Текст книги "Равенклифф (ЛП)"
Автор книги: Кэрол Гудман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)
Некоторое время Дейзи выглядела нерешительной, нервно выкручивая себе руки и переводя взгляд то на меня, то на Хелен.
– Выкладывай, Дейз, – рявкнула Хелен. – Это не может быть хуже, чем весь этот бред о помолвках.
– Я вступила в Национальную американскую женскую ассоциацию суфражизма, – затаив дыхание, объявила она. – Конечно же, женщины в Канзасе не такие мелодраматичные, как наши сестры-суфражистки в Англии, которые разбивают окна и попадают под арест, но мы действительно громко кричим на своих демонстрациях у Капитолия штата.
Это привело к обсуждению движения в Англии и новостям, что бывшая выпускница Блитвуда Андалусия Бомон была арестована на демонстрации с радикальной суфражисткой Эмили Уилдинг Дэвисон и затеяла голодовку в тюрьме. Последовали дебаты относительно того, была ли проявленная жестокость вообще оправданна, и привели к разговору о другом конфликте в Европе и извещению о том, что отец близняшек Йегер был вызван в суд императора Франца Иосифа I в Вене, чтобы провести переговоры между Сербами и Австрийцами.
– В Европе замешаны страшные силы, – печально проинформировала нас Беатрис, в то время как её сестра мрачно посмотрела на нас. – Папа опасается, что тени собираются для нападения на Орден. Мы с Долорес, конечно же, предложили сопровождать его в Вену, но он убедил нас, что мы принесём наибольшую пользу здесь в Блитвуде. Тёмные силы будут пытаться ослабить Орден, прежде чем они осмелятся запустить свой план по Европейскому господству в движение. Он сказал нам, что мы должны быть бдительными в Блитвуде, чтобы не допустить злоумышленников.
– Никаких злоумышленников тут не будет, – заявила Альфреда Дрисколл, побренчав колчаном со стрелами на её плече. – Не тогда, когда мы Дианы.
Ни у кого не должно было вызывать удивление, что Альфреда Дрисколл, Уоллис Резерфорд и Джорджиана Монморанси были избраны в элитный отряд защитников, известных как Дианы, но всё равно это не помогло мне почувствовать себя в крайней безопасности, когда они бегают по дому со своими возведёнными луками. Я видела Диан в охотничьем помешательстве. Ван Друд говорил мне, что их подготовка делает их восприимчивыми, чтобы быть обращёнными в его пользу. Мне придётся присматривать за ними.
– Пошли, – прошептала Дейзи. – Нам надо подняться наверх и проверить на месте ли все птенцы. Они должны немного поспать, прежде чем мы отведём их на посвящение.
– Я не помню, чтобы в прошлом году с нами ходил хоть какой-то блюститель, – сказала я.
– Они и не ходили. И посмотрите, что случилось – нас едва не съели гоблины. Диан недостаточно, чтобы проследить за всеми птенцами. Я предложила Дейм Бекуит, что мы тоже пойдём, так никто не отобьётся от группы.
Это был разумный план, с единственным недостатком, что из-за этого мне будет сложно уйти от всех остальных, чтобы встретиться с Рэйвеном. Я отчасти задумалась, не было ли это умыслом Дейзи. Весь вечер она посылала мне подозрительные взгляды с тех пор, как Хелен сделала заявление о ранних помолвках, и когда я поинтересовалась о её кавалере, она покраснела как свёкла и сказала, что он был "в-полном-порядке-спасибо-большое". Не порвала ли она отношения с мистером Эпплби? Мне надо будет спросить у неё. Но сначала мне надо выяснить, как сбежать от благих намерений своих подружек.
Когда позже этой же ночью мы открыли дверь своей комнаты, мы увидели, что Дианы уже ходили от двери к двери, поднимая на ноги заспанных и растерянных птенцов. Я поспешила в сторону комнаты Этты и обнаружила её помогающей Сюзанне и Мэри обуть шлёпанцы и уверяющей их, что всё будет хорошо. Миртилена, в шёлковом халате и с бумажными бигуди на голове, громогласно возмущалась о том, что ужасно нецивилизованно криками будить леди посреди ночи, пока её кузина не прошипела ей замолчать. Когда птенцы были собраны, я умудрилась заполучить себе место в хвосте группы, прямо за Эттой и её подружками. Когда Дейзи жестом позвала меня вперёд, я сказала ей, что возьму на себя тыл, чтобы удостовериться в отсутствии отстающих.
Мы отправились вниз по широким лестницам, освещённым только лампами, что несли Дианы. Хотя я и знала, что собой представляет посвящение, я осознала, что испытывала благоговение от торжественности процессии. В мерцающем свете ламп, портреты учителей и известных выпускников школы на стенах мрачно смотрели свысока на нас, как будто приказывали нам жить традициями Блитвуда. В Главном Зале женщины-лучницы, изображенные на витражных окнах, казалось, стояли на страже тьмы, втискивающейся в замок. Но затем мы прошли через широко открытые двери, и вышли прямо в эту тьму.
Наши лампы отбрасывали иллюзорные пятна света на широком просторе закутанной туманом лужайки, лучи вырезали необычные формы в тумане, и затем сократились до точечных ориентиров, когда мы вошли в лес. Птенцы, которые перешептывались между собой, затихли, как только мы шагнули в лес. Я открыла свой внутренний слух и прислушалась.
Сначала я ничего не слышала. Все звуки леса, которые я услышала сегодня – падение листьев, треск ветвей, суета диких созданий, которые живут здесь – всё это исчезло. Казалось, будто лес знал, что подвергся вторжению и залёг на дно, подобно напуганному зайцу. Или как сова, которая выслеживает свою добычу на приглушённых крыльях. Лес Блитвуда прислушивался к нам, наблюдал за нами, выжидал…
Я остановилась и позволила последним девочкам пойти вперёд. В эту тишину прорвался звук крыльев, пикирующих с огромной высоты, направлявшихся прямиком ко мне. Потребовалось собрать все нервы в моём теле, чтобы не сбежать, но я ждала, пока эти крылья не спустились и не унесли меня в ночь.
ГЛАВА 14
После недель страстного стремления полетать, полёт по небу ощущался великолепно, даже несмотря на то, что крылья, которые несли меня, моими не были. Хотя, трепет в моей груди был моим собственным – моё сердце билось о грудную клетку. Мне было любопытно, мог ли Рэйвен почувствовать это в месте, где он держал меня прижатой к своей груди. Я могла чувствовать, как его сердце стойко билось в ритме с пульсацией его крыльев.
Мы вздымались вверх так долго, что я подумала, что он несёт меня на луну, но когда мы, наконец, приземлились на сосновую ветвь, и я уловила запах чая и фиалок, я совершенно точно поняла, где мы находились.
– Обманщик! – счастливо произнесла я. – Я боялась, что ты забросил это место, когда переехал жить в Дом Фиалок.
Его губы изогнулись в ехидной улыбке.
– Я предпочитаю думать о нём как о своём уютном уголке, – ответил он, приподняв ветвь сосны с пути, чтобы я смогла войти в укромный шалаш на дереве. – И, конечно же, я не забросил его. Дарклинг может ходить среди людей, но рано или поздно он – или она – должны расправить крылья и полетать.
Когда он положил руку на мою спину, чтобы направить меня в своё "гнездо", я почувствовала тепло его руки сквозь мантию и тонкую ночную сорочку…
И прямо сквозь мою оголённую кожу! Под ночной сорочкой у меня не было корсета. Внезапно я стала крайне остро чувствовать его, стоявшего так близко ко мне в маленькой комнате, его дыхание было горячим на моих щеках, его рука лежала меж моих лопаток. Мои крылья зашевелились, и я машинально напрягла мускулы спины, чтобы удержать их от раскрытия. Он резко одёрнул руку.
Мне хотелось сказать ему, что я напряглась не из-за того, что нервничала в его обществе, но он уже отвернулся, чтобы зажечь лампу и небольшую газовую плитку, которую он использовал для кипячения воды. Я огляделась по сторонам, делая глубокие вдохи, чтобы успокоить своё сердце. "Гнездо", по сути, представляло собой маленькую круглую комнату с гладким дощатым полом и стенами из сплетённых веток. Фиалки росли в карманах изо мха, уложенных среди ветвей. Чайники и чайные кружки, и частицы часовых механизмов на умно размещённых полках – но последних было больше, чем в прошлое моё посещение.
– Как вижу, ты всё ещё работаешь над часами Тадеуша Шарпа, – сказала я, когда уверовала, что снова могу говорить.
– Да. Я считаю, что он работал над системой контроля "сумерек", – ответил он, поставив чайник на плитку.
Неужели у него дрожала рука? Нервничал ли он рядом со мной, так же как нервничала я, когда он был рядом?
– Контролировать их? – спросила я, постаравшись сосредоточиться.
– Тадеуш догадался, что определённые повторы звуковых волн могут отгонять "сумерки".
– Так же, как автоматический репетир, что мисс Эмми дала мне, отогнал ван Друда? – спросила я, посчитав, что я прозвучала вполне нормальной, как будто моё сердце не трепетало, как у колибри.
– Именно, – ответил Рэйвен, налив кипящую воду в заварочный чайник, сполоснув его и вылив воду в открытое окно. – Тадеуш разработал часы в Доме Фиалок, с целью набросить защитную сеть на их дом, так чтобы он был огражден от "сумерек". Я пытаюсь разобраться, может ли его система быть использована для формирования более широкой защитной сети. Тадеуш не смог – поэтому он разработал репетир для мисс Эммалайн, когда он осознал, что если колокольный ребёнок может контролировать колокола в своей собственной голове, ей никогда не стоит опасаться "сумерек". Даже Мастер Теней будет бессилен против неё.
Рэйвен поднял взгляд и поймал меня наблюдающей за его руками, пока он отмерял чай в чайник. Он покраснел и снова опустил взгляд.
– Именно поэтому ты настолько потенциально опасна для ван Друда и почему он так отчаянно хочет заполучить тебя под свой контроль. Вот почему я советовал тебе держаться от него подальше – но ты всё же преднамеренно подвергла себя опасности, отправившись в клуб "Хелл-Гейт", – внезапно его голос стал гневным, что застало меня врасплох.
– Откуда ты об этом знаешь? – спросила я. – Ты следил за мной?
Прозвучало это более вспыльчиво, чем я хотела. По правде говоря, я ничего против идеи о приглядывающем за мной Рэйвене не имела – но мне не нравилось, что он отчитывал меня за то, что я должна была и не должна была делать.
– Больше нет, – сказал он, налив ещё больше горячей воды в заварочный чайник. – Ты не показалась мне обрадованной данным намерением, когда я упомянул об этом на балу.
Упоминание о бале оживило в памяти то, каково ощущалось кружить по залу в объятиях Рэйвена. "Забавно", – подумала я. Платье, что я надела тем вечером, было куда тоньше, чем моя ночная сорочка, но сейчас я чувствовала себя более обнажённой. Я уже собиралась ему сказать, что я не возражаю, когда он добавил:
– Я знаю о твоём визите в клуб "Хелл-Гейт" от Рут.
– Ох, – тихо произнесла я, – конечно. Она же в Доме Фиалок с тобой. Я не осознала… я хочу сказать… я не знала, что вы станете… хм… что она будет чувствовать себя комфортно…
– Сначала она скромничала в моём обществе, – сказал он, активно перемешав чай. – Это вполне понятно, учитывая, через что она прошла. Но затем, когда я объяснил, что я был…
– Ты рассказал ей, что ты Дарклинг? – пронзительно выкрикнула я.
– Я посчитал, что это поможет Рут, если у неё будет кто-то, с кем она сможет поговорить о том, что она пережила, – он подал мне чашку чая с уже добавленными молоком и сахаром. У меня было искушение сказать ему, что я не пью чай с сахаром, но он продолжил: – Сирена помогла объяснить.
– Ох, значит, она знакома с Сиреной. Понятно, – я подняла чашку и сделала глоток, который обжёг мне язык.
– Сирена крайне сострадательна. Рут рассказала нам о том, как ты со своими друзьями спасла её, – он оторвал взгляд от своей чашки. – Это было очень…
– Глупо? – уточнила я, оборонительно.
– И это тоже, но я собирался сказать смело. Если бы вы не познакомились с Малышом Марвелом и Омаром на Кони-Айленд и не отследили путь Рут до клуба "Хелл-Гейт", она до сих пор была бы там. Я должен был додуматься поговорить с какими-нибудь фейри со связями в преступном мире.
– Ты не можешь предвидеть всё, – сказала я, пожелав быть примирительной теперь, когда Рэйвен похвалил меня. – Вообще-то, я просто-напросто натолкнулась на мистера Марвела, и он придумал план, как вызволить Рут – аферу, как он это называет. И каждый сыграл свою роль в этом. Ты бы видел, как мисс Шарп сыграла разгневанную жену…
– Да, и я слышал, что Натан проделал прекрасную работу, выдав себя за клиента, хотя может быть это не потребовало столь большого актерского мастерства.
Я открыла было рот, чтобы защитить Натана, но Рэйвен продолжил:
– Вы все разыграли впечатляющее шоу. Жаль только, что вы испортили его, пожертвовав одной невинной девушкой ради другой.
– Ты имеешь в виду подменыша? Но она настояла.
– И это сделало ситуацию лучше? Если бы одна из твоих подруг – Хелен или Дейзи – настояла на поселении в борделе, позволила бы ты ей?
Кровь хлынула к моему лицу.
– Но Рут сказала, что там всё совсем не так… и подменыш сказала, что если она сможет сделать нечто такое, чтобы защитить Рут и Этту, она будет знать, что принадлежала ч-чему-то… – я запнулась, остановившись и подавившись на словах, слёзы закололи глаза.
Неужели Рэйвен вызвал меня сюда лишь для того, чтобы подвергнуть меня жёсткой критике? Ему больше вовсе нет дела до меня? По-видимому, он не считал меня столько сострадательной, как Сирену.
– Подменыши очень чувствительные создания. Они проводят свою жизнь исключительно в ожидании подходящей возможности слиться с хозяином и быть полезным в жизни этого хозяина. Но это не означает, что вы должны были позволять ей жертвовать собой.
Я потрясённо посмотрела на Рэйвена, придя в ужас. Это было несправедливо. Неделями я практически ничего не делала, кроме как волновалась за девушку в клубе "Хелл-Гейт". Ночью мне снились сны о том, что я видела в голове Молли. Я пыталась отговорить подменыша.
– Что я должна была сделать? – в итоге, спросила я. – Если бы подменыш не пошла туда, Рут пришлось бы возвращаться.
Рэйвен просвистел тихо себе под нос, звук был похож на песню птицы, зовущую свою пару.
– Это так. Просто… твой вид с такой лёгкостью относится к фейри, словно они нечто менее важное, чем люди. Я думал, ты была другой.
– Что это вообще значит "твой вид"? – требовательно спросила я. – К какому виду отношусь я? Когда Орден обнаружит, что я, они изгонят меня. И затем куда я отправлюсь? Примет ли меня твой вид? Что если я не смогу летать? Что если я просто полукровка-выродок с недоразвитыми крыльями? Конечно, я позволила подменышу убедить меня и позволить ей вернуться в клуб "Хелл-Гейт". Я поверила ей, когда она сказала, что предпочтёт умереть, нежели ничему не принадлежать.
Рэйвен ошарашено посмотрел, словно у меня отросли рога.
– Это то, чего ты боишься? Не принадлежать?
Я кивнула, не в силах говорить. Рэйвен снова тихо насвистел и отвернулся от меня. Моё сердце колотилось в груди, и всё во мне затрепетало, как будто все до единого нервные окончания в моём теле оказались в огне. Я выложила ему всю свою душу – свои самые сильнейшие страхи – и теперь он рылся на полках, переставляя какие-то фотографии в рамках. Когда он закончил, он повернулся ко мне, одарил меня мрачным взглядом и схватил меня за руку.
– Встань здесь, – грубо сказал он.
Он рывком дёрнул меня и поставил перед полкой и затем отступил в сторону. Я стояла, моргая и смотря в свои собственные напуганные глаза. Он установил зеркало на полке, под таким углом, что я могла видеть себя с головы до пят – и от кончика крыла до кончика крыла. В самый разгар моей речи, мои крылья прорвались сквозь ночную сорочку и откинули мантию. Полностью раскрытые, они заполнили весь пролёт "гнезда" Рэйвена. И всё же они не были чёрными, они были огненного оттенка червонного золота, цвета моих волос.
– Ты, безусловно, редкость, – произнёс Рэйвен, его голос охрип от эмоций. – Ты попала в огонь, как раз, когда ты начала оперяться, и поэтому ты стала фениксом, созданием, глубокоуважаемым Дарклингами. Тебе однозначно не стоит беспокоиться о способности летать. Твои крылья…
Он оценил размах моих крыльев, в его глазах отразилось их червонное золото, его кожа купалась в их зареве. Я и сама почувствовала себя пылающей, как если бы пламя возгорелось от его взгляда.
– … аэронавтически пригодны.
Я фыркнула от его формального языка и он, удивившись, тоже рассмеялся.
– Ты говоришь как Кам с её "памяткой лётчика", – сказала я, испытав облегчение от созерцания его смеющимся. – Но если они столь пригодны, почему я не могу летать?
– А ты пробовала?
– Ну, нет, – призналась я.
Он широко улыбнулся.
– Тогда думаю, настало время твоего первого урока.
Рэйвен перелетел со мной через реку. Я сидела на его спине, так я могла "почувствовать ветер" в моих крыльях. Я закрыла глаза. Мы двигались сквозь слой воздуха, который был теплее, чем окружавшая нас атмосфера, паря по нему, словно нас несло теплое течение океана. Когда я открыла глаза, я увидела, что мы пересекли реку и взмыли ввысь над пластом многорядных утёсов и дремучим лесом. Голые камни горных хребтов выступали в лунном свете. Над ними парили крылатые создания, пролетая и окунаясь в каньоны внизу. Сначала я подумала, что это были ястребы, но как только мы подлетели ближе, я осознала, что это были Дарклинги. Я застыла и стянула крылья.
– Всё хорошо, – выкрикнул Рэйвен. – Мы, оперившиеся птенцы, прилетаем сюда, размять крылья. Эта цепь гор называется Шайвенганкс, это индейское имя, которое означает "туманный воздух". Мы думаем, они назвали горы так, потому что мельком видели здесь летающих Дарклингов по ночам.
– Мне казалось, ты говорил, что наши крылья "укрывают" нас от человеческого взора, – было забавно произносить "наши".
– Для большинства людей, – ответил он. – Всегда есть несколько – таких как Этта, или членов Ордена, кто обучался методам выявления магических созданий – кто может видеть сквозь завесу смертного мира. Многие из индейцев, которые жили здесь, были способны видеть нас. Кстати, когда твой Орден впервые разместился здесь, он использовал индейцев ради получения информации о местных магических созданиях – а потом стоял и смотрел, как индейцев массово истребляли, или вынуждали уйти на запад.
– Это ужасно! – ахнула я.
Но я вовсе не была удивлена.
– Но я принёс тебя сюда не для того, чтобы читать лекции по истории Ордена. Я принёс тебя сюда полетать. Эти утёсы создают отличные восходящие потоки.
Я наблюдала, как паривший над гребнем горы Дарклинг внезапно нырнул вниз и затем, прямо перед тем, как он мог бы разбиться об скалы, совершил сальто в воздухе. Другой Дарклинг последовал за ним и исполнил двойное сальто. Я вслух рассмеялась.
– Выпендриваются, – сказал Рэйвен. – Многие из птенцов прилетают сюда, чтобы отрабатывать свои трюки. Я посчитал, что это будет хорошим местом для проверки твоих крыльев.
– Ох, я никогда не смогу полететь перед ними! – воскликнула я. – Я буду слишком смущена.
– А они нет. Смотри.
Неуклюжий парень, совершенно неповоротливые длинные крылья и спутанные каштановые волосы, ласточкой нырнул с гребня горы. Он попытался исполнить тот же самый изящный манёвр, как двое предыдущих парней, но вместо этого он перевернулся набок, отклонился в сторону утеса и заскользил вниз по скале.
– С ним всё в порядке?
– С Марлином? Он потерял так много хвостовых перьев со времени как оперился, другие птенцы называют его "Плешивым". Смотри, вон Сирена, хотя она отлично кружит.
Здесь была Сирена? Я посмотрела на хребет горы и узнала грациозную, атлетически сложенную Дарклинг, за бесстрашным погружением в Ист-Ривер которой я наблюдала. Её густые тёмные волосы развевались вокруг её тонко изваянного лица. Она потянула руки над головой, встала на цыпочки и затем грациозно полетела вниз к следующему хребту на своих блестящих иссиня-чёрных крыльях, где она плавно заскользила близ к краю, а потом обрушилась ещё на десять футов ниже и приземлилась на узком каменном устои горы.
– Так изящно! – вздохнула я с тоской. – Я никогда не смогу так делать.
– Сирена начала обтёсывать гору, как и Марлин, несколько месяцев назад. Она просто больше тренируется. Сюда, – мы приблизились к утёсу, но вместо того, чтобы приземлиться на хребет, мы приземлились на узкий выступ, чуть ниже вершины, в маленькую нишу, высеченную в скале. – Почему бы нам просто не понаблюдать некоторое время, – сказал он, подав мне руку, чтобы придать мне устойчивости, когда я соскользнула с его спины. – Ты не обязана пробовать сегодня, если ты не готова.
Я села и Рэйвен втиснулся рядом со мной. В нише было достаточно места всего лишь для двоих, если мы сложим свои крылья. Я обняла руками колени, натянув на ноги ночную сорочку, и задрожала.
– Замёрзла? – спросил он.
Я пожала плечами. Я не замерзла – возбуждение от наблюдения за другими созданиями, парящими в воздухе, заставило меня задрожать – но когда Рэйвен накрыл крыльями мои плечи, я не возражала. Под мантией его крыльев, внутри ниши в скале с освещённой светом полной луны долиной перед нами, я почувствовала себя в полной безопасности и абсолютно свободной, чего не было с тех пор, как я обнаружила, что была полукровкой-Дарклингом.
Рэйвен сообщал мне имена молодых птенцов, когда они планировали мимо нас. Кроме Марлина и Сирены, здесь также был Ориол, который был упрямым и бесстрашным; Спарроу, скромный и милый, но всегда присматривающий за остальными, и Базз, который был немного задиристым. Некоторые из них выворачивали свои крылья в нашу сторону, а некоторые свистели приветствие, на которое Рэйвен отвечал также свистом, но в нашу маленькую нишу можно было вместиться лишь нам двоим, и остальные птенцы предоставили нас самим себе. Через некоторое время я осознала, что они, должно быть, знали кем я была. А это означало, что Рэйвен говорил обо мне.
Мне казалось, что я могла остаться так навечно, но когда я заметила, что небосвод на востоке начал светлеть, я ахнула.
– Мне надо возвращаться! – воскликнула я. – Посвящение уже давно закончилось, и они будут волноваться, куда я пропала.
– Да, нам тоже надо возвращаться в свои "гнезда" до рассвета.
Рэйвен поднялся на ноги и помог мне встать. Пространство было настолько узкое, что когда я встала, наши лица разделяло всего несколько дюймов. Я могла ощутить его тёплое дыхание на своём лице, подобно термальным потокам, по которым мы летели. Я чувствовала себя так, словно плыла по этому самому течению, я подалась в его тепло, жар его кожи… и затем жидкий огонь его губ, когда он поцеловал меня. Падение в его руки было подобно прыжку с утёса, будто держалась и отпускала одновременно, словно летела и падала…
А потом мы стали падать. Рэйвен обхватил меня крыльями и руками и, крутанувшись, прыгнул в пустоту. Когда мы повернулись, я почувствовала, как мои крылья раскрылись, поймав воздух. Я открыла глаза и посмотрела прямо в его глаза. Они были чёрными как ночь, со вспышками золота, где вставало солнце. Он широко улыбнулся мне… и затем отпустил меня.
Меня закружило настолько быстро, что я не могла сказать, в какую сторону было наверх, а в какую – вниз. Воздух свистел сквозь мои крылья, наполнив каждое перо, тяга против гравитации натянула мою плоть. Мне казалось, будто я разрываюсь на части, как будто два моих "я" – человек и Дарклинг – сражались друг против друга. Если они не уладят друг с другом, я разобьюсь об скалы.
Затем я поймала восходящий поток. Казалось, будто тёплая рука обхватила, словно руки Рэйвена держали меня. Я напрягла крылья, выпрямила спину, и воспарила в более высокие слои, где утреннее солнце озаряло небо. Я не была Дарклингом и человеком; я была просто…
Падение. Я провалилась в воздушную яму более холодного воздуха, и словно встав на расшатанную каменную брусчатку, я начала падать в сторону земли.
ГЛАВА 15
– Ты научишься, приспосабливаться к переменам в атмосферном давлении, – заверил меня несколько раз Рэйвен, пока мы летели назад через реку.
Он поймал меня прямо перед тем, как я ударилась бы об дно ущелья, так что всё, что я стерпела, так это удар по своей гордости прямо на глазах других птенцов, которые в большинстве своём были великодушны в своей реакции.
– У меня всегда такое происходит, когда я попадаю в воздушную яму, – сказал Марлин, пока летел рядом с нами по пути назад. – Но ты и впрямь на минутку стремительно взмыла вверх.
– Твои крылья такие красивые! – сказал мне Ориол. – Я никогда раньше не видел крылья феникса!
– Да, это была замечательная первая попытка, – сказала Сирена немного более чопорно. – Лучше поторопиться, Рэйвен, Старейшинам не понравится, если они обнаружат, что мы ганкали.
Словом "ганкали" птенцы называли прыжки с Шайвенганк. И, по-видимому, я была не единственная, у кого был комендантский час. Я считала, что Рэйвен в его "гнезде" – или в Доме Фиалок – был совершено независимым, но оказалось, что Старейшины пристально следили за юными Дарклингами.
– Это значит, что они знают обо мне? – спросила я, внезапно застеснявшись, когда Рэйвен опустил меня на землю на краю леса.
– Пока ещё нет. Я подыскиваю лучший момент, чтобы рассказать своим родителям о тебе. У них возникнут возражения, но я знаю, что они полюбят тебя, как только с тобой познакомятся.
Затем он накрыл меня крылом, так что мы оказались скрыты от глаз, быстро поцеловал меня в губы и исчез во всплеске крыльев.
Я немного постояла, попытавшись перевести дыхание. Рэйвен никогда не упоминал родителей! И он хотел, чтобы я познакомилась с ними? Потом я услышала заутренний звон и понеслась через лужайку, моя мантия вздымалась у меня за спиной и мои ноги в чулках скользили по влажной траве. Где я потеряла свои тапочки? И неужели у меня дырка на чулках? И что Рэйвен подразумевал под возражениями?
Я добралась до чёрного хода, запыхавшись и испытывая головокружение. Слава колоколам, она не заперта! Я рывком открыла дверь… и обнаружила Хелен с Дейзи, сидевшими на нижней ступеньке служебной лестницы и свирепо смотревшими на меня.
– Ну, самое время! – воскликнула Хелен, вскочив на ноги. – Дейзи едва ума не лишилась от беспокойства о твоём местонахождении.
– Значит, ты была… – начала Дейзи, но затем просто остановилась и обняла меня. – Слава колоколам, ты в полном порядке. Что с тобой случилось? Ты… – Дейзи сделала шаг назад и посмотрела на меня, её глаза широко распахнулись. – Ты выглядишь так, словно ты…
Если бы она произнесла "летала", я, возможно, разразилась бы истерикой. Вместо этого, заговорил голос позади нас.
– Она в лесу искала меня.
Я развернулась и обнаружила стоявшую в дверном проёме Этту. Она была в ещё более ошеломляющем состоянии беспорядка, чем была я. Её волосы были распущены и украшены плетением из сотни цветов и перьев. Её ночная сорочка была разорвана и испачкана травой, её голые ступни были покрыты грязью.
– Этта, где ты была? – спросила Дейзи. – Мы посчитали, что ты с Авой, когда вы в одно и то же время обе исчезли.
– Я была с фейри, – сказала она им, и затем добавила, – Ава пришла, чтобы вернуть меня.
– Фейри? – вдвоём одновременно повторили Хелен с Дейзи.
Я держала рот на замке. Этта явно была настроена никому не раскрывать мой секрет. А Хелен с Дейзи были чересчур расстроены растрёпанным состоянием Этты, чтобы задавать мне вопросы. Нам пришлось тайно провести её в уборную на верхнем этаже, запихнули её в ванну, вытащили цветы и перья из её волос, и убедили её, что неразумно рассказывать всем об её приключении с фейри.
– Но они такие прелестные, – замурлыкала Этта, обнимая свои окрашенные травой колени и прижимая их к груди, пока Хелен лила на её голову воду. – Не понимаю, почему мы все не можем быть друзьями.
– Ты намекаешь нам подружиться с гоблинами и трау и ледяными великанами? – отрезала Хелен, продирая расческу сквозь спутанные волосы Этты с излишним усилием.
– Они объяснили, что гоблины на самом деле просто слегка… простодушны. Они нападают лишь, когда чувствуют угрозу или очень голодны. Трау и ледяные великаны обычно вполне безобидны, но кто-то заставляет их вести себя гораздо хуже, чем обычно.
– Ван Друд, – сказала я, расплетая болотную тростинку из волос Этты.
– Да, – согласилась Этта, понюхав одну из фиалок, что упала в ванну. – Фейри рассказали мне, что Мастер Теней посылал "сумерки" в лес Блитвуда, чтобы завладеть ещё большим числом уязвимых созданий, такими же бесхитростными, как гоблины и трау, и заставить их натворить проблем, чтобы Орден начал борьбу против всех фейри.
– Но зачем? – спросила Хелен.
– Так мы боремся друг с другом вместо "сумерек", – ответила Дейзи. – То же самое мне поведала и Перозвон.
– Да, – сказала Этта. – Сияющие спрайты находились на грани нападения на школу в прошлом году, из-за того насколько ужасно обращался с ними Орден, но когда Дейзи спасла Перозвон, они решили, что должно быть мы не все плохие.
– Ты хочешь сказать, что Дейзи предотвратила войну? – спросила Хелен.
– О, да! Дейзи героиня среди рода lychnobious, – взахлёб заболтала Этта. – И сияющие спрайты распространили это среди других фейри – болотных богглов, домовиков, пуков21 и клуриконов22 – что Ордену надо доверять. Они хотят заключить союз между Орденом и фейри и Дарклингами…
– Дарклингами? – воскликнула Хелен. – Орден никогда не пойдёт на это. Слишком много всего плохого между нами было.
– Вся ложь была распространена Мастером Теней, чтобы держать нас врагами, – сказала я, держа полотенце для Этты, когда она ступила из ванны. – Если бы я только могла найти книгу, о которой мне рассказал Рэйвен – "Порочность Ангелов" – может быть тогда я смогла бы убедить Дейм Бекуит, что Дарклинги нам не враги.
– Эта книга на дне океана, – с яростью высказалась Хелен. – Вот и всё, если она вообще когда-либо существовала. Ты никогда не убедишь Дейм Бекуит, что Дарклинги не зло – и если ты попытаешься, они просто подумают, что тебя околдовали, – Хелен послала мне испытывающий взгляд. – И если ты снова исчезнешь, мы с Дейзи будем вынуждены пойти к Дейм Бекуит, и добьёмся, чтобы она выслала Охоту.
– Но это же, именно то, чего хочет ван Друд, – возразила я.
– Ну, тогда, – фыркнула Хелен, – вы обе просто должны быть крайне осторожны и не давать нам ни единого повода для беспокойства.
Мы умудрились сохранить наши с Эттой исчезновения в тайне, но стало затянувшимся тяжким трудом следить, чтобы Этта не ушла снова в лес.
– Я слышу, как они зовут меня, Авалех, – пожаловалась она однажды, когда я поймала её уходящей с поля для стрельбы из лука в сторону границы леса. – Разве ты не слышишь?
В сущности, и я слышала. С новым слухом Дарклинга, я слышала голоса фейри, включавшиеся в разговор в тишине послеполуденного леса или в полутьме зари, обволакивающей реку. Они взывали к Этте, к истинно видящей. Слушая их, я узнала, что естество Этты делало её не просто свидетельницей, которая могла идентифицировать фейри, но и очевидицей всего того, что случилось с фейри. Они хотели рассказать ей свои истории. Именно поэтому они призывали её, и именно поэтому она хотела пойти к ним. Это была её сущность.
