Текст книги "Равенклифф (ЛП)"

Автор книги: Кэрол Гудман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

Кэролайн Джейнвэй встретила меня тепло, но немного поспешно.

– Из-за вашего господина Хофмейстера у нас у всех язык на плече.

– Мне жаль, если он даёт вам слишком много работы. Он имеет склонность делать всё немного… вычурным.

– Он как невеста со своим приданым! Он настоял на том, чтобы мы импортировали вышитые наряды для австрийской куклы из Вены, несмотря на то, что у меня в городе есть прекрасная вышивальщица, фрау Ширмер. А у японской куклы должно быть расписанное вручную кимоно из Киото, у испанской куклы настоящее испанское кружево из Севильи… – мисс Джейнвэй растянула нарез ткани по всей длине, пока разговаривала. – Это стоит целого состояния школы. Я была удивлена, что Дейм Бекуит одобрила такие щедрые расходы, особенно сейчас.

– Почему особенно сейчас? – спросила я.

Мисс Джейнвэй осмотрела магазин, несмотря на то, что посетителей не было. Она отправила свою ассистентку Козетт на нижний этаж, чтобы та принесла костюм сказочной куклы. Когда Козетт ушла, мисс Джейнвэй склонилась над прилавком.

– Я слышала, как некоторые мои клиенты… члены Совета… разговаривали, – прошептала она. – Прошлой весной фонд школы сильно сократился из-за неудачных инвестиций.

– Ох, – сказала я удивлённо. – Я никогда бы не думала, что Блитвуд зависит от инвестиций.

Мисс Джейнвэй рассмеялась.

– Думаешь, это место работает на волшебной пыли?

Я покраснела.

– Наверное, я никогда не думала о том, за счёт чего школа живёт. Все кажутся такими богатыми.

– Даже самые богатые должны куда-то вкладывать свои деньги, и кто-то убедил Совет вложить их в какие-то рискованные инвестиции, а те провалились. Конечно, деньги всё ещё есть, но вот что меня беспокоит… – она снова нервно оглядела магазин и понизила уже и так тихий голос. – Я слышала, как одна из выпускниц говорила о финансовом плане по возмещению убытков, путем инвестирования в новое здание в центре города. Она сказала, что это предполагалось беспроигрышным делом, и они вошли в долю, но прозвучало это так, будто все пожертвования были потоплены в этой одной инвестиции… как и судьбы наших богатейших выпускников.

– Ну, они бы не стали вкладывать все деньги школы, если бы это не было верным делом, правда?

Кэролайн Джейнвэй покачала головой.

– Боюсь, богатство не длится вечно. Моя семья потеряла наше состояние в кризисе девяносто третьего. О, не смотри на меня так сочувственно. Я вполне довольна своей судьбой, но посмотри на ван Беков. Кто бы мог подумать, что их состояние может исчезнуть?

– Да, Хелен сказала, что бедный мистер ван Бек сделал некие неразумные инвестиции… – я оторвала взгляд от кружева на прилавке. – Ох! Интересно, те ли же советники, которые привели мистера ван Бека к разорению, подставили и Совет? Мистер Гринфедер проводит расследование по делу господина ван Бека. Я договорилась выпить чаю с ним и Агнес чуть позже. Попросить его посмотреть на инвестиции, которые совершает Совет сейчас?

Мисс Джейнвэй прикусила губу и ответила на вопрос, словно речь шла о кривом шве.

– Только если он может быть очень осторожным в своих запросах. Если выяснится, что инвестиции школы весьма шаткие… ну, такие слухи могут вызвать панику.

– Я уверена, что мистер Гринфедер будет очень благоразумен.

– Да, – сказала она, лукаво улыбнувшись, – за исключением в его любви к нашей мисс Мурхен. Любой может заметить, что у него кругом голова от неё… кроме неё самой. Попроси его разобраться с этим. Если школа скомпрометирована, ну… – она подняла глаза, когда Козетт вошла в помещение, чуть ли не утопая в кургане розового атласа и тюля, напевая рефрен из "Феи Кукол". – "Фея Кукол" станет лебединой песней для Блитвуда.

После того, как я дала инструкции по отправке костюмов в Блитвуд, я пошла на запад по четырнадцатой улице в сторону кафе-кондитерской на Джейн Стрит, обдумывая всё то, что рассказала мне мисс Джейнвэй. Я не росла с деньгами. Моя мать вела скудный образ жизни как швея, зарабатывая созданием и обрезкой шляпок. Если клиент не платил вовремя, стол у нас был скудным – вчерашний хлебный паёк, пропитанным тёплым молоком и посыпанным сахаром, был одним из любимых блюдом “трудных времен” моей матери, которое, по её словам, на вкус было похоже на запеченную Аляску в ресторане "Дельмонико" – но нам всегда удавалось выжить. Вплоть до последних месяцев жизни моей матери, когда её преследовал страх перед ван Друдом, мы были счастливы вместе в наших маленьких квартирах близ реки. Собственно, когда я уже была близко к кондитерской на Джейн Стрит, я узнала улицы, на которых мы жили, и почувствовала запах солёного бриза, доносящегося с Гудзона. "Я могу вернуться сюда, – подумала я. Если Блитвуд потеряет своё финансирование, я могла бы устроиться на работу швеёй и снять небольшую квартирку у воды, а ночью мы с Рэйвеном могли бы летать над тёмной рекой до гор Шайвенганк – или, может быть, мы могли бы жить в одном из маленьких фермерских домов в долине Ганк. Мы могли бы разводить коров и продавать молоко людям в городе… "

Я могла бы с этим справиться, но как насчёт всех остальных девочек в Блитвуде? Как насчёт таких, как Этта, для которых Блитвуд – это шанс стать лучше? Я не могла представить таких девушек, как Альфреда Дрисколл и Джорджиана Монморанси, живущих в многоквартирных домах или деревенских молочных фермах Катскилл. И хотя я бы не слишком сильно горевала о Джорджиане, в Блитвуде были и другие девочки, которых я не хотела бы видеть доведенными до нищеты, не говоря уже об учителях. И если Блитвуд перестанет обучать девушек, кто будет защищать мир от зла?

Ко времени, как я добралась до кондитерской на Джейн Стрит, я довела себя до полной паники. Только вид Сэма Гринфедера, одетого в лучший воскресный костюм с его уложенными брильотином до полного подчинения непослушными рыжими волосами, и Агнес Мурхен в нарядном и элегантном костюме цвета морской волны с ярко-жёлтым пером, торчащим из шляпки, привели меня в чувство. "Они остановят это, – подумала я. – Агнес и Сэм не дадут Блитвуду пойти ко дну".

– О, мистер Гринфедер, – воскликнула я, когда он встал, чтобы выдвинуть для меня стул. – Скажите мне, что узнали, кто уничтожил мистера ван Бека. Думаю, тот же человек пытается разрушить и Блитвуд, и мы должны остановить его!

Сэм посмотрел на Агнес, которая отрывисто кивнула ему, от чего жёлтое перо на шляпке подпрыгнуло.

– Да – сказал он, пододвинув мой стул и сев напротив меня, – может быть, ты и права. Я расскажу тебе всё, что узнал о сделках мистера ван Бека, но сначала…

Он снова нервно посмотрел на Агнес, и она вздохнула.

– О, ради колоколов, Сэм, я всё ей расскажу. Мы нашли мистера Фарнсворта. И мы полагаем, что он знает, где твоя книга.

Агнес настояла, чтобы я попила чаю до того, как они расскажут мне историю поисков мистера Фарнсворта.

– Ты выглядишь слишком худой, – сказала она. – Тебя заставляют слишком много работать? Я слышала, что новый мастер танцев управляет девочками как австрийский полковой сержант.

– Господин Хофмейстер? – переспросила я, сквозь набитый бутербродами с салатом рот. Я впихнула в рот столько, сколько могла, чтобы устранить озабоченность Агнес и скорее добраться до истории Сэма: – Он больше похож на встревоженную няню, чем на военного сержанта, но, пожалуйста, расскажите мне о мистере Фарнсворте. Как он пережил "Титаник"? И что значит, он знает, где находится книга? Она у него?

В качестве ответа Агнес вручила мне булочку, обмазанную толстым слоем взбитых сливок и малиновым вареньем. Только когда я сунула её в рот, она кивнула Сэму, чтобы тот продолжил.

– Ну, – сказал он, подняв один палец, словно представлял дело присяжным, – я начал с изучения записей выживших и поиска тех, кто пострадал в катастрофе и нуждался в медицинской помощи. Я обнаружил, что несколько членов экипажа были отправлены в дома отдыха моряков по всему северо-востоку. Я выследил каждого из них…

– Он проехал от Кейп-Мэя, в Нью-Джерси, до Портленда, а затем и до штата Мэн, – ворвалась в разговор Агнес, гордо глядя на Сэма. – За свои выходные он опросил более двадцати моряков.

– Все они потеряли свои воспоминания, – сказал Сэм, просияв от похвалы Агнес. – Все врачи думали, что их состояние было вызвано психической травмой из тонущего корабля или виной за гибель столь многих пассажиров, но я начал подозревать, что некоторые из них были подвержены влиянию.

– Подвержены влиянию? – спросила я, почувствовав озноб. Я вспомнила недели, проведённые в доме Бельвью для сумасшедших, одурманенная галлюцинаторными препаратами до полного ступора и убеждённая доктором Причардом, что я сумасшедшая: – Кто подверг их влиянию? – спросила я, сливочный крем застыл у меня во рту.

Сэм посмотрел на Агнес. Она протянула ладонь через стол и взяла меня за руку.

– Тот же человек, что посадил тебя в "тюрьму", Ава. Тот ужасный доктор Причард из Бельвью. Сэм обнаружил, что его вызывали в качестве консультанта по всем делам. Тогда-то мы поняли, что находимся на правильном пути.

– Что вы хотите этим сказать?

– Мы знали, что ван Друд использовал доктора Причарда, чтобы удержать тебя… в подчинении после пожара в "Трайангл". Мы решили, что он разыскивает мистера Фарнсворта, а это значит, что мистер Фарнсворт жив. Он вторгся в воспоминания этих моряков, чтобы узнать, где был мистер Фарнсворт, а затем уничтожил их воспоминания, чтобы моряки никому не сказали, что видели на "Титанике".

– Но тогда как вы можете быть уверены, если их воспоминания исчезли? – спросила я.

– Потому что у нас был кое-то, кто смог восстановить их воспоминания даже после того, как они были заперты, – сказал Сэм. – И за это мы должны поблагодарить тебя.

– Меня?

– Да, ты нашла джентльмена, который помог нам.

Я поразмышляла с секунду, а потом сообразила.

– Омар?

Сэм кивнул.

– Он весьма примечателен. Хотел бы я уметь делать то, что он делает, когда допрашиваю свидетеля под присягой. Он отправился со мной в каждую из больниц и смог добраться до захороненных воспоминаний каждого выжившего. Через них мы выследили мистера Фарнсворта. Его держали в психушке в Бостоне. Он потерял все пальцы на ногах и два пальца на руках из-за обморожения. Он не помнил, кто он и что с ним случилось, но Омар смог проникнуть в его воспоминания и выяснить, что тот был Гербертом Фарнсвортом, и он был на "Титанике".

– Бедный мистер Фарнсворт! – сказала я, заметив, как побледнела Агнес. – Смог ли Омар вылечить его и восстановить воспоминания?

Я хотела спросить, была ли у него "Порочность Ангелов", но я не хотела казаться бессердечной после всех перенесённых этим бедолагой страданий… и всё это из-за того, что я написала ему о книге.

Агнес и Сэм обменялись взглядами. Агнес кивнула, Сэм ответил.

– Омар не смог полностью устранить нанесённый его мозгу ущерб, но у него есть надежда, что в конечном итоге он достигнет этого. Сейчас он находится рядом с ним.

– Где?

Я огляделась зал кондитерской, отчасти ожидая увидеть высокого индуистского гипнотизёра, прячущегося среди фикусов.

– Недалеко, – ответила Агнес. – Вот почему мы попросили тебя встретиться с нами здесь. Мы перевезли его в дом общества "Друзья Моряков". Это всего в квартале отсюда. Омар думает, что ты сможешь сотрясти его память.

– Почему я? – спросила я, смахнув крошки с блузки, готовясь к уходу.

– Ох, – сказала Агнес, виновато поглядев на Сэма. – Разве мы не сказали? Он спрашивает о тебе.

ГЛАВА 21

Дом общества "Друзья Моряков" располагался в конце Джейн Cтрит, на углу с Вест Cтрит, в красивом здании в григорианском стиле из красного кирпича. Он весьма удобно располагался перед рекой, а вдалеке виднелась Нью-Йоркская гавань со Статуей Свободы. Многоугольная угловая башня придавала этому дому вид маяка. Круизная компания "Кунард Лайн" обосновалась прямо через дорогу от него. Увидев эти здания, я вспомнила ужасную ночь в апреле прошлого года, когда мы с Хелен ждали с огромной толпой информацию о том, кто пережил гибель "Титаника" – и ужас известия, что отец Хелен не выжил. Взглянув на Агнес, я догадалась по её бледному лицу, что она тоже вспоминала ту ночь и свой собственный опыт, касающийся этого обречённого корабля.

Мы прошли через простой, но приятный вестибюль, в котором несколько джентльменов в морских костюмах сидели в плетёных креслах, читая газеты или клевая носом под обрамленными гравюрами известных кораблей. Морской декор продолжался в веревочной отделке лифта и обшивке из панелей тикового дерева, в коридоре верхнего этажа, украшенного вставленными в рамы морскими пейзажами, и который оказался настолько узким, что напоминали коридор корабля. Маленькие комнаты протянулись вдоль него, подобно спальным местам. Сэм постучал в дверь, и дрожащий голос ответил нам:

– Поднимайтесь на борт.

Крошечная комната, казалось, была семь на семь футов и была настолько похожа на причал корабля, что я отчасти ожидала, что пол качнётся, когда я войду внутрь. В обшитую тиком стену была встроена узкая кровать. Под ней были установлены ящики и небольшие шкафчики. Единственное окно выходило на реку и гавань и имело форму иллюминатора. Омар сидел со скрещёнными ногами в подвешенном к потолку веревочном кресле. Худой бледный мужчина, с торчащими волосами из песочного цвета, сидел на краю кровати, крепко сжимая руки. Он улыбнулся, когда увидел Агнес.

– О, мисс Мурхен, как мило с вашей стороны посетить мою каюту. С вами ещё один пассажир? Не думаю, что видел её на борту.

– Это моя подруга, Ава, – сказала она. – Она не покидала своего места с момента посадки, поскольку у неё тяжелый случай морской болезни.

– Ах, – он любезно улыбнулся мне, линии вокруг его глаз сморщились, как трещины на фарфоровой чашке. – Мне потребовалось время, чтобы привыкнуть ходить по палубе во время качки, но теперь я почти не чувствую движения корабля! И посмотрите! – он указал через иллюминатор на Статую Свободы. – Мы уже почти на месте. Держу пари, мы будем у причала к утру.

– Да, – сказал Омар ласковым голосом. – Нам пора собираться, вам не кажется, Герберт?

– Да, да, вы совершенно правы, мой дорогой друг.

Он опустился на пол рядом с кроватью и начал рыться в ящиках. Он вытащил изношенный кожаный чемодан.

– Это тот чемодан, который был с ним на "Титанике", – прошептала Агнесс мне на ухо. – Но там ничего нет. Мы надеемся, что он вспомнит, что случилось с книгой, когда пойдёт его собирать, только… в этот момент он частенько отвлекается.

Он действительно поднял кожаную сумку и, заглянув внутрь неё, моргнул. Он поднял глаза и заметил меня.

– О, мисс… Ава, не так ли? Вы знакомы с мистером Омаром? Он проделал долгий путь из Индии. Он находится в мировом турне, демонстрируя свои замечательные таланты. Я повстречал таких интересных людей в этом путешествии… – его голос снова дрогнул, и он посмотрел в пустую сумку. – Хотя, боюсь, были и несколько неприятных. Например, если вы столкнётесь с мужчиной в накидке…

Он вздрогнул, а затем начал трястись так сильно, что уронил сумку. Сэм подобрал её для него, а Агнес помогла ему сесть на кровать. Агнес села рядом с ним и жестом попросила меня сесть с другой стороны.

– Всё в порядке, мистер Фарнсворт, – сказала Агнес успокаивающим голосом. – Вам не нужно паковать вещи прямо сейчас. Мы не причалим до утра.

– Ох, это хорошо, – сказал он с облегчением, – потому что, боюсь, я что-то потерял, – он уставился на сумку, которую Агнес держала в руках, а потом снова посмотрела на меня. – Как, говорите, вас зовут, дорогая?

– Авалайн, – ответила я. – Авалайн Холл.

Я словно плеснула ледяной воды ему в лицо. Он сел ровнее, его неясные полные слез глаза сфокусировались во внимании, и он схватил меня за руку.

– Он помнит, – услышала я шёпот Омара Сэму, а затем более громким голосом Омар сказал мистеру Фарнсворту. – Вы упомянули мне имя мисс Холл несколько дней назад. Вы говорили о письме, которое получили от неё.

– Да, да, мисс Авалайн Холл из Блитвуда. Я получил письмо от девушки с таким именем.

Всё ещё держа мою руку, он начал похлопывать другой рукой по карманам пиджака. Из нагрудного внутреннего кармана он достал сильно сложенный и выцветший лист бумаги и трясущимися руками развернул его. Я ахнула, узнав бледно-голубой бланк с тиснением эмблемой Блитвуда в виде колокола и пера.

– Да, – сказал он, кивая на страницу. – Мисс Авалайн Холл из школы Блитвуд написала, чтобы спросить меня о книге… очень старой и редкой книге. Только я не могу разобрать название. А вы можете?

Он поднес листок ко мне, чтобы я посмотрела. Я уставилась на лист, и при виде него у меня в горле встал ком. Бледные волнистые синие линии пролегли по листу, где когда-то был рукописный текст, но страница, несомненно, погружалась в воду, и все слова слились воедино. Глядя на свой размытый почерк, я почувствовала ледяной холод Северной Атлантики, где утонул "Титаник", и услышала в голове звон колокола. Это был совершенно новый колокольный мотив, который я никогда раньше не слышала, отдалённый бой, который прозвучал семь раз, три раза парно, а затем одиночно.

– Скажи ему, что можешь разобрать название, – прошептал Омар мне на ухо поверх звука колокола, который ещё раз прозвонил семь раз, на этот раз коротко.

– Да, – сказала я ему, – я могу прочитать его. Книга называлась "Порочность Ангелов". Я написала вам, чтобы узнать есть ли у вас в Готорне её копия.

– И я ответил, что есть, – сказал он с детским ликованием. – И я сказал вам, что привезу её, когда буду в путешествии… только… только… – он оглядел крошечную комнату. Опустился на колени на пол и начал рыться в ящиках. Снова забил семи звучный колокол: – Только вот я знал, что человек-тень искал её, поэтому и спрятал её.

– Вы спрятали её в своей каюте? – осторожно спросила Агнес.

Мы все подумали об одном и том же. Если мистер Фарнсворт спрятал книгу в своей каюте на "Титанике", то теперь она, скорее всего, была на дне океана. Мистер Фарнсворт посмотрел на меня и крепче сжал мою руку.

– Этот мужчина последовал за мной на корабль из-за книги, – его голос был холодным и ровным, как замёрзшее море. Холодный, как колокол, отбивающий седьмой удар.

– Да, скорее всего, так и есть, – мягко сказала Агнес, – но это не ваша вина, дорогой мистер Фарнсворт.

– Но я знал, что он может, – сказал он, его голос нарастал от волнения, как смертельный треск льда, колокол стал ещё громче.

Было что-то, о чём колокол пытался мне сказать, что-то, о чём мистер Фарнсворт пытался сказать мне. Его рука в моей руке тихо выбивала ритм: три пары, три пары и один. Он звонил мне прямо в голову. Но зачем? Я посмотрела ему в глаза, но увидела там только смятение и туман. Затем я закрыла глаза и прислушалась к колоколам.

Динг-донг, динг-донг, динг-донг, динг…

Воздух вокруг меня становился холоднее с каждым ударом. Пол наклонялся и качался. Я открыла глаза и обнаружила, что я уже не в комнате мистера Фарнсворта в Доме Моряков. Я стояла ночью на палубе корабля. Передо мной были мистер Фарнсворт и Агнес, оба в тяжёлых шерстяных пальто – потому что здесь, в Северной Атлантике, было холодно. Так холодно, что огромные айсберги плавали в море. Прямо сейчас один из них надвигался на нас или, вернее, мы направлялись к нему по пути столкновения. И на носу корабля стоял мужчина, его руки были распростерты, как будто он дирижировал оркестром, это был Юдикус ван Друд.

– Он призывает айсберг, – я слышала слова Агнес прямо перед тем, как корабль накренился. – И вовсе не обычный айсберг – смотрите!

Я проследила за дрожащим пальцем Агнес и уставилась на айсберг. Внутри льда корчилось существо – седовласый гигант, запертый во льду. Ван Друд вызвал ледяного великана, чтобы протаранить "Титаник".

Корабль разворачивался. Экипаж заметил айсберг и стал уходить от него. Я обнаружила, что задержала дыхание, желая увидеть, сможем ли мы избежать айсберга, как будто судьба "Титаника" могла быть предотвращена, но затем я услышала ужасный скрип металла о лёд, когда корпус корабля ободрало об гигантский айсберг.

– Пробило корпус! – закричал мистер Фарнсворт, схватив Агнес за руки.

Я слышала, как он велел ей забрать миссис Холл, а потом сразу идти к спасательным шлюпкам.

– Но что насчёт вас? – закричала Агнес.

– Я должен кое-что сделать, – торжественно сказал он. – Но я увижу вас снова.

А потом он поцеловал её – "довольно страстно для библиотекаря", – подумала я. Щёки Агнес запылали, и она пронеслась мимо меня, как будто я была невидимкой. Я наблюдала за ней, но не последовала за ней. Теперь я знала, почему и как я здесь оказалась. Колокола, которые я слышала, были семью колоколами, сигнализирующими последние полчаса последней вахты, которые зазвонили за десять минут до того, как корабль столкнулся со смертоносным айсбергом. Он использовал свою память о колоколах, чтобы перенести меня обратно в момент потопления корабля, чтобы я могла увидеть, что он сделал с книгой. Когда мистер Фарнсворт повернулся, я последовала за ним, но я была не единственной.

Я позволила ван Друду пойти первым, даже в видении не желая, чтобы ван Друд шёл позади меня, и последовала за ними обоими вниз по палубе, мимо кабин, где сонные пассажиры были разбужены, чтобы сообщить о необходимости подняться наверх и одеть спасательные жилеты. С зарождающимся ужасом, я поняла, что многие люди, мимо которых я шла, погибнут. Мистер Фарнсворт тоже это видел, но он углубился вглубь корабля, в свою каюту второго класса. Дойдя до двери, он сделал паузу, оглянулся и быстро сделал движение рукой над дверью, прежде чем вошёл внутрь. Ван Друд уставился на дверь. Затем он отошёл за угол, и спрятался. Я прошла мимо него, затаив дыхание, как будто он мог слышать мое дыхание, и проскользнула в каюту мистера Фарнсворта.

Стоило мне только переступить порог, как я почувствовала сгусток энергии, похожий на электрическую статику, и заметила светящийся знак на дверном косяке. Мистер Фарнсворт, скромный библиотекарь, в конце концов, тоже был рыцарем Ордена. Он поставил защиту на свою каюту, чтобы ван Друд не мог последовать за ним и увидеть, что тот делает.

Он рылся во встроенных ящиках под кроватью так же, как и в Доме Моряков в Нью-Йорке, бормоча себе под нос. Он искал эту книгу? Но портмоне уже был привязан к его груди. Агнес сказала, что он всегда носил его с собой. Так что же он искал?

Теперь он капался в стопе книг, поднял одну и тут же отбросил её в сторону, взял другую и её отбросил. Наконец он нашёл ту, которая, казалось, удовлетворила его. Я заглянула ему через плечо и прочитала название.

"Некоторые проблемы архивного делопроизводства".

И он вернулся, чтобы спасти эту книгу? Бедный мистер Фарнсворт уже тогда был невменяем?

Он вернул "Некоторые проблемы" на место, а затем вытащил книгу из своего портмоне. Увидев её, я ахнула. Она была скреплена толстой кожей цвета тёмно-синего полуночного неба с выгравированными сложным золотым узором крыльями и древним руническим шрифтом, который гласил "Порочность Ангелов". Это была книга, которую мать искала годами, и Рэйвен сказал, что она владела секретами Дарклингов. Книга, которая может уничтожить разрыв между Дарклингами и Орденом и снять проклятие с них. Она была в руках мистера Фарнсворта на тонущем корабле.

Он открыл книгу на первой странице, на которой было изображение Дарклинга, балансирующего в воздухе над спящей женщиной. Мистер Фарнсворт ласково провёл рукой по древней иллюстрации… а потом вырвал страницу из переплёта.

Я вскрикнула при виде этого и бросилась вперёд в попытке остановить его руку, но мои руки прошли сквозь его плоть, словно через воду. Я могла только наблюдать, как он безжалостно вырывал страницы древней книги из переплёта. Когда он закончил, он взял "Некоторые проблемы архивного делопроизводства" и сделал то же самое. Пока он работал, ледяная вода начала заполнять каюту. Корабль быстро тонул, но, тем не менее, мистер Фарнсворт работал как средневековый монах, снимая переплёт сначала с одной книги, а потом с другой.

Он поместил страницы "Некоторых проблем" в переплёт "Порочности Ангелов", а затем взял оригиналы страниц и сунул их в клеенчатый пакет, который надежно завязал и засунул под рубашку. Затем он положил фальшивую "Порочность Ангелов" обратно в портмоне, закрепил замок и встал. Он оглянулся вокруг и посмотрел на поднимающуюся воду. Затем он приподнял подбородок, расправил плечи и громко сказал:

– Тинтинна Вере, спекта альтэ!

Он вышел из каюты, словно шёл в бой.

Я видела, как его взгляд метнулся к тому месту, где в коридоре прятался ван Друд, но он повернул в другую сторону от уже затопленного коридора, а ван Друд последовал за ним. Мистер Фарнсворт остановился, чтобы помочь женщине вынести детей на палубу, а ван Друд оставался позади, наблюдая, в ожидании возможности захватить портмоне. Я удивилась, почему он просто не схватил его, но потом заметила, что вокруг мистера Фарнсворта сиял свет. Он накрыл себя каким-то защитным заклятием.

Я последовала за Фарнсвортом и Друдом на палубу, где царил полный хаос. Пассажиры в спасательных жилетах толпились вокруг уже совершенно полных спасательных шлюпок, крича и толкая в поисках места. Когда одну шлюпку спускали, толпа бежала к новой. Посреди этого хаоса одна фигура сияла, как маяк. Агнес Мурхен, с весёлыми перьями на голове, вела мою бабушку и миссис ван Бек сквозь бурлившую толпу. Миссис ван Бек плакала, но лицо моей бабушки было беспристрастным.

– Ради бога, Онория, – воскликнула она, – вспомни, что ты леди Ордена, и возьми себя в руки!

– Но мы все утонем! – причитала миссис ван Бек, когда на половину пустую спасательную шлюпку начали опускать на воду.

– Остановитесь немедленно! – вскрикнул мистер Фарнсворт и шагнул вперёд.

Экипаж перестал спускать лодку. Не говоря больше ни слова, мистер Фарнсворт поднял мою бабушку в шлюпку, затем миссис ван Бек, а затем Агнес. Когда он посадил Агнес в лодку, она умоляла его присоединиться к ним. Он, казалось, подумал об этом, но потом оглянулся назад. Я проследила за его взглядом до места, где средь кипящей толпы стоял ван Друд – а затем вновь посмотрела на мистера Фарнсворта. Он нежно поцеловал Агнес, что-то прошептал ей на ухо и приказал членам экипажа опустить теперь уже полную спасательную шлюпку. Затем он повернулся, чтобы присоединиться к бурлящей толпе на палубе.

Я снова погрузилась в дикую схватку, которая теперь заполнила палубу "Титаника", и последовала за мистером Фарнсвортом. Я видела, как он снова и снова останавливался, чтобы помочь другим сесть на спасательные шлюпки, никогда не занимая места для себя. Он продолжал идти к носу корабля, который теперь был самым высоким местом, когда большое судно начало наклоняться ко дну моря. Все, что было незакрепленным, сползало вниз по палубе, забирая с собой борющихся пассажиров, в то время как мистер Фарнсворт и ван Друд неумолимо пробирались к носу корабля.

Добравшись до носовой части, мистер Фарнсворт спокойно перешагнул через перила. Теперь корабль стоял почти вертикально. Я смогла удержаться от скольжения по палубе, лишь только ухватившись за опору. Однако у Друда не было таких трудностей. Он шёл прямо по наклонной палубе, как богомол, взбирается по стеблю пшеницы. Когда он прошёл мимо меня, я увидела его лицо: его губы растянулись в ужасной улыбке, а дым вырывался из его рта. Он питался ужасом экипажа и пассажиров, и теперь он намеревался проглотить мистера Фарнсворта и взять книгу.

Мистер Фарнсворт стоически смотрел на него, пока тот приближался, его губы выговаривали тихие слова, которые, как я думала, могли быть молитвой или, возможно, проклятием. Что бы это ни было, он был бессилен остановить ван Друда. Я увидела, как ван Друд потянулся к Фарнсворту. Он схватил портмоне. Фарнсворт отпустил перила и широко расправил руки, как водолаз, готовящийся сделать сальто спиной назад, удерживаемый только ремнями портмоне…

Ван Друд дёрнул портмоне, щёлкнув ремнями, и Фарнсворт упал назад. Я закричала и внезапно поднялась в воздух, мои крылья прорвались сквозь корсет. Я пролетела над носом корабля, который теперь стремительно погружался в море, и нырнула вниз, последовав за мистером Фарнсвортом в море.

Шок от ледяной воды едва не заставил меня потерять сознание. Я умру в Нью-Йорке, если погибну здесь? Это казалось до ужаса правдоподобным, вода холодная, как смерть. Тяга тонущего корабля тащила меня вниз, в морские глубины. Я вспомнила, что Рэйвен рассказывал мне о душах, попавших в адские врата – что даже Дарклинг может быть пойман навсегда в этом смертельном водовороте. Я чувствовала, как души тонут вокруг меня, их жизни тянули меня вниз за собой, частичка моей души уходила с ними… а потом я начала подниматься к поверхности, нечто крылатое тянуло меня наверх.

Это был Дарклинг – мужчина Дарклинг с лицом, изрезанным линиями горя и полосой седины в его тёмных, мокрых волосах. Его глаза с грустью смотрели на меня, пока он поднимал меня на поверхность, глаза его почему-то казались знакомыми.

– Даже во сне можно потерять душу, дорогуша, – сказал он мне.

Дорогуша. Моя мать так меня называла.

Он помог мне забраться на заблудившуюся в море деревяшку, на которой лежал мистер Фарнсворт.

– Вы можете здесь видеть меня? – спросила я.

– Я могу видеть тебя где угодно, – он коснулся моего лица, и я почувствовала тепло его изнуренной руки. – Но я не могу остаться. Есть кое-что, что я должен сделать для этого рыцаря.

Он повернулся к мистеру Фарнсворту, который наблюдал за пожилым Дарклингом широко распахнутыми, ошеломлёнными глазами. Одной рукой он сжимал край деревяшки, а другой вытащил пакет, в котором находилась книга.

– Возьми это, – прохрипел он. – Держи это в безопасности. В ней рассказывается, как можно спасти ваш вид… и наш.

Дарклинг взял пакет и сунул его под рубашку. Затем он поднял мистера Фарнсворта на руки.

– Пойдём со мной, дорогуша, – сказал он и рванул в воздух.

Я последовала за ним в небо, над обломками "Титаника" – над мёртвыми и умиравшими в ледяной воде. Здесь были и другие Дарклинги – целая стая – они пикировали вниз и снова взлетали с пульсирующим светом в руках. Они уносили души умиравших, чтобы их не засосало в водоворот, созданный тонувшим кораблём.

Затем мы полетели над спасательными шлюпками, полными напуганных с широко раскрытыми глазами выживших. Я увидела Агнес и мою бабушку, обнимавшими миссис ван Бек, в то время как она оплакивала своего мужа. И я увидела, как ван Друд присел на корточки на фюзеляже другой лодки, низко накинув плащ на голову и прижимая портмоне к груди. Когда мы пролетели над ним, он разорвал портмоне, достал книгу и полистал страницы. Когда он увидел, что его обманули, он взревел, и из его раскрытого рта полился дым, и дым превратился в стаю воронья, которая последовала за нами.