Текст книги "Равенклифф (ЛП)"

Автор книги: Кэрол Гудман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

– Серьёзно, Хелен! – я топнула ногой. – Ты теперь за всем гоняешься, что носит брюки?

Но когда я увидела, кем был этот молодой человек, я покончила со своим выговором.

– Натан! – выкрикнула Хелен, а затем прикрыла рот веером, смутившись, что могла быть поймана кричавшей парню, как будто мы были на хоккейном поле в Блитвуде, вместо бального зала.

Но было слишком поздно. Натан Бекуит повернулся и начал внимательно осматривать толпу, чтобы понять, кто выкрикнул его имя. Я узнала бы этот оценивающий взгляд серых глаз где угодно, но всё остальное в нём было довольно-таки изменившимся.

Он вырос как минимум на пол фута, и его бледные серебристые волосы, которые всегда падали ему на глаза, были гладко убраны назад. Линии его лица стали решительными от неподвижной холодности, какую я никогда раньше у него не видела – результат, как я предположила, проведённых нескольких последних месяцев в психиатрических лечебницах и больницах в поисках исцеления безумия его сестры Луизы, после того как мы вывели её из Волшебной страны. От вида его лица, я готова была поспорить, что он не нашёл никакого лечения. Заводи темноты залегли под его глазами и слишком острыми скулами, как будто он нёс с собой багаж из сумрака.

Но затем он заметил нас, и его улыбка прогнала тени с его лица.

– Посмотри, как он счастлив тебя видеть! – сказала я Хелен, поскольку знала, что она чувствовала к Натану.

Однако когда он пересёк комнату, я увидела, что его глаза были прикованы ко мне, а взгляд был такой, что заставил моё сердце колотиться о грудную клетку, и понуждал либо вылететь из комнаты, либо броситься к нему. Мои лопатки зудели под корсетом, мои оперившиеся крылья натянулись под металлическими жилами. Движение под моими лопатками заставило затрепетать мои проволочные крылья.

Их движение в свете должно быть привлекло внимание Натана. Его взгляд переместился с моего лица чуть выше моей головы, и его светлые серые глаза вспыхнули серебром. Неужели крылья напомнили ему, как он застал нас с Рэйвеном целующимися? Когда он вновь опустил взгляд на моё лицо, тени востребовали его обратно. Он остановился в нескольких футах от нас, снял свой цилиндр и низко поклонился перед нами.

– Ты научился хорошему поведению на континенте, – сделала колкое замечание Хелен.

– Я выучил больше, чем это, – произнёс Натан, когда поднял голову.

Вблизи я рассмотрела, что его красивые светлые волосы на самом деле теперь были поседевшими, как будто он состарился на десятилетие за месяцы с тех пор, как я видела его в последний раз.

– Как Луиза? – спросила я.

– Настолько хорошо, насколько совместные медицинские познания всех лучших докторов Европы, смогли помочь ей. Я оставил её в психиатрической клинике в Вене, там работает доктор, который смог достичь некоторого прогресса с ней – по крайне мере, достаточного, чтобы она перестала пытаться сбежать в лес и могла сидеть спокойно за чаем без отбивания колокольного звона на чайных чашках. В последнем письме её доктор сообщил мне, что она научилась повторять несколько фраз из вежливой беседы и больше не разрывает на кусочки свои платья, так что я полагаю, она так же приспособлена, как половина роботов здесь.

Он презрительно посмотрел на танцующих.

– Серьёзно, куда они посылают вас в танцевальную школу в эти дни? Я видел менее запутанные манёвры при смене караула у Букингемского дворца.

– Ох, в Ривердейл расположилась самая блистательная школа танцев. Все новенькие девочки ходят туда, – сказала Хелен с ноткой зависти в своём голосе.

Школа танцев была слишком дорогой для ван Беков. В знак солидарности я посетила уроки у старой Мадам Мюзетт в её затхлой студии на площади Стайвесант. Но Натан не расслышал напев ревности – или вообще хоть что-то из того что говорила Хелен. Он пристально смотрел на меня.

– Какое интересное платье, – сказал он, осматривая меня с головы до пят таким образом, что это заставило мою кровь хлынуть к лицу. – Кем ты должна быть?

– Она феникс, – сказала Хелен, – в честь девушек, которые погибли в пожаре в "Трайангл".

Я в изумлении посмотрела на Хелен, крайне удивившись, что моё интервью распространилось так быстро, и что Хелен обратила на это внимание. Но такова была Хелен – лояльная, когда ты меньше всего ожидаешь.

– Ох, значит, ты стала социалисткой, – сказал Натан, ничуть не смягчившись.

Зачем он вообще подходил, если он собирался вести себя столь неприветливо?

– Ава работает в агентстве социального поселения "Сеттльмент" на Генри-Стрит, – продолжила Хелен, поразив меня знанием названия агентства. – Она только что рассказывала мне о девушке, которая без вести пропала.

– Пропавшая девушка? – появившаяся заинтересованность сделала его лицо вновь человечным. – Думаешь, её похитили?

Я поняла, что он подразумевал похищение Дарклингами, которые, как он верил, забрали Луизу. Даже, несмотря на то, что Рэйвен помог вернуть Луизу, Натан всё ещё считал, что Дарклинги были злом. Смогу ли я когда-нибудь убедить его – или Совет Ордена – что они не были злом? Нет, если только не найду "Порочность Ангелов" – которая доказывала невинность Дарклингов и изобличала как покончить с проклятьем вековой давности, которое удерживало их вне Волшебной страны. Иначе говоря, если книга не лежала на дне океана среди руин "Титаника".

– Подменыш не говорила, что Рут похитил Дарклинг, – сказала я.

Я рассказала им, что она сообщила нам о встрече Рут с сумрачным мужчиной на Кони-Айленде. Я не стала упоминать, что это был ван Друд, потому что до сих пор надеялась, что она приняла его черты, взяв их из моих воспоминаний, а не Рут. Я всё ещё надеялась, что ван Друд утонул вместе с "Титаником".

– Воспоминание Рут о мужчине, с которым она встречалась, возможно, было затемнено тенями, поскольку Дарклинг загипнотизировал её.

– Натан прав, – сказала Хелен. – Точно так же, как тот Дарклинг загипнотизировал тебя в прошлом году.

– Он не гипнотизировал меня!

– Откуда ты знаешь? – равнодушно спросил Натан. – Он мог использовать этого подменыша, чтобы заманить тебя обратно к нему. Ты же планируешь отправиться на поиски этой пропавшей девушки, так ведь?

Как только он произнёс это, я поняла, что собираюсь искать Рут. Натан знал меня лучше, чем я знала себя.

– Я подумывала съездить на Кони-Айленд и поспрашивать, не видел ли кто Рут и мужчину, с которым она ушла.

– Одна? – спросила Хелен, придя в ужас. – Со всей той чернью, что часто посещает Кони-Айленд? Причём я слышала, что женщины показывают свои обнажённые ноги на пляже и распивают алкоголь на людях, а мужчины нарушают все приличия, катаясь на каруселях…

– Ну и ну, Хелен, – с ухмылкой произнёс Натан, – ты провела довольно масштабное исследование по этому месту. Складывается впечатление, будто ты страсть как хочешь там побывать.

Хелен покраснела.

– Никогда в жизни! – воскликнула Хелен.

– Значит, ты не хочешь пойти со мной и Авой, когда мы отправимся на розыски?

– Ты пойдёшь со мной?

– Разве я могу позволить тебе пойти одной и дать возможность Дарклингу похитить тебя или быть облапанной нищебродами в Стиплчейз?

Я пристально посмотрела на Натана, пытаясь понять, что он задумал. Он смотрел в упор на меня в ответ. Хелен переводила взгляд с одного на другого.

– Да, Натан прав, – сказала она. – Мы не можем позволить тебе пойти одной. Пойдём все вместе. Предполагаю, мне надо приобрести новый купальный костюм; тот, что я купила в прошлом году, ужасно устарел. К следующему четвергу я должна буду иметь один костюм.

– Мы пойдём завтра, – сказал Натан. – Пока след ещё не остыл.

Я начала возражать, что след едва ли был горячим, и придумывать какой-то другой предлог, чтобы завтра никуда не ехать. Не то чтобы я не была бы рада компании Хелен и Ната, но если за исчезновением Рут стоял Дарклинг…

– Тогда решено! – заявил Натан. Он схватил руку Хелен: – Итак, мы сюда пришли танцевать или что?

Хелен едва могла удержать ликующую улыбку, которая появилась на её лице, и всё же мельком взглянула на меня застенчивым взглядом.

– Но мы не должны оставлять бедную Аву одну, – я услышала, как она прошептала на ухо Натану.

– Ох, не думаю, что бедная Ава долго пробудет в одиночестве. Я заметил не менее полудюжины джентльменов, которые разглядывали её и выжидают своего шанса попросить о танце. С тобой всё будет в порядке, так ведь, Ава?

Я не совсем была уверена, что меня устраивало отплясывать с незнакомцами, но я не хотела препятствовать Хелен иметь удовольствие потанцевать с Натом.

– Конечно, – уверила я их обоих.

Их незамедлительно втянуло в вихрь бального зала, словно в циклон. Я стояла на краю зала, наблюдая за кружившими парами, теперь двигавшимися быстрыми па, которых я не знала – без сомнений, это был один из новомодных танцев, который девушки разучили в той новой школе танцев. Я больше не могла видеть лица в расплывшемся пятне синего сатина и кружева и темноты, выпрямившихся во весь рост мужчин, чьи головы были склонены к их партнёршам по танцам, двигающихся в ритме музыки, как будто они были яркоокрашенными роботами в огромном часовом механизме – в механизме, за пределами которого стояла я. Я не знала, что пугало меня больше: стоять здесь на краю или быть втянутой в него.

– Конечно, никто не захочет танцевать с ней… в конце концов, никто даже не знает кто её отец.

Позади меня послышался шёпот. Я развернулась, чтобы посмотреть, кто говорил, но края бального зала имели встроенные тенистые зелёные беседки, в которых зрители могли сидеть незамеченными и наблюдать за балом. Я разглядела туманные формы в тенях, замужних женщин в сдержанных тёмных платьях и пожилых мужчин в чёрных фраках, их плотная одежда шелестела как крылья.

Зал вдруг оказался полон шёпота и шелеста, в ушах у меня звенело от скрытых звуков. У меня возник образ ворон, усевшихся на насест в тенях. Старейшины Ордена составляли схемы: кто с кем заключит союз, какие браки будут самыми выигрышными для богатства и достояния, но также и для усиления мощи Ордена. В прошлом году я обнаружила, что Орден хранил записи кровных линий, которые брали своё начало многие века назад, в которых записывались магические особенности… и изъяны. Они скрещивали своих детей, словно те были скотом, отбирая для желаемого дара и отсеивая слабых и аномальных. Если Орден решал, что с тобой что-то было не так, ты будешь приговорена к жизни на положении незамужней женщины. "Что будет предпочтительней, – подумала я, – чем быть связанной браком с незнакомцем. Я лучше простою здесь всю ночь одна".

– Могу я пригласить вас на танец?

Голос был настолько тихим, что мне показалось, что я, должно быть, вообразила его себе; этот голос я слышала в своих снах. Я медленно повернулась, боясь, что быстрое движение может развеять сон, и обнаружила себя стоявшей лицом к лицу с крылатым созданием.

– Рэйвен! – воскликнула я, всё моё тело затрепетало от созерцания его.

Чёрные крылья простирались у него за спиной, на виду у всего Ордена. Как он отважился?..

Но потом я увидела, что крылья были выполнены из проволоки и перьев, костюмированные крылья. Как у меня, он прятался у всех на виду. Только я не понимала, как кто-то мог смотреть на него и думать, что он был обыкновенным смертным. Его чёрные глаза сверкнули под маской, что имела вид пера. Его кожа была цвета прекрасного мрамора с жилками золота. Его зубы, когда он улыбнулся, были немного заострёнными и весьма опасными. Я могла ощутить силу его мускулов, игравших под бархатным камзолом и кружевным воротником и манжетами его костюма.

– Они убьют тебя, если поймут, кто ты, – прошипела я. – Что ты тут делаешь? Как ты сюда попал?

– Хочешь сказать без чеканного приглашения? – спросил он с кривой улыбкой на губах. – Я прилетел в сад вместе со стаей голубей, которые тоже не были в списке приглашённых. Твой Орден, похоже, позабыл, что лакеи и высокие ворота не могут удержать наш вид снаружи. Что же касается того, зачем я пришёл – ну, потанцевать, конечно. Но если ты откажешь, значит, я напрасно рискнул вызвать гнев Ордена.

– Ох!

Я должна была сказать ему исчезнуть до того, как они узнают, кем он был – и узнают, кем была я, когда увидят меня с ним. Музыка нарастала – начинался новый вальс. Я почувствовала, как моё тело качнулось в его такт, потянув меня к Рэйвену, будто сила магнитного поля притягивала нас друг к другу. Я вложила руку в его ладонь и ощутила, как искра электричества пронеслась по моему телу, мои оперившиеся крылья засвербели под лопатками.

– Да, – сказала я, боясь, что вспыхну, если мы не сдвинемся с места. – Я почту за великую честь разделить этот танец с вами.

ГЛАВА 5

Меня не должно было удивлять, что Рэйвен был таким хорошим танцором. В конце концов, он мог летать. Нахождение в его объятиях было похоже на полёт. Мои танцевальные балетки едва касались мраморного пола, когда он втянул меня в вальс. Лёгкий ветерок с ароматом жасмина из сада взъерошил мои волосы. Мои крылья зудели от желания расправиться…

– Они не расправятся, – сказал Рэйвен.

– Как ты узнал?..

– Я почувствовал, как напряглись твои плечи. Просто расслабься. Хватит пытаться вести.

– Я не пытаюсь!

– Это твой первый танец?

– Да, – призналась я.

– И мой тоже, – сказал он, ухмыльнувшись. – Я попросил сестёр Шарп дать мне уроки танцев.

Я хихикнула, представив себе толстенькую тётю Эммалайн и крошечную тётю Хариет, практикующими танцевальные па с Рэйвеном.

– И они до сих пор не знают, что – кто ты на самом деле?

Улыбка исчезла с его лица и рука на моей талии напряглась.

– Нет, бедные голубки, они и понятия не имеют, что они дали убежище монстру в своём доме.

– Рэйвен, я ни в коем случае не имела в виду… когда ты рассказал мне о моём отце, я была потрясена, узнав, кем являюсь. Я никогда не считала тебя монстром.

– Но эти последние несколько месяцев ты провела, смотря на себя как на одну из монстров, не так ли? Ты работала в социальном поселении, чтобы успокоить свою совесть. Ты до ужаса боишься момента, когда твои крылья вырвутся на свободу…

Его голос дрогнул, когда я вздрогнула от его обвинений.

– Они вырывались?

– Почти, – прошептала я, оглядываясь по сторонам, желая понять, не было ли кого-нибудь достаточно близко, чтобы подслушать нас.

Но каждая из пар вращалась по полу в своём отдельном пузыре. Слышала я лишь музыку и биение своего сердца, когда рассказывала Рэйвену о преследовании подменыша по крышам и о том, как мои крылья прорывались сквозь кожу.

– Могу тебе сказать, что зачастую достаточно прыжка с высоких мест, чтобы выпустить свои крылья. Мой отец сбросил меня с вершины дерева, когда посчитал, что пришло время, – от этого воспоминания его губы подернула кривоватая улыбка, и я сжала его руку.

– Ты должен был рассказать мне это! Все эти месяцы мне приходилось задаваться вопросом, когда же это произойдёт и каково это будет… – я умолкла, потому что мой голос стал хриплым от слёз.

До этого момента я не осознавала насколько была зла на него за то, что он позволил мне пройти через это в одиночку. Но потом поняла, что я не была одна. Он знал, что я работала в социальном агентстве-поселении.

– Ты следил за мной?

– Не делай из меня негодяя. Я хотел убедиться, что с тобой всё в порядке, на случай, если тебя будут преследовать "сумерки", и быть там, когда ты оперишься… на случай если я тебе понадоблюсь, – добавил он. – Как это ощущалось?

Я покраснела от интимности вопроса.

– Больно, страшно… удивительно! – призналась я. – Словно впервые в своей жизни я была свободна! Как будто могла умчаться в облака…

– … а потом прямо, до самого утра.

Я рассмеялась над цитатой из "Питера Пэна".

– Да! Только вот подменыш увидела мои крылья.

– Я бы не стал беспокоиться о подменыше. Они застенчивые, скромные существа, которые не любят создавать проблемы.

– Значит, они не похищают человеческих детей?

Рэйвен фыркнул, и звук был настолько неприличным, что он привлёк внимание статной матроны, стоявшей в стороне. Мы не выпали из синхронности с другими танцорами и люди начали поглядывать на нас. Рэйвен провальсировал к стеклянным дверям и вывел нас в сад. Он обнял меня за талию и увёл прочь от толпы. Сквозь тонкий шёлк моего платья я чувствовала тепло его руки. Мои крылья задрожали от его прикосновения к корсету. Я едва могла уследить за тем, что он говорил. Что-то о распространявшем мифы Ордене…

– … подменыш занимает место человеческого ребёнка, только если тот умирает. На протяжении веков они уберегли от горя многие семьи. Я не слышал, чтобы они занимали места пропавших без вести людей, но исходя из того, что ты мне рассказала, этот подменыш избавил семью Блюм от горя потери дочери.

При упоминании о семье Блюм, я овладела своими чувствами.

– Но если бы Блюм знали, что Рут пропала, они могли бы сообщить полиции! – мой голос стал таким громким, что Рэйвен затащил меня в одну из уединённых беседок в конце огороженного сада.

– Ты хоть представляешь, сколько девушек пропадает в этом городе? И что обычно с ними происходит? Я достаточно много раз переносил души умерших в ваш загробный мир смертных, чтобы знать, как часто они погибают одинокими и нелюбимыми в неотапливаемых квартирах или тонут в ледяной реке, – его голос стал хриплым, и он отвел взгляд, как будто воспоминания были слишком болезненными, чтобы поделиться ими.

– Хотел бы я, чтобы ты увидела… – он вновь посмотрел на меня, его глаза блестели. – Я заставлю тебя увидеть!

Прежде чем я поняла, что он имел в виду, он сбросил свои фальшивые крылья и раскрыл настоящие. Мои собственные крылья под корсетом затрепетали от общности, но были сдержаны рукой Рэйвена, туго обёрнутой вокруг моей талии.

– Что ты делаешь? – прошипела я, но мои слова были заглушены ударом его крыльев, которые, казалось, вторили ритму моего сердца, когда он прижал меня к груди и мы поднялись в воздух.

– Люди могут увидеть нас! – воскликнула я.

– Нет, если ты перестанешь извиваться, – огрызнулся он. – Наши крылья скрывают нас от человеческого взгляда, но твоё платье ужасно… яркое.

Я собиралась возразить, что он сам выбрал его, но потом поняла, что не знала этого наверняка – и теперь это казалось несущественным моментом, ведь мы летели над городом, плыли над крышами и улицами, как Венди и её братья в "Питер Пэне". Мы полетели на юго-восток, над крышами особняков со скульптурами и садами, которые никто никогда не увидит, и, по мере того, как мы залетали всё глубже в центр города, жилые владения становились всё более скоромными, где жильцы вытаскивали свои матрасы, чтобы спать на прохладном воздухе. Старуха в платке подняла голову, и проследила за тем, как мы улетаем к реке.

– Я думала, ты сказал, что нас невозможно увидеть, – прошептала я.

– Люди не могут. Но не все, кто живёт в этом городе, люди.

– Какого рода не люди… – начала было я, но он меня перебил.

– Тихо. Мы почти на берегу реки. Ты слышишь её?

– Слышу кого?

– Используй свой внутренний слух, – сказал он мне.

Я собиралась спросить, что он хотел этим сказать, но вдруг я поняла. Всё лето я удивлялась своей странной новой чувствительности к шуму; улавливала шёпот, который не должна была слышать. Теперь я разглядела тайный поток, текущий чуть ниже поверхности ночи, полный вздохов, щелчков и свиста, которые заставляли мои уши покалывать, а волосы вставать дыбом. Некоторые щелчки доносились от стаи голубей, что присоединилась к нам. Рэйвен заклокотал им в ответ.

– Они тоже видели её. Мы должны поторопиться.

Он наклонил голову и сложил крылья. Внезапно мы нырнули вниз, попав в поток ветра, который понёс нас к Ист-Ривер. Я слышала шум воды – и принюхалась: вонь отбросов смешивалась с острым запахом соли, где река встречалась с течением залива. А потом мы попали в эти запутанные потоки воздуха.

– Держись, – прокричал Рэйвен сквозь рёв реки. – Она там на пирсе.

Чтобы добраться до берега нам пришлось бороться с ветром, где одинокая фигура стояла на краю старого сгнившего пирса. Даже поверх визга ветра и воды я смогла расслышать её рваное дыхание – потому, что таково мне было суждено, как я поняла. Она была душой в опасности, а я была Дарклингом. Я должна была спасти её. Мои крылья зудели под кожей, уши горели, я чувствовала, как моё сердце билось в унисон с её сердцем в страхе…

Или что?

Она оглянулась через плечо, но там не было ничего, кроме теней.

Тени, которые корчились, как змеи. "Сумерки". Она бежала от "сумерек". Они потянулись к ней…

Она закричала и бросилась в воду. Рэйвен нырнул к воде, но не смог дотянуться до неё, потому что держал меня. Я протянула руки к девушке, но когда она увидела нас, она снова закричала и стала размахивать руками, отбиваясь. Но всё же я смогла схватить её за запястье.

– Я держу её! – закричала я.

Но что-то потянуло её прочь от меня. Она была подхвачена течением – но не обычным течением. Оно не тянуло её в море; оно затягивало её в водоворот. Я слышала истории об опасных потоках на Ист-Ривер. У моряков и причальных крыс имелось особое название для этой реки.

– Врата ада!

Голос Рэйвена был напряжён от страха.

– Они ловят души – даже души Дарклингов. Если тебя захватят, ты вечность проведёшь там! Ты должна отпустить её.

– Нет! – вскричала я.

Зловонный запах реки поднялся из бурлившей утробы – все отходы реки сосредоточены здесь, подобно гнойному дыханию, вырывающемуся из голодного рта.

Это был рот, голодный, зияющий рот, который поедал души. Я не могла позволить этой девушке погрузиться в это, но Рэйвен был прав. Мы попадём в ловушку, если я не отпущу её. Я почувствовала, как её рука выскальзывает из моей хватки. Она сцепилось со мной взглядом. В её глазах я увидела ужас – и многое другое. Я увидела её жизнь, проблеск света, что Дарклинг даровал умиравшей душе. Я слышала, как умирающая девушка произнесла своё имя – Молли – и увидела лишённую окон комнату, где строчили женщины с согнутой спиной до тех пор, пока их пальцы не истекали кровью, и грязный пол, на котором она спала. Потом я увидела человека, чьё лицо было размыто тенями. Обещаниями более сладкой жизни он заманил её подальше от семьи, но затем запер её в другом аду. Этот ад был красивым и мягким, полным атласа и бархата и перин…

Видение стало расплывчатым, когда оно переместилось к кровати, и я подумала, не пытается ли Молли оградить меня от созерцания того, что там происходило, или ей было слишком стыдно позволять мне видеть такое.

"Я здесь с тобой, – сказала я, не вслух, а в её голове. – Ты не одинока".

Я почувствовала, как в ней что-то расслабилось. "Ты должна отпустить меня, – сказала она, – до того как я превращусь в монстра".

Я съёжилась от слова "монстр" и её рука выскользнула из моей хватки.

– Нет! – заорала я, потянувшись к ней, но Рэйвен оттянул нас назад, прочь с пути чего-то, что проскочило мимо нас и нырнуло в воду.

Рэйвен что-то закричал, когда вода взорвалась вокруг нас. Прозвучало это как имя: Сирена.

– Кто такая Сирена? – спросила я.

– Одна из наших птенцов. Она слишком молода, чтобы пытаться спасти душу из водоворота Врат ада. Она может застрять там…

Прежде чем он смог закончить, девушка-Дарклинг прорвалась сквозь толщу воды и взмыла прямо вверх. В своих руках она держала Молли. Только это была не девушка из плоти и крови, которая держала меня за руку, а светившийся прозрачный фантом. Душа. Молли была мертва.

– Мы не можем попытаться спасти её? – воскликнула я.

– Сирена спасла её душу, – сказал Рэйвен. – Это самое большее, что мы смогли бы сделать.

Он уже летел прочь от вспененного водоворота.

– Мы должны вернуться! – плакала я, ударяя кулаками по груди Рэйвена.

– Она ушла.

– Молли, её звали Молли. Я видела её жизнь, видела, что с ней случилось…

Я выложила абсолютно всё, что видела, пока мы летели обратно над городом. Рэйвен хранил молчание, крепко обнимая меня. Он не заговорил, пока мы не опустились в садах Монморанси и не оказались в той же самой беседке, из которой улетели.

Он посадил меня на скамейку и обнял крыльями, когда я в третий раз с рыданиями рассказывали историю Молли. Я бы начала и четвёртый, но он остановил мой рот поцелуем. Тепло его рта повергло меня в молчание. Я вздрогнула всем телом, впервые осознав, как же замёрзла. Его тепло вливалось в меня. Когда он отпрянул, то коснулся пальцем моих губ.

– Вот, – сказал он. – Теперь ты можешь остановиться. Ты была с Молли в её последний момент. Она знает, что её жизнь была увидена, её голос был услышан. Ты стала свидетелем. Это то, что мы делаем. Теперь ты можешь отпустить.

Всё мое тело начало дрожать, и он вновь укрыл меня крыльями. Когда я перестала трястись, я подняла голову и посмотрела на него. Его лицо было мокрым – от моих слёз, задумалась я, или от его?

– Ты тоже видел?

– Да, – мрачно сказал он. – Я был связан через тебя. Я сожалею, что тебе пришлось видеть… этот ужас.

– Но теперь, когда я увидела – теперь, когда мы увидели – мы не можем расслабляться, пока не найдём место, где содержатся эти девочки.

– Мы поищем. Я поговорю с Сиреной и спрошу, не узнала ли она что-нибудь ещё.

– Сирена. Она… – я попыталась придумать способ спросить, что она значит для Рэйвена, но смогла закончить лишь по-другому. – Она была очень храброй.

– И безрассудной, – сказал Рэйвен, покачав головой. – Она могла оказаться в ловушке внутри Врат ада. Я должен пойти и убедиться, что с ней всё в порядке, – он встал и посмотрел на меня. – С тобой всё в порядке?

Я посмотрела на своё скомканное платье. Шёлк был пропитан водой Ист-Ривер. Пахла я ужасно.

– Ну, – сказала я, – не совсем так я представляла себе свой первый танец.

Он засмеялся.

– Я тоже. Ты всё ещё должна мне один танец.

С быстротечным движением, подобно крыльям колибри, он ласково коснулся губами моей щеки. А потом исчез, растворившись во тьме.

Я медленно пробиралась через сады, не будучи уверенной, готова ли присоединиться к ярким огням и веселью вечеринки после ужасов, свидетелем которых я стала. Как я могла вести непринуждённую беседу и есть сэндвичи с огурцами после того, что видела?

"Ты должна отпустить меня, – сказала Молли, – прежде чем я превращусь в монстра". Я держала эту девушку за руку и подарила ей некоторое утешение. Тогда я не чувствовала себя монстром. Я чувствовала себя… полезной. Если это значит быть Дарклингом, значит, я с радостью буду Дарклингом. Но я не смогла спасти её. Сирена спасла. Возможно, я была не так хороша, как Дарклинг. Возможно, я не принадлежу ни одному из миров.

Я проскользнула через боковую дверь в тусклый коридор, выложенный тёмным деревом и покрытый толстыми восточными коврами. Там было зеркало в позолоченной раме, спрятанное в обитой бархатом нише. Я всмотрелась в него и была шокирована тем, что увидела там. Мои волосы стояли дыбом, крылья моего костюма были скручены и скомканы, влажное платье прилипло ко мне, и было разорванным – и пахла я как куча мусора. Я ни за что не смогу вернуться в бальный зал. Мне придётся улизнуть через заднюю дверь и отыскать дорогу домой.

Я услышала, как у меня за спиной открылась дверь. Я вжалась в нишу, чтобы спрятаться.

Мужские голоса – глубокие и гортанные с примесью веселья и удовольствия – доносились из комнаты в клубе дыма. Это было место, где мужчины курили свои сигары и обсуждали вопросы, считавшиеся слишком непристойными для женских чувств. Через стену дыма я разглядела зажиточные формы трёх отцов своих одноклассниц – Альфреда Дрисколла, президента Нью-Йоркского банка; Уоллеса Резерфорда, владельца газеты "Нью-Йорк Сан"¹⁰; и Джорджа Монморанси, советника и, судя по сплетням, будущего мэра. Там были и другие – мужчины в тёмных дорогих вечерних пальто и с безупречными бакенбардами, один даже в полицейской форме с медалями, другой – с воротником священнослужителя, а один – тот, что был наполовину скрыт в дыму и тенях, смотрел прямо на меня.

Невозможно! Я была скрыта внутри ниши, и он не мог видеть меня сквозь весь этот дым.

Но я чувствовала силу взгляда этих глаз на мне столь сильно, как если бы он прижал меня к стене – и я услышала, как низкий колокольный звон зазвучал в моей голове. Прошлый раз, когда я почувствовала себя застывшей и обездвиженной и слышала этот безумный звон, я столкнулась с Юдикусом ван Друдом на улицах Райнбека. Это был он?

Но потом дверь в курительную комнату закрылась и это оцепенение исчезло. Я вырвалась из ниши, как фазан взлетает из подлеска, и побежала через помещения для слуг в поисках двери выхода обслуги, мои искусственные крылья дрожали за моей спиной, и все часы в доме пробили полночь, словно я была Золушкой, бегущей с бала.

ГЛАВА 6

Я встретила Натана и Хелен на станции на Пятьдесят Пятой улице, где линия метро Си-Бич направлялась в сторону Кони-Айленда. Натан выглядел дерзким и жёстким в льняных брюках в полоску, соответствующем жакете небрежно накинутым на одно плечо, и соломенном канотье, по-щегольски низко опущенном на лицо. Я не знаю, как он умудрился сделать это. Прогулка пешком в центр оставила меня вымокшей и хромой, как и тёмно-лиловый корсаж с прошлой ночи который теперь лежал на прикроватном столике. Хелен тоже была на зависть бодрой в пенистом кружевном платье с гармонирующим зонтиком, который, казалось, больше подходил для чайной вечеринки с Асторами, чем для поездки на поезде с полчищем людей. Я задалась вопросом, ездила ли она когда-нибудь раньше на общественном транспорте. Она всматривалась в окружавшую её утреннюю праздную толпу, как будто только что приземлилась на пряный базар в далёкой Индии.

– Где твой купальный костюм? – требовательно спросила она, когда я присоединилась к ним.

– Я не планирую купаться, – натянуто ответила я. – Это не выходная прогулка. Мы отправляемся на поиски подсказок о местонахождении Рут Блюм, а не веселиться.

Правда была таковой, что я любила плавать. Мы с мамой обычно ездили по воскресеньям и в праздничные дни на пляж. Мы бросались в воду вместе, рука об руку, визжа от шлепков волн таких мучительно холодных, что я не могла себе и представить, как собиралась войти хотя бы на дюйм глубже, но когда она кричала: "Сейчас!", я слепо ныряла в волну. Мама выныривала, смеясь, её волосы приглаживались назад как тюленья шкура, её лицо сияло, как будто холодная, солёная вода смывала прочь печаль, которая всегда льнула к ней, подобно тягучему запаху дыма.

Моё тело изнывало по такому роду освобождению. Но как я могла позволить себе рискнуть даже в самом скромном купальном костюме с моими недавно появившимися крыльями? Кроме того, после всего, что я видела прошлой ночью сквозь глаза бедной Молли, я пребывала не в особо праздничном настроении. Но я была в более решительном настроении, чем когда-либо, найти Рут.

– Нонсенс! – фыркнула Хелен. – Это моя первая экскурсия на Кони-Айленд, и я настроена насладиться данным опытом по полной. Мы поучаствуем в Стипль-чез¹¹, поедим жареных моллюсков и искупаемся в океане. Я и для тебя захватила купальный костюм.