Текст книги "Равенклифф (ЛП)"

Автор книги: Кэрол Гудман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

Мы летели быстро, преследуемые сумрачными воронами, сквозь холодную тёмную ночь. Я не знала, как долго смогу поспевать за его темпом, или навстречу чему мы летим… а потом вдалеке я разглядела свет корабля, несущегося к обломкам "Титаника". Это была "Карпатия", корабль, который спас выживших на "Титанике". Мы летели к нему, преследуемые стаей смертоносных ворон. Они подобрались так близко, что я чувствовала запах их опаленного дыхания и почувствовала, как их острые клювы клюют мою кожу. Одна из ворон вцепилась в рубашку Дарклинга, процарапав несвязанную книгу, и вырвав страницу. Дарклинг яростно ударил ворону и нырнул вниз в сторону "Карпатии". Он задержался достаточно долго, чтобы уложить мистера Фарнсворта на палубу.

– Здесь с ним всё будет в порядке, – сказал он мне, – но я должен увести сумрачных ворон. Что касается тебя, – он так легко и быстро коснулся моего лица, что это было похоже на касание пера к моей коже, и опустил на меня взгляд своих грустных глаз. – Пришло время тебе проснуться.

– Но… – прежде чем я успела возразить, палуба "Карпатии" исчезла, а я вернулась в комнату мистера Фарнсворта в доме общества "Друзья Моряков".

Мне было тепло и безопасно, но я хотела вернуться в замёрзшее море. Я посмотрела на лица четырёх человек в комнате, даже на мистера Фарнсворта, который вновь обрёл искру разума в своих глазах, мои глаза наполнились слезами.

– Я видела его, – сказала я. – Я видела, как Дарклинг взял книгу.

Вот только я им не сказала – не могла сказать – что Дарклинг, взявший книгу, был моим отцом.

ГЛАВА 22

Даже если бы я рассказала им, я не смогла бы объяснить, откуда я это знаю. Я просто знала. То, как он смотрел на меня, как он называл меня "дорогуша" – так же, как называла меня мама, и даже тем же тоном, что и она – его глаза, которые были знакомы, потому что они были так похожи на мои собственные глаза.

– Он спас мистера Фарнсворта, – ответила я. – И забрал книгу. Он пытался увести ворон ван Друда прочь. Но я не знаю, выжил ли он.

Могла ли я получить это видение отца, потому что никогда больше не увижу его живым?

– Но он забрал книгу? – спросила Агнес.

– Да, – на это ответил мистер Фарнсворт. Омар был прав, что восстановление его памяти поможет его излечить. Его туманность и смятение, казалось, исчезли. Глаза были ясными и проницательными: – Я дал книгу Дарклингу. Я знал, что он сохранит её в безопасности от ван Друда, вот только…

– Где он её хранит? – Агнес задала вопрос за всех нас. – Если этот Дарклинг действительно сбежал с книгой, и в ней содержится секрет исцеления разрыва между Дарклингами и Орденом, то почему он не передал её никому в Ордене?

Она смотрела на меня в поисках ответа. У меня его не было, но у меня была идея, кто мог знать.

Агнес и Сэм подвезли меня на такси до центрального вокзала. По дороге Сэм посвятил меня во всё, что он узнал о финансовом крахе ван Бека.

– Мистер ван Бек вложил значительные средства в сам "Титаник", – сказал он мне. – Он был уверен, что это была беспроигрышная ставка, потому что корабль должен был быть непотопляемым.

Он умолк, и мы все погрузились в молчание в салоне, впитывая ужасную иронию.

– Вы выяснили, кто уговорил его на инвестиции? – спросила я.

– Да, мистер Арнольд Арбатнот из Первой Национальной Инвестиционной Фирмы. Но мы не можем свалить вину за нынешние финансовые просчёты Ордена на мистера Арбатнота. Боюсь, он умер вместе с мистером ван Беком.

– Ох! Какой ужас! Полагаю, он не мог сознательно пойти на попытку уничтожения мистера ван Бека.

– Нет, но я обнаружил, что одним из крупнейших акционеров Первой Национальной является Юдикус ван Друд. Я начинаю подозревать, что ван Друд использует злополучных приспешников для своей грязной работы.

– Он, без сомнения, контролирует их с помощью сумерек, – сказала Агнес.

– Как и контролировал Сару Леман, – сказала я с содроганием, вспомнив Сару перед смертью, с дымом, извивавшимся изо рта до того, как она сгорела в огне.

– Да, – ответила Агнес. – И после того, как они выполняют его приказы, он избавляется от них и переходит к своей следующей жертве. Это затруднит установление связи между финансовым крахом мистера ван Бека и нынешней инвестиционной схемой Ордена.

– Но это не невозможно, – сказал Сэм, увещевающе подняв палец. – Нужно искать базовый шаблон. Инвестиции в один огромный проект, который – в случае неудачи – разрушит Орден. Я займусь этим прямо сейчас.

– Спасибо, Сэм, – сказала я, сжав его руку. Мы прибыли на станцию, такси выстроились в длинную очередь, чтобы высадить пассажиров. Снова пошёл дождь, и Агнес настояла, чтобы он подвёз меня ближе к крытому входу. – И спасибо, что нашли мистера Фарнсворта. Я так рада, что он не умер на "Титанике". Я чувствовала себя такой виноватой с тех пор, как попросила его привезти книгу…

Мой голос дрогнул, когда я поняла, что хотя я, возможно, и не ответственна за смерть мистера Фарнсворта, я была в ответе за смерть всех тех, кто погиб на этом злополучном корабле. Я видела, как Агнесс сморщила лицо от беспокойства, но прежде чем она успела успокоить меня, я вышла под проливной дождь, который был таким же холодным и безжалостным, как Северная Атлантика.

Я испытывала холод всю дорогу до Блитвуда, вжавшись в кресло у окна и наблюдая, как дождь падает в Гудзон, его тёмно-серая вода напоминала о ледяном ознобе Атлантики. Я едва подняла глаза, когда Миртилене, Мэри и Сюзанна подсели ко мне спустя несколько остановок, напевая венские вальсы. Я пребывала в благословенной свободе от "Феи Кукол" в течение нескольких часов. Как я вообще могла подумать, что мне это нравится? Теперь же от этого звука меня начинало тошнить. Я притворилась, что заснула после того, как они присоединились ко мне, чтобы мне не пришлось участвовать в их болтовне. Вскоре я погрузилась в глубокую дремоту и вновь вернулась к обломкам "Титаника" и тому ледяному морю. Вокруг меня слышались крики утопавших, а затем шум крыльев надо мной. Подняв глаза, я увидела лицо своего отца.

– Я пришёл за тобой, дорогуша, – сказал он, обняв меня.

Мы поднялись над ледяной водой, но её холод не оставил меня. Посмотрев вниз, я поняла почему. Моё тело всё ещё лежало на плавучей доске. Пока я смотрела, оно погружалось в море…

Я резко проснулась в поезде, когда контролер прокричал "Райнклифф!", и это смешалось в моих ушах с криками утопающих. Миртилене, Сюзанна и Мэри потрясенно уставились на меня.

– С тобой все в порядке? – спросила Мэри. – Выглядишь ты так, будто простудилась. Ты же не хочешь заболеть перед важным балом.

– Плевать на танцы! – вскрикнула я, вскакивая на ноги.

Я замёрзла. Мне казалось, что я никогда снова не согреюсь. Я сошла с поезда в холодный ветер, дувший с реки, и поспешила наверх по ступенькам, а за мной щебеча последовали Мэри и Сюзанна.

– Ава! – окликнула меня Сюзанна. – Жилли здесь. Куда ты направляешься?

– В город, – крикнула я через плечо.

Топать до Райнбека надо было добрых полтора километра, но я не могла смириться с мыслью о том, чтобы оказаться запертой с этими девушками, которые болтают о танцах и напевают эти вальсы. Я прошла под дождём всю дорогу до главной улицы, повернула налево, а затем направо на Ливингстон Стрит и через три квартала дошла до Дома Фиалок. Когда Рут открыла дверь, она ахнула. Должно быть, выглядела я как утонувшая девушка, которая только вышла из моря. По крайней мере, так я себя чувствовала.

– Ава! Ты насквозь промокла! Скорее идём к огню.

Она потащила меня через фойе, где я оставила лужи воды, ввела в оранжерею, где в камине оживлённо потрескивал огонь, а на столе стоял поднос с чаем.

– М… м… мне н… нужен Р… Р… Рэй, – стуча зубами, произнесла я.

– Мистер Корбин? – переспросила Рут. – Я пойду, приведу его. Сядь у камина и накинь это на себя.

Она завернула меня в индийскую шаль и исчезла. Вместо неё появились тётушки, щебеча и воркуя надо мной, подобно клюющим зёрнышки птицам.

Я услышала голос Рэйвена, произносивший моё имя, когда он вошёл в комнату. Я попыталась встать, но ноги онемели. Тогда он сам оказался рядом со мной.

– Что случилось? – потребовал он ответа, его голос был резок, как карканье ворона.

– Я видела… – мои губы не могли формулировать слов.

Рэйвен повернулся к Эммалайн и Хетти, которые нависали над нами (даже крошечная Хетти выглядела очень высокой, нависая надо мной, как будто я была на дне моря и глядела вверх), сцепив руки в замок.

– Оставьте меня с ней наедине, – рявкнул он.

Тетушки уставились на него, широко раскрыв глаза и разинув рты, но тотчас же покорно попятились прочь из оранжереи. Я услышала, как за ними захлопнулась дверь, и затем Рэйвен снял куртку. Я думала, что он накинет её на меня, но вместо этого он притянул меня к себе на колени и охватил крыльями. Я пыталась сказать ему, что это слишком опасно – любой мог войти и найти нас вот так – но я слишком сильно дрожала, чтобы заговорить. Когда его перья коснулись моей кожи, тепло вернулось в моё тело, рассеивая ужасный холод большими дрожащими волнами. Я нырнула глубже в его объятия, цепляясь за него, как будто эти волны могли оттащить меня, но он крепко меня держал.

– Я держу тебя, – повторял он снова и снова. – Я держу тебя.

Когда худшие судороги закончились, он повернул меня лицом к себе и снова спросил что случилось. Я рассказала ему о входе в видение с мистером Фарнсвортом и обо всём, что видела на "Титанике". Потом я рассказала ему, что мой отец пришёл за мной и вытащил меня из ледяной воды. Когда я добралась до этой части, он выглядел мрачным.

– Боюсь, что частичка твоей души попала в ловушку водоворота, – сказал он. – Твой отец спас тебя, но…

– Этого недостаточно скоро? – закончила я за него. – Ты хочешь сказать, что я потеряла часть своей души? Я когда-нибудь получу её обратно?

– Я… я не знаю. Для Дарклингов опасно путешествовать в видения. Если бы твоего отца там не оказалось, ты могла бы совсем потеряться.

Я прищурилась, глядя на Рэйвена.

– Ты не кажешься удивлённым, что я увидела своего отца. Ты знал, что он был на "Титанике"? – Рэйвен отвёл взгляд. – Ты знаешь, где он сейчас?

Он вздохнул и вновь посмотрел на меня.

– Прости меня. Я должен был сказать тебе раньше, но Старейшины запрещают нам говорить о нём. Он был изгнан много лет назад.

– Из-за моей матери, не так ли?

Рэйвен кивнул и убрал мои влажные волосы со лба.

– Нам не позволено любить смертных женщин – именно из-за этого мы и получили своё проклятье. Любой, кто нарушает это правило, изгоняется из стаи. Говорят о сообществе изгнанников в Европе, но никто не знает, миф ли это. Возможно, твой отец путешествовал на "Титанике", когда тот затонул, и он пытался спасти души умирающих пассажиров.

– Он спас мистера Фарнсворта, – сказала я с демонстративным оттенком гордости в голосе. – И он спас книгу. Мы должны найти его. Твои Старейшины могут знать, где он?

– Они могут, но им не нравится, когда им задают вопросы.

– Очень жаль, – сказала я, снова задрожав. Холод вновь закрался в моё тело: – Ты можешь отвести меня к ним?

Рэйвен ещё сильнее охватил меня крыльями.

– Да, – сказал он, – но только когда ты поправишься. Тебе понадобятся все силы, чтобы противостоять им.

Я попыталась сказать ему, что вполне здорова, чтобы встретиться с ними прямо сейчас, но прежде чем я смогла произнести свой аргумент, я снова провалилась в темноту – и в это ледяное море. Я смутно чувствовала, что меня перенесли из Дома Фиалок в Блитвуд и везли в повозке Жилли, завернутую в одеяла и старый поеденный молью меховой плед. Казалось, ничто не согревало меня так, как крылья Рэйвена. "Куда же он подевался? – стала гадать я. – Почему он бросил меня?"

Когда Дейм Бекуит увидела меня, она отправила меня прямо в постель с чашкой чая и бутылкой горячей воды. Я провалилась в глубокий сон – и в глубокое, ледяное море. Я могла слышать крики тонущих и видеть, как великий корабль "Титаник" уходит под воду, забирая всё вниз с собой, и тянет меня вниз. Сила дернула меня прямо в холодную воду. Когда я погрузилась, я увидела, что меня окружают другие пассажиры, на их лицах отражался ужас, пока их втягивало в водоворот. Я посмотрела вниз и увидела кружившую подо мной воду, чёрную яму, похожую на открытую пасть…

Это было открытое жерло. У него были ряды острых как бритва зубов, которые вращались как точильные камни. Это то, что ждало нас… что было подо мной. Оно сжимало щупальца вокруг моих ног, обнюхивало меня, потому что чувствовало что-то на мне, что ему нравилось. Оно тащил меня вниз в свою голодную пасть…

Я проснулась с криком, вертясь на постельном белье, обвитом вокруг меня, как щупальца. Смутно я слышала голоса Хелен и Дейзи, пытавшихся успокоить меня, затем Хелен сказала Дейзи бежать и привести Дейм Бекуит.

– Она вся горит, – услышала я, как она сказала.

Я пыталась объяснить, что, нет, я уже сгорела однажды и выжила, но теперь я замерзала до смерти. Ван Друд был прав: внутри меня была тьма. Кракен учуял её и захотел ещё больше. Он не будет удовлетворён, пока не съест меня целиком.

– Вы не должны давать мне уснуть, – я объяснила это Хелен, смотревшей на меня широко раскрытыми глазами, – или иначе кракен съест меня.

– Она бредит, – я слышала, как Хелен сказала Дейм Бекуит, когда та пришла. – Должно быть, она простудилась в городе под этим проклятым дождём. Я должна была пойти с ней.

– Я должна была пойти с ней! – сказала Дейзи. – Это всё из-за этой глупой ссоры между нами.

– Ну, теперь, когда вы упомянули об этом…

Я потеряла сознание, в то время как Хелен и Дейзи препирались, и я упала обратно в море, где отбивалась от множества щупальцев кракена. Когда я снова проснулась, я была в чистой белой комнате. На мгновение я испугалась, что вернусь в павильон "Бельвью для душевнобольных", но лица, которые парили надо мной, как воздушные шары, были мне знакомы – мисс Шарп, Дейм Бекуит, мисс Кори, Хелен, Дейзи. Они мне сказали, что я в лазарете, что у меня лихорадка, но всё будет хорошо. Я пыталась сказать им, что они ошибались. Я был съедена чудищем, я потеряла душу, я никогда больше не буду в порядке. Я попросила Хелен найти Рэйвена – по крайней мере, его крылья согреют меня – и я услышала её обещание, что она поищет его, прежде чем я упала обратно в море и объятия кракена.

Существо боролось со мной за мою душу. Вот что оно делало с добычей. Я видела, как другие утонувшие пассажиры боролись в его щупальцах, а затем, наконец, обмякли и позволили съесть себя. Я видела, как одна женщина залезла прямо в его пасть, погружаясь в круг зубов с каким-то диким, маниакальным ликованием, как будто была рада, наконец, достичь конца этой борьбы.

"А почему нет? – спросил хитрый голос в моей голове – голос ван Друда. – Зачем продолжать бороться, Ава? Твой отец бросил тебя, когда ты была ребёнком, и теперь он сделал это снова – он оставил кусочек твоей души, застрявшим в зубах кракена, подобно куску шпината. А твой парень Дарклинг – где он? Даже твои друзья скорее предпочли бы ссориться и драться, чем заботиться о тебе. Твой отец больше заботился о спасении книги, нежели о тебе. Твой парень слишком боится гнева Старейшин, чтобы прийти за тобой. И если настолько безразлично, чтобы спасать тебя, почему ты должна продолжать бороться? Здесь твоё место, Ава, в темноте, со мной, внутри живота кракена."

Я несколько раз была близка к тому, чтобы сдаться, но потом просыпалась и находила Хелен, Дейзи или мисс Шарп, держащими меня за руку.

– Держись, Ава, – говорили они. – Только держись.

Так я и делала. Но каждый раз, когда я боролась с кракеном, я становилась немного слабее, и я знала, что это только вопрос времени, прежде чем я отдам себя этим щёлкающим зубам.

Меня разбудил лязгающий звук. Резкий треск, подобно выстрелу, а потом и ещё один.

Я проснулась в лазарете и уставилась на освещённую лунным светом комнату. Хелен храпела в кресле рядом с кроватью, совершенно измученная дежурством, что даже звук не разбудил её.

Там серия трещащих звуков. На Блитвуд напали? Звуки доносились из-за окна. Я изо всех сил постаралась сесть, чтобы лучше видеть происходящее, потерпела неудачу и сползла с кровати, подползая к окну. Но когда я, наконец, проползла по полу, вцепилась ногтями в подоконник и выглянула наружу, я увидела магически умиротворённую сцену.

Дождь, который непрерывно лил в течение нескольких недель, превратился в лёд. Каждая травинка на лужайке, урны и статуи, кустарники в саду, и каждая ветка и сук в лесу Блитвуда были покрыты капсулами льда, который мерцал, как опалы в свете полной недавно восставшей луны. Треск раздавался от ветвей, ломающихся, когда они не выдерживают веса льда. Что это значит? Подменыши закончили поиски Руты? Они нашли её? Или сдались? Или их остановил ван Друд?

Я услышала громкую очередь потрескивающих взрывов – как фейерверк на четвертое июля. Что-то шло через лес, пробиваясь сквозь верхние ветви, разбрасывая сосульки, словно осколки хрусталя из разбитой люстры. Оно вырвалось из леса и полетело по лужайке, его большая крылатая тень отражалась на белом льду, как чёрная камея, положенная поверх слоновой кости, и оно летело прямо ко мне.

Я отшатнулась от окна, когда он приземлился – и затем оказался рядом со мной. На мгновение я не узнала его. Его волосы и крылья были обрамлены льдом, делая их белыми. Даже брови у него были седые от мороза. Он был похож на крылатого ледяного демона, но когда он взял меня на руки, я поняла, что это Рэйвен.

– Что?.. Как?.. Где ты был? – мне наконец-то удалось это выговорить.

Несмотря на то, что его крылья были украшены льдом, они вернули тепло в моё тело.

– Искал твоего отца, конечно, – ответил он. – Он сейчас со Старейшинами. Я отведу тебя к ним.

ГЛАВА 23

Перед уходом Рэйвен завернул меня в пальто и надел сапоги, застегнув пуговицы и завязав шнурки, как будто я была ребёнком. Я бы не смогла сделать это сама, мои пальцы казались слабыми и неуклюжими.

– Когда я увидел, насколько ты больна, я понял, что должен найти твоего отца. Только Дарклинг, который спас тебя из воды, мог восстановить ту частичку души, которую ты потеряла, – сказал он мне, взяв меня на руки и подняв нас в воздух.

Пока мы летели, было слишком трудно разговаривать, поэтому я прижалась к его груди, впитывая тепло и наблюдая за замёрзшим лесом под нами. Мы полетели на север над лесом Блитвуда. Глядя вниз, я была шокирована ущербом, который ледяной шторм нанёс лесу. Под тяжестью льда попадали сотни ветвей, и даже целые деревья. Весь лес выглядел так, будто какой-то огромный зверь разорил его.

На северной окраине леса я увидела маленькую деревушку Тиволи, которая под ледяной глазурью, выглядела как диорама рождественской деревни в витрине магазина. Прямо перед деревней на опушке леса стоял каменный замок с высокой восьмиугольной башней, обращённой к реке. Рэйвен опустился на замёрзшую лужайку рядом со статуей крылатого ангела.

– Ч-что это за место? – спросила я, начав стучать зубами, как только он выпустил меня из своих рук.

– Равенклифф, – сказал он. – Здесь живут Старейшины.

Я ошарашено уставилась на огромный каменный замок. Он был почти такой же большой, как Блитвуд, но когда луна осветила каменный фасад, я увидела, что он не так хорошо сохранился. Некоторые окна были заколочены, а ещё больше были разбиты. На крыше отсутствовали куски карнизов. Двойной пролёт когда-то большой лестницы рухнул на землю. Со слоем льда замок выглядел так, будто это мог быть причудливый торт-мороженое, который начал таять.

– Выглядит заброшенным, – прошептала я.

Рэйвен ответил с печальной улыбкой:

– Боюсь, у нас, Дарклигов, нет Блитвудского фонда, чтобы содержать собственность. Большинство из наших птенцов предпочитают жить в лесу и считают, что Равенклифф нужно продать, но Старейшины хотят оставить его. Они довольно старомодны.

Рэйвен взял меня за руку и провёл под разрушавшимся сводом перед входом и через дверь в тёмную комнату. Он зажёг спичку и прикоснулся ею к масляной лампе, стоявшей в углублённой нише. Когда он поднял лампу, я увидела, что мы находимся в овальной комнате с высокими потолками, вымощенной от пола до потолка замысловатой мозаикой, кусочки которой отвалились и попадали на пол, что затрудняло восприятие узора в тусклом свете лампы. Однако когда луна появилась в световом люке, я увидела, что дизайн состоял из сотен птиц всех мыслимых видов, начиная от крошечных колибри до больших орлов, ярко окрашенных попугаев, фламинго и чернокрылых воронов. Когда я окинула взглядом всю комнату, у меня сложилось впечатление, что они летают – и я услышала трепет крыльев и поняла, что некоторые из них действительно летали. Разбитое окно впустило настоящих птиц, которые сидели в нишах по всему куполу.

– Это называется Вольер, – сказал мне Рэйвен тихим голосом. – Старейшины верят, что мы родственники птицам и должны почитать их, как наших предков, но, – добавил он менее почтительным тоном, – так трудно содержать всё в чистоте. Пошли. Они ожидают нас в библиотеке.

Мы прошли по тёмному коридору, облицованному стеклянными аквариумами с чучелами птиц, их глаза сияли в свете лампы Рэйвена.

– Если вы почитаете птиц, то почему…

– Это считается способом почитания наших братьев после их смерти. Лично я думаю, что это жутко. Я всегда боюсь, что где-нибудь в этом мавзолее наткнусь на чучело Дарклинга, – он вздрогнул и засмеялся, когда увидел, что я потрясенно смотрю на него. – Только Дарклинги растворяются, когда умирают.

– Ох, – произнесла я, едва ли успокоившись. – Это то, что случится со мной?

Мы достигли пары больших раздвижных дверей, их тёмная древесина была инкрустирована рисунками крыльев на каждой из сторон, встречающихся посередине. Рэйвен остановился и повернулся ко мне.

– Никто не знает, что с тобой будет, – сказал он, удерживая мой взгляд. – Тут не было полукровок со времён дочери Меропы и Адерина.

– Ох, – сказала я, не зная, понравилось ли мне, что меня назвали полукровкой. – И что с ней случилось?

Он обнадёживающе улыбнулся.

– Она дожила до глубокой старости, вплоть до двухсот девяносто шести лет. Мы, Дарклинги, весьма долгоживущие. Но… – улыбка исчезла с его лица, – Старейшины считают, что именно кровь Меропы изгнала нас из Волшебной страны. Поэтому, они запретили брак между Дарклингами и людьми под страхом изгнания. Вот почему твоему отцу пришлось уйти после твоего рождения. Он был изгнан из стаи.

– Полагаю, тогда у него не было выбора, – сказала я, хотя коварный вероломный голос из моих кошмаров снова спрашивал, почему он не мог найти способ хотя бы передать мне сообщение. Что-то ещё беспокоило меня в истории Рэйвена… что-то насчёт Меропы и Адерина… что-то, что ван Друд показал мне в Зеркальном зале…

– Нет, никакого выбора, – сказал Рэйвен с ужимкой. – Наказание за возвращение из изгнания – смерть.

Рэйвен сдвинул обе двери одновременно, со свистом разделяя два инкрустированных крыла, что это прозвучало так, словно они сделали взмах. Звук вторил в зале высокой сводчатой башне, куда мы вошли; звук множества крыльев, поднимавшихся к высокому купольному потолку над нами. Это была башня, которую я видела, когда мы стояли перед замком, только я и представить себе не могла, что она будет содержать только одну комнату. Посмотрев вверх, я увидела окольцовывающие вершину выступы, где сидели огромные птицы – когда мои глаза приспособились к свету, я поняла, что это были вовсе не птицы. Это были Дарклинги – десятки их. Я увидела Марлина среди стаи, и он робко улыбнулся.

Я быстро отвернулась, чтобы не навлечь на него неприятностей – и пожалела об этом. На первом этаже не нашлось улыбок для меня. Три фигуры, что сидели на дальней стороне длинного стола в центре комнаты, казались статуями, вырезанными из слоновой кости и чёрного дерева, вплоть до выражения на их жёстких лицах. Только движение их перьев на сквозняке, проходившем через открытое окно в крыше, говорило мне, что они не статуи.

Когда я пошла к ним, это напомнило мне о моём вступительном интервью в Блитвуд, возглавляемом тремя вороноподобными пожилыми женщинами. Однако эта триада состояла из одной женщины и двух мужчин. У сидевшего в центре стола мужчины были длинные белые волосы и очень морщинистое лицо цвета старой слоновой кости. Когда я подошла ближе, я поняла, что некоторые из линий его лица оказались шрамами, в том числе среди них был один ужасный, который натыкался на слепой, молочно-белый глаз. Его другой глаз был прикован ко мне. Слева от него сидела женщина. Волосы у неё были седые и тоже длинные, но сплетены и сложены на голове сложной косой. Мне показалось, что я увидела проблеск сочувствия в её больших карих глазах, но это могло быть уловкой света. Уж точно не было симпатии в чёрных как смоль глазах смуглого Дарклинга с орлиным носом, сидящего по правую сторону стола. Он напомнил мне пустельгу в Блитвудских клетках, его светлые глаза следили за моими движениями, как будто он хотел наброситься на меня в любой момент.

Только когда я оказалась прямо перед столом я увидела четвёртую фигуру. Мужчина стоял на коленях на полу перед столом, прикрыв голову крыльями. Я приняла его за статую, он был так неподвижен, но когда я подошла к нему, он поднял голову и посмотрел на меня из-под своих длинных тёмных волос, и я узнала Дарклинга из своего видения о "Титанике". Это был мой отец.

Я ахнула и приблизилась к нему, но шорох крыльев сверху – и ладонь Рэйвена на моей руке – остановили меня.

– Ты не подойдёшь к пленнику, – рявкнул седовласый Дарклинг и его голос эхом отозвался в высокой башне.

– Пленнику?

Я взглянула ещё раз и увидела тяжёлые цепи, отягощавшие его руки и ноги. Хуже того, его крылья были прибиты к полу.

– Почему он прикован вот так? – закричала я. – Что такого он натворил?

– Фалько знал, какое последует наказание за нарушение изгнания, – ответил седовласый Дарклинг.

– Но он пришёл лишь для того, чтобы помочь мне…

– Его причины, повлекшие нарушение закона, не наша забота, – начал он, но когда седовласая женщина слегка коснулась его руки, он повернулся к ней.

– Мерлинус, – произнесла она тихим музыкальным голосом, – если Фалько пришёл спасти свою дочь, возможно, нам следует проявить снисхождение.

– Ты слишком великодушна, Рен, – высоким резким голосом высказался мужчина с крючковатым носом. – Если мы проявим снисхождение к одному изгнаннику, как мы сохраним свою власть?

– Власть не завоёвывается страхом и запугиванием, Гус, – ответила седовласая женщина по имени Рен. – Её с таким же успехом можно заслужить и милосердием.

– Но он нарушил одно из главных правил – вступил в связь со смертной женщиной. Он даже произвёл полукровку, – мужчина по имени Гус указал на меня пальцем с острым ногтем.

Рядом со мной зашуршали об оковы прикованные крылья Фалько.

– Он влюбился, – мягко сказала Рен, взглянув на Мерлинуса, который оставался молчаливым с каменным лицом на протяжении всего спора между Гусом и Рен.

От её взгляда что-то смягчилось на его лице, от чего я стала предполагать, что они были супругами. Однако он не прекратил этот спор. Рен и Гус ходили взад и вперёд, обсуждая милосердие и наказание, пока у меня не закружилась голова от постоянного поворота головы то на одного, то на другого и я не начала пошатываться и терять равновесие.

Когда я начала падать, я услышала, что что-то оборвалось – и затем оказалась поймана сильными руками и окружена шквалом перьев. Я подняла взгляд на серые, как шторм глаза. Фалько поймал меня, разорвав себе крылья, когда вскочил за мной. Его перья падали вокруг нас, как нежный снегопад. Одно перо коснулось моего лица, и я почувствовала, как тающее тепло распространилось по моим холодным конечностям. Смутно я услышала голос – это рявкнул Гус:

– Задержите его!

Но другой голос, более мягкий, но не менее властный, приказал:

– Оставь их в покое. Он восстанавливает её. Что бы мы ни решили с ним сделать, птенец не должен страдать, в то время как её спаситель здесь, чтобы исцелить её.

– Спаситель? – повторила я слабо. – Это означает отец?

Фалько грустно улыбнулся мне.

– Нет, милая, спасителем мы называем Дарклинга, который спасает душу от смерти, но оставляет её при себе небольшой её кусочек, чтобы душа смешалась с его. Я не знал, что сохранил при себе эту частичку души, когда спас тебя. Теперь я могу вернуть её тебе.

Он расправил свои крылья вокруг меня, пока я не почувствовала себя словно была в колыбели их тепла: тепла, которое просачивалось в мои кости. Холод, который я испытывала в последние несколько недель, наконец-то был изгнан; частичка, которая отсутствовала, наконец, была восстановлена. Я посмотрела на него и увидела, что его лицо исказилось от боли.

– Это причиняет тебе боль? – спросила я, встревожившись тем, что он ранит себя ради моего исцеления.

Он снова улыбнулся, но его глаза остались грустными.

– Нет, милая, восстановление твоей души доставляет мне огромную радость. Жаль, что я не могу восстановить потерянное нами время таким же образом. Когда я уходил, я понятия не имел, что твоя мама была… что ты была… я не знал о тебе. Я согласился уехать без Эвангелины, лишь поскольку считал, что так будет безопаснее для неё. Я думал, она вернётся к себе подобным. Если бы я знал, что у неё будет ребёнок, я бы никогда не ушёл, независимо от того, чем бы Старейшины угрожали мне.

Я чувствовала, как слёзы жалят глаза. Сколько раз я задавалась вопросом, почему мой отец бросил меня? Это было настолько глубокое горе, которое я уже давно закрыла в себе, подобно двери в неиспользуемую комнату. Теперь эта дверь открылась, и печаль его глаз наполнила её.

– Когда ты узнал обо мне? – спросила я.

– Когда твоя мама умирала. Я прочувствовал её уход, целиком и полностью на замёрзшем севере, и пришёл, чтобы отнести её в Волшебную страну. И тогда она рассказала мне о тебе. Я хотел прийти к тебе, но она сказала, что сначала мне нужно найти книгу "Порочность Ангелов". Она сказала, что без неё ты никогда не будешь в безопасности. Я проследил её путь до места, где всё начиналось – до Готорна в Шотландии – и увидел, что мистер Фарнсворт везёт её тебе. Я последовал за ним, чтобы убедиться, что книга благополучно дошла до тебя, но, конечно, этого не произошло. Фарнсворт отдал её мне, когда я спас его, но ван Друд отправил "сумерки" вслед за мной. С тех пор я бегал от них, боясь привести их к тебе, но потом, несколько недель назад, мне приснилось, что ты тоже была на "Титанике". Я подумал, что это был всего лишь сон, пока меня не нашел Рэйвен и не сказал, что твоя душа больна. Я сразу отправился к тебе…

– Даже если это предполагало, что они могут убить тебя за возвращение, – закончила я за него.