Текст книги "Блитвуд (ЛП)"
Автор книги: Кэрол Гудман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 26 страниц)
– Ты, в самом деле, можешь понять, что они говорят? – спросила я, приподнявшись.
Рэйвен повернулся ко мне, его губы подёрнулись в улыбке от моего вида. Слишком поздно я осознала, как должно быть выглядела. Я пригладила волосы и обнаружила, что они были запутанной массой, полной веток и перьев. Он вежливо отвел взгляд в сторону, когда я попыталась поправить их, снова обратив своё внимание на голубей.
– Плачущих горлиц довольно легко понять. Обычно они произносят одни и те же три фразы снова и снова: «о горе мне», «где червяк?» и «кто ты?» Однако вот эта расстроена из-за скопившихся в лесу теней, которых она видела. Она опасается, что это признак того, что зима будет суровой. Я же боюсь, что означает это нечто гораздо хуже этого.
Он погладил взъерошенные перья голубя, пока они не легли снова ровно.
– Не беспокойся, голубёнок. Я схожу в город и куплю побольше зерна, чтобы пережить твою печаль на протяжении всей зимы.
Голубь качнул головой, довольно заворковав, и затем слетел с плеча, взмахнув крыльями. Вытянув руки из окна, Рэйвен потёр ладонями, сбросив остатки крошек, и затем повернулся к чайнику, который засвистел на плитке. Пока он готовил чай, я расчесала пальцами волосы, удалив веточки из них, очистила кофту от перьев и расправила одежду, но ничего из этого не решило более острую мою проблему с туалетом.
– Я подумал, мы возьмём чай в термосе и позавтракаем внизу, – сказал он, перелив чай в серебряную фляжку. – Ты, должно быть… ну… хочешь оказаться на твердой земле.
– Да, это было бы здорово, – ответила я, смущённая, но успокоенная.
– Вот прямо здесь лестница, – он склонил подбородок в сторону отверстия в полу, которое я не заметила прошлой ночью. – Иди вперёд. Я догоню.
Я опустилась сквозь отверстие, кончиками пальцев ног нащупав старые, но прочные лестничные ступеньки, и постаравшись не торопиться, стала спускаться. Достигнув земли, я повертелась вокруг, пока не нашла поваленное дерево, которое предоставило мне некоторую уединенность и с благодарностью присела за ним. Дом Рэйвена на дереве был уютным, честно, но я обнаружила отсутствие домашней уборной.
Тем не менее, закончив, я осмотрела лес и увидела, насколько красивым он был в свете раннего утра. Тонкий слой льда покрывал каждую ветвь, придав всему жемчужный блеск. Первые лучи солнца косо пробивались сквозь туман, превратив лёд в огненное опаловое стекло. Пение птиц наполнило верхний полог леса – это был звук, который на удивление заставил меня почувствовать себя в полной безопасности.
Потому что птицы не пели бы, если бы поблизости присутствовала опасность.
«Когда я об этом узнала? – удивилась я. Было ли это чем-то, чему нас поучала мисс Свифт? «Охотница должна стать сутью того, на что она охотится, – говорил мне Жилли. – Именно поэтому мы изучаем птиц». Но когда становилось делом обыденным мыслить как единое целое?..
У меня за спиной сломалась ветвь, и, обернувшись, я обнаружила лань, стоявшую всего в нескольких футах от меня. Она обгрызала лишайник с упавшего дерева. Подняв голову, она посмотрела на меня своими испещрёнными золотом глазами. Шерсть её была цвета последних осенних коричневых листьев, впившихся в голые ветви, и жёсткой коры деревьев. Её глаза были цвета солнечного света, лившегося сквозь утренний туман. Я не чувствовала себя охотницей. Я ощущала себя такой же частью леса, каковой была она.
– Ты ей нравишься.
Голос Рэйвена раздался совсем близко от меня. Я не услышала его приближения. Вот вам и навыки выживания.
– Почему она не боится меня? – спросила я.
– Потому что ты пахнешь лесом, – он схватил меня за рукав и поднял чёрное перо, одно из его перьев, которое засело в моей кофте. – Ты пахнешь Дарклингом, а обитающие здесь создания знают, что мы не навредим им.
Он запустил руку внутрь парусиновой сумки, которая была стянута ремнём поперёк его груди – на нём была надета рубашка, крылья собраны под ней – и вытащил яблоко. Он протянул его вперёд, в сторону лани. Её чёрный влажный нос дёрнулся, и затем она шагнула вперёд, утонченно как балерина на пуантах. Она вытянула свою длинную изящную шею ближе к руке Рэйвена. Лань оттянула губы, открыв белые затупленные зубы, взяла яблоко из его руки и захрустела им. Из-за свежего запаха яблока мой рот наполнился слюной.
– Вот, мы вполне могли бы разделить свой завтрак с ней.
Он сел на поваленное бревно, которое общипывала лань, вытащил термос из парусиновой сумки, и налил чай с молоком в две жестяные чашки. Я села рядом с ним, взяла чашку и булочку с начинкой из сыра чеддер. Мы сидели бок о бок, безмятежно поедая булочки с сыром и яблоки, лань хрустела своим яблоком, по-товарищески расположившись рядом с нами, в то время как ленты солнечного света расширялись в утреннем тумане.
– Сложно поверить, что тут так умиротворённо после всего увиденного прошлой ночью.
– Но ты же знаешь, что это было по-настоящему, так ведь?
Я опустила взгляд на свою забинтованную руку.
– Да, – сказала я. – Знаю. Я знаю, потому что тот мужчина… то существо… я видела его раньше. Он был на фабрике «Трайангл».
– Мастер Теней, – произнёс Рэйвен с низким ропотом, который спугнул лань. – Да, создание, которое приходило за тобой на фабрику «Трайангл», было тем же монстром, только в ином теле – теле, захваченном тенями, или «сумерками» как мы их называем. Тьма.
– Что они? – спросила я, задрожав.
– Истинное зло, – ответил он. – Ненависть, убийство, зависть, жадность, разрозненное зло, которое скрывается на краях мира с самого начала времён. Они вселяются в животных, особенно любят ворон, волков и змей, но опять же, они могут завладеть любым живым созданием, будь-то человек или фейри, если уже имеется надлом тьмы, который позволяет им проникнуть внутрь.
– Что происходит с созданиями, когда ими завладевают?
– Обычно «сумерки» выжигают их хозяина за несколько лет, но иногда они находят достаточно сильный сосуд для себя и живут внутри него десятки лет, даже сотни. То создание, что ты видела, стало Мастером Теней – он может контролировать «сумерки», вдыхая их в другие жизненные формы и контролируя их. Принц стал Мастером Теней, который годами разорял сельскую местность, заражая созданий Волшебной страны и Дарклингов. Только рыцари и сёстры могли сражаться с ними с помощью их колоколов – именно поэтому твой Орден считает, что фейри зло. Они не понимают, что Мастер Теней контролирует их – даже несмотря на то, что «сумерки» заразили одного из их собственного вида.
– Что случилось? – спросила я, испытав озноб от мысли, что сумрачные создания могут пробраться сквозь каменные стены замка и заклятия Ордена.
– Меропа уничтожила его. Только колокольный ребёнок может убить Мастера Теней. Именно поэтому этот Мастер пытается захватить тебя до того, как ты станешь достаточно сильной, чтобы загубить его.
– Захватить меня?
– Если бы он хотел убить тебя, он бы уже это сделал. Он устроил пожар на фабрике в качестве отвлечения внимания, чтобы попытаться схватить тебя. Я не должен был ни на секунду выпускать тебя из виду, – выругался он себе под нос.
Я ошарашено посмотрела на него, придя в ужас.
– Отвлечение? Сто сорок шесть человек погибло! Ты хочешь сказать, что всему была моя вина? И почему ты там был? Схватить меня раньше, чем он это сможет сделать? – Рэйвен положил убаюкивающую ладонь на мою руку, но я оттолкнула её и встала. – И что теперь ты будешь со мной делать?
Рэйвен встал и повернулся ко мне лицом. Его крылья под рубашкой вели борьбу в попытке раскрыться.
– Я ничего с тобой делать не буду. Всё что я когда-либо делал, так это пытался обеспечить тебе безопасность. Но да, ты важна для нас – и для Ордена и для Мастера Теней.
– Значит именно поэтому ты забрал меня прошлой ночью? Чтобы использовать меня как инструмент против Мастера Теней?
– Я также пытался уберечь тебя от тех гоблинов.
– Ох, это очень убедительно, не так ли? Ты всегда поблизости, когда я в беде!
Я не знала, почему была так зла. Возможно, из-за того, что прозвучало это так, словно Рэйвен был заинтересован во мне лишь потому, что я обладала некими особыми способностями, чтобы победить Мастера Теней. Что не должно было беспокоить меня. Так почему же я стремительно понеслась прочь от него, как будто это тревожило меня.
– Ава, – окликнул он меня, когда я бросилась сквозь сверкавший пылью солнечный луч. – Подожди!
Он схватил меня за руку и одёрнул назад. Хотя мои ноги и погрязли в нескольких дюймах снега, я балансировала на краю зелёной поляны, окружённой тихо раскачивавшимися ивами и усыпанной миллионами полевых цветов.
– Закуток Волшебной страны, – нежно произнёс Рэйвен. – В это время года границы между этим миром и Волшебной страной очень тонкие. Смотри, ты можешь видеть верховую езду дворян.
Луч солнца расширился и явил процессию из мужчин и женщин на лошадях. Все лошади были белыми и наряжены золотыми сёдлами и уздечками, в их гривы были вплетены серебряные ленты. Красивая женщина в зелёном наряде ехала на ведущей лошади. Её волосы были такого же цвета, как гривы лошадей, и в них были вплетены колокольчики, которые издавали красивый звук, звон серебра, который не имел ничего общего с лязгом чугуна наших колоколов. Звук был настолько приятным, что я потянулась к нему. Я встала и сделала шаг навстречу к ней… но хватка Рэйвена стянулась на моей руке.
– Если только ты не собралась оставить своих друзей в прошлом на сотни лет, я бы не советовал дальше ходить. Время иначе течёт в Волшебной стране – собственно, у них вообще нет «времени», каким мы его знаем. Как только ты попадаешь туда, неизвестно когда ты снова выйдешь – если вообще выйдешь.
Я с тоской наблюдала за процессией, когда та прошла мимо меня. Женщина в зелёном наряде повернула голову и посмотрела на меня раскосыми зелёными кошачьими глазами. Смотря в эти глаза, я ощутила, как всё, что я изучила в Блитвуде, ушло не прощаясь. Дело не в том, что эти глаза выглядели невинными – отнюдь нет. Эти глаза видели всё. Они видели меня: мои сомнения и страхи, и всё, что случилось со мной. Они видели, как мама смеялась, и рассказывала мне истории об фейри, и видели, как я ходила к аптекарю за пузырьком настойки опия. Они видели, как Тилли Куперманн флиртовала со студентами-юристами и прыгавших из окон девятого этажа девушек с фабрики «Трайангл». Они видели посиделки с распитием какао с Хелен и Дейзи, и образцы мисс Фрост. Они не осуждали. Женщина в зелёном наряде была родом из места, что было вне времени – и тем самым была далека от суждения о том, что мы называем добром и злом.
Когда я пристально посмотрела на неё, я услышала её голос в своей голове. «Пошли, колокольный ребёнок, – сказала она, – твоё место здесь». Всем своим бытием, я хотела пойти с ней – наконец, принадлежать чему-то – но Рэйвен удерживал меня, пока процессия проезжала мимо нас. За мужчинами и женщинами на лошадях следовало много других созданий – крошечные сияющие спрайты, покрытые шерстью гоблины, громыхающие трау13. В хвосте процессии шла худенькая девушка в лёгком белом платье с дымчато-белыми волосами, свободно спадавшими на её плечи. Девушка подняла на меня взгляд своих больших серых глаз и приоткрыла рот, чтобы что-то сказать… но затем солнечный луч испарился в тумане, и я снова смотрела на заснеженный лес.
– Эта девушка, – сказала я, повернувшись к Рэйвену, – я думаю, что она может быть сестрой Натана. Её зовут Луиза. Её брат считает, что она была похищена одним из вас.
– Натан? Это тот немощный, который пытался заколоть меня своим маленьким ножом прошлой ночью? – спросил Рэйвен, его голос был наполнен презрением.
– Только потому, что он думал, что ты собирался навредить нам, – сказала я. Слышать, что Натан был столь бесцеремонно сброшен со счетов, мне не понравилось: – И потому что он полагает, что кто-то из твоего вида забрал его сестру. Это правда?
– Нет! – Рэйвен резко поднялся. – Дарклинг никогда не выкрадет человеческую девушку против её воли, – он стряхнул крошки со своих брюк и начал спешно уходить. – Я докажу тебе это, вернув тебя прямо сейчас.
– Тебе не надо так раздражаться, – сказала я, встав. – Ты не можешь винить Натана за желание выяснить, что случилось с его сестрой. И, в конце концов, все наши книги говорят нам, что вы опасные…
– Не все книги. Есть книга под названием «Порочность Ангелов», в которой изложена правда о Дарклингах и как наше проклятье может быть снято, – он умолк, когда увидел мой ошарашенный взгляд. – Что? – спросил он. – Ты когда-то слышала о ней?
– Да, это была одна из книг, о которой моя мама постоянно спрашивала во всех до единой библиотеках, куда мы заходили – а позднее она посылала меня одну искать книгу в библиотеках – только я никогда нигде так и не нашла её.
– Видишь, – сказал Рэйвен. – Твоя мама искала её, чтобы доказать, что Дарклинги не являются злом. В книге также сказано как колокольный ребёнок может использовать свой дар, чтобы уничтожить «сумерки», и вполне возможно, там говорится, как сестра твоего друга может выйти из Волшебной страны, и как можно снять с Дарклингов проклятье.
– Это то, чего вы хотите? – спросила я. – Освободиться от проклятья, чтобы вернуться в Волшебную страну?
Он изучил моё лицо, не ответив сразу. В утреннем свете я увидела, что его глаза, которые прошлой ночью показались мне чёрными, на самом деле были тёмно-синего цвета с завитками золота внутри. Смотреть в них было сродни разглядыванию ночного неба, усыпанного звёздами. Их взгляд заставил меня испытать небольшое головокружение. Ко времени, как он ответил, я едва не забыла о своём вопросе.
– Полагаю, это то, чего хотят сёстры твоего Ордена – чтобы мы навсегда покинули этот мир. И это то, чего хотят мои старейшины. В этом мире всё меньше и меньше места для нас. Что касается лично меня…
Он запнулся и отвёл взгляд.
– Что? – спросила я, потянувшись и прикоснувшись к его руке. – Чего хочешь ты?
Его крылья заколыхали под рубашкой от моего прикосновения. Мы достигли края леса. Он повернулся, чтобы ответить мне, но вдруг колокола Блитвуда начали отбивать утренний трезвон – перезвон, изгонявший тени ночи. Рэйвен посмотрел на башню. Его крылья натянулись под рубашкой, словно он хотел взлететь в небо.
– Колокола пугают вас?
Он покачал головой.
– Нет, они лишь заставляют нас грустить. Они напоминают нам обо всём, что мы потеряли, – он опустил на меня взгляд, его тёмные глаза изучали меня. Затем он протянул руку и пробежал одним пальцем вниз по стороне моего лица: – Неважно чего я хочу, Ава. Попытайся найти книгу. Только будь осторожна. Мы считаем, что у Мастера Теней есть шпион в Блитвуде.
Я должна была спросить, откуда Дарклинги знали, что там был шпион, но вместо этого я спросила:
– Увижу ли я тебя снова… я хочу сказать… если у меня будут новости?
Он улыбнулся.
– Я найду способ.
Затем крылья за его спиной раскрылись, иссиня-чёрные и в свете утра переливавшиеся всеми цветами радуги, как на хвосте павлина. Внезапный порыв ветра от их движения на мгновение ослепил меня. Когда я открыла глаза, он исчез – тёмный цвет замерцал в сосновых ветках, Рэйвен стремительно воспарил вверх. Я чуть дольше всматривалась в тени соснового леса, отказываясь повернуться к ним спиной. Но затем я вспомнила, что где-то в этом полумраке был он, наблюдал за мной, и почувствовала себя спокойней.
Я пересекла покрытую снегом лужайку, направившись в сторону замка, который в утреннем солнце пылал медовым золотом, как заколдованный замок в сказке. Завершающее эхо последнего колокола пронеслось по долине, благовестя не о смерти Меропы, если верить тому, что сказал мне Рэйвен, а об её прощании со своими сестрами. Хоть я провела лишь одну ночь в лесу, мне казалось, будто прошли сотни лет со времени, как я покинула Блитвуд. Что, если я заблудилась в Волшебной стране и пропала на двадцать лет, как Рип ван Винкль14, и все мои друзья повзрослели и ушли без меня?
Через лужайку, в мою сторону бежали Дейзи и Хелен, их лица светились от облегчения. Я ощутила аналогичный скачок радости в своей душе и помчалась навстречу к ним, едва не поскользнувшись в снегу.
– Ох, слава небесам! – воскликнула Дейзи, обняв меня. – Мы были так напуганы! Если бы ты не вернулась после заутреней, нам пришлось бы пойти и рассказать всё Жилли.
– Я знала, что ты спасёшь её, – сказала Хелен, посмотрев поверх моего плеча.
Я резко развернулась, подумав, что снова появился Рэйвен, но за моей спиной стоял не Рэйвен, а Натан. Кончики его белых волос отяжелели ото льда, его кожа была чуть ли не такая же голубая, как и его глаза. Выглядел он как один из ледяных великанов, на которых мы натолкнулись прошлой ночью, и на миг я испугалась, что они обратили его в лёд – что когда солнце падёт на него, он рассыплется на миллион частиц.
– Ава не нуждалась в моём спасении, – сказал он с улыбкой, которая проморозила меня до костей. Он видел меня с Рэйвеном? Скажет ли он Хелен с Дейзи, что я провела ночь с Дарклингом? – По сути, она меня спасла. Мы провели ночь, съежившись в дуплистом дереве. Видите… – он поднял мою забинтованную руку, – она ободрала руку об колючий кустарник.
Он пригвоздил меня леденящим взглядом, который я всецело поняла: «Придерживайся истории, или я расскажу им, что ты провела ночь с Дарклингом». Мне даже в голову не приходило то, сколь много я могу рассказать своим друзьям, но всего лишь один взгляд на Хелен с Дейзи подсказал мне, что они никогда не поймут – по крайней мере, пока я не смогу доказать, что Дарклинги не были злом. А для этого мне необходимо найти книгу «Порочность Ангелов». Поэтому я улыбнулась Натану в ответ и соврала.
– Да, так мы и сделали. Мы промерзли насквозь, – я задрожала, притворяться мне не пришлось; я на самом деле внезапно ощутила холод. – Я бы убила за чашечку горячего какао.
– Конечно, давайте отведём вас двоих внутрь.
Хелен взяла Натана за руку, и они пошли первыми, а мы с Дейзи последовали следом. Когда я наблюдала за ними, шедшими впереди нас, я осознала, что ложь Натана не только скрывала, где я провела ночь – она скрывала также и то, где он сам её провёл.
ГЛАВА 27
Как выяснилось, голуби были правы насчёт зимы: она была суровой. Не только из-за трескучих морозов, неумолимых ветров, метелей и изо дня в день свинцового неба с едва заметными проблесками солнца. Наряду с ужасной погодой, над Блитвудом повисла пелена, подобно ледяному туману, который лёг между нами и остальным миром. Близняшки Йегер, казалось, впали в истинную спячку, и даже бодрая Кам Беннет вернулась с каникул необычно подавленной.
– Так странно было утаивать секреты от Маман и Батюшки, – сказала она нам на торжественном ужине в честь возвращения в школу.
Даже Джорджиана Монморанси была слишком апатична, чтобы придумывать обо мне сплетни и распускать их.
На лужайках нам было слишком холодно заниматься стрельбой из лука. Единственным нашим занятием стал подъём и спуск по нескончаемым ступенькам, и звон в колокола. Однако теперь мы отбивали не весёлые ритмы, которые готовили к Рождественскому концерту. Вместо этого мы отбивали трезвоны, и те звучали как погребальные песни. Как объяснил мистер Пил, они были написаны для отгона ледяных великанов, населявших в это время года лес Блитвуда. Вспомнив о монстрах, с которыми я повстречалась в лесу ночью в день зимнего солнцестояния, возразить мне было нечем. Продувавший колокольню холодный ветер ощущался так, словно пришёл прямо из Арктического моря. Покрытые изморозью деревья на краю леса выглядели как застывшие стражи – армия, расположившаяся лагерем у нашего дверного порога. Каждый раз, когда я смотрела на лес – из башни колокольни, из посадочных окон, или с крыши, где стояли соколиные клетки – казалось, что лес подходил всё ближе к замку, понемногу окружая нас.
Однажды, когда я добровольно вызвалась помочь Жилли с раненной птицей, я поделилась с ним своим ощущениями. Я держала молодого сокола, успокаивая его, так как проинструктировал меня Жилли, проигрывая звон колоколов в своей голове. Сокол откликнулся практически незамедлительно, став безвольным в моих руках, так что Жилли смог обрезать сломанные перья крыла и пересадить новые донорские перья. Когда я рассказала Жилли, что мне казалось, будто лес смещался ближе, я ожидала, что он рассмеётся над моей мыслью, но вместо этого он беспокойно оглянулся через плечо.
– Да, Ётуны крохотные хитрые дьяволята. Они могут принимать формы деревьев или камней и выжидать удобного случая, когда опрометчивый путешественник подойдёт слишком близко к ним. Ты видела лёд на реке? – он указал секатором в сторону Гудзона, который теперь полностью замёрз. Вдоль берегов взгромоздились огромные глыбы льда: – Слышал, говорят, что ледяные великаны могут принимать форму айсберга и находиться в засаде в ожидании пока не пойдёт корабль, затем они хватают корпус судна в свои зубы и утягивают его вниз на дно океана, вместе со всей его командой и пассажирами.
Сокол беспокойно зашевелился в моих руках, сотрясая колокольчики на своих путах, и я осознала, что позволила звону в своей голове ускориться в таком же звенящем ритме.
– Ах, Джесси, теперь ты присматривай за этими дьяволятами, – он отпустил крыло, над которым работал, и кивнул мне, чтобы я выпустила птицу. Джесси перепрыгнула на обтянутую перчаткой руку Жилли и расправила своё восстановленное крыло: – Хорошее, как новое, – сказал Жилли. – Видишь, девочка, к сожалению, никто из нас не обречён быть лишь одной сутью. Мы можем менять наши перья, точно также как Джесси, – он махнул рукой вперёд, отпустив сокола в небо. Птица полетела через лужайку, в сторону леса. Жилли рукой прикрыл глаза, чтобы затенить их от бликов солнца на льду. В тени его руки его глаза показались мрачными: – Как бы я хотел, чтобы всё сломанное можно было бы с лёгкостью исправить, – сказал он, оставив меня гадать, что в жизни Жилли было сломанным.
Из-за такого непроходимого льда, Дианы больше не патрулировали поляну. Вместо этого они гордо выхаживали по коридорам, неугомонно, как домашние кошки, которых держат взаперти. В один из дней я обнаружила рыдающую в чулане для мётел Шарлотту Фалконрат. Когда я поинтересовалась, что случилось, она рассказала мне, что отец посватал её и сразу же после выпуска она выйдет замуж.
– Я познакомилась с ним только в это Рождество! Он старый и толстый, но мама говорит, что он родом из хорошей крови!
Я подумала о картах родословных в подземелье и почувствовала, как по мне пробежался озноб. Но когда я попыталась успокоить Шарлотту, она рявкнула:
– Ты-то что в этом понимаешь? С твоей историей, тебя никогда не заставят выйти замуж!
Не все были столь сочувственны к стрессу Диан.
– Почему мне кажется, что они быстрее держат нас взаперти, нежели удерживают что бы то ни было вне? – высказалась Хелен в один из студёных февральских вечеров в комнате отдыха во время нескончаемой игры в «флеш и трофеи».
Я осмотрела комнату и заметила двух Диан. Огаста Ричмонд – статная брюнетка из Чарлстона – стояла у входа в комнату отдыха; её лук натянут, взгляд бдительный. За ней в коридоре у основания лестницы расположилась Шарлотта Фалконрат. Её лук был также натянут – что встревожило, учитывая то, что Шарлотта всегда плохо прицеливалась и последнее время находилась в неустойчивом психическом состоянии.
– Кто захочет выйти в этих условиях? – сказала Дейзи, задрожав.
Ветер загромыхал по окнам комнаты отдыха, как будто отвечал.
– Они опасаются зимней огненной болезни, – просветила нас Беатрис после того, как положила на стол флеш из пик и затребовала трофей. – Я читала об этом в «Тяготы и Страда Тёмных Веков». Это случается, когда Орден находится под осадой в своём замке. Иногда девушки сходят с ума, убегают в лес и бросаются прямо в лапы демонов.
– Я думала, «Тяготы и Страда» нам не задавали на следующий месяц, – сказала Дейзи.
– Я заранее прочитала, – с ухмылкой ответила Беатрис. – Там имеется изложение о монастыре в Пиренеи, который был отрезан от внешнего мира на три месяца. Когда сельские жители добрались до них после наступления весны, они обнаружили всех в ней мёртвыми, за исключением одной девушки, которая забилась наверху в колокольне. Она утверждала, что монахини обезумели и стали убивать друг друга.
– Брр! Я знала, что небезвредно замуровывать так много женщин вместе, – сказала Хелен.
– Мужчины ничем не лучше, – самоуверенно сказала Беатрис. – Ряд монахов на острове в Шотландии вбили себе в голову, что находятся под атакой ледяных великанов. Они устроили пожар в монастыре, чтобы растопить их.
Я вспомнила, что Жилли сказал об заиндевевших великанах, маскирующих себя под айсберги. Может быть, монахи и не были безумными. Но я оставила эту мысль при себе. «Мы все стали, – подумала я, – немного опасаться выражать себя слишком свободно, на случай, если безобидное слово или вспыльчивый ответ будет расценен, как симптом зимней огненной болезни».
Единственный с кем я могла поговорить, Рэйвен, был недостижим, как Пиренеи. Оледенелый лес был под запретом. Он сказал, что найдёт способ увидеться со мной, но прошли недели, без каких-либо знаков от него. В дневное время дня я мерила шагами тихие коридоры Блитвуда, выглядывая из окон в попытках увидеть его в зимнем небе. Ночью я металась и вертелась, беспокоясь, что он замёрз до смерти в его укрытии на верхушке дерева – или что у него были гораздо интересней дела, чем разыскивать меня. Он был сверхъестественным существом, которому было доверено переносить души, а я… я была бывшей работницей фабрики и школьницей. Может я и была колокольным ребёнком, который, как предполагалось, способен был уничтожить Мастера Теней, но я даже этого не могу сделать, пока не найду «Порочность Ангелов», а на сегодняшний день мои поиски были безрезультатными.
Как можно больше времени я проводила в библиотеке, выискивая возможность проникнуть в Специальные Коллекции, но сделать это, ни с кем не встретившись, было сложно. Хуже того, наша маленькая группа в библиотеке стала раздражительной. Со времени каникул, судя по всему, присутствовало некое невысказанное напряжение среди наших учителей. Мисс Шарп всё также поддерживала огонь, раздавала пирожные и наливала чай, но двигалась она по комнате, как пойманная в клетку птица, пытаясь разорваться между мисс Кори и мистером Беллоуз. Она наполовину налила чашку чая мистеру Беллоуз, затем заметила брошенный мельком взгляд со стороны мисс Кори и резко повернула чайник к своей уже полной до краев чашке, разбрызгивая чай по кипе древних книг, тем самым заставив мисс Кори порхать над книгами, подобно матери, собиравшей своих птенцов под своё крыло.
Лишь Натан оказался быстрее всех в защите книг. Он занял себе место на окне, которое выходило на реку, и создал гнездо из книг, подобно соколу на утёсе. С тех пор как мы вышли из леса в день зимнего солнцестояния, он увлёкся чтением. Я попыталась спросить его, где он провёл ночь в лесу, но он отмахнулся от моего вопроса.
– Я могу спросить тебя о том же самом, Ава.
До ночи в лесу я могла открыться Натану. Парень, который смеялся над опиумными притонами и дразнил меня насчёт того, как много книг я прочитала, мог бы понять, что парень-Дарклинг Рэйвен не был злом. Но не Натану, который вышел из леса. Он больше не смеялся и не дразнил, не устраивал розыгрыши. Он был как мальчик в сказке, которому попал осколок «злого зеркала» гоблина в глаз и чьё сердце обратилось в лёд. Всё, что он делал, так это загонял себя в это место на окне и читал. Я опасалась, что если скажу ему, что видела Луизу в Волшебной стране, он сбежит в застывший лес спасать её. Не имея знаний как вытащить её оттуда, он мог обречь себя на верную смерть от Ётунов или застрять в Волшебной стране.
Я подумывала поговорить с мисс Шарп или мистером Беллоуз о Натане, но они оба были настолько отвлечены, что я испытывала неловкость, чтобы побеспокоить их. Хелен настаивала, что Натан просто был в одной из его обычных депрессий. Дейзи спросила, не произошло ли чего в ту проведённую в лесу ночь, что могло изменить его, но без признания, что я не была с Натаном той ночью, я не смогла правдиво ответить на этот вопрос.
Мои друзья, словно знали, что я утаиваю секрет от них, сами стали скрытными. С каждой почтой Хелен получала длинные письма от своих родителей, которые она читала с необычной концентрацией и прикрывала их каждый раз, когда Дейзи или я проходили рядом с ней. Она прятала их в закрываемом на ключ чемодане, несвойственный ей обеспокоенный вид поселился на её лице, и она чуть голову не оторвала Дейзи, когда та случайно пролила чернильницу на манжету её сорочки.
– Думаешь, у меня так много денег? – воскликнула она оскорблённым голосом, который прозвучал так, словно принадлежал кому-то другому.
Дейзи стала крайне редко появляться в нашей комнате. Она сказала, что занимается работой для мисс Фрост, но когда я однажды искала её в комнате образцов мисс Фрост, её там не было.
– Эта легкомысленная фифа! – роптала мисс Фрост. – Она всегда опаздывает, и она потеряла один из моих образцов. Я обязана выгнать её.
– Я могу помочь Аве найти её подругу, – сказала Сара, которая стояла на стремянке, вытирая пыль с высоченного во всю стену стеклянного стеллажа с наколотыми спрайтами. – Я закончила выстраивать спрайтов по классу и типу.
– Мне надо забрать свои лекарства у провизора, девочка.
– Да, мэм, – ответила Сара.
Однако когда мисс Фрост отвернулась, Сара прижалась к стеклу, широко раскинула руки, опустила голову и высунула язык, скопировав позу наколотых спрайтов. Я подавила смешок, пожалуй, это было первой частицей оживленья, которое я ощутила за долгое время.
Сара помогала мне с домашним заданием, поскольку Хелен и Дейзи вели себя крайне странно. Я также видела, как она давала уроки Натану, что заставило меня испытать толику ревности, но я постаралась не придавать этому значения, потому что наслаждалась её компанией. Она была единственной девушкой, с которой я могла говорить о своих днях в городе, единственной, кто знал о театрах водевиль и потогонных мастерских, и о тележках с едой, как и я – и чем дольше я была в Блитвуде, тем острее осознавала, что скучаю по всему этому. Я также узнала, что её собственная мать умерла несколько лет тому назад – от вспышки дизентерии в районе «Пять углов».
– Я помню это, – сказала я ей. – Моя мама носила еду и свежую воду больным.
– Какой доблестной женщиной, должно быть, была твоя мама! – сказала Сара, и затем, когда она увидела стоявшие в моих глазах слёзы, она поинтересовалась, что сказала не так.
– Она была доблестной, но затем она изменилась.
Я рассказала ей о странной навязчивой идее своей мамы и о том, что она стала пить настойку опия, но не смогла признаться ей, что провела ночь с Дарклингом – не могу признаться, пока не найду книгу, доказывающую, что Дарклинги не были злом.
