Текст книги "Блитвуд (ЛП)"
Автор книги: Кэрол Гудман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)
– «Апельсины и лимоны»,
Клемента бьют колокола.
– «Но ты мне должен пять фартингов»,
Набатом волхвует Мартин.
– «Когда же ты заплатишь?»
Заводит колокол Олд Бейли.
Мистер Беллоуз с рвением присоединился. Оба мужчины поднялись по ступенькам крыльца, обмениваясь строфами куплета, пока благовестил церковный звон.
– «Когда разбогатею»,
В ответ им отзвенел Шордитч.
– «Когда же этого нам ждать?»
звонят колокола Степни.
– «Кто ж знает»,
У Боу молвит колокол большой.
– «Вот свечка, осветить путь в почивальню…»
– «А вот топор, чтоб голову снести!» – джентльмен в белом ликующе завершил именно в тот момент, когда Вионетта Шарп открыла главную дверь.
– Дядя всегда должен произнести последнюю реплику, – сказала мисс Шарп. – Не так ли, дядя Тедди? – она одарила его отчасти снисходительной улыбкой, такой которую могут послать ребенку.
– Я принёс свою чашку, – сказал дядя Тедди, подав мисс Шарп чашку с узором из фиалок. – Эмми говорит, что чай мне больше не нальют, если я не буду приносить обратно чашки.
– Совершенно верно, дядя Тедди, поскольку мы скоро израсходуем все чашки, если они будут оставаться у тебя в башне, и тогда мы не сможем пригласить этих красивых молодых дам на чай.
– Я повстречал этих троих, бродившими по улицам деревни, и к ним приставали пьяные матросы, – заявил достаточно громко мистер Беллоуз. Я предположила, что пока мы шли сюда, он готовил речь. – Я посчитал, что лучше взять их с собой. Я купил это, тоже, – добавил он тихим голосом, протянув букет фиалок мисс Шарп.
– Прямо как принести уголь в Ньюкасл, – подметил женский голос.
Дверь открылась шире и появилась мисс Кори. На ней было надето белое кружевное платье, а не её завсегдашние одноцветные блузка и юбка, и соломенная шляпа, вместо тяжёлой шляпы-колокол, которую она обычно носила. Хотя у неё всё так же была надета вуаль, она была лёгкой из розового сетчатого материала, который отбрасывал лишь слабую тень на её лицо.
– Ох, мисс Кори, – подавленным тоном произнёс мистер Беллоуз, – не знал, что вы будете здесь.
– Как и я не знала, что будете вы, – чопорно ответила мисс Кори. – И я определенно не ожидала увидеть девушек из Блитвуда. Им не положено покидать школьные земли без разрешения, и я более чем уверена, что в Хэллоуин никто не давал им разрешения.
– Ну, теперь, когда они тут, они с таким же успехом могут выпить чай, – сказала мисс Шарп, улыбнувшись, и затем тихим, более зловещим тоном добавила: – будет лучше, если мы отведём их назад.
Потом, когда мы шагнули в фойе, выложенное сиреневой и бледно-жёлтой плиткой, и где главенствующее место занимали громадные высокие напольные часы в деревянном корпусе, она взяла у мистера Беллоуза букет. Она поднесла цветы к носу и глубоко вдохнула.
– Ах, пармская фиалка, моя самая любимая. Тётя Эммалайн не выращивает их из-за неприятнейшего случая с итальянским принцем, который произошёл в Неаполе во время её поездки по Европе. Мне придётся запрятать их подальше, пока не наступит время уходить, – она запихнула фиалки в саквояж, стоявший на столике с мраморным верхом. – Пойдёмте. Чай подали в оранжереи.
Мисс Шарп повела нас к комнате со стеклянной крышей, расположенной сбоку дома. Несмотря на то, что на улице стоял бодрящий осенний день, в комнате было тепло как в тропиках. Посаженные в горшки пальмы и фикусы занимали углы комнаты, папоротники тянулись из корзин, свисавших со стеклянного потолка, горшки с фиалками стояли на каждой свободной поверхности, наряду с огромным ассортиментом картин в рамах и часов. Ярко окрашенные птицы порхали в широких клетках или свободно летали среди папоротников и пальмовых деревьев. Хотя комната и была загромождена, как и гостиная моей бабушки в Нью-Йорке, она была намного радостней – и полная женщина в шёлке цвета лаванды и розово-лиловом кружеве, сидевшая в плетеном кресле с высокой спинкой, хотя и была примерно одного возраста с моей бабушкой, оказалась гораздо более приветливой.
– Я знала, что будут нечаянные гости на чай, – воскликнула она, увидев нас. – Разве я так не говорила, Хетти? – спросила она у крохотной, похожей на птичку, женщины, сидевшей на скамеечке справа от неё.
Крохотная женщина – она была настолько маленькой, что я стала гадать: а не была ли она разновидностью фейри – оторвала взгляд от вышивки и кивнула.
– Говорила, и я безотлагательно сказала кухарке приготовить дополнительные бутерброды и бисквиты Королевы Виктории, поскольку в таких делах ты всегда права, – она повернулась и посмотрела на нас поверх своего, подобного клюву, носа.
– Моя сестра Эммалайн предсказала крушение фондовой биржи в девяносто третьем и заставила отца перевести все наши вклады в золото. Присаживайтесь, дети. Дорис вот-вот начнёт подавать чай. Мы всегда пьём чай в четыре часа.
Она взглянула на внушительные, высокие, напольные часы в деревянном корпусе, из тех, что имели солнце и луну, которые перемещались по кругу с течением часа. Эти часы также имели циферблат с росписью в виде яблони с различными стадиями облиственности – без листвы, с распускающимися почками, вся в листве и с ярко красной кроной – что символизировало времена года. Согласно часам, было пятнадцать минут третьего, середина ночи в летнее время года.
– Ох, дорогая, эти часы неисправны, – сказала тётя Хариет, мельком взглянув на более маленькие часы на полке камина, которые показывали, что было половина седьмого. – Наш папа был часовых дел мастером, как видишь. Он создавал красивые, весьма сложные часы, но со времени как он скончался, мы так и не смогли разобраться, как сохранить верный ход часов. Но ничего – колокольный звон церкви только что отбил четыре часа. Вскоре появится Дорис.
Мы сели и представились обеим тётям мисс Шарп.
– Полагаю, мы все родственницы пятого колена по материнской линии с твоим дядей Гектором, – тётя Хариет высказалась в адрес Хелен.
Что касается меня, тётя Эммалайн упомянула, что она училась в Блитвуде с моей бабушкой.
– Она была великолепным стрелком из лука.
К этому времени, сервировочный столик на колесиках вкатила в комнату Дорис – старая женщина, даже старше обеих сестёр – было очевидно, что сёстры Шарп были хорошо знакомы с секретом Блитвуда, за исключением того, что их брат Тадеуш не был. Или как минимум сёстры предпочитали считать, что он не был осведомлён. Всякий раз, когда поднималась какая-либо подробность о школе, сёстры понижали голоса до заговорщического шёпота и обе склоняли головы, но поскольку они обе были немного глуховаты, говорили они так громко, что каждый мог их услышать.
– Эуфорбия Фрост всё ещё преподает этикет? – громко поинтересовалась тётя Эммалайн, и затем столь же громко прошептала ремарку в сторону своей сестры, – и всё также проповедует о вреде брататься с Ф-Е-Й-Р-И?
– Как будто каждый фейри с радостью бы согласился вступить с ней в связь, – усмехнулась тётя Хариет.
Я мельком бросила взгляд на дядю Тедди и увидела, что тот внимательно следит за разговором, в то время как втиснул в рот сэндвич с огурцом. Его глаза были яркими как колибри, которая присела, чтобы попить из блюдца подслащенную воду, которую поставила им тетя Хариет. Неужели эти две женщины всерьёз полагали, что он не знал секрета? Мисс Шарп послала тётушкам предостерегающий взгляд, когда Эммалайн попыталась спросить у Дейзи, видела ли та каких-нибудь сияющих спрайтов в лесу, и направила разговор на более нейтральные темы, такие как новое оборудование для стрельбы из лука, заказанное мисс Свифт, и концертная программа на Рождество, которая организуется мистером Пилом.
Со временем, убаюканный этим разговором – и обильным количеством сэндвичей, лепёшек с топлеными сливками и бисквитных пирожных – Тедди задремал и начал храпеть. Приняв это за сигнал, снимавший все предосторожности, Эммалайн подалась вперёд и спросила у нас какие виды фейри мы видели в нашу первую ночь и не попадались ли нам на глаза какие-нибудь ещё виды после этого. Дейзи, будучи лучшей в классификациях, которые мы заучивали на уроках мисс Фрост, перечислила повстречавшиеся нам виды к настоящему времени.
– Сияющие спрайты, рогатые гоблины, эльфы, фенодири…
– Каких-нибудь боггартов или боглов в доме? – перебила её Хариет.
– В доме? – переспросила Дейзи, всполошившись. – Что значит в доме? Колокола удерживают всех фейри на расстоянии и Дианы патрулируют земли… – она запнулась, а Эммалайн хитро улыбнулась.
– Ах, видите ли, зачем же тогда Дианам патрулировать, если колокола держат всех фейри за пределами?
– А всё потому, что колокола влияют не на всех фейри, – сказала Хариет. – В наше время в кладовой жил богл. Повариха терпела его, потому что тот отпугивал мышей, но он также любил подшучивать над девушками.
– Мы просыпались с вплетенным в волосы камышом, а обувь была полна головастиков, – поделилась Эммалайн, её глаза озарились весельем.
– Это был болотный богл, – объяснила Хариет. – Он делал это только тем девушкам, которые ему нравились.
– Но я думала, что все фейри зло! – воскликнула Дейзи. – Именно так нам говорила Дейм Бекуит. И именно этому нас учит мисс Фрост на уроках, – голос Дейзи задрожал, когда она упомянула мисс Фрост.
Я знала, что Дейзи ненавидит смотреть на образцы.
– Конечно же, это то, чему они вас учат, – Хариет похлопала Дейзи по руке и предложила ей блюдце с хлебом и маслом. – Миссия Блитвуда защищать мир от созданий, которые покинули Волшебную страну. Индия, считает, что будет обескураживающе учить, что деление градации среди фейри начинается с невинного интриганства до истинного зла. И что касается мисс Фрост – ну, она не обладает воображением для того, чтобы постичь градации хорошего и злого в её узком мировоззрении, не говоря уже об отличиях между особями внутри какого бы то ни было вида. Она очень консервативная личность, которая почитала своего наставника, сэра Малмсбери, и рабски покорно соблюдает старые порядки, которые учат нас, что все фейри зло и для того, чтобы уничтожить их, мы должны повиноваться ряду строгих правил, выдуманных в пятнадцатом веке!
– Ты не должна так расстраиваться, Хетти, – вмешалась Эммалайн. – Ты вызовешь ещё один припадок диспепсии. Моя сестра принимает всё очень близко к сердцу, – объяснила она нам. – И некоторые правила Ордена довольно… ограничивающие.
– Ограничивающие? – Хариет брызнула слюной. – Попробуй драконовские! Их правила вступления в брак, скажем так…
– Уверена, эти девушки слишком юны, чтобы беспокоиться о замужестве, тётя, – высказалась мисс Шарп, бросив на тётю предостерегающий взгляд. И затем повернулась к нам: – Мой дедушка Тадеуш Шарп до своей кончины начал ставить под сомнение старые обычаи.
– Он считал, что молодые люди должны быть наделены правдой, – заявила тётя Хариет с глухим стуком своей трости.
– Я всецело согласен, – сказал мистер Беллоуз, толкнув чайную кружку на своих коленях, будучи взволнованным. – Как историк, я приверженец правды. Я верю, что девушки созрели и достаточно умны, чтобы различать оттенки серого цвета. Я был ошеломлён, узнав, что в библиотеке есть определённые книги, которые были убраны с полок, чтобы удержать учениц от их прочтения, – он бросил укоризненный взгляд на мисс Кори.
– Не смотрите на меня, – сказала она, её вуаль затрепетала. – Это не мой выбор. Если бы всё зависело от меня, я бы сделала всю информацию доступной для каждого ученика. Но каждый год Совет говорит мне какие книги я должна убрать в Зал Специальных Коллекций.
– Что именно входит в Специальные Коллекции? – спросила Хелен. – Я думала, это всего лишь скопление истлевших произведений античного искусства.
– Многие из них истлевшие, – ответила мисс Кори, – но большая часть находится там, поскольку они считаются слишком… полемическими для учеников.
– Что в них спорного? – спросила я, вспомнив разговор Агнес с Кэролайн Джейнвэй и Вионеттой Шарп, который нечаянно подслушала, и насколько ожесточённой выглядела Агнес, когда она упомянула «старые обычаи».
Что на самом деле я хотела спросить, так это считал ли их отец Дарклингов истинным злом, но дядя Тедди выбрал именно этот момент, чтобы громко захрапеть и, испугавшись, проснуться. Тёти обменялись взглядом, и Эммалайн спросила Тедди, не возражает ли он пойти в теплицы и собрать букетики цветов «для девушек, прежде чем они покинут дом». Когда он ушёл, тетя Эммалайн рассказала нам историю Тедди.
– Как мы упоминали ранее, наш папа верил, что молодые люди заслуживают доверия, чтобы знать правду, и хотя Тедди считался слишком нравственно неустойчивым, чтобы посещать Блитвуд – не говоря уже о Готорне – наш отец взял его в Лес для посвящения. Тедди настолько сильно испугался, что сбежал и потерялся в лесной чаще на три дня. Когда мы нашли его, он был совершенно… обезумевшим. Он никогда не рассказывал, что произошло с ним, и никогда уже не был таким, как прежде. Мы стараемся не говорить о фейри, когда он поблизости. Это происшествие совсем опустошило нашу маму и повлекло неблагоприятные последствия для всех нас, – она нервозно посмотрела на свою сестру, которая неожиданно занялась уборкой чайной посуды, и затем продолжила: – Конечно, отец не смог достаточно весомо продолжать с внесением предложения, чтобы Блитвуд изменил свою политику, когда его собственный сын был таким… надломленным из-за его столкновений с мистическим людом.
– К сожалению, счёт таким случаям записан в летописях, – сказала мисс Кори тёте Эммалайн. – И как я уже говорила, я была бы рада провести некоторые исследования о том, какие методы лечения оказались полезными в работе с такими случаями.
Тётя Эммалайн вздохнула.
– Это очень заботливо с вашей стороны, дорогая, но отец показал Тедди всем экспертам в Европе. Он провёл год в санатории в Мариенбаде, который специализируется на психических травмах, полученных от столкновений с фейри. Но от этого ему стало ещё хуже. Единственное, что его успокаивает сейчас, так это работа с фиалками и попытки отремонтировать старые часы папы – хотя, откровенно говоря, боюсь, он наводит ещё больше беспорядка в часах. Я верю, что отец пытался создать нечто большее, чем просто указывающее время час, но сомневаюсь, что кто-то ещё когда-нибудь выяснит, что именно он делал с ними… Ох, вот и Тедди. Какие чудесные букетики ты принёс для девушек, Тедди!
Дядя Тедди преподнёс каждой из нас по букетику фиалок, окружённых сердцевидными листочками и завязанными лиловой лентой. Приняв это – как и тревожные поглядывания мистера Беллоуз на время на его карманных часах – за намёк, что пора уходить, мы стали прощаться.
Тетя Эммалайн дала нам каждой по пакетику с пирожными с собой, и сказала нам не беспокоиться о том, что её сестра Хетти рассказала о боглах.
– Уверена, в эти дни они неплохи в удержании их в стороне, несмотря на это, сегодня ночью вы должны быть особо аккуратными, потому что это канун Дня Всех Святых. Вам лучше поторопиться вернуться до того, как наступит ночь.
Прежде чем мы ушли, Эммалайн отвела меня в сторону в фойе и прошептала мне:
– Ты колокольный ребёнок, точно так же, как и я, не так ли?
– Как…?
– Один колокольный ребёнок всегда может распознать другого, как только ты научишься, как использовать звон… но пока ещё ты не научилась, так ведь? Приходи как-нибудь навестить меня, и я покажу тебе, как обнаруживать предметы, сосредоточившись на звоне.
Я поблагодарила её и сказала, что с удовольствием сделаю это. Затем я поспешила за своей компанией, которую дядя Тедди уже провожал по тропинке. Казалось, что он был опечален нашим уходом, и я едва не подумала, что, возможно, он последует за нами до школы. Но когда мы подошли к калитке, колокола церкви начали отбивать час и он застыл на тропинке, как будто они просигнализировали ему дальше не ходить. Кивнув головой, он поднял один палец вверх и начал читать наизусть стих, соответствовавший ритму колоколов. Однако я не была уверена, что эта строфа являлась частью оригинального стиха.
– Фиалки, Акониты,
звон Блитвуда твердит.
Вот спрайт явился увести по ложному пути,
И Дарклинг унести вас возжелает.
ГЛАВА 20
Мы вышли из деревни и пошли по Ривер-Роуд. Мисс Кори вышагивала впереди отрывистым, быстрым темпом, с тревогой поглядывая на небо с западной стороны, где солнце садилось за горы на другом берегу реки. Мисс Шарп шла между Хелен и Дейзи, а я тащилась позади с мистером Беллоуз. Но вместо того, чтобы поговорить, он, казалось, был очень занят проверкой времени на своих карманных часах, и насвистывал ритм колоколов, который он пел с дядей Тедди. Хелен тоже была отвлечена, всматриваясь вперёд по обе стороны дороги, как будто кого-то искала. Как я полагала, высматривала она Натана. Должно быть, она задавалась вопросом, покинул ли он уже деревню или окажется в бедственном положении на дороге после наступления темноты.
Только Дейзи, похоже, вынуждена была заниматься светскими условностями.
– Мне понравились ваши тётушки, мисс Шарп, – сказала она.
– Да, они милые старушки. Уверена, вы им тоже понравились.
– Это так мило, что они заботятся о своём брате.
– Да, повезло. Не знаю, чтобы мы в противном случае делали с дядей Тедди.
– Именно поэтому они не вышли замуж?
Мисс Шарп ответила не сразу. Я могла видеть, что Дейзи руками нервно затеребила свою сумочку.
– Простите, – сказала она через несколько неловких минут, – я не хотела любопытствовать.
– Нет, это совершенно нормально. Как бы сказал мой дедушка, молодые люди заслуживают знать правду. Моя тётя Хариет собиралась выйти замуж. Она была обручена с молодым человеком, одним из Первой Сотни – да к тому же с Дрисколлом – но когда Тедди стал… доставлять хлопоты, Дрисколлы настояли, чтобы её жених разорвал помолвку. Как понимаешь, они опасались, что безумие могло быть наследственным. Согласно старым обычаям, если имеется порча в кровной линии, безответственно иметь детей.
Рядом со мной мистер Беллоуз прекратил насвистывать, а мисс Кори впереди замедлила шаг.
– Но это… это… – залепетала бессвязно Дейзи.
– Несправедливо? Жестоко? Да. Теперь ты можешь понять почему моя тётя Хариет не испытывает нежных чувств к старым обычаям.
Даже репертуар жизнерадостных наставлений Дейзи иссяк от этого объяснения. Она погрузилась в молчание. Мисс Шарп продолжила критически рассматривать лесной массив. Мисс Кори пошла ещё более отрывистым шагом. А мистер Беллоуз зашагал с опущенной вниз головой, сердито разглядывая почву под ногами. Я продолжила удерживать свой взгляд на растягивавшихся тенях вдоль обочины дороги и раздумывала о грязной крови. У тёти Хариет был всего лишь брат, который безобидно болтал о фейри, и это послужило причиной отказа в замужестве. Что если Орден узнает о снах, в которых я видела Дарклинга? Были ли они признаками безумия? Или они были частью чар Дарклинга, которые были наброшены на меня, чтобы завлечь меня в лес? Но была ли здравомыслящая женщина восприимчива к соблазну Дарклинга? Насмешливые слова Джорджианы вернулись ко мне. «Природа оберегает тех, у кого лучшая кровь, от нежелательной пары, потому что непристойные пары будут казаться отвратительными для истинно чистой женщины».
Следовательно, моя страсть к Дарклингу означает, что я была нечистой?
Запятнанная грязной кровью? Был ли мой отец сумасшедшим? Именно поэтому моя мать никогда о нём не говорила?
Или сумасшедшей была моя мать? В конце концов, разве вменяемая женщина будет избегать своих богатых родственников и жить в бедности со своей дочерью?
Разве здравомыслящая женщина пила бы настойку опия?
Слышит ли нормальная женщина в своей голове колокольный звон…?
Как слышала я.
А теперь уже в течение некоторого времени в моей голове звучал низкий звон. Но из-за чего? Здесь не было никакой опасности. В лесном массиве не было ничего, кроме большой вороны, зашелестевшей перьями, когда она присела на низко висящие ветви одного из гигантских клёнов, растущих вдоль дороги. К ней присоединилась ещё одна ворона… а затем и ещё одна. Дюжина ворон собралась на деревьях, словно частички надвигающихся сумерек сделались видимыми. Стая из них – только это было не то, что бы вы назвали группой воронья…
– Стая воро́н! – произнесла Вионетта Шарп, сделав быстрый вдох.
Она полностью остановилась в нескольких футах впереди, где дорога поворачивала, прямо перед воротами Блитвуда. Она подняла одну руку, чтобы удержать нас позади себя, а другой рукой потянулась вперёд и схватила мисс Кори за руку, пальцами впившись в плоть женщины.
– Ах, да, – сказал Руперт Беллоуз, неторопливым шагом сместившись дальше. – Моё самое любимое из собирательных имён существительных. Стая… – его голос затих, когда он подошёл к двум женщинам.
Я продвинулась, решив посмотреть на что они смотрели.
Они ошеломлённо таращились на ворота Блитвуда. Чёрные из кованого железа с орнаментальными завитками, они резко выступали на фоне сине-фиолетового неба, особенно выделялись их пики на вершине.
Вот только, когда мы покидали школу, на воротах никаких пик не было. Я шагнула ближе, и пики зашелестели. Огромные чёрные воро́ны обсадили всю вершину ворот. Они сидели настолько скученно друг к другу, что пихали друг друга ради точки опоры. Их там было, наверное, порядка пятидесяти особей.
– Они… не… – медленно выговорила мисс Шарп, аккуратно произнося каждое слово, – обычные вороны, – она повернула голову к мисс Кори, которая пристально смотрела на ворота. – Лиллиан, я собираюсь выполнить гипнотический заговор. Когда я отвлеку их, бери девушек и бегите к зданию школы.
Мисс Кори перевела своё внимание на подругу, открыв рот, чтобы возразить, но резко его закрыла, когда встретилась с мисс Шарп взглядом. Она лаконично кивнула и обернулась к нам. Хелен с Дейзи к этому времени уже подошли ко мне, и стояли по обе стороны от меня. Я почувствовала, как Дейзи ладонью скользнула в мою руку, как только мисс Кори прошептала нам:
– Мне надо, чтобы вы трое стояли совершенно спокойно, пока я не подам вам сигнал. Затем мы побежим прямиком к дому, при этом будем очень, очень аккуратными, чтобы не споткнуться, и не оглядываемся назад. Вам понятно?
Мы кивнули в согласии. Хелен схватила мою руку и сжала её. Я посмотрела поверх головы мисс Кори на мисс Шарп. Они с мистером Беллоуз перешептывались. Мистер Беллоуз запустил руку в карман своего твидового пальто и вытащил длинный серебряный кинжал, его рукоятка была украшена радужными камнями, а на его лезвии были выгравированы странные рунические орнаменты. Развернув эфесом, он передал кинжал мисс Шарп с присущим апломбом рыцаря, передававшим свой меч своей леди, страстно желая быть посвященным в рыцари. Воро́ны заволновались на воротах, чёрные перья зашуршали друг о друга со звуком, подобным хрусту сухой бумаги. Мисс Шарп взмахнула кинжалом в воздух в виде длинной изящной дуги, как будто замахнулась теннисной ракеткой для подачи. Сотня пар блестящих чёрных глаз проследили за движением. Она качнула кинжалом обратно вниз и по кругу, нарисовав огромные петельные узоры в воздухе. Рунные надписи на лезвие, казалось, слетели с кинжала и свободно плавали в чистом вечернем воздухе…
– Не смотри на это, – прошипела мне на ухо мисс Кори. – Тебя это тоже зачарует.
Я оторвала свой взгляд от мисс Шарп и посмотрела на воро́н. Они раскачивались в унисон, их глаза следили за движениями, которые мисс Шарп вырисовывала в воздухе… и затем они взвились с ворот одним длинным чёрным потоком, подобно дыму, поднимавшемуся от огня, и устремились вниз к мисс Шарп.
– Сейчас! – заорала мисс Кори. – Бежим!
Мы побежали через ворота под потоком воро́н, настолько плотным, что они затемнили землю. Мисс Кори была впереди нас. Позади нас я смогла услышать птичье хриплое, пронзительное карканье, расколовшее воздух. Было нечто свирепое в звуке – и гневное – как будто вороны знали, что их ввели в заблуждение. Складывалось впечатление, что звук усиливался, пока мы бежали, вместо того чтобы затихать с расстоянием. Удалось ли мисс Шарп заставить их улететь прочь? Или они следовали за нами? Я испытывала непреодолимое желание обернуться и посмотреть, но мисс Кори велела не делать этого.
Мы поднимались по холму, изо всех сил взбегая наверх, что я ощущала, как моё сердце колотилось в ушах. Или это был звук нагонявших нас воро́н, собравшихся броситься вниз на нас и выклевать незащищенную плоть наших шей?
Рука Дейзи выскользнула из моей руки, и она пронзительно закричала. Хелен потянула меня вперёд, но я вырвалась и, обернувшись, увидела, как Дейзи споткнулась и упала. Чёрная форма собралась нанести удар по её голове. Я отогнала воро́ну, ударив её, и схватила Дейзи за руку. Нечто тяжелым ударом обрушилось на мой затылок. Дейзи закричала и замахнулась своей сумочкой в птицу, но та вцепилась в меня, леденящие когти вонзились в основание моей шеи. У меня возникло ужасное ощущение, будто воро́на когтями раздирала себе путь мне под кожу. Я споткнулась и начала падать, лицо Дейзи и окружавший меня мир начал угасать, в ушах у меня зазвенело…
Колокола звонили в моей голове, но они не рассеивали холодную волну, устремившуюся по моему телу, вызывая онемение вплоть до кончиков пальцев. Я могла видеть лицо Дейзи над собой, её глаза были широко распахнуты от ужаса, губы двигались, но я не могла её услышать. Мир затих, за исключением колокольного звона. Тёмные тени ползли по поляне, где лежала я, по лицу Дейзи, перед моими глазами…
Я упала в темноту, словно падала в колодец. Было очень холодно и полно отголосков. Я слышала голоса – или точнее один голос, голос, который почему-то был знако́м – воспевая монотонный стишок в соответствии с ритмом колокольного звона в моей голове.
Фиалки, Акониты,
звон Блитвуда твердит…
Это был стишок, который декламировал дядя Тедди, но следующие две строки оказались иными.
И тени подавляя,
чтоб всех их утопить.
Затем голос рассмеялся – кошмарным смехом, который эхом вторил в моих ушах:
«Так делала твоя мать, только вот она чересчур опоздала. Мгла уже была в ней. Точно так же, как и в тебе, Авалайн Холл».
– Нет! – закричала я, метаясь из стороны в сторону в темноте. – Это не правда!
Колодец наполнился звуком бьющих крыльев. Мои руки упёрлись во что-то гладкое и… оперённое. Когтистая хватка на моей шее неожиданно ослабла и растаяла, как и ледяная вода, хлынувшая вниз по моей спине – холодная, но вместо того, чтобы вызвать онемение во мне, она пробудила меня. Я открыла глаза.
Я смотрела в затемнённое лицо, окружённое ореолом света. Громадные чёрные крылья заблокировали солнце. Тёмные очертания кружили в ярком свете – как будто перья из этих крыльев были вырваны и вышвырнуты в бесконечное пространство. Я услышала колокола…
Только на этот раз они звучали не в моей голове.
Крылатое создание повернуло голову, слушая их, и я узнала его лицо в профиль – то же самое лицо, что видела высеченным белым, как в камеи, теперь было высечено из черного на фоне яркого солнца. Это был Дарклинг. Мой Дарклинг. Он пришёл ради меня – но чего он хотел?
Он повернулся, и его лицо оказалось в тени. Я не смогла разглядеть выражение его лица, но благодаря наклону его головы я могла сказать, что он смотрел на меня. Его пристальный взгляд был как тёплый бальзам после леденящих когтей вороны – теплом, которое исцелило меня от нападения. Я хотела переместиться ближе к этому теплу. Я потянулась и почувствовала, что он рукой ухватился за мою руку. Потрясение от тёплой твёрдой плоти разбило вдребезги последние осколки льда в моём теле. Я поднялась, почувствовав себя лёгкой и свободной.
Затем его рука выскользнула из моей, и он резко развернулся. Показалась вспышка стали, затем крылья хлестнули в воздухе и отбросили меня назад. Я была ослеплена шквалом чёрных крыльев. Когда я открыла глаза, надо мной возвышался Натан. Он держал каминную кочергу.
– Натан! Как?.. Что?..
Мне хотелось спросить, почему он напал на Дарклинга, который спас меня, но губы до сих пор были заледенелыми, а тело всё ещё было слабо от сменявших друг друга волн льда и пламени, которые я только что перенесла.
– Я был на крыше, когда увидел, что те птицы атаковали вас, – завопил Натан, его голос был полон ужаса, который он, должно быть, испытал от зрелища. – Я побежал в башню и зазвонил в колокола. По-видимому, это сработало. Они растаяли.
– Растаяли? – спросила я, вспомнив ощущение леденящей воды, льющейся вниз по моей спине и длинное холодное погружение в темноту колодца.
Мой рот наполнился медным привкусом. Они растаяли внутри меня? Я их проглотила?
– Но затем, оказавшись здесь, увидел, что этот монстр склонился над тобой. Я ударил его этим.
Натан гордо потряс каминной кочергой, его лицо светилось. Я никогда не видела его с таким ярким цветом лица. Или выглядевшим таким… счастливым. Как я могла ему сказать, что Дарклинг не пытался причинить мне вред? Он был тем, кто спас меня от ворон. Или по крайне мере я считала, что он спасал меня.
– И отличную же ты провёл работу!
К нам подошёл Руперт Беллоуз. Он похлопал Натана по спине и затем опустил взгляд на меня. Мисс Шарп подошла к нему сзади и слегка вскрикнула, когда увидела меня. Она встала передо мной на колени и положила руку мне на лоб.
– Не стой просто так здесь, Руперт, помоги мне занести Авалайн внутрь.
– Я могу идти, – возразила я, хотя и вовсе не была уверена, что смогу.
Всё же мысль о том, что меня понесёт мистер Беллоуз, заставила меня покраснеть и побледнеть напрочь. Я изо всех сил постаралась встать на ноги с помощью Натана и мисс Шарп. Жалящее покалывание пробежалось вверх по моим ногам, как будто я встала в куст шиповника. Внезапно появилась Хелен, энергично смахнув пыль с моей юбки, распрямила пояс и аккуратно поправила мне волосы. Обычно я бы воспротивилась её хлопотам, но её проворные руки привнесли жизнь обратно в мои конечности.
– Когда я оглянулась и увидела, что ты падаешь, я побежала обратно. Но затем тот монстр приземлился…
Почему они продолжали называть его монстром, в то время как он спас меня? Я попыталась поправить её, но мисс Шарп воскликнула:
– Где Лиллиан?
– Она побежала в холл, чтобы рассказать Дейм Бекуит о случившемся, – сказала Хелен. – Смотрите, вот и они идут.
Все повернулись к дому, за исключением меня. Я заметила, где упал мой букетик из фиалок, и преклонила колени, чтобы его взять. Когда я встала, я посмотрела вниз на дорогу к воротам и почувствовала, как моё сердце запнулось в груди.
В центре открытых ворот стояла одинокая тёмная фигура мужчины в накидке.
– Смотри! – произнесла я, повернувшись к Натану. – Это тот мужчина, что был в таверне «Крыло и Клевер».
– Какой мужчина? – спросил Нат.
Я развернулась к воротам, чтобы указать на фигуру, стоявшую у подножия холма, но мужчина исчез, испарился также быстро и всецело, как и стая ворон.
