Текст книги "Похищенная"

Автор книги: Келли Армстронг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)

Пришлось оседлать унитаз. Наружная пневматическая дверь с легким шипением отворилась, и в камеру вошло несколько человек. Пара легких мокасин, пара женских туфель на низком каблуке, две – нет, три – пары ботинок.

– Прошу вас, не поворачивайте головы, – велел Матасуми, хотя я и не пыталась пошевелиться. – Держите руки вытянутыми. Сейчас в уборную войдет охранник и временно обездвижит ваши руки. Пожалуйста, не оказывайте сопротивления.

Ну разве можно отказать, когда тебя так вежливо просят? Особенно если просьбу сопровождает щелчок двух предохранителей сразу… В уборную вошел человек, взял меня за руки (крепко, но без лишних эмоций: «Ничего личного, мэм») и застегнул у меня на запястьях холодные металлические браслеты.

– Сейчас охранник проведет вас в основную часть камеры. Займите приготовленный для вас стул. Как только вы усядетесь поудобнее, охранник прикует ваши руки и ноги к стулу при помощи специальных кандалов.

Что-то процедура затягивается.

– А вы точно не хотите, чтобы он сначала связал мне ноги, а? – поинтересовалась я. – Потом бы перекинул меня через плечо, и дело с концом.

– Пожалуйста, встаньте с унитаза и пройдите в основную часть камеры.

– Мне же не разрешается смотреть, – напомнила я. – Может, наденете мне повязку на глаза?

– Пожалуйста, пройдите в основную часть камеры.

Мда, жутковатый субъект. Выйдя из уборной, я увидела типа с фотографии, которую показывала мне Пейдж: невысокий, круглолицый, он без всякого выражения смотрел на меня своими большими глазами. Слева от него сидела молодая женщина с бордовыми волосами, поставленными торчком, и бриллиантовой сережкой в носу. Почему-то она уставилась на мой подбородок и выше взгляда не поднимала. Эти двое сидели на стульях, которых пять минут назад в камере не было. Слева и справа от них стояли два вооруженных охранника в форме: оба, как и тот, который сопровождал меня, коротко стриженные и до того накачанные, что могли бы навалять и чемпиону-рестлеру. Они глядели на меня с отсутствующим видом, словно охраняли не людей, а стулья. Я робко улыбнулась одному из них. Тот даже не моргнул в ответ. Похоже, номер с соблазнением не пройдет. Проклятие. А ведь такие милашки на вид… точно пластмассовые солдатики.

Я села, куда показали. Охранник приковал к стулу мои руки и ноги, накинул ремни.

Матасуми рассматривал меня минуты три и наконец изрек:

– Прошу вас, не пытайтесь воспользоваться данной ситуацией для побега.

– Вы серьезно? – Я оглядела сначала кандалы, потом трио охранников. – Ну вот, а я-то надеялась.

– Хорошо. Теперь, госпожа Майклс, давайте не будем ничего отрицать и начнем нашу беседу, исходя из того предположения, что вы являетесь оборотнем.

– А если я отвергну ваше «предположение»?

Матасуми открыл деревянный ящичек, заполненный бутылочками, шприцами и какими-то инструментами, о назначении которых мне думать не хотелось.

– Ладно, ваша взяла, – заявила я. – Оборотень я, оборотень.

Матасуми растерялся. Девица оторвалась от блокнота и в кои-то веки взглянула на меня, Может, они думали, что я стану отпираться. Или им просто не терпелось попробовать свои игрушки в деле. Матасуми задал несколько стандартных вопросов: как меня зовут, где родилась, кем работаю и так далее. Эти сведения любой мог раздобыть без особого труда, и мне хватило ума не лгать. Успеется еще.

– Позвольте мне для начала сообщить вам, что мы уже содержим под стражей одного оборотня. Все ваши ответы будут сопоставлены с информацией, которую предоставил он. Поэтому рекомендую вам говорить правду.

Гадство. Что ж, это меняет дело. Сбыть враки оптом не выйдет. С другой стороны, Матасуми мог и обманывать меня насчет дворняжки. В любом случае, придется хотя бы чуточку приправить ложь правдой – пусть ломают голову, кто из нас двоих не вполне честен.

– Сколько оборотней входит в эту вашу… Стаю? – начал Матасуми.

Я пожала плечами.

– Да когда как. Определенного состава нет. Одни приходят, другие уходят. Сплоченной группу не назовешь. Все зависит от настроения Альфы: кого-то он принимает, кого-то выкидывает. Он у нас парень импульсивный.

– Альфа! – воскликнула ассистентка. – Прямо как у волков! Вы используете ту же терминологию.

– Вам видней.

– Интересно, – вставил Матасуми, кивая с видом антрополога, который только что обнаружил неизвестное науке племя. – Мои познания в зоологии не столь обширны, как хотелось бы.

У меня за спиной раздался щелчок, затем шипение воздуха. Обернувшись, я увидела женщину, которая заманила меня в машину.

– Такер сказал, что вы начали раньше времени, – заговорила она с милой улыбкой, словно мы недавно познакомились и теперь встретились на светской вечеринке. – Рада видеть, что вы пришли в форму. Надеюсь, побочных эффектов от транквилизатора нет?

– Все тип-топ, – откликнулась я, изо всех сил стараясь, чтобы моя улыбка не превратилась в оскал.

Женщина повернулась к Матасуми.

– Я хотела бы, чтобы доктор Кармайкл ее осмотрела.

Матасуми кивнул.

– Тесс, свяжитесь с доктором Кармайкл: пусть будет здесь к семи часам со всем необходимым. К этому времени мы уже должны будем закончить с объектом.

– Объектом? – рассмеялась вошедшая и взглянула на меня. – Пожалуйста, извините нас. Боюсь, мы используем не самую корректную терминологию. Я Сондра Бауэр.

– Приятно познакомиться, – проговорила я.

Бауэр снова засмеялась.

– Не сомневаюсь. Подождите, Тесс, – обратилась она к молодой ассистентке, которая уже направлялась к двери. – Не стоит звонить доктору Кармайкл. Она ждет нас в лазарете.

– В лазарете? – нахмурился Матасуми. – Вряд ли данный объект…

– Ее зовут Еленой, – перебила Бауэр.

– Я бы предпочла «госпожа Майклс», – заметила я.

– Я хотела бы, чтобы доктор Кармайкл осмотрела Елену как можно скорее, – продолжила Бауэр. – Думаю, гостья будет благодарна за возможность размять ноги и немного осмотреться. Разговор можно продолжить и наверху. Насидеться в четырех стенах она еще успеет.

– Можно поговорить с вами наедине? – спросил Матасуми.

– Да, да. Я понимаю, вас волнуют вопросы безопасности. – Бауэр перевела взгляд с моих наручников на охрану, искоса посмотрела на меня, и ее губы смешливо дрогнули. – Не беспокойтесь, Лоуренс. Мы проследим, чтобы Елене не представилась возможность нас покинуть, но доводить до крайностей ни к чему. Наручников и вооруженной охраны вполне достаточно.

– Я не уверен…

– А я уверена.

Бауэр двинулась к выходу. Мои представления о местной иерархии стремительно менялись. Ассистентка, охранники, полудемон – все они равны между собой и не более чем обслуживающий персонал. Ученые стоят выше их, таинственная женщина – еще выше. А Тай Уинслоу? Какая роль отведена ему? И отведена ли вообще?

Охранник отстегнул ремни, освободил меня от кандалов и вывел в коридор. Оказалось, моя камера находилась в самом его конце, возле металлической двери, над которой светились два красных огонька. На другом конце я увидела в точности такую же. Стены коридора состояли из одностороннего стекла. По числу дверных ручек я определила, что с каждой стороны располагалось по четыре камеры.

– Сюда, Елена, – сказала Бауэр и двинулась направо по коридору.

– Отсюда будет быстрее, – заметил Матасуми, указав на соседнюю дверь.

– Знаю, – отозвалась Бауэр и жестом пригласила меня следовать за ней; так взрослый подбадривает ребенка, который учится ходить. – Прошу вас, идемте со мной, Елена. Я вам все здесь покажу.

Экскурсия по тюрьме? Да разве кто-нибудь против?

ЭКСПОЗИЦИЯ

Напротив моей камеры стоял стул – вероятно, принадлежавший Тесс. Направляясь к Бауэр, я мельком взглянула на него, и вдруг стул мелко затрясся. Хотелось бы думать, конечно, что такая реакция вызвана моим появлением, но меня и живые твари не особенно боятся, не то что неодушевленные предметы.

– Мы находимся в сейсмической зоне? – полюбопытствовала я.

– Т-с-с-с! – Матасуми вскинул руку и присел около стула. Тот раскачивался из стороны в сторону – то быстрей, то медленней, временами едва не опрокидываясь, но всегда восстанавливая равновесие.

Матасуми подозвал меня жестом. Сдвинулась с места я не сразу, и он замахал еще нетерпеливее. Я шагнула к стулу. Тот по-прежнему раскачивался. Матасуми выставил ладонь: сделай шаг назад. Сделала. Никаких изменений. Ученый снова поманил меня пальцем, ни на секунду не спуская глаз со стула. Я снова прошла рядом, но на скорость и качество покачиваний это никак не повлияло. Внезапно они прекратились. Бауэр широко и с какой-то непонятной гордостью мне улыбнулась.

– Что вы об этом думаете?

– Очень хочется верить, что здание построено не на каком-нибудь геологическом разломе.

– Нет, что вы! К выбору места мы подошли очень тщательно. Вы же не почувствовали никаких толчков?

Я покачала головой.

– Здесь такие явления не редкость, – продолжила Бауэр. – Не удивляйтесь, если как-нибудь утром обнаружите свои журналы в душевой кабинке, а стол – на полу в перевернутом виде.

– В чем причина этих явлений?

Бауэр улыбнулась.

– В вас.

– Госпожа Бауэр имеет в виду вас всех, – пояснил Матасуми. – Всех объектов нашего исследования. Сомневаюсь, однако, что дело здесь лично в вас. Оборотням присуща физическая, а не психическая сила. Мы столкнулись с этим феноменом несколько недель назад, когда пополнилась наша коллекция объектов. Согласно моей гипотезе, необъяснимые явления вызваны высокой концентрацией разнородной психической энергии. Непредсказуемые выбросы этой энергии влекут за собой столь же непредсказуемые последствия.

– Получается, все происходит само по себе?

– Я не вижу в этих событиях ни четкой схемы, ни особого смысла. Кроме того, они не приносят никакого вреда. Пока не зафиксировано ни одной травмы. Мы ведем постоянное наблюдение за феноменом, и хотя существует вероятность того, что концентрация энергии может достигнуть опасных пределов, на данный момент причин для беспокойства у вас нет.

– Если предметы станут летать, просто пригнитесь, – резюмировала Бауэр. – Ну а теперь давайте начнем экскурсию, пока нас опять не прервали. – Она указала на потолок. – Мы находимся под землей. Наружные стены сделаны из железобетона толщиной в несколько футов. В принципе, разрушить их можно – при условии, что сначала раздобудете кран с «грушей» и бульдозер. Второй этаж также расположен ниже уровня земли, так что мы сейчас находимся более чем в пятидесяти футах от поверхности. Потолок, как и пол, сделан из сплошной стали. А это одностороннее стекло – специальная экспериментальная разработка. Оно способно выдержать давление до… До скольких тонн, Лоуренс?

– Точными цифрами я не располагаю.

– Выразимся тогда проще: «огромное давление», – не повела бровью Бауэр. – На двери в обоих концах коридора пошла арматурная сталь, не менее прочная, чем стекло. Системой безопасности предусмотрено обязательное сканирование рисунка ладони и сетчатки глаза. Как вы уже убедились, стены между камерами разрушению поддаются, но проделывать в них отверстия вам ни к чему, потому что соседей у вас нет.

Действительно, ни в камере, примыкавшей к моей, ни в той, что напротив, никого не было.

– Наш следующий гость может быть вам знаком, – произнесла Бауэр, пройдя еще несколько шагов и показав налево.

Мужчина в камере смотрел телевизор. Роста среднего, в неплохой физической форме, грязно-русые волосы кажутся особенно грязными – их явно давно не мыли. Многодневная щетина вот-вот превратится в бороду. Так он мне знаком? Если да, то очень смутно. Со слов Бауэр было ясно, что передо мной дворняжка, но без его запаха я мало что могла выудить из памяти. В Северной Америке несколько дюжин дворняжек, и примерно половину из них я знаю в лицо, остальных же помню только по запаху.

– Это оборотень? – спросила я.

– Вы разве его не знаете?

– А с чего я должна его знать?

– Я такую возможность не исключала, потому что сам он о вас прекрасно осведомлен. Или скорее наслышан. Вы общаетесь с оборотнями, не входящими в Стаю?

– По возможности нет.

Я не погрешила против истины. Мы действительно старались свести контакты с дворняжками к минимуму. Другое дело, что сталкиваться с ними все равно приходилось. Может, я и этому экземпляру успела чем-то не угодить, однако насолила я уже стольким дворняжкам, что давно перестала их различать.

Бауэр тронулась дальше. Матасуми плелся за нами, Тесс строчила в блокноте, фиксируя каждое мое слово. Куда подевалось мое красноречие? Если мои речи когда-нибудь дойдут до потомков, то хотелось бы сойти в их глазах по крайней мере за понятливую. За «умную» было бы неплохо, но вышла бы совсем большая натяжка.

– Справа находится жрец Вуду.

– «Вуду» – термин распространенный, но не вполне верный, – вставил Матасуми. – Правильнее говорить «Водун».

Бауэр отмахнулась от него и с видом профессиональной телеведущей указала рукой на камеру жреца. Теперь мне точно будут сниться кошмары: вот сижу я у себя в камере, почесываю задницу, а Ванна Уайтр[16] тем временем возвещает туристам: «…слева редкий образец – самка вида Canis lupis homo sapiens, или „оборотень“».

Мужчина в камере – темнокожий, с короткими дредами и аккуратно подстриженной бородкой – смотрел ненавидящим взглядом сквозь одностороннее стекло, но не прямо на нас, а чуть левее. Его губы шевелились. Что он там бормотал, было не разобрать, однако я узнала этот хриплый голос – он вопил сегодня утром.

– Хочет проклятие на нас наложить, – произнесла Бауэр.

Матасуми сдавленно хмыкнул, Тесс захихикала, Бауэр театрально закатила глаза, и все трое расхохотались.

– Жрецы Вуду обладают довольно скромными способностями, – прокомментировала Бауэр. – Это одна из второстепенных рас. Термин вам знаком?

Я помотала головой.

Слово взял Матасуми:

– Нам очень повезло, что некоторые сотрудники смогли предоставить подробную классификацию по этому вопросу. Расу называют «основной» или «второстепенной» в зависимости оттого, насколько значительны ее способности. К основным расам относятся ведьмы, полудемоны, шаманы, колдуны, некроманты, вампиры и оборотни. Каждая из этих групп относительно невелика. Представителей малых рас в мире намного больше. Строго говоря, даже говорить о них как о «расах» не совсем корректно, поскольку зачастую они не связаны кровными узами. В основном это люди, от рождения обладающие каким-либо талантом, который в определенных условиях можно развить. Второстепенные расы – это жрецы-вудуисты, друиды, медиумы и многие другие. Обычному человеку они покажутся всемогущими, но в сравнении с ведьмой или оборотнем…

– Незачем и сравнивать, – перебила его Бауэр. – Для наших целей, во всяком случае. Даже самый слабенький шаман или ведьма превосходит этого «жреца» во всех отношениях. Это наша первая и последняя попытка изучения второстепенных рас.

– Значит, вы держите его здесь… – начала я.

– …потому что у нас хватает камер, – закончила Бауэр.

Видимо, не стоит и надеяться, что бесполезных «объектов» они выпускают на волю.

– Мы используем метод проб и ошибок, – вновь заговорила Бауэр, – и в большинстве случаев делаем правильный выбор. Взять, к примеру, следующего нашего гостя.

В соседней камере я увидела другого мужчину. Лет на вид не больше сорока, невысокий, плотного телосложения, смугловатый, с тонкими чертами лица. На секунду оторвав взгляд от журнала, он потянулся и продолжил чтение. За это короткое время я мысленно сделала поправку насчет его возраста: нет, ему примерно сорок пять или даже больше…

– Как вы думаете, кто это? – осведомилась Бауэр.

– Понятия не имею.

– Вот черт. А я-то надеялась, что хоть вы нас просветите.

Матасуми вымученно улыбнулся, Тесс хихикнула. Понятно, старая шутка.

– Ну а вы сами знаете, кто он такой? – поинтересовалась я.

– Тоже не имею понятия, – отозвалась Бауэр. – Когда его привезли, мы думали, что это полудемон, но его физиология говорит об обратном. Как и у всех основных рас, у полудемонов есть определенные общие черты – такой вывод мы сделали, изучив три экземпляра, с которыми нам приходилось иметь дело. Так вот, Армен не обладает ни одной из этих черт. Его анатомические странности носят уникальный характер. Собственно, и сила его совсем не такого рода, как у полудемонов.

– Что же он умеет делать?

– Он человек-хамелеон, – объявила Бауэр, вновь отмахиваясь от Матасуми. – Да, да, доктор Матасуми хочет сказать, что это слово не совсем точное. Но мне оно нравится. Звучит куда лучше, чем «неизвестный вид с ограниченными способностями к искажению лицевых черт». – Она подмигнула мне все с тем же заговорщицким выражением. – Главное в маркетинге – придумать название погромче.

– Искажению лицевых черт? – удивилась я.

– Мистер Хэйг может по желанию изменять строение своего лица, – пояснил Матасуми. – Правда, в очень ограниченных пределах. Он не способен, к примеру, перенять мою или вашу внешность, однако может при необходимости переделать свое лицо таким образом, чтоб оно не походило на фотографию в паспорте.

– Вот как.

– В повседневной жизни пользы от такого умения мало, но оно имеет необычайную важность, если рассматривать его в более широком контексте. В анналах парапсихологии не содержится ни одного упоминания о людях с такими способностями. Я уверен, что в данном случае можно постулировать новый эволюционный сдвиг.

Впервые за все время Матасуми улыбнулся – и будто сбросил в один миг пару десятков лет. Глаза его горели, как у ребенка, губы подергивались. Он ожидал моей реакции.

– Эволюционный сдвиг? – покорно переспросила я.

– Согласно моей гипотезе все сверхъестественные расы – то есть истинные, основные расы – являются продуктом эволюционных аномалий. Взять, к примеру, оборотней: в далеком прошлом у некоего индивида по неизвестным нам причинам развилась способность превращаться в волка. Каприз природы, и не более того. Тем не менее этот «каприз» благоприятно повлиял на выживаемость индивида и, соответственно, был закреплен в его генах, которые он в дальнейшем передал сыновьям. Вторичные признаки оборотня – долголетие, физическая сила, обостренное чувственное восприятие – могли быть частью мутации, а могли и появиться позднее, чтобы виду было легче приспособиться к характерному для него образу жизни. Подобными аномалиями можно объяснить зарождение и других основных рас.

– За исключением полудемонов, – вставила Бауэр.

– Само собой. Полудемоны представляют собой гибриды, возникшие в результате полового размножения. Редко случается, чтобы их способности переходили к детям. Но давайте вернемся к мистеру Хэйгу. Если моя теория верна, то случайные эволюционные изменения происходят с определенной частотой – не сплошь и рядом, но все же регулярно. Возможно, некоторые из этих изменений имели место совсем недавно, и пока существует слишком мало представителей новой расы, чтобы с полным основанием называть ее таковой. Если я прав, то мистер Хэйг – прародитель нового вида, сила которого будет возрастать в геометрической прогрессии с каждым поколением. Самое большее, на что способен мистер Хэйг, – это одурачить офицера дорожной полиции. Не исключено, что его праправнук научится изменять строение своего организма до такой степени, что сможет в буквальном смысле стать этим офицером.

– Вон оно что.

Матасуми повернулся и указал на две крайние камеры:

– Здесь еще два интересных образчика. Посмотрите налево, будьте так добры.

Соседка Лейка – женщина примерно моего возраста – лежала на кровати и пялилась в потолок. Роста среднего, глаза зеленые, кожа на зависть белая и без видимых изъянов. Она буквально лучилась флюидами здоровья и молодости и вполне могла работать – причем с удовольствием – рейнджером в каком-нибудь национальном парке.

– Ведьма? – полюбопытствовала я.

– Полудемон, – поправила Бауэр.

Значит, полудемоны бывают и женского пола? Убедить меня в обратном никто и не пытался, я самостоятельно пришла к неверному выводу – то ли из-за того, что оба представителя расы, с которыми я имела дело, были мужчинами, то ли само слово «демон» ассоциировалось у меня исключительно с противоположным полом.

– А что особенного в ней? – спросила я.

– Способность к телекинезу, – ответила Бауэр. – Она может передвигать предметы силой мысли. Лия – дочь демона-агито. Вы что-нибудь смыслите в демонологии?

– Э… нет. В школах этот предмет не проходят.

Бауэр улыбнулась.

– В наши дни особой потребности в этом предмете не возникает, но он увлекателен сам по себе. Существует два типа демонов: эвдемоны и какодемоны. Эвдемоны – добрые, какодемоны – дурные.

– Добрые демоны?!

– Я тоже поначалу удивлялась, хотя, кстати, такое поверье существует во многих религиях. Только в христианской мифологии демонов так основательно… демонизировали. В реальности существуют оба типа, но лишь какодемоны способны приносить потомство. Для каждого вида характерна внутренняя иерархия: чем могущественнее демон, тем выше его положение. Агито в своей стоит довольно высоко.

– То есть телекинез – не какой-то там дешевый трюк.

– О, это нечто большее, – подхватил Матасуми. – Трудно и вообразить, как можно применить эту мощь и с какими последствиями.

– Так что она умеет делать?

– Она умеет передвигать предметы силой мысли, – повторил, вслед за Бауэр, Матасуми.

Иными словами, они и сами не представляют, о какой практической пользе и каких последствиях идет речь. Да, телекинез – это здорово, но как использовать его в жизни? Разве что солонку из буфета достать, когда лень из-за стола подниматься.

– А полудемонов-женщин много? – поинтересовалась я.

– Полудемоны мужского пола встречаются чаще, но не с абсолютным перевесом, – откликнулся Матасуми. – Собственно, наш выбор пал на Лию как раз из-за ее пола. С объектами-мужчинами у нас неоднократно возникали трудности, поэтому я решил, что с женщинами совладать будет легче. Они более пассивны.

– Поосторожней там, – предостерегла Бауэр. – Вы и сейчас находитесь среди женщин, Лоуренс. Да, они больше подходят для роли объектов, но вовсе не из-за какой-то там пассивности. Женщины, как правило, трезвее оценивают ситуацию и быстрее понимают, что сопротивление бесполезно. А мужчина не может не давать отпор, даже если шансы на успех нулевые. Вот, скажем, этот жрец. Кричит день-деньской, проклясть нас пытается. Это хоть чем-то ему помогло? Нет. Однако он упорствует. Как ведет себя Лия в той же самой ситуации? Остается спокойной и готовой к сотрудничеству. – Она перевела взгляд на меня. – Вам приходилось когда-нибудь видеть телекинез в действии?

– Нет, – ответила я. – Кажется, не приходилось.

Бауэр улыбнулась.

– Тогда небольшая демонстрация не помешает.

САВАННА

Бауэр нажала на кнопку переговорного устройства. В животе у меня появилось неприятное чувство; еще чуть-чуть, и я попросила бы ее этого не делать, но все-таки сдержалась. А что, собственно, здесь плохого? Бауэр просто хотела поговорить с женщиной… Возможно, подсознательно мне не хотелось, чтобы моим товарищам по несчастью лишний раз напоминали: они здесь – как животные в зоопарке.

– Лия? – произнесла Бауэр, наклонившись к микрофону.

– А, это ты, Сондра, – откликнулась Лия, поднимаясь с кровати. – Что, внеочередной визит?

– Нет, просто проходила мимо. Помогаю тут освоиться нашей новой гостье. Ее, кстати, очень заинтересовали твои способности. Как насчет демонстрации?

– Без проблем.

Лия перевела взгляд на небольшой столик. Через секунду над ним повисла, вращаясь вокруг оси, кофейная кружка.

– Годится?

– Великолепно. Спасибо, Лия.

Женщина улыбнулась и кивнула. Если ей и претило, что с ней обращаются как с дрессированной мартышкой, то внешне это никак не проявлялось. Она просто стояла на месте и ждала дальнейших команд.

– Я зайду к тебе немного попозже, – пообещала Бауэр.

– Да я никуда, в общем, не собираюсь. Передай привет Ксавьеру. Пусть заглянет ко мне, как будет время. С колодой карт.

– Хорошо.

Бауэр выключила переговорник.

– Ксавьер – это еще один наш полудемон, – пояснила она. – Вы с ним уже встречались.

– Гудини.

Бауэр улыбнулась.

– Да, он. Мы очень быстро поняли, что его никакие стены не удержат. К счастью, он охотно отвечал на наши вопросы и принимал участие во всех экспериментах – за соответствующее вознаграждение, конечно: Ксавьер своего не упустит. Тем не менее он стал важной частью нашей команды.

– Как и чародей.

Бауэр уставилась на меня непонимающим взглядом. Как бы непонимающим.

– Говорят, на вас работает какой-то колдун.

Ответила Бауэр не сразу – словно раздумывала, стоит ли сейчас лгать.

– Да, у нас в штате есть колдун, который помогает нам в поиске сверхъестественных существ. Впрочем, вы вряд ли здесь с ним встретитесь, если вас это успокоит.

– А есть повод для волнений?

– Колдуны пользуются у сверхъестественных рас… скажем так, сомнительной репутацией. И вполне заслуженно.

Матасуми деликатно кашлянул, но Бауэр не обратила на него внимания и постучала пальцами по стеклу, отделявшему от коридора камеру жреца. Тот, видимо, что-то почувствовал, потому что впился в стену недобрым взглядом.

– Почти все они – законченные эгоисты, которым нельзя доверять, – продолжила Бауэр. – Боюсь, что наш мистер Катцен исключением не стал. Однако, как я уже сказала, не стоит беспокоиться на его счет. Он избегает общения с представителями «низших» – по его определению – рас. Вот Ксавьер легче идет на контакт.

– Понимаю, Лию развлекает.

– Вообще-то нет. И сегодня он скорее всего не придет. Печально… Когда Лия узнала, что здесь есть еще один полудемон, она была вне себя от радости. Кажется, прежде ей встречать сородичей не доводилось. Но Ксавьер не хочет иметь с ней ничего общего. Он поговорил с ней всего один раз и с тех пор избегает. Мы даже пытались его подкупить – хорошее настроение гостей очень важно для нас. Лия – общительная молодая женщина, ей постоянно требуется социальная «подпитка». К счастью, мы нашли другой способ ей помочь. Она сошлась с двумя нашими гостями.

– С Кертисом и Саванной, – вставила Тесс.

Бауэр кивнула.

– Им тоже требуется компания: кто-то постоянно должен их утешать, ободрять. Кажется, у Лии к этому настоящий талант – она от природы альтруистка. Кертис и Саванна любят проводить с ней время. Поэтому враждебность Ксавьера мне вдвойне непонятна – он даже разговаривать с ней не желает! Нас это беспокоит. Мы хотели бы, чтобы Лия присоединилась к нашей команде, но потенциальные конфликты делают это невозможным.

– И многие из ваших плен… гостей уже присоединились к «команде»?

Похоже, этим вопросом я попала в цель, потому что глаза Бауэр так и загорелись.

– Пока немногие, но шанс есть у всех. В особенности у почетных гостей, к которым относитесь и вы. Как только мы убеждаемся, что гость готов к сотрудничеству, мы тут же делаем ему соответствующее предложение. К этому стоит стремиться.

Проще говоря, если я буду паинькой, то со временем мне разрешат похищать и пытать себе подобных. Какая честь!

– Почему же Ксавьер так относится к Лии? – спросила я.

– Зависть, – проговорил Матасуми. – Лия стоит на несколько ступенек выше его в иерархии полудемонов.

– А разве им известно об этой иерархии? – удивилась я. – Я думала, полудемоны почти не общаются между собой. Ими ведь никто не управляет, никакой центральной группы тоже нет. Так откуда им знать, какое положение они занимают?

Пауза.

Наконец заговорил Матасуми:

– Думаю, так или иначе они догадываются.

– Демон-агито имеет более высокий ранг, чем эванидус, а отец Ксавьера был именно эванидусом, – добавила Бауэр. – Экзустио стоит выше их обоих. Если я не ошибаюсь, Адам Васик наполовину экзустио?

– Знаете, в разговоре он об этом не упоминал.

На лице Бауэр промелькнуло разочарование, но его тут же сменила улыбка – притворно дружелюбная, как и прежде.

– Доктор Кармайкл осмотрит ваши ожоги. Как я понимаю, нанес их Адам?

Она сделала паузу. Я ничего не ответила, и Бауэр продолжала:

– Полудемоны-экзустио очень сильны. Настоящая элита. Адам стал бы для нас первоклассным приобретением. Быть может, вы захотите нам помочь. Ожоги, наверное, очень чувствительные…

– Заживают уже.

– И все же мы были вам признательны…

Матасуми прервал ее:

– Сондра, мы ведь даже не знаем наверняка, что за демон был отцом Адама Васика. Про экзустио говорит только один источник, и то с чужих слов.

– Зато это надежный источник. – Бауэр повернулась ко мне. – Один из первых наших гостей, некий шаман, входил в совет Рут Винтербурн, когда приемный отец Адама только-только начал брать его с собой на эти встречи. Сам он полудемон-темпестрас – в смысле, отчим Адама. При этом он прекрасно разбирается в демонологии, и по его словам, отец Адама был именно экзустио.

– Однако сын ничем еще не доказал, что обладает такой силой, – возразил Матасуми. – Эти ожоги указывают скорее на игнеуса. Экзустио испепелил бы мисс Майклс на месте.

– Но ведь и полудемон-игнеус стал бы для нас большой удачей. И еще здорово было бы заполучить отчима Адама. На демонов бурь у нас катастрофически мало данных…

– А я бы хотела поглядеть на его мать, – заявила Тесс. – Вы подумайте, какое совпадение: сначала выносила ребенка от демона, потом вышла замуж за полудемона. Наверное, что-то в ней притягивает их. Любопытно было бы узнать что. Ну и полезно.

Мне стало совсем не по себе. Что еще знали о нас эти люди? Уже в том, что им известен сам факт нашего существования, хорошего мало. Но ведь они, более того, не стеснялись копаться в нашей личной жизни, а уж это тревожило не на шутку. Интересно, часто они обсуждали нас вот так, между делом, словно мы не живые существа, а персонажи какой-нибудь «мыльной оперы» – современной версии «Мрачных теней»?[17]

– Почему же вы тогда похитили не Адама, а меня? – проворчала я.

– Напрасно вы недооцениваете свою значимость для нас, Елена, – откликнулась Бауэр. – Мы очень рады, что вы теперь с нами.

– Адама же не нашли… – ляпнула Тесс.

Вот спасибо.

Бауэр возобновила экскурсию:

– А вот и наша последняя гостья.

В камере напротив Лии сидела девочка лет двенадцати-тринадцати. Мне подумалось, что столь юный вид объясняется ее принадлежностью к какой-то неизвестной мне сверхъестественной расе.

– И кто же это? – полюбопытствовала я.

– Ведьма, – ответила Бауэр.

– Она сохраняет молодость при помощи какого-то заклятия? Умно придумано, но я бы на ее месте выбрала другой возраст: либо задолго до наступления половой зрелости, либо после. Лично я согласна быть кем угодно, только не подростком.

Бауэр рассмеялась.

– Нет, дело вовсе не в заклятии. Саванне двенадцать лет.

Я обомлела. Если до этого у меня мурашки бегали по спине, то теперь в желудке вмиг образовалась глыба льда.

– Двенадцать? – переспросила я, отказываясь верить своим ушам. – Вы засадили в камеру двенадцатилетнюю ведьму?

– Это самый лучший возраст, – не преминул уточнить Матасуми. – Сверхъестественные способности по-настоящему пробуждаются в ведьмах с приходом первых месячных. Саванна как раз находится на грани полового созревания, и у нас есть прекрасная возможность проследить за всеми психологическими и физиологическими изменениями в организме молодой ведьмы, которые определяют ее способности к колдовству. Наткнулись мы на нее по чистой случайности. Да, нам необычайно повезло. Саванна – дочь ведьмы, входившей когда-то в Шабаш. Несколько недель назад мы разыскали эту ведьму. Наши люди захватили мать, а тут дочь раньше времени возвращается из школы… Разумеется, пришлось взять с собой и девочку.