Текст книги "Том 25. Полицейский и призрак"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 29 страниц)

В помещение вошел коп в форме и подал мне лист бумаги с машинописным текстом.

– От мистера Кендалла, лейтенант!

– Благодарю.

– Храм любви? – Он выжидательно посмотрел на меня.

– Если вы немедленно не уберетесь отсюда, я отправлю вас туда на две недели для идеологической обработки, и вы вернетесь назад с чувством преданной любви к окружному шерифу! – пригрозил я.

– Какой ужас! – Лицо у него побледнело, он выскочил из помещения.

– Еще что-нибудь в отношении этого Шаффера? – спросил Полник.

– Возможно, он быстрее разговорится, если вы скажете ему, что он не должен беспокоиться за остальных, поскольку мы о них уже позаботились.

– Каких остальных?

– Пока я еще точно не знаю, – хмыкнул я. – Но ему-то они известны наверняка.

– К тому времени, как я доставлю его сюда, он мне припомнит всех своих знакомых и родственников до седьмого колена! – пообещал Полник и, громыхая ботинками, выскочил из конторы. Мне показалось, что комната сразу стала необычайно просторной.

Когда я поднял глаза, то увидел Аннабел в том же самом платье, только сидевшем теперь на ней несколько мешковато. Лицо ее больше походило на туго натянутую белую маску.

– Это был несчастный случай, клянусь! – заговорил я с жаром. – Я хотел схватить вас за плечо, а вцепился в ворот. Вы рванулись в сторону, и «молния» не выдержала. Разве я мог это предвидеть?

– Застежка безнадежно испорчена! – прошипела она. – «Молния» разошлась, теперь ее надо просто выбросить. А я купила это платье всего две недели назад. Двадцать семь долларов пятьдесят центов за привилегию слушать идиотские шуточки про вампиров и возможность продемонстрировать всем свое нижнее белье! Нет, при первом же удобном случае я убью вас, Эл Уилер!

– Может, вы попытаетесь разыскать мне шерифа в Сити-Холле? – попросил я униженно. – Дело срочное, я не шучу.

– У вас что, парализованы обе руки? – холодно спросила она.

– Мне нужно заняться другими делами.

Она схватила телефонный аппарат и стала набирать номер. Я же принялся внимательно просматривать присланный Кендаллом список. Конечно, я не ожидал увидеть в нем что-то особенное и оказался прав. Но если дела пойдут нормально, то в дальнейшем значение этого списка резко возрастет. Поэтому я сунул его в верхний ящик своего письменного стола и подумал с тревогой, что было бы очень жаль, если бы его кто-то употребил в качестве туалетной бумаги.

– На сегодняшний день шеф недосягаем, – сообщила Аннабел. – Они с мэром где-то перекусили или перекусят, а потом отправятся играть в гольф, но никто не знает в точности, куда именно.

– Все равно благодарю… – Я на секунду нахмурился. – Еще одна просьба. Неподалеку имеется частное кладбище «Бьютифул виста». Там продают индивидуальные участки по довольно солидным ценам – от трехсот долларов и выше. Не могли бы вы позвонить им и сказать, что хотели бы сегодня днем привести туда свою маму посмотреть что к чему. Но она крайне впечатлительная особа, поэтому вы решили сперва убедиться, не будет ли там в это время каких-то похорон.

– Это снова какая-то идиотская шуточка? – недоверчиво спросила она.

– Пусть все мои блондинки немедленно превратятся в лысых матрон, вынужденных носить парики, если я дурачусь! – поклялся я.

– Ладно.

Она вытащила из ящика телефонный справочник, я же закурил сигарету и принялся в который уже раз думать о том, есть ли хоть какие-то шансы, что Чейри Кордовер до сих пор жива. Я так и не пришел к определенному решению, когда Аннабел опустила трубку на рычаг.

– Сегодня днем я могу быть совершенно спокойна за мамочку, – сказала она. – По расписанию ближайшие похороны у них назначены на завтра в одиннадцать утра.

– Возможно, они планируют управиться еще с одними где-то около полуночи? – произнес я ворчливо. – Что скажете в отношении небольшого диктанта?

– А я и не сообразила, что вы наш новый шериф! – фыркнула она. – Поздравляю и все такое прочее!

– Все это действительно не терпит отлагательства! – взмолился я униженно-смиренным тоном, от которого у самого непроизвольно сжалось сердце.

– Ладно, так и быть, – снизошла она, положила на колени блокнот и приподняла в ожидании карандаш.

– Это для Лейверса, для кого же еще! – пояснил я.

Потом я подробно изложил признание Гейл Мэгнасон, обосновал его очевидную несостоятельность в связи с показаниями Брайана, упомянул о том, что доктор Мэрфи предполагает, что Гейл глотала героин, и попытался, наконец, увязать все это вместе:

«Шаффер, бывший преступник, осужденный за торговлю героином, живет отшельником в хижине на берегу озера. Не любит, чтобы местные жители, вроде Брайана, занимались рыбной ловлей, и всячески их отваживает. Его приятель, некто Эннан, – старший агент на новомодном кладбище, принадлежащем Чаку Фенвику, прихожанину Храма любви. Чейри Кордовер была приятельницей Мэгнасона, возможно, одновременно она жила и с Чаком Фенвиком. Она пришла в ужас при виде его, когда я повстречался с ней в его доме и пообещал ей зайти еще раз сегодня утром. Саманта Мэгнасон видела Чейри в своем доме вчера вечером. Та разговаривала с ее матерью. Позднее девочка наблюдала из окна, как от дома отъезжал большой черный катафалк, а сегодня утром Чейри в их доме не оказалось. Вопрос: если кто-то увез приятельницу Фенвика в этом катафалке, куда еще могли отвезти ее, кроме как на частное кладбище Фенвика?»

Мне потребовалось несколько минут, чтобы отдышаться.

«Храм любви Кендалла действует уже несколько лет, но я ни разу не слышал про него, пока он не стал фигурировать в деле Мэгнасона. Допустим, что для распространения зелья в Южной Калифорнии наркотическому синдикату требовалось спокойное, укромное место. Большинство людей считают Кендалла безвредным безумцем и не видят в его храме ничего дурного. Таким образом, у преступников вполне узаконенный повод еженедельно бывать в пресловутой обители, чтобы спокойно обделывать свои делишки. Оптовые торговцы, желающие приобрести наркотики, могли регулярно приезжать на собрания прихожан храма с заявками на свежий товар. Не исключено, что у них имелся пароль вроде „путеводного света“, как свидетельство их сопричастности к нелегальному бизнесу.

Поскольку в храм являлись и не связанные с преступной организацией люди, я сомневаюсь, чтобы там держали весь запас наркотиков. Скорее всего, товар укрывался где-то в другом месте, возможно, на берегу озера. Это мог делать и Шаффер, в обязанности которого входило следить за тем, чтобы никто не наткнулся случайно на хранилище.

Еще одно предположение: Мэгнасон был их курьером. Он разъезжал по всей стране, закупал товар для синдиката и доставлял его Шафферу. Этим объясняются его частые длительные отлучки из дома и то, почему никто не имел понятия, как он зарабатывает себе на жизнь. Когда он полностью исчез с год назад, он, видимо, решил использовать деньги синдиката в личных целях, например для каких-то спекуляций. Но тогда какого черта он вернулся назад? Предоставляю вам возможность ответить на этот вопрос лично – главным образом потому, что сам я не знаю на него ответ.

Если Чейри Кордовер еще жива, то она находится либо в храме, либо на кладбище, и я намерен попытаться отыскать ее. Если я не дам о себе знать сегодня до десяти вечера, советую вам произвести рейды в оба места и позаботиться о дальнейших шагах. И угораздило же вас выбрать такой день для игры в гольф! Надеюсь, что вы продуетесь в пух и прах!

С сердечным приветом. Э. Уилер».

Небесно-голубые глаза Аннабел казались еще более недоумевающими, чем всегда, когда она швырнула блокнот на свой стол.

– Почему вы должны быть героем?

– Ну, а кому еще проявлять героизм?

– Ладно… – Она повела плечами. – Значит, отряд из одного человека? Но зачем идти в такие опасные места в одиночку? В данный момент работают три патрульные машины и в каждой – по двое здоровенных полицейских.

– Если привлечь их к операции, это уже будет рейд, – вздохнул я. – Но не имея ни ордера, ни приказа, я просто не смогу действовать. Сами подумайте, что случится, если я не разыщу девушку. Синдикат будет предупрежден, и им ничего не стоит прервать на время операции… – Я прищелкнул пальцами. – После этого им остается одно: вызвать своих адвокатов и предъявить округу счет за нанесение морального или еще черт знает какого ущерба на сто тысяч долларов. Догадываетесь, кто появится на улице с плакатом «Ищу работу. Согласен убирать урны в городском парке»?

– Понятно, вы правы, но все равно считаю ваше геройство глупостью.

– Я всегда глуп, но по большей части оказываюсь прав, – пожаловался я.

– Сохраните это изречение для своих мемуаров, если только вы проживете достаточно долго, чтобы начать их писать! – фыркнула она. – Что касается вашего послания шерифу, я его сейчас перепечатаю и буду периодически ему звонить, авось мне удастся его разыскать.

– Спасибо. – Я подошел почти к самой двери и, посчитав, что нахожусь в относительной безопасности, повернулся к ней. – А если вы все еще продолжаете думать о замужестве, то вам надо почаще появляться перед мужчинами в вашем черном кружевном белье. Зрелище потрясающее!

Ее лицо побагровело. Она вскочила со стула и бросилась к столу, где всегда находилась в боевой готовности ее металлическая линейка, вызывавшая у меня чувство уважения: Аннабел удалось-таки один раз стукнуть меня ею по голове. Но в тот день фортуна явно отвернулась от девушки. Испорченная «молния» была не в состоянии противостоять ее атлетическим движениям, и стоило Аннабел с торжествующим криком выпрямиться с орудием мщения в правой руке, как злополучное платье вновь разошлось на спине и соскользнуло вниз до колен. На этот раз бедняжка не смогла даже криком выразить ужас, поскольку он парализовал ее горловые связки, и я успел безнаказанно выскочить за дверь. Но, разумеется, не удержался и, снова приоткрыв ее, правда самую малость, прокричал в страшном возбуждении:

– Эй, никогда не думал, что черные нейлоновые кружева могут быть такими прозрачными!

Глава 10

«Жизнь была бы просто невыносимой, если бы я был вынужден днем и ночью стоять под холодным душем», – думал я, пересекая дворик. Но мраморную Венеру, кажется, это совершенно не смущало. Она даже слегка откинула назад голову, так что водяные струи, прежде чем оказаться на вызывающей жгучее желание груди и в конечном счете попасть в бассейн под статуей, били ей прямо в глаза. Эта картина навела меня на размышления: я задумался над тем, приятно ли заниматься любовью под душем. Слишком много случайных нежелательных побочных явлений, решил я. Например, можно поскользнуться на кусочке мыла или же в самый ответственный момент резко изменится температура воды. Или же… Нет, этот вопрос слишком сложный, чтобы сразу же найти на него ответ.

Медный колокол издал заунывный звук. В ожидании я посмотрел на часы. Они показывали четыре тридцать, и я удивился, куда девалась добрая половина дня. Затем на меня сквозь чугунные узоры решетки уставился Кендалл – приблизительно с таким же «приветливым» выражением, которым вы бы встретили надоевшего вам кота, утонувшего, как вы надеялись, три дня назад.

– Вот уж никогда не думал, что у вас хватит наглости снова явиться сюда после вчерашнего, Уилер! – кислым голосом промямлил он.

– Я пришел с миром, – заявил я. – Убийца Мэгнасона признался в содеянном, вот я и подумал, что вы имеете право узнать подробности.

– О?! – Его голос немного оттаял. – Это другое дело.

От отомкнул ворота и отступил в сторону:

– Почему бы нам не пройти в мои апартаменты?

– А Джастис здесь? – спросил я на ходу. – Возможно, ее это тоже заинтересует.

– Вообще-то она тут, но я не представляю, где именно. – Он распахнул дверь в кабинет и пропустил меня вперед. – Впрочем, мы сейчас все организуем.

Он отодвинул в сторону панель на стене, нажал на уйму каких-то кнопок, затем снял с крючка ручной микрофон.

– Джастис? – заговорил он в него. – Я у себя. Со мной лейтенант Уилер. Кто-то признался в убийстве Мэгнасона, вот он и заскочил сюда сообщить нам подробности. Если они тебя интересуют, в твоем распоряжении две минуты. Итак, до встречи.

После этого он аккуратно повесил микрофон на место и задвинул панель. Я испытал чувство зависти, глядя на него. Он был одет в старенький свитер и выцветшие брюки, но на нем и это выглядело творением Кардена. А я недавно выложил сотню долларов за костюм, но вид у него уже был такой, будто я спал в нем по меньшей мере три месяца.

– Садитесь, лейтенант. – Он указал мне на глубокое кресло, сам же, обойдя вокруг письменного стола, устроился на вращающемся кресле.

– В распоряжении Джастис минута и пятнадцать секунд, – объявил он, посмотрев на свои платиновые часы-браслет.

Я уселся и закурил сигарету. «Все романтические мечты имеют оборотную сторону, – мелькнула у меня в голове совершенно трезвая мысль. – Ну кто может представить, что Храму любви требуется ультрасовременный кабинет?»

– Прошло уже пятьдесят секунд, – сообщил Кендалл.

Еще через десять секунд в коридоре раздались быстрые шаги. Джастис влетела в кабинет и упала, запыхавшись от бега, в ближайшее кресло. Ее длинные светлые волосы были уложены локонами вокруг лба и на макушке головы, в итоге она напоминала родную сестру Медузы Горгоны, только весьма красивую. На ней были блузка военного покроя из золотисто-лимонного шелка и узкие черные брючки, обрисовывавшие плавные округлые линии бедер и ног, на которых я увидел высокие сапожки из золотистой кожи.

– Я так спешила, – наконец сообщила она. – Я находилась как раз в противоположном краю храма, и, если бы у вас хватило сообразительности засечь время, вы наверняка могли бы поздравить меня с новым олимпийским рекордом. – Ее сапфировые глаза тайно подарили мне лучистую улыбку. – За последнюю ночь, как я полагаю, я уже поставила один рекорд, но сомневаюсь, что этот вид спорта включен в программу Олимпийских игр, не так ли?

– У греков наверняка имелся особый термин для него, – сказал я в ответ, усмехаясь.

– Уверен, что подобный разговор весьма интересен для вас обоих, – холодно заметил Кендалл, – но все же куда важнее знать, кто убил Мэгнасона.

– Его жена, – выпалил я.

– Гейл?! – На мгновение у Кендалла отвисла челюсть. – Не могу этому поверить!

– Совесть, – тоненьким голоском изрекла Джастис. – Она была не в состоянии переносить больше чувство вины!

Я преподнес им сгущенную версию признания Гейл Мэгнасон. Они внимательно выслушали меня. Затем наступило молчание.

– Бедная Гейл! – не выдержал Кендалл. – Где она сейчас?

– В окружной больнице. Ее подержат там некоторое время.

– А после этого состоится суд? – предположила Джастис.

– Ей, конечно, попадет за ту путаницу, которую она пыталась внести в расследование своим ложным признанием, – продолжал я беспечно. – Да и то только в том случае, если она откажется сообщить, где получала героин.

Они оба недоумевающе посмотрели на меня. На этот раз у Кендалла в полном смысле слова отвисла челюсть.

– Ложное признание? – пробормотал он растерянно.

– Совершенно верно! – согласно закивал я головой. – Понимаете, она была не совсем нормальном состоянии, когда делала это признание, поэтому позабыла об одном важном моменте. В ту ночь, когда был убит Хэнк Мэгнасон, в доме Гейл находился Пол Брайан. Не просто в ее доме, но и в одной с нею постели. Ясно, что человек, заставивший ее сделать полиции подобное признание, об этом не знал.

– Каким образом кто-то смог заставить ее возвести на себя такую напраслину? Признаться в преступлении, которого она не совершала? – с любопытством спросила Джастис.

– Это легко объяснить. Гейл принадлежит к категории легко ранимых, безвольных людей. У нее имеется десятилетняя дочка, беспокойство за судьбу которой делает ее еще более уязвимой. Примените к ней какое-то особое «успокаивающее средство», вроде гроба с атласной внутренней обивкой в сочетании с индивидуально подобранной «психоделиковой» дискотекой, затем, когда ее мышление дезориентировано, начните пичкать ее героином. Она превратится в наркоманку буквально за несколько сеансов. И что еще важнее, такого человека, как Гейл Мэгнасон, ничего не стоит сделать настолько податливой любому внушению, что она выполнит без раздумий все, что ей прикажут. В особенности если пригрозить оставить ее без «путеводного света», коли она осмелится ослушаться.

– Вы пытаетесь сказать, что именно так с ней обращались в храме? – вскочил со стула Кендалл. – Она намеренно подвергалась самовнушению во время сеансов «психоделиковой» терапии? А потом ей давали, – он словно подавился на этом слове, – наркотики?

– Именно это я и говорю, – вежливо согласился я. – К тому же я могу это доказать.

– Вы, должно быть, не в своем уме? – Он изо всей силы ударил кулаком по крышке стола. – Моя терапия…

– Ею злоупотребляли! – бросил я. – Ваш храм использовали в качестве распределительного центра наркотического синдиката с того самого момента, как он был сооружен. Либо один из вас, либо вы оба принадлежите к этому синдикату. Желаете над этим поразмыслить, Кендалл?

Он медленно опустился на стул, его лицо заметно побледнело под загаром.

– Вы в этом уверены? – спросил он шепотом. – Не могло произойти никакой ошибки?

– Ошибка исключается, – произнес я официальным тоном.

– Эл, – глаза Джастис превратились в два огромных сапфировых светильника, – так ради этого явились вы сюда? Чтобы выяснить, кто из нас замешан в этой истории?

– Конечно.

– Вы уже что-то решили?

– Я считаю, что с синдикатом связан всего один из вас, второй ничего не подозревает.

Ее губы неожиданно задрожали.

– Ну, а основное решение вы уже приняли, Эл?

– Возьмем Кендалла, – сказал я. – Вчера вечером, когда я вскользь упомянул о том, что им организован тут «симпатичный рэкет», он был готов в полном смысле слова выбросить меня из своих владений. Что его потрясло больше всего за последние пять минут? Мысль о том, что кто-то осмеливается покушаться на его сумасшедшую терапию, используя ее в своих корыстных целях. Он верит в нее! В этот идиотизм! Подумать только, голый человек лежит в шикарном гробу, в то время как ежеминутно меняется цветовая подсветка, а джазовая музыка гремит так, что становится больно ушам… – Я медленно покачал головой. – Могу допустить, что Кендалл слегка помешался на своей светозвукотерапии, но я не верю, что он является членом синдиката!

– Следовательно, остаюсь я? – прошептала она.

– Вы, – согласился я. – Буквально с первой минуты вы проявляли горячую готовность помочь мне в расследовании и старались держать меня подальше от Кендалла. Это было очень умно. Вы мне заявили, что это безобидный рэкет, который не может никому навредить. Потом вы попытались натравить меня на Брайана, дабы я не прозевал наличие связи между ним и Гейл Мэгнасон. Вы также обратили мое внимание на Фенвика, потому что все это отвлекало меня: я, так сказать, был при деле, а озорник Чак мог сам позаботиться о себе, поскольку он тоже член синдиката. Таким образом, вы с ним вдвоем присматривали за мной, причем – круглосуточно. В тот вечер, когда я упомянул о «путеводном свете», вы страшно разнервничались, потому что боялись, не известно ли мне куда больше, чем я говорю. И ополчились на меня. Именно ваша реакция возбудила у меня и любопытство, и желание выяснить, в чем же дело. Чем я и занялся позднее. Обнаружив под сводчатым проходом в храм незапертое окно, влез в него и в конечном итоге оказался в «психоделиковом» зале. Так он у вас именуется? Признаться, он произвел на меня неизгладимое впечатление, поскольку ни с чем подобным я до этого не сталкивался. Представляете, увидеть сидящей в гробу совершенно голую Гейл Мэгнасон! И только мы затеяли с ней весьма занятный разговор, как кто-то с силой ударил меня по затылку, незаметно подкравшись с тыла. Очнулся я лишь в собственной машине. Потребовалось какое-то время, чтобы сообразить, что раз вы являетесь членом синдиката, а не Кендалл, значит, на территории храма должен находиться на случай тревоги кто-то еще – тот сильный человек, который нанес мне этот удар и протащил меня на себе до машины.

Я извлек свой «тридцать восьмой» из поясной кобуры и, держа его в правой руке, направил дуло в пол.

– Этот силач должен пребывать здесь постоянно, – продолжил я тем же ровным голосом, – так что, когда Кендалл передал вам по радио, что я здесь, догадываюсь, что и он об этом слышал.

– Вижу, противостоять супермену не так-то просто, – вкрадчиво произнесла Джастис. – Ну, а что вам фактически известно, Эл?

– Вполне достаточно! Мэгнасон был вашим курьером, постоянно ездил в разные места за товаром вплоть до того момента, когда его осенило, что он может заниматься столь прибыльным делом самостоятельно, имея в качестве начального капитала ваши денежки. Но, по-видимому, ему не повезло, и эти деньги были растрачены… – Я на мгновение замолчал, пока не нашел единственный логически обоснованный ответ на тот вопрос, который не давал мне покоя. – А посему он возвратился в эти края, дабы добраться до тайника, где, как он знал, можно было раздобыть целое состояние. Вы не решались хранить наркотики в храме постоянно. Они были спрятаны где-то еще, и лишь определенное, заказанное покупателями количество доставлялось сюда для продажи в дни собраний прихожан. Мэгнасон полагал, что вы не допускаете возможность того, что он вновь покажется здесь, так что, с его точки зрения, рискнуть следовало: в конце концов, он всю жизнь ходил по краю пропасти. Только вы его поймали на месте.

– Бедный Хэнк! – промурлыкала она. – Он никогда не отличался особой сообразительностью. К тому же ему вечно не везло!

– Но то, что его труп бросили в озеро, тоже нельзя назвать ни разумным решением, ни удачной мыслью! – заметил я. – Его надо было бы стильно похоронить на одном из дорогих участков в «Бьютифул висте». Кто-то, очевидно, нажал на спусковой крючок, не дав себе труда задуматься о последствиях. А когда опомнился, тело Хэнка уже исчезло в водах озера.

– Вы имеете в виду конкретного человека, Эл?

– Эннан. У него внешность профессионального убийцы, причем он этим гордится и из чистого тщеславия всем своим видом подсказывает людям, кто он такой. Когда я с ним случайно встретился, он не мог отказать себе в удовольствии подразнить меня возможностью того, что он бы мог убить Мэгнасона у меня под носом.

– Что еще? – улыбнулась она мне обольстительно. – Вы, оказывается, куда сообразительней, чем я представляла, Эл! – Она плотно обвила себя руками под грудью. – Хм-м-м! Я чувствую страшную слабость… Знаете, нечто вроде внутренней дрожи.

– Хранителем «товара» является Шаффер, – продолжал я размышлять вслух, решив, что от этого хуже не станет. – Парень, притаившийся снаружи, рано или поздно все равно должен будет пошевелиться, и чем больше он услышит, тем скорее сообразит, что каким-то образом ему необходимо до меня добраться.

– Хорошо! – восторженно закивала головой Джастис. – А теперь давайте поговорим о членах синдиката, ладно? Так сказать, круговой обзор. Нужно же все расставить по своим местам.

– Вы и Фенвик – мозговой центр организации, как я догадываюсь. Эннан и Шаффер выполняют черновую работу. Мэгнасон тоже был из их числа, пока не взбунтовался.

– Вы получаете высший балл за сообразительность и даже еще плюс за старательность. – Она принялась аплодировать.

– Скажите мне одну вещь, – попросил я. – Где вам удалось отыскать такого человека, как Кендалл?

– У нас имелись территориальные права, – заговорила Джастис ровным голосом, – но нам требовался, так сказать, фасад. Причем фасад особого рода. Если копы вынудят нас скакать с места на место, это отрицательно скажется на настроении покупателей. А если оптовики соберутся вместе и начнут жаловаться, ты можешь потерять территорию. Как-то я проводила в одиночестве уик-энд в Сан-Франциско и – как бы это выразиться! – изводилась от скуки. Потом заметила эту немыслимую пародию на мужчину. Он сидел один-одинешенек в баре. – Она посмотрела на сразу постаревшее лицо Кендалла и мило улыбнулась ему. – Я подумала, что мы проведем остальную часть уик-энда у меня в гостиничном номере, и оказалась права, только ошиблась в причине. Он говорил не переставая о своих бредовых теориях всепобеждающей силы любви, о том, как люди перестанут бояться смерти, если только поверят в любовь. И знаете, пока он толковал об этом, я ему верила. И через какое-то время даже прекратила попытки заманить его в постель. Затем утром в понедельник в аэропорту до меня неожиданно дошло, что ведь это именно то, чего нам недоставало. То специфическое прикрытие, которое нам так требовалось. Я сказала Кендаллу, что мой друг по имени Чак Фенвик и я сама согласны предоставить средства на сооружение храма и его дальнейшее функционирование. Ну, а когда сия обитель была почти готова, Рейф предложил мне работать в ней вместе с ним. До этого я ломала себе голову, каким образом внушить ему такую мысль, потому что кто-то должен был обслуживать покупателей-оптовиков и постоянно находиться на месте. А в итоге все само собой разрешилось. Вы знаете эти детские головоломки, состоящие из сотен разнообразных кусочков. После того, как каждый оказывается на своем месте, получается картинка.

– Вроде бы расставлены все точки над «і», картинка из разрозненных кусочков сложена, – хмыкнул я. – Если Эннан стоит снаружи, почему бы не пригласить его к нам? Ведь у него уже могли начаться желудочные колики!

– Вы правы, Дон там. – Джастис пару раз кивнула головой. Ее сапфировые глаза приобрели внезапно злобное выражение. – В действительности вы вовсе не такой умник-разумник, как воображаете. Неужели вы до сих пор не уяснили, что решительно во всем имеется икс-фактор?

Этакий малюсенький, непредсказуемый кусочек, который поможет тебе преуспеть в любом деле, если только ты им правильно воспользуешься.

– Если он хочет болтаться за дверью до того момента, когда сюда приедут полицейские, меня это вполне устраивает, – заметил я.

– Никаких полицейских не будет, – сообщила она доверительно. – В то время как вы старались разобраться во мне, думаете, я не делала того же в отношении вас? Вы и Дон Эннан составите великолепную пару. У него тщеславие профессионального убийцы, ну а вы сейчас, Эл, играете роль армии, состоящей из единственного бойца, потому что психологически вы просто не способны действовать иначе!

– Таким образом, мы имеем максимальную ничью? – спросил я. – Эннан ждет в коридоре, а я – здесь. Что ж, никаких проблем, у меня имеется удобное кресло.

– Мне очень жаль вас, Эл! Честное слово, жаль! – Ее голос вновь превратился в чисто женское призывное мурлыканье. – Я бы очень хотела в последний разок побывать в ваших объятиях – надо сказать, с вами мне было очень даже хорошо, – но я не могу рисковать. Так что, дорогой, я вынуждена поставить на карту свой икс-фактор, чтобы в известной мере помочь Дону выиграть эту партию. Не забывайте об этом, Эл. – Она слегка повысила голос: – Ладно, Дон, мы закончили наши разговоры.

Я слегка повернулся, чтобы лучше видеть дверь и одновременно краешком глаза следить за Джастис, затем приподнял свой «тридцать восьмой». Теперь я нацелил пистолет на дверь, так что можно было провести от его дула невидимую линию примерно на высоте солнечного сплетения Эннана.

– Лейтенант! – Из коридора донесся слабенький голосок, который правильнее было бы назвать приглушенным воплем. – Пожалуйста, не стреляйте.

Из-за дверного косяка выглянуло перепуганное лицо Чейри Кордовер.

– Он прижал пистолет к моей спине, – прошептала она. – Говорит, что, если вы не отдадите ей свое оружие, – она кивнула в сторону Джастис, – он меня застрелит.

– Прострелю в нескольких местах, лейтенант, – послышался приятный голос Эннана. – Раны будут несмертельны, но, несомненно, весьма болезненны, потому что я хочу, чтобы она кричала, а вы уже слышали ее визг. Молящая о помощи девушка всегда толкает мужчину на рыцарские поступки, вы согласны со мной?

На мгновение он замолчал, зато застонала Чейри.

– Ужасно худосочная особа, на ней не так-то много мякоти, – задумчиво продолжал Эннан. – Наверное, мне лучше всего прострелить ей левую ягодицу: рана сама по себе не опасная, но достаточно чувствительная. Каково ваше мнение, лейтенант?

Я подумал о том, что проклятый икс-фактор оказался сильнее меня и продолжать сопротивление не имеет смысла. Вне всякого сомнения, Эннан не шутил, хотя, возможно, и получал удовольствие от этой словесной пытки: садизм ведь может быть различным.

Я переложил пистолет из правой руки в левую и протянул его Джастис дулом вперед.

– Благодарю вас, Эл, – презрительно фыркнула она, забирая оружие. – Для полицейского – непозволительная роскошь иметь джентльменские инстинкты, но я их высоко ценю у мужчин.

Чейри, спотыкаясь, вошла в кабинет. Следом за ней шагнул Эннан – по-прежнему в темных очках.

– Что вы собираетесь с ними делать? – хриплым голосом спросил Кендалл.

– Предоставить им дорогое место вечного упокоения на «Бьютифул висте», что еще? – сразу же ответила Джастис. – Им придется поделить наш роскошный, обитый атласом гроб, достаточно просторный для двоих. Уверена, они не будут возражать, когда станут забивать крышку, потому что к этому моменту они оба будут уже мертвы.

– Вы не можете! – забормотал Кендалл. – Это же хладнокровное убийство!

– Что мне больше всего нравится в вас, Рейф, так это то, что вы такой сообразительный! – Голос Джастис неожиданно зазвучал твердо и властно. – Вбейте себе в тупую голову: вы увязли в этом деле по самую шею точно так же, как и мы. Чего вы хотите? Встать на защиту слабых, как новоявленный Дон Кихот, и, вероятно, провести десять лет жизни в тюрьме? Или же вы предпочитаете и дальше поучать людей в своем Храме любви? Только решайте быстрее, потому что, возможно, нам придется заказывать еще один гроб.

– Я… я не знаю… – Он посмотрел на меня и тут же отвел глаза. – Вы должны убить и девушку?

– В особенности девушку, – подтвердила Джастис. – Продажная сучка, предательница и вертихвостка! Она одновременно водила за нос Чака и Мэгнасона, затем, когда на сцене появился лейтенант, нервы у нее натянулись, как струна на гитаре. Она собиралась донести на Чака, но допустила ошибку, явившись к вдове Мэгнасона за помощью. Все, чего она добилась от Гейл, была твердо заученная реакция, которую я прочно вбила той в ее одурманенную «психоделиковую» голову! Гейл тут же ухитрилась позвонить мне по телефону и рассказала, что произошло. Я вызвала Чака, и Дон отправился за мерзавкой на катафалке. Рейф, вы все еще можете выбирать: двоих укладывать в гроб или постараться втиснуть троих?

– Я… ух… полагаю, это их собственная вина, – пробормотал он дрожащим голосом. – Я ничего тут не могу поделать.