Текст книги "Том 25. Полицейский и призрак"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 29 страниц)

Глава 6

Войдя домой, я первым делом налил себе виски со льдом и вставил кассету в плейер. Мягкий перебор гитарных струн несколько меня расслабил. Чуть погодя я отправился в ванную и долго плескался под душем.

Обтеревшись насухо, я решил, что мне не повредит еще порция выпивки, и, как был нагишом, потопал на кухню.

Там на столе стояла сумка с продуктами, которые я не покупал, и, пока я пытался сообразить, откуда они взялись, сбоку кто-то вынырнул. Глубоко посаженные серые глаза широко распахнулись, внимательно обозревая мои достоинства. Гостья плотоядно усмехнулась:

– Внешность, допустим, я знаю, но и все остальное впечатляет. На первый взгляд, по крайней мере.

Мне очень хотелось наподдать ей как следует и уйти. Всему свое время и место, я практически ее не знал. Но через десять минут, полностью одетый, я вновь появился на кухне. Мэриан Нортон энергично-весело нарезала сочное мясо. На ней было простое бело-голубое платье, столь тонкое и легкое, что кое-где просвечивалось ее тело. Я мог разглядеть небольшую высокую грудь и тонкую полоску белых трусиков – единственного, что было у нее под платьем.

– Ну вот, – сверкнула она хищными белыми зубками. – Вы и вернулись. Но теперь, когда вы одеты, совсем не интересно.

– Что случилось? – спросил я, не спеша отрывая взгляд от ее персиковых грудок.

– Ну, когда я положила трубку, то решила, что была с вами слишком резка и должна принести извинения. То есть вы не виноваты, что вы… так что я тут. – Она ослепительно улыбнулась. – Ваш консьерж не возражал, чтобы я к вам зашла. По его реакции я поняла, что это обычная вещь. Он и глазом не моргнул. – Она приостановилась и дорезала еще немного мяса. Не хотите ли оказать мне услугу и налить что-нибудь?

Я приготовил нам с ней выпить:

– Что мы едим?

– Бифштекс с каперсами, картофель фри, цуккини в сухарях. Я делаю две вещи по-настоящему здорово, и одна из них – готовка. Теперь убирайся из кухни, ужин будет через пятнадцать минут.

Еда была восхитительна, вино хорошим, гитара создавала прелестный фон. Полчаса спустя я был преисполнен блаженства. Мэриан Нортон убрала посуду, уселась на диван и слегка вздохнула:

– Напоследок неплохо бы выпить. Как ты думаешь?

– Конечно. С содовой, без?

– Со льдом.

Я приготовил и сел рядом с ней, но не слишком близко, опасаясь проявлений чувств после еды, питья и всего остального.

– Твой босс вернулся в офис сегодня? – спросил я как бы между прочим.

– Нет. – Она отхлебнула виски. – Должно быть, где-то задержался.

– Ты давно у него работаешь, Мэриан?

– Несчастные две недели. – Она поморщилась. – Я, наверное, трачу свои таланты. Большую часть времени его там не бывает, да и когда бывает – разница невелика.

– Ты встречала его сестру?

Она слегка повернулась и посмотрела на меня в упор:

– Что это, Эл? Форменный допрос?

– Просто любопытство.

– Нет, никогда.

– Это ее фото на столе?

– Да.

– Ты это знаешь, потому что он тебе сказал?

Она откровенно зевнула:

– Ну да, кто же еще?

– Мэриан, дорогуша, ты замечательно готовишь, но скверно врешь.

– Я – что?

– Врешь неважнецки. Я виделся с Роной Генри два часа назад, и она совсем не похожа на ту девушку на фото. Только не говори мне, что Чак не знает, как выглядит его родная сестра!

– Ну, на самом-то деле Чак не говорил мне, что это фото его сестры. Просто я знаю, что она с ним связана по делам, ну и подумала: это, должно быть, ее фотография. Разве не так?

– Все равно не вяжется.

Она покорно пожала плечами:

– Ну, не знаю. Я думала, ты мне поставишь хорошую оценку за усердие. – Ее глаза сверкнули. – Ты что, собираешься делать из этого судебный процесс?

– Кто-то уже сделал из этого процесс об убийстве, – ответил я жестко, – когда пустил ей пулю в лоб вечером в прошлую пятницу.

Она содрогнулась, лицо ее посерело.

– Ты смеешься! Ты шутишь!

Я продолжил:

– Потом кто-то из ему одному известных дьявольских побуждений решил убрать тело с места убийства. Пока я не смогу найти кого-нибудь для ее опознания, я не могу вести расследование.

Она допила залпом спиртное и подвинула стакан в мою сторону:

– Могу я попросить еще?

– ШЛюХИ, – произнес я, она вздрогнула как от удара. Я пояснил: – То есть школа любви холодных интеллектуалок. Ты ведь состоишь там, верно?

– С чего ты взял? – спросила она подавленно.

– Так вдруг все сошлось. Твоя реакция по телефону, когда ты впервые узнала, что я полицейский: только мне ищейки не хватало! Но потом что-то заставило тебя переменить отношение. Или, может быть, кто-то?

– Буду очень признательна, если ты мне еще нальешь, – прошептала она.

– О’кей. – Я взял у нее стакан. – А я буду очень признателен, если получу от тебя, Мэриан, дорогуша, правдивые ответы. Иначе, у меня такое странное предчувствие, что я начну действовать как настоящий полицейский.

Я прошел на кухню и вернулся с наполненным стаканом. Она вымученно поблагодарила меня и уткнулась носом в холодное стекло стакана.

– Могу я разок позвонить?

– Своему адвокату, разумеется, – усмехнулся я.

– Пожалуйста, Эл!

– Да на здоровье.

Она подошла к телефону и набрала номер:

– Это Мэриан. Я у Уилера дома, он только что уличил меня во лжи насчет фотографии на столе у Чака… Да, я понимаю! Но какого черта Рона говорила с ним два часа назад, если… Хорошо! Он еще говорит, я член школы и если он не добьется от меня правды, то станет действовать полицейскими методами – я ему верю! Нет, я не соблазнила его… Да… да… и это тоже! Я ему скажу, но не знаю, поверит ли он мне… Ладно, но тебе лучше приехать сюда поскорее!

Она повесила трубку и повернулась, приняв довольно чопорный вид.

– Вы поверите мне, если я скажу, что как… э-э… младший член организации ШЛюХИ только что получила указания?

– Возможно, после того, как услышу, какие это указания.

– Мне велено не говорить вам ни слова. Я должна немедленно отправиться домой. Э-э… старший член организации прибудет сюда через полчаса и ответит на все ваши вопросы.

– А если я на все это наплюю?

– Ну, не знаю. – Она слабо улыбнулась. – Может, они первым делом оборвут мне все нашивки и выгонят из организации.

– Где ты живешь?

– Вы, наверное, уже догадались. В доме на Пайн-стрит.

– Как я слышал, Элис Медина – четвертый член вашей миленькой школы.

– Элис очень осторожна. Она больше не живет с нами. – Мэриан взглянула на меня с мольбой. – Так мне можно идти?

– Да разве я могу быть против, когда прочие весельчаки шумною толпой несутся вприпрыжку на ближайший лужок. Конечно, можешь идти. Я еще успею подзубрить мои веселенькие россказни до появления старшего члена из вашего милого пайн-стритовского домика.

– Спасибо. – Она обернулась и направилась к двери, делая вид, что не торопится. – Хотелось бы думать, что в следующий раз все выйдет получше, Эл, но я сильно сомневаюсь.

– Знаешь, есть такие кактусы, – задумчиво проговорил я, – которые действительно принимают за грибы, а потом испытывают галлюцинации. Надеюсь, эти цуккини не были…

Ответом мне был звук хлопнувшей двери. Пора выпить, подумал я, и пожалел о только что упущенной возможности. Я вообразил весь тот разнузданный разврат, коему мы могли бы предаться, но от этого не стало легче. Среди всех этих сумасбродств хоть поесть удалось.

Я попивал виски, время тянулось, и я уже почти что уверился в том, что Мэриан Нортон меня надула, как в дверь позвонили.

Она была в тех же самых сапогах и тонкой шелковой блузке, натянутой на классической формы грудь. Рыжие волосы мягко отсвечивали, зеленые глаза ярко горели.

– Ну, привет, разбойник, – поздоровалась она. – Праздник все еще на твоей улице.

Она продефилировала в гостиную, я проследовал за ней, взирая с любопытством на ее мерно покачивающиеся ягодицы. И внезапно ощутил страстное желание стиснуть их ладонями. Лиза Фрейзер расположилась по-хозяйски на диване, указала пальцем на мой полупустой стакан и скомандовала:

– Мне тоже чего-нибудь.

Я выполнил ее просьбу, не забыл и про себя и уселся в кресло напротив.

– Догадываюсь, что всякий, кто хочет вступить в организацию ШЛюХИ, должен доказать две вещи. Первое – что она женщина, и второе – что она отъявленная лгунья.

– Какое свинство!

– Вы сюда явились раздавать комплименты?

У нее дрожали уголки рта.

– Вы хотели знать, почему Мэриан солгала вам про фотографию на столе в кабинете Чака. Объяснить не просто, это потребует времени.

– А у меня только и есть, что время, еще особенный личный магнетизм и полбутылки виски на кухне.

– ШЛюХИ – не просто женское движение, – торжественно заявила она, – оно имеет политическую направленность.

– Скажите пожалуйста!

Она уловила насмешку в моем голосе:

– Женщинам надо доказать свою эффективность в политике, для того чтобы мужчины восприняли их всерьез. Вот почему мы должны объединяться с активными прогрессивными движениями.

– Какими?

– Вы когда-нибудь слышали о человеке по имени Хуан Эрнандес?

– Руководитель профсоюза сборщиков фруктов, – кивнул я.

– И о борьбе, которую он ведет с владельцами плантаций в Солнечной долине?

– И что, ШЛюХИ с ним объединились?

– Самым прямым образом, – самодовольно подтвердила она. – Мы активная организация и верим, что будущее не только за маршами и развешиванием плакатов. Мы веруем в действие.

– Как делали и в группе Баадер-Майнхоф[1]1
  Баадер-Майнхоф – террористическая организация. (Здесь и далее примеч. перев.)


[Закрыть], – сухо добавил я, – и японская красная армия, и палестинцы. Все они ныне мертвы. Вы поздновато вскочили на подножку, дорогая. Терроризм изгоняют.

Она покосилась на меня:

– Вы и в самом деле так думаете? Ну так вот, у меня есть иные сведения. Пока это все еще в зародыше и идет своим чередом, не допуская прежних ошибок, какие были в Энтеббе или Могадишо<sup>[2]2
  Энтеббе и Могадишо – места совершения крупных террористических актов.


[Закрыть]</sup>, но мы внесем свой вклад в изменение порядка вещей. Интересует вас это?

Я пожал плечами:

– Расскажите про ваш альянс со сборщиками фруктов – это ближе к делу.

– Для начала двое из нас побродили по долине. Работники там мужчины, и, как всем мужчинам, им охота поболтать с привлекательными Девушками. Мы скоро узнали, что Херб Лоури, предположительно их глава, вовсе таковым не является. Он номинальное лицо. Вся реальная сила у человека по имени Мендоза. Так что следующим логическим шагом для нас было сблизиться с ним.

– Насколько сблизиться?

– Достаточно близко! Господи, Уилер, а как вы думаете? Она с ним переспала. Когда такие большие задачи… Словом, ей удалось сблизиться с ним и внушить к себе доверие. Потом, это невероятное совпадение, Чаку Генри поступил заказ на двести масок из папье-маше. Клиент оплатил наличными, поставив единственное условие: раздать маски бесплатно всем детям в округе. Ну, это вы уже знаете. Чак с Роной их раздали, конечно, нас заинтриговало зачем. Девушка, которую подсунули Мендозе, имела какую-то информацию. Проблема была в том, что Мендоза ее заподозрил и все время за ней следил. Она думала, что сможет отлучиться на часок вечером в прошлую пятницу и что безопаснее всего встретиться в пляжном домике Чака. Вот Стефани Чэннинг и отправилась туда на встречу, ну, остальное вы знаете.

– Это ее тело было в спальне?

Она кивнула:

– И мы собираемся отомстить за ее смерть во что бы то ни стало!

– За чью смерть?

– Ну, смерть Элис, конечно.

– Элис Медины, стюардессы?

– Я выдумала этот полет экспромтом, – призналась она. – Думала объяснить этим ее отсутствие в течение некоторого времени. На самом деле Элис – свободный художник, как и я.

– Так Стефани Чэннинг должна же была знать ее. Какого черта она не сказала?

– Стефани запаниковала и бросилась вызывать полицию, не позвонив мне. В таком состоянии, я думаю, это объяснимо. Я велела ей проявить осторожность. Сказать, что она никогда не видела девушку прежде, а просто попросила приятеля предоставить ей пляжный домик на уик-энд. Конечно, ей надо было упомянуть имя Чака, но он в это время отсутствовал, и мы имели возможность покончить с этим делом к его возвращению.

– Почему вы ей велели не опознавать тело?

– Потому что должны же ШЛюХИ думать о себе. Я не желаю, чтобы полиция вмешивалась и расстраивала нашу работу. Мы сами в состоянии найти убийцу Элис!

Для одного раза всего этого более чем достаточно, решил я. Взяв свой опустевший стакан, я пошел на кухню за добавкой. Когда я вернулся, она сидела с таким же самодовольным видом; я даже чуть приуныл.

– Значит, на фотографии на столе Генри – произнес я, – была Элис Медина.

– Разумеется!

– Так почему Мэриан Нортон сказала, что это его сестра Рона?

– Думаю, Мэриан не слишком сообразительна. Она совершенно забыла про эту фотографию, поэтому, когда вы к ней пристали, она и сказала первое, что пришло в голову. Истина в том, что Элис была в некотором смысле подружкой Чака.

– В некотором смысле?

– Ну, Чак по ней с ума сходил, а она его лишь терпела.

– Я вот своим тупым полицейским умишком стараюсь извлечь из всего услышанного хоть какое-то рациональное зерно. Ладно, вы велели Стефани не опознавать тело Элис Медины, и она не стала. Мэриан Нортон забыла про фотографию в кабинете и назвала первое попавшееся имя. Так зачем сегодня, когда я явился к вам, вы послали настоящую Рону поболтать со мной?

Она потупила глаза, потом с вызовом ответила:

– Буду откровенной, лейтенант. Я надеялась вас запутать. И для Роны, и для остальных было бы ни к чему, если б вы развернули настоящую охоту на нее. Она поучаствовала в этой маленькой лжи, будто Мэриан проработала только две недели и потому просто спутала.

– Так вот почему Мэриан переменила свое мнение насчет сегодняшнего ужина со мной. Это вы его изменили.

Она с улыбкой согласилась:

– Я решила, что пришла пора узнать точно, сколько же вам удалось нарыть.

– И сколько же мне удалось нарыть?

– Ровно столько, сколько я рассказала. – Она усмехнулась. – Сколько влезет в ваше высокомерное мужское «я».

– Вполне очевидно, что подобная изощренная хитрость пригодится в политике. Но почему вы решили, что ваша организация ШЛюХИ эффективнее полиции в поимке убийц Элис Медины?

– Мы готовы пожертвовать, если потребуется, всем, чтобы найти убийцу Элис. Ненавижу хвастаться, лейтенант, но когда говорю «всем», подразумеваю нечто потрясающее.

– Среднестатистически для вас четверых это прозвучало бы, к примеру, так: 144–100–148[3]3
  144–100–148 – бюст – талия – бедра.


[Закрыть].

Она усмехнулась:

– Надо полагать, тогда я вас на минутку заинтересовала.

– Логично будет прямо сейчас отправить вас всех в окружную тюрьму.

– За что?

– За препятствование офицеру полиции при исполнении им служебных обязанностей. Хватит, чтоб отвязаться от вас хоть на несколько дней.

– Лейтенант, – она надула губки, – я готова кое-что вам предложить.

– А я не смогу отказаться?

– Зависит от вас.

– Вот что значит быть заподозренным в продажности.

– Посмотрим, – заявила она таинственно, поднимаясь с дивана и вставая прямо передо мной.

Заинтригованный, я наблюдал, как она расстегивает белую шелковую блузку сверху донизу. Потом сбрасывает ее, словно кожу, оголяясь до пояса, открывая крепкую, прекрасной формы грудь с коралловыми сосками.

– Ну, – сказала она, – давайте отложим остальное на время. Правда, я не покупаю милостей. Скажем, просто у меня разгорелся аппетит.

– Где мне найти Мендозу? – спросил я.

Это озадачило ее, но лишь на долю секунды. Зеленые глаза вновь загорелись огнем нетерпения, она села и стала осторожно снимать черные кожаные сапоги.

– Я не знаю, где найти Мендозу, лейтенант, – произнесла она ровным голосом. – У Элис не было случая сказать нам об этом.

Даже расстегнутые, черные брюки словно прилипли к коже, и стягивание их оказалось кропотливым процессом. Наконец, несколько раз вильнув бедрами, ей это удалось. Под ними оставались черные трусики размером с почтовую марку.

– Микки и Дональд, – сказал я внезапно охрипшим голосом, – они оба казались такими миленькими в своих масках. Почему им понадобилось убрать тело Элис, как вы думаете?

– Если б я это знала, лейтенант, – ответила она со смешком, – я бы, наверное, знала и их лично – так ведь?

Лиза Фрейзер со странной, застывшей усмешкой медленно стянула трусики через одну ногу, потом через вторую. И встала передо мной полностью обнаженная. В горле у меня пересохло.

– Мы можем поговорить об этом позже, – сказала она сухо, – всему свое время.

Я почувствовал боль в паху по мере ее приближения ко мне.

– Видно, вашей школе надо что-то предпринять с женским освободительным движением, – прохрипел я.

– Вот я и освобождаюсь, – ответила она мягко. – Я хочу кое-чего и хочу, чтобы это дал мне ты. Ты можешь сделать это, а? – спросила она резче. – Ты способен?

– Ты меня подкупаешь. – Теперь я стал тверд, как скала.

– Не подкупаю, лейтенант, – требую.

Она все время брала инициативу на себя. То она опускалась на меня, лежащего навзничь, то поднималась медленно и податливо, то вела себя как опытная наездница, то взнуздывая, то отпуская поводья, а в финале, при последних мощных содроганиях, откинула голову и, уже не сдерживаясь, захохотала. Посмотрела на меня, обессиленного, с триумфальным выражением лица. И произнесла удовлетворенно:

– Я всегда получаю то, что хочу, лейтенант! Вот что приходит с освобождением, если ты холодный интеллектуал.

Глава 7

– Эрнандес говорит, они хотят всего лишь провести мирную демонстрацию в долине, – рассказывал сержант Стивенс. – Выказать солидарность сборщикам фруктов.

Они намереваются пройти маршем по дороге до конца долины и там устроить короткий митинг. Он гарантирует, что никаких беспорядков его люди не спровоцируют. Они будут организованы, но не вооружены и даже не создадут пробок на дороге. Эрнандес обещает, что они будут отходить в сторону и давать проезд. Знаете, я им отчасти восхищаюсь. Очень приятный и, видимо, очень искренний парень. И у нас остановить их завтра шансов не больше, чем снести муниципалитет!

– Я думал, шериф этим уже занимался, – произнес я невинным тоном.

Лейверс, сдирающий обертку со свежей сигары, бросил на меня свирепый взгляд и прорычал:

– Что с Лоури?

– Он тоже вполне откровенен, – заметил я. – Полагает, в долине отсутствуют лица, у которых сердца исходят кровью, и если какой-то чертов мексиканец попробует в среду вывести своих людей, это станет последней заботой в его жизни. Это не означает, что хозяева запланировали насильственные акции. Они просто защищают свою собственность!

Шериф хмыкнул:

– Сколько людей у Эрнандеса, Стивенс?

– Пять-шесть сотен.

– Надо, наверно, отправить туда человек тридцать. – Шериф закурил сигару. – В случае неконтролируемых беспорядков черт знает что может выйти. И поздно будет просить губернатора вызывать национальную гвардию!

– Помните моих старых друзей Микки и Дональда?

– А как же, лейтенант! – с готовностью отозвался Стивенс. – Прошлой ночью только о них и думал, а следом шли сразу тридцать четыре сексуальные фантазии!

– Уилер, все ты виноват, – проворчал Лейверс.

– В чем? – простодушно спросил я.

– Подрываешь его моральные устои. Он был уже почти полноценный сержант, когда подпал под твое влияние.

– Вы, как всегда, на высоте, шериф. Ну вот вам еще кое-что. Кто-то заплатил за пару сотен этих масок, чтобы на прошлой неделе раздать их бесплатно детям в долине.

– Вот как. – Его голос прозвучал утомленно.

– А что, если дети их не наденут. А наденут сами плантаторы и их работники? И предположим, кто-то пустит в Эрнандеса пулю прежде, чем они дойдут до конца пути? И попробуйте-ка отыскать убийцу из двух сотен Микки-Дональдов!.

Сигара вылетела у него изо рта, словно пробка из бутылки. Он уставился на меня:

– Ты что, шутишь, Уилер!

– Та мертвая девушка, что я выдумал в пятницу… – сказал я. – Ее звали Элис Медина, и убийство ее связано каким-то образом с событиями в долине.

– Нет, шериф, это не от жары и не от духоты, – произнес Стивенс, глядя, как лицо Лейверса наливается кровью.

– Там есть малый по имени Мендоза, Пит Мендоза, – сказал я. – Кто-нибудь слышал о таком?

Оба отрицательно покачали головой.

– Предположительно, он правит бал за спиной Лоури, – продолжил я. – Думаю, нам надо найти его, и побыстрее.

Лицо Лейверса скрылось за завесой сизого дыма. Он выпалил с яростью:

– Вот как! Одинокий всадник Уилер скачет опять и приводит в замешательство всех нас, простых дурней-полицейских!

После паузы Лейверс заговорил сдержанно:

– Если вы считаете, что найдете ответы на ваши вопросы в Солнечной долине, я готов пойти вам навстречу. Делайте, что считаете нужным, и можете брать любого из наших людей. Но чтоб вернулись с ответом через двадцать четыре часа.

– У меня такое чувство, шериф, – отвечал я искренне, – словно вы хотите, чтоб завтра в долине что-нибудь стряслось и виноват был бы я.

– Я тебе сделал предложение, – прогремел он, – или воспользуйся, или заткнись.

– Может, я спятил, но я воспользуюсь.

– Конечно же, разве одиночка Уилер откажется от случая покрыть себя славой, – пробормотал он сухо. – Хочешь взять с собой Тонто?

Я взглянул на Стивенса:

– Почему бы и нет. Если станет очень скучно в последующие двадцать четыре часа, он у меня будет под рукой, чтобы поделиться своими сексуальными фантазиями – в Час по штуке.

Мы уже были у двери, когда Лейверс рассмеялся. Я оглянулся, и зря. Он фыркнул:

– Знаете что? Вы со спины оба – ну просто вылитые Микки и Дональд!

Мы вышли в приемную, где Аннабел Джексон одарила нас чарующей улыбкой. Она проворковала:

– Ты что-то не в духе, миленький. Еще бы – на твоем месте, в компании с лейтенантом.

– Замечательная была девушка, сержант, – произнес я с ностальгическим вздохом. – Но это было еще до тебя и до того, как она растолстела.

– Эл Уилер! – Аннабел вспыхнула. – Если вы думаете, что…

– Аннабел не толстая, – заторопился Стивенс. – У нее восхитительная фигура.

– А, – я кивнул понимающе, – я не понял сразу, что это она фигурировала в твоих сексуальных фантазиях ночью.

И заторопился к дверям, не оставляя ему выбора. Иногда ранг имеет свои преимущества, и я всегда предпочитаю ими пользоваться. Хоть Стивенс и на несколько лет моложе, самодовольно размышлял я, но ему еще надо поучиться искусству обхождения с разными пташками. Он нагнал меня на улице, и мы в молчании зашли в ближайшее кафе. Я заказал обоим кофе и закурил.

– У вас сегодня скверное настроение, лейтенант, – заговорил он отчужденно. – Сначала вы задели шерифа, потом принялись за меня.

– Ты должен быть тише воды, ниже травы. Не забывай, что герой этой маленькой мелодрамы – по крайней мере в пределах следующих двадцати четырех часов – я, и получить мне в придачу девушку было бы вполне справедливо.

– Аннабел?

– Любую – на расстоянии протянутой руки! – Я размешал сахар в кофе и усмехнулся. – Вот теперь я как раз в настроении выслушать первую из твоих ночных фантазий.

– Ну, не знаю. Большинство из них очень грубые. Мне бы не хотелось вас смущать, вызывая минувшие воспоминания.

Я так и поперхнулся, а у него хватило благородства не рассмеяться.

– Если б я тебе рассказал все, что знаю, ты бы смутился точно так же. Так что лучше уж не стану. Ладно, теперь послушай, что надо сделать, хотя это может прозвучать как относительно легкое задание.

– Да, лейтенант, – ответил он тихо, – а может, нет.

– Есть такой человек по имени Чарлз Генри и живет он продажей всякой всячины. Я хочу, чтобы ты его отыскал, это будет нелегко. – Я передал ему адреса офиса и дома Генри. – Начни с офиса. У него очень миленькая секретарша по имени Мэриан Нортон, она, может быть, там, а может, и нет. Если ее нет, то взломай дверь и проникни внутрь. В кабинете Генри есть фотография девушки, чье имя Элис Медина. Она была убита вечером в прошлую пятницу. Отнеси снимок в лабораторию и закажи дюжину копий.

Стивенс старательно записывал данные в маленький черный блокнот. Я продолжил:

– Напротив его квартиры живет буйная блондинка, не дура выпить. Потолкуй с ней вежливенько, и она даст тебе ключ от его квартиры. Я туда заглядывал вчера вечером, и, судя по оставленным вещам, он спешно смотался. Но мог и вернуться.

– Один вопрос, лейтенант. Если я найду Чарлза Генри, что тогда?

– Тащи его к шерифу и держи до моего прихода. Скажи, что его подозревают в убийстве или задержали за плевок на тротуар, все, что угодно!

– Я очень рад, что вы не рассказали, все что знаете, лейтенант, – высказался он с благодарностью, – я и с этим-то уже совсем запутался.

– Помни одно, сержант, – заключил я веско, – если наткнешься где на индейцев – они твои друзья!

Он уставился на меня.

– Пока, Тонто! – И я весело с ним распрощался.

Солнечная долина была все той же одной громадной парной, и я порадовался наличию вентилятора, спустя час входя на центральный склад. Там было так же тихо, как накануне, и кладовщик все так же потихоньку возился со своими зубами. Я спросил:

– Лоури там?

– Херб занят. У него совещание.

– Я как раз к нему на совещание.

На миг показалось, он собирается мне воспрепятствовать, но потом махнул рукой. Духота, подумал я, забирает все силы. Внутри так называемого кабинета сидел за столом Лоури и с ним парочка типов из породы видавших виды.

– Вам какого черта надо? – рявкнул Лоури.

– Где мне найти Мендозу? – спросил я.

– Кого?

– Пита Мендозу. Я слыхал, вы являетесь лишь вывеской вашей организации, а реальный мозг за сценой – это он. – Я откровенно издевался. – Поэтому мне нужно переговорить с начальником, больше я ни в ком не нуждаюсь!

– Слушай, Херб, – вмешался один из типов, – что это он тут разоряется, да и вошел не постучав. Не поучить ли его хорошим манерам.

– Уилером его зовут, – сказал Лоури. – Лейтенант из полиции. Большая шишка!

– Ну да, – сплюнул тот на пол, – шишка!

– Мендоза, – повторил я терпеливо.

– Мендоза, – протянул Лоури, – что-то не припомню. А ты, Деке?

– Ничего мне не говорит, – отозвался тот, что сплюнул.

– Чарли? – Лоури посмотрел на другого.

Тот задумался:

– Мендоза… Помнится, кузина у меня вышла замуж за Мендозу пару годков назад, только это было в Сан-Диего.

– Похоже, этот начальник – только в вашем воображении, лейтенант, – заключил Лоури почти счастливо.

– Ну что ж, надеюсь, – ответил я. – Тогда мне нет нужды предлагать ему защиту. Нас предупредили, что наиболее свирепые из окружения Эрнандеса собираются потревожить его завтра перед их походом. Но если он существует лишь в моем воображении…

Лоури яростно поскреб подбородок:

– Так, и что у этих мерзавцев на уме?

– А вам-то что?

– Вы правду говорите, лейтенант?

– Нет, – отвечал я, теряя терпение. – Только что выдумал. И помчался сюда сломя голову по этой проклятущей жаре!

– Если что-то случится с Питом, – произнес Чарли, – будет очень плохо, Херб.

– Он сам о себе позаботится, – отрезал Лоури.

Но Чарли помотал головой:

– Да, но знать бы, где и о чем заботиться.

– Лейтенант, может, шутит, – сказал Лоури. – Он говорит, может, он все это выдумал.

– Боюсь, ты не прав, Херб. – Чарли повернулся ко мне. – Милей южнее вы отыщете местечко Куни. Пит там.

– Надеюсь только, что ты действуешь правильно, Чарли, – хмыкнул Лоури. – Ну все!

Чарли пожал массивными плечами и отвернулся. Его приятель Деке подумал и снова сплюнул на пол. Однако не самый чистый на свете склад, подумал я, решив смыться; вышел наружу, тщательно прикрыв за собой дверь.

От стены отделился кладовщик со спичкой во рту. Он доверительно сказал:

– Лейтенант, когда доберетесь до Куни, оставайтесь в машине, пока кто-нибудь не выйдет из дома, ладно?

– Продолжайте.

– Там у этого Мендозы пара очень нервных ребят. Они, по-моему, похожи на профессиональных охранников или что-то вроде того. Я бы не рисковал. Только и всего.

– Спасибо.

– Я не люблю насилия. Просто приходится здесь подрабатывать. Присматриваю за складом.

– Понятно. А что, этот Мендоза не местный?

Он решительно покачал головой:

– Они его привезли из Лос-Анджелеса с месяц назад, когда узнали, что намечаются проблемы с профсоюзом. Херб и прочие решили, раз у сборщиков будет в руководителях профессионал Эрнандес, им тоже нужен профессионал.

– Профессионал чего?

Он покривился:

– Я спросил то же самое, когда услыхал о его приезде, и тоже не получил ответа, лейтенант!