Текст книги "Том 25. Полицейский и призрак"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 29 страниц)

Глава 6

Солнце как раз скользнуло за горизонт к тому времени, как я добрался до дома Харвея; свет стал менее ослепительным. Я направлялся к парадному портику, когда услышал возбужденный голос, окликнувший меня:

– Лейтенант!

Я обернулся и увидел Эллиса Харвея, который торопливо шел ко мне. Его изможденное лицо выглядело озабоченным.

– Очень рад, что вы вернулись, лейтенант!

Он приветствовал меня так, будто я был его лучшим другом.

– Я хочу вам кое-что показать, это должно вас сильно заинтересовать, я убежден.

Его костлявые пальцы вцепились мне в локоть, он потащил меня вокруг торца дома, затем через чахлую лужайку, которая начиналась от задней террасы и тянулась примерно на сотню ярдов, пока в конце концов не уступала место зарослям сорняков и высоченных деревьев. Мы дошли до края лужайки, тут Эллис указал мне на почти незаметную из-за высоченной травы тропинку, по которой мы прошагали еще сорок ярдов, пока я не получил приказ остановиться.

– Здесь! – воскликнул он трагическим голосом, указывая на гигантский дуб. – Вот он, лейтенант!

Почему-то дуб показался мне каким-то другим деревом. Действительно, порядочное пространство совершенно голой земли окружало его.

– Здесь похоронена Делия?

– Прямо возле него, – ответил Харвей, энергично кивая.

– «Я лежу у подножия дуба, где не найдешь ты цветов…» – продекламировал я.

– «Забытая всеми за множество разных грехов…» – подхватил Эллис и смолк, увидев удивленное выражение моего лица. – Джастин рассказала мне про магнитофонную запись за ленчем, – пробормотал он как бы между прочим, – я пришел сюда с час назад, лейтенант, и увидел это!

– Что увидели? – Я потерял терпение.

– Подойдем поближе…

Он схватил меня за рукав и потащил к дереву.

– Вот там, видите? Прямо у подножия дуба.

Какое-то мгновение мне казалось, что он окончательно рехнулся, потом я присмотрелся и заметил небольшой предмет.

– Что это?

– Посмотрите сами, лейтенант!

Мы прошли еще немного, пока не оказались лишь в нескольких футах от того предмета. Теперь я его ясно разглядел.

– Какого черта здесь надо керосиновой лампе? – спросил я у него.

Тот же самый вопрос я задал самому себе! – с энтузиазмом воскликнул он. – Затем, когда я рассмотрел лампу повнимательней, я узнал ее.

– Эту керосиновую лампу?

Мне кажется, я упоминал вчера, что всякий раз, когда надвигается гроза, мы ставим керосиновые лампы во все помещения, потому что у нас очень часто отключают электричество?

– Понятно.

– Вообще-то это моя обязанность, поэтому мне знакома каждая лампа, можно сказать, все они – мои старые друзья. Вот эта лампа, – он драматическим жестом указал на подножие дуба, – является той самой лампой, которую я поставил в комнату Делии вчера вечером после того, как открыл ее для Генри Слоукомба!

– Ну и что?

Он был шокирован:

– Лейтенант, когда вы проникли в эту комнату, видели ли вы там какую-нибудь лапу?

– Нет, вроде бы не видел, – признался я.

Тогда каким образом она ухитрилась переместиться из запертой на ключ комнаты сюда, к подножию дерева? Разве вы не понимаете? Единственно возможное объяснение – Делия сама принесла ее сюда в качестве своеобразного предупреждения, что она наказала дерзкого, посмевшего не посчитаться с ее проклятием!

– Вы уверены, что это – та самая лампа, которую вы оставили вечером у Слоукомба?

– Я могу сказать то же самое под присягой! – торжественно заявил он.

Я поднял лампу, потом взглянул на Харвея:

– Что в отношении остальных ламп, все еще находящихся в доме? Вы их сегодня пересчитывали?

– У меня вошло в привычку с самого утра после грозы наливать в них керосин, подрезать фитили и так далее, – сурово произнес он. – Кто знает, когда будет следующая гроза?

– Вы запомнили, сколько приблизительно керосина выгорело за вчерашний вечер?

– Утром в них оставалось около одной трети, – сразу же ответил он.

– Что скажете про эту?

Он отвинтил металлическую пробку и заглянул внутрь, потом нахмурился:

– Очень странно, эта заполнена почти до половины. Очевидно, Слоукомб едва вывинтил фитиль.

– Или же лампа у него не горела все время?

– Это вполне вероятно, лейтенант…

Эллис снова повеселел, почувствовав, что одна маленькая проблема была разрешена.

– Ну, лейтенант, вы все еще сомневаетесь в существовании Леди в сером?

– Я недостаточно компетентен, чтобы дать определенный ответ, мистер Харвей, – ответил я очень серьезно, – тем более что я по-прежнему не уверен, что она убила Слоукомба.

– Ох. – Он был искренне разочарован. – Вас трудно убедить, лейтенант.

– Мою мать было трудно убедить, мистер Харвей, – очень серьезно произнес я. – Вот почему я единственный ребенок.

Мы медленно зашагали назад через лужайку, обошли дом и вернулись к парадному подъезду. Эллис первым прошел в широкий холл и нерешительно остановился.

– Ну, – заговорил он неуверенно, – вам надо выполнять свои прямые обязанности, так что занимайтесь тем, что считаете нужным. Можете свободно ходить по всему дому. Вы останетесь на обед, конечно?

– Благодарю вас.

– Рано утром здесь был другой офицер… – Он на минуту нахмурился. – Сержант Полник. Потом его сменил в полдень офицер в форме, который уехал часа два назад. Очевидно, позвонили из вашего офиса и сообщили, что ему больше не требуется здесь оставаться. Я-то решил, лейтенант, это знак того, что вы выяснили что-нибудь. Слоукомб погиб от руки какого-то сверхъестественного агента, недоступного для понимания простых смертных.

– Не исключено, что я когда-нибудь присоединюсь к вашей точке зрения… Я слышал о вас кое-что раньше, мистер Харвей. Мне сообщили, что вы отказались от перспективы сказочного богатства, потому что предпочитаете все здесь сохранить в таком виде, как есть?

– Что? – Он растерянно заморгал глазами, потом его лицо прояснилось. – Ох, вы говорите о сдаче земли в аренду нефтяным компаниям? Понимаете, они могут и ошибаться в своих расчетах…

– Едва ли это возможно.

– Мой дед не был бедняком, когда приехал сюда, – задумчиво заговорил Эллис, – он разумно вложил свои деньги, к тому же, к счастью, никто из нашей семьи не отличался расточительностью, так чтобы протратить все при жизни одного поколения. Фактически нам теперь не требуется больше денег, лично я считаю, что традиции гораздо важнее.

– Остальные члены семьи с вами согласны?

Он невесело усмехнулся:

– Я бы этого не сказал, лейтенант. Мой младший брат Бен, вы с ним уже встречались, конечно, категорически не согласен со мной. Все дело в том, что в молодости он отправился путешествовать по всему свету и не был дома долгие годы. Ну и жил не по средствам, как вы догадываетесь. Откровенно говоря, я не испытываю к нему большой симпатии. Семейные традиции землевладельца для меня гораздо важнее.

Поскольку вы старший, полагаю, ваш голос решающий, мистер Харвей!

– В известной степени, лейтенант. Понимаете, по семейной традиции имением совместно владеют все живые члены семьи, но старший брат всегда имеет большую долю. Мне принадлежит сорок процентов состояния, а Бену и двум девочкам по двадцать.

– Иными словами, вы – босс?

– Если только они втроем не решат объединиться против меня! – Он улыбнулся: – Но я не считаю это реальным.

– Убежден, что так оно и есть. Вы не представляете, где я смогу отыскать Марту?

– Она все еще может быть в своей комнате. К ней приезжал не так давно с визитом Джордж Фароу, но, по-моему, уже уехал. Джордж – прекрасный молодой человек, солидное финансовое обеспечение, но временами, должен сознаться, мне хочется, чтобы он не был таким предприимчивым дельцом…

– Джордж считает, что тысяча баррелей нефти лучше сотни акров земли, поросшей кустарником?

– Хорошо сказано, лейтенант. – Он с улыбкой посмотрел на меня. – Знаете, мне следует отдать должное Генри. Как бы ни был в общем и целом нежелателен его союз с моей младшей дочкой, но, во всяком случае, он разделял мои взгляды в отношении земли.

– Возможно, потому, что был поэтом?

– Надеюсь, что нет. – Эллис даже слегка вздрогнул: – Я читал одну из его поэм, это было нечто отвратительное!

Сказав это, он побрел куда-то в глубь дома, продолжая печально качать головой.

Я поднялся наверх по лестнице и прошел к комнате Марты, вежливо постучав в дверь.

– Кто там? – крикнула она.

– Лейтенант Уилер.

– Лейтенант? Ох! Входите, пожалуйста.

Ее комната оказалась приятным исключением из всего того, что я видел в доме. Она была обставлена ярко и весело, а это говорило о том, что в ней обитает самое обыкновенное человеческое существо, а не какая-нибудь нечисть, каждую ночь вылетающая на метле из окна.

Марта сидела на стуле, сложив руки на коленях. Она была одета в строгое черное платье, которое в сочетании с полным отсутствием макияжа подчеркивало мертвенную бледность ее лица. Веки покраснели и припухли, глаза смотрели тоскливо.

– Садитесь, пожалуйста, лейтенант, – предложила она, жестом указывая на стул напротив, – я должна принести вам извинения, моя сестра сказала мне, что вчера вечером в вашем присутствии я вела себя непозволительно. Глубоко сожалею, хотя ровным счетом ничего не помню.

– Забудьте раз и навсегда, – улыбнулся я, опускаясь на стул, – вы только что перенесли тяжелейший шок, не говоря уже о том, что находились под воздействием сильного наркотика… к тому же вы ничего особенного не сделали.

В ее глазах мелькнул огонек, когда она взглянула на меня с притворно наивным выражением лица.

– Прыгать перед вами в одной прозрачной сорочке – вы называете это пустяком, лейтенант?

– Это было удовольствие! – совершенно искренне ответил я.

– Значит, Джастин угадала правильно, – она слегка улыбнулась, – и по этой причине была в такой ярости сегодня утром, могу поспорить! Во всяком случае, благодарю за комплимент, лейтенант!

– Вы не возражаете, если я задам вам несколько вопросов?

– Ни капельки… – Ее лицо превратилось в натянутую маску. – Я собиралась выйти замуж за Генри Слоукомба, лейтенант, и я любила его. Поэтому я охотно сделаю все, чтобы привлечь к ответственности его убийцу!

Сами слова были прекрасными, но прозвучали они как-то неискренне.

– Вы не верите, что его убила Леди в сером, надо понимать? – спросил я ровным голосом.

– Конечно не верю! – с жаром воскликнула она. – Это история для дураков и маленьких детишек.

Вы представляете, почему кому-то нужно было убить его?

– Мое предстоящее замужество могло послужить основанием лишь для ненормального!

– Для кого, например?

Она пожала плечами:

– Если бы я знала, я бы вам сказала еще раньше, лейтенант.

Я слегка расслабился:

– Сегодня днем я разговаривал с вашим другом, с Лорин Фароу.

– Эта маленькая вечно пьяная развратница!

Она сильно покраснела, скорее из-за негодования на свою несдержанность, заставившую ее отойти от образа тоскующей по любимому убитой горем невесты, чем от смущения за несдержанность..

– Извините, лейтенант, – прошептала она, – мне не следовало этого говорить!

– Возможно, вы и правы, – я пожал плечами, – она рассказала мне, что сначала Слоукомб собирался жениться на вашей сестре.

– Она прирожденная врунья! – фыркнула Марта. – Ох, они действительно несколько раз появлялись вместе в разных местах, но в этом не было ничего особенного. Всего лишь случайная дружба. Можете не сомневаться, что очаровательная Лорин превратит это черт знает во что!

Я решил, что пришло мое время немного приукрасить события в «производственных» интересах и посмотреть, что это мне даст.

– Лорин уверяла, что она все это слышала непосредственно от самой Джастин, – солгал я не моргнув глазом. – Так продолжалось до тех пор, пока она не призналась вам, что собирается выйти замуж за Слоукомба, поскольку вы сами были счастливы от перспективы стать женой Джорджа Фароу.

В глазах Марты невольно появилась злоба.

– Так ей сказала Джастин?

– Насколько я понял, она жаловалась Лорин, что вы всегда неистово завидовали ее красивой внешности и фигуре, ее способности привлекать к себе мужчин, поэтому вы буквально вылезали вон из кожи, чтобы отбить у нее поклонников. Даже, – тут я одарил Марту извиняющейся улыбкой, – если для этого требовалось бесстыдно повиснуть на шее у мужчины и прыгнуть к нему в постель, не ожидая его приглашения.

Она издала не то клекот, не то рычание, надо думать, у нее в душе был настоящий ураган. Во всяком случае, ее физиономия покраснела, глаза метали молнии. Я сидел и спокойно ждал с сочувственно-понимающим выражением лица, когда немного уляжется буря.

– Я? – неожиданно завопила она. – Чтобы я ее безумно ревновала к этому чванливому куску сала? Чтобы я прыгала в постель к мужчине, не дожидаясь его приглашения? Я бы могла порассказать массу поразительных историй о своей Большой Сестрице в этом плане. Ей бы следовало послушать кое-что из того, что поведал мне Генри об их первом свидании и о том, как она посрывала с себя половину одежды, прежде чем он вошел!

– Не надо обращать особого внимания, – доверительно произнес я, во всяком случае, это звучало диковато. – Я хочу сказать, что даже такая привлекательная девушка, как вы, Марта, должна была бы приложить массу усилий для того, чтобы отвоевать поклонника у Джастин, если бы она не захотела его отпустить.

Глаза Марты широко раскрылись, зрачки расширились от ярости, она словно впилась в меня взглядом:

– Вы воображаете, что я не могла бы отбить мужчину у этой расплывшейся красотки, если бы захотела? – Она презрительно захохотала. – Джастин была без ума от Генри. Она воображала, что солнце светит из его глаз, а земля вращается с его разрешения. Вот почему я не смогла устоять перед желанием доказать ей раз и навсегда, что без моего согласия она не сможет удержать то, что ей нравится! – Теперь в ее хриплом голосе не осталось ничего женственного. – Мне стоило только щелкнуть пальцами – вот так! И он прибежал, повизгивая, тереться о мои ноги, как щенок-переросток. После этого сестрица могла броситься перед ним на колени и молить его вернуться назад, мне стоило вторично щелкнуть пальцами, и он бы переступил через нее, даже не заметив этого!

– Так вы предполагаете, что Джастин настолько ненавидела вас обоих, что могла решиться убить Слоукомба? – спокойно спросил я.

– Конечно! – яростно выкрикнула она. – Джастин умеет ненавидеть, убеждена, у нее большая практика в этом деле.

– Вы первой подбежали к двери запертой комнаты после раздавшегося вопля, – сказал я. – По словам Джастин, с вами была истерика, поэтому она попросила Джорджа помочь ей отвести вас сюда и дала вам снотворное.

Я сделал минутную паузу.

– Вот как это описывает Джастин. Единственное, в чем я лично убежден, – что она намеренно дала вам повышенную дозу снотворного, дабы вы не смогли ни с кем разговаривать на следующий день в течение восьми – десяти часов. Возможно, у нее имелись на то веские основания, как вы считаете?

Она сощурила глаза, задумавшись над моим вопросом:

– Я была здесь, сидела на этом же стуле, ожидая, когда все кончится. Я была смертельно напугана, боялась за Генри, предчувствуя, что с ним может что-то случиться. Потом услышала его крик… – Голос у нее дрогнул. – Это был кошмарный вопль, я не забуду его до конца своих дней! Я помчалась к запертой двери, мне хотелось выломать ее голыми руками, но Джастин упорно отталкивала меня и твердила, что это бесполезно. Генри уже мертв, повторяла она, и это моя вина! – Она подняла на меня глаза, все лицо ее было в слезах, губы дрожали. – А после этого я как-то ничего толком не помню, лейтенант!

– Как я вас понял, Джастин была уже возле запертой на ключ двери, когда вы туда прибежали?

– Думаю… – она сильно закусила нижнюю губу, – думаю, что да, но я не могу быть вполне уверенной. Однако не возьму в толк, коим образом она могла там оказаться раньше меня, лейтенант? Понимаете, я выскочила наружу, как только услышала крик Генри, а ведь комната Джастин находится гораздо дальше, чем моя.

– Может быть, Джастин уже находилась там? До того, как он закричал?

– Но чего ради ей было там торчать?

– Существует одна причина, – я гнул свою линию, – что, если она сама приложила руку к тому, чтобы это случилось?

– Вы хотите сказать, что именно Джастин… – Марта затрясла головой: – Ох, нет! Только не Джастин! Чтобы моя сестра…

Она зарыдала.

Я поднялся с места.

– Крайне сожалею, что расстроил вас, мисс Харвей, – ласково произнес я, – но имеются кое-какие вещи, которые я должен знать наверняка, и расспрашивать лично каждого – единственный способ добиться точных ответов.

Она подняла голову и заинтересованно посмотрела на меня заплаканными глазами:

– Какие именно вещи, лейтенант?

– Ну, например… – Я задумался на минутку. – Вы из семьи потрясающих лжецов, Марта, прошу извинить меня за столь нелестные слова. Но тут вам нечего стыдиться, потому что из этой группы превосходных вралей, на мой взгляд, вы – лучшая.

Глава 7

Я позвонил шерифу по телефону, находившемуся внизу. Мне показалось, что он не пришел в восторг, услышав мой голос, возможно, потому, что только что сел обедать.

– Как вы думаете, сможете ли вы кого-нибудь послать в дом Харвея с этим магнитофоном и лентой? – спросил я его.

– Полагаю, что да… Если это важно для вас.

– Я был бы крайне признателен! Может, это сделает Полник?

– Возможно, – громко вздохнул он, – но, с другой стороны, Уилер, если этот магнитофон действительно вам так нужен, зачем идти на такой риск, вдруг он снова окажется в Неваде?

– Ваша логика меня всегда ставила в тупик, шериф!

Я шумно вздохнул и повесил трубку.

Минутой позже я выяснил, что Эллис Харвей ошибся, Джордж Фароу не уходил домой, они с дядюшкой Беном вместе выпивали в гостиной. Джордж слегка вздрогнул, увидев, что я вхожу в комнату.

– Ну, ну, – приветливо загудел дядя Бен, – я вижу, что лейтенант Уилер намеревается присоединиться к нам. Наливайте себе сами, лейтенант, все вон там, на буфете… Скотч недурен, но, Бога ради, не прикасайтесь к бренди! Мне думается, Эллис покупает его по дешевке на местной бензозаправочной станции.

– Благодарю за предупреждение. – Я направился к буфету.

– Как продвигается расследование, лейтенант? – нервно осведомился Джордж. – Или это секретная информация?

Я приготовил себе бокал и подошел к кушетке.

– Строго секретная информация, – сурово произнес я.

Его светло-голубые глаза приобрели растерянно-смущенное выражение.

– Ох, извините, что спросил!

– Я пошутил!

Бен Харвей наклонился вперед в кресле, разбрасывая пепел сигары по ковру небрежным щелчком пальца.

– У меня имеется вопросик к вам, молодой человек, его никак не отнесешь к секретной информации, – заговорил он ворчливо, – когда я могу надеяться получить назад свой магнитофон?

Я был поражен:

– Ваш магнитофон?

– Разумеется, Это мой проклятый магнитофон! – Его пронзительно-голубые глазки агрессивно блеснули из-за предохраняющих их жировых наслоений. – Бедняга Слоукомб одолжил его у меня вчера вечером, прежде чем отправиться в запертую комнату.

– Почему вы раньше не говорили мне, что это ваша собственность? – разозлился я.

– Потому что вы меня не спрашивали об этом.

– Вы сможете его получить назад в любое время.

Бен несколько секунд попыхивал сигарой, выпуская клубы дыма, походившие на дымовые сигналы индейцев.

– Бедняга, – пробормотал он, – столь научный подход к элементарному магнитофону и всему прочему.

Он с такой силой откинулся на спинку кресла, что под ковром затрещали половицы.

– Выступать против Леди в сером с этой штуковиной! Он имел столько же шансов на успех, сколько было бы у вас, вздумай вы помериться силами с мау-мау, вооружившись перочинным ножом.

Я бросил взгляд на Джорджа:

– По дороге сюда я заглянул к вам и познакомился с вашей сестрой.

– Да?

Он заерзал еще сильнее.

– Она очаровательная девушка, – продолжал я, – у нас состоялся долгий разговор.

Глаза Джорджа округлились.

– Лорин иногда несет несусветную чушь, чтобы сделать приятное собеседнику, – растерянно пробормотал он.

– Мы что-то слишком давно не видели Лорин в нашем доме, Джордж! – загремел Бен. – Очаровательная девушка! Почему вы не приводите ее сюда, приятель?

Стесняетесь семьи, с которой намереваетесь породниться, или что-то в этом роде?

– Нет! – завопил Джордж и трясущейся рукой вытер мгновенно вспотевший лоб носовым платком. – Все дело в том, что… ну, Лорин, она… она домоседка, – неожиданно закончил он, как будто его осенило свыше.

– Как может бедная девушка куда-то выходить, если ее не особенно приглашают? – заорал на него Бен. – Просто нечестно по отношению к нам, одиноким парням, держать все время дома такую молоденькую красотку! Ведь я прав, лейтенант?

– Я считаю, что это возможно, но неправдоподобно.

– Ха?

Раздался звук, напоминающий пистолетный выстрел, это дядюшка Бен в полном восторге хлопнул себя по бедру.

– Я ведь вам не нравлюсь, верно, молодой человек?

– Я – офицер полиции, в наши обязанности не входит ни любить, ни недолюбливать людей, с которыми мы сталкиваемся по ходу следствия.

– Забудьте на минуту про свои коповские обязанности. – Он снова наклонился вперед. – Как самый обычный человек, лейтенант, признайтесь, что вы считаете меня крикливым старым дурнем, верно?

– Если вам угодно, – вежливо ответил я.

– Именно это я и подумал с первой же минуты. – Он опять откинулся на спинку кресла. – У меня сильно развит нюх на подобные вещи, его обычно называют инстинктом; это результат моего долголетнего пребывания в чужедальних краях среди дикарей.

Джордж ненатурально закашлялся.

– Бен провел пятнадцать лет переезжая из одного места в другое, куда и когда ему хотелось. Как вам это нравится?

– А как вам это нравится? – переспросил я.

– У него куча всяких антикварных вещей, – упрямо продолжал Джордж, – вам следует уговорить его как-нибудь показать их вам, лейтенант. Они потрясающи!

– Чучела представителей народа мау-мау? Неподписанные договора на сдачу в аренду нефтяных залежей? Такого рода редкости? – спросил я с самым невинным выражением лица.

Бен подмигнул Джорджу и одновременно сильно дернул себя за козлиную бородку.

– Он же вас разыгрывает, старина! – насмешливо заявил он. – Извращенное мышление – вот чем природа наградила лейтенанта, не так ли?

– В данный момент я вообще не уверен, обладаю ли я каким-то мышлением, – совершенно откровенно ответил я. – Возможно, ваше семейство и его привидение являются чем-то большим, с чем я могу справиться.

Он закатился в громоподобном хохоте:

– Я же вам говорил прошлым вечером, припоминаете? Вся эта напряженная тренировка и приобретенный вами опыт, лейтенант, в данном конкретном случае ничего не стоят, поскольку вы столкнулись с чем-то совершенно неизвестным. Я имею в виду Леди в сером. Готов поспорить на любую сумму, что это дело попадет в папку ваших «неразрешенных преступлений», но к тому времени вы лично будете уверены, что Слоукомба убил какой-то сверхъестественный агент-призрак!

В этот момент в комнату вошла Джастин, избавив меня от необходимости отвечать что-то тривиальное Бену Харвею. Я вежливо поднялся, она же бросила на меня мимолетный взгляд, направляясь к буфету.

– Как насчет того, чтобы приготовить бедному дяде Бену бокальчик, пока ты находишься там?

Его зычный голос еще долго отражался от стен уже после того, как он замолчал.

– Приготовь его сам, ты, неповоротливый обманщик! – огрызнулась Джастин. – Ты воображаешь, что это пустыня Гоби?

– Вот такие девушки мне нравятся! – Он в экстазе подергал себя за бородку. – Все изящное и чисто женское с восхитительными округлостями снаружи и сосуд с кислотой в стальном каркасе внутри.

Джастин вернулась с бокалом в руке, красноречиво пожала плечами и села на противоположный конец дивана, того самого, где примостился я.

– Ты не разговаривала, случайно, с Мартой в течение последнего часа? – с надеждой спросил Джордж.

Она натянуто улыбнулась:

– Я никогда не разговариваю с Мартой, если этого можно избежать, Джордж, и тебе это известно.

Глаза у него остекленели от‘растерянности, он поспешил опустить веки.

– Я… я полагаю, что в таком случае она все еще должна находиться в своей комнате?

– Она была там, когда я оставил ее минут пятнадцать назад, – сообщил я Джорджу.

– Ох! – Он нервно заморгал. – Так вы разговаривали с ней, лейтенант? Как она? Похоже, стала немного успокаиваться?

– Когда я уходил, она с каждой минутой все больше распалялась, – мой голос звучал беспечно, – я пересказал ей совершенно дикую историю, услышанную мною, о том, как она просто ради собственного удовольствия отбила Генри Слоукомба у собственной сестры…

– Лорин! – простонал Джордж и сразу съежился в своем кресле.

– …и как я этому не поверил, – продолжал я ровным голосом. – После этого она разозлилась на меня, как мне кажется. Затем я указал ей на то, что никто в здравом уме не поверит, что она смогла бы что-то отобрать у Джастин, учитывая внешность и фигуру сестры, если только та сама не хотела избавиться от него. Марте кто-то вбил в голову идиотскую мысль, что она привлекательнее сестры!

Я скромно улыбнулся.

Джордж сидел совершенно неподвижно, плотно зажмурившись, очевидно надеясь, что таким образом он стал невидимкой. Я почувствовал легкий нажим на свое бедро, повернулся и обнаружил, что Джастин сидит рядышком со мной.

– Лейтенант! – Ее голос был сама ласка. – Давайте я принесу вам свежий бокал?

– Премного благодарен…

Ее пальцы коснулись моих интимным жестом, когда она забирала бокал.

– Значит, моя дорогая младшая сестра была вне себя, когда вы покинули ее? – спросила она с восторгом, стоя у буфета.

– Она неоднократно повторила мне, что ей стоило только щелкнуть пальцами, как Слоукомб прибежал к ней, уподобляясь неразумному щенку. Но я возразил: она, должно быть, ударила его плеткой, прежде чем такое могло произойти.

Джастин скользнула назад к кушетке, осторожно протянула мне бокал, потом села еще ближе, так что я чувствовал, как ее теплое округлое бедро прижалось к моему.

– Бедняжка Марта! – проворковала она. – Вы не были добры к моей младшей сестренке, лейтенант. Вам должно быть стыдно! Что еще она говорила?

– Вряд ли стоит все пересказывать… – извиняющимся тоном пробормотал я. – Тем более, что она сама меня практически не слушала… Да и все ее слова были сказаны сгоряча… На них не стоило обращать внимания!

Джордж вскочил с кресла с мучительным стоном и бросился из комнаты, через секунду мы услышали, как он галопом несется по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки.

– Не могу разобраться, какую именно игру вы ведете, – неожиданно рявкнул Бен, – но вы не очень-то стесняетесь в средствах, верно?

– Не обращайте на него внимания, лейтенант, – холодно произнесла Джастин, – он проводил слишком много времени под палящим солнцем в экзотических местах и заработал размягчение мозгов. Может быть, он и напоминает по внешнему виду бочонок с салом, но по своей сути остался прежним авантюристом.

– В один прекрасный день ты зайдешь слишком далеко, моя девочка! – огрызнулся дядюшка, позабыв об учтивости.

– Весьма возможно, но не с тобой, милейший дядя, так что оставь надежду! – усмехнулась Джастин.

– Джастин!

Он поднял с видимым трудом свое грузное тело с кресла и вышел в коридор, расправив плечи и высоко подняв голову. Совершенно очевидно, это было знаком временного прекращения военных действий, а не отступлением.

– Мне кажется, вы оскорбили его в лучших чувствах! – усмехнулся я.

– Он же сродни слонам, непробиваемый! – хмыкнула Джастин. – Мне бы очень хотелось хоть разок оскорбить его по-настоящему, тогда, возможно, он перестал бы хватать меня за коленки во время обеда! Этакий пакостник!

– У Лорин та же проблема?

– У Лорин дело не обходится без проблем, коли рядом есть мужчина, – ровным голосом сообщила Джастин. – Я думала, вы меня ненавидите, лейтенант, судя по тому, как резко разговаривали со мной вчера вечером?

– Просто нервы были напряжены, – пробормотал я. – С минуты на минуту кто-то должен привезти сюда этот магнитофон и запись. Я хочу попросить вас об одном одолжении: откройте сами дверь, заберите это хозяйство и спрячьте в таком месте, где никто его не найдет.

– Конечно! – Ее пальцы слегка сжали мою руку. – Что вы задумали? Нечто дьявольское?

– Я хочу дать прослушать запись Марте и проверить ее реакцию.

– Дьявольский план! – Джастин пришла в восторг.

– Не хотите ли мне помочь?

– До чего же вы поразительно предусмотрительный человек!

Она нежно поцеловала меня в щеку, в ее темных глазах появилось мечтательное выражение.

– Я с восторгом помогу!

Внезапно дал о себе знать огромный колокол у входной двери, Джастин была уже на полпути к ней, когда я еще только опомнился от гула. Через пять минут она вернулась в комнату с торжествующей ухмылкой.

– Все это спрятано в дальнем конце стенного шкафа в холле, – сообщила она тоном заговорщика, – туда никто никогда не догадается заглянуть.

– Замечательно, умница! А после обеда мы тихонько переправим все наверх, хорошо?

– Хорошо!

Раздались чьи-то быстрые шаги, совершенно неожиданно в комнате вновь появился Джордж, в глазах у него читалась несвойственная ему решительность, однако губы предательски дрожали. Он подошел прямиком к кушетке и остановился передо мной, для храбрости уперев руки в боки.

– Марта не говорила тех слов, что вы приписали ей, – выпалил он почти истеричным голосом.

Я с минуту недоуменно всматривался в него, потом вопросительно посмотрел на Джастин.

– Кто это? – спросил я.

– Джордж! – издевательски фыркнула она.

– Что он сказал?

– Что-то невнятное, как обычно. – Она громко зевнула. – Ну чего ради нам говорить о Джордже, когда имеются куда более интересные люди, вроде вас и меня?

– Не пытайтесь уйти от ответа, Уилер! – Голос Джорджа перешел в свинячий визг, он не помнил себя от ярости. – Марта говорит, что вы – лгун.

– Ол-райт, если так говорит она.

– Что вы имеете в виду? – Его голос зазвучал октавой ниже, видимо, он почувствовал некоторую уверенность. – Отвечайте мне, Уилер!

– Да, – холодно произнесла Джастин, – ответьте ему, Уилер!

– Я сказал, все о’кей, если Марта называет меня лжецом, – объяснил я спокойно, – потому что она леди, ну, женщина, во всяком случае; поэтому я почти ничего не могу поделать.

– Я называю вас лжецом, Уилер! – завопил Джордж, упиваясь ощущением силы.

– Ага, это совсем другое дело! – произнес я, медленно поднимаясь со сжатыми кулаками и сведенными бровями.

Я шагнул к Джорджу и угрожающе посмотрел на него сверху вниз, разница в росте была не менее шести дюймов.

– Если вы называете меня лжецом, Джордж, я имею полное право ударить вас, потому что вы не дама, – спокойно объяснил я. – Мне думается, вам пойдет на пользу небольшая трепка, сломаю пару костей!

– Он сказал именно так, да, да! – в страшном возбуждении завопила Джастин. – Я сама слышала, лейтенант. За это стоит и убить!