Текст книги "Том 25. Полицейский и призрак"

Автор книги: Картер Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 29 страниц)

– Это правда, Джордж?

Лицо у него внезапно странно расплылось, стало походить на какой-то блин.

– Нет! – простонал он пискляво. – Только не я, лейтенант. Произошла какая-то ошибка, честное слово! Мне бы и в голову не пришло обозвать вас лжецом!

– Ладно, если вы уверены?

– Абсолютно! – взвизгнул он.

– Может быть, все же стоит его хорошенько вздуть, чтобы он покрепче запомнил, лейтенант? – с надеждой спросила Джастин.

Я пропустил ее слова мимо ушей.

Глава 8

Эллис Харвей посмотрел на меня через обеденный стол, и я впервые подумал о том, что его темные глаза напоминали синяки, аккуратно поставленные на белом как мел лице.

– Лейтенант, могу ли я задать вам вопрос?

Голос у него был почти просительным.

– Разумеется.

– Пожалуйста, не поймите меня неправильно, вы – желанный гость в нашем доме, но почему вы здесь?

– Не понимаю?

– Чего именно вы хотите добиться, находясь здесь? – Очевидно, на этот раз, отбросив в сторону присущую ему деликатность, он решил получить точный ответ. – Признаюсь, меня мучает любопытство. Сомневаюсь, чтобы на протяжении всей моей жизни я хотя бы раз до этого разговаривал со служащим правоохранительных органов.

– Все очень просто, – заговорил я будничным тоном, – в этом доме прошлой ночью было совершено убийство, и с того момента, как я сюда прибыл, до того момента, как я уехал, я занимался тем, что следовало сделать в первую очередь. Составить своего рода цепочку: жертва – ее окружение – обстоятельства времени и места.

– Весьма интересно, даже более чем! – почти с энтузиазмом пробормотал Эллис. – Пожалуйста, продолжайте, лейтенант!

– Думаю, проще всего ответить на ваш вопрос, почему я до сих пор нахожусь еще здесь, сказав, что я хочу лучше познакомиться с убийцей.

– Что это означает? – загремел по своей привычке Бен, неодобрительно глядя на меня. – Полагаю, вам следует говорить яснее, лейтенант.

– Может быть, я обедаю вместе с убийцей. – Я подмигнул ему. – Может, убийца ест в одиночестве в своей комнате наверху.

– Вы имеете в виду Марту? – в ужасе прошептал Джордж.

– Дело выглядит так, – продолжал я устало. – Слоукомба убил один из вас пятерых, находившихся в ту ночь в доме; так что чем лучше я познакомлюсь со всеми вами, тем больше у меня шансов найти убийцу среди вас.

– Убийца среди нас, – медленно повторила Джастин и неожиданно вздрогнула. – Что за потрясающая фраза, лейтенант!

Эллис медленно покачал головой:

– Благодарю вас, лейтенант, я даже не надеялся услышать столь красочное объяснение. – Он слегка улыбнулся. – Должен сказать, довольно неприятно сознавать, что, когда человек смотрит тебе в лицо, разговаривая с тобой, он не просто соблюдает правила вежливости, но мысленно взвешивает все за и против – убийца ты или нет.

– Это же безумие! – неожиданно взорвался Джордж.

Все посмотрели на него, и его физиономия залилась краской.

– Я хочу сказать, ну как кто-то из нас мог попасть в эту комнату и убить Генри Слоукомба? Я не слишком верю сверхъестественное, но на этот раз это единственное объяснение, имеющее смысл! Неужели вы этого не видите, лейтенант? – Он посмотрел на меня только что не с сожалением. – Если желаете получить логичное объяснение того, как был убит Слоукомб, вам не останется ничего иного, как признать тот факт, что его убила Леди в сером.

Он откинулся на спинку стула с измученным выражением лица, у меня невольно мелькнула мысль, что он произнес самую длинную речь в своей жизни.

– Браво, Джордж! – растроганно воскликнул Эллис.

– Речь, полная здравого смысла, – загудел дядя Бен, яростно дергая свою козлиную бородку.

– О’кей, – я пожал плечами, – если Леди в сером является убийцей, в таком случае вы обязаны объяснить причины не только ее существования, но мотивы ее действий, правильно?

– Мне ясно, куда клонит лейтенант, – сказал Эллис. – Продолжайте.

– Да, я слышал историю, – мой голос звучал ровно, – тот человек, за которого Делия не хотела выходить замуж, был убит каким-то зверем в лесу. Свидетели заявили, что видели огромного серого волка около этого места, другие уверяли, что видели, как Делия бежала из леса домой, причем весь перед ее платья был забрызган кровью. Позднее жители деревни поклялись, что она колдунья, и задумали сжечь ее на костре. Так?

– У вас превосходная память, – вкрадчиво произнесла Джастин.

– Возникло подозрение, что Делия была колдуньей, способной превращаться в зверя, в волка, затем снова в человеческое существо?

– Думаю, что так, – кивнул Эллис.

– Каким образом она стала колдуньей? Ее возлюбленный цыган научил ее колдовским чарам или как?

– Я полагаю, именно это и случилось, – ответил Эллис.

– Таким образом, Делия ничего не выиграла, отделавшись от нелюбимого жениха. Отец отвез ее в Калифорнию и выстроил этот дом. Затем, как я понимаю, она вскоре умерла по собственному желанию?

– Пожелала умереть! – крикнул Бен, глядя в потолок. – Множество раз видел, как это делают в Индии, странные создания эти факиры!

Он с сомнением покачал головой, обращаясь к люстре.

– В день ее смерти Делия неожиданно решает, что ее комната должна пустовать до тех пор, пока будет стоять дом. Она пригрозила проклясть любого, кто осмелится в будущем воспользоваться ею. Почему?

– Согласен, это трудно понять, лейтенант, – спокойно произнес Эллис. – Я над этим много размышлял… – он оперся локтями о стол, сложил ладони и принялся тихонечко постукивать кончиками пальцев друг о друга, – и пришел к следующему заключению: Делию научил искусству колдовства ее возлюбленный – цыган. При первой же попытке воспользоваться полученными знаниями – убийство нежелательного претендента на ее руку – она потерпела неудачу. Вместо того чтобы соединиться с возлюбленным, она разлучилась с ним навечно. Причем ее действия были настолько отвратительны, что обитатели деревни были готовы сжечь ее на костре.

– Какое это имеет отношение к проклятию и к ее комнате? – спросил я.

– Колдовство, как и большинство других дел, влечет наказание за неудачу, – вкрадчивым голосом произнес он. – Разве убийство не является классическим примером этого? За неудачу убийца расплачивается собственной жизнью. Я думаю, нечто подобное произошло и с Делией. Когда она с отцом уехала из Англии, девушка уже знала, что ей придется заплатить собственной жизнью за содеянное.

– В последний день жизни, надо думать, у нее появилось непреодолимое желание снова использовать свою колдовскую силу, прежде чем покинуть этот мир. Ей хотелось хотя бы раз стать удачливой колдуньей. Она использовала собственную комнату как проклятое место.

– Так, возможно, она умерла счастливой? – совершенно серьезно спросил Джордж.

– Я считаю, что это была ее самая ужасная ошибка, – печально покачал головой Эллис, – ибо для того, чтобы проклятие было действенным навеки, кто-то должен следить за тем, чтобы оно осуществилось. Наложив проклятие на комнату, Делия одновременно обрекла себя оставаться вечным стражем…

– Так что, когда этот бедняга Слоукомб громко заявил, что пренебрегает проклятием и проведет Вальпургиеву ночь в ее комнате, она покинула могилу и нанесла молниеносный удар! – задумчиво произнес Бен Харвей. – Только и всего, лейтенант, ясней ясного.

– На этой ленте остались слова Слоукомба о том, будто вы убеждены, что в известном смысле Марта являлась воплощением самой Делии. – Я обратился к Эллису. – Поразительное портретное сходство между нею и Мартой, для начала у обеих девочек матери умерли при их рождении. Он сказал, что вы видите параллель Делии – Марты, Джорджа Фароу и Слоукомба. Джордж был женихом, а Генри Слоукомб – как бы цыганом-любовником. Это так?

– Да, – произнес Эллис, – вот почему я всячески противился тому, чтобы Марта вышла замуж за Слоукомба, это бы непременно закончилось трагедией.

– Но в действительности-то параллели не было, – проворчал я, – ситуация противоположная. Существуй параллель, тогда бы убили Джорджа, а не Слоукомба!

– Вы кое-что упустили из виду, лейтенант, – вкрадчиво произнес Эллис. – В подобных ситуациях второстепенные подробности могут разниться, но параллель должна быть точной. Вспомните, цыган был не просто возлюбленным, он был наставником-колдуном! Это важно.

– Ну и что?

– Когда из-за моего упорного нежелания дать согласие на этот брак Слоукомб пришел ко мне и попросил разрешить ему остаться в комнате Делии тридцатого апреля, в годовщину ее смерти, я уже не сомневался в существовании проклятия. По его словам, он намеревался доказать, что все это – суеверная ерунда, но это было всего лишь ширмой, прикрытием для его подлинных намерений.

– Каких именно?

– Помериться с ней силами, – медленно произнес Эллис, теперь его голос был едва слышен. – У него же не было альтернативы, вот он и сделал ставку на последнее сражение с Делией. Ой проиграл, лейтенант. И, как принято, вынужден был платить за провал.

– Я не уверен, что понимаю, куда вы клоните, мистер Харвей? – пробормотал я.

Он расправил плечи и откинулся на спинку стула, на губах появилась торжествующая улыбка.

– Все весьма просто, лейтенант, когда вы вспомните, что параллель должна быть тождественна в основе. Генри Слоукомб сам был колдуном!

Я посмотрел на остальных, сидящих за столом. Бен Харвей крутил сигару между пальцами с довольно суровым видом, он несколько раз кивнул, выражая полное согласие. Лицо Джастин было подлинной маской, на которой вообще ничего не отражалось. Что касается физиономии Джорджа Фароу, он не скрывал своего экстаза. Можно было предположить, что перед ним только что открылась какая-то потрясающая тайна.

– Теперь вы понимаете, лейтенант? – почти ласково спросил Эллис.

– Да, да… Генри Слоукомб был колдуном?

Лишь через час после нашего ухода из столовой мы смогли переправить магнитофон наверх. Это случилось уже после того, как Эллис отправился спать, а дядюшка Бен пустился в бесконечные воспоминания о том, как он проводил время где-то в дебрях Конго, завербовав в качестве слушателя беднягу Джорджа.

Джастин первой прошла к двери в комнату Марты, я нес магнитофон. Она требовательно постучала в дверь, Марта сердито осведомилась, кто там.

– Это я, дорогая, – прощебетала Джастин, – твоя большая сестренка!

– Убирайся! – мрачно ответила Марта. – Ты, раздобревшая ведьма!

– Все равно войду, хочешь ты этого или нет! – весело воскликнула Джастин, нажимая на дверную ручку.

Выражение откровенной ярости на лице Марты сменилось изумлением, когда она увидела, что следом за Джастин иду я и осторожно ставлю на стол магнитофон.

– Чего вы хотите? – неуверенно спросила она.

– Я хочу, чтобы вы прослушали запись. Позднее мы о ней поговорим.

Я включил магнитофон и отрегулировал звук так, чтобы он был достаточно громким и его было хорошо слышно внизу. Наблюдать за выражением лица Марты не доставляло никакого удовольствия. Даже Джастин отвернулась через пару минут. Я никогда не предполагал, что Марта была безумно влюблена в Слоукомба, но по временам они бывали близки, и слышать его голос, молящий призрак о милосердии, было для нее настоящей пыткой.

Вопль ужаса в конце заставил Марту вскочить с места, она зажала руками уши и разразилась безумными рыданиями. Джастин обняла ее, как ребенка, усадила на стул и возилась с ней, пока та немного не успокоилась.

– Была ли необходимость во всем этом, лейтенант? – яростно спросила Джастин.

– Да, – произнес я устало, – еще какая!.. Когда вы наговорили эту ленту, Марта?

Она медленно поднялась со стула и подошла к окну.

– На протяжении двух последних недель, – произнесла она тихим голосом, – отдельными кусочками. Генри незаметно принес сюда магнитофон, ну мы и по нескольку фраз записывали вечерами. Но часть записей отсутствует…

– Что именно?

Марта повернулась лицом ко мне, она была ошеломлена.

– Довольно многого не хватает, – твердо заявила она. – Делия, то есть я, конечно, в конце концов смягчилась и сказала Хэлу, что она снимет проклятие, так что мы сможем пожениться и жить дальше счастливо… Вы сами понимаете, что к чему?

– План был таков: Генри выскочит радостный из запертой комнаты, чтобы сообщить всем о великой новости в очень удачный момент? – спросил я. – Затем он снова поставит ленту, чтобы ее прослушал ваш отец, а после этого наступит счастливый конец, свадьба и розы?

– Такова была идея, – произнесла она со вздохом.

– Сценарий сочинил Генри?

– Он над ним работал так, как никогда раньше, я думаю, – прошептала она. – Кое-какие фразы, которые должна была в конце сказать Делия, были лучшим из всего того, что он когда-либо создавал. Если хорошенько подумать, это забавно…

– Вы говорите, пропало довольно много? А что-нибудь было добавлено?

Она задумалась на минуту, затем лицо ее исказилось от страха.

– В самом конце, – медленно прошептала она, – когда Делия шепчет этим жутким, скрежещущим голосом… Когда она говорит о Серой колдунье, разгуливающей по ночам. Это не я!

Она разрыдалась и бросилась к сестре.

– Успокойся, маленькая, – нежно заговорила Джастин, – успокойся же!

– Джастин! Ты считаешь, что, когда Хэл проиграл эту запись в запертой комнате, появилась настоящая Делия, так что сейчас на ленте ее голос? – запинаясь спросила Марта и прижалась теснее к старшей сестре.

– Нет, конечно! – без колебания ответила Джастин. – Разумеется, нет.

Я закрыл магнитофон и посмотрел на Джастин.

– Отнесите его в мою комнату, лейтенант, – негромко попросила она, – и подождите меня там. Я скоро приду.

Секунд десять я тщетно старался придумать что-нибудь хорошее, чтобы подбодрить Марту, затем отказался от своих намерений и понес магнитофон по коридору в комнату Джастин. Присев на край кровати, я выкурил пару сигарет, раздумывая вообще о семействе Харвей, а потом о каждом человеке в отдельности. Это не было умственной тренировкой, так сказать гимнастикой для мозга.

Внезапно я услышал тихий шорох позади себя и поднял голову: Джастин неслышно вошла в комнату, осторожно закрыв день.

– Бедный ребенок! – со вздохом произнесла она. – Сейчас все о’кей, мне кажется. Я дала ей снотворного, и она уснула до того, как я ушла.

Присев рядом со мною, она сокрушенно добавила:

– Я вела себя настоящей стервой по отношению к ней. Теперь я не очень-то хорошо себя чувствую из-за этого!

– Я бы не стал слишком переживать, в конце концов Марта отплатила вам той же монетой, не так ли?

– Откуда вы это взяли, лейтенант?

– Я просто слушал, что говорили мне другие люди о ваших взаимоотношениях с Мартой…

– Кто с вами говорил?

– Лорин Фароу, да и сама Марта.

– И вы им поверили?

– Конечно… Почему нет? Слоукомб начал с того, что всячески обхаживал вас и занял большое место в вашей жизни, а закончил тем, что пожелал жениться на вашей младшей сестре, не так ли?

Она пыталась мне что-то возразить, но я был неумолим:

– Выслушайте меня. Я офицер полиции. Произошло убийство, и я должен разыскать убийцу; иной раз, когда ты совсем уже близок к решению задачи, невольно забываешь о чувствах окружающих. Только потому, что они в той или иной степени причастны к убийству. Тебе кажется, что ты имеешь право использовать их в качестве помощников. Ты забываешь, что они так же легко уязвимы, как самые обычные люди…

Я поднялся с кровати, взял магнитофон и подошел к двери.

– Лейтенант?

– Да?

Я даже не повернул головы.

– Помните, я как-то сказала, что недооценила вас? Что в действительности вы трудно различимый сукин сын? Только теперь до меня дошло, что я была права в первый раз: вы на самом деле сукин сын.

Глава 9

Когда я заглянул в гостиную, Джордж уже исчез, там оставался один Бен Харвей. Он сидел в кресле с огромным бокалом в руке и самодовольно ухмылялся. Я подумал, что это, по всей вероятности, его тайный излюбленный сосуд, который он где-то прячет, пока не останется в одиночестве и не будет уверен, что его вряд ли побеспокоят. Он смотрел в противоположную сторону, так что не заметил меня, а сочетание огромного бокала и толстенной сигары между пальцами выглядело слишком соблазнительным, чтобы нарушить подобную идиллию. Я неслышно отступил назад, в холл, по-прежнему не выпуская из рук магнитофон.

– Все еще суете нос в чужие дела, лейтенант? – Зычный голос дядюшки Бена нарушил тишину.

Я вернулся в гостиную и увидел его деланную ухмылку.

– Не думали, что я догадываюсь о вашем присутствии, молодой человек? – Он самодовольно хрюкнул. – Этому маленькому трюку я научился у племени зизи: ты не столько слушаешь ушами, сколько ступнями ног, они прекрасно улавливают вибрацию.

– По временам, дядюшка Бен, – сказал я ему, – у меня возникает уверенность, что самое дальнее заморское место, в котором вы побывали, – это остров Каталина.

– Ха! – Он ткнул в мою сторону концом сигары. – Хотел бы я посмотреть, как бы вы вели себя на одном из ночных ритуальных танцев зизи, молодой человек!

– А что в них примечательного?

– Около трех часов ночи они распределяют между собой девственниц! – Он опять странно хрюкнул.

– Я принес назад ваш магнитофон, – сказал я, поставив его на стол, затем снял бобину с лентой и положил в карман.

– Прекрасно! Надеюсь, вы ничего не испортили? Я очень ценю эту штуковину, заплатил за него черт знает сколько!

– Трех бывших девственниц зизи и пару усохших голов? – подсказал я.

Бен откинул назад голову и заревел, как раненый бык. Я подошел к буфету, приготовил себе выпивку и стал ждать, когда у него прекратится приступ смеха.

– Ха! – Он вытащил из кармана клетчатый носовой платок и приложил к глазам. – Вам не следует говорить подобные вещи, молодой человек! Собеседник может погубить свою сигару и свой бренди.

– Несколько вопросов, если не возражаете? Скажите, брал ли Слоукомб у вас магнитофон раньше?

– Похоже, он без этой проклятой штуковины вообще не мог жить, она ему постоянно требовалась, – хмыкнул Бен. – Не знаю, какого черта он с ней делал, но, поскольку сам он не считал нужным объяснять, я не собирался спрашивать, как вы понимаете.

– Конечно, – закивал я. – Из чистого любопытства, мистер Харвей, что за человек был Слоукомб?

– Почему вы не спросите у Марты, – буркнул он, – она же хотела выйти за него замуж.

– Я уже собрал кое-что по кусочкам. За всю свою жизнь он никогда не работал, был поэтом, вроде бы никуда не годным, к тому же у него было больше надменности и самовлюбленности, чем у дюжины нормальных людей, это-то и привлекало к нему девушек. Его хобби было коллекционирование женских скальпов… Как насчет того, чтоб внести свою лепту?

Несколько секунд Бен Харвей изучал горящий кончик сигары.

– Генри был образованным малым, – наконец заговорил он. – Я рад за Марту, потому что она уже не сможет выйти за него замуж.

Харвей подергал себя за козлиную бородку, затем опустил нос в бокал с бренди.

– Я видел его только после того, как он стал трупом, но выглядел он настоящим мужчиной, к сожалению, этого не скажешь про беднягу Джорджа!

– Что?

Его возмущение было столь велико, что могло сравниться разве что с негодованием Санта-Клауса, который бы заметил, что в канун Рождества кто-то ухитрился похитить у него оленя с подарками.

– Вы недооцениваете Джорджа Фароу! – загремел он. – В этом молодом человеке куда больше достоинств, чем кажется с первого взгляда, позвольте вам сказать! У него голова на плечах и…

– Раз он женится на Марте, он тут же направит ее деньги в пользу нефтяной аренды, – закончил я за него.

Голубые глаза, почти полностью утонувшие в складках жира, внимательно следили за мной.

– Ну… – Он с невинным видом подергал себя за бородку. – Возможно, тут вы и правы, лейтенант, кто знает?

– Вы-то наверняка знаете! Случись такое, вам надо будет беспокоиться только за Джастин, поскольку Джордж и Марта будут женаты. Переманите Джастин на свою сторону, и ваш братец Эллис окажется в одиночестве. Весьма богатый, но одинокий старик.

– Ну, Эллис не так уж и стар, – равнодушно бросил Бен Харвей, – ему всего лишь шестьдесят, еще жить и жить!

– Но он не хочет жить считая баррели нефти, – засмеялся я.

– Мне кажется, он достаточно взрослый человек, чтобы решать подобные вопросы самостоятельно, – пробормотал он.

– Видимо, так… – Я пожал плечами. – Джордж отправился уже домой?

– Некоторое время назад… – пробасил Бен. – У него куда больше здравого смысла, нежели у некоторых знакомых мне молодых людей, которые не дают покоя своим родителям и вышестоящим лицам даже среди ночи!

– Джордж сообразительный малый, не спорю, – рассеянно произнес я, – трудно иметь дело со всей вашей проклятой сворой. Вы все куда сообразительнее и находчивее, чем кажетесь.

–  Что? Вы что сказали?

Он красноречиво махнул рукой, показывая, что аудиенция окончена.

– Спокойной ночи! – бросил я и вышел из гостиной.

Неожиданный раскат грома прозвучал в коридоре, на какое-то мгновение у меня мелькнула мысль, что гроза возвращается, потом я сообразил, что это всего лишь ответное пожелание спокойной ночи Бена Харвея, донесшееся из гостиной.

Я быстро пошел к входной двери.