Текст книги "Печать Тора (ЛП)"
Автор книги: Карола Лёвенштейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 29 страниц)
– Да, вообще-то она должна была подумать об этом. – Мы прошли мимо торговой площади и пошли по аллее, которая тянулась вдоль массива в форме полукруга. Дома стояли все дальше друг от друга, и постепенно улица перешла в лесную дорогу.
Мы шли по лесной дороге около десяти минут. Видимо лесничество вело там работы, на дороге явно были видны следы тяжелой техники.
– Там впереди находится бывшее имение семьи Арпади, – содрогнувшись, сказала я. Именно через эту дверь Энакин не так давно заманил меня в Антарктику.
– Точно, – ответил Лоренц и посмотрел на план. – Если на этом перекрестке идти прямо, а потом повернуть налево, то мы придем к имению семьи Торрел. А сейчас нам сюда, – мы прошли мимо руин дома Арпади и Лоренц указал налево, на расширенную техникой лесничества дорогу.
– Хорошо, тогда идем сюда, – ответила я и пошла по дороге.
Пройдя еще 10 минут, я услышала ритмичное гудение тяжелой техники.
– Сегодня же воскресенье, – взволнованно произнёс Лоренц. – Никому ведь не придет в голову в этот день валить деревья.
– Мы еще на правильном пути?
Лоренц вытащил карту.
– Да, абсолютно точно. Это должно быть там впереди, – он указал прямо, и мы пошли дальше.
Чем ближе мы подходили, тем громче становилось гудение машин. Неужели нам не повезло, и из-за каких-то черезчур усердных рабочих, которые решили поработать сверхурочно, нам не удастся незаметно обыскать руины? Сегодня все идет как-то не так, как нужно.
В этот момент я увидела, как за группой деревьев мелькнул экскаватор. У меня вдруг возникло дурное предчувствие, и я быстро пошла вперед.
По мере приближения, я начала понимать, что происходит у меня на глазах. Деревья были повалены, но не для заготовки древесины, а для того, чтобы очистить место для огромной стройки прямо на руинах дома семьи Бальтазар. Но это же невозможно.
Распахнув глаза, я следила за всем происходящим. Работа кипела. Вокруг ездили экскаваторы, большой кран поднимал вверх палетты, а бетономешалки стояли наготове.
Я хотела подойти еще ближе, но в этот момент к нам подбежал один из рабочих с явным намерением прогнать нас отсюда.
– Вход на строительную площадку воспрещен, – крикнул он нам еще издалека.
Недолго думая, я подошла и твердо посмотрела ему в глаза.
– Что здесь строится? – спросила я.
Было не трудно проникнуть в его разум и вытащить из него ответ.
– Здесь будет сооружена новая палата сенаторов, – ответил строитель с пустым взглядом.
– Кто дал поручение на строительство? – продолжила я.
– Заказчиком является Ладислав Энде, – послушно ответил рабочий.
– Что станет со старыми руинами, которые стояли на этом месте? – я напряженно смотрела на мужчину, и даже Лоренц затаил дыхание.
– Мы их снесли и залили новый фундамент. На нем будет строится новое здание.
– Спасибо, – сказала я. – Можете возвращаться к работе.
Строитель кивнул и вернулся на стройплощадку.
Некоторое время я задумчиво смотрела ему вслед.
– Ты понимаешь, что все это значит? – спросила я, мрачно посмотрев на Лоренца.
Лоренц пожал плечами.
– Может Ладиславу Энде пришла в голову та же идея, что и нам, и он хочет со своей охраной зайти прямо в драконье логово Бальтазара, чтобы раз и навсегда покончить с ним. В новом фундаменте наверняка есть проход, ведущий вниз, в старый подвал.
– По крайней мере, доступ Бальтазара к Шенефельде был бы под его постоянным контролем, – задумчиво сказала я. – Или он все забетонировал и, если Бальтазар захочет войти в дверь, то просто-напросто не сможет ее открыть.
Лоренц кивнул.
– Кажется, у Ладислава Энде та же цель, что и у нас, и, если уж быть до конца честным, – он обвел стройку восхищенным взглядом, – он все делает с размахом, и за это я его уважаю.
Ноль и восемь
Профессор Хенгстенберг ходила, покачивая бёдрами, по лекционному залу туда-сюда. Её длинные, каштановые волосы элегантно подпрыгивали, а прозрачные крылья аккуратно лежали на спине. Она действительно была необыкновенно красивой женщиной, которую окружало особенное очарование.
Этого же мнения придерживались и мои сокурсники, по крайней мере те, что были мужского пола. Потому что вместо того, чтобы читать в МУП, что из себя представляет декрет о торговле немагическими товарами с немагическими гражданами, принятый в 1150 году, они восхищённо следили глазами за профессором Хенгстенберг.
– У вас есть ещё пять минут, – предупредила она в третий раз, как будто уже привыкла к тому, что сосредоточенное внимание студентов мужского пола постепенно ослабевает.
– Как за две недели можно воздвигнуть здание целой палаты сенаторов? – спросил задумчиво Лоренц, который сидел справа от меня.
– У Ладислава Энде есть теперь собственная строительная компания, как ты мог недавно прочитать в «Красном мстителе», – прошептала Ширли с моей левой стороны. – Сначала он посылает немагических строителей, чтобы те подвезли тяжёлое оборудование, доставили материалы, поставили ограждение и всё закрыли. И когда это выглядит как стройплощадка, он отправляет магов, которые в два счёта поднимают здание. А затем дело снова за немагическими строителями, которым нужно всё убрать.
– Ты так хорошо осведомлена только потому, что с недавних пор пишешь все статьи сама, – укоризненно прошептал Лоренц через мою голову.
– Это было сообщение, основанное на фактических данных из первых рук, – ухмыльнулась Ширли. – Я несколько дней следила за стройплощадкой, чтобы подтвердить.
– Мне бы тоже хотелось продолжить работу над моей литературной карьерой, но ты мне даже шанса не даёшь и уводишь любую ненаписанную статью прямо из-под носа, – Лоренц обижено сверкнул на Ширли глазами.
– Тогда напиши книгу, – прошипела Ширли. – Для меня важно просвящение населения, а не самовыражение.
– Книгу? – Лоренц задумчиво вытянул губы в трубочку. А затем ухмыльнулся. – О, да, я напишу руководство по моде. Книга, которая раскритикует Гизеллу Верпочи и Скару Энде. О настоящей моде, неподдельном мнении и поистине горячих парнях в действительно открытой одежде. Ребята, это будет невероятно.
– Ещё две минуты, – предупредила профессор Хенгстенберг и укоризненно посмотрела в нашу сторону. – Пожалуйста сосредоточьтесь.
– В любом случае, здание палаты сенаторов готово, и мы не единственные, кто задаётся вопросом, почему Ладислав Энде внезапно переводит всю бюрократию из Берлина в Шёнефельде, – задумчиво сказала я. – И, хотя «Хроника короны» назвала это давно запоздалой мерой и поздравила Ладислава Энде с его решением, но за этим кроется что-то другое.
– Страх конечно, – пожала плечами Ширли.
– Об этом я тоже уже думала, но вы действительно думаете, что Ладислав Энде из-за страха перед Бальтазаром перенесёт всю палату сенаторов в Шёнефельде. Только потому, что чувствует себя здесь безопаснее? Он мог бы просто установить защитное заклинание на палату сенаторов.
– Но Бальтазар реабилитирован, – ответила Ширли. – Я совсем недавно расследовала это. Четверо из десяти сенаторов поддерживают Ладислава Энде и соглашаются с любым его решением, остальные, на сто процентов стоят на стороне Густава Джонсана, а он, в свою очередь, симпатизирует Бальтазару. Это Густав Джонсон приложил все усилия, чтобы реабилитировать его, а Ладислав Энде не смог ему помешать. Наложение защитного заклинания на что-либо – это нелёгкий административный процесс. Чтобы добиться разрешения, должно случиться много всего плохого, и прежде всего, требуется согласие большинства сенаторов. Видимо Ладислав Энде уже один раз действовал против воли Густова Джонсона, когда восстановил защитное заклинание над Шёнефельде и Беларой. Совершенно очевидно, что Густав Джонсон прихвостень Бальтазара и хотел бы видеть его на троне. Он не особо уважает Ладислава Энде, но тот сражается за свой пост руками и ногами.
– Теперь твои знания фактов действительно меня впечатлили, – похвалил Лоренц.
Ширли немного покраснела.
– Ах, ерунда, – отмахнулась она. – Мне просто было любопытно. Вот и всё.
– Прошу, теперь заканчивайте, – крикнула профессор Хнегстенберг, и её слова заструились по комнате, словно лёгкая мелодия, и даже Адам, который сидел в самом первом ряду, одно мгновение зачарованно на неё смотрел.
После ссоры с родителями он и вправду реализовал свою угрозу, упаковал вещи и покинул родительский дом. С тех пор он скрупулёзно следил за тем, чтобы никто не видел нас вместе на публике, потому что так же, как и я опасался, что Скара или даже его мать не одобрят его громко высказанного решения и только и ждут момента, когда мы сделаем ошибку.
В то время как его мать в интересах благополучная Адама, вероятно, ограничится тем, что запрёт меня в Хаебрам, в случае со Скарой я не была уверена, действительно ли она будет беспокоиться о благополучии Адама.
Если наши отношения станут достоянием общественности, он больше не будет сияющим героем Объединённого Магического Союза, а еретиком и предателем, и Скара не захочет показываться на публике с подобным человеком.
– Кто сможет для меня обобщить основные мысли декрета 1150 года и объяснить значение, которое он приобрёл в последующем столетии? – спросила профессор Хенгстенберг, обводя взглядом ряды студентов.
Дульса, которая в первые два года учёбы была одной из лучших, опустила взгляд.
В последние недели она почти не посещала занятия, и сидела сейчас рядом с Лианой, прямо позади Адама.
Лиана тоже не смотрела вперёд. Она была поглощена картой и даже не заметила, что профессор Хенгстенберг задала вопрос.
Скару, Дорину, Эгони и Алексу, казалось, тоже не особо занимает декрет 1150 года. Они разговаривали так громко, что легко можно было следить за их разговором, и даже сейчас не прервали его. Речь шла о том, что отец Дорины чувствует себя после пищевого расстройства лучше, и будет присутствовать на сегодняшнем официальном открытии палаты сенаторов.
Как раз, когда Алекса спросила, какое платье из новой коллекции Гизеллы Верпоччи оденет сегодня вечером Скара для открытия палаты сенаторов, профессор Хенгстенберг прочистила горло.
– Скара Энде, будьте признательны и посвятите нас в свои мысли по поводу декрета 1150 года.
Скара удивлённо выпрямилась.
– Мои мысли, – протянула она. – Что ж, это был важный декрет.
Она, ища помощи, посмотрела на Алексу, Эгони и Дорину, но эти трое, не имея никакого представления, лишь пожали плечами.
В этот момент со своего места встал Фалько Гёрнер.
– В декрете 1150 года правящая в то время королева разрешила торговлю между магическими и немагическими гражданами. Однако торговые отношения были ограничены обширным сводом правил. Среди прочего, закон предусматривает, что товарооборот улаживают торговые посредники, которых назначают государственные учреждения. Торговать можно только немагическими предметами. Однако разрешено применять магию при добыче или производстве товаров. В течение последующего столетия после принятия декрета, торговля с немагическими гражданами становилось всё более важной и способствовала значительному экономическому процветанию Объединённого Магического Союза. Особенно стоит выделить торговлю обработанными металлами, которая также выгодна гномам, – Фалько Гёрнер снова сел, дружелюбно улыбаясь Скаре.
– Превосходно, – профессор Хенгстенберг была явно в восторге. – Это было обоснованно, детально и очень точно. Вам не нужно беспокоиться о сдаче семестровых экзаменов. В отличие от вас, – она бросила на Скару двусмысленный взгляд и вернулась к пульту. – Берите пример с Фалько Гёрнера.
Но, казалось, Скару это совсем не волнует, потому что она спокойно продолжила свой разговор с подружками. Только говорила теперь немного тише.
– С каких пор младший брат Ким Гёрнера такой усердный? – задумчиво спросил Лоренц, внимательно разглядывая Фалько, который сосредоточенно слушал доклад профессора Хенгстенберг.
– И с каких пор Скара такая спокойная и не испытывает потребности протестовать против того, что Фалько Гёрнер и профессор Хенгстенберг публично назвали её лентяйкой?
Я внимательно наблюдала за Скарой, ожидая, что та прошепчет своим подругам какую-нибудь гадость о профессоре Хенгстенберг или Фалько Гёрнере. Но ничего не случилось, четверо продолжали говорить шёпотом о моде, обуви и аксессуарах.
– Что-то здесь не так, – согласилась со мной Ширли. – Нужно будет проследить за этими двумя.
Лоренц и я заговорщически кивнули, и когда профессор Хенгстенберг закончила занятия, мы внимательно наблюдали за Фалько, а также за Скарой. Обычно такая ситуация была прямо-таки пороховой бочкой, которую Скара предпочитала зажигать громогласно. Может она уже что-то планировала для восстановления своей чести и просто лучше держала себя в руках, чем раньше.
Из коридора мы прошли в вестибюль. Следующий урок магической флоры и фауны будет у Грегора Кёниг в Акканке, и нам нужно было поторопиться, чтобы успеть за получасовую перемену добраться туда вовремя. Большинство поспешили вниз, чтобы успеть преодолеть множество ступенек. Другие, у кого хватало смелости слетать вниз по узкому туннелю, торопились не так явно.
В вестибюле, как всегда во время перемены, была сутолока. Студенты разных семестров толкались и пробирались через коридоры, чтобы добраться до следующего лекционного зала. Если бы я внимательно не наблюдала за Фалько Гёрнером, то не заметила бы, как он внезапно свернул налево и вместо того, чтобы пересечь вестибюль, направился вниз по лестнице к медиатеке.
– Я пойду за Фалько, а вы за Скарой и её подружками, – прошептала я Ширли, тоже сворачивая налево, в то время как Лоренц и Ширли последовали за Скарой.
На безопасном расстояние я следовала за Фалько по лестнице всё глубже вниз, шум из вестибюля становился всё тише и, в конце концов, совсем стих. На цыпочках я кралась за ним и когда свернула за последний угол, задалась вопросом, что потерял здесь Фалько.
До сих пор он не выделялся усердием, скорее строптивостью. Я хорошо помнила, как ещё совсем недавно он мужественно высказал профессору Хенгстенберг слова на тему правосудие.
Я вошла в медиатеку и спокойно прошла мимо МУП к старому книжному инвентарю. Множество полок тянулись высоко вверх, а куполообразная постройка, словно церковь, возвышалась над головами студентов.
Пока высматривала Фалько, я задавалась вопросом, что, собственно, думает палата сенаторов по поводу того, что Парэлсус больше не использует так щедро оборудованную для него лабораторию, а вместо этого проводит кажущейся бесконечно-длинным творческий отпуск на островах Тики, да ещё в поисках какого-то червя. Скорее всего, они были не восторге от того, что им придётся так долго ждать, когда он объединит магические головы воедино.
Медиатека, как всегда, была почти пустой. Большинство студентов находились сейчас на лекциях, и лишь немногие рабочие места были заняты. Но не за одним из них я не увидела Фалько.
Я не спеша прошла к старому книжному инвентарю, навострила уши и действительно, между полок с литературой о магических растениях и сложных вербальных заклинаний, стоял Фалько Гёрнер и с серьезным лицом разговаривал с Конрадом, заместителем Парэльсуса, который следил за медиатекой в отсутствии Парэльсуса.
Это был высокий, молодой человек с ярко рыжими волосами и в обязательном белом рабочем халате. Я быстро прошла в следующий, пустой ряд. Оба были так увлечены разговором, что совсем меня не заметили.
Я немного подумала, поможет ли мне, если я прерву их разговор, но у меня возникло ощущение, что я не узнаю ничего важного. Однако я точно чувствовала, что происходит что-то необычное. Я открыла сумку, достала ринусовую мазь и быстро натерла мочки ушей. Подойдя к одной из книжных полок, я сделала вид, что с интересом читаю названия на корешках книг.
– И ты точно уверен, что в магической литературе нигде не упоминается этот символ? – спросил Фалько.
– Абсолютно уверен, – уверенно ответил Конрад. – Это кельтский знак, не имеющий особого магического значения, он просто означает бесконечность жизни. Эти узлы и петли уже в то время были в моде, красивое украшение, иллюстрирующее это значение. Его можно интерпретировать с разных точек зрения, религиозной, исторической или традиционной, но маги не имеют к этому никакого отношения. Это касается немагических граждан, если ты хочешь узнать больше, тебе нужно поискать информацию в их библиотеках.
– Ммм, – недовольно промычал Фалько Гёрнер, явно не в восторге от ответа Конрада. – Подумай хорошо, может ты видел в какой-нибудь из книг этот знак. Знак бесконечности с кольцом посередине.
– Честно, – ответил Конрад, и по его голосу было ясно, что выпытывание Фалько постепенно начинает действовать ему на нервы. – Я понимаю, что тебе интересно, почему твой брат делает из этого такую тайну, но я действительно не могу помочь. Ты обратился не по адресу. Просто спроси его, что написано в его записной книжке. Может этот символ оказался на обложке чисто случайно. Может он питает слабость к истории или просто от нечего делать начертил его на книжке.
– Не думаю. Моему брату никогда не бывает скучно, и он точно не художник.
Наступила неловкая пауза, после чего Конрад кашлянув, сказал:
– Это тупиковая ситуация. Ты должен искать ответ на свой вопрос в другом месте.
Фалько сделал глубокий вдох, я могла себе представить, как сложно ему было смириться с этой ситуацией.
– Спасибо за помощь, – выдавил он.
– Прости, что я не смог помочь, меня и самого увлек этот вопрос. Твой брат даже не посещал университет, поэтому мне тем более интересно, чему он научился, будучи самоучкой. Но не существует никакого заклинания, связанного с этим символом. Заклинания говорятся и пишутся на древнем языке, а этот знак не имеет никакого отношения к древнему языку.
– Я знаю, – ответил Фалько и, казалось, был рад тому, что Конрад снова начал говорить о знаке. – Может это логическая головоломка, за которой скрывается заклинание. Символ бесконечности может быть также восьмёркой, а круг нулём или буквой О.
– Мы же уже исследовали все эти варианты, – ответил Конрад со слегка вымученной ноткой в голосе. – С цифрами и буквами во всех возможных вариантах. Даже если я переведу это на древний язык, не выйдет ничего полезного. Ни заклинания, ни обозначения магического места. Самое простое – это прямо спросить твоего брата.
– Да я постоянно его спрашиваю, – мрачно ответил Фалько. – Но он спрятал записную книжку и каждый раз ужасно злиться, когда я заговариваю с ним об этом.
– А что он говорит? Что тебя это не касается? Что это опасно? Может здесь мы сможем найти какую-нибудь ссылку на решение загадки.
– Понятия не имею, – смирившись ответил Фалько. – В начале он ещё говорил, что меня это не касается, а теперь ограничивается только «Попробуй только снова заговорить об этом!», а потом уходит из комнаты.
– Это нам тоже не поможет, – ответил Конрад. – В настоящий момент я только могу пообещать держать глаза и уши открытыми и связаться с тобой, если что-то выясню. Может быть меня ещё озарит вспышка вдохновения.
– Да, – смирившись сказал Фалько. – Сейчас так, наверное, будет лучше всего. Извини, если в последнее время я слишком действовал тебе на нервы, но это дело не даёт мне покоя. Вся эта таинственность кажется мне странной. Ким постоянно исчезает, а когда снова появляется, не говорит ни слова, а только ворчит на меня. Здесь что-то не чисто. У него явно проблемы и какие-то неприятности.
– Это вполне возможно, – ответил Конрад. – Но, если твой брат не желает помощи, ты ничего не можешь сделать, и прямо сейчас я не могу тебе никого порекомендовать, кто мог бы дать тебе в этом деле совет. Чёрная гвардия сейчас почему-то не активна, а что делают эти телохранители Ладислава Энде для национальной безопасности до сих пор не ясно.
– Возможно, – прорычал Фалько. – В любом случае, спасибо и свяжись со мной, если у тебя появится какая-нибудь идея, способная мне помочь.
– Ну конечно.
Я услышала шаги и, изображая интерес, нагнулась ближе к книжной полке, в надежде, что Фалько и Конрад так углубились в разговор, что не заметят меня.
– Сельма, – совершенно неожиданно сказал Конрад, и я вздрогнула.
Чёрт! Конрад, как всегда, был очень внимательным. Это имело свои преимущества и недостатки.
– Привет Конрад, – сказала я, делая вид, что только что с трудом оторвалась от чтива корешка книги «Магические растения на болоте». – Я ищу книгу.
– Книгу, – Конрад, посмеиваясь, посмотрел на меня. – Тогда ты определённо в нужном месте. Я могу тебе как-то помочь?
Фалько подозрительно на меня смотрел и, хотя мне хотелось заговорить с ним о только что услышанном, у меня было нехорошее предчувствие, что он не захочет со мной спонтанно сотрудничать.
Вместо этого он просто сильно разозлиться из-за того, что я его подслушала.
– Да, буду рада. Помощь не помешала бы, – поэтому усердно сказала я. – Я ищу краткий обзор болотных растений разных типов и никак не могу найти. Не продвинулась пока ни на шаг.
Фалько всё ещё смотрел на меня с нескрываемым подозрением. Моя быстрая импровизация на тему болотные растения похоже не убедила его.
– Тогда я пойду, – наконец сказал он.
– Да, иди, – сказал Конрад, но уже так углубился в книги о болотных растениях, что даже не повернулся в сторону Фалько.
В то время как Конрад начал объяснять, какие из множества произведений о болотных растениях он мне рекомендует, Фалько повернулся и покинул медиатеку.
Потребовались бесконечные пятнадцать минут, пока я смогла вежливо покинуть Конрада с его литературными советами и, в конце концов, выбежала из медиатеки с тремя произведениями о болотных растениях.
Хотя я поспешила и в пикирующем полёте пронеслась по туннелю в Акканку, я всё же сильно опоздала на семинар Грегора Кёниг.
– Ну и как? – спросил Лоренц, распахнув глаза, когда я, как можно незаметнее, прокралась в оранжерею, где Грегор Кёниг, размахивая руками, объяснял, что первые растения из Темаллина уже прибыли. Мы можем присутствовать при посадке, и он параллельно расскажет нам, какие у них есть особенные свойства.
– У Ким Гёрнера есть какая-то тайна, – энергично сказала я. – И Фалько сделает всё возможное, чтобы разгадать её.
Фальшивые друзья
– У тебя нет шансов справиться с моим драконом, – уверенно сказала Лиана, вызывающе посмотрев на Лоренца.
– Погодите, вы оба, – вмешалась Дульса. – Даже и не думайте, что вам удастся договориться друг с другом о победе. Я еще не сдаюсь.
С этими словами Дульса крутанула стрелку посередине игрового поля. Крошечные волны тихо плескались, разбиваясь о пять островов, на которых находились оставшиеся драконы. Стрелка продолжала крутиться, пока не остановилась на поле с надписью: «Пропускаешь ход».
– Ха! – воскликнул с триумфом Лоренц и с размаху покрутил стрелку. – Вооружиться, очень хорошо.
Лоренц достал из одного из огнеустойчивых кожаных мешочков, лежащих вокруг него, антарктического мини-дракона, который радостно фыркнул, после того, как Лоренц освободил его из темницы.
Он поставил дракона на островок и уверенный в своей победе, подмигнул Лиане.
– Уже сегодня ночью я займу твою территорию и впервые за всю многолетнюю историю наших вечеров за игрой в Драбеллум, выиграю у тебя эту игру.
– Размечтался, – спокойно сказала Лиана и повернула стрелку.
Ей стало заметно лучше, с тех пор, как она окунулась в будни Тенненбоде, и мы прилагали все усилия, чтобы все так и оставалось. Разговоры на больную тему по имени Пауль мы не заводили, пока Лиана этого не хотела.
Ширли, Адам, Леандро и я с угасающим интересом наблюдали за отчаянной борьбой этой троицы. Во-первых, мы сами уже давно вышли из игры, а во-вторых, драконья война Лоренца, Лианы и Дульсы длилась уже больше двух часов. Я попыталась подавить зевоту.
– Вы ведёте себя, как дети, – сказала Ширли, подняв вверх брови, в то время как Лиана ликующе атаковала одного из драконов Дульсы. Оба животных неистово сражались, но, в конце концов, победил дракон Лианы и притащил захваченного проигравшего на маленький остров игрового поля. С сияющей улыбкой Лиана приняла маленького зелёного дракона и спрятала в один из своих огнеупорных кожаных мешочков.
– Драбеллум – это серьёзная вещь, – наконец сказала Лиана, пока Дульса крутила стрелку.
Я повернулась к Леандро.
– И так у нас каждый понедельник, – объяснила я. – А спать они ложатся только когда один из них одержит победу.
– Вы и правда относитесь к игре серьёзно, – сказал Леандро, одобрительно кивая.
– Наша самая длинная игра продолжалась шестнадцать часов, – гордо объяснил Лоренц, наблюдая, как часть острова Дульсы была облита лавой, которая уничтожила одного из её драконов.
– И эту игру выиграла я, – напомнила ему Лиана.
Лоренц поднял голову и выпрямил плечи.
– Придёт день, когда я взойду на трон и стану королём Драбеллума.
– Никогда в жизни, – сказала Лиана, энергично крутанув стрелку.
– Я не хотела лишить тебя магии Драбеллума, – ухмыльнулась я Леандро.
– Постепенно я начинаю понимать, – закивал он.
– Подожди, пока увидишь настоящие соревнования драконов, – сказал Адам. – Это абсолютно разные вещи.
– Могу себе представить. На прошлой неделе я пару раз наблюдал за тренировкой команды. Действительно невероятно, какие элегантные эти чудища в воздухе.
– В самом деле очень элегантны, – согласилась я и повернулась к Лиане, которая только что потерпела неудачу и ей пришлось пропустить ход. – Я рассказала Грегору Кёниг о предположении, что следующие соревнования драконов будут проходить в Конквере.
– Да, правильно, – ответила Лиана. – В конце концов, мы хотим победить. Особенно после позора на последнем соревновании.
– О да, – я хорошо помнила, как все были разочарованы, когда мы не смогли победить Южноафриканскую команду в Беларе. И как быстро нас лишили щедрой поддержки после поражения.
– Ты узнала ещё что-нибудь новое от своей двоюродной сестры? Или от Леннокса и Рамона? – я сформулировала вопрос осторожно, потому что и Дульса, и Лиана начинали сердится, когда поиск девушек не продвигался вперёд.
– Леннокс и Рамон заставили нас посещать лекции как минимум две недели, чтобы мы подтянулись, – сказала Дульса. – Кроме того, они хотели какое-то время продолжить поиски без нас. Может быть потому, что мы не можем летать так быстро и долго, как они. Они, вооружившись только одним спальным мешком, отправились в путь. Я имею ввиду, что сейчас уже наступает зима. Что плохого в том, чтобы построить себе толковое жилище.
– Это хлопотно, отнимает много времени и совсем не нужно, – спокойно объяснил Адам. – Всё получиться намного быстрее, если ограничиться спальным мешком и заклинанием иллюзии.
– Мужчины, – презрительно сказала Лиана, пока Лоренц крутил стрелку.
– Как это, быть в Чёрной гвардии? – спросил Леандро.
В его взгляде читалось благоговение.
– На данный момент абсолютная скука, – ответил Адам. – Примус нигде не использует Чёрную гвардию. Адмирал не в восторге и требует от примуса решения. Это безделье просто ужасно. Особенно теперь, когда все знают, что Морлемы появились снова.
– Если уж мы заговорили о Морлемах, – осторожно начала я. – Я тут кое о чём размышляла, что, возможно, поможет нам выяснить, где именно прячется Бальтазар.
– Нет, – строго сказал Адам.
– Ах, не веди себя так, – ответила я. – Это хорошая идея.
– Да, хорошая, – признал он. – Но мы всё-таки не будем воплощать её в жизнь.
– Не понимаю ни слова, – сказал Леандро, вопросительно глядя на нас.
– Мы тоже, – успокоила его Ширли. – Но мы уже привыкли к тому, что Адам и Сельма с недавних пор большую часть разговоров ведут про себя, и не позволяют принимать нам в них участие. У них есть между собой эта странная мысленная связь.
– Вы магическая пара? – спросил Леандро. – Мы проходили о них сегодня на уроке. Очень интересно. Их совсем мало, потому что они просто не могут найти друг друга.
– Нет, – ответила я, – Точнее говоря, мы не знаем. Чтобы выяснить это, мы должны провести ритуал. Если он сработает, значит мы магическая пара и связаны друг с другом. Если нет, значит нет.
– Точно, госпожа профессор Хенгстенберг рассказывала что-то в этом роде, но я плохо помню. Почему-то я всегда отвлекаюсь на ее лекциях.
– Это со всеми мужчинами так, – ответила Ширли. – Кроме Лоренца конечно.
– Что? – Лоренц поднял взгляд. Он сосредоточенно смотрел на своих двух драконов, решая, поставить ли на игровое поле пятнисто-коричневого южноафриканского дракона или последнего белоснежного антарктического. – Настоящего мужчину не сбивает с толку даже фея, – ответил он храбро и с героическим жестом поставил на игровое поле белоснежного дракона. – Вперёд, в бой! – прошептал он.
– Значит фея, – понимающе кивнул Леандро. – И вы ещё не провели этот ритуал?
– Нет, пока нет, – я, ухмыляясь, посмотрела на Адама.
– Почему? – спросил Леандро. – Разве из-за всех этих Морлемов было бы не здорово, если бы вы могли защититься ещё лучше?
– Да, конечно, – согласилась я. – Но я хотела сама провести ритуал.
– Но ты ещё не готова, – понимающе произнёс Леандро. – Потому что мы с Лидией постоянно блокируем то немногое свободное время бабушки, что у неё есть, чтобы она научила нас посылать сообщения. Поэтому ты не можешь продолжить свое обучение на духовного странника. Бабушка рассказывала, что ты её ученица. Мне жаль. Нам лучше держаться в стороне, чтобы ты тоже снова могла провести с ней время.
– Ничего страшного, – сказала я. – Бабушка очень рада, что вы здесь. К тому же в данный момент она сильно занята, потому что от неё постоянно требуют прийти в новую палату сенаторов и установить какие-то защитные заклинания. Мне, в любом случае, потребуется ещё какое-то время, пока я буду готова к ритуалу. Гораздо важнее, чтобы вы могли позвать на помощь, если столкнётесь с Морлемами.
– И, кроме того, ты ещё не разу не входила в царство грёз с тех пор, как мы сбежали из царства мёртвых, – Адам спокойно на меня смотрел.
«Я боюсь, ты хорошо это знаешь», – ответила я. «Что, если меня опять что-то потянет вниз? Прочь от тебя и от жизни.»
«Наша связь достаточно сильная. Это я знаю точно. Я люблю тебя, и ты должна верить в нашу любовь. Тебе просто нужно ухватиться за неё, когда будут сомнения.» Глаза Адама светились уверенностью, и тёплое чувство счастья разлилось внутри меня.
– Эй! – громко протянула Ширли, прерывая наш беззвучный разговор. – С нами-то поделитесь вашей большой любовью.
– Лучше не надо, – оборвала Лиана. – Сейчас я не смогу проявить к этому понимание.
– Это уже прогресс, – вздохнула Ширли. – Ты уже больше не сердишься без причины, и можешь формулировать, что тебя беспокоит. Так что извините вы оба, – Ширли кивнула Адаму и мне. – Просто продолжайте в том же духе.
– Без проблем, – ответила я. – Я, в любом случае, хотела узнать, выяснила ли ты что-нибудь у Кима Гёрнера. У тебя же была на выходных смена в «Гостиной Шёнефельде»?
