Текст книги "Печать Тора (ЛП)"
Автор книги: Карола Лёвенштейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 29 страниц)
Закончив здесь, я намеревалась поехать в Конкверу. В большом городе легче укрыться и держаться в стороне от палаты сенаторов, тем более что Ладислав Энде, наконец, и там установил защитное заклинание.
Но после того, как я обнаружила записи отца, я поняла, что Конквера должна ещё немного подождать, потому что пока я просмотрю все заметки, пройдёт ещё некоторое время.
Поэтому я изо дня в день читала, как отец разрабатывал заклинание, объединяющее двери, находящиеся в разных местах. Я также обнаружила дверь в задней части оружейной, которая когда-то была соединена с Шёнефельде и которую отец деактивировал.
После некоторых поисков, я даже нашла это сложное словесное заклинание, устанавливающее связь между дверьми и, недолго думая, произнесла его в надежде, что преуспею. Но когда открыла дверь, передо мной оказалась стена из земли, такая же, как и прежде.
Всё это было чрезвычайно сложно, и неизмеримо превышало ту магию, которой мы обучались в Тенненбоде. Мой отец был абсолютным гением, как неоднократно убедилась я. Заклинание с дверью не давало мне покоя. Несколько дней я пыталась применить его снова и снова с дыхательными упражнениями и без них. Но у меня ничего не получалось. Заклинание было недостаточно сильным, и двери не соединялись друг с другом.
Затем я обнаружила блокнот, в котором отец описывал заклинания к пятому элементу и его опытах. В изумлении я прочла, как он провёл первые эксперименты с насекомыми и беспозвоночными, а затем пробудил к жизни животных побольше, таких как кошки или собаки. В конце концов, он создал своих собственных существ. Сначала это были забавные персонажи, такие как снеговики или милые крылатые существа. Согласно его записям, они заставили сердечно смеяться нас детей. Затем, наконец, он стал описывать, как пытался сотворить больших существ: змеев и других мифических фигур.
Каждому успеху предшествовали бесчисленные неудачи. Но он никогда не сдавался и продолжал экспериментировать. Примерно три недели спустя я просмотрела все блокноты и расхаживала по пещере в поисках чего-то ещё. Я выпила немного воды из небольшого источника и сорвала скрепыша с дерева. Пока я стоя ела, я обводила взглядом рабочее место отца, обнаружив при этом ещё один блокнот.
Он находился на самом верху книжной полки, зажатый между атласом магического мира и огромным словарём старого языка. Я залезла на стул и вытащила его.
Затем снова села за письменный стол, зажгла новый огненный шар и открыла блокнот.
Уже читая первые строки, я полностью погрузилась в мысленный мир отца. Он продолжил свои исследования по пятому элементу. Было заметно, что он недоволен первыми результатами и хотел достичь большего. Он был очарован пробуждением существ к жизни и хотел исследовать приделы этой способности.
Он отправился в пустыню, чтобы поэкспериментировать с песком и не раз проводил время в Конквере. Там имелись возможности проводить большие эксперименты с ветром. Он экспериментировал со всеми видами существ и различными элементами и постепенно становился все лучше и лучше.
Затем он начал пробуждать к жизни драконов для моей матери. Поначалу это были маленькие существа изо льда, потом из огня. Но с каждой новой попыткой они становились все больше и больше. Спустя некоторое время, мой отец уже был в состоянии создавать драконов в натуральную величину.
Однако он все еще не был доволен своей работой. Существа из огня и льда были нестабильными и не слишком выдерживали нагрузку. Они не могли общаться с настоящими драконами, и на них нельзя было ездить верхом. Именно этого добивался отец: создать животное, на котором можно было бы быстро передвигаться и огненные струи которого можно было бы использовать в борьбе с врагами.
Через какое-то время в его заметках появилась идея создать не просто существо из огня или льда, но также использовать части настоящего дракона, чтобы вновь созданные существа стали более стабильными и похожими на настоящих драконов.
Он экспериментировал с чешуей драконов из Акканки и достиг прогресса. Его теория оказалась верной, и он установил, что чем больше частей настоящего дракона он использовал, тем удачнее получались драконы. На этих существах уже можно было ездить верхом, и они могли общаться со своими сородичами.
Согласно записям отца, одним прохладным майским утром он встретился на рынке в Акканке с каким-то подозрительным торговцем, который был наслышан о его интересе к ископаемым драконов, и сделал ему предложение, от которого отец не смог отказаться. По неимоверно высокой цене, отец приобрел у него пять костей, три зуба и две горсти чешуи дракона Латориоса.
Мне потребовалось некоторое время, чтобы переварить эту информацию и понять ее значение. Я снова и снова перечитывала строки, чтобы понять и удостовериться, что не ошиблась.
– Это невозможно, – хрипло прошептала я.
Мои руки дрожали, когда я пролистала назад и прочитала еще раз о том, что произошло много лет назад. Но ошибки не было. Мой отец намеревался создать дракона Латориоса и, по-видимому, был очень успешен в этом.
Я вновь перечитала некоторые места, чтобы быть полностью уверенной, но, очевидно, все было именно так. Значит, это он создал дракона Латориоса и только поэтому этот давно вымерший вид драконов появился снова, принеся с собой беды и несчастья.
Но как Бальтазар смог стать хозяином дракона? Я, круг за кругом, задумчиво обходила дерево, проигрывая в уме бесчисленные варианты, но ни один из них не имел смысла.
Как раз, когда я снова собиралась сесть за письменный стол, я услышала голос в голове, который заставил меня испуганно вздрогнуть.
«Привет, Сельма, это Флавиус», – услышала я осторожный голос. «Есть несколько вещей, которые я должен тебе рассказать.»
«Привет, Флавиус», – рассеянно ответила я. Сейчас мне было трудно сосредоточиться на обычном разговоре. Открытие, которое я только что сделала, спутало все мои мысли. «Что-то случилось?»
«Да, сначала я хотел ещё раз поблагодарить тебя. Мой отец был сегодня здесь и поужинал вместе с нами. Он снова ведёт себя нормально. Однако ему нужно было снова уехать. Он сказал, что у него чрезвычайно важная миссия.»
«Хорошо», – поспешно ответила я. Но потом взяла себя в руки. Новости о моём отце не должны отвлекать от того, что меня всё ещё окружает очень реальная опасность. «Что произошло в Шёнефельде с тех пор, как я исчезла?»
«По этой причине я и связался с тобой. Было много чего. Вскоре после того, как ты пропала, из палаты сенаторов пришёл сотрудник и искал тебя. Выглядело так, будто он хотел с тобой поговорить.»
«Да», – ответила я. «Они действительно хотели со мной поговорить и, скорее всего, не особо обрадовались, что меня нет.»
«Верно», – согласился Флавиус. – Я немного симпровизировал и сказал, что ты тяжело больна. Твоя бабушка уехала в Темаллин примерно в то же время, что и ты. Так что я просто заявил чиновнику из палаты сенаторов, что ты поехала вместе с ней, потому что тебя укусил зелёный грюц.»
«Зелёный грюц?» – удивилась я. – «Отличная идея.»
«Спасибо», – поблагодарил Флавиус. «Как я выяснил, друидам нельзя разглашать данные о своих пациентах, поэтому я подумал, что благодаря этой отговорке тебя долго не будут беспокоить.»
«Ты невероятно помог.»
Флавиус действительно оказался талантливым ассистентом, он был сообразительным и мог быстро импровизировать.
«Однако твоя бабушка вчера вернулась в Шёнефельде. Хоть мы с ней и согласовали, чтобы она некоторое время поддерживала эту ложь, но могут возникнуть вопросы, если её увидят без тебя. Поэтому тебе стоит снова появиться. Профессору Эспендорм я рассказал ту же историю, она с профессором Пфафф тоже удивлялись, куда ты пропала. Но укус зелёного грюца везде признанное оправдание, по крайней мере, пока длиться острая фаза. А вот у Скары нет хорошего предлога. Если она скоро не появится, у неё будут большие проблемы с профессором Пфафф. Представлять палату сенаторов в обществе нельзя считать извинением.»
«В самом деле». – сказала я с улыбкой. «Я совсем не уверена, что Скара вообще ещё раз появится на занятиях. Кажется, она срочно нужна в палате сенаторов.»
«Так и есть, не проходит и дня, чтобы «Хроника Короны» не освещала благих дел Скары, которые та вместе с отцом оказала магическому сообществу», – Флавиус ненадолго замолчал, как будто собрался с мыслями. «Во всяком случае, профессор Нёлль тоже заметил, что ей совсем не нужно тратить здесь своё время, если она может сделать столько всего хорошего.»
«Хорошего?» – удивилась я. «Это было бы что-то новенькое.»
«В любом случае, я должен передать тебе от Грегора Кёниг, что тебе срочно нужно прийти на тренировку, в противном случае он исключит тебя из команды.»
«О!» – выдохнула я. «Точно, соревнования драконов. До них осталось не так много времени.»
«Ах да, лекции я тоже всегда для тебя записывал, так что когда вернёшься, сможешь быстро нагнать. Материала довольно много, это так, между прочим.»
«Ничего себе», – удивилась я. «Большое спасибо за помощь.»
«Не за что. Мне это в радость. Тогда до скорого, Сельма.»
«Да, до скорого.»
Одно мгновение я задумчиво оглядывала Миндору. Должна ли я остаться здесь или рискнуть и вернуться в Шёнефельде?
Некоторое время я наслаждалась спокойствием и одиночеством, но между тем уже прочитала все записи отца, а решающий блокнот как раз держала в руках.
Я скучала по друзьям – Лиане и Ширли, Лоренцу и Этьену и конечно по семье – бабушке и Леандро. Я хотела увидеть, как продвигаются дела моего брата в гоночной команде драконов. Принимать участие в праздновании его первых успехов.
Кроме того, я не хотела рисковать ни моим местом в университете, ни моим местом в гоночной команде драконов.
Может Гюнтер Блюм всё-таки ошибся, и со мной действительно хотели только поговорить по совершенно безобидному вопросу. Видимо, палата сенаторов приняла отговорку. Так что казалось, что этот вопрос был не таким важным.
Но я не могла рисковать и покинуть Миндору в одиночку. Морлемы убьют меня быстрее, чем я успею найти крошечную деревню, из которой мы прилетели. И даже если найду, это ещё не значит, что дверь сработает без дипломатического удостоверения личности.
Единственный безопасный путь ведёт через дверь в стене, который перенесёт меня прямо в Шёнефельде. Я встала перед ней и нацелилась. Я дочь моего отца и даже если, по-видимому, никогда в жизни не стану такой умной, как он, всё же я должна была унаследовать по крайней мере немного его гениальности.
Мне не требовались записи отца, потому что между тем я знала заклинание наизусть, ведь уже так часто произносила его.
Я начала с дыхательных упражнений, закрыла глаза, сосредоточилась и сфокусировала магическую силу в руках. Отлично. Я хотела непременно попасть в Шёнефельде и произнесла заклинание осторожно, вдумчиво и ясно.
Затем с надеждой открыла дверь. Только твёрдая земля. Не может быть. Почему не сработало?
Я разозлилась и прокричала заклинание громко. Но на стену мой крик не произвёл никакого впечатления, она не изменилась. Зато я выпустила пар, и почувствовала облегчение. Я ещё раз сделала глубокий вдох, закрыла глаза и произнесла заклинание громко и могущественно.
Затем осторожно открыла сначала один глаз, затем второй. Ощущение было хорошим, мне показалось, что магия, наконец, подействовала. Я вновь открыла дверь, и мне захотелось закричать от ярости. Снова стена из земли. Я разочарованно ударила по ней кулаком.
К моему удивлению я не сломала себе кости, но мой кулак врезался в стену, образовав небольшую дыру. Теперь я также заметила, что земля стала другого цвета. Я была так разочарована, что даже не обратила внимание на это изменение. Заклинание сработало, и я попала в Шёнефельде.
Но где именно я оказалась? Я нетерпеливо увеличила дыру и выглянула на улицу.
Перед дверью вниз свисали густые зелёные вьющиеся растения, и воздух был затхлым и влажным. Я пустила в ход ноги и увеличила отверстие настолько, что смогла протиснуться через него. Затем вернулась, взяла сумку, сложила в неё записи отца и потушила все световые шары.
Под конец я взяла печать, чтобы удостовериться в том, что смогу вернуться сюда и пересекла дверь. Я оказалась в невысокой нише, которая так заросла плющом и барвинком, что, скорее всего, её не было видно снаружи. Я закрыла за собой дверь, и она защёлкнулась.
На всякий случай я проверила, действительно ли она заперта и никто, кому не следует, не сможет попасть в это укрытие. При этом я заметила, что середину двери украшает маленький, золотой круг, похожий на тот, что запирал Миндору в туманном лесу, только этот был намного меньше, а посередине красовалась Т-образная впадина. Видимо туда, чтобы открыть дверь, нужно приложить печать Тора. Я тут же это сделала, и когда дверь с тихим щелчком немедленно открылась, я с облегчением вздохнула.
Мой отец действительно был гением.
Довольная, я покинула нишу и вышла в знакомый весенний лес.
Кусты стали зелёными, а весенние цветы уже давно завяли. Здесь, в дубовой роще, часто встречались крокусы, и я точно знала, где они растут.
Будучи ребёнком, я была здесь почти каждый день и после школы проводила в лесу время с друзьями, наблюдала за деревьями и кустами, как они меняются в течение года, глазела на птиц и насекомых, а иногда гонялась за белками и барсуками.
Я вернулась домой, и это было приятное чувство. Я медленно пошла в сторону Каменного переулка, и только быстро сообщила Адаму и Флавиусу, что снова в Шёнефельде.
Адам не особо обрадовался, но пока я шла, я детально объяснила ему, что это безопасно и что Флавиус пока что всё для меня уладил. Если палата сенаторов снова назначит мне встречу, я просто сбегу в дубовую рощу и спрячусь в Миндоре.
Когда я увидела дом бабушки, из-за туч как раз выглянуло солнце, послав свои тёплые лучи вниз, и я приняла это за хороший знак. По крайней мере до тех пор, пока не обнаружила в палисаднике Торина, который, казалось, уже с нетерпением меня ждал.
Тростник-дурман
– Торин? – удивилась я, когда увидела его стоящим перед домом. Я обрадовалась, что снова вижу его, что с ним всё в порядке и в то же время разозлилась, потому что он просто ушёл, вместо того, чтобы бороться за Ширли.
– Привет, солнышко, – поприветствовал он с лёгкой, дерзкой улыбкой. Он выглядел измученным, уставшим и изнурённым, как будто уже долго не улыбался. – Твой новый помощник сказал, что ты вернулась.
Я кивнула.
– Если Фравиус продолжит в том же духе, то скоро я уже не смогу без него обходиться.
Торин ухмыльнулся, но улыбка очень быстро исчезла с его лица, как будто он вспомнил, что на самом деле запретил себе быть счастливым.
– Почему ты пришёл сюда? – спросила я и прошла мимо него в сад. Пионы уже дали ростки, а маленькие нежно-зелёные листья на деревьях светились, полные жизни.
Торин последовал за мной, когда я пошла вдоль садовой дорожки, направившись к дому, открыла входную дверь и зашла в коридор.
– У меня есть план, и я хочу обсудить его с тобой, – наконец сказал он.
– Значит план, – я бросила сумку и сняла куртку. Затем прошла на кухню и включила кофемашину. – Сядь, – сказала я. – Если у тебя есть план, то мы должны его обсудить.
Я увидела бабушку в саду, она задумчиво расхаживала между грядок и, казалось, размышляла, как оформить сад в этом году. С ней я поговорю в ближайшее время. То, что я узнала о Тони, наверняка, её тоже удивит.
Кофе, булькая, протекало через кофемшину и, в конце концов, я не выдержала.
– Почему ты ушёл и куда вообще исчез? – быстро спросила я, в моих словах был явный упрёк, который я не смогла сдержать. – Я знаю, что Ширли очень радикально отреагировала на слова твой матери, но, возможно, она бы ещё передумала, немного успокоившись и ещё раз с тобой об этом поговорив.
– Она бы не передумала, – спокойно ответил Торин, как будто был абсолютно уверен в своих словах. – Она уже не в первый раз говорила о том, что нам нужно расстаться. Несколько раз намекнула, что хоть и хочет меня, но не отношения, которые имеют место в высшем обществе.
– Хм.
Протягивая Торину кофе и подставляя новую чашку, я вспомнила, что Ширли действительно часто говорила, как хочет от всего этого избавиться. Этот её шаг просто был последовательным.
– Но она не испытывает счастья, – тихо сказала я. – Напротив, она кажется мне ещё более несчастной, чем когда-либо прежде.
– Могу себе представить, – печально ответил Торин. – Если сердце желает того, что отвергает разум – это рвёт тебя на части, – он отпил глоток кофе, а затем пристально посмотрел на меня. – Именно поэтому я и пришёл к тебе.
– Твой план как-то связан с Ширли? – спросила я с некоторым облегчением в голосе, взяла свой кофе и подсела к Торину. Значит он пришёл, чтобы всё-таки бороться за неё.
– Да, – ответил он, и теперь я заметила, как сильно он напряжён. Его карие глаза светились, и он всё время проводил рукой по своим лохматым, светлым волосам. – Я некоторое время путешествовал по миру, ещё раз осмотрелся в Линкольнвилле и побывал в других местах. И всё время размышлял, что делать дальше. Смогу ли я принять то, что мы расстались или нет?
– Ну и как? – напряжённо спросила я. – Ты сможешь?
– Нет, – ясно ответил Торин. – Не в том случае, когда я отлично знаю, что люблю её, а она меня. После того, как я принял для себя это решение, мне стало ясно, что есть только один путь.
– И какой? – я посмотрела на Торина, округлив глаза.
– Атрибуты власти, – серьёзно ответил он.
Я кивнула.
– Если больше не будет классовой разницы, тогда маги перестанут устраивать такой спектакль вокруг свадеб. Тогда больше ничто не помешает Ширли быть с тобой. Это долгосрочный план, но всё-таки план.
– Верно, – кивнул Торин. – Я знаю, что прямо сейчас вы сосредоточились на похищенных девушках. Особенно с тех пор, как Лидия стала одной из них.
– Да, – с горечью ответила я. – На данный момент для меня – это превыше всего.
– Поэтому я отправился на поиски того, кто сможет мне помочь, – Торин удовлетворённо кивнул. – Спустя целую вечность я нашёл господина Лилиенштейна.
– Правда? – обрадовалась я. – Как он?
– Он злится на Ладислава Энде, но он предвидел, что так будет. Казалось, он обрадовался, когда я нашёл его на прошлой неделе в совершенно глухой дыре в Австралии. Мы долго разговаривали, и я попросил его помочь мне найти два последних атрибута власти. При этом выяснилось, что он именно по этой причине в Австралии. Он предполагает, что последний атрибут там, – Торин откинулся назад.
– В самом деле? – я задумчиво разглядывала Торина. – У него есть какая-нибудь идея, какое это могло бы быть украшение из списка?
– Пока нет, но он расследует легенду, которая указывает на мощный предмет в том районе, – сказал Торин. – Однако сейчас я, главным образом, хочу сосредоточиться на атрибуте, который очевидно носит на шеи моя мать. После того, как ты рассказала о нём господину Лилиенштейну, он углубился в тему и действительно нашёл в документах старую легенду о гномах, которая могла бы подойти к золотой монете.
– Что за легенда? – нетерпеливо спросил я.
Торин откинулся на спинку стула и начал рассказывать:
– Когда-то давно гномы выковали кольцо и назвали его Свет Кора, потому что золото, из которого его изготовили, было таким светлым и чистым, что казалось, будто оно светится. Кольцо обладало силой добывать своему владельцу богатство, и король гномов носил его много веков. Ещё задолго до основания Объединённого Магического Союза друиды посоветовали правящему в то время королю гномов не вмешиваться в войны магов, но искушение вволю поживиться было таким большим, что король гномов вступил в одно из многочисленных сражений. Но вскоре он потерпел поражение, и должен был сразиться в поединке с отважным полководцем. Легенда гласит, что они жестоко сражались в течение двух дней и ночей. Затем король гномов был тяжело ранен и побеждён. Он попросил полководца пощадить его жизнь и предложил взамен пожизненное богатство.
– И так Свет Кора попал в семью Торрел? – удивилась я.
– Подробных записей господин Лилиенштейн не нашёл, но он предполагает, что король гномов сражался с Фридхельмом Торрел. Вероятно, тот охотно согласился на сделку и попросил короля гномов сделать из кольца монету с портретом его дочери Эдиты.
– Значит из кольца стала монета, – промолвила я.
– Именно так думает господин Лилиенштейн, и с тех пор Свет Кора принадлежал моей семье, – закончил Торин свой рассказ.
– Твоя мать не отдаст тебе монету добровольно, – задумчиво заметила я. – И именно по этой причине мы ещё её не забрали. Твоя мать спряталась в доме, не впускает никаких посетителей, а я даже не смогу войти, чтобы сорвать цепочку с её шеи. Если ты ещё помнишь, она наложила на ваш дом защитное заклинание, которое не впускает меня.
– Знаю, – ответил Торин. – Поэтому туда войду я и просто заберу цепочку у матери.
– Просто заберёшь? – я уставилась на Торина, округлив глаза. – Если ты так сделаешь, то навсегда разрушишь отношения с родителями. Если это действительно атрибут, и он приносит богатство, тогда богатство иссякнет, и ваша семья больше не будет иметь такой успех в финансовых делах, как было до сих пор. Кроме того, если ты так поступишь, твоя мать тебя возненавидит. Ты окончательно подорвёшь её доверие, и больше не сможешь это исправить, – я крепче сжала свою кофейную чашку. – Я никогда не требовала подобного от Адама или тебя. Это жертва, о которой я не могу и не буду вас просить.
– Знаю, – резко ответил Торин. – Но твоя забота неуместна. Я принял решение. Это мои родители, и я их люблю, но они поддерживают эту систему. А она приносит столько горя, что я больше не могу относится к ним с пониманием, – он сделал глубокий вдох. – Мы с господином Лилиенштейн долго обсуждали атрибуты власти. Между тем он уже выяснил много фактов об их происхождении. Ты знала, например, какими чернилами было написано заклинание, пробудившее к жизни хронику Акаши?
– Нет, – осторожно ответила я, задаваясь вопросом, какое разоблачение я услышу сейчас.
– Первая святая дева была нужна не для того, чтобы читать в хронике Акаши, а для того, чтобы использовать её кровь для заклинания, написанного в книге, – мрачно произнёс Торин. – А заклинание было очень длинным, как ты, наверняка, можешь себе представить.
– Ради бога, – испугалась я. – А для Иерихонского эликсира истребили всех бессмертных драконов.
Теперь я начинала понимать, что атрибуты не только принесли в мир несправедливость, но и возникли в результате страданий. Я даже не хотела думать, откуда взялось золото для Света Кора. Без сомнений, за этот атрибут тоже заплатили кровью невинных.
– Именно, – серьёзно сказал Торин. – И это не закончиться, пока кто-нибудь не уничтожит атрибуты. Я сделаю это, но мне нужна помощь, и я должен всё хорошо спланировать. В противном случае, что-нибудь пойдёт не так. По правде говоря, я подумал, что нам нужно спланировать это вместе. Сейчас я не могу показываться в Шёнефельде. Я не хочу, чтобы Ширли узнала, что я здесь. И воинам из Чёрной гвардии тоже лучше не знать, что я появился. Теперь там меня считают симулянтом. Ты и я – этого пока достаточно. Адама тоже лучше не впутывать, потому что я уверен, что он не сможет морально согласиться с тем, чтобы обворовать собственную мать. Иногда он уж слишком порядочный для этого мира. Но мне нужен твой талант, благодаря которому ты всегда избегаешь катастрофы. Ты мне поможешь?
Я некоторое время задумчиво смотрела на Торина.
– Конечно я помогу, – ответила я с довольной улыбкой. – Нет ничего, что было бы более приятным. Однако мне нужно немного время, чтобы подумать, как лучше всего это сделать, и я должна предупредить тебя. Эта удача срабатывает в основном только потому, что мне помогают много людей.
– Как это работает, мне, собственно всё равно, солнышко, – ответил довольно Торин и допил свой кофе. – Главное, что это работает. Тогда нам ещё сегодня нужно будет собраться вместе вечером. Ты спокойно подумай, а я тем временем незаметно прослежу за мамой, чтобы выяснить, изменились ли её ежедневные привычки.
– Да, проследи, – согласилась я.
– А где ты вообще была? – спросил Торин, вставая и придвигая стул к столу. – Твой ассистент так ничего и не сказал, хотя я на прошлой неделе постоянно действовал ему на нервы.
– Он ничего не знал, – тихо и серьезно ответила я. – Я была в Миндоре, Торин. Мы разгадали загадку печати Тора и нашли укрытие моего отца и его друзей. Можно сказать, мы объединили усилия. Сейчас они вместе с Адамом на Корво, пытаются найти укрытие Бальтазара.
– Ничего себе, – похвалил Торин. Затем его лицо вновь стало серьезным. – Прости, что я не помог вам, но я не мог оставаться рядом с Ширли или вообще в Шенефельде. Мне все здесь напоминает о ней, и это просто невыносимо.
– Знаю, – сказала я. – Если кто и понимает, то я. Я правда не сержусь на тебя за то, что ты исчез.
– Спасибо, – поблагодарил Торин и подмигнул мне. – До скорого.
Ранним вечером я сидела с бабушкой и подробно рассказывала ей о Миндоре, драконе Латориосе и носителях печатей.
– Я знала, что Тони был талантливым, но мне кажется невероятным, что ему удалось создать дракона такого размера, – заявила бабушка, с сомнением посмотрев на меня.
– Он был очень скромным и не распространялся о своих талантах, – повторила я слова Филлипа. – Возможно, все дело в том, что он только тогда тратил энергию на какие-то вещи, если они на самом деле интересовали его.
Я вышла в коридор, взяла рюкзак, достала из него записную книжку отца, где он записывал свои успехи, и протянула бабушке.
Она начала внимательно её читать и пока она изучала записи, я размышляла над тем, как нам с Торином заманить мать Адама в ловушку и забрать атрибут, по возможности так, чтобы не было свидетелей.
– Не могу поверить, – снова и снова бормотала бабушка, когда прослеживала успехи Тони.
Единственный подходящий момент, это когда отец Адама будет в офисе, и мы выманим Эльзу из дома или она пойдёт по магазинам. Лиана, несомненно, предоставит нам дополнительную информацию, потому что так же, как и её бабушка, она всегда была в курсе, в какое время жители Шёнефельде ходили по магазинам.
Когда преуспеем, Торину нужно будет исчезнуть как можно быстрее. Но правда ли он сможет забрать у неё подвеску, применив силу? Почему-то я не могла в это поверить. Ширли смогла бы, она стреляный воробей, а вот Торину, возможно в самый решающий момент, помешает совесть.
Я как раз размышляла о том, насколько нелепо будет завербовать для этого дела Ширли, когда позвонили в дверь. Должно быть это Торин. Я встала и поспешила к двери.
Когда я открыла, у меня уже крутилось на языке имя Торина. Но передо мной стоял вовсе не Торин, а Адам.
– Поверить не могу, что ты действительно хочешь провернуть подобное дельце с Торином, а мне даже не захотела рассказать, – он недовольно сверкнул на меня глазами. – За такое вы оба можете загреметь в Хаебрам.
– Я знаю, – ответила я, всё ещё удивляясь его внезапному появлению. – Сначала заходи.
Конечно от Адам не укрылось то, что мы обсуждали с Торином. Как часто бывает, его мысли находились рядом, и он внимательно следил за тем, как мои дела и подстерегает ли меня опасность, которую я, возможно, не заметила.
– Если кто и должен планировать подобное, то я, – энергично заявил Адам, когда вошёл в прихожую. – В конце концов, это моя мать.
– И именно по этой причине я беспокоюсь, что вас охватит своего рода ступор, когда в самый решающий момент нужно будет действовать, – протянула я. – Возможно будет лучше, если кто-нибудь другой сорвёт с её шеи золотую монету.
– Ступор? – голос стал чуть громче. – Меня точно не охватит.
– Ты в самом деле уверен? – я серьёзно посмотрела на него. – Может лучше украсть атрибут с шеи вашей матери, применив уловку. Если бы только не это защитное заклинание. Я бы могла нарядится Эльзой и пробраться в дом.
– О чём вы там говорите? – внезапно воскликнула бабушка, и я испуганно вздрогнула.
Я даже не заметила, как она последовала за мной. Я думала, что она настолько поглощена заметками Тони, что её не сможет оторвать от них даже вечерний визит. Она только что подслушала, как мы планируем напасть на благородную патрицианку и обворовать её?
Я молниеносно покраснела. Такой план бабушка больше не сможет одобрить. Вероятно, я только что значительно превысила уровень её терпимости. Она не будет участвовать в преступлении такого рода и не потерпит его.
– Монета, которую моя мать носит на шеи, может быть атрибутом власти, – объяснил совершенно спокойно Адам. – Всё указывает на это.
Бабушка смотрела на нас на удивление спокойно, затем медленно кивнула.
– Мой зять оказывается тем человеком, кто создал дракона Латориос, а всеми уважаемая Тимея Торрел носит на шеи атрибут власти, что, скорее всего, является единственной причиной, почему люди так любят эти парящие стеклянные шары, – она вздохнула. – Чем дольше я живу в этом городе, тем чаще вещи оказываются чистой иллюзией. Верить больше ничему нельзя.
– Твой отец создал дракона Латориос? – спросил Адам ледяным тоном.
Видимо, хоть он и подслушал мой спор с Торином, но не следил за тем, что я выяснила в Миндоре.
– Да, – тихо произнесла я. – Он был его шедевром, да к тому же гениальной идеей. Он создал его из всех четырёх элементов: камня, льда, огня и ветра. Кроме того, он также использовал части от дракона Латориос и это сделало дракона таким похожим на живого, что его, вероятно, даже было не отличить от оригинала.
– Если бы это не было настолько опасно, то действительно было бы потрясающе, – сказал с сарказмом Адам.
– Думаю, он создал дракона для борьбы с Бальтазаром, – тихо промолвила я.
– И как же так получилось, что тот повиновался воли Бальтазара? – угрюмо спросил Адам.
Я ясно почувствовала, что воспоминания о драконе разбередило старые раны, которые ещё долго не заживут.
– Обмен, – тихо и устало сказала бабушка. Мы оба резко повернулись, с удивлением взглянув на неё. – Это была бартерная сделка, – повторила она немного громче.
– Как это понять? – спросил Адам нахмурившись.
Лицо моей бабушки засветилось.
– Тони не был воином, сражаться было не его фишкой. Он подумал, что сможет всё закончить, если предложит Хеландеру выгодный обмен. В этой записной книжке была небольшая заметка на старом языке. Если бы ты лучше заучивала слова, Сельма, то смогла бы перевести.
Бабушка наградила меня укоризненным взглядом.
– Да, – согласилась я, осознавая, что она права и, я опять в этом году не уделяла должного внимания учебе. – Что именно он хотел обменять?
– Свободу Катерины на дракона Латориоса, – сказала бабушка. – Тони знал, насколько был ценен этот дракон. Он мог бы заработать на нем целое состояние. Но он отдал его в обмен на свободу.
