Текст книги "Гнетущий страх"

Автор книги: Карин Слотер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)

Глава шестая

Лена, лежа на спине и глядя в потолок, старалась ритмично дышать и расслабляться, как велела Эйлин, инструктор по йоге. Лене легко давалась любая поза йоги, пока дело не доходило до упражнений на концентрацию. Сама концепция «полного отстранения» противоречила личной убежденности Лены в необходимости полного контроля над собой в любой момент жизни, особенно когда это относилось к ее телу.

На первом приеме в клинике Джил Розен порекомендовала Лене заняться йогой – чтобы научиться расслабляться и быстрее засыпать. Доктор в ходе их недолгого общения успела снабдить Лену кучей советов, но она воспользовалась только этим. Проблема отчасти состояла в том, что после пережитых кошмаров она ощущала себя так, словно ее тело больше ей не принадлежало. А поскольку с юных лет Лена занималась спортом, ее мышцы противились бездействию, в котором пребывали, пока она хандрила и предавалась жалости к самой себе. Выполнение асан, когда мышцы то напрягались, то расслаблялись, давало Лене надежду, что ей, возможно, удастся вернуться в свое прежнее состояние. Но потом начались занятия медитацией, и Лена ощутила себя такой же беспомощной, как в тот день, когда впервые познакомилась в школе с алгеброй. Все лето ей пришлось заниматься этим ужасным предметом, потому что ее оставили «на осень».

Она закрыла глаза, сосредоточившись на ощущении собственной спины, пытаясь избавиться от напряжения, но от усилия лишь плечи поднялись куда-то к ушам. Тело оставалось напряженным, как натянутая резина, и Лена никак не могла понять, почему Эйлин считала эти упражнения самыми важными. И все удовольствие, которое Лена испытывала от выполнения асан, тут же испарялось, как только музыка затихала и надо было ложиться на спину и правильно дышать. Вместо того чтобы вообразить себе стремительный поток или набегающие одна на другую волны в океане, Лена представляла часы, отсчитывающие время, и огромный список дел, которые ждали ее за пределами гимнастического зала, несмотря на то, что сегодня у нее свободный день.

– Дышите, – послышался монотонный и раздражающе довольный голос Эйлин. Эта молодая дамочка – лет двадцати пяти, не больше, – всегда пребывала в столь радужном настроении, что Лене хотелось ей врезать. – Расслабьте спину. – Теперь Эйлин говорила тихо и вкрадчиво, что, как ей казалось, должно было помочь успокоиться.

Может быть, кому-то это и помогало, но не Лене. И едва она успела об этом подумать, как Эйлин нажала ладонью ей на живот, да так, что глаза вылезли из орбит. Никакого расслабления, конечно, не наступило, но инструктор, кажется, этого даже не заметила.

– Вот так, уже лучше, – сказала она Лене, и по ее узкому лицу расплылась улыбка.

Лена дождалась, пока инструктор отойдет, снова закрыла глаза, открыла рот, потоком выпустив воздух из легких, и только начала ощущать, что это вроде бы срабатывает, как Эйлин хлопнула в ладоши.

От неожиданности Лена слишком быстро поднялась, и у нее закружилась голова. Остальные члены группы улыбались друг другу или лезли обниматься с веселой инструкторшей, в то время как Лена, схватив свое полотенце, устремилась в раздевалку.

Набрав комбинацию цифр на замке, посмотрела на себя в зеркало. Господи, как хорошо оказаться в одиночестве! После пережитых кошмаров она не могла заставить себя посмотреться в зеркало, но сегодня ее по непонятной причине влекло к собственному отражению. Вокруг глаз красовались темные круги, скулы выпирали больше обычного. Она здорово похудела – многие месяцы одна только мысль о еде вызывала приступ тошноты.

Она вынула заколку из волос, и длинные каштановые пряди упали на плечи. В последнее время ей нравилось носить волосы распущенными, как своего рода занавес. Зная, что никто сейчас ее не видит, Лена чувствовала себя в полной безопасности.

Кто-то вошел в раздевалку, и Лена направилась к своему шкафчику, вдруг почувствовав себя ужасно глупо, потому что ее застали у зеркала. Неожиданно рядом оказался тощий парень – он доставал свой рюкзачок из соседнего шкафчика. Он стоял так близко, что она ощутила, как волосы на шее встают дыбом. Лена повернулась и схватила свои туфли, решив, что может обуться и снаружи.

– Привет, – сказал он.

Лена ждала: он загораживал ей выход.

– Ох уж мне все эти обнимашки! – сказал он, качая головой, словно это было нечто, над чем они постоянно подшучивают.

Лена оглядела его, сразу поняв, что никогда раньше с этим парнем не встречалась. Он был чуть выше ее, жилист и гибок, худощав, но под черной футболкой рельефно выделялись тренированные мышцы. Волосы острижены коротко, по-военному. Особого внимания заслуживали носки – лимонно-зеленого цвета, такие яркие, что слепили глаза.

Он протянул руку:

– Итан Грин. Я присоединился к вашей группе пару недель назад.

Лена села на скамейку, чтобы обуться.

Итан примостился на другом конце.

– Ты ведь Лена, да?

– В газетах вычитал? – резко спросила она, пытаясь распутать узел на шнурке теннисной туфли. Эта гребаная статья про Сибил значительно осложнила жизнь Лены.

– Не-е-ет, – протянул он. – То есть да, конечно, я знаю про тебя. Просто я слышал, как Эйлин называла тебя по имени, ну и сложил два и два. – Он смутился. – К тому же фото в газете…

– Умница, рада за тебя. – Решив плюнуть на узел, она поднялась и затолкала ногу в туфлю.

Он тоже встал, прижимая к себе рюкзак. В их группе было всего три – теперь четыре – парня, и каждый оказывался после занятий в раздевалке, извергал потоки рассуждений о том, что они увлекаются йогой, дабы познать собственные ощущения и исследовать себя изнутри. Все это было сплошной демагогией и игрой на публику, и Лена никогда не воспринимала их разглагольствования всерьез.

– Мне пора, – сказала она.

– Погоди минутку, – с улыбкой попросил он. Столь привлекательный парень, видимо, привык, чтобы девицы вешались ему на шею.

– Зачем? – Она окинула его взглядом, ожидая ответа. У него по щеке скатилась капелька пота, миновав двухвостый шрам прямо под ухом. Рана, видимо, воспалялась, потому и остался такой заметный шрам.

Его губы тронула смущенная улыбка:

– Можно, например, пойти куда-нибудь выпить кофе.

– Нет, – отрезала она, надеясь, что он отстанет.

Тут распахнулась дверь, и в раздевалку хлынул поток девушек: захлопали дверцы шкафчиков, помещение наполнилось смехом и звонкими голосами.

– Ты не любишь кофе? – Он, казалось, даже не замечал окружающих.

– Я детей не люблю, – крикнула она и, схватив сумку, бросилась к выходу.

Покидая спортивный комплекс, Лена чувствовала недовольство собой и злость, оттого что этот младенец сумел захватить ее врасплох. Обычно даже после тяжелой борьбы с самой собой, именуемой расслаблением, она чувствовала себя спокойнее. Сейчас же ее тело казалось напряженным, спокойствие куда-то испарилось, всем ее существом владело непонятно откуда взявшееся раздражение. Может, стоит забежать домой, бросить сумку, переодеться и устроить себе длительную пробежку, пока тело не устанет настолько, что она сможет проспать весь остаток дня?

– Лена?

Она резко обернулась, ожидая снова увидеть этого младенца, но перед ней стоял Джеффри.

– Что-то случилось? – Лена сразу поняла, что это не просто визит вежливости. Его поведение о многом ей сказало. И сразу ощутила, как вокруг возникают привычные защитные барьеры.

– Ты мне нужна. Давай подъедем к нам в участок.

Лена рассмеялась, хотя отлично понимала, что он вовсе не шутит.

– Всего на минутку. Мне надо задать тебе несколько вопросов по поводу вчерашнего.

– Как Тесса Линтон? – спросила она. – Умерла?

– Нет. – Он оглянулся через плечо, и Лена заметила ярдах в пятидесяти позади него Итана. Джеффри шагнул еще ближе к ней и, понизив голос, сказал: – Мы нашли твои отпечатки пальцев в квартире Энди Розена.

Она не могла скрыть удивления:

– В его квартире?

– Почему ты мне не сказала, что была с ним знакома?

– Потому что не была! – резко ответила Лена и пошла было прочь, но Джеффри придержал ее за руку. Она поняла, что сопротивляться не стоит – если нужно, он прихватит как следует.

– Ты же знаешь, мы можем взять биоматериал для анализа ДНК твоего белья.

Лена не могла припомнить, когда в последний раз испытывала такой шок.

– Какого белья?

– Того, что ты оставила в комнате Энди.

– Я не понимаю, о чем ты! – почти кричала Лена.

Он ослабил хватку, но ей от этого легче не стало.

– Ладно, разберемся. Пошли, – сказал он.

Лена продолжала упираться, хотя прекрасно понимала: если Джеффри что задумал – не отступит и придется подчиниться.

– Никуда я не пойду!

– Всего на пару минут. – Голос Джеффри звучал вполне дружелюбно, но Лена достаточно долго с ним работала, чтобы понимать, каковы его истинные намерения.

– Я что, под арестом? – спросила она.

Он, кажется, оскорбился:

– Конечно, нет!

– Тогда отпусти меня. – Она изо всех сил старалась сохранять спокойствие.

– Мне просто нужно задать тебе несколько вопросов.

– Договорись о встрече с моим секретарем. – Лена попыталась освободиться, но Джеффри не отпускал, и у нее начался приступ паники. – Прекрати, слышишь! – прошипела она, стараясь вырвать руку.

– Лена… – сказал он успокаивающе, понимая, что она на грани срыва.

– Отпусти меня! – выкрикнула Лена и дернулась с такой силой, что Джеффри выпустил ее и она шлепнулась на тротуар. Копчик приложился к бетону, и спину пронзила острая боль.

Джеффри вдруг что-то толкнуло вперед, и Лена испугалась, что он рухнет прямо на нее, но он просто сделал два быстрых шага, обойдя ее, и накинулся на Итана, прежде чем Лена успела что-либо объяснить.

– Какого дьявола ты себе позволяешь?!

Голос Итана звучал как глухое ворчание. Наивный детеныш, который разговаривал в раздевалке, вдруг превратился в грозного питбуля.

– Вали отсюда к… матери! – прорычал он.

Джеффри сунул свой жетон под нос Итану.

– Что ты сказал, мальчик?

Итан на жетон не обратил ни малейшего внимания, устремив горящий взгляд на Джеффри: мышцы шеи напряжены, как канаты, на виске пульсирует жилка, как при нервном тике.

– Я сказал, вали отсюда к… матери, свинья траханая!

Джеффри достал наручники.

– Назовите свое имя!

– Свидетель, – ответил Итан ровным и угрожающим тоном. Он явно неплохо знал законы, чтобы понимать свои преимущества. – Очевидец.

Джеффри рассмеялся:

– Очевидец чего?

– Того, как ты сбил женщину с ног. – Полностью игнорируя Джеффри, Итан помог Ленё подняться, стряхнул пыль с ее брюк и сказал: – Пошли отсюда.

Лену настолько поразили металлические нотки в его голосе, что она подчинилась.

– Лена, – окликнул ее Джеффри – казалось, ему единственному тут удавалось сохранять хладнокровие и здравый рассудок. – Не осложняй свое положение.

Итан обернулся, сжимая кулаки. Лена решила, что он не только глуп, но еще и безумен. Джеффри был по меньшей мере фунтов на пятьдесят тяжелее и знал, как этим пользоваться. Не говоря уже о наличии у него оружия.

– Идем, – сказала Лена, дернув Итана за руку так, словно это был собачий поводок. Когда она осмелилась оглянуться, Джеффри стоял на том же месте и выражение его лица явно говорило, что это вовсе не конец.

Итан поставил на стол две керамические кружки – кофе для Лены, чай для себя.

– Сахар? – спросил он, доставая пару пакетиков из кармана штанов. Он снова превратился в простоватого и доброго полумальчика-полумужчину. Трансформация оказалась столь полной, что Лена не могла бы сказать с полной уверенностью, кого видела раньше. День выдался такой гребаный, что она уже и не знала, можно ли доверять собственной памяти.

– Нет, – со вздохом ответила она, сожалея, что он не предложил ей виски. Что бы там ни говорила ей Джил Розен, у Лены были собственные правила, и одно из них заключаюсь в том, чтобы до восьми вечера алкоголь не употреблять.

Итан сел напротив Лены, прежде чем она успела сказать, что лучше бы ему уйти. Она и сама через минутку отправится домой – вот только придет в себя от шока после того, что у них произошло с Джеффри. Сердце у нее все еще колотилось, кружка ходила ходуном в дрожащих ладонях. Она никогда в жизни не встречалась с Энди Розеном. Как могли ее отпечатки пальцев оказаться в его квартире? Ладно, черт с ними, с отпечатками, – но что такое Джеффри говорил про ее белье?!

– Копы они и есть копы, – сказал Итан, и в его голосе Лена услышала едва сдерживаемую ярость.

– Тебе не следовало вмешиваться, – заметила она. – Ты его разозлил, и он тебе это припомнит – вот увидишь.

Итан пожал плечами:

– Меня это не колышет.

– Ну и напрасно. – По собственному опыту Лена знала, что подобная бравада с таких, как Итан, слетает мгновенно, стоит им оказаться в полицейском участке. Если бы они сейчас разговаривали не здесь, а в комнате для допросов, она бы мигом, одной оплеухой, сбила с него всю спесь.

– Не следовало с ним связываться, – сказала она.

В его в глазах полыхнула злость, но он сумел сдержаться.

– Но ты же ему не подчинилась…

– Ты ж понимаешь, о чем я, – сказала Лена, отпивая обжигающий кофе.

– Мне что, нужно было просто стоять и смотреть, как он хватает тебя за руки и толкает?

– Да кто ты такой, мой большой брат?

– Все дело в копах, – пояснил он, подергивая ниточку от чайного пакетика. – Они уверены, что им все позволено, только потому, что имеют эти жетоны.

Лену оскорбило это замечание, и она запальчиво парировала:

– Думаешь, быть полицейским – просто? Да это же собачья работа, а благодарности – никакой.

– Да ладно тебе! – Его несколько обескуражил ее выпад. – Я ж знаю, что ты тоже была копом, но, согласись, этот малый вел себя с тобой просто паскудно.

– Ничего подобного, – возразила Лена в надежде дать ему понять, что она никому не позволяет вести себя паскудно по отношению к ней. – Во всяком случае, пока ты не вмешался. – Она дала ему время усвоить это. – И кстати, откуда ты такой взялся, что позволяешь себе толкать полицейского?

– Оттуда же, откуда и он! – рявкнул в ответ Итан. В глазах его снова засверкала ярость.

Осознав, что переборщил, он уставился в свою кружку. Когда же снова поднял голову, его лицо уже озаряла добрая мальчишеская улыбка.

– Когда коп вот так себя ведет, всегда нужен свидетель. Очевидец, – заметил он.

– Накопил большой опыт в этой области? – язвительно осведомилась Лена. – Сколько ж тебе лет? Двенадцать?

– Двадцать три, – ответил он просто, не желая замечать ее сарказма. – И я знаю всю подноготную этих копов.

– Ну да, конечно. Надо полагать, отсидел в колонии для несовершеннолетних за грабеж почтовых ящиков? Нет, не так. Учительница обнаружила у тебя в сумке травку?

Он широко улыбнулся, и Лена заметила небольшой скол на одном из его передних зубов.

– Ну, я был кое в чем замешан, ты угадала. Только больше этим не занимаюсь. О'кей?

– А темперамент у тебя бешеный, – заметила она, и в ее голосе не было осуждения. Ей самой не раз говорили, что у нее взрывной темперамент, но по сравнению с Итаном она сущая мать Тереза.

– Раньше я таким не был, – сказал он.

Она лишь пожала плечами – какое ей дело, каким он был? Лену сейчас беспокоило другое: какого черта Джеффри решил, будто она как-то связана с Энди Розеном. Может, Джил Розен ему что-то сказала? И как теперь это выяснить?

– Судя по всему, ты хорошо знала Энди, – ворвался в ее размышления голос Итана.

– С чего ты взял? – Лена почувствовала, как снова уходит под защиту своих оборонительных сооружений.

– Я слышал, этот коп что-то сказал про твои трусики.

– Во-первых, трусики он вовсе и не упоминал.

– А во-вторых?

– А во-вторых, это не твое собачье дело!

Он снова улыбнулся. Лене показалось, что все эти милые улыбки призваны скрывать его истинные чувства.

Лена, не произнося ни слова, откровенно разглядывала его. Как она уже успела заметить, Итан уделял немало времени тренировке собственного тела – при каждом движении мышцы четко выделялись, голова покоилась на мощной мускулистой шее. Но больше всего ее поразило его умение владеть собой. В том, как он взрывался, а через мгновение совершенно успокаивался, было что-то завораживающее, и в другое время Лена, несомненно, поддалась бы искушению на собственном опыте убедиться, сумеет ли она вывести его из себя.

– Ты прямо как дикобраз – сплошные иголки, – заметил он. – Тебе никогда этого не говорили?

Лена промолчала. По правде говоря, Сибил все время повторяла ей то же самое. Как обычно, мысль о покойной сестре вызвала у нее слезы, и она опустила глаза, сосредоточившись на помешивании кофе в кружке.

Глаза она подняла только тогда, когда сочла, что уже в достаточной мере спрятала свои эмоции. Итан привел ее в одно из новых и модных кофейных заведений на окраине кампуса. В небольшом помещении оказалось полно народу даже в это время. Она окинула зал взглядом, подумав, что Джеффри вполне тоже мог сюда заявиться, чтобы понаблюдать за ней. Она понимала, что здорово его разозлила, но в то же время не могла смириться с тем, как он на нее смотрел: будто она преступница и ее следует арестовать. И хоть Лена не служила больше в полиции, ссориться с Джеффри ей совсем не хотелось. За годы совместной службы она не раз доводила шефа до бешенства, но не при столь серьезных обстоятельствах. Сейчас же она не сомневалась, что утратила то единственное, чего тяжкими трудами добивалась столь долго: его уважение.

Эта мысль подействовала на нее как ушат холодной воды. Неужто Джеффри и в самом деле считает ее подозреваемой? Лена и раньше видела, как работает Джеффри, но никогда еще не оказывалась с ним по разные стороны баррикад. Лена даже на секунду не могла себе представить, что окажется в тюремной камере, под замком. Интересно, что думает о ней Джеффри? И откуда у него какие-то улики? Отпечатки ее пальцев никак не могли оказаться в квартире Розена – она даже не знала, где он живет.

Итан прервал ее мысли:

– А что с той девушкой, которую ножом пырнули?

Она холодно посмотрела на него и, будто вдруг опомнившись, осведомилась:

– Зачем мы сюда пришли?

Он, кажется, немало удивился:

– Да просто поговорить.

– С какой стати? Только потому, что ты прочитал ту статью в газете и тебе стало любопытно?

На них стали обращать внимание, и он в смятении оглянулся. Но Лене было все равно – они и так шепчутся за ее спиной, вот и пусть слышат. Надоело постоянно ловить сочувствующие взгляды, которые они украдкой бросают на ее шрамы.

Принятое решение ее странным образом успокоило.

– И что бы ты хотел узнать? – ровным голосом спросила она. – Тебе что, нужен материал для курсовой?

Он попытался все свести к шутке:

– Ну что ты – я социологией не занимаюсь. Мне ближе материаловедение, полимеры, металлы, композиты, фрикционные материалы.

– Меня приколотили гвоздями к полу. – Она показала ему шрамы на ладонях, где гвозди пробили насквозь ее плоть. – То же самое на ногах. Он два дня подряд накачивал меня наркотиками и насиловал. Что еще тебе рассказать?

Он покачал головой, словно считал все происходящее огромным недоразумением.

– Да я просто хотел угостить тебя кофе.

– Ну, тогда можешь этот пункт из своего списка вычеркнуть. – Лена одним глотком допила свой кофе и с грохотом поставила кружку на стол. – Ладно, еще увидимся.

– Нет! – Он вскочил с быстротой молнии и крепко ухватил ее за запястье. Лена сморщилась от боли, острыми толчками поднимавшейся к локтю. – Пожалуйста, посиди еще минутку. Я не хочу, чтобы ты думала обо мне плохо…

– Да мы с тобой едва знакомы! – выпалила Лена. – И если ты заметил, у меня сейчас полно собственных проблем. Так что спасибо за кофе…

– Я знал Энди, – перебил он.

В ее мозгу тут же что-то щелкнуло, и она сосредоточилась на выражении лица Итана, стараясь понять, врет он или нет, но определить это ей не удалось.

– Сядь! – Это прозвучало скорее как приказ.

Лена лихорадочно обдумывала создавшееся положение. Итан – студент и, наверное, в курсе многих сплетен и слухов. Если ей удастся получить какую-нибудь информацию об Энди, то Джеффри, может быть, пересмотрит свои идиотские обвинения. Лена даже улыбнулась при мысли о том, как швырнет Джеффри неопровержимые улики, которые помогут раскрыть все тайны этого дела. Он еще пожалеет, что выгнал ее.

Приняв решение, Лена развернула стул и уселась.

– Ну, так что тебе известно про Энди?

Он вроде как рылся в памяти, отыскивая, что ей сказать, и в итоге признался:

– Не слишком много.

– Только время с тобой теряю. – Она попыталась было встать, но он жестом остановил ее.

– Я знаю человека, который был с ним близок.

– И кто это?

Проигнорировав ее вопрос, он поинтересовался:

– Ты групповухой не увлекаешься?

Лена знала этот эвфемизм – так любители наркотиков именовали совместные «улеты» и «возвращения».

– А ты? Сам-то покуриваешь или колешься?

Он покачал головой, и она продолжила:

– Как тебе кажется, Энди этим увлекался?

Итан секунду смотрел на нее, словно сомневался, говорить или нет, и утвердительно кивнул.

– Откуда ты знаешь, если сам с этим не связан? Его мать говорила, что он вылечился и больше не употребляет наркотики.

– Его мамаша хоть и врач, но всем известно, что она не в состоянии помочь даже собственному сынку.

И хотя Лена тоже была не в восторге от Джил Розен, у нее все же появилось желание за нее заступиться.

– Врач не Господь Бог. Может. Энди сам не хотел бросить или втянулся так, что не хватало сил остановиться. Мне кажется, что таким образом многие просто хотят сбежать от действительности. Уколоться и забыться…

– Но ведь это только временно – потом будет еще хуже, – проговорил Итан.

– Ты говоришь так, словно хорошо это знаешь. – Она глянула вниз, на его руки, по-прежнему закрытые длинными рукавами футболки, хотя в помещении было тепло. И тут вспомнила, как он явился на занятия неделю назад. Руки его и тогда были прикрыты длинными рукавами футболки. Может, у него там остались следы от инъекций? У Хэнка, дяди Лены, все руки были испещрены шрамами от внутривенных вливаний «дури», но он даже вроде как гордился ими, считал себя чуть ли не героем, что сумел справиться с этой зависимостью. Следы иглы воспринимались им как боевые отметины, полученные в войне с самим собой.

Итан перехватил ее взгляд и опустил рукава еще ниже, на самые запястья.

– Скажем так: у меня были аналогичные проблемы – и оставим эту тему.

Она продолжала изучать его взглядом, пытаясь определить, можно ли получить от него какую-то полезную информацию. Ей очень хотелось бы взглянуть на его досье в полиции – а в том, что за Итаном Грином что-нибудь тянется, у нее не было ни малейших сомнений – и воспользоваться им в качестве действенного средства вытянуть из него все, что ей нужно.

– Как давно ты здесь учишься? – наконец спросила она.

– Около года. Перевелся из Атланты.

– Почему?

– Не понравилась тамошняя обстановка. – Он пожал плечами, и этот жест сказал ей больше, чем все его слова. В его позе было что-то оборонительное, хотя то, что он сказал, вполне понятно: может, его просто вышибли оттуда. – Атланта превратилась в настоящие джунгли: разборки, насилие… Здесь вроде тишина.

А вот с этим Лена никак не могла согласиться. Когда-то ей тоже казалось, что в службе безопасности у Чака ей будет спокойнее, чем в полиции. Действительность же обманула ее ожидания. Взять хотя бы последние дни – кошмар, да и только. А тут еще Джеффри со своими подозрениями.

Лена попыталась припомнить, что хоть как-то могло связывать ее с Энди Розеном. Может, она касалась чего-то в кабинете Джил Розен и это что-то потом оказалось в комнате Энди? Других объяснений не находилось. Что же касается нижнего белья – вообще полный бред. Да и с чего Джеффри решил, что белье ее? Лене следовало бы поговорить с ним, а не отбрыкиваться. А Итану вообще не надо было лезть не в свое дело – ведь именно он усложнил ситуацию, а вовсе не сама Лена. Она надеялась, что Джеффри тоже понимает это. Уж она-то знает, каким он может быть в гневе. В общем, неприятности ей гарантированы – если Джеффри упрется, она лишится всего: и работы, и жилья.

– Лена? – окликнул ее Итан, отвлекая от столь безрадостных мыслей.

– Так ты назовешь наконец имя друга Энди? – спросила она.

Он снова улыбнулся, не говоря ни слова, и ей вдруг стало понятно, что ему нравится скрывать от нее информацию, нравится держать ее в подвешенном состоянии.

– Слушай, кончай валять дурака, – разозлилась она. – На меня и так слишком много всякого дерьма свалилось, чтобы еще играть со мной в прятки. – Лена постаралась взять себя в руки, понимая, что Итан – ее последняя ставка в этой игре, последняя надежда собрать хоть какую-то информацию об Энди Розене. – У тебя есть, что мне сообщить или нет?

Он промолчал, явно недовольный ее настойчивостью.

– Ну как знаешь. – Она поднялась, якобы намереваясь уйти и очень надеясь, что он хоть что-нибудь скажет.

И оказалась права – Итан заговорил:

– Сегодня вечером собирается одна компания, попозже. Намечается групповуха. Будут и те, кто знал Энди. Надеюсь, и тот парень тоже.

– Где именно?

В его голосе снова появились нотки превосходства.

– Думаешь, я просто вот возьму и скажу?

– Чего ты хочешь за информацию? – спросила Лена, хотя уже знала ответ. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться. Она видела, как он на нее смотрел. И кроме того, ему явно нравилось управлять развитием ситуации. Лена тоже умела играть в такие игры, и гораздо лучше, чем какой-то двадцатитрехлетний юнец.

Она оперлась грудью о спинку стула и сказала:

– Говори, где они собираются.

– По-моему, ты не в духе. Ах да, я же сделал тебе больно. Извини.

Лена бросила взгляд на свое запястье, где уже проступал темно-красный синяк.

– Ничего страшного.

– А мне показалось, что ты меня испугалась.

Лена посмотрела на него удивленно:

– С чего бы это? Ты полагаешь, что теперь, после всего случившегося год назад, я стала бояться каждого сосунка, вознамерившегося взять меня за руку? – Она рассмеялась. – Не обольщайся!

Черты лица его будто затвердели, нижняя челюсть заходила, как нож бульдозера, в глазах полыхнула злоба. И куда только девался милый улыбчивый юноша!..

Лена мысленно себе поаплодировала – ей таки удалось вывести этого субчика из себя. Подумав, она решила поднажать еще чуть-чуть, самую малость:

– Я что, оскорбила твои нежные чувства? И маленький Ити сейчас заплачет?

Но к ее удивлению, его голос прозвучат ровно и спокойно:

– Ты живешь в здешней общаге.

– И что? – Лена засмеялась. – Подумаешь, он знает, где я живу!

– Я буду там в восемь вечера.

Его тон обескуражил Лену – она не могла понять, что он задумал.

– Итак, в восемь я заеду за тобой, – повторил Итан, поднимаясь. – Посмотрим, что там в кино, а потом отправимся, куда обещал. – Лена попыталась пошутить на счет продолжения, но он жестко сказал: – Это в твоих же интересах. Узнаешь что-нибудь важное – глядишь, коп и отвяжется.

Он забросил свой рюкзак за плечо.

– Да, и прибери волосы.

– И не подумаю! – заартачилась Лена.

– Я сказал – прибери. Увидимся в восемь.