Текст книги "Гнетущий страх"

Автор книги: Карин Слотер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

Глава одиннадцатая

– Ну что, получается? – спросил Чак уже, наверное, в сотый раз.

– Получается, получается, – бросила в ответ Лена, правой рукой поворачивая лезвие карманного ножа, а левой придерживая вентиляционную решетку. В окнах сверкнула молния, и Лена съежилась от грянувшего следом грома. Вся лаборатория осветилась, словно кто-то включил на секунду свет.

– Я мог бы принести отвертку, – предложил Чак, когда решетка наконец закачалась.

Лена достала из кармана маленький фонарик и направила луч в вентиляционную трубу.

Какой-то кретин оставил открытой одну из клеток с лабораторными мышами, и четыре подопытных животных сбежали. Каждое из них стоило факультету больше, чем Лена зарабатывала за год, так что все, кто имелся в наличии, были брошены на поиски. Это случилось около полудня, а сейчас уже перевалило за шесть вечера, но поймать пока что удалось только двух этих мерзавцев с глазками-бусинками.

Лена переоделась после дежурства, но от долгих часов поисков снова вспотела так, что рубашка липла к спине. Похмелье еще не прошло, и ее трясло, голова просто раскалывалась, во рту пересохло. Хорошая порция выпивки могла бы решить все эти проблемы, но Лена дала себе слово не пить, еще когда сидела утром в комнате для допросов. С этого момента она не возьмет в рот ни капли спиртного.

Теперь она четко понимала, что виной всему – водка: если бы Лена не напилась, ей бы и в голову не пришло приставать к Итану. Она буквально сгорала от стыда, когда вспоминала подробности прошедшей ночи. Дав себе зарок не пить, она также решила, что Итан больше не имеет к ней никакого отношения. Так бы, наверное, и было, если бы Чак не позвал ее к телефону в их офисе. По голосу Итана на другом конце провода она поняла, что тот в жуткой панике: обнаружил Скутера мертвым. Этому идиоту пришло в голову стереть в комнате все следы, словно не нашлось бы разумных объяснений присутствию там отпечатков его пальцев. Как будто Лена не знала, как прикрыть собственную задницу.

Встретившись с Итаном возле его общаги, Лена велела ему убираться к такой-то матери, но он по-прежнему таскался за ней как хвост. И даже участвовал в поисках этих проклятых мышей. В общем, делал все, чтобы только привлечь к себе ее внимание. Что касается самой Лены, то еще утром она сказала Итану Грину, или Уайту, или как там его еще, мать твою, кличут, все, что намеревалась сказать. С ним покончено. Если Джеффри когда-нибудь даст ей возможность вернуться на службу, первым делом она сделает все, чтобы этот гаденыш оказался за решеткой. И Лена разобьется в лепешку, чтобы его засадили.

– Сунь туда голову – будет лучше видно, – посоветовал Чак, нависая над ней, как чрезмерно заботливая мамаша. Как всегда, давая Лене очередное идиотское задание, Чак вываливал на нее кучу советов, не выказывая при этом никакого намерения помочь.

Лена запихнула нож в карман и заглянула в пыльный металлический короб, слишком поздно осознав, что ее задница болтается в воздухе и что Чак любуется представившимся зрелищем.

Она уже собиралась сказать ему пару ласковых по этому поводу, когда раздался разъяренный голос:

– Какого черта вы все еще возитесь?! У меня важная работа!

Отпрянув от неожиданности, Лена больно ударилась головой о стенку. Брайан Келлер стоял в паре дюймов от Чака с красным от ярости лицом.

– Мы делаем все, что в наших силах, доктор Келлер.

Келлер был поражен, когда увидел Лену. Подобное случалось с большинством профессоров, что работали с Сибил, и Лена к этому уже привыкла.

Лена помахала ему рукой, дабы чуть разрядить ситуацию. Келлер, к сожалению, занимал соседнюю лабораторию. Постоянный шум и грохот к часу дня настолько его достал, что он отменил все последующие занятия, не преминув при этом помянуть недобрым словом Чака. Такие, как Келлер, в принципе нравились Лене, чего не скажешь о Ричарде Картере, который выбрал как раз этот момент, чтобы просунуть голову в дверь.

– Как тут у вас дела? – раздался его ехидный голосок.

– Бабам вход запрещен! – рявкнул Чак, и Ричард, захлопав глазами, бросил на него кокетливый взгляд. Чак вознамерился было добавить еще что-нибудь этакое, но внимание Ричарда переключилось на Келлера.

– Привет, Брайан, – улыбнулся он, как новорожденный даун. – Если хотите уехать, могу взять ваших студентов. Я на сегодня уже закончил. Так что никаких проблем.

– Занятия закончились более двух часов назад, идиот! – прорычал Келлер.

Ричард тут же сдулся, как проколотый воздушный шарик.

Келлер резко повернулся, показав Картеру спину, и ткнул пальцем в грудь Чаку:

– Мне нужно поговорить с вами. Немедленно. Я больше не желаю, чтобы мне мешали работать.

Чак коротко кивнул в ответ и устремился за Келлером, не забыв перевалить ответственность на Лену:

– Не уходите, Адамс, пока не обыщете здесь каждую щель.

– Козел, – пробормотала Лена, когда Чак и Келлер выходили из комнаты. Она ожидала, что Ричард ее поддержит, но тот стоял как громом пораженный.

– Что с тобой? – спросила она, и Ричарда как прорвало.

– Я его коллега: работаю в том же отделе! – прошипел он сквозь стиснутые зубы и ткнул пальцем в закрывшуюся за ушедшими дверь. – Он не имеет права так разговаривать со мной, тем более в присутствии посторонних! Я заслуживаю – нет, я заслужил! – право на хотя бы минимальное уважение!

Лене оставалось лишь гадать, чего это он так завелся. Насколько ей было известно, Брайан Келлер со всеми разговаривал подобным образом.

– Просто у него вечером лекция, и я предложил подменить, если нужно.

– Скорее всего он отменил все занятия.

Ричард рванул к двери, как питбуль на незваного гостя. Лена никогда его прежде таким не видела. Глаза вылезли из орбит, лицо покраснело, а губы, напротив, побелели и превратились в тонкую полоску. Она не знала, что делать: то ли дать ему выпустить пар, то ли рассмеяться.

– Послушайте, да плюньте вы, – сказала она, уже задумавшись, в оскорблении ли действительно дело. А что, если это ревность? Вдруг Ричард воспылал страстью к Келлеру? Тогда его поведение вполне объяснимо.

Он остановился, уперев руки в бока:

– Я не собираюсь мириться с таким отношением! Во всяком случае, не с его стороны! Мы в нашем отделе в равном положении, и я не стану терпеть подобные…

– Перестань! Он же только что сына потерял! – попыталась утихомирить его Лена.

Ричард лишь отмахнулся от нее:

– Все, чего я требую, – это человеческого отношения!

Лене все это уже порядком надоело, но она знала, что он не уйдет, пока она не проявит хоть каплю сочувствия.

– Да, ты прав. – Она вздохнула. – Он просто сукин сын.

Ричард в конце концов посмотрел на нее, потом еще раз, внимательнее. Последовавший за этим вопрос удивил ее, хотя и не должен был.

– Кто тебя ударил?

– Что? – переспросила она, но поняла, что он про фонарь под глазом. – Да нет, это я упала. Ударилась об дверь. Глупо так получилось… – Желание привести еще тысячу причин в свое оправдание охватило ее, но Лена все же заставила себя замолчать. Из собственного полицейского опыта она знала, что лжецы всегда многословны. И все же не могла удержаться, чтобы не добавить: – Ничего особенного.

Он хитренько ей подмигнул, давая понять, что его этим не купишь, поведение его вдруг кардинально переменилось, и в голосе появились заискивающие нотки.

– Ты ж знаешь, Лена, я всегда относился к тебе как к близкому человеку. Сибил столько рассказывала о тебе! Она отлично знала все твои сильные стороны. Понимала, какая ты хорошая.

Лена прокашлялась, но ничего не сказала.

– Она всегда хотела как-то тебе помочь. Чтобы ты была счастлива. Только это и имело для нее значение.

Лена ощутила неприятное покалывание в ступнях.

– Так что у тебя с глазом? – продолжал нажимать он, хотя и мягким тоном. – Вид такой, словно тебя кто-то ударил.

– Никто меня не ударил, – возразила Лена, тут же осознав, что непроизвольно повысила голос – еще одна типичная для лжецов примета, – и выругала себя за это. Раньше-то все неплохо получалось.

– Если тебе понадобится помощь… – Он запнулся, видимо, сообразив, насколько смешно слышать его предложение человеку вроде Лены, и тут же сменил тактику: – Если тебе захочется с кем-то поговорить… Поверь, я понимаю, как тебе сейчас трудно.

– Ну да, ну да… – Скорей уж папа римский будет жарить яичницу в аду, чем Лена хоть чем-то поделится с Ричардом Картером.

Он уселся на лабораторный стол и принялся болтать ногами. Его лицо выражало крайнюю озабоченность, и Лена решила, что он опять насядет на нее со своими предложениями, но он заговорил о другом:

– Выяснили, кто открыл клетки?

– Нет. А что, кто-то сделал это намеренно?

– До меня дошли слухи, что кое-кто из первокурсников запоздал с курсовой, вот и устроил… такую диверсию.

Лена понимающе рассмеялась:

– Нисколько не удивлюсь, если так оно и было.

– Слушай, мы с Нэн договорились поужинать вместе. Почему бы и тебе к нам не присоединиться? Вот было бы здорово!

– Не могу. Работа, – ответила Лена. И чтобы придать своим словам дополнительный вес, достала из кармана нож и открыла.

– Господи помилуй! – Ричард сполз со стола, чтобы получше рассмотреть нож. – И зачем тебе это?

Она уже хотела было ответить, что это неплохой способ отделаться от надоедливых людишек, неспособных заниматься собственными делами, когда зазвонил его сотовый. Ричард охлопал карманы своего рабочего халата, нащупал мобильник, и, когда посмотрел на экран, на его лице расплылась широкая улыбка.

– Ну ладно, увидимся позже, – сказал он Лене. – А об этом мы еще поговорим. – И он коснулся пальцем фонаря у нее под глазом.

Она хотела было сказать, что не стоит беспокоиться, но передумала. Ричард выскочил из лаборатории еще до того, как она успела попрощаться.

Лена повернулась к вентиляционной решетке и привернула ее ножом обратно к стене. Чак был прав: с отверткой, конечно, быстрее, но ей не хотелось просить его принести инструмент. Сейчас впервые за весь день она пребывала в одиночестве и у нее появилась возможность как следует подумать над тем, как вернуть себе расположение Джеффри.

Она уже попыталась преподнести ему Чака на блюдечке с голубой каемочкой, но Джеффри и ухом не повел. Стало быть, в последний уик-энд Чак был на турнире по гольфу. Ну и что? Ведь откуда-то Скутер узнал про наркотики и недвусмысленно заявил, что служба безопасности имеет к этому отношение. Даже Чак не мог не заметить, что происходит буквально у него под носом. Лена хорошо знала Чака, поэтому была почти уверена, что сам он ничем подобным заниматься не станет. А вот закрыть кое на что глаза и, сидя на собственной толстой заднице, получать внушительный процент с доходов – это вполне в его стиле.

Снаружи опять донесся раскат грома. Лена вздрогнула, нож соскочил с винта и распорол указательный палец левой руки. Она выругалась сквозь зубы, вытащила из штанов полу рубашки и приложила к порезу. Чак каждый месяц говорил, что выдаст ей новую форму, поменьше размером, но обещание свое так и не выполнил. Ей казалось, что заставить ее носить мешковатую форму было для него еще одним способом дать ей понять, что она тут – чужая.

Ее окликнули по имени. Ей даже не нужно было поднимать взгляд, чтобы узнать этот голос.

Она затянула край рубашки вокруг пальца, но порез оказался глубоким, и ткань быстро пропиталась кровью. Бедная ее рука – и так ей досталось, а тут еще и рана. Может, удастся получить скидку, если она обратится в больницу?

Снова послышатся голос Итана, как будто она могла его не услышать:

– Лена!

– Отвали, а? Не желаю я с тобой разговаривать.

– Я беспокоился, как ты здесь.

– Кто ты мне, чтобы проявлять обеспокоенность? – Лена проигнорировала протянутую руку. – Мы же с тобой не собираемся жениться, правда? «Прости, сказал не подумав».

Она повторила его слова, и он покраснел.

Лена опустила руку и сразу почувствовала сильную боль – кровь прилила к ране.

– Да плевать я хотела на все, что ты говорил.

– Ты не очень переживай насчет прошлой ночи.

– А что мне переживать? Переживай ты – ведь не я готова в ногах валяться, лишь бы кончить.

И прежде чем он успел ей помешать, Лена схватила его за руку и задрала рукав рубашки.

Он дернулся назад, опуская рукав, но она уже увидела татуировку – обрезок колючей проволоки, обернутый вокруг запястья, и еще что-то выше, на локте, вроде как солдат с винтовкой.

– Что это такое?

– Да просто тату.

– Тату. Солдат с винтовкой, – уточнила она. – Я все про тебя знаю, Итан. Про все твои делишки.

Он стоял совершенно неподвижно, словно олень, попавший в свет автомобильных фар.

– Это все в прошлом.

– Да неужто? – Она указала на свой фонарь под глазом. – А это кто мне поставил?

– Просто спонтанная реакция. Мне не нравится, когда меня бьют.

– А кому, черт побери, это нравится?

– Да не в этом дело, Лена! Я ведь стараюсь исправиться, измениться…

– И как тебе в этом помогает условно-досрочное освобождение?

– Ты с Дайаной говорила?

Лена не ответила, но на ее губах заиграла улыбка. Дайана Сандерс – ее хорошая знакомая, так что выяснить все остальное о прошлом Итана труда не составит.

– А что это ты делал в комнате Скутера нынешним утром?

– Просто хотел посмотреть, все ли с ним в порядке.

– Ага, такой вот ты добрый дружок…

– У него было полно «дури», – будто бы оправдывался Итан. – И он никогда не умел вовремя остановиться.

– Да уж, самоконтроль у него на нуле, как и у тебя.

Он не клюнул на эту приманку.

– Ты должна мне верить, Лена. К его смерти я не имею никакого отношения.

– Тебе бы лучше подумать об алиби поубедительнее, Итан. А то смотри: Энди Розен и Элен Шаффер – евреи, а Тесса Линтон трахалась с черным…

– Да я и не знал…

– А это никого не интересует, мой милый. У тебя теперь вроде как мишень на груди – и все из-за того дерьма, в которое ты влез, связавшись с Джеффри. Я ж тебе говорила, чтобы ты держатся от него подальше.

– Мне показалось, он тебя толкнул. А со своим прошлым я давно завязал, потому сюда и перебрался, чтоб быть подальше от всего.

– Вовсе не потому: наверняка прячешься от приятелей, которых ты упек в тюрягу.

– Мы с ними квиты, – сказал он с горечью в голосе. – И потом, я за все заплатил сполна.

– Конечно, заплатил – своей подружкой, – все никак не унималась Лена. – А теперь вокруг меня крутишься. Или ты, может, хочешь поговорить о моей сестрице лесби? Или о ее любовнице, этой занудной библиотекарше? Твои родственнички, узнав обо всем этом, наверняка схватились бы за голову, да, Итан Уайт? – Она намеренно выделила голосом его фамилию, чтобы увидеть реакцию.

– Грин, Лена. Итан Грин. Уайт – фамилия моего отчима. Отец нас бросил. – Его голос звучал спокойно и твердо.

– Как бы тебя ни звали, ты мне мешаешь. Иди отсюда.

– Лена… – Столько боли и отчаяния она услышала в этом слове, что в недоумении подняла на него взгляд.

После всего случившегося с ней Лена сторонилась людей и всячески старалась избегать близких контактов. И сейчас вдруг поняла, что ни разу не взглянула Итану прямо в глаза, даже прошлой ночью. И вот сейчас они были перед ней: поразительно чистого синего цвета, как океанская гладь в безветренную погоду.

– Между мной и прежним Итаном нет ничего общего, поверь.

Лена уставилась на него, не понимая, почему его так заботит, верит она ему или нет.

– Пойми, тут происходит что-то странное.

– С чего ты взял? – возразила она, но как-то не слишком убедительно.

Он отвел ей прядь волос за ухо, потом легонько провел пальцем по синяку под глазом.

– Прости меня, ладно? Я ей-богу не хотел.

Она хмыкнула:

– Не хотел, но сделал.

– Я обещаю: ничего подобного никогда больше не будет.

Лена хотела было сказать, что не собирается предоставлять ему для этого возможности, но язык будто присох к нёбу и никак не получалось отвести в сторону взгляд, чтобы разорвать непонятные чары.

– Знаешь, я тебя даже ни разу не поцеловал. – Он улыбнулся, касаясь пальцем ее губ.

Часть ее существа – а Лена ведь была совершенно уверена, что она давно уже отмерла, – отреагировала на это прикосновение, и она почувствовала, как к глазам подступают слезы. Нет, надо это прекратить, немедленно прекратить, пока не поздно. Надо что-то сделать, чтобы он убрался из ее жизни.

– Пожалуйста, – продолжал он, как змей-искуситель, – давай попробуем начать сначала.

И она сказала ему то единственное, что, по ее мнению, могло его остановить:

– Я коп; всегда была им и буду.

Он тут же отдернул руку, словно она плюнула ему в лицо, и запротестовал:

– Да нет же! Я знаю, какая ты на самом деле! Ты вовсе не коп!

И тут Лена с облегчением услышала звяканье ключей – возвращался Чак. Наверное, впервые в жизни она обрадовалась ему, как родному.

– Что тут у вас происходит? – подозрительно осведомился страж порядка.

– Ладно, поговорим потом, – сказал Итан Лене, но не двинулся с места.

– Хорошо, обещаю. – Она была готова сказать все, что угодно, лишь бы он убрался отсюда. – Поговорим потом. А теперь уходи.

В конце концов он ушел, и Лена опустила глаза в пол, стараясь снова обрести контроль над собой. И увидела на полу кровь. Из пальца текло, как из дырявой кастрюли.

Чак скрестил на груди жирные руки.

– Ну и что тут было?

– Тебя это не касается, – отрезала Лена, подошвой растирая кровь на полу.

– Ты на службе, Адамс! Не трать попусту мое время!

– Так я на службе, оказывается! И что, сверхурочные заплатят? – съехидничала Лена, хотя и понимала, что это полная чушь. Руководство колледжа всегда выплачивало сверхурочные, но про нее Чак почему-то постоянно забывал.

Она показала ему порезанный палец:

– Мне надо в офис, перевязать это.

– Дай-ка взглянуть. – Чак, видимо, решил, что она притворяется.

– Почти до самой кости, видишь? – Лена отодрана полу рубашки от раны, и по руке будто прошел разряд электрического тока. – Может, даже швы придется наложить.

– Не нужно никаких швов, – заявил Чак, словно он доктор, а она большой ребенок. – Ступай в офис. Я сейчас приду.

Лена быстро вышла из лаборатории, пока он не передумал или не вспомнил, что в здоровенном белом шкафу с надписью «Первая помощь», привинченном к стене, наверняка имеется лейкопластырь.

Дождь, собиравшийся всю неделю, наконец разразился, когда Лена миновала половину лужайки перед административным корпусом. Ветер подул с такой силой, что капли летели почти горизонтально и больно били прямо в лицо, как осколки стекла.

Зажмурившись и прикрыв ладонью лицо, Лена с трудом разглядела дорогу к офису службы безопасности.

Потратив несколько минут на поиски ключа и попытки засунуть его в замочную скважину, она наконец распахнула дверь, и та под порывом ветра отлетела к стене. Лене пришлось ухватиться за ручку и упереться ногами в пол, чтобы ее закрыть.

Щелкнув несколько раз выключателем, она поняла, что электричество вырубили.

Бормоча себе под нос ругательства, Лена достала свой фонарик и отыскала аптечку первой помощи. Проклятый шкафчик не пожелал открыться, и она попыталась подковырнуть пластиковую крышку с помощью ножа. Рука была мокрой и скользкой, и нож вырвался из пальцев, а содержимое аптечки рассыпалось по полу.

С помощью фонарика она нашла то, что ей было нужно, оставив остальное валяться на полу. Пусть Чак убирает, если хочет. Черт побери, через этот офис каждую неделю проходит столько деньжищ, что вполне мог бы нанять уборщицу.

– Деррррьмо! – прошипела Лена сквозь зубы, когда плеснула на рану спиртом. Кровь, смешанная со спиртом, закапала на стол. Она попыталась стереть лужицу рукавом, но только размазала. – Мать твою так!

У нее в шкафчике висел плащ, которым Лена никогда не пользовалась, поскольку застежки на нем имелись только с одной стороны – фабричный дефект. Когда Лена попросила Чака заменить его, тот заявил, что не видит в этом необходимости. Его плащ был, естественно, в полном порядке, и Лена решила, что ничего страшного не произойдет, если она позаимствует его, чтобы добраться до дому.

Дверца шкафчика Чака распахнулась после двух ударов по замку. Плащ лежал на верхней полке, все еще в пластиковой упаковке. Лена решила воспользоваться ситуацией и обыскать шкафчик.

Кроме журнала о подводном плавании, который был, кажется, больше посвящен полуголым моделям, демонстрирующим весьма откровенные резиновые костюмы для дайвинга, и непочатой упаковки шоколадных батончиков, здесь не нашлось ничего интересного. Она схватила плащ и уже хотела было закрыть шкаф, когда дверь распахнулась и в помещение вошел Чак.

– Какого черта ты туда залезла? – Он стремительно пересек комнату, гораздо быстрее, чем можно было ожидать, и с такой силой захлопнул дверцу, что та снова распахнулась.

– Я хотела позаимствовать твой плащ.

– У тебя свой есть. – Чак выдернул плащ у нее из рук и бросил его на стол.

– Я тебе уже говорила, что он никуда не годится.

– А мне кажется, что это ты никуда не годишься, Адамс.

Лена решила, что они стоят слишком близко друг к другу, и отступила на шаг. Тут включили электричество. Люминесцентные лампы затрещали, замигали, и помещение озарилось сероватым светом. Лена никогда не видела Чака таким разъяренным – того и гляди бросится в драку.

– Ладно, я возьму свой.

Чак прислонился задницей к столу и пробурчал:

– Флетчер звонил. Сообщил, что болен. Тебе придется выйти в ночную смену.

– Ни за что! – запротестовала Лена. – Мне уже два часа назад следовало отсюда убраться.

– Вот такая у нас служба, Адамс. Тяжелая.

Лена открыла шкафчик и в недоумении уставилась на его содержимое – все тут было чужое.

– Что ты делаешь? – Чак подскочил и захлопнул дверцу.

Лена едва успела отдернуть руку, чтобы ее не прищемило дверцей. Она по ошибке открыла шкафчик Флетчера и успела заметить на верхней полке два пакета с белым порошком. Что это такое – догадаться нетрудно. Это ж надо так обнаглеть – оставляют «дурь» где попало!

– Адамс! Ты меня слышишь? – снова окликнул ее Чак.

Она кивнула, но мысли ее крутились вокруг Флетчера. Теперь многое стало понятно – и пристрастие к ночным дежурствам, и отсутствие записей в регистрационном журнале. Ему некогда было заниматься происшествиями – «дурь» студентам продавал.

– Ну и хорошо. – Чак, видимо, решил, что она согласна. – Увидимся утром. Позвони, если понадоблюсь.

– Нет, – заявила Лена, доставая свой плащ. – Ночью дежурить не буду. Придется тебе для разнообразия выйти самому.

– И что это должно означать, черт возьми?!

Она завернулась в необъятный плащ и двинулась к выходу. Гроза все еще свирепствовала, но Лена знала: стоит ей добраться до дому, как все утихнет, – вот такая она невезучая. Ей сразу же вспомнилось, что наружная дверь ее жилого блока теперь не закрывается – замок сломал Джеффри, когда ломился к ней. Может, магазин скобяных товаров еще открыт?

– Куда это ты так торопишься, Адамс? – вкрадчиво поинтересовался Чак.

– Мой рабочий день давно закончен, пора домой.

– Бутылка зовет, а? – На его толстых губах расплылась похабная улыбочка.

Чак придвинулся к двери, и Лена поняла, что он не собирается ее выпускать.

– Уйди с дороги!

– А я мог бы и задержаться, если хочешь, – сказал он с масленой улыбочкой, и Лена насторожилась. – У меня тут в ящике припрятана бутылочка. Можем посидеть, чтоб получше узнать друг друга.

– Кончай свои шуточки!

Проигнорировав ее слова, он продолжал:

– Знаешь, а ты могла бы совсем неплохо смотреться, если бы чуть подкрасилась и что-нибудь сделала с волосами.

Он поднял руку, явно намереваясь ее погладить, но Лена отшатнулась.

– Пошел бы ты!.. Отстань!

– Похоже, эта работа тебе не так нужна, как ты утверждаешь, – заметил он все с той же похабной улыбочкой.

В его словах прозвучала неприкрытая угроза, и Лена прикусила нижнюю губу.

– Я читал, что тот парень с тобой делал. В газете читал.

У нее подпрыгнуло сердце.

– Не один ты – все читали.

– Ага, только я читал и перечитывал.

– И должно быть, здорово утомился.

– Посмотрим, как скоро утомишься ты! – И прежде чем она осознала происходящее, Чак обхватил ее за шею и пригнул вниз, к своей ширинке.

Лена, сжав пальцы в кулак, изо всех сил врезала ему в пах. Чак, взвыв от боли, рухнул на пол.

Дверь и ее комнату распахнулась еще до того, как Лена приблизилась к ней.

– Где ты была? – с тревогой спросил Итан.

Ее зубы выбивали дробь, с одежды текло, в ботинках хлюпало. И наплевать, как и зачем Итан проник в ее апартаменты. Лена прошагала на кухню и достала бутылку виски.

– Что стряслось? Лена, что случилось?

У нее так тряслись руки, что пробка никак не поддавалась. Итан взял у нее бутылку и, наполнив стаканчик до краев, поднес его к ее губам. Лена проглотила неслабый напиток как воду.

– Ты в порядке? – спросил он тихо.

Она помотала головой и снова взялась за бутылку, хотя желудок уже взбунтовался. Чак успел к ней прикоснуться – схватил ее за шею.

– Лена? – Итан забрал у нее стакан, наполнил, на этот раз не столь щедро, и вложил в ладонь.

Лена проглотила виски, даже не почувствовав вкуса. Горло обожгло. Она опустила руки на кухонную мойку, изо всех сил стараясь совладать с эмоциями, которые перехлестывали через край.

– Да скажи же хоть что-нибудь! – умолял Итан.

Его рука дотронулась до ее волос, убирая их с лица, и Лена вдруг почувствовала такое же отвращение, как если бы к ней прикасался Чак.

– Нет! – крикнула она, толкнув его в грудь. Ее скрутил приступ кашля, горло перехватило так, словно ее душили.

– Успокойся, прошу тебя, – как маленького ребенка, уговаривал ее Итан, поглаживая ладонью по спине.

– Сколько раз… – начала Лена, пересиливая спазм в горле. – Сколько раз можно повторять, чтоб ты не смел ко мне прикасаться?! – Она резко отстранилась.

– Да что с тобой?

Наконец отдышавшись и немного успокоившись, Лена спросила:

– Как ты здесь оказался? Какого дьявола ты решил, что имеешь право здесь находиться?

– Ты обещала, что мы поговорим.

– О чем? О той девушке, которую вы изнасиловали и убили?

Он замер на месте; она видела, как напряглись его мышцы.

Лене очень хотелось, чтобы он сейчас испытывал те же чувства, что и она, когда стояла перед Чаком, оказавшись словно в ловушке; чтобы ощутил безвыходность положения.

– Я ведь уже объяснял…

– Что ты просто сидел в своем грузовике, да? – перебила она, обходя его. А он все стоял посреди комнаты как статуя. – И тебе оттуда все хорошо было видно? Ты хорошо видел, как они ее насиловали, а потом избивали?

– Не говори так! – В его голосе прозвучала сталь.

– А то что? Ты поступишь со мной так же?

– Да не было ничего подобного! – Лицо Итана побелело как мел, на скулах заходили желваки – казалось, все остатки самообладания он вложил в то, чтобы оставаться спокойным.

– Ты ее не насиловал? – издевалась Лена. – Просто сидел в грузовике, весь из себя невинный, пока твои приятели ее трахали?

Она толкнула его в плечо, но это было все равно, что пинать гору: он даже не шевельнулся.

– И на что это было похоже – наблюдать, как она умирает? Тебе это понравилось, а, Итан? Может, ты даже вылез из грузовика и присоединился к ним? Держал ее за руки, прижимая к земле, пока они ее трахали? А может, ты и сам?..

– Думай, что говоришь, Лена!

– А что, интересно, ты прячешь? – Лена схватила его за ворот, но он опередил ее и сам стащил футболку.

От количества татуировок на его теле у Лены отвалилась челюсть.

– Ты этого хотела? – заорал он. – Это ты хотела увидеть, ты, сука?!

Она ударила его по лицу, а когда он никак не отреагировал, ударила еще раз и еще. Она колотила его до тех пор, пока он не отшвырнул ее к стене, но она снова бросилась в драку. В результате оба свалились на пол.

И хотя Лена махала кулаками как мельница, Итан был сильнее. Усевшись на нее сверху, он сдернул с нее штаны и впился ногтями в живот. Лена закричала, но он закрыл ей рот своими губами, просунув язык так глубоко, что она чуть не задохнулась. Она попыталась ударить его в пах, но он вовремя среагировал, успев коленями раздвинуть ей бедра. Ее руки были прижаты к полу за головой, как гвоздями.

– Ты этого хотела? – кричал он, брызгая слюной.

Свободной рукой он расстегнул «молнию» на своих джинсах.

Она чувствовала, что у нее мутится сознание, к горлу подкатывает тошнота, все перед глазами плывет и приобретает красный цвет. Она охнула и напряглась, когда он вошел в нее, и напряглась еще больше, прижимаясь к нему.

Итан замер внутри ее, губы разошлись в удивленной улыбке.

Она ощущала на лице его тяжелое дыхание и боль в запястьях, на которые он налегал всем своим весом. Но теперь все это не имело никакого значения. Она все это сознавала, но ничего не чувствовала.

Она посмотрела в его глаза – глубоко-глубоко – и увидела в них морскую пучину, медленно приподняла бедра ему навстречу, давая ему почувствовать, какая она влажная и как ее тело хочет его.

Он задрожал от усилия, стараясь не двигаться.

– Лена…

– Ш-ш-ш!

– Лена…

Его кадык дернулся, и она прижалась к нему губами, целуя его, всасывая в себя. Потом ее губы переместились к его губам и впились в них, сильно, страстно.

Он выпустил ее запястья, но она ухватила его за руки, удерживая их там же, где они прижимали ее к полу.

– Пожалуйста, не так… – умолял он ее, словно это могло что-то изменить. – Не надо так…

А она закрыла глаза и выгнулась дугой, всем телом прижимаясь к нему, позволяя еще глубже проникнуть в нее.