Текст книги "Гнетущий страх"

Автор книги: Карин Слотер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

Глава тринадцатая

Сара подъехала к медицинскому центру Хартсдейла и припарковалась на стоянке рядом с машиной Джеффри. Он ничего толком ей не сообщил – сказал лишь, что нужно срочно приехать в больницу и взять кровь на анализ у двух подозреваемых. Имен он по телефону не называл, но Сара достаточно долго была в курсе его мыслительных процессов, чтобы понять, что речь идет об Итане Уайте и Лене.

Как обычно, в приемном покое никого не было – дежурная сестра, видимо, ушла на перерыв. В конце коридора она увидела Джеффри, а рядом с ним какого-то коренастого мужчину. Чуть поодаль, напротив закрытой двери в смотровой, стоял Брэд Стивенс.

Уже издали Сара услышала, что разговор идет на повышенных тонах.

– Моя жена уже и без того натерпелась! – почти визжал мужчина.

– Мне это известно, – спокойно отвечал Джеффри. – И я рад, что вас беспокоит ее состояние.

– На что это, черт возьми, вы намекаете?! – рявкнул в ответ мужчина.

Джеффри наконец заметил Сару и помахал рукой, приглашая подойти ближе.

– Коронер Сара Линтон, – представил он ее. – Она проведет осмотр.

– Доктор Брайан Келлер, – представился мужчина, едва глянув на Сару. В руке он держал дамскую сумочку, принадлежавшую, как она догадалась, его жене.

– Доктор Келлер – муж Джил Розен, – пояснил Джеффри. – Лена попросила меня вызвать ее сюда.

Саре с трудом удалось скрыть удивление.

– Прошу прошения, господин Келлер, – сказал Джеффри и повел Сару по коридору в малую смотровую.

– Что происходит? Я обещала маме приехать вечером в Атланту.

Прежде чем ответить, он закрыл дверь.

– Чаку перерезали горло.

– Чаку Гейнсу?! – ужаснулась Сара.

– На орудии убийства отпечатки пальцев Лены.

Сара покачнулась, не в силах поверить услышанному.

– Помнишь, ее обследовали после изнасилования? – спросил он.

Сара никак не могла взять в толк, чего он от нее хочет.

– Я говорил тебе про биоматериал с белья, что его не с чем сравнить. Ты же брала у нее все анализы и должна иметь результаты. Ты что, забыла?

Сара не нашлась что сказать. Разумеется, она все прекрасно помнила, только вот информация эта была конфиденциальная.

Лицо Джеффри побелело от бешенства.

– А мне ты почему ничего не сказала?!

– Потому что это неправильно, – ответила Сара. – Без ее согласия результаты экспертизы использовать против нее нельзя.

– Скажи это Алберту Гейнсу, – бросил Джеффри. – И матери Чака.

Она промолчала, все еще не в силах смириться с мыслью, что Лена могла быть причастна к преступлениям.

– Сперва займись Уайтом! – приказал Джеффри не терпящим возражений тоном. – Кровь, слюна, волосы. Полный набор. Как при аутопсии.

– Что ищем?

– Доказательства его причастности к убийству, – резко ответил Джеффри. – У нас уже есть отпечатки подошв Лены на пятнах крови. – Он покачал головой. – Там кровищи море. – Джеффри, выглянув в коридор посмотреть, нет ли кого рядом, сообщил: – Вляпалась она здорово.

– Как это случилось?

– Не знаю, что там было на самом деле: может, Чак на нее набросился, а она защищалась, а может, Уайт съехал с катушек.

– А сама она что говорит?

– Ничего не говорит. Они оба почти ничего не говорят. – Он помолчал. – Ну, Уайт сказал, что они были вместе в ее комнате всю ночь, но на факультете видели, что он ушел из лаборатории после Лены. – Он ткнул пальцем в сторону коридора. – Брайан Келлер был одним из последних, кто ее видел.

– Лена просила пригласить его жену?

– Ну да. Я посадил Фрэнка послушать в соседней комнате – на случай если она о чем-то обмолвится.

– Джеффри…

– Сара, только не надо мне лекций о врачебной этике. Какая тут, к черту, клятва Гиппократа, когда столько трупов!

Сара отлично знала, что спорить с ним – только время зря терять.

– А как Лена себя чувствует?

– Ничего с ней не случится.

– У тебя есть ордер на ее арест?

– А ты что, ее адвокат? – Ответить он ей не дал. – Судья Беннет подписал утром. – Она никак на это не отреагировала, и он спросил: – Что, не веришь? Хочешь своими глазами увидеть?

Сара хотела было возразить, но он уже достал из кармана ордер и бухнул на стол.

– Вот, смотри! Видишь, что происходит, Сара? Поверь, я стараюсь ради дела, чтобы больше никто не пострадал.

Сара уставилась на документ, на подпись Билли Беннета внизу.

– Ладно, хватит об этом.

Джеффри отступил в сторону, давая ей возможность выйти, и Сара почувствовала, как ее охватывает леденящий ужас.

Брайан Келлер по-прежнему стоял в коридоре с дамской сумочкой в руках и выглядел таким тихим и безобидным, что ей пришлось напомнить себе, что он бьет жену. Когда Сара прошла мимо, он проводил ее пустым взглядом.

Брэд, поздоровавшись и коснувшись пальцами шляпы, открыл перед ней дверь.

Итан Уайт, в легком зеленом больничном халате, скрестив на груди мускулистые руки, стоял посредине комнаты. Из носа тянулась тонкая дорожка запекшейся крови. Большое красное пятно под глазом медленно, но верно превращалось в синяк. Но больше всего Сару поразило обилие татуировок – боевые сцены на предплечьях, колючая проволока на запястьях, какие-то геометрические рисунки и языки пламени на икрах…

Внешне ничего необычного в нем не было – коротко стриженные волосы, тренированное, как сейчас модно у молодых людей, тело, невысокий рост – на добрых шесть дюймов ниже Сары. Поражало другое – от него исходила какая-то первобытная, животная сила; казалось, что он заполняет собой все окружающее пространство. Взгляд был как у дикого зверя – того и гляди бросится и разорвет в клочья. Поежившись, Сара подумала, что не рискнула бы оставаться с ним наедине.

– Итан Уайт, – сказал Джеффри. – это доктор Линтон. По решению суда она возьмет у тебя образцы для ДНК-экспертизы.

Уайт процедил сквозь плотно сжатые зубы:

– Предъявите ордер.

Пока Уайт внимательно читал документ, Сара натянула перчатки. Предметные стекла и набор для забора биоматериала уже лежали на столе рядом с черной пластмассовой расческой и пробирками для крови. Джеффри, видимо, велел медсестре приготовить все заранее. Саре показалось странным, что она отсутствует и, кроме Джеффри, никто не видит, как берутся образцы для анализа.

Заинтересовавшись этой деталью, она попросила Джеффри позвать медсестру.

Тот, ничего не ответив, резко повернулся к Уайту и приказал:

– Снимай халат.

– Но это вовсе не… – начала было Сара, но замерла на полуслове.

Уайт сбросил халат на пол, и их взорам предстала вытатуированная на его животе большая свастика. На груди красовался выцветший портрет Гитлера, которому отдавала честь шеренга эсэсовцев, изображенная слева.

Сара смотрела как зачарованная, не в силах пошевелиться.

– Что, нравится? – нагло ухмыльнулся Уайт, и тут же отлетел к стене от затрещины Джеффри.

Сара вся сжалась в комок и закрыла лицо руками, успев заметить, что по лицу Уайта течет кровь.

В комнате повисла зловещая тишина, и когда Джеффри заговорил, в его голосе было столько ярости и ненависти, что у Сары поползли мурашки по коже.

– Это моя жена; запомни, безмозглый ублюдок. Если еще раз раскроешь свою вонючую пасть…

Голова Уайта, зажатая между ладонью Джеффри и стеной, чуть дернулась, но страха в его глазах не было. Итан сейчас походил на хищника в клетке, который знает, что скоро, очень скоро, найдет способ из нее выбраться.

Джеффри, отпустив его голову, отступил назад.

Уайт повернулся к Саре:

– Вы свидетель, доктор, не так ли? Жестокое обращение полицейского с задержанным.

– Ты о чем? Она ничего не видела. – Джеффри обернулся к Саре, и та мысленно выругалась в его адрес.

– Да неужто? – усмехнулся Уайт.

Джеффри сделал шаг в его сторону и назидательным тоном произнес:

– Не советую меня злить: тебе же боком выйдет.

– Да, сэр! – вытянувшись по стойке «смирно», отчеканил Уайт; не отводя взгляда от Сары, он медленно стер тыльной стороной ладони кровь с лица, явно стараясь ее запугать. И это ему удалось, хотя она приложила все усилия, чтобы он не увидел ее страха.

Она решила начать с оральных проб на анализ ДНК. Взяла шпатель и подошла к Уайту:

– Пожалуйста, откройте рот.

Он выполнил ее указание, и она взяла соскоб со слизистой. Накладывая мазки на предметные стекла, она заметила, что у нее дрожат руки. Сара сделала глубокий вдох, стараясь настроиться на рабочий лад. Итан Уайт – просто очередной пациент, твердила она себе, а она врач и выполняет свою работу, вот и все.

Пока клеила этикетки на взятые образцы, Сара каждой клеточкой ощущала, как он буравит ее взглядом. Ненависть буквально заполняла всю комнату, как ядовитый газ.

– Назовите дату вашего рождения, – ровно сказала Сара.

Он секунду помедлил, словно она спрашивала из любопытства, а он думал, стоит ли отвечать.

– Двадцать первое ноября тысяча девятьсот восьмидесятого года.

Сара записала все его данные на этикетку, поставила свою фамилию, отметила место, дату и время. Точно так же нужно оформить каждый образец, а потом либо сложить в пакет для вещественных доказательств, либо зафиксировать на предметном стекле.

Затем она взяла пинцетом стерильную салфетку и поднесла к его рту.

– Смочите это своей слюной.

– Я вам не железа внутренней секреции.

Сара продолжала держать пинцет у его рта, пока он наконец не высунул язык, чтобы она могла положить на него салфетку. Когда та достаточно пропиталась, Сара уложила ее в пластиковый пакетик.

Следуя стандартной процедуре, она спросила:

– Может, воды?

– Нет.

Его глаза неотрывно следили за каждым се движением. Даже стоя к нему спиной, она все равно чувствовала его взгляд – как у тифа перед прыжком.

У нее перехватило горло, когда она осознала, что больше не может откладывать следующий этап, когда ей придется прикоснуться к нему. Жар его тела ощущался даже сквозь резиновые перчатки, мышцы напряжены и тверды на ощупь. Саре уже несколько лет не приходилось брать кровь на анализ у пациентов, поэтому никак не удавалось попасть иглой в вену.

После второй неудачной попытки она смущенно проговорила:

– Вам больно? Извините.

– Ничего страшного. – Его вежливый тон никак не вязался с полным ненависти взглядом.

Сара сделала фотоснимки ран на его левом предплечье – они выглядели так, словно он защищался руками от ударов в лицо. На шее и голове виднелись четыре поверхностные царапины, за левым ухом обнаружилась вмятина в виде полумесяца – видимо, от ногтя. Весь низ живота вокруг гениталий покрывали синяки и царапины, головка члена покраснела от раздражения. По левой ягодице вниз спускалась короткая царапина от ногтя, другая, подлиннее, тянулась вдоль нижней части спины. Пока Сара фотографировала повреждения, Джеффри держал рядом с ними линейку.

– Ложитесь на стол, – сказала она, и Уайт беспрекословно подчинился.

Итан сделал, как она велела, продолжая неотрывно следить за ней.

Сара взяла со стола небольшой лист белой бумаги.

– Приподнимитесь, мне нужно подложить это под вас.

Он снова выполнил требование, по-прежнему не отводя от нее взгляда.

Она прошлась расческой по его лобку и извлекла при этом несколько явно чужих волос. Острыми ножницами она состригла часть волосяного покрова с внутренней стороны бедра и уложила в конверт, сделав на нем соответствующую пометку.

Потом, взяв влажный тампон, сняла засохшие остатки жидкости с пениса и из промежности, так сильно сжав при этом зубы, что челюсть заныла. Затем взяла соскобы из-под ногтей на руках и ногах, сфотографировала сломанный ноготь на указательном пальце правой руки. Образцы на тампонах она либо опускала в сушку, либо сразу складывала в пакеты для вешдоков, которые тут же запечатывала и помечала – теперь уже совершенно твердой рукой.

– Вот и все. – Сара стянула перчатки и чуть не бегом покинула комнату. Брэд и Келлер все еще торчали в коридоре, но она пронеслась мимо, не удостоив их и словом.

Оказавшись наконец одна в другой смотровой, она оперлась на мойку и, открыв кран с холодной водой, тщательно вымыла руки и лицо, все тело буквально переполняли страх и ярость. В горле стоял привкус желчи, и она попила воды. Взгляд Итана, казалось, преследовал ее по пятам, впиваясь в тело как раскаленное тавро. Она еще чувствовала запах мыла, которым он пользовался, а когда прикрыла глаза, тут же вспомнила, как слегка напрягся его член, когда она брала мазок и вычесывала волосы на лобке.

Осознав, что не закрыла воду. Сара закрутила кран. Вытирая руки бумажным полотенцем, она вдруг сообразила, что находится в той самой комнате, где в прошлом году проводила осмотр Лены после изнасилования. И Лена лежала вот на этом столе. И стойка с реактивами та же – на ней Сара раскладывала взятые образцы, точно так же, как только что с Итаном.

Сара обхватила себя руками и так стояла, оглядывая комнату и стараясь отогнать вдруг нахлынувшие воспоминания.

Через несколько минут, постучавшись, вошел Джеффри. Он был без куртки, так что кобура с револьвером оказалась выставленной на всеобщее обозрение.

– Мог бы и предупредить. – Голос Сары прерывался от едва сдерживаемых слез. Внутри у нее все клокотало от обиды и злости. – Вот так ты мне отплатил, да?

– Даже и в мыслях не было, – спокойно ответил Джеффри, и по его тону невозможно было понять, лжет он или нет.

Сара закрыла ладонью рот, чтобы не разрыдаться, и сдавленным голосом проговорила:

– Господи, ты видел все эти татуировки?! Свастика! Ну почему ты меня не предупредил?!

– Я хотел, чтобы ты сама это увидела и поняла, с кем мы имеем дело.

Сара снова открыла кран и, набрав в ладони холодной воды, прополоскала рот, чтобы избавиться от мерзкого привкуса.

– Ты что, снова его бил?

– Я вообще его не бил.

– А кто же ему дал в глаз? – удивилась она. – И кровь из носа текла – явно только что разбили…

– Это не моих рук дело.

Она схватила его за руки и осмотрела костяшки пальцев, выискивая царапины и кровоподтеки, но ничего не обнаружила.

– А где твое школьное кольцо? – все еще недоверчиво поинтересовалась Сара.

– Снял.

– Ты же никогда его не снимаешь!

– Снял в воскресенье. Перед тем как беседовать с твоими родителями.

– Почему?

– Там была кровь, Сара, – зло ответил он. – Кровь Тессы.

Она выпустила ею руки и наконец спросила то, о чем старалась не думать, пока находилась в одном помещении с Уайтом:

– Ты думаешь, это он?..

– У него нет алиби на воскресенье. Никакого.

– А где он был?

– Говорит, в библиотеке, – ответил Джеффри. – Но никто его там не видел. Ему ничего не стоило убить Энди, а потом спрятаться в лесу.

Сара кивнула.

– И он вовсе не ждал Тессу, Сара. Скорее всего это роковая случайность.

У Сары все поплыло перед глазами. Ну никак не получалось совместить человека в соседней комнате с преступником. Она достаточно насмотрелась на убийц, но в Итане Уайте ничто ей не напомнило ни одного из них. Вот только эти страшные татуировки и волчий взгляд…

Мало-мальски придя в себя, она спросила:

– А Лена каким образом с ним связана?

– Они встречаются, – зло ответил Джеффри.

– Не могу поверить…

– Когда войдешь в ту комнату, к ней, Сара, я хочу, чтобы ты помнила: они с Уайтом заодно. Она будет его защищать и всячески выгораживать. – Голос Джеффри дрожал от едва сдерживаемой ярости. Он ткнул пальцем в стену, в сторону соседней комнаты. – Это чудовище, это животное – она его будет прикрывать.

– Защищать от чего? – не поняла Сара. – Ведь не его, а ее отпечатки пальцев на ноже, которым убили Чака.

– Поймешь, когда увидишь ее.

– Это что, еще один сюрприз? – ужаснулась она, понимая, что сил справиться с подобным поворотом сюжета у нее не хватит. – Она тоже в татуировках?

– Если честно, не знаю. Выглядит она ужасно: сплошные синяки и царапины.

– Ее что, били?

– Видимо, да. Но кто – не знаю. Фрэнк считает, что Чак.

– То есть Чак набросился на нее, и Лена…

– Вполне возможно. – Джеффри помолчал. – Или просто довел до белого каления, а она пожаловалась Уайту.

– А что ты сам думаешь? Что говорит Лена?

– А она вообще ничего не говорит.

– Ты допрашивал ее так же, как Уайта? – съязвила Сара. – Головой об стену?

Выражение обиды на его лице заставило ее пожалеть о сказанном, но было уже поздно: Джеффри будто с цепи сорвался.

– Ты за кого меня принимаешь? И на чьей ты стороне? Мы должны действовать вместе! Не могу же я сражаться еще и с тобой!

Сара поняла, что сейчас не стоит что-то ему доказывать – бесполезно, и спокойно спросила:

– Покажешь, где Лена?

Джеффри вышел в коридор и ткнул пальцем в одну из дверей.

Сара прошла мимо Брэда к указанной комнате, и как раз в этот момент оттуда вышел Фрэнк.

– Привет, – не глядя ей в глаза, пробормотал Уоллес. – Она воды попросила.

Сара вошла в комнату, и первое, что она увидела, был набор для обследования жертв изнасилования и стойка с реактивами. Сара замерла на месте, не в силах двинуться, и так и стояла, пока Джеффри не подтолкнул ее мягко вперед, положив руку на плечо. Ей хотелось броситься на него, бить кулаками в грудь, проклиная за то, что он снова вынуждает ее пройти через этот кошмар, но сил ни на что не остаюсь. Она чувствовала себя совершено опустошенной, в душе не осталось ничего, кроме горечи и сожалений.

– Сара Линтон, – представил ее Джеффри. – А это Джил Розен.

Невысокая женщина в черном стояла прислонившись спиной к стене. Она что-то сказала, но Сара услышана лишь звяканье металла. Лена сидела на кушетке свесив ноги. Рука ее дергалась как при нервном тике, и наручник на запястье ударялся о металлический прут в изножье кровати.

Сара, до боли закусив губу так, что во рту появился вкус крови, резко приказала:

– Сними с нее наручники. Немедленно.

Джеффри мгновение поколебался, но все же подчинился.

– А теперь ступай вон. – Тон ее не располагал к дискуссиям, и Джеффри вышел в коридор. Дверь за ним со щелчком захлопнулась. Сара стояла, уперев руки в бока, в двух шагах от Лены. Хотя наручников уже не было, рука Лены продолжала дергаться. Саре казалось, что без Джеффри комната будто наполнилась леденящим страхом, стены глыбами нависали над ней. По всему ее телу пробежала дрожь, как от озноба.

– Кто сотворил с тобой такое? – обратилась она к Лене.

Не поднимая глаз от пола, та едва слышно проговорила:

– Я упала.

Сара положила ей руку на плечо:

– Тебя изнасиловали!

– Я упала, – твердила Лена, чуть придерживая трясущуюся руку.

Джил Розен пересекла комнату и, намочив в раковине бумажное полотенце, обтерла Лене лицо и шею.

– Это Итан? – продолжала Сара.

Лена покачала головой, в то время как доктор Розен пыталась оттереть с ее лица засохшую кровь.

– Никто ничего со мной не делал, – упорствовала Лена.

Розен положила полотенце ей на затылок, а Сара отстраненно подумала, что она, возможно, уничтожила какие-то следы преступления.

Она снова предприняла попытку достучаться до Лены:

– Ты в безопасности. Тебе ничто больше не угрожает.

Лена сидела с закрытыми глазами, пока доктор Розен вытирала ей подбородок и шею спереди.

– Итан ни в чем не виноват, – послышался тихий голос Лены.

– Тебе нет нужды его прикрывать, – убеждала Сара.

Лена так и не открыла глаза.

– Может быть, тогда Чак? – продолжала Сара, а Розен, вздрогнув, повернулась к ней.

– Я не видела Чака, – прошептала Лена.

Сара присела на край кушетки, все еще надеясь наладить контакт.

– Лена, ответь мне, пожалуйста.

Та лишь отвернулась. Халат сполз с ее плеч, и Сара увидела глубокий след укуса над ее правой грудью.

Тут наконец заговорила доктор Розен:

– Чак сделал тебе больно?

– Не нужно мне было вас звать, – сказала ей Лена.

У Розен стояли слезы в глазах, когда она убирала Лене волосы за уши. Наверное, она сейчас видела самое себя – какой была лет двадцать назад.

– Пожалуйста, уходите, – попросила Лена.

Доктор Розен взглянула на Сару, словно хотела спросить, как следует поступить.

– У вас есть право общаться, с кем захотите, – сказала она наконец. Видимо, за долгое время работы со студентами ее не раз вызывали, когда возникали подобные ситуации, и она знала все неписаные правила, даже если ей ни разу самой с ними сталкиваться не приходилось.

– Пожалуйста, уходите, – повторила Лена, не открывая глаз.

Розен минуту поколебалась, а потом быстро вышла из комнаты.

Лена так и сидела с закрытыми глазами, пока вдруг не закашлялась.

– Мне кажется, у тебя повреждена трахея, – заметила Сара. – А возможно, и гортань…

Сара так и не дождалась хоть какой-то реакции на свои слова; создавалось впечатление, что Лена полностью отгородилась от мира и не хочет ничего ни видеть, ни слышать.

– Скажи, тебе не трудно дышать? – спросила Сара, вспомнив, как это было с Тессой, в лесу.

Лена почти незаметно качнула головой.

– Ты позволишь мне тебя осмотреть?

Сара не стала ждать, а очень бережно осмотрела шею Лены.

– Слава Богу, ничего серьезного, но немного поболит.

Лена снова закашлялась. Сара принесла ей стакан воды и поднесла к губам:

– Пей медленно.

После нескольких глотков кашель наконец утих, и Лена принялась ошалело рыскать взглядом по сторонам, будто не могла вспомнить, как сюда попала.

– Ты в больнице. – Сара старалась говорить как можно мягче. – Это Чак тебя так отделал? А Итан узнал об этом? Все так и было, а, Лена?

Лена сглотнула, дернувшись от боли, и упрямо пробормотала:

– Я упала.

Сара глубоко вздохнула, понимая, что бьется головой о стену.

– Лена, Бога ради, расскажи мне, что произошло.

Лена сидела, низко опустив голову и что-то бормоча себе под нос.

– Что? – спросила Сара.

Лена, откашлявшись, подняла наконец глаза – ввалившиеся, испещренные красными точками полопавшихся сосудов.

– Мне бы в душ…

Сара посмотрела на предметы, предназначенные для обследования. Нет, она не в силах пройти через это еще раз. То, как Лена, беспомощная и безучастная, смотрела на нее, разрывало Саре сердце.

Лена, видимо, почувствовав ее колебания и озабоченность, вдруг прошептала:

– Пожалуйста, давай поскорее с этим покончим. Я вся такая грязная… Помыться бы…

Сара заставила себя подняться с кушетки и подойти к стойке. Проверяя, заряжен ли фотоаппарат, она чувствовала себя так, словно все тело онемело, а голова набита ватой.

Следуя стандартной процедуре, она прежде всего осведомилась:

– У тебя были сексуальные контакты по обоюдному согласию в последние двадцать четыре часа?

– Да, – кивнула Лена.

Сара переспросила:

– Точно по обоюдному согласию?

– Да.

Сара старалась, чтобы голос звучал ровно:

– Ты принимала душ или спринцевалась после нападения?

– На меня никто не нападал.

Сара подошла ближе, встала прямо напротив Лены.

– У меня есть таблетки. Такие же, как в прошлый раз, от нежелательной беременности.

У Лены все еще тряслась рука, и она терлась ею о простыню. Губы ее шевелились, но ни звука так и не последовало.

– Они еще называются «наутро после». Помнишь, как они действуют?

Лена кивнула, но Сара все равно повторила:

– Одну надо принять сейчас, вторую – через двенадцать часов. И еще я тебе дам что-нибудь от тошноты. Тебя здорово тошнило?

Лена, кажется, кивнула, но Сара не была в этом уверена.

– Ты, наверное, чувствуешь головокружение, судороги, спазмы?

– Нет, ничего такого, – вдруг заговорила Лена.

– Ты уверена? – переспросила Сара.

– Вполне. Давай таблетки.

Сара сидела за столом в своем кабинете при морге и пыталась дозвониться до отца.

Наконец в трубке раздался голос Кэти:

– Сара, ты? Мы уж тебя заждались.

– Ты получила мое сообщение?

– Да не умеем мы их читать, – ответила ей мать таким тоном, словно это всем давно известно. – Что-то случилось, поэтому ты не приехала?

– Извини, мама. – Сара взглянула на часы, висевшие в секционном зале: родители ждали ее звонка еще час назад. – У нас тут Чака Гейнса убили.

Кэти была слишком шокирована, чтобы разволноваться.

– Это тот мальчик, который в третьем классе съел твою поделку из макарон?

– Да, тот самый.

Мать Сары всегда помнила ее знакомых по каким-нибудь глупым ребячьим шалостям.

– Ох, как это ужасно!

Хорошо, что Кэти пока не понимала, что смерть Чака вполне может оказаться связанной с нападением на Тессу.

– Мне предстоит делать вскрытие, да и другой работы поднакопилось.

Сара не хотела говорить матери о Лене Адамс и обо всем остальном. Да даже если бы она и попыталась, ей вряд ли удалось бы четко сформулировать свои ощущения. Она чувствовала себя так, словно с нее живьем содрали кожу, обнажив все нервы. И ничего ей не хотелось больше, чем просто побыть со своей семьей.

– А утром ты сможешь приехать? – спросила Кэти, и в ее голосе прозвучали странные нотки.

– Постараюсь сегодня вечером, как только освобожусь. С Тессой все в порядке?

– Она тут, рядом. С Девоном разговаривает.

– Так. А это хорошо или плохо?

– Видимо, первое, – ответила большой конспиратор Кэти.

– А как папа?

Кэти помолчала, прежде чем ответить, и наконец сообщила, но очень неубедительным тоном:

– С ним все о'кей.

Сара уже с трудом сдерживала слезы. Да что за день такой сегодня: сначала этот кошмар в больнице, теперь вот с отцом что-то неладно.

– Сара? – Кэти будто поняла, что с дочерью что-то происходит.

На стол Сары упала тень, и она поняла, что вошел Джеффри. Но посмотрела она вовсе не на него, а на Фрэнка и Карлоса, которые появились в прозекторской и остановились возле стола.

– Все, больше говорить не могу. Приеду, как только освобожусь.

– Что-то не так с Тессой? – спросил Джеффри.

– Мне надо к ней съездить. Просто побыть с семьей.

Джеффри с горечью подумал: ему недвусмысленно намекнули, что сам он в состав семьи не входит.

– Ну что, поговорим сейчас?

– Зачем ты надел на нее наручники?! – воскликнула Сара, и в голосе ее звучала не только обида, но и обвинение. – Неужели нельзя было обойтись без них?

– Она подозреваемая, Сара. – Он оглянулся на Фрэнка, но тот делал вид, что листает блокнот, хотя наверняка слышал каждое их слово.

– Ее изнасиловали, Джеффри! Не знаю кто, но изнасиловали! И тебе не следовало надевать на нее наручники!

– Она подпадает под общие правила расследования убийств.

– Да ей некуда было деться в той комнате!

– Дело не в этом.

– А в чем? В том, чтобы сделать ей больно? Сломать ее?

– Именно этим я и занимаюсь, Сара. Заставляю преступников признаваться в содеянном.

– Да чтобы избежать избиений, можно признаться в чем угодно!

– Вот что я тебе скажу, Сара: парни вроде Итана Уайта на иное обращение не реагируют.

– Ох, как же это я пропустила тот момент, когда он сказал тебе все, что ты хотел узнать?

Джеффри уставился на нее, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не заорать. В конце концов спросил:

– Может, вернемся к событиям сегодняшнего утра?

– Это к каким? Как ты приковывал жертву изнасилования наручниками к больничной кровати?

– Зато я не прятал от следствия улики!

– Дело вовсе не в сокрытии улик, дубина! Речь идет о защите прав пациента! Как бы ты реагировал, если бы кто-то воспользовался моими инструментами, чтобы подставить меня?

– О чем ты?! Какое там подставить? Ее отпечатки пальцев на орудии убийства! И выглядит она так, словно кто-то ее избил до полусмерти. За ее бойфрендом тянется уголовное прошлое, длинное как анаконда. Так какого черта прикажешь мне делать? – Было видно, что он с трудом сдерживает гнев. – Под твои требования я подстраиваться не собираюсь!

– Разумеется, – сказала она, поднимаясь. – Ты все сделаешь по-своему и привычными тебе методами: в наручники – и головой об стену.

– Откуда я мог знать об изнасиловании?

– Не пори чушь! – зло прошипела Сара и с грохотом захлопнула дверь. Ей больше не хотелось, чтобы Фрэнк их слышал. – Ты же видел, на что она похожа, видел, что с ней сотворили! Снимки уже, наверное, готовы. Ты обратил внимание на рваные раны у нее на ногах? А след укуса на груди видел?

Джеффри лишь кивнул, а Сара все никак не могла остановиться.

– И ты по-прежнему думаешь, что Чака убила Лена?

Он пожал плечами:

– Следов Уайта на месте преступления нет.

Но Сара не желала слушать никакие доводы:

– В любом случае тебе не следовало надевать на нее наручники!

– Я что, должен был проигнорировать тот факт, что она, возможно, убила человека, и всего лишь потому, что мне ее жаль?!

– А это действительно так?

– Конечно. Ты что же думаешь, мне доставляет удовольствие видеть ее такой? Да у меня сердце кровью обливается!

– Может быть, она всего лишь защищалась.

– А вот это уже будет решать ее адвокат. – И хотя тон Джеффри оставался по-прежнему резким, Саре пришлось признать, что он прав. – Ее упрямство меня просто бесит: своими выходками она мешает мне вести расследование. И не надо ее защищать!

– А тебе известно, что восемьдесят процентов женщин, ставших жертвами изнасилования, рано или поздно попадают в подобную ситуацию вторично?

Его молчание было красноречивее слов.

– Вместо того чтобы предъявлять ей обвинение в убийстве, тебе бы следовало поискать насильника!

Джеффри лишь пожал плечами.

– Ты разве не слышала? – спросил он, ерничая. – Никто ее не насиловал. Она просто упала.

Сара рывком распахнула дверь, понимая, что больше не в силах с ним спорить. Войдя в прозекторскую, она спиной чувствовала взгляд Джеффри, поделала вид, что ей это безразлично. Что бы ни дали результаты аутопсии, она никогда не простит его за то, что он надел на Лену наручники и приковал к изножью кровати.

Она подошла к освещенному экрану с рентгеновскими снимками и тупо уставилась на них, не в состоянии хоть что-нибудь увидеть. Сара понимала, что необходимо успокоиться, привести в норму дыхание и сосредоточиться на стоящих сейчас перед ней задачах. Закрыв глаза, она вытолкнула из сознания все мысли о Тессе и Лене, запретила себе думать об Итане Уайте. И когда решила, что достаточно пришла в себя, открыла глаза и подошла к секционному столу.

Чак Гейнс был крупным мужчиной с широкими плечами и густой порослью на груди. На руках ни единой царапины или каких-либо других следов борьбы – видимо, его захватили врасплох. Горло перерезано от уха до уха, рана ярко-красная, обрывки артерий и сухожилий торчали и висели как побеги виноградной лозы. Рана оказалась настолько глубокой, что был виден шейный отдел позвоночника, причем один позвонок смещен.

– Я его уже сфотографировала в инфракрасных лучах, – сказала Сара. – Инфракрасные снимки позволяют увидеть все жидкости организма, а также установить, имел ли обследуемый в течение последних суток сексуальные контакты. Он чист.

– Он мог надеть презерватив, – возразил Джеффри.

– Ты обнаружил его на месте преступления?

– Лене известно, что его нужно спрятать.

Сара рывком подтянула ближе лампу, чтобы лучше видеть всю зону вокруг раны.

– Тут есть небольшая резаная ранка, – заметила она. – Как будто кто-то угрожал Чаку, приставив нож к горлу.

– Или кому-то не хватало сил убить его с первого удара. – парировал Джеффри.

– Не могу с тобой согласиться: чтобы перерезать хрящ и кость, сила нужна весьма немалая, – возразила Сара, не желая слушать его тенденциозные умозаключения, а уже тем более в присутствии Фрэнка.

Хитрец Джеффри, видимо, понимал, что Сара не позволит себе ничего лишнего в присутствии Уоллеса, потому и взял его с собой.