Текст книги "Гнетущий страх"

Автор книги: Карин Слотер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

– О'кей, – согласилась Лена. – У тебя ровно час.

Джеффри с силой запустил ботинком Итану в грудь, а Лене сказал:

– Ты просидишь здесь столько, сколько мне будет нужно, черт бы тебя побрал!

Глава девятая

Джеффри ждал Фрэнка в коридоре у двери в комнату для допросов. До этого он с «наблюдательного поста» смотрел на Лену сквозь хитрое зеркало, прозрачное с его стороны, но от того, как она пялилась в это самое зеркало, ему было очень неприятно, хотя он знал, что она его не видит.

Направляясь к ней в общежитие, он взял с собой Фрэнка в надежде, что тот сумеет убедить ее ответить на несколько вопросов. Накануне вечером он прорепетировал в уме всю предстоящую беседу. Они все усядутся рядком, поговорят – может, кофе выпьют – и выяснят наконец, что тут происходит. План был отличный – если не считать неожиданной помехи в виде Итана Уайта.

– Шеф, – окликнул его Фрэнк, появившийся с двумя чашками кофе в руках.

Джеффри взял одну, хотя в его крови было уже столько кофеина, что впору волосам на голове вибрировать.

– Досье уже привезли? – спросил Джеффри. Отпечатков пальцев с кружки из кафе оказалось явно недостаточно, но полное имя и номер водительских прав попали в точку. За Итаном Уайтом не только тянулся хвост многочисленных правонарушений, этот засранец находился под надзором полиции. И Дайана Сандерс, осуществлявшая надзор за ним, уже везла в участок его досье.

– Я велел Марле направить ее прямо сюда, – сказал Фрэнк, отпивая кофе. – Сара что-нибудь обнаружила у Розена?

– Нет, – ответил Джеффри, и в его голосе прозвучало разочарование, которое он даже не попытался скрыть.

Сара провела вскрытие тела Энди Розена сразу после того, как закончила с Элен Шаффер. Но оно не принесло ожидаемых результатов. И теперь, если не считать подозрений Сары и Джеффри, ничто не указывало на убийство.

– С Шаффер – точно самоубийство, – добавил Джеффри. – Эти двое как-то связаны, но мы не можем обнаружить эту связь.

– А Тесса?

Джеффри пожал плечами. Сколько он ни ломал себе над этим голову, ничего хоть мало-мальски приемлемого так и не надумал. Он полночи изводил Сару, выдвигая все новые версии – одна бессмысленнее другой, – пока не обнаружил, что та спит, уронив голову на кухонный стол.

Фрэнк заглянул в небольшое окошко в двери в комнату для допросов, где сидела Лена:

– Она что-нибудь рассказала?

– Я даже и не пытался ее допрашивать, – ответил Джеффри. На самом деле он просто не знал, как с ней говорить. Он испытал настоящий шок, обнаружив в ее комнате Итана, когда они выбили дверь, а потом до смерти перепугался, когда Лена все не выходила из ванной. На долю секунды он даже решил, что она валяется там на полу мертвая. Теперь он не скоро забудет то паническое состояние, в котором пребывал, прежде чем она в конце концов вышла, и тот ужас, когда понял, что она не только позволила этому малому ее избить, но и покрывает его.

– Это совсем не похоже на Лену, – заметил Фрэнк.

– Согласен. Что-то с ней явно произошло.

– Думаешь, этот сопляк избил ее?

Джеффри отпил глоток кофе, стараясь отогнать одолевавшие его мысли.

– Ты видел ее запястье? Не нравится мне все это.

– А вот и Дайана, – сказал Фрэнк.

Внешне Дайана Сандерс была совершенно непримечательна: плотноватая, среднего роста, с седыми волосами, – но в ней чувствовалась сексуальность, всегда поражавшая Джеффри. К тому же она прекрасно знала свое дело и, несмотря на огромную нагрузку, отлично управлялась со всеми поднадзорными, освобожденными условно-досрочно.

Она сразу перешла к делу:

– Уайт здесь, у вас?

– Нет, – ответил Джеффри, жалея, что это не так. Лена заставила его отпустить Итана, прежде чем согласилась поехать в участок.

Дайана вздохнула с облегчением:

– В прошлый уик-энд трое моих подопечных угодили за решетку, так что я совсем зарылась в бумагах. Не хватало, чтобы еще и этот куда-нибудь вляпался. Особенно он. – Она протянула им толстую папку с досье. – Что вы на него хотите найти?

– Пока не знаю. – Джеффри передал свою чашку Фрэнку и открыл папку.

На первой странице имелось цветное фото Итана Уайта, сделанное во время его последнего ареста. И хотя лицо и голова начисто выбриты, внешность осталась весьма узнаваемой: та же смертельная угроза в глазах. Он смотрел в объектив так, словно очень хотел внушить каждому, кто увидит снимок, насколько он опасен.

Перевернув страницу, Джеффри просмотрел «послужной список» Итана, а когда прочитал подробности всех дел, почувствовал себя так, словно кто-то въехал ему кирпичом под дых.

– Да-да, – подтвердила Дайна, видя выражение его лица. – Он просто-таки до отвращения чист: ведет себя примерно, и меньше через год его освободят от надзора.

– Вы в этом уверены? – Джеффри что-то зацепило в том, как она это произнесла.

– Ну, насколько я могу судить: почти каждую неделю к нему заглядываю.

– Впечатление такое, что вы чего-то недоговариваете, – прокомментировал ее слова Джеффри. То, что Дайана старалась наносить Итану внезапные визиты, говорило о многом: она явно пыталась его на чем-то поймать.

– Я просто хочу лишний раз удостовериться, что он завязал окончательно, – уныло призналась она.

– Вы о наркотиках? – спросил Джеффри.

– Раз в неделю заставляю его писать в мензурку, но эти ребята никогда не прикасаются к «дури». И не пьют, и не курят. – Она помолчала. – У них все либо сила, либо слабость. Власть, диктат, стремление держать в страхе окружающих – вот что их привлекает.

Джеффри забрал у Фрэнка свою чашку и отдал ему папку, подумав при этом, что слова Дайаны с таким же успехом можно отнести и к Лене. Она и раньше вызывала беспокойство, а теперь, похоже, вообще во что-то вляпалась.

– Он делает все, что положено, – продолжала Дайана. – Прошел курс контроля над вспышками ярости…

– В колледже?

– Нет. В службе здравоохранения округа. Не думаю, что Грантский технологический испытывает нужду в таких курсах.

«А следовало бы попробовать», – вздохнул Джеффри.

– Кого вы там прихватили? – поинтересовалась Дайана, заглянув в окошко. Джеффри был уверен, что увидит она лишь спину Лены.

– Спасибо за досье.

Она поняла намек и отвернулась от окошка.

– Нет проблем. Дайте знать, если на чем заловите его. Он-то утверждает, что исправился, но с такими ребятами никогда ни в чем нельзя быть уверенной до конца.

– Как вы полагаете, кем он может быть? – спросил Джеффри.

– Для общества? – Она пожала плечами. – Для женщин? – Ее губы сжались в прямую линию. – Изучите его досье. Там, конечно, только верхушка айсберга, но не вам мне это говорить. – Она кивнула на дверь: – Если там сидит его подружка, скажите ей, чтоб держалась от него подальше.

Джеффри сумел лишь кивнуть в ответ, а Фрэнк, просматривавший досье, выругался себе под нос.

Дайана посмотрела на часы:

– У меня сегодня слушание в суде, надо уже ехать.

Джеффри на прощание пожал ей руку.

– Если арестуете его, сообщите. Станет на одного гаденыша меньше. – Она повернулась к выходу, но остановилась и добавила: – Только смотрите, чтоб все у вас было тип-топ. Он уже дважды подавал в суд на полицейских.

– И выиграл?

– Уладили до суда. Но потом эти двое подали в отставку. – Она многозначительно на него посмотрела. – Вы мне здорово облегчаете работу, шеф. И очень не хочется, чтобы и вы вышли в тираж.

– Благодарю, – улыбнулся Джеффри, – и за комплимент, и за предупреждение.

Она вышла, бросив через плечо:

– Так дайте мне знать, если что.

Джеффри глянул на Фрэнка, который все читал досье, шевеля губами.

– Все это очень скверно, – заметил Уоллес. – Может, просто прихватить его?

– И что мы ему инкриминируем?

Джеффри забрал у него папку и снова принялся перелистывать страницы. Если Дайана права, им придется очень постараться, чтобы взять Итана Уайта. А когда возьмут – Джеффри не сомневался, что в конце концов так и будет, – нужно собрать такие улики, чтобы он еще и сел.

– Смотри, как бы Лена с ним не спуталась, – предостерег Фрэнк.

– Думаешь, к этому идет? – спросил Джеффри, почувствовав, как нарастает отвращение при чтении подробностей уголовного прошлого Итана Уайта. Дайана Сандерс была права и еще в одном: парнишка хорошо умеет уходить от предъявленных обвинений. Его арестовывали по меньшей мере раз десять за столько же лет, но только в одном случае вину удалось доказать.

– Хочешь, пойдем вместе? – предложил Фрэнк.

– Нет. – Джеффри посмотрел на часы на стене. – Позвони лучше Брайану Келлеру. Мы должны были встретиться десять минут назад. Скажи, что заскочу попозже.

– Тебе все еще нужно, чтоб я поспрашивал о нем?

– Конечно, – сказал Джеффри, хотя еще утром намеревайся попросить об этом Лену. И несмотря на то что случилось после, он по-прежнему хотел побольше разузнать о Брайане Келлере. Какой-то он скользкий, этот профессор.

Распрощавшись с Уоллесом, Джеффри положил ладонь на дверную ручку, но прежде чем войти, глубоко вдохнул, как перед прыжком в воду, постаравшись сосредоточиться.

Лена даже не оглянулась на звук открываемой двери. Она сидела на стуле для подозреваемых, который был привинчен к полу и снабжен стальным кольцом для крепления наручников. Металлическое сиденье и спинка были плоскими и неудобными. Лену должно было взбесить то, что ее посадили именно на этот стул, – на что Джеффри и рассчитывал.

Он спокойно обошел стол и сел напротив нее, положив досье Итана Уайта перед собой. При ярком освещении все ее синяки и ссадины были как на ладони: под глазом расплывался здоровенный фонарь, в уголке рта запеклась кровь. Руку она втянула в рукав рубашки, но старалась держать неподвижно – видимо, было больно. Джеффри очень удивило, что Лена не дала отпор обидчику – она сильная женщина и кулаками работает дай Бог каждому. Отметелит так, что мало не покажется.

Заметил он и кое-что еще, и это ему не понравилось гораздо больше, чем отметины на ее теле. Джеффри понял, что Лена накануне лихо приложилась к бутылке и теперь страдает жестоким похмельем. От нее так разило перегаром и блевотиной, что Джерри хотелось зажать нос. Создавалось впечатление, что она махнула на себя рукой.

– И чего это ты там застрял? – спросила она. – Мне же на работу надо.

– Хочешь, чтобы я вызван Чака?

Она сузила глаза:

– Какого хрена, чего это ты задумал?

Он выдержал долгую паузу, давая ей понять, что тон следует сменить. Было ясно, что сама она ничего не скажет и придется здорово на нее надавить, но всякий раз, когда он смотрел на Лену, у него перед глазами тут же вставала картина годичной давности, когда он нашел ее, приколоченную гвоздями к полу, всю истерзанную и полностью сломленную. Труднее задачи, чем вытаскивать все эти гвозди, у Джеффри не было за всю его карьеру. Даже сейчас воспоминание об этом бросало его в холодный пот. Но в глубине души таилось и другое чувство: злость, и не просто злость, а бешенство. После всех кошмаров, что выпали на ее долю, когда Лена едва выжила, почему она связалась с таким подонком, как Итан Уайт?!

– У меня мало времени, – напомнила она.

– Тогда предлагаю не тратить его попусту. – Она промолчала, и он заметил: – Надо полагать, ты вчера поздно легла?

– И что?

– Выглядишь отвратно. Опять пить начала? Так, что ли?

– Не понимаю, о чем это ты.

– Лена, не вешай мне лапшу на уши. От тебя несет как от бомжа. И на рубашке засохшая блевотина.

Она покраснела до корней волос, прежде чем сумела совладать с собой.

– Я видел твои запасы в кухне.

На одной из полок кухонного шкафа Джеффри обнаружил две бутылки виски «Джим Бим», в мусорном ведре валялась пустая бутыль из-под «Мейкерс марк», в ванной стоял пустой стакан, из которого разило спиртным, так же как из другого, что валялся возле кровати. Джеффри имел опыт совместного проживания с алкоголиком, а потому хорошо знал все их повадки.

– Вот так ты теперь справляешься, да? С помощью бутылки?

– Справляюсь с чем? – с вызовом спросила она.

– С последствиями случившегося, – ответил Джеффри, но тут же сменил направление, решив более целесообразным воззвать к ее «эго». – Ты никогда не производила впечатления трусихи, Лена. Но это уже не первый раз, когда ты меня просто поражаешь.

– Ничего, я справлюсь.

– Ну да, конечно. – Несмотря на все старания Джеффри, гнев все же прорвался в его голосе. Сколько раз он слышал эти слова от собственного папаши! Джеффри уже тогда прекрасно знал, что эта отговорка – чушь собачья, точно так же как знал это и сейчас. – И что, тебе нравится выблевывать собственные кишки каждое утро, перед тем как отправиться на работу?

– Никогда со мной такого не бывает!

– Не бывает? Значит, будет. – Джеффри опять вспомнил Джимми Толливера: едва проснувшись, папаша извергал вчерашний ужин в тазик, а потом брел в кухню в поисках первой утренней порции выпивки.

– Как я живу, не твоего ума дело.

– Надо полагать, головная боль проходит, как только ты плеснешь себе в кофе кой-чего покрепче. – Джеффри понимал, что следует успокоиться, пока он окончательно не потерял над собой контроль. Надо же ее все-таки расспросить. Он достал пузырек с таблетками, который нашел в ее аптечке, и поставил перед ней на стол: – Или это тебе помогает перемогнуться? – Его пальцы опять сжались в кулаки.

Лена уставилась на пузырек, и было ясно, какое направление приобретают ее мысли.

– Это обезболивающее, – сказала она.

– Для средства от головной боли этот препарат слишком мощный, – заметил он. – Продажа вайкодина под строгим контролем. Может, мне следует поговорить с врачом, который тебе это прописал?

– Это от другой боли, ты, кретин! – Она подняла руки, демонстрируя свои шрамы. – Ты что думаешь, это совсем зажило, когда я выписалась из больницы? Думаешь, все волшебным образом затянулось и стало таким, как прежде?

Джеффри уставился на ее ладони и увидел на одной тоненькую струйку крови. Постаравшись сохранить на лине выражение безучастности, он достал из кармана платок:

– Держи. Вытри кровь.

Лена, посмотрев на руку, сжала пальцы в кулак.

Джеффри оставил платок на столе между ними, вне себя оттого, что ей, кажется, наплевать на кровотечение.

– И как ведет себя Чак, когда ты пьяной являешься на работу?

– Я на работе не пью, – заявила она с искрой сожаления в глазах.

К его ужасу, Лена снова принялась расковыривать незажившую рану, и кровь потекла сильнее.

– Прекрати! – закричал Джеффри и, прижав ее руку своей, приложил к ране платок.

Он заметил, как по ее телу пробежала дрожь, и на секунду ему показалось, что она вот-вот заплачет.

– Лена, зачем ты так себя терзаешь? – Джеффри постарался вложить в свой голос всю тревогу и озабоченность, которую испытывал.

Помолчав с минуту, она вытащила ладони из-под его рук и опустила под стол, чтобы не было видно. Взглянув на папку, спросила:

– Что у тебя там?

– Лена, я сейчас о другом!

Она покачала головой, и по тому, как двигались ее плечи, он понял, что она ковыряет свой шрам под столом.

– Сначала давай покончим с этим, – сказала она устало.

Джеффри не стал открывать папку, а достал из кармана куртки сложенный лист бумаги, заметив, что Лена поняла, о чем пойдет речь. За годы службы она видела достаточно таких бланков с результатами лабораторных исследований. Он двинул лист через стол, так что тот оказался прямо перед ней.

– Это сравнительный анализ лобковых волос, которые мы нашли в трусиках в квартире Энди Розена, и твоих, – сказан он.

Она покачала головой, не глядя на бланк:

– У вас нет образца моих волос.

– Я заполучил их в твоей ванной.

– Но не сегодня, – возразила она. – У тебя времени на это не было.

– Не было, – согласился он, наблюдая, как меняется выражение ее лица – она начинала понимать.

Фрэнк отжал замок и забрался в апартаменты Лены, пока она еще сидела с Итаном в кафе. Хоть Джеффри и было стыдно за методы, которые приходится использовать, но он полагал, что никто все равно не узнает, как они это проделали. И еще он думал, что раз Лена сама не желает себе помогать, ей помогут они.

Голос Лены дрожал и был еле слышен, и он уловил в нем нотку обиды:

– Это незаконно полученные улики.

– Ты же не захотела со мной разговаривать, – напомнил он, понимая, что это не совсем правильно – поворачивать все таким образом, что вся вина падала на нее, и попытался объясниться: – Я думал, это поможет снять с тебя все подозрения.

Она пододвинула ближе к себе лабораторный бланк, чтобы лучше видеть, и снова принялась ковырять шрам на руке. Он явственно ощущал чувство вины – оно было словно пятнышко крови на белой странице.

Она глянула в зеркало на боковой стене комнаты, думая, вероятно, о том, кто сейчас сидит с другой стороны. Джеффри велел Фрэнку никого туда не пускать и самому не соваться.

– Ну, что скажешь?

Она откинулась на спинку стула, опустив руки и ухватившись за сиденье. Джеффри порадовался, что удалось ее разозлить: она стала больше похожа на настоящую Лену.

– Не знаю, что ты думаешь насчет этого анализа, – указала она на бланк, – но там ничто не доказывает полную идентичность. Аналогичность – возможно. Так что херня это все. Наверное, у половины девушек нашего кампуса анализ покажет то же самое. Так что ни фига у тебя на меня нет!

– А как насчет отпечатков пальцев?

– И где ты их нашел?

– А как ты думаешь?

– Да плевать мне на это! – Лена встала, но не двинулась с места, видимо, понимая, что Джеффри ее все равно остановит.

Он дал ей возможность уяснить всю нелепость подобного поведения, после чего сказал:

– Хочешь, побеседуем про твоего бойфренда?

– Он вовсе не мой бойфренд.

– Вот уж не думал, что ты тоже из расистов.

Она открыла рот, но он так и не понял отчего: то ли от удивления, то ли пыталась придумать, что на это ответить, не подставляя Итана.

– Видимо, не так уж много ты обо мне знаешь.

– Он что, из тех, кто малюет эти дерьмовые лозунги по всему кампусу?

Она ответила хриплым смешком:

– Почему бы тебе не побеседовать об этом с Чаком?

– Уже побеседовал, сегодня утром. Он сказал, что просил тебя выяснить, кто этим занимается, но ты вроде как и задницей не пошевелила.

– Ерунда это все, – заметила она, и Джеффри уже не знал, кому верить: Лене или Чаку. Всего пару дней назад выбор был очевиден, а теперь он терялся в догадках.

– Сядь, Лена, и послушай. Тебе известно, что Итан условно-досрочно освобожденный?

– Ну и что? – Она скрестила руки на груди.

Джеффри оставалось лишь безмолвно смотреть на нее в надежде, что его молчание заставит ее вернуться к здравому смыслу.

– Это все? – спросила Лена.

– Твой приятель в Коннектикуте до полусмерти избил девушку, – сообщил ей Джеффри. – Кстати, как твой фингал?

Она прикоснулась к лицу.

– Ну, Лена!

Если она и была поражена полученной информацией, то быстро оправилась.

– Я не стану предъявлять полиции никаких обвинений, если именно это тебя интересует. Бывают всякие случайности.

– Может, и нападение на Тессу тоже случайно?

– Может быть. – Она пожала плечами.

– А может быть, кому-то не понравилось, что белая девушка носит ребенка от черного? – Она на это никак не отреагировала. – Может, кому-то не понравилась парочка юных евреев, проживающих в кампусе?

– Парочка?

– Лена, не ври мне! Я же знаю, что тебе все известно про Элен Шаффер. – Он постучал пальцем по папке. – Лучше расскажи про своего бойфренда.

Лена выпрямилась.

– Итан здесь никаким боком, и ты это знаешь.

– Неужели? Тогда позволь мне рассказать, что я знаю. – Он начал загибать пальцы. – Я знаю, что ты была в квартире Энди Розена, недавно или давно, и я знаю, что ты соврала, когда тебя спросили об этом. Я знаю, что Энди Розен и Элен Шаффер мертвы, и еще я знаю, что обе эти смерти обставлены так, чтобы выглядели как самоубийства.

Джеффри сделал паузу в надежде хоть что-нибудь от нее услышать, но она молчала, и он продолжил:

– Я знаю, что на Тессу Линтон напал мужчина – высокий и худощавый, с коротко стриженными волосами, не имеющий алиби на вторую половину дня в воскресенье…

– Я видела его, – перебила она. – Это был не Итан. Тот парень выше и крупнее.

– Да ну? А вот описание, которое дал Мэтт, несколько отличается от твоего. Странно, правда?

– Ерунда. Итан тут ни при чем.

– Лена, сложи два и два.

Она моментально обнаружила в этой версии тот же пробел, к которому Сара не переставала возвращаться вчера вечером.

– Ты считаешь, что некто инсценировал самоубийство Розена, а потом просто болтался поблизости, рассчитывая, что туда придет пописать Тесса Линтон и у него появится возможность ее зарезать? Да чушь это гребаная! – Она помолчала, собираясь с мыслями. – И кому вообще, на хрен, известно, кто такая Тесса Линтон и что она трахается с черным парнем? Вот я, черт побери, понятия не имела! Думаешь, хоть кого-то в кампусе интересует, чем занимается какой-то траханый водопроводчик?! – Она прищурилась, глядя на него. – Время только зря теряем. Ни фига у тебя нет!

– Еще я знаю, что ты слишком много пьешь. – Он видел, как она напряглась. – А теперь у тебя еще бывают обмороки. Может, ты что-то просто пропустила?

– Я уже говорила тебе, что не была знакома с Энди Розеном, – стояла она на своем.

– Тогда почему ты так удивилась там, на холме, когда я назвал его имя?

– Я такого не помню.

– А я помню, – сказал он, засовывая лабораторный отчет в карман.

– А что Чак?

Джеффри откинулся назад, открыто глядя на нее и гадая, не слишком ли много она пьет и не началось ли у нее размягчение мозгов.

– Чак был с тобой в то утро, когда мы нашли Энди Розена, так?

Она сдержанно кивнула и опустила голову, чтобы он не мог прочитать выражение ее лица.

И он буквально попел ее дальше – так обычно разговаривают с недоумками:

– А потом он был возле Энди, когда напали на Тессу. – Он помолчал. – Если, конечно, не предположить, что он вдруг отрастил себе крылья и полетел за ней, а потом прилетел назад, когда все было кончено.

Лена бросила на него взгляд, и Джеффри понял, что она, должно быть, сейчас в отчаянном положении и готова ухватиться за любую соломинку. И конечно, отчаяние проистекает от страха. Она что-то скрывает, и Джеффри казалось, ему известно, что именно.

Он перевернул папку и раскрыл перед ней.

– Итан говорил с тобой об этом?

Лена поколебалась, но в конце концов любопытство пересилило. Джеффри смотрел, как она читает досье со всеми подробностями об арестах Итана. Читала она, конечно, по диагонали – просматривала текст, быстро пролистывая страницы с данными о гнусном прошлом Итана.

Дождавшись, когда она закончит, он сказал:

– Его отец вроде как пропагандировал превосходство белой расы.

Она кивнула в сторону досье:

– Тут говорится, что он проповедник.

– Проповедниками были и Чарлз Мэнсон, и Дэвид Кореш, и Джим Джоунс [9]9
  Религиозные фанатики и изуверы, руководители тоталитарных религиозных сект, не брезговавших убийствами.


[Закрыть], – заметил Джеффри.

– Ну, я не знаю…

– Итан вырос в этой среде, Лена. Его воспитали в ненависти.

Лена откинулась на спинку стула и снова скрестила руки на груди. Джеффри внимательно наблюдал за ней, гадая, стало ли все сказанное для нее новостью или же Уайт опередил его, а заодно и придал всей истории нужный ему акцент.

– Уже в семнадцатилетнем возрасте он был арестован за нападение и нанесение тяжких телесных повреждений, – сказал Джеффри.

– Но его оправдали.

– Только потому, что девушку хорошо напугали и она не стала свидетельствовать против него.

Она махнула рукой в сторону папки:

– Но ведь осужден-то он был за подделку чеков в Коннектикуте. Подумаешь, великое дело! И его условно-досрочно освободили.

Джеффри помолчал, не отрывая от нее взгляда, потом продолжил:

– Четыре года назад была убита девушка, и на месте преступления обнаружили следы шин его грузовичка, что дает основание считать его одним из подозреваемых.

– Как меня сейчас? – с вызовом спросила Лена; слова ее прямо-таки сочились сарказмом.

Джеффри не счел нужным ответить.

– Девушка была изнасилована, а потом убита. Сперма, обнаруженная во влагалище и в заднем проходе, свидетельствовала, что ее насиловали по меньшей мере шестеро, после чего забили до смерти. – Он помолчал. – Только представь, Лена, шестеро!..

Она ответила ему пустым взглядом.

– И там был грузовик Итана.

Лена пожала плечами, но он понял, что се самообладание уже дало трещину.

– Вот на этом его и заловили. Экспертиза доказала полную идентичность следов и рисунка протекторов его грузовичка. Уайт тут же был арестован. – Он постучал пальцем по папке. – И знаешь, как он выкрутился? Просто взял и заложил всех своих приятелей, чтобы спасти собственную задницу, и, как любой другой траханый стукач, признал, что да, был там, к девушке не прикасался. К тому же поклялся при этом на целой стопке Библий.

Она молчала, тупо уставившись в одну точку.

– Думаешь, пока остальные трахали ее по очереди, он просто сидел в своем грузовичке? Или, может, дожидался своей очереди и помогал остальным прижимать ее к земле, чтобы никого не оцарапала? Может, держал за ноги, пока очередной нелюдь удовлетворял свою похоть, или зажимал рукой рот, чтобы не кричала?

Лена не издала ни звука.

– Ну хорошо, сделаем ему уступку – предположим, что все было так, как он говорил. Скажем, он действительно сидел в грузовичке. Сидел и наблюдал, как остальные над ней издеваются. Может, ему и этого было достаточно, чтобы словить кайф, – смотреть, как остальные ее бьют и насилуют, зная, что она совершенно беспомощна и что он мог бы ее спасти, если бы захотел.

Она снова принялась ковырять ранку, а Джеффри смотрел ей прямо в глаза, стараясь не замечать рук.

– Шестеро парней, Лена, – продолжал он. – Они издевались над ней долго, а твой бойфренд между тем сидел в грузовичке и смотрел – если, конечно, все было именно так. А потом они забили ее до смерти. Черт побери, я даже не знаю зачем – к тому времени как они закончили ее трахать, она уже истекала кровью.

Прикусив губу, Лена смотрела на свои руки, но крови, казалось, даже не замечала.

И Джеффри сорвался – на мгновение, но все же потерял контроль над собой.

– Да как ты можешь его защищать? После десяти лет работы в полиции ты горой стоишь за такую мразь!

Эти слова, кажется, что-то в ней затронули, и Джеффри поднажал:

– Лена, этот парень – дрянь. Не знаю, что у тебя там с ним, однако… Господи! Ты же коп! И прекрасно знаешь, как подобные уроды могут обходить закон! На каждую, самую мелкую, улику у них всегда находится дюжина оправданий и объяснений, да еще каких! И они уходят от ответственности. Его папаша тянул срок – большой срок, в федеральной тюрьме – за торговлю оружием. Не какими-то пистолетами – там речь шла о снайперских винтовках и пулеметах! – Он сделал паузу, ожидая от нее хоть какой-то реакции, но тщетно. – Итан рассказал тебе про своего братца?

– Да, – ответила она, но слишком быстро, чтобы это можно было принять за правду.

– Значит, тебе известно, что он в тюрьме?

– Да.

– И ты знаешь, что он сидит в камере смертников за убийство черного? – Джеффри почти кричал. – И не просто черного, Лена. А черного копа!

Лена сидела, уставившись в стол, и он слышал, как трясутся ее ноги, постукивая об пол.

– Твой Итан – полное дерьмо, Лена.

Она покачала головой, хотя прямо перед ней лежало достаточно доказательств.

– Я уже говорила: меня с ним ничто не связывает.

– Да как ты не понимаешь: он скинхед! И не важно, бритый он ходит или длинноволосый. Даже сменив фамилию, все равно он останется расистом и ублюдком, таким же как его папаша и братец.

– А я наполовину испанка, – резко бросила она. – Об этом ты подумал? Если он расист, так чего ж таскается за мной?

– Хороший вопрос, – заметил Джеффри. – Можешь задать его себе в следующий раз, когда посмотришься в зеркало.

Она наконец перестала ковырять шрам и сложила руки на столе перед собой.

– Послушай, – снова начал он. – Говорю тебе это в первый и последний раз, повторять не стану. Что бы тебя с этим парнем ни связывало, что бы он ни натворил, ты должна рассказать все мне. Я не смогу тебе помочь, если ты еще глубже влезешь в это дерьмо.

Она снова уставилась на свои руки, не произнося ни слова. Джеффри едва сдерживался, чтобы не встряхнуть ее как следует. Нужно во что бы то ни стало заставить ее говорить. Он хотел, чтобы она рассказала, при каких обстоятельствах познакомилась с этим гнусным уродом, и очень надеялся, что она осознает, насколько опасен Уайт. И ничуть не меньше Джеффри хотел, чтобы Лена перестала пить.

Но все его надежды превратились в пыль, когда она произнесла:

– Не могу понять, о чем ты толкуешь.

Вот и все. От чего ушли, к тому пришли.

– Если ты хоть что-то обо всем этом знаешь, расскажи. Потом может быть поздно.

Джеффри дал ей возможность подумать, но так и не услышал ни звука. Тогда он решил сменить тактику:

– У тебя не будет никаких шансов вернуться на службу, если этот парень останется с тобой.

Она подняла глаза, и он с радостью отметил, что в них появилось хоть какое-то выражение. И было это удивление.

Она прокашлялась и тихо произнесла:

– Вот уж не думала, что такая возможность существует.

– Тебе не следует работать на этого подонка.

– Это ты в точку, – сказала она по-прежнему тихо. – Только вот другой подонок, на которого я работала раньше, вроде как дал ясно понять, что больше во мне не нуждается. – Она посмотрела на часы: – Кстати, я уже опоздала на работу.

– Ну нельзя же все пускать на самотек!.. – Джеффри с отвращением обнаружил в своем голосе просительные нотки. – Лена, подумай… Я просто хотел помочь… Лена!

Она подавила смешок, отчего он почувствовал себя полным идиотом.

– Я обещала, что мы поговорим. – с издевкой произнесла она. – Но если тебе нечего мне предъявить в качестве обвинения, я ухожу.

Он откинулся на спинку стула, стараясь не замечать ее насмешливого тона.

– Шеф! Ты меня слышишь?

Он сделал последнюю попытку се удержать.

– Поджог. Нападение с тяжкими телесными. Автомобильная кража. Изнасилование. Убийство. – Это был список обвинении, которые так никогда и не дошли до зала суда.

– Звучит прямо как бестселлер. – Она поднялась. – Благодарю за беседу – весьма познавательно.

– И девушка, – продолжал Джеффри. – Та, которую изнасиловали и потом забили до смерти, пока он сидел в грузовичке и наблюдал. – Увидев, что она не уходит, он спросил: – Знаешь, кто она была?

Лена сразу же отреагировала:

– Белоснежка?

– Нет, – ответил он, захлопывая досье. – Его подружка.

Джеффри сидел в машине напротив здания студенческого союза и смотрел на группу девушек, лепивших постеры на столбы уличного освещения по всему периметру двора. Молодые и пышущие здоровьем, они были одеты в спортивные костюмы или шорты-велосипедки и в свитеры. Любая из них могла оказаться на месте Элен Шаффер или стать следующей жертвой.

Он приехал сюда сообщить Брайану Келлеру, что его сын, по всей вероятности, был убит; очень важно, как тот отреагирует. Кроме того, Джеффри надеялся узнать, о чем Келлер не говорит в присутствии жены, – возможно, это ласт хоть какую-то ниточку для дальнейших расследований. От Лены ничего узнать не удалось, а Джеффри все же верил, что она ко всему этому не причастна.