Текст книги "Гнетущий страх"

Автор книги: Карин Слотер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

Глава седьмая

Сара сидела в главном вестибюле больницы Грейди, наблюдая за людским потоком, перетекавшим в обоих направлениях через широкие входные двери. Больница была построена более ста лет назад, и город все время расширял ее. То, что началось с небольшого лечебного учреждения для местных жителей с полудюжиной палат, теперь имело в своем распоряжении более тысячи койко-мест и готовило не менее четверти врачей в штате Джорджия.

С той поры, когда Сара здесь работала, к главному зданию было пристроено несколько новых помещений, но особых усилий, чтобы как-то свести воедино старое и новое, никто не предпринимал. Мрамор и стекло нового вестибюля, огромного, как в пригородном торговом холле, соседствовали с керамической плиткой цвета авокадо коридоров и потрескавшимися желтыми плитами на полу образца сороковых – пятидесятых. Так что переход из новых помещений в старые напоминал путешествие во времени. Сара решила, что руководство больницы, видимо, исчерпало все фонды еще до того, как перестройка была завершена.

Скамеек в вестибюле не было – вероятно, чтобы у бездомных не возникало соблазна переночевать в больнице, – но Саре повезло занять пластиковое кресло, которое кто-то оставил возле дверей. С этого места она все чаще поглядывала на часы, недоумевая, куда запропастился Джеффри. Сказал, что подъедет к четырем, а было уже начало пятого. Видимо, застрял в пробке – обычное явление на шоссе из центра с половины третьего до восьми, – но Сара все равно беспокоилась, что он все не едет. Джеффри, как ей было хорошо известно, всегда несерьезно обращался со временем и постоянно всюду опаздывал. Сара вертела в руках сотовый телефон матери и уже подумывала позвонить Джеффри, когда раздался звонок. На дисплее высветился номер Хартона.

– Привет, ты говорил с мамой? – спросила Сара.

– Да, я ей звонил, – ответил он, но в подробности вдаваться не стал.

– Как дела в клинике?

– Господи, как ты это выдерживаешь! – простонал он. – Это не клиника, а сумасшедший дом.

– Требуется некоторое время, чтобы привыкнуть, – посочувствовала кузену Сара.

– Все вопят, кричат, жалуются, – продолжал стенать Хар. – С ума можно сойти. И вдруг взвыл тонким фальцетом: – «Положи карты на место! Перестань рисовать чертиков на рецептурных бланках! Заправь рубашку в штаны! А твоя мать знает про эту татуировку?» Боже мой, эта ваша Нелли Морган просто железная женщина!

Сара невольно улыбнулась, когда он упомянул сестру-хозяйку ее клиники. Нелли – старейший работник: она уже занималась всеми хозяйственными делами, когда Сара и Хар приходили в клинику как пациенты.

– Ну ла-а-а-адно, – протянул Хар. – Как я слышал, ты вечером возвращаешься?

– Да, если ты хочешь поехать в отпуск, я могу выйти прямо завтра.

– Ох, птичка, не говори глупости, – хохотнул Хар. – Мне очень нравится ощущать, что ты у меня в долгу.

– Но я действительно у тебя в долгу, – заметила она, вовремя остановившись, чтобы не начать его благодарить, – Хар наверняка нашел бы способ обратить ее слова в очередную шутку.

– Вот и замечательно, пусть все так и остается. Я слышат, что ты сегодня будешь вскрывать этого нашего Грега Луганиса? – спросил он.

Сара не сразу сообразила, о чем это он, а когда дошло, рассмеялась: Грег Луганис – олимпийский чемпион по прыжкам в воду. Вспомнив, что Хар работал в приемном покое «Скорой помощи», она спросила:

– А ты знал Энди Розена?

– А я-то думал, что в состоянии сложить два и два. Конечно. Он поступил к нам перед Новым годом с распоротой рукой – как будто банан разрезали вдоль.

– И что?

– Да ничего особенного. Рана вдоль радиальной артерии.

Сара уже задумывалась над этим. Распороть руку от запястья до локтя не самый остроумный способ покончить с собой: радиальная артерия быстро затягивается. Есть гораздо более эффективные способы истечь кровью.

– Как думаешь, это была серьезная попытка? – спросила она.

– Ну да – серьезная попытка обратить на себя внимание, – в своей циничной манере ответил Хар. – Мамочка и папочка только что на стенку не лезли. И наш милый мальчик прямо-таки купался в лучах их любви и заботы, да еще изображал из себя храброго оловянного солдатика.

– Психиатра для консультации приглашали?

– А его мамаша сама психиатр. Заявила, что сама им займется, черт бы ее драл!

– Она что, вела себя грубо?

– Нет, что ты! – возразил он. – Очень вежливая такая. Я еще подумал, что лично я добавил бы в это дело еще выразительности, чтоб оно выглядело более драматично.

– А оно не было драматичным?

– Было. Для родителей. А их любимый сынок, по правде говоря, был спокоен, как огурец на грядке.

– Полагаешь, он это сделал, чтобы заполучить их внимание?

– Он это сделал, чтобы заполучить машину. – Он вздохнул. – И что ты думаешь? Неделю спустя выгуливаю собаку, и вот нате вам – навстречу катит Энди в новом сверкающем «мустанге»!

Сара прикрыла ладонью глаза, пытаясь заставить мозги работать. Потом спросила:

– Ты удивился, когда узнал, что он покончил с собой?

– «Удивился» не то слово – я был просто ошарашен. Он был слишком большой эгоцентрист, чтобы убить себя. – Он прокашлялся. – Но все это entre nous [6]6
  Между нами (фр.)


[Закрыть], сама понимаешь. Это по-французски…

– Я знаю, как это переводится, – перебила его Сара. – Дай знать, если еще что-нибудь вспомнишь.

Хартон был явно разочарован – ну ни капли чувства юмора у драгоценной кузины.

– Ты что-то хотел сказать?

Он громко фыркнул и нарочито трагическим голосом произнес:

– Вот насчет твоей страховки от врачебных ошибок…

Хар замолчал, давая возможность Саре дойти до нужной кондиции. Она прекрасно понимала, что это его очередная хохма: как и у любого другого врача в Америке, выплаты Сары в счет страхования от врачебных ошибок были больше национального долга страны, – и решила ему подыграть:

– И что с ней не так?

– Она и меня покрывает, – горестно промолвил Хар. – Потому что, если я еще раз потребую выплат с моей, они попросят прислать им взамен набор мясницких ножей.

Взгляд Сары переместился на входную дверь, и, к своему удивлению, она увидела Мейсона Джеймса, который держал за руку мальчика лет двух-трех.

– Спасибо, что меня там подменяешь. Все, пока, – сказала она Хару и, чуть помедлив, добавила: – Вот так всегда!.. Слова не даст сказать.

Мейсон был совсем близко, и Сара, быстро закончив разговор, отключила связь. И только теперь заметила, что двигается он с заметной хромотой.

Мейсон поздоровался с теплой улыбкой на лице.

– Надеюсь, не помешал?

– Да это всего лишь Хар, двоюродный брат. – Она хотела было встать, но он не позволил.

– Ты же устала, я знаю. – Мейсон представил ей мальчика: – Это Нед.

Сара улыбнулась малышу, подумав, что он здорово похож на отца.

– Тебе сколько лет, Нед?

Ребенок показал два пальчика, а Мейсон нагнулся и отогнул третий.

– Значит, три, – сказала Сара. – Уже совсем большой.

Мейсон взъерошил сыну волосы и спросил:

– Как там твоя сестра?

– Лучше. – И опять почувствовала, что вот-вот расплачется.

Тесса по-прежнему ничего не говорила, если не считать нескольких слов, которые она сказала сестре. Сара большую часть времени провела без сна, бессмысленно глядя в стену.

– У нее все еще сильные боли, – сказала она Мейсону. – Но самое страшное уже позади.

– Это замечательные новости.

Нед подошел к Саре, вытянув вперед руки. Дети почему-то всегда тянулись к ней, что было немаловажно для врача, – если маленький пациент не испытывает страха, с ним легче работать.

Засунув мобильник в задний карман, Сара взяла мальчика на руки.

– Он прекрасно отличает красивых женщин, с первого взгляда, – прокомментировал ситуацию Мейсон.

Сара улыбнулась, игнорируя комплимент, и поудобнее устроила Неда на коленях.

– Откуда у тебя хромота?

– Ребенок укусил, – ответил он и расхохотался, увидев ее недоуменный взгляд. – По линии «Врачи без границ».

На Сару сообщение произвело должное впечатление.

– Мы делали прививки детишкам в Анголе. И можешь себе представить, эта маленькая девчушка вырвала клок мяса у меня из ноги. – Он опустился рядом с ней на колени, чтобы завязать шнурок на туфле Неда. – А через пару дней коллеги уже вовсю спорили, не следует ли ампутировать ногу, чтобы избежать общего заражения. – В его глазах появилась грусть. – Я всегда думал, что и ты в итоге будешь заниматься чем-то в этом роде.

– Ампутировать тебе ногу? – пошутила она, хотя прекрасно поняла, что он имел в виду. – В сельских районах у нас еще слабо развито здравоохранение, ты ведь знаешь. Я нужна моим пациентам.

– Им очень повезло.

– Спасибо, – просто сказала Сара.

– А если бы они еще знали, что их лечит магистр медицины…

– Достаточно уже и того, что отец наконец перестал называть меня «доктор Куинси» [7]7
  Персонаж одноименного американского телесериала – патологоанатом, судмедэксперт и коронер.


[Закрыть]. Не прошло и трех лет…

Нед начал проявлять признаки беспокойства, и Сара чуть покачала его на колене.

– Мне нравится заниматься наукой. Выезжать на вызов, решать непростые задачи.

Мейсон оглянулся по сторонам:

– Ну, вызовов хватает и здесь. – Он с минуту молчал. – Ты же великолепный врач, Сара. Тебе бы хирургией заниматься.

Сара усмехнулась:

– Можно подумать, я там дурака валяю.

– Да нет, я вовсе не это имел в виду, – запротестовал он. – Мне просто кажется, что ты зря сюда вернулась. – Потом добавил, немного подумав: – Независимо от причин, что заставили тебя так поступить. – При этих словах он взял ее за руку и нежно ее пожал.

Она ответила на пожатие и спросила:

– Как твоя жена?

Он рассмеялся, но руку се не отпустил.

– Наслаждается свободой, заполучив весь дом в свое распоряжение, пока я торчу в «Холидей инн».

– Вы что, разбежались?

– Полгода назад. Теперь нам несколько затруднительно работать вместе.

Сара не забыла, что на коленях у нее сидит Нед. Дети понимают гораздо больше, чем полагают взрослые.

– И что, это конец?

Мейсон снова улыбнулся, но было видно, что улыбка вымученная.

– Боюсь, что да. А как ты? – с надеждой спросил он.

Мейсон пытался ухаживать за Сарой, после того как она ушла из больницы Грейди, но из этого ничего не вышло: она целенаправленно оборвала все связи с Атлантой, чтобы легче было жить в Гранте. Встречи с Мейсоном никак не вписывались в ее планы.

Она задумалась, как ответить на его вопрос, но ее отношения с Джеффри так трудно поддавались точному определению, что ей было трудно их как-то охарактеризовать. Она глянула в сторону дверей, ощутив приближение Джеффри еще до того, как он появился. Сара встала и обеими руками подняла Неда себе на плечо.

Джеффри даже не улыбнулся, когда подошел к ним. Он был явно вымотан, точно так же, как и она, и Саре показалось, что на висках у него появилось еще больше седины.

– Привет. – Мейсон протянул Джеффри руку.

Они обменялись рукопожатиями, и Джеффри искоса взг лянул на Сару.

Сара сняла с плеч Неда и представила мужчин друг другу:

– Джеффри, это Мейсон Джеймс, мой бывший коллега по работе в Грейди. – И не задумываясь выпалила Мейсону: – А это Джеффри Толливер, мой муж.

Мейсон, казалось, был поражен не меньше Джеффри, но больше всего это заявление ошарашило саму Сару.

– Рад с вами познакомиться, – подчеркнуто любезно проговорил Джеффри, не делая ни малейших попыток сгладить неловкость. На лице у него была такая гнусная улыбка, что Сара поморщилась.

– А это кто? – Джеффри указал на ребенка.

– Нед, – ответила Сара и удивилась, когда Джеффри протянул руку и потрепал ребенка по щеке.

– Привет, Нед.

Сару поразило столь свободное обращение Джеффри с мальчиком. В силу того, что Сара не могла иметь детей, ей часто приходило в голову, что Джеффри относится к детям нарочито сдержанно, стараясь не ранить ее чувства. А сейчас он, несомненно, забыл о сдержанности – вот состроил Неду рожицу, и тот засмеялся.

– Пора, наверное, отвезти этого типа домой, пока он окончательно не задрал нос, – пошутил Мейсон.

– Очень рада была тебя увидеть, – сказала Сара.

После ее слов повисло неловкое молчание. Сара же переводила взгляд с одного мужчины на другого и мысленно сравнивала их. Мейсон, с тонкими светлыми волосами и фигурой атлета – следствие постоянных занятий в гимнастическом заде, – разительно отличался от Джеффри – темноволосого, поджарого, невероятно сексуального и потому опасного.

– Я вот что хотел предложить, – нарушил молчание Мейсон, роясь в кармане. – Мне тут сделали ключ от кабинета. Номер 1242, южное крыло. – Он достал ключ и протянул Саре. – Можете там отдохнуть – ведь в больнице не найдешь места, везде народ.

– Не знаю, удобно ли…

– Удобно, удобно. Правда. – Он вложил ключ ей в руку, несколько дольше, чем следовало, задержав свои пальцы на ее ладони. – У меня же есть кабинет в Эмори. А здесь – так, просто стол и кушетка. Я там иногда с бумагами разбираюсь.

Саре ничего не оставалось, как поблагодарить. Она положила ключ в карман, а Мейсон снова протянул руку Джеффри:

– Рад познакомиться.

Джеффри пожал ему руку и, терпеливо дождавшись, пока они с Сарой распрощаются, заметил:

– Хороший малый. – Таким тоном обычно говорят «засранец».

Сара удивленно взглянула на него и сразу же направилась к входным дверям, дабы выслушать то, что он явно намеревался сказать, не в вестибюле больницы.

И чутье не подвело ее.

– Мейсон! – Он произнес это так, словно во рту у него оказалась какая-то гадость. – Это с ним ты встречалась, да?

Сара, открывая дверь перед пожилой парой, как можно спокойнее сказала:

– Это было давно.

– Ну да, ну да, конечно… Вроде и впрямь хороший малый.

– Хороший, – подтвердила Сара. – Ты машину на верхней парковке оставил?

Он кивнул.

– И красивый.

Она вышла наружу, бросив на ходу:

– И красивый.

– Ты с ним спишь?

Она не сочла нужным отвечать и направилась через улицу к парковке, надеясь, что он осознает всю нелепость своих подозрений.

Но не тут-то было. Джеффри трусцой догнал ее.

– Я почему спрашиваю – не помню, чтобы ты его упоминала, когда мы с тобой обсуждали прошлое.

Она недоверчиво рассмеялась:

– А ты можешь вспомнить хотя бы половину своих подружек?

Он бросил на нее сердитый взгляд:

– Ничего смешного!

– О Господи, да хватит уже! – простонала она, не желая верить, что он говорит серьезно. – Ты же сам, до того как мы поженились, немало семечек посеял, чтобы рассчитывать на сочувствие и дотации от государства.

Перед входом на верхнюю парковку собралась небольшая толпа, и Джеффри, не произнеся ни слова, принялся проталкиваться к двери. На Сару он даже не оглянулся.

– Он женат, – крикнула она откуда-то из-за его спины, и ее голос эхом отразился от бетонных стен.

– Я тоже был.

По мнению Сары, это говорило вовсе не в его пользу.

Джеффри остановился на лестничной площадке, поджидая ее.

– Ну поставь себя на мое место. Я черт-те откуда ехал сюда, и что вижу? Ты держишь за руку какого-то типа, а его пацан сидит у тебя на коленях.

– Ты что, ревнуешь? – Сара едва не расхохоталась – так это было не похоже на Джеффри, эгоиста до мозга костей, который и мысли не допускал, что его женщина может обратить внимание на кого-то другого, не то что ревновать.

– Ты не хочешь объясниться? – требовательно спросил он.

– Откровенно говоря, нет. – Сара подумала, что это, возможно, очередной его розыгрыш, не хотела попасть впросак.

– Значит, вот так, – все бубнил он, поднимаясь по лестнице.

– Я не обязана перед тобой отчитываться.

– Знаешь что? – вдруг заявил он. – Ты будешь абсолютно права, если скажешь, что я идиот, или даже врежешь мне по роже.

Сара буквально приросла к бетонным ступеням.

– У тебя голова немногим отличается от задницы, так что ты легко можешь сделать это сам!

Ом смотрел на нее сверху вниз и выглядел совершенно растерянным. Сара видела, как глубоко его задели ее слова, и это сняло раздражение.

Она двинулась наверх.

Джеффри молчал.

– Мы просто оба вы мотались, – сказала она, останавливаясь на ступеньку ниже его.

Он повернулся и пошел вверх, бормоча себе под нос:

– Я там кормлю твоих собак, навожу порядок на кухне, а ты…

– Но я вовсе не просила тебя убираться.

Он остановился на лестничной площадке, опустив руки на перила. Сара понимала, что ей придется сделать выбор: либо оставаться при своих принципах и провести все четыре часа пути в Грант в напряженном молчании, либо попытаться как-то сгладить ситуацию, успокоить его оскорбленное «эго», чтобы эта поездка не превратилась в пытку.

Она уже была готова сдаться, но Джеффри, глубоко вздохнув и, видимо, что-то для себя решив, наконец заговорил:

– Как Тесси?

– Лучше, – спокойно ответила она, будто ничего и не было. – Слава Богу, она выкарабкалась.

– А родители как?

– Не знаю…

Если по правде, ей не хотелось затрагивать эту тему. Кэти, кажется, немного отошла, но отец по-прежнему избегал встречаться с ней взглядом, отчего Саре казалось, что она вот-вот задохнется от ощущения собственной вины.

– Мы просто оба устали. И еще эта неизвестность…

Джеффри, уставившись в одну точку, медленно проговорил:

– Им тут, наверное, тоже нелегко.

Она лишь пожала плечами, словно отмахиваясь, и преодолела последние ступени до площадки.

– Как там дела у Брока?

– Нормально, кажется. Странный он все-таки парень, этот Брок.

Она повернула на следующий пролет лестницы и ответила:

– Ты еще с его братцем не встречался.

– Он мне про него рассказывал. – Он догнал ее на следующей площадке. – Роджер все еще в городе?

– Перебрался в Нью-Йорк. Устроился там каким-то агентом.

Они перебрасывались малозначащими фразами, стараясь загладить недавнюю ссору.

– Знаешь, а мне Брока даже жалко, – сказала Сара. – Вечно над ним все издеваются. Но ведь кто-то же должен заниматься и этим. Я вот вскрываю трупы – тоже мало приятного, а он заботится о том, чтобы человека достойно проводили в последний путь. Не понимаю, что в этом плохого.

– Интересно, что покажет токсикологическое исследование, – заметил Джеффри. – Папаша Розена вроде бы полагает, что парень завязал, а мамаша не так уверена в этом.

Сара удивленно подняла бровь. Родители обычно самыми последними узнают, что их чадо пристрастилось к наркотикам.

– Я вообще не очень доверяю Брайану Келлеру.

– Келлеру? – переспросила она, пересекая еще одну площадку и направляясь к очередному лестничному пролету.

– Это отец Энди. Парень взял фамилию матери.

Сара остановилась перевести дыхание.

– Где, черт возьми, ты поставил машину?

– На верхнем этаже. Еще один пролет.

– И чем тебе не понравился отец Энди? – Сара ухватилась за перила, карабкаясь по ступеням.

– Что-то он скрывает, – ответил Джеффри. – Сегодня утром он попытался было что-то мне сказать, но в комнату вернулась жена и он заткнулся.

– Ты собираешься еще раз с ним побеседовать?

– Завтра, когда у меня будет хоть какая-то информация, – Фрэнк пытается что-нибудь на него нарыть.

– Фрэнк? – удивилась Сара. – А почему бы тебе не задействовать Лену? У нее лучше…

– Она не коп, – оборвал он ее.

Последние несколько ступенек Сара держала рот на замке и чуть не упала от облегчения, когда он наконец открыл дверь на площадку. Над городом собиралась гроза, небо становилось угрожающе темным. По периметру ограды площадки мигали огоньки системы безопасности. Зрелище было жутковатым, и только забравшись в машину, Сара почувствовала себя в безопасности.

– Пристегни ремень, – напомнил ей Джеффри, захлопывая дверцу.

Пока они выезжали с парковки и выбирались на улицу, Сара сидела, опустив голову на руку, наблюдала, как за окном скользят центральные районы города, и думала, как много здесь произошло изменений за то время, пока она жила в Гранте. Машин стало значительно больше, повсюду высотные здания. Сара уже отвыкла от больших городов – их шума и сутолоки, и ей хотелось поскорее вернуться в тишину почти сельской местности, к привычному образу жизни.

– Прости, что немного задержался, – с опозданием извинился Джеффри.

– Да ладно, все в порядке.

– Это из-за Элен Шаффер, вчерашней свидетельницы.

– Ну и как, удалось что-нибудь узнать?

– Нет. – Джеффри помолчал, прежде чем сообщить: – Утром она покончила с собой.

– Что?! – воскликнула Сара. – И ты все это время молчал?

– Ну вот теперь говорю.

– Даже не позвонил.

– А что бы ты могла сделать?

– Ну хотя бы вернуться в Грант.

– Ты и так туда возвращаешься.

Сара с трудом сдерживала раздражение – ей не нравилось, когда решения принимают за нее.

– Кто констатировал смерть?

– Хар.

– Хар?! – Ее буквально ошарашило его сообщение. Этот шут гороховый полчаса компостировал ей мозги и ни слова не сказал о главном. – И что?

Джеффри приложил палец к щеке и заговорил на добрую октаву выше, подражая Хару:

– Только не говорите мне, что тут чего-то не хватает!

– И чего там не хватает?

– Головы у нее не хватает.

Сара испустила протяжный стон – нет ничего хуже ранений в голову.

– Ты уверен, что это самоубийство?

– Вот это нам и предстоит выяснить. Есть там кое-что подозрительное – патрон не того калибра.

Она внимательно слушала, пока он рассказывал обо всех событиях сегодняшнего утра, начиная с беседы с родителями Энди Розена и кончая гибелью Элен Шаффер. Когда он дошел до нацарапанной на земле стрелы, которую Мэтг обнаружил под окном Шаффер, Сара его прервала:

– Я тоже стрелами отмечала путь, когда искала Тессу.

– Я помню.

– Ты поэтому не хотел мне ничего говорить? Мне не нравится, что ты утаиваешь от меня информацию. Это не тебе решать…

– Я хочу, чтобы ты соблюдала особую осторожность, Сара! – сказал он с внезапной горячностью. – Я не хочу, чтобы ты ходила по кампусу одна. И не хочу, чтобы ты приближалась к местам преступлений. Ты слышишь меня?

Его тон застал Сару врасплох, и она не нашлась что сказать.

– И тебе не следует оставаться одной дома.

Тут уже она не сдержалась:

– Ты хочешь сказать…

– Я буду спать у тебя на диване в гостиной, если потребуется, – перебил Джеффри. – И дело вовсе не в том, что я хочу затащить тебя в койку. Речь идет о твоей безопасности.

– Полагаешь, мне что-то может угрожать?

– Возможно, не тебе лично – Тессе. Она теперь опасный свидетель.

– Но зачем охранять меня?

– Вспомни стрелу на земле… Возможно, это намек – на тебя.

– Мало ли кто оставил эти метки – не одной же мне пришло это в голову.

– Думаешь, это просто совпадение? Элен Шаффер разнесла себе голову…

– Если она сама это сделала.

– Не перебивай! – рявкнул он. У нее не хватило смелости рассмеяться – столько тревоги было в его глазах. – Просто запомни: без меня – ни шагу!

– Убийство – только версия, Джеффри! Если не считать некоторых неувязок, которые, вполне возможно, легко объяснимы, у нас нет ничего, что указывало бы на убийство.

– Стадо быть, ты считаешь, что все эти происшествия – заметь, всего за два дня, на не столь уж большой территории, – никак между собой не связаны?

Она понимала, что это маловероятно, однако дух противоречия возобладал.

– Вполне возможно.

– Можешь думать, как тебе заблагорассудится, – вздохнул он. – Это дела не меняет: я всегда буду рядом, и точка.

Сара сочла за благо промолчать.

– Пойми ты наконец: я очень за тебя волнуюсь, – продолжал он. – Мысль, что тебе грозит опасность, выбивает меня из колеи, не дает нормально работать!

– Ладно, убедил, – тяжко вздохнув, согласилась Сара, хотя мысль, что теперь придется жить с Джеффри под одной крышей, не обрадовала. Все, чего ей больше всего сейчас хотелось, так это оказаться наконец дома и уснуть в собственной постели. Одной.

– Если вдруг случится так, что эти события никак не связаны, можешь всю оставшуюся жизнь называть меня кретином.

– Да я и сама не верю в такие совпадения, – примирительно сказала Сара, понимая, что его озабоченность искренняя. – Кстати, ты говорил, что куда-то заезжал по пути из города…

– Да, в тату-салон – побеседовал с владельцем.

– С Халом?

Джеффри глянул на нее искоса и свернул на пограничную магистраль штата.

– Откуда ты его знаешь?

– Хал был моим пациентом. Давно уже, – пояснила Сара, подавив зевок. Потом, просто чтобы показать, что Джеффри далеко не все о ней известно, добавила: – А кроме того, мы с Тессой одно время собирались сделать себе татуировки.

И лукаво улыбнулась, понимая, что интрига удалась.

– И что же помешало?

Сара села вполоборота, чтобы видеть его лицо.

– Ну их же некоторое время нельзя мочить. А как же купаться – жара ведь…

Он бросил на нее недоверчивый взгляд, и Сара решила быстренько сменить тему:

– Ну так что тебе сказал Хал?

– Что не делает татуировки детишкам моложе двадцати одного года без согласия родителей.

– Вполне разумно, – заметила Сара, хотя знала, что раньше Хал не был столь разборчив. Видимо, шквал телефонных звонков разъяренных родителей, заметивших его художества на своих чадах, сделал свое дело.

Сара снова подавила зевок – ровное гудение двигателя и плавное покачивание машины усыпляли, глаза так и норовили закрыться.

– Может быть, все-таки есть какая-то связь, – сказал Джеффри, но надежды в его голосе не прозвучало. – Пирсинг у Энди, татуировка у Шаффер. Хотя отсюда до Саванны сотни тату-салонов.

– А что тебе сказали его родители?

– Они знали только о пирсинге на брови, в носу и языке. И мамаше это явно не нравилось.

– Ну это понятно – не снимал же он перед ними штаны.

– Что касается Шаффер, Энди Розен явно был к ней неравнодушен. – Он неприязненно передернулся. – Видела бы ты его художества.

– Ты уверен, что они не были знакомы?

– По крайней мере так утверждают ее подруги. По их словам, Шаффер привыкла, что парни к ней липнут, и пользовалась этим. Тех, кто не удостаивался ее внимания, она просто не замечала. Я разговаривал с ее преподавателем по искусству. Даже он это заметил. Энди только что не молился на Элен, а она даже не знала, кто он такой.

– Что ж, вполне понятно – она была весьма привлекательной девушкой, – отметила Сара, хотя и видела погибшую мельком.

– Может, был какой-то ревнивый поклонник? – предположил Джеффри, но особой убежденности в его голосе не чувствовалось. – Помешался на Шаффер и убрал Энди? – Он помолчал, обдумывая эту версию. – А потом, когда Шаффер не бросилась ему на шею, убил и ее?

– Все возможно, – сказала Сара. – Но каким образом это связано с нападением на Тессу?

– Шаффер, может быть, что-то видела там, в лесу… или кого-то.

– А может, тот, кто прятался в лесу, подумал, что она видела, и просто избавился от свидетеля.

– Есть надежда, что Тесса вспомнит, кто на нее напал?

Сара покачала головой:

– Сомневаюсь. Амнезия – весьма частое явление при подобных травмах. Но даже если и вспомнит, у нас нет никаких доказательств, а значит, обвинение не выдержит перекрестного допроса в суде. – Она не стала говорить, что восстановление памяти может обернуться для нее кошмаром, который будет преследовать ее до конца дней. Запретив себе думать о Тессе, она вернулась к Элен Шаффер: – Свидетелей нашли? Может, кто-нибудь что-нибудь заметил?

– Общага была пуста, все ушли на занятия.

– Что, вообще никого не оставалось? – Сара не могла поверить, чтобы полсотни девиц – все как одна – отправились на занятия, никто не прогулял и даже не опоздал.

– Мы опросили всех, весь колледж, – сказал Джеффри. – Все были на месте.

– Какой это колледж?

– Киз-Хаус.

– Сплошные отличники, – заметила Сара, теперь понимая, почему все были на занятиях. – И никто в кампусе не слышал выстрела?

– Некоторые заявили, что слышали нечто похожее на хлопок – как от пробитого колеса. – Он побарабанил пальцами по рулю. – У нее было помповое ружье двадцатого калибра.

– Боже правый! – воскликнула Сара, прекрасно представляя себе, как выглядит труп.

Джеффри протянул руку к заднему сиденью и достал из своего портфеля папку.

– Выстрел в упор. – Он показал Саре цветное фото. – Она, вероятно, вставила ствол в рот, и голова сработала как глушитель.

Сара включила в салоне свет, чтобы получше рассмотреть фотографию. Все было еще хуже, чем она предполагала. Проводить вскрытие после таких ранений непросто. Она взглянула на часы на панели приборов. До Гранта они доберутся не раньше восьми – и то при благоприятном стечении обстоятельств. На каждую аутопсию потребуется по меньшей мере часа три-четыре. Сара мысленно поблагодарила Хара за готовность подменить ее в клинике и завтра. Судя по всему, ей понадобится целый день, чтобы отоспаться.

– Сара? – окликнул ее Джеффри.

– Извини, задумалась. – Она снова открыла папку с намерением прочитать протоколы, но текст расплывался перед глазами, и она сосредоточилась на снимках места происшествия.

– Убийца, если это убийство, мог лезть через окно, – предположил Джеффри. – Она могла куда-то выйти – в душевую, скажем, та дальше по коридору, а он в это время влез и спрятался в шкафу или еще где.

– Отпечатки пальцев обнаружили?

– Он вполне мог быть в перчатках, – заметил Джеффри.

– Подобный способ сведения счетов с жизнью женщинам несвойствен, – заметила Сара, разглядывая снимок письменного стола Элен Шаффер. – Здесь мужской почерк.

– Тут что-то не так. – Джеффри указал на фото. – Я не только об этой стреле – ее можно пока исключить, как и Тессу. Меня не оставляет мысль, что самоубийство инсценировано.

– А что говорит в пользу этой версии?

– Хотел бы я знать! Как с делом Розена: чувствую, что-то не так, но ничего конкретного, во что можно пальцем ткнуть.

Сара вновь подумала о Тессе. У нее в ушах все еще звучали слова сестры, ее приказ найти человека, который такое с ней сделал. Фото комнаты Шаффер навело Сару на воспоминание о том, как она ездила с Тессой в колледж Вассар, чтобы помочь сестре устроиться. Комнату в тамошнем общежитии украшали так же плакаты Всемирного фонда защиты природы и «Гринписа», портреты голливудских красавцев, выдранные из глянцевых журналов. На календаре над столом красным отмечены важные даты. Единственное, что выбивалось из привычной картины, – это приспособления для чистки оружия.

Сара снова просмотрела протокол осмотра места происшествия. Она понимала, что чтение без очков приведет к приступу головной боли, но ей необходимо сейчас хоть чем-то себя занять. К тому времени как она закончила ознакомление со всей информацией, собранной Джеффри об Элен Шаффер и обстоятельствах ее смерти, голова просто раскалывалась, а желудок бунтовал.

– Ну и что ты по этому поводу думаешь? – осведомился Джеффри.

– Думаю… – начала Сара, глядя на закрытую папку с материалами. – Думаю, что пока ничего не понимаю. Обе смерти похожи на инсценировку. Полагаю, что Шаффер вполне могли застать врасплох. Может, стукнули по затылку. Правда, теперь уже неизвестно, где он, ее затылок.

Сара достала несколько фотографий и разложила их в определенном порядке.

– Она лежит на диване. В таком положении рукой до спускового крючка не дотянуться, и она сделала это большим пальцем ноги. Ничего необычного. Иногда с этой же целью используют проволочную вешалку. – Она заглянула в протокол, еще раз просмотрела замечания Джеффри по поводу несоответствия патрона калибру ружья. – Неужели она не знала, как это опасно – использовать патрон не того калибра?