Текст книги "Гнетущий страх"

Автор книги: Карин Слотер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

Накануне Сара неоднократно указывала, сколь различны преступления по почерку. Если кто-то действительно инсценировал самоубийство Энди Розена, то сделал это великолепно. Совсем другое дело с Элен Шаффер. Даже если убийца ничего не знал о попавшем в легкие зубе, нарисованная во дворе стрела была слишком очевидным вызовом. Сара даже высказала предположение, что эти преступления могли совершить разные люди. Если вчера Джеффри категорически отверг эту версию, то после утренней встречи с Леной и Итаном его уверенность поколебалась.

В комнате для допросов Лена была совершенно не похожа на себя прежнюю. То, что она не только оправдывала и защищала Итана Уайта, но и отрицала, что он бил ее, заставляло Джеффри усомниться в правдивости всего ею сказанного. Он уже давно служил в полиции и видел сотни подвергавшихся насилию и издевательствам женщин, но его до сих пор поражало, как скоро они сдавались и какими сломленными выглядели, сколь часто прощали обидчиков. А сколько таких несчастных сознательно преступали закон, заведомо зная о наказании, с одной-единственной целью: оказаться как можно дальше от дома, где подвергались побоям и издевательствам.

Эти мысли привели его обратно к Лене и куче проблем, которые она создала. В том, что заключение экспертизы по поводу волос – всего лишь косвенная улика, она была абсолютно права. Наличие отпечатков пальцев на книге легко может объяснить любой адвокат. Джеффри сам учил и натаскивал Лену и знал, что она прекрасно во всем разберется и сразу определит сильные и слабые стороны любого заключения судебной экспертизы. Она профессионал и хорошо знает, как ей следует заметать следы. Ох как не хочется верить в то, что ей действительно это может понадобиться! Неужели она и впрямь так зациклилась на этом Итане Уайте, что сделает все, что угодно, лишь бы его прикрыть?

Джеффри должен был принимать во внимание все факты, а факты делали поведение Лены чертовски подозрительным, особенно принимая во внимание ее откровенную враждебность во время их сегодняшней беседы. Все вместе взятое наводило на мысль, что она чуть ли не вызов ему бросила!

Крайне неохотно Джеффри рассматривал и версию насчет двух преступников, предложенную Сарой: один убил Энди и напал на Тессу, а второй инсценировал самоубийство Элен Шаффер. Слабое место этой версии – к этому они приходили снова и снова – нападение на Тессу. Ознакомление с досье Итана Уайта и беседа с Леной позволили Джеффри выдвинуть новую версию, с учетом известных событий.

Если Лена знала, что Итан убил Энди Розена, то вполне могла позвонить Итану на мобильник и предупредить, что Тесса пошла в лес. Неизвестно, где находились они оба, когда погибла Элен Шаффер, но Джеффри был уверен, что Лена сразу обратила бы внимание на несоответствие калибра ружья патрону, поскольку знала об оружии больше иного мужчины. Джеффри поймал себя на мысли, что пытается найти доказательства невиновности Лены. Но даже если обнаружатся хоть косвенно улики причастности Лены к этим преступлениям, по законам штата Джорджия она будет считаться виновной ничуть не меньше, чем Итан.

Джеффри оборвал нить своих размышлений, решив, что подозревать Лену по меньшей мере нелепо. Она все-таки коп, несмотря на то, что сейчас не носит значок. Преступить закон, способствовать совершению убийства – нет, на это она не пойдет, какие бы чары ни пустил в ход Итан Уайт; это совершенно безумная мысль. Если Лена в чем и виновата, то лишь в том, что с ней очень трудно. Но, как отметила Сара, такой уж у нее стиль поведения – никогда не знаешь, что она может выкинуть.

Он достал из кармана сотовый телефон и набрал номер офиса Кевина Блэйка. Декан Грантского технологического любил производить впечатление очень занятого человека, но Джеффри отлично знал, что большую часть свободного времени Блэйк проводит на поле для гольфа. Чтобы договориться о встрече, следовало предварительно позвонить, что Джеффри и сделал, пока Блэйк не смылся с работы. Секретарша тут же соединила его с деканом.

– Привет, Джеффри. – Блэйк явно включил громкую связь, давая тем самым понять, что в кабинете он не один. – Вы где находитесь?

– В кампусе. – Келлер сообщил Фрэнку, что весь день будет в лаборатории, и Джеффри хотел поговорить с ним с глазу на глаз.

– У меня тут Алберт Гейнс и Чак, – сообщил Блэйк. – Мы как раз собирались позвонить вам в участок и попросить приехать.

Джеффри подавил готовое сорваться с губ ругательство.

– Привет, шеф, – раздался голос Чака, и Джеффри тут же представил себе его физиономию с самодовольной ухмылкой на губах. – Мы тут кофе пьем с пирожными.

В трубке раздалось чье-то ворчание – видимо, Алберта Гейнса.

– Джеффри, можете сейчас заскочить ко мне? – вклинился Блэйк. – Поговорить бы надо.

– Только если через час. – Джеффри решил, что скорее провалится в тартарары, чем побежит туда, едва они щелкнут пальцами. – У меня назначена встреча.

– И все же – может, заскочите хоть на секунду? – настаивал Блэйк.

Алберт Гейнс, несмотря на то что слыл резким, требовательным и не всегда корректным, почему-то благоволил к Джеффри.

Сейчас он, видимо, сделал Блэйку выговор, потому что тон декана резко изменился:

– Тогда увидимся через час, шеф.

Прежде чем выйти из машины, Джеффри понаблюдал за группой девушек, тянувшихся в соседний двор. По пути к зданию студенческого союза он приостановился на минутку, чтобы прочитать постер. В верхней части располагалось смазанное черно-белое фото Элен Шаффер, а рядом, почти неузнаваемое, – Энди Розена. Под ними стоял призыв: «Все на ночное бдение со свечами!» Далее было указано место и время сбора, а также номер «горячей линии» для тех, кто почувствовал в себе суицидальные наклонности. Телефон принадлежал медицинскому центру.

– Как вы думаете, от этого будет какая-то польза?

Джеффри подскочил от неожиданности и обернулся.

– Доктор Розен…

– Просто Джил, – поправила она. – Извините, что напугала…

– Ничего страшного. – Джеффри показалось, что мать Энди выглядит еще хуже, чем сутки назад. Глаза так опухли от слез, что превратились в узкие щелочки, лицо осунулось, щеки обвисли. На ней был белый свитер с длинными рукавами и высоким воротником на «молнии». Пока говорила с Джеффри, она то и дело стягивала концы этого воротника, словно ей было холодно.

– Я, должно быть, ужасно выгляжу…

Джеффри никак не прокомментировал ее слова.

– Я как раз собирался поговорить с вашим мужем.

Он раздраженно подумал, что лишился возможности побеседовать с Келлером тет-а-тет.

– Он скоро подъедет. – Джил показала связку ключей и пояснила: – Это его запасные. Я обещала, что буду ждать его здесь, не было сил оставаться дома.

– Я удивился, когда узнал, что он уже вышел на работу.

– На работе он приходит в себя. – Она слабо улыбнулась. – Там можно спрятаться, когда все вокруг рушится.

Джеффри прекрасно знал, что она имеет в виду. После разговора с Сарой он и сам с головой ушел в работу, чтобы не сойти с ума.

– Давайте присядем. – Он кивнул в сторону ближайшей скамейки. – Как вы со всем этим справляетесь?

Она села и медленно выдохнула.

– Даже не знаю, что вам ответить.

– Наверное, мой вопрос показался вам глупым.

– Да нет, – возразила она. – Я и сама все время себя об этом спрашиваю. Вот когда пойму, дам вам знать.

Джеффри сел рядом с ней и уставился на кампус. Студенты начинали выбираться на лужайку – пришло время ленча – и, расстелив на траве одеяла, доставать из бумажных пакетов сандвичи.

Розен тоже наблюдала за студентами. Уголок воротника она теперь держала во рту. Судя по измочаленной шерсти, свитеру немало досталось, когда она нервничала.

– Думаю, нам с мужем придется расстаться, – вдруг выпалила она.

Джеффри повернулся к ней, но ничего не сказал. Было понятно, что эти слова стоили ей больших усилий.

– Он хочет уехать отсюда. Навсегда. И все начать заново. А я не могу. Просто не могу. – Она опустила глаза.

– Его желание вполне понятное, – сказал Джеффри, чтобы как-то поддержать разговор.

Доктор Розен кивком указала на кампус:

– Я здесь провела почти двадцать лет. Все, чего я достигла, связано с Грантом. И все это бросить?

Джеффри помолчал, ожидая продолжения, но его не последовало, и он спросил:

– Он объяснил, почему хочет уехать?

Она покачала головой, но не потому, что не знала причину. В ее голосе звучала невыносимая тоска и грусть совершенно сломленной женщины.

– Это его реакция на все произошедшее. Он только на вид настоящий мачо, а на самом деле малейшая неприятность выбивает его из колеи и заставляет бежать куда глаза глядят.

– Ваши слова наводят на мысль, что подобное с ним не впервые.

– Да, вы правы.

Пояснений Джеффри опять не дождался и попробовал чуть поднажать:

– И что же вынуждало его бегать?

– Да все. – ответила она, но в подробности вдаваться не стала. – Суть моей работы в помощи тем, кого преследует их прошлое, но я оказалась не в состоянии помочь собственному мужу справиться с демонами, что бегут за ним по пятам. – И быстро добавила: – Даже себе я не смогла помочь.

– И что это за демоны, если не секрет?

– У нас одни и те же демоны. Я все время жду, что вот сейчас увижу Энди, он мерещится мне за каждым углом. А когда сижу дома, мне кажется, что слышу, как он поднимается по лестнице в свою комнату; и мчусь к окну. Брайану, наверное, еще труднее – ему ведь работу нужно закончить в срок: там огромные деньги поставлены на кон. Все это мне хорошо известно.

Ее голос замер, но он успел отметить в ее тоне гневную нотку.

– Может, все дело в его романе? – в лоб спросил он.

– Каком романе? – Ее удивление было, кажется, совершенно непритворным.

– Да слышал вот сплетню… Говорят, у Брайана был роман со студенткой.

– О Господи! – выдохнула она, прикрывая рот воротником. – Как бы мне хотелось, чтобы это оказалось правдой! Тогда я могла бы думать, что он живой человек и способен о ком-то заботиться, а не корпеть день и ночь над своими драгоценными исследованиями.

– Разве он не заботился о сыне? – возразил Джеффри, вспомнив о подслушанном разговоре, когда Розен обвиняла мужа в том, что ему не было дела до Энди, пока тот не погиб.

– Его любовь и забота проявлялись весьма своеобразно: то машина, то шмотки, то телевизор. Он просто покупал сыну вещи.

Джеффри показалось, что она хотела сказать больше, но понадеялась, что он поймет.

Увы, ничего в голову не приходило, и он поинтересовался:

– И куда он хочет перебраться?

– Да он и сам пока не знает.

Они помолчали, потом она сказала:

– Знаете, мне кажется, ваша работа во многом схожа с моей. Выслушивая людей, вы стараетесь понять, что именно они хотят вам сказать.

– И что на самом деле хотите мне сказать вы?

Она задумалась, но все же ответила:

– Что я устала. Что я хочу жить – как угодно, но жить. Я оставалась с Брайаном, потому что считала – так лучше для Энди, но теперь, когда сына нет…

Она заплакала, и Джеффри полез за носовым платком, совершенно упустив из виду, что на нем пятна крови, а когда опомнился, она уже их заметила.

– Вы порезались?

– Не я, Лена, – ответил он, внимательно наблюдая за ее реакцией. – Я беседовал с ней утром. У нее был фонарь и царапина под глазом – ударил кто-то.

В глазах Джил мелькнуло что-то вроде сочувствия, но она ничего не сказала.

– У нее появился бойфренд, – добавил Джеффри, и ему показалось, что доктор Розен сделала над собой усилие, чтобы промолчать. – Я утром зашел к ней в квартиру, и он был там, вместе с ней.

И хотя Розен никак не выразила желания услышать продолжение, в ее глазах застыл вопрос – судьба Лены ей была явно небезразлична.

– Кроме синяка пол глазом у нее еще кровоточил шрам и распухла кисть, как будто кто-то ее грубо схватил за руку. – Он чуть помедлил. – У этого парня уголовное прошлое, доктор Розен. Он очень опасный человек, склонный к насилию.

Он видел, как она напряжена и с нетерпением ждет продолжения.

– Его имя Итан Уайт. Не приходилось слышать?

Она пожала плечами.

– Я надеялся, что вы его знаете. В этом случае могла бы появиться хоть какая-то зацепка в деле расследования гибели Энди.

– Она сильно пострадала? – спросила доктор Розен.

– Насколько я успел заметить, нет, – ответил Джеффри. – Только вот почему-то все время ковыряет свой шрам. Уже кровь течет, а она продолжает.

Розен ничего не ответила – лишь крепче сжала губы.

– Не знаю прямо, как отучить, – пожаловался Джеффри. – И вообще помочь.

Она задумчиво смотрела куда-то вдаль.

– Ей никто не поможет, кроме ее самой, – наконец произнесла Джил, и ее слова сказали Джеффри больше, нежели было озвучено.

– Она была вашей пациенткой? – не стал ходить вокруг да около Джеффри.

– Вы же знаете, я не могу делиться подобной информацией.

Джеффри кивнул.

– Но если просто предположить, что вы все-таки мне кое-что рассказали, я смог бы найти… – Она подняла на него взгляд. – Там, возле реки, Чак назвал фамилию вашего сына, и Лена, кажется, очень удивилась, словно была с ним знакома, – сказал Джеффри, на ходу подбирая нужные слова. – Но могло ведь так случиться, что Лена, услышав «Розен», подумала о вас, а вовсе не об Энди?

Доктор некоторое время раздумывала, как можно ответить Джеффри, не разглашая при этом конфиденциальную информацию.

– Доктор Розен…

Она откинулась на спинку скамейки, еще сильнее стягивая на шее воротник.

– А вот и мой муж.

Джеффри даже не пытался скрыть свое разочарование. Келлер был еще футах в пятидесяти, так что Розен вполне могла ответить на его вопрос, если бы действительно хотела.

– Здравствуйте, доктор Келлер, – приветствовал его Джеффри.

Тот, кажется, был в некотором замешательстве, увидев свою жену с шефом полиции.

– Что-то случилось? – спросил он.

Джеффри встал и жестом предложил ему присесть, но Келлер, не обращая на него внимания, спросил у жены:

– Ключи у тебя?

Она не глядя отдала ему связку.

– Мне надо на работу, – сказал Келлер. – Джил, а тебе лучше вернуться домой.

Розен поднялась.

– Мне нужно вам кое-что сообщить. – Джеффри снова указал на скамейку. – Об Энди.

Келлер взглянул на него так, словно речь шла вовсе не о его сыне.

– Лучше, если вы узнаете это от меня – так сказать, из первых рук, – а не из сплетен, которые вскоре разлетятся по всему кампусу. Дело в том, что у нас нет полной уверенности в том, что смерть вашего сына наступила в результате самоубийства.

– Что?! – воскликнула Розен.

– Нельзя исключать, что это было убийство, хорошо замаскированное под суицид.

Келлер уронил ключи, но даже не заметил этого.

– Мы не обнаружили ничего подозрительного при аутопсии Энди, но в случае с Элен Шаффер…

– Это та девушка, которая вчера?.. – перебила его Розен.

– Да, мэм, – подтвердил Джеффри. – Тут нет сомнений: ее убили. Принимая во внимание тот факт, что все было обставлено как самоубийство, мы обязаны поставить под вопрос все обстоятельства смерти вашего сына. Я, конечно, не могу пока со всей ответственностью сказать, что у нас имеются неопровержимые доказательства, но поскольку появились сильные подозрения, расследование будет продолжаться, пока я не выясню истину.

Она откинулась на спинку скамейки, прикрыв рот рукой.

– Прежде чем доложить декану, я хотел сообщить об этом вам.

– А как же тогда его записка? – спросила Розен.

– Это один из фактов, для которого у меня пока нет объяснений, – признался Джеффри. – Мне очень жаль, но в данный момент я могу говорить только о возникших подозрениях. Мы рассматриваем все возможные версии и пытаемся выяснить, что произошло на самом деле, но хочу быть до конца честным: пока ничего конкретного. Эти два дела могут оказаться совершенно не связанными между собой, и вполне возможно, что в конце концов мы придем к выводу, что Энди действительно покончил жизнь самоубийством.

Тут Келлер взорвался. Этот всплеск ярости был настолько неожиданным, что Джеффри даже отступил на шаг.

– Что тут происходит, черт побери?! Какого дьявола вы заставляете нас с женой поверить, что наш сын покончил с собой, когда…

– Брайан! – попыталась остановить его жена.

– Заткнись, Джил! – рявкнул Келлер, взмахнув рукой, словно намеревался ударить. – Это просто чудовищный абсурд! Это… – Задыхаясь от дикой злобы, он не мог подобрать слов, чтобы выразить свое негодование. Только губы беззвучно шевелились. – Ни за что… не поверю… – Он наклонился и схватил ключи. – И колледж, и весь город… – Он ткнул пальцем в лицо жене, и та отпрянула словно от удара. Келлер выпрямился во весь рост. – Я ж говорил тебе, Джил, не раз говорил, какая это гнусная дыра!

Джеффри решил, что пора вмешаться.

– Доктор Келлер, я думаю, вам следует успокоиться.

– А я думаю, что вам следует заниматься собственными делами и выяснить, кто убил моего сына! – выкрикнул он с искаженным яростью лицом. – Вы, копы проклятые, думаете, что управляете этим городом, а мы тут живем как в недоразвитой стране «третьего мира»! Вы все насквозь коррумпированы! Только Алберта Гейнса и слушаетесь!

Джеффри решил, что с него вполне достаточно, и твердо сказал:

– Доктор Келлер, мы поговорим об этом как-нибудь в другой раз. Когда вы все это переварите.

Теперь Келлер уставил свой палец в лицо Джеффри:

– Вы совершенно правы, черт бы вас побрал, мы еще поговорим об этом!

– Мне очень жаль, – немедленно извинилась за мужа Джил Розен.

– Нет никакой нужды извиняться, – ответил Джеффри, стараясь сдержать собственный гнев. Он хотел пойти за Келлером в его лабораторию, но им обоим требовалось, видимо, некоторое время, чтобы успокоиться.

Хорошо представляя, в каком отчаянном состоянии сейчас пребывает доктор Розен, Джеффри сказал:

– Извините, но я не могу пока сообщить вам ничего другого.

Она снова стянула воротник на горле.

– Насчет вашего гипотетического вопроса…

– Да?

– Он имеет отношение к Энди?

– Да, мэм. – Джеффри старался говорить как можно спокойнее.

Розен устремила взгляд на лужайку, где рассевшиеся на траве студенты наслаждались теплой погодой.

– Чисто гипотетически могу сказать, что у нее могли быть причины знать мою фамилию.

– Благодарю вас. – Джеффри вдруг ощутил огромное облегчение – хоть одной загадке нашлось объяснение.

– Теперь о другом, – вдруг сказала она. – О том парне, с которым она встречается.

– Так вы его знаете? Гипотетически?

– Ох, ну конечно, я его знаю. Или по крайней мере этот тип людей. И даже лучше, чем самое себя.

– Не уверен, что понимаю, о чем вы…

Она оттянула вниз воротник, дернув «молнию», и продемонстрировала огромный синяк у себя на ключице. На шее сбоку чернели четкие следы пальцев. Ее кто-то пытался задушить.

– Кто?.. – начат было Джеффри и замолк, тупо глядя на синяки. Ответ был и так понятен.

Розен застегнула «молнию».

– Мне пора.

– Может, вас отвезти в какое-нибудь безопасное место?

– Я к маме поеду, – сказала она с грустной улыбкой. – Я всегда уезжаю к маме.

– Доктор Розен, – начал он. – Джил…

– Я ценю вашу заботу, – перебила она. – Но мне действительно пора.

Джеффри стоял и смотрел ей вслед. Вот она остановилась ненадолго, поговорила с одним из студентов, словно ничего и не случилось. Как хотелось ее утешить! Но еще больше хотелось догнать Брайана Келлера и показать ему, что такое пятый угол.

Повинуясь импульсу, он выбрал последнее и быстро направился в сторону лабораторного корпуса. Еще мальчишкой он не раз разнимал дерущихся родителей и знал, что ответом на ярость всегда будет только ярость, поэтому постарайся успокоиться, прежде чем открыть дверь в лабораторию доктора Келлера.

В помещении, кроме Ричарда Картера, никого не было. Тот стоял возле письменного стола, постукивая ручкой по подбородку, и, видимо, кого-то ждал. Ожидание на его лице быстро сменилось разочарованием, когда опознал Джеффри.

– Ах это вы…

– Где Келлер?

– Я и сам хотел бы это знать! – раздраженно бросил в ответ Ричард. – Мы договорились встретиться еще полчаса назад.

– Я только что беседовал с его женой насчет так называемого романа, который он якобы завел.

Ричард выпрямился, и его губы растянулись в улыбке.

– Ну да? И что она сказала?

– Что это все неправда. Так что в следующий раз будьте поосторожнее со словами.

На лице Ричарда появилась гримаса обиды.

– Так я ж говорил, что это слухи.

– Вы постоянно вмешиваетесь в чью-то жизнь. Не говоря уж о том, что я теряю из-за вас время.

Ричард вздохнул и, приняв вид обиженного ребенка, пробормотал:

– Извините.

Но Джеффри не собирался его так просто отпускать.

– Из-за вас я гонялся за собственным хвостом, отслеживая источник этой сплетни, тогда как мог бы заняться отработкой версий. – Не услышав ответа, Джеффри решил добавить еще: – Люди погибли, Ричард.

– Мне прекрасно это известно, шеф Толливер, только какое, черт возьми, отношение все это имеет ко мне? – И, не дав Джеффри ответить, продолжал: – Можно быть с вами откровенным? Я понимаю, что все случившееся просто ужасно, но из-за этого не должно страдать дело. Важное дело. В Калифорнии группа ученых работает над этой же проблемой. И они вовсе не снизойдут до того, чтобы сказать: «Да, у Брайана Келлера сейчас тяжелый период, давайте подождем, пока он придет в себя». Нет, сэр! Они будут работать над этим день и ночь – день и ночь! – чтобы обогнать нас и снять все сливки. В науке по джентльменским правилам не играют. На кон поставлены миллионы, может, даже миллиарды.

Все это звучало прямо как реклама, нацеленная на то, чтобы убедить какого-нибудь лоха прямо сейчас прикупить набор кухонных ножей.

– Я не знал, что вы с Брайаном работаете вместе. – заметил Джеффри.

– Только тогда, когда он соизволит здесь появиться. – Ричард швырнул ручку на стол, взял свой портфель и пошел к двери.

– Вы куда?

– В аудиторию, – ответил Ричард, словно Джеффри задал ему совсем глупый вопрос. – Не все преподаватели игнорируют собственные лекции.

И вышел, театрально хлопнув дверью, как герой какой-нибудь трагикомедии. Вместо того чтобы последовать за ним, Джеффри подошел к столу и прочитал оставленную им записку.

«Дорогой Брайан, надо полагать, вы все еще заняты делами, связанными с Энди, но нас с вами ждет документация. Если хотите, чтобы я занимался этим сам, сообщите».

Рядом с подписью Ричард нарисовал смеющуюся рожицу.

Джеффри дважды перечитал послание, сочувственный тон которого никак не соответствовал явному раздражению Ричарда. Впрочем, вряд ли этого типа можно назвать уравновешенным и благоразумным.

Бросив взгляд в сторону двери, он уселся за стол и принялся смотреть бумаги Келлера. Телефонный звонок застал его сидящим на корточках и внимательно изучающим содержимое нижнего ящика письменного стола.

– Толливер.

– Шеф, – услышал он голос Фрэнка, тон которого не предвещал ничего хорошего. – У нас еще один труп.

Джеффри припарковал машину возле мужского общежития, думая о том, что был бы счастлив никогда больше не видеть кампус Грантского технологического. Он не мог забыть выражение полной опустошенности на лице Джил Розен и гадал, как выглядел сам, когда она продемонстрировала ему свои синяки. Никогда бы не подумал, что Келлер – домашний тиран, но сегодня на Джеффри свалилось столько открытий, заставших его врасплох, что он, вполне возможно, кое-что и упустил из виду.

Джеффри достал мобильник, чтобы позвонить Саре. Вообще-то ее присутствие на месте преступления не обязательно, но он понимал, что для нее важно осмотреть тело in situ [10]10
  На месте (лат.)


[Закрыть]. On попытался придумать удобный предлог, чтобы не тащить ее сюда, нов конце концов оставил это и набрал ее номер.

Лишь на пятом звонке Сара взяла трубку, сонно пробормотав приветствие.

– Эй, проснись. Извини, что разбудил.

– Э-э-э… что? – И он услышал, как Сара переворачивается в постели.

Господи, как бы ему хотелось сейчас оказаться там, рядом с ней! От этих мыслей Джеффри даже ощутил возбуждение.

– Мама звонила минут двадцать назад, – послышался голос Сары, и Джеффри отметил, что звучит он значительно лучше, чем накануне. – Тессе стало немного лучше. – Она громко зевнула. – Я должна закончить с бумагами по аутопсии, а потом, после ленча, поеду в морг.

– Вот потому-то я и звоню.

– Что такое?! – В голосе ее звучал ужас.

– У нас повешенный. В кампусе.

– Господи! – выдохнула Сара.

Джеффри вполне разделял ее чувства: в городке, где процент убийств в десять раз ниже, чем в среднем по стране, трупы вдруг начинают появляться как грибы после дождя.

– Когда это произошло?

– Пока не знаю. Мне только что позвонили. – Он предвидел, как она отреагирует на его сообщение, но все же предложил: – Ты можешь прислать Карлоса.

– Нет, я хочу сама осмотреть тело.

– Твое появление в кампусе весьма нежелательно. – заметил он. – Если что случится…

– Я просто намерена исполнить свои обязанности. – заявила она, и ее тон не оставлял никаких сомнений в том, что спорить бесполезно.

Джеффри понимал, что она права. И дело не только в исполнении обязанностей: Сара хочет сама распоряжаться собственной жизнью, не желая, чтобы кто-то принимал решения за нее. Он вспомнил, как утром выглядела Лена, вспомнил синяки на шее Джил Розен. Может, им тоже следует позволить жить так, как они хотят?

– Джефф?

И он сдался.

– Это в мужском общежитии. Корпус Б.

– Хорошо. Буду через несколько минут.

Джеффри убрал телефон и, выйдя из машины, направился к общаге. У входа толпилась группа парней, и он тут же оказался в – облаке мощных алкогольных ароматов. Джеффри сразу же вспомнились студенческие годы в Оберне, где он изучал историю – в промежутках между сидением на скамейке для запасных во время футбольных матчей, – они когда-то тоже довольно часто устраивали пьянки-гулянки.

– Эй, шеф! – окликнул его Чак, который стоял на лестничной площадке, засунув руки в боковые карманы своих тесных штанов. Зрелище было препохабнейшее, и Джеффри молил Бога, чтобы этот кретин куда-нибудь убрался, прежде чем сам он поднимется наверх.

Господь не услышал его молитв, и Джеффри, тяжело вздохнув, поздоровался:

– Привет, Чак.

– Рад, что ты наконец появился. Мы с Кевином уже заждались.

Джеффри нахмурился. Чак так небрежно произнес имя декана, словно они были лучшими друзьями. Если бы Алберт Гейнс не приходился Чаку отцом, Кевин Блэйк и разговаривать бы не стал с этим придурком, не говоря уж о том, чтобы играть в гольф. Правда, вряд ли Кевину в ближайшее время удастся наслаждаться любимой игрой, скорее всего последует шквал звонков от обеспокоенных родителей, на которые ему придется отвечать. Тут уж не до гольфа, если ты руководишь учебным заведением, где студенты мрут как мухи.

– Я поговорю с ним, когда освобожусь, – бросил Джеффри, гадая, насколько ему удастся оттянуть этот разговор.

– Да тут все и так ясно, – самодовольно заявил Чак. – Прихватили прямо по горячим следам.

Джеффри проигнорировал его замечание и спросил:

– Кто его обнаружил?

– Один из ребят, живущих в этой общаге.

– Мне надо с ним поговорить.

– Он сейчас внизу, – сказал Чак. – Адамс уже пыталась его допросить, но мне пришлось ее заменить. – Он многозначительно подмигнул. – Она иногда немного перебарщивает. Вам бы побольше тонкости в такого рода ситуациях.

– Да неужто? – бросил Джеффри, заглядывая в коридор. Возле одной из дверей стояли Фрэнк и Лена и, судя по их позам, пребывали не в самом лучшем расположении духа.

– Это она нашла иглу, – сообщил Чак.

– Как это нашла? – Джеффри вызвал дежурную бригаду менее чем десять минут назад, и эксперты еще не прибыли. Кому бы то ни было притрагиваться к любым предметам на месте происшествия категорически запрещалось.

– Лена заметила ее, когда пришла осмотреть тело, – сказал Чак. – Кажется, возле кровати.

Джеффри чуть не выругался: теперь любые улики, если они их обнаружат, будут бесполезны – особенно те, которые могли бы свидетельствовать, что Лена бывала в этой комнате раньше.

Чак рассмеялся и похлопал его по спине, как будто команда Джеффри только что продула баскетбольный матч.

Не обращая на этого шута внимания, Джеффри направился к Фрэнку и Лене. Чак пошел было за ним, но Джеффри сказал:

– Хочешь помочь?

– Конечно, босс!

– Тогда встань на лестнице и никого сюда, кроме Сары, не пускай.

Чак отдал ему честь и развернулся.

– Идиот! – пробормотал Джеффри и пошел по коридору.

Фрэнк, что-то говоривший Лене, тут же замолчал, когда подошел Джеффри.

– Прости, мы на минутку, – обратился Джеффри к Лене.

– Конечно. – Она отошла на несколько шагов, и Джеффри знал, что она все равно их слышит, но ему было плевать.

– Эксперты уже в пути, – сообщил Джеффри, на что Фрэнк ответил, показывая свой «Полароид»:

– Я уже заснял все.

– Вызови сюда Брэда, – велел Джеффри, зная, что Саре не нужны помощники. – И пусть захватит фотокамеру: хочу, чтобы снимки были четкие.

Фрэнк принялся звонить, а Джеффри осмотрел комнату. К кровати было прислонено осевшее тело круглолицего парня с длинными черными волосами. На полу рядом с ним валялся желтый резиновый жгут – такие используют, чтобы легче было попасть иглой в вену. Тело уже приобрело серый цвет и распухло – видимо, пролежало довольно долго.

– Господи помилуй, – пробормотал Джеффри, отмечая, что вонь здесь еще почище, чем в комнате Элен Шаффер. – Чем так несет?

– Видимо, не слишком утруждал себя соблюдением гигиены и заботами о жилье, – предложил свою версию Фрэнк.

Джеффри осмотрелся. Ни один из светильников не горел, но вполне хватало и солнечного света. Экран установленной на кровати «видеодвойки» светился ярко-синим, и его отблеск придавал мертвому телу странный вид – будто кожа покрыта плесенью. Вокруг царил жуткий беспорядок. Джеффри сразу понял, что вонь исходит в основном от упаковок из-под пищевых продуктов, разбросанных по всей комнате. Повсюду валялись книги и бумаги. Интересно, как он здесь передвигался – летал, что ли?

Голова парня свесилась набок и вниз, на грудь, сальные волосы закрывали лицо. Кроме грязных, когда-то белых трусов-боксеров, на нем не было одежды. Ладонь правой руки в ширинке, и Джеффри вполне мог сделать обоснованный вывод, с какой целью.

На левой руке трупа виднелся странный синяк, но это уже в компетенции Сары. Труп уже окоченел; следовательно, смерть наступила от двух до двенадцати часов назад – в зависимости от того, насколько постоянной была температура в комнате. Точное время смерти всегда нелегко установить, и Джеффри сомневался, что Саре удастся сделать это более точно, чем ему.

– Воздух сюда вообще поступает? – спросил Джеффри, ослабляя узел галстука. Форточка была прикрыта узкими пластиковыми лентами, но они не шевелились.

– Нет, – ответил Фрэнк. – Дверь была распахнута, когда я пришел, вот я и решил оставить ее открытой, чтобы тут немного проветрить.

Джеффри кивнул, решив, что в комнате, наверное, большую часть ночи было здорово жарко, если форточка оставалась прикрытой и дверь захлопнутой. Соседи, видимо, настолько привыкли к исходящей отсюда вони, что не заметили ничего необычного.