сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 59 страниц)
Майротуо убежал, а Мастер решительно двинулся в лес. Впрочем, след от нашего неизвестного охотника видела даже я. Он вывел нас на небольшую полянку в лесу – достаточную для организации стрелковой дистанции. Она-то здесь и была – у самого леса стояло несколько мишеней, истыканных стрелами, а напротив них…Нэбутей нахмурился еще больше. Там стоял самый настоящий идол, сделанный из глины, земли и ветвей деревьев. И лик этого идола узнавался даже на расстоянии – это было лицо Мастера.
-- Эйджилс! – крикнул Нэбутей, ни к кому не обращаясь. – Я знаю, что это сделал ты. Выходи!
Звуков не добавилось.
-- Иглы для маскировки надо обновлять каждое утро! – добавил Мастер. – Высохшие быстро меняют оттенок, они только выдают тебя. Выходи!
Ельник зашевелился, и на поляну вышел молодой парень-викинг с луком и стрелами в руках. Бросив очень сердитый взгляд в мою сторону, Эйджилс подошел к мастеру, и склонил перед ним колено, положив свое оружие на землю. Хорошо, что он это сделал, а то я чувствовала себя неуютно. Человек, способный выпустить точно в цель три стрелы менее, чем за секунду, с луком в руках всегда будет угрозой.
-- Я велел тебе убираться! – строго произнес Мастер.
-- Я не послушал вас, - был ответ. Судя по ломкому голосу, парень был очень молод. Худой и жилистый, что несколько необычно для мускулистых викингов, он, похоже, в их иерархии являлся всего лишь бондом. И столь филигранное владение луком и стрелами однозначно не могло быть оценено соплеменниками – викинги недолюбливали это оружие.Конечно, парню пришлось искать учителя на стороне.
-- Ты создал идола, придал ему мое лицо, и полагаешь, что он мог тебя выучить стрелять из лука? – продолжил сердиться Нэбутей.
-- Да, Мастер. Вы можете проверить меня – я не уступлю ни одному из ваших учеников!
-- Не называй меня Мастером, - бросил Нэбутей. – Я не обучал тебя!
-- О, нет, Мастер! Я следил за каждым вашим занятием, и потом отрабатывал каждое упражнение, которое вы показывали своим ученикам. Каждое ваше упражнение я проделал по многу раз, и сейчас готов сдать вам экзамен. Вы являетесь моим учителем, и никто иной. А этого идола я сделал только для того, чтобы чувствовать ваше присутствие всякий раз, когда занимаюсь. Это очень помогает.
Мастер замолчал, внимательно глядя на викинга. Я тоже не вмешивалась. Это один из подчиненных Ормстюра, так что он ненавидит меня. И давать какие-то советы в данной ситуации неосмотрительно. Тем временем, на поляну выбежали Майротуо и Каэлитара. Странно, но сын Нэбутея, который эльфийку-лучницу считал своим врагом номер один, в этот раз стушевался, и, потупив взгляд, ушел на второй план. Зато Каэлитара… Ее выражение лица демонстрировало лишь одну эмоцию – жгучую ревность пополам с ненавистью.
-- Значит, ты считаешь меня своим учителем? – уточнил Нэбутей.
-- Да, Мастер!
-- Тогда ты должен оплатить свое обучение, таково мое правило.
-- Стоп! – тот самый момент, когда я была обязана вмешаться.
-- Не вмешивайся, убийца! – гневно воскликнул Эйджилс. – Я заплачу любую цену за то, чтобы считаться учеником великого Мастера Нэбутея! Назовите ее, Мастер!
-- Тебя не смущает тот факт, что Мастер нарушил свой гейс, отказав тебе в обучении?
-- Я не собираюсь верить столь наглой лжи, порочащей моего Мастера!
-- А ты и не должен в нее верить. Это вопрос к Мастеру Нэбутею, а не к тебе.
-- Да, Леди Сешат права, это вопрос ко мне, - задумчиво кивнул Мастер. – Но я не нарушал своих гейсов этим отказом. Эйджилс является врагом тех, кто приютил меня на своей земле, и я не могу обучать его.
-- Тем более, если этот враг потенциально может превзойти лучшую из ваших учениц, - согласно кивнула я. – Если уже не превзошел. Это ведь Каэлитара потребовала от вас прогнать Эйджилса.
-- Он участвовал в нападении на мою деревню! – взвизгнула лучница. – Я видела его среди бойцов Ормстюра!
-- А ты знаешь, что ревность и ненависть были одними из тех эмоций, что привели народ Тель-Квессир к расколу и Падению Иллитиири? – уточнила я. – Хочешь проверить на себе?
Каэлитара поперхнулась следующей своей фразой.
-- Мы не имеем права идти на поводу у своих эмоций. Они лишь подсказывают путь, но выбор всегда за личностью. Подумай об этом, Каэлитара. Подумай о том, не станет ли зависть и ненависть в дальнейшем для тебя безусловным руководством к действию. - наставительно сказала я. Толку от религиозно-психологических излияний по отношению к компьютерным программам не было, а вот от капнувшей за проповедь экспы – очень даже.
-- Но он и в самом деле наш враг, – смущенно произнесла лучница. – И скоро будет среди тех, кто атакует замок.
-- Однако, это не означает, что Мастер не должен его учить. Ведь так? Про вас рассказывают, что вы не отказали даже тому, кому было на роду написано убить вас. Верно?
-- Мне предсказывали это, - кивнул Нэбутей. – Что у меня не будет оснований для отказа моему убийце.
-- Насколько я знаю, это Сайрелас.
-- Да, это так.
-- Тем меньше у вас было оснований для отказа Эйджилсу. Кроме одного – вашего обещания Каэлитаре.
-- Вы и это знаете? – опешила лучница.
-- Должность обязывает, дитя мое, - улыбнулась я. – Вы просто боитесь, что настойчивость и усидчивость Эйджилса превзойдут талант Каэлитары, вот и все. И ваше обещание окажется не исполненным.
-- Это так, - тяжело кивнул Мастер.
-- Так может быть, не следовало вовсе его давать? Мы все обязаны следить за своими словами. Необдуманная клятва влечет нас ко лжи, а далее к смерти. И есть такие клятвы, от которых надо отказываться любой ценою, пока не стало слишком поздно. Подумайте, сколько таких клятв у вас за плечами, Мастер. Подумайте об этом.
Мастер медленно кивнул.
-- Однако, Мастер обязан взять с меня плату за обучение! – опять встрял Эйджилс. Вот куда он лезет? – Вне зависимости от причин его отказа в первый раз.
-- Верно, - согласилась я. – Однако теперь при данных обстоятельствах твое обучение имею право оплатить я. Конечно, с твоего согласия.
-- Не выйдет! – не дурак, ясное дело. – Вы просто переводите мой долг перед Мастером на себя. Вы делаете меня должным себе!
-- И чтобы оплатить этот долг тебе придется всего лишь дать мне одну клятву. Она тебя не обременит, поверь. Сейчас я дам тебе один совет, Эйджилс. Запомни – честь всегда есть жизнь, а бесчестие всегда есть смерть. Жизнь может быть твоя, может быть близких тебе людей, твоего племени или клана – но она всегда есть. Когда ты умираешь в бою, и это не ведет к процветанию твоих близких – это смерть без чести. Понимаешь меня? – Эйджилс медленно кивнул. – Ормлейф умер бесчестно именно поэтому. Наступит момент, и тебе придется выбирать на поле боя жизнь и плен или смерть и свободу. Подумай, и выбери правильно.
-- Лучше смерть, чем плен и рабство!
-- Далеко не всегда, поверь мне. Надо думать, и выбирать. Но вернемся к клятве. Поклянись, что, когда наступит время в битве, ты выберешь жизнь. Для этого достаточно будет просто вспомнить мои слова и подумать, прежде чем делать свой выбор.
-- Звучит так, словно меня склоняют к предательству, - спокойно и задумчиво произнес Эйджилс. – Я не могу принести такую клятву, так как не могу быть уверенным в результате. И не имею права принять вашу плату.
Промах! Остается лишь надеяться, что позднее мне не придется его убивать.
-- Какую оплату обучения я должен буду принести вам, Мастер, - обратился Эйджилс к Нэбутею.
-- Большой палец твоей правой руки, - последовал ответ.
Викинг отшатнулся в легком ужасе, но быстро взял себя в руки. Дальнейшее произошло мгновенно: движение выхваченного ножа, брызнувшая кровь и упавший на землю палец. Меня это не слишком-то впечатлило, я уже знала, что произойдет. А вот Каэлитара тихо вскрикнула в легком шоке от произошедшего. Побледневший Эйджилс, тем не менее, нагнулся, поднял кровоточащей рукой часть своей плоти, и на ладони протянул ее Мастеру.
-- Вот ваша плата, Учитель.
-- Хорошо. Теперь ты можешь всем сказать, что учился у меня, и познал все премудрости стрельбы из лука, - мастер взял отрубленный палец, положил себе в карман, и ушел прочь с поляны. Майротуо последовал за ним.
После слова Нэбутея, парень расцвел, не смотря на бледность. Он поднял с земли свой лук и подошел к сухой ветке, обозначавшей позицию для стрельбы. Первые стрелы ушли в молоко – накладывать стрелу на тетиву без большого пальца было сложно, целиться приходилось немного иначе, пропал баланс кисти руки. Но с каждым выстрелом возвращалась твердость рук и чутье лучника. Но, увы, не скорость. Стрелять с той же скоростью Эйджилсу уже было не суждено. Он попробовал взять лук в правую руку, а стрелять левой, но получилось даже хуже. В отличии от меня викинг обоеруким не был, и для развития левой руки ему следовало постараться. Да и держать лук в правой руке без большого пальца явно было неудобно.
-- Я не хотела такого, - прошептала Каэлитара.
-- Ну да. Ты хотела всего лишь быть лучшей ученицей мастера. Но одним талантом не опередишь того, кто, как Эйджилс, упрямо тренируется. Он ведь и без большого пальца может стать лучшим лучником, чем ты. Подумай об этом.
-- Мне не следовало требовать с Мастера такую клятву.
-- А Мастеру не следовало ее давать, - согласилась я. – Но с него спрос больше, он старше и опытнее. Впрочем, это не означает, что спроса не будет и с тебя.
-- А какого?
-- Я не знаю. Но он обязательно будет. Надо просто понимать это, и когда наступит момент, принять его, не сопротивляться. Раскаяться. Иначе наказание станет лишь жестче.
-- Сложно.
-- Как и вся наша жизнь. Пойдем, Каэлитара. Помочь Эйджилсу сейчас мы не сможем. Может быть, позже, если он выберет жизнь, а не ложную честь.
-- Вы так говорите, словно знаете будущее.
-- Не все и не всегда. Но это – да, я знаю.
Комментарий к Глава Четвертая. Обязанности должности.
Не следую своим правилам - не вычитал, не "причесывал" текст. Надоело. И так, пожалуй, рекорд - вырезанных на возможное будущее фрагментов оказалось втрое больше, чем выкладываемого текста. Поэтому и склеек вагон, и неувязок может оказаться масса.
========== Глава Пятая. Торговля. ==========
-- Вы готовы заниматься, Темная? - уточнил Небутей, когда я вернулась в его школу.
Меня слегка передернуло от этого прозвища. Не то, чтобы я была против, тем более, что цветом вышла. Но, поняв, откуда разработчики взяли этот квест, «распределив» имена участников и их переводы, мое подсознание отреагировало на это прозвище в устах Небутея несколько неадекватно – в голову полезла похабщина. По идее, мой реальный гормональный настрой вместе с понятиями «любовь» и «секс» остались в прошлом до аварии. Но после воздействия крысиного афродизиака и полуобнаженных танцев на поляне что-то такое снова начало себя проявлять – занятная терапия, однако. На местных мужчин я уже смотрела более заинтересованным взглядом, но усилием воли не позволяла себе расслабиться. Должность обязывала – это раз. Понимала, что это все лишь программы – это два. В реальности я была в этом вопросе строга, и здесь, в Землях, не собиралась менять свои привычки – секс без любви аналогичен алкоголю или наркотикам. Просто бьет по мозгам удовольствием, затягивает в себя, но не приводит ни к чему хорошему в перспективе. К тому же, Луна настаивала на некоторых ограничениях в сексуальных похождениях своих служительниц, и наказывала за это при случае. Она нисколько не осудила Чесслайдрилл, которая целенаправленно утешила Баэльквейта, чуть было не ударившегося в запой, поминая свою супругу. Это косвенно подтвердило, что эльф-командующий уверен в ее смерти, и уже оплакал. Но мои генералы и без этого оказались очень близки, решая вместе все военные вопросы замка, так что то, что их отношения система пролонгировала дальше меня не удивило. А вот сестричкам Джандиире и Зарде в компании с братьями-близнецами скаутами в воскресенье прилетело суточным проклятьем за устроенную оргию. Причем сестер Луна посчитала более серьезно виновными в случившемся. Так что при том, что все четверо, солидно оштрафованные на Выносливость, на празднике чувствовали себя неважно, Зарде и Джандиире чтобы статы вернулись в норму в полночь пришлось хорошенько выложиться в танце на поляне. Так что друг от дружки эти парочки теперь слегка шарахались. Хорошо хоть, что скауты – пока успешно – выполняли мое специальное распоряжение, и в замке раньше завтрашнего дня не появились бы. Вот сейчас по мозгам и ударила аналогия вкупе с памятью о похождениях своих подчиненных. Я отлично понимала, кого именно Нэбутей имеет в виду, называя меня «Темной». К сожалению, одно дело «Темный» - он-то и имелся в виду. Но ведь была и «Темная», на что мало кто обращает внимание. И будь она хоть стократ положительной, целомудренной и верной своим мужьям, но ведь во множественном же числе и одновременно! И раз уж у меня стали возникать подобные желания, да и вдобавок выстраиваться такие аналогии, то стоило также вспомнить собственные жизненные принципы, и следовать им.
Кстати, о Джандиире. Ее я последнее время видела в чисто белом платье из паучьего шелка, точно под цвет волосам. Припомнив наконец, что серебряный (волосы) со светло-голубым это цвета Фригг, я задалась вопросом чьи цвета чисто белые. Оказалось – Фрейи. Список портфолио этой богини: любовь и война – заставил задуматься, как именно Джандиира лечит викинга. С учетом похождений в выходные, с нее станется совместить его воедино. Правда, Богиня пока никак не отреагировала.
-- Мастер, прошу прощения, но это прозвище не вызывает у меня положительных эмоций.
-- Как пожелаете, Леди. Тогда начнем урок?
-- Да, пожалуй, - я постаралась прогнать как свои постельные воспоминания, вызывавшие у меня сейчас лишь горечь и обиду, так и не лучшие мысли о своем промахе с Эйджилсом. Не надо, не надо было викингу давать шанс почувствовать даже малейшую вероятность предательства своего вождя! Это сразу же ставило крест на всей моей затее! Ладно, еще не все потеряно. Мы еще встретимся с ним на поле боя, и я напомню ему свои слова. Может, что-то и получится. В перспективе, Эйджилс точно станет лучше Каэлитары, которая уступает ему целеустремленностью.
-- Тогда мы займемся вашим мечом. Встаньте в стойку. Любую, какую пожелаете.
Я приняла ту самую стойку со слегка опущенным перед собою мечом.
-- Хорошая стойка, - констатировал Мастер. – Крайне опасная для непосвященного.Но, увы, также одна из слабейших в случае вашего великолепного клинка!
Я удивленно посмотрела на Мастера. Сколько раз я получала по ушам от его связок, стартовавших как раз из этой самой стойки. И – одна из слабейших?
-- Ваши мечи – шедевр клинкового оружия. Но они также лишь подтверждают собою тезис о том, что ничто, созданное руками смертных не может быть идеальным. Вот смотрите. Это обычный длинный меч. Его можно взять в одну руку или в обе. Им можно рубить, колоть, резать – все это он выполняет на вполне приличном уровне. Но все это он выполняет средне. Для рубки он легок, топор тяжелее. Для уколов – слишком широк и короток, и им сложно попасть в малую цель, да и для этого придется рисковать, сближаясь. Копье и тоньше, и длиннее. Да и точность у меча будет страдать, так как для двуручного хвата рукоять, все-таки, коротковата, а рикассо нет. Для резов же он слишком толст. Режущая кромка остра, но быстро расширяется. Глубокого реза им не сделать. Это плата за прочность, за возможность парирования ударов не только сильной частью, но и острием. Тем не менее, такой меч универсален, и лишен недостатков любого другого оружия. Да, он не так тяжел, как секира – но секирой нельзя колоть и сложно резать. Копье длиннее и быстрее, но сократите дистанцию с копейщиком, и он окажется почти безоружен. А уж режущего оружия и вовсе немного, и все его экземпляры, как правило, бесполезны против брони. Универсал – но все делает хуже специализированных вариантов. Теперь посмотрим на ваше оружие, и обнаружим, что он тоже универсален, как и любой меч, но при этом лишен многих недостатков специализаций. Он тяжелее, он имеет ярко выраженный колющий кончик, рикассо и длинная рукоять позволяют наносить быстрые и точные уколы – это самое настоящее меч-копье! Благодаря тяжести, его стоит сравнивать среди копий с той самой рогатиной, которую он точно опередит за счет возможности сражаться накоротке. Его тонкость позволяет наносить страшные резаные раны, не отрубать, а отрезать. И, наконец, он длиннее классического меча. В чем же недостатки столь великолепного оружия?
-- Тонкий – значит легко ломается при парировании.
-- Отчасти верно. Парируют, как правило, сильной частью меча, а у вашего тут рикассо, которое не вдруг перерубишь. Так что этот пункт не настолько критичен. Что же еще? А вот что!
Мастер положил длинный меч себе на ребро ладони – центр тяжести обнаружился у самой рукояти. Я повторила за ним тот же маневр со своим мечом, и обнаружила, что его центр тяжести смещен к тому месту, где рикассо переходит в лезвие.
