Текст книги "Серая Площадь (СИ)"

Автор книги: Jennifer Adams

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц)

– Чтобы он впустил меня? Но как я, обычный подросток, связан с необычной Звездой? – Эрик отвел глаза. Под тяжелым взором Мандериуса, ему становилось дурно, словно маг понемногу высасывал из него жизнь.

– Ты уникален, Эрик Беккет, – только и молвил колдун, – ты смог преодолеть барьер.

– Если вы думаете, что уникальность – это способность проходить через двери Клеменса, то вы глубоко ошибаетесь на этот счёт. Я не вижу ничего уникального в том, что я сделал. И не допускаю того, что ваша Звезда ошиблась. Мне здесь не место, – сухо произнёс Эрик.

Мистер Джоув на минуту замер. По его бледному лицу Эрик прочёл, что колдун не любит, когда кто-то оспаривает его правоту, и тем более, вступает в спор.

– Мальчик мой, – Мандериус хлопнул его по плечу, – вероятнее всего, Клеменс тебе не рассказал обо всех своих особенностях, о своих силах. Если хорошенечко подумать, то этот человек плохой рассказчик, не так ли?

Эрик кивнул. В этом Мандериус был совершенно прав – Клеменс ничего толком ему не рассказал. Более того, в самолёте мужчина в чёрном пальто ясно дал понять, что не станет этого делать из личных соображений.

– Клеменс не просто человек, собирающий души и переправляющий их на Серую Площадь, – увлечённо продолжил Мандериус, – он – незримая грань между добром и злом. Нейтральная сторона, поддерживающая баланс не только в мире живых существ, но и в загробном мире.

– То, что он нейтрален, мне было сказано, – согласился с ним Эрик.

– Клеменс обладает невероятной силой, – в графитовых глазах мистера Джоува вспыхнула зависть, – она способна на уничтожение целого бытия и на сотворение новой жизни. Лишь одному существу, помимо Клеменса, удавалось прежде воскрешать. – Мандериус с напряжением выдохнул. – Часть силы Клеменса запечатана на Серой Площади, она-то и регулирует всю жизнь в нашем мире. Живые никогда не смогут сюда проникнуть. Так я думал раньше. Однако родился ты – крошечное существо, способное противостоять Клеменсу и его силе. Существо, о котором нам рассказала Звезда Предначертания.

– И в этом моя уникальность? – не уверено спросил Эрик. Юноша сильно сомневался, что без магии сможет противостоять Клеменсу, – вы меня позвали сюда, только чтобы убедиться, что я смогу преодолеть магию Клеменса? Не хочу никого расстраивать, но если бы Клеменс не открыл дверь на Серую Площадь, то мы с вами, маловероятно бы, что встретились, мистер Джоув.

– Грядут большие изменения, мой мальчик. Я бы сказал – грандиознейшие изменения. По этой причине я позвал тебя к себе в замок.

– Какие изменения?

Лицо Мандериуса менялось с каждой минутой: оно, то испепеляло злобой, то прожигало завистью. Сейчас, выражение лица молодого (хотя, если верить журналу Питера – пожилого) мужчины было предельно натянуто, стало заметно, что хозяин особняка старается выглядеть максимально непосредственным и добрым. Приветливая улыбка не спадала с его губ, обнажая белые ровные зубы.

– Великие перемены в целом мире, в наших мирах. Сила Клеменса, та, что удерживает границы, иссякает, а новый источник наш старый друг не сможет нам отдать, – мягко пояснил Мандериус, – его господство, как сильнейшего, под вопросом. Как нейтральная сторона, Клеменс послужил прекрасно.

– Почему бы ему просто не запечатать ещё одну часть своей силы? – Эрик вопросительно глянул на Мандериуса. – И как я смогу помочь вашему миру? У меня нет ни оружия, ни магии, как у вас.

– Граница между нашими мирами – это некий незримый барьер, материя, которая когда-то давно нуждалась в мощном заряде. Без заряда призраки могли свободно посещать свой прежний дом, пугать живых людей, делать им больно и даже убивать, – Эрику на миг показалось, что в голосе Мандериуса появилось наслаждение, смешенное со страданием. Хозяин замка продолжил:

– Клеменс смог помочь, подарив миру заряд своей магии, коей было достаточно, но он предупредил всех тех, кто не потерял свою человечность, что сила эта не бесконечна и любое вмешательство, любое, даже незначительное, может навсегда изменить наши миры. Барьер будет разрушен, а призраки, которые проживают здесь, вновь ворвутся в мир живых, такими, какими ты, мой мальчик, видел их в своём сне.

– Гневными и злыми? – пропуская мимо ушей знания Мандериуса о его кошмарах, горячо воскликнул Эрик.

– Приносящими людям лишь боль и холод.

– Но кому понадобилось, чтобы барьер исчез?

– Пожалуй, я отвечу на твой вопрос после чашки чая. Ты ведь не против, если мы сделаем небольшой перерыв?

Эрик кивнул и Мандериус хлопнул в ладони. Пустая комната озарилась бледным голубым сиянием, и в её центре явился крупный, похожий на борца сумо, мужчина. В руках у здоровяка блестел серебряный поднос с двумя белыми фарфоровыми чашками и небольшой, украшенный выгравированными узорами чайник.

– Угощайся, – миротворно произнёс Мандериус, – ты любишь зелёный чай?

– Люблю, – вымученно ответил Эрик. Его не покидало ощущение, что вместо чая в его изумительной чашке плавает восхитительный ароматный яд.

– Спасибо, Франциск, – Мандериус сурово посмотрел на борца сумо и бросил недвусмысленный взгляд на дверь, – если твоя помощь понадобится – позову.

Франциск угрюмо поклонился и громко топая, вышел из комнаты, оставив Эрика наедине с хозяином.

– Великолепный маг, – Мандериус склонил голову на бок, – и не менее великолепный боец. Прекрасно владеет давно забытой рукопашной техникой. Жаль остался без языка.

Эрик осторожно сделал глоток чая и внимательно посмотрел на мистера Джоува.

– Так, кому было нужно, чтобы барьер прекратил своё существование? – Франциск мало интересовал Эрика, а вот граница между его миром и миром Серой Площади затронула мальчика до глубины души.

– А ты представляешь, что произойдёт с Серой Площадью, если грань убрать?

– Ничего хорошего? – Нерешительно предположил Эрик, – и вряд ли людям из моего мира понравятся кровожадные призраки.

– Да, но, если бы у людей был оберегающий их правитель, всё сложилось бы иначе – Серая Площадь поглотила бы твой мир, расширила свою территорию, а люди из обоих миров обрели бы мудрого господина. Того самого, кто был изначально против разделений, того, кто всю свою жизнь потратил на этот проклятый барьер, – глаза Мандериуса вспыхнули недобрым огоньком. – Всё было продумано до мельчайшей детали – этому колдуну оставалось совсем чуть-чуть, но Клеменс решил сделать добро и уничтожил древнюю магию.

Эрик ошарашено посмотрел на скривленное лицо Мандериуса. Видимо, поняв, что слишком упоенно рассказывает про уничтожение барьера, маг поторопился исправиться и противоположно своим словам, как из пушки выпалил:

– Но ты прав. Нельзя допустить, чтобы призраки потревожили людей.

Пытаясь не обращать внимания на побелевшего колдуна, Эрик, как ни в чём не бывало, поинтересовался:

– В чём заключается моя помощь?

– Дело в том, что ты можешь создать некоторые трудности на пути у человека, уничтожающего наш барьер. Я не знаю, как, каким образом. И чтобы это понять, – Мандериус слегка наклонился к нему и прошептал, – мне нужно, чтобы ты остался в замке. Не пойми меня превратно – я не желаю тебе зла и прошу лишь об одном одолжении: просто поживи здесь. Через какое-то время я смогу узнать твою силу, и мы вместе остановим того, кто замыслил переворот во всём мире.

Эрик вздохнул. Вероятнее всего, Мандериус посчитал его полным глупцом или слепцом – ведь только слепой не смог бы заметить очевидного, а глупец – понять. Отставив чашку в сторону, юноша деликатно кашлянул и невозмутимо перешёл на шёпот:

– Я видел, как вы побелели от злости, когда рассказывали, что Клеменс вмешался в дела того человека. Тот человек, – Эрик на секунду замолчал, а потом уверенно придвинулся к сереброволосому колдуну, – тот человек – это вы. Это вы тогда почти разрушили барьер, и сейчас пытаетесь сделать то же самое.

– Какая глупость, – вспыхнув, как факел, Мандериус нервно подскочил, – какая совершенно неуместная ересь. Неужели стал бы человек моего положения, моего статуса, рисковать всем, ради незначительной грани, восстановить которую у многих здешних магов не составит труда? Мой мальчик, ты устал и несёшь полнейшую небылицу.

– Не думаю, что я устал. Разве может невиновный человек, вести себя подобным образом и быть эмоционально неуравновешенным, если он чист? – Эрик осторожно встал со своего кресла. Взгляд его серых глаз метнулся к двери, а затем упал на мага, который медленно подходил к нему. Когда они поравнялись лицом к лицу, Мандериус страстно изрёк:

– У каждого человека свой темперамент.

– Пожалуй, вы правы, – на секунду в комнате повисла неловкая тишина, и Эрик сделал шаг навстречу двери – я прощу прощения – сегодня встал не с той ноги, вот и пошло всё наперекосяк: сначала меня послали к тётке, а потом отправили на Серую Площадь.

– В моём особняке много свободных спален, – Мандериус высокомерно ухмыльнулся, – оставайся в замке, нечего пропадать на улицах – ночью холодно и опасно.

– Меня приютил друг, – Эрик отстранился ещё на пару шагов, и почувствовал неприятный холодок позади себя, – всего доброго, мистер Джоув.

Огненная люстра вспыхнула.

– В таком случае, – Мандериус поморщился, – у меня нет иного выхода, как приказать тебе остаться.

– На каком основании? – Прошипел Эрик.

Внутренний голос, сорвавшись в беззвучный ор, умолял немедленно уходить, бежать прочь от этого человека, но ноги, непослушно оставались на месте. Холодная стенка будто врастала в позвонки, а ломящая боль внутри грудной клетки усиливалась с приближением мистера Джоува.

– Тогда вы сделали всё возможное, чтобы осуществить свой план или устроили показушный бал в честь своей грязной персоны? – Выдавил из себя Эрик, понимая, что хуже быть уже не может – он попал. На этот раз – по-настоящему попал.

– Ах ты, маленький паразит, – проскрежетал Мандериус. Его бездонные глаза налились гневом, зрачки сузились, белки почернели. – Я научу тебя манерам, – Эрик сглотнул. Палка была перегнута, а справиться в одиночку с колдуном-обманщиком он не в силах. Толкнув мага, он бросился к двери. Благо та была всего в дюйме от его руки, и, как ни странно, незапертой.

– Никуда ты не пойдёшь, – из кисти Мандериуса вырывалось алое пламя. Его рот стал больше похож на акулью пасть, а некогда приятный голос сделался гнусавым и чересчур высоким.

Эрик выбежал в зал. Люди, не теряющие надежды, что вот-вот увидят хозяина дворца, будут выслушаны им и спасены, устремили пытливые взоры на юношу. Многие из них сидели под дверью на бордовых сидениях высоких стульев, смиренно ожидая своего часа, другие – грудились неподалёку, распивая вино и обмениваясь комплиментами. Их надежды увидеть Мандериуса оправдались – послышались женские крики – скорее всего увиденное не сильно оправдало их надежду. Налетев на старца в лиловом смокинге и на атлета-африканца, Эрик бросился в сторону огромного праздничного стола. Через мгновение вылетел сам Мандериус, полностью утративший свой человеческий вид и утоливший желание с ними встречаться. Он дико заорал и молнией устремился к Эрику.

– Мой замок станет для тебя склепом, – взвыло чудовище по имени Мандериус.

Отбиваться от колдуна было нечем, поэтому Эрику приходилось орудовать всем тем, что попадало ему под руку: нож, воткнутый в обглоданного золотистого индюка, вилка, другая вилка. Свои руки Эрик тоже задействовал: схватив Мандериуса за шею, юноша повалил его на стол. Он прекрасно понимал, что долго душить взъяренного колдуна не сможет, да и в этом не было толка: на мистера Джоува эти нелепые действия не оказывали влияния. Эрик молил лишь об одном – как бы маг не позвал на помощь своего слугу – Франциска, справиться с которым без посторонней помощи он явно не сможет. Скатившись на пол, они оба – и Эрик, и Мандериус пытались друг друга поранить, кто чем: юноша – руками и ногами, обезумевший хозяин дворца – своей превосходящей силой. Толпа зевак, на огорчение Эрика не вмешивались. Они стояли рядом, задержав дыхание, словно происходящее было не более чем маленьким представлением. Отстранённое поведение граждан Серой Площади поразило Эрика и одновременно с тем, сильно взбесило.

Эрик оказался прав на счёт мистера Джоува: как только Мандериус был повален на землю, колдун не стал больше церемониться с гостем. Яркая вспышка на мгновение ослепила Эрика – тонкие языки пламени стянули его всего, они ослепляли и жгли на нём кожу, душили и оставляли ожоги. Рука, которой Эрик наивно загораживался от мага, почернела. А довольный Мандериус, торжественно отполз в сторону. Помощь многогабаритного Франциска ему не понадобилась.

– Эрик! – взявшийся непонятно откуда Питер испустил испуганный вопль.

– Это древняя магия, Беккет. Тебе она, ведаемо, не подвластна! – Мандериус расхохотался.

– Получай, монстр!

Взревев, Питер прыгнул на Мандериуса, придавливая его к полу. Заставленный врасплох Мандериус злобно зашипев, скинул с себя Питера, ударяя того по лицу огненной плетью. Закричав от боли, Пит дотронулся до почерневшего ожога, а колдун что-то зашептал себе под нос. Зал охватило пламя, а пальцы Мандериуса заискрились.

– Оставь его в покое, ты, ничтожество, – раздался уверенный женский голос.

Эрик прищурился. Огонь почти ослепил его, но разглядеть владелицу прекрасного голоса он всё ещё мог. Голос принадлежал высокой блондинке с очень бледной кожей. Девушка махнула рукой в сторону Мандериуса, и тот тут же кубарем отлетел в сторону широкого витража. Затем вспыхнула яркая белая вспышка, и раздался ледяной голос Мандериуса:

– Ты пожалеешь, девчонка.

Эрик закрыл глаза. Постепенно он проваливался во тьму, дышать было тяжело, а тело всё ещё горело – древняя магия нанесла свой удар.

========== Химера ==========

Глава 3

«Химера»

Эрик с трудом разомкнул глаза. Перед ним, невозмутимо скрестив руки на груди, стояла симпатичная девушка с яркими малахитовыми глазами и бледной, почти белой кожей. Одета она была в тёмное бордовое платье, с длинными разрезами по бокам, обнажающих двух чёрных змей – по одной на каждую ногу.

– Очнулся, – выдохнула девушка. – Мало кто выживает после магии Мандериуса.

– Где я? – Рассеяно спросил Эрик, оглядываясь по сторонам.

Незнакомая комната была скромно обставлена старой мебелью: два деревянных стула, были поставлены практически в центре, а между ними, на белом махровом ковре, стоял небольшой квадратный стол с пустой посудой и графином, наполненном бурой жидкостью. Помимо стульев в комнате был книжный шкаф с двумя-тремя, но массивными по своему объёму книжками в коричневых переплётах.

– У меня дома, – белокурая девушка подошла к окну и закрыла его на щеколду. – Нам следует держаться безопасности: на Серой Площади становится опасно, Мандериус больше не будет церемониться, особенно после того, как показал всем своё настоящее лицо.

– Мандериус, – простонал Эрик и привстал. У него до сих пор жгло лицо и ломило всё тело, будто после тяжёлых физических нагрузок. Злая физиономия Мандериуса, ядовито ухмыляясь, шипя, растворилось в воздухе, – что произошло, когда я отключился?

– Ничего. Как только ты потерял сознание, я перенесла тебя к себе. Не беспокойся, твои друзья скоро прибудут.

– Перенесла? – Эрик непонимающе посмотрел на незнакомку.

Яркий луч лампы упал на бледное лицо спасительницы, и мальчику почудилось, что перед ним стоит вовсе не человек, а прекрасный ангел.

– Обычная телепортация, ничего особенного, – уныло отмахнулась от него девушка, – кстати, я забыла представиться. Меня зовут Эбигейл.

– Эрик, – юноша протянул девушке свою обугленную руку.

– Мило, – Эбигейл не стала её пожимать, – не хочу причинять тебе боль, – пояснила она.

Эбигейл подошла к столику и налила в прозрачный стакан содержимое графина.

– Ты сказала, что ко мне сейчас придут друзья, – Эрик озадаченно почесал макушку, наблюдая, как девушка наполняет второй бокал. Головная боль пульсировала в висках и запутывала мысли в прочный беспорядочный узел.

– Всё верно – светловолосый парень, кажется, его зовут Питер, и сумасшедший старик.

– Консус Лендер, – пробормотал Эрик, – он хороший человек.

– Хороший не всегда значит нормальный, – ухмыльнулась Эбигейл, протягивая бокал Эрику, – будешь чай или может быть вино?

– Нет, спасибо, – Эрик дотронулся до своего лица, – на данный момент мне ничего не хочется. Сколько я провалялся без сознания?

– Несколько часов. Не беспокойся, – Эбигейл настойчиво вручила Эрику в здоровую руку побуревший стакан, а сама села за стол, – чуть позже я наложу на твои раны травы, и все твои мучения уйдут.

– Какие травы? – вежливо поинтересовался юноша, делая несколько глотков. Содержимое фужера оказалось крепким и терпким вином. На удивление колющая боль, поражающая всю голову – отступила, вино вмиг оказало отпускающее воздействие, но обугленная рука продолжала гореть, будто всё ещё находилась в огне.

– Целебные, какие могут быть ещё травы в твоём случае? – Эбигейл наклонила голову в бок. – Но предупреждаю – сразу они не подействуют. Так что эту ночь ты проведёшь в лазарете у моего хорошего приятеля.

– Ты тоже была на балу? – Эрик пропустил слова девушки о лазарете мимо ушей.

– Пришлось идти. До меня дошли тревожные слухи, что на празднике будет особенный гость, – Эбигейл таинственно улыбнулась, – можешь только представить, насколько грандиозным было моё разочарование, когда я увидела там тебя?

– Не смешно, – Эрик фыркнул, – тебя-то я вообще там не видел.

– Разумеется, и тебя никто не спасал – Мандериус сам тебя перенёс сюда, – с колкостью в нежном голосе произнесла колдунья и посмотрела на большие песочные часы, стоявшие на книжной полке вместе с нешироким ассортиментом книг. – Твои друзья должны вот-вот прийти.

– Как ты ориентируешься по ним? – Эрик встал с жёсткого дивана и подошёл поближе, – как вы все это делаете? Они же жутко не понятные.

– Сам ты не понятный, – Эбигейл отставила бокал, – а мне более привычно полагаться на них, а не на то, что у тебя прицеплено к руке.

Эрик с досадой посмотрел на свои наручные часы – без батарейки от них не было пользы, но и снимать их, он не намеревался – с ними ассоциировалось слишком много славных воспоминаний, связанных с домом и семьёй.

– Хочешь сказать, что ты с собой носишь килограммовые часы, которые запросто умещаются в маленькой дамской сумочке?

– Естественно, что нет, – холодно произнесла Эбигейл, – в каждом здании есть песочные часы – даже у Мандериуса в замке они были. Или ты ничего не заметил, за тенью своей важной персоны?

Эрик пожал плечами. В комнате, где они провели с Мандериусом достаточный промежуток времени, не было никаких часов, тем более песочных.

– Мне было некогда искать занимательную атрибутику. Если ты не заметила, то Мандериус пытался меня убить.

– Да неужели? – Эбигейл театрально покачала головой. – Я склоняюсь к мысли, что он пытался это сделать не просто так – мы общаемся с тобой несколько минут, а у меня уже появилось жгучее желание огреть тебя чем-нибудь тяжёлым.

– Ты всегда такая холодная и циничная?

– Только по четвергам.

– Твои часы показывают и день недели?

– Мои часы показывают всё.

В дверь кто-то трижды постучал, прерывая назревающую ссору.

– Перестраховка не помешает, – проговорила Эбигейл и ушла открывать дверь.

«С ней будет тяжело», – мрачно подумал Эрик. Часы, которые он всё ещё с любопытством разглядывал (у Питера они были простыми, без узоров, маленького размера – по всей видимости – карманные), медленно отсчитывали золотистую крупинку за крупинкой, и, провожая их взглядом, юноша чувствовал, как его начинает клонить в сон. Песок гипнотизировал, а тишина расслабляла. После пережитого кошмара, где в главной роли великолепно блистал в свете красных языков пламени – Мандериус, Эрик ощущал необыкновенную апатию и крепкое желание заключить в свои объятия кровать. Несмотря на дикую боль, пронзающую его руку и плавно переходящую в ноги, Эрик вернулся на кожаный диван, где очнулся после сражения с Мандериусом.

– Эрик, – в комнату вбежал насмерть перепуганный Питер.

– Твоё лицо! – еле слышно произнес Эрик, разглядывая чудовищный ожог друга, – я надеялся, что ты останешься дома, там сейчас безопаснее, чем здесь.

– Всё хорошо, Эрик, – Пит натянуто улыбнулся и зачем-то прикрыл ожог ладонью, – я сейчас не чувствую боль. Она мне дала лекарство, – добавил он, кивая на Эбигейл.

Эбигейл, стоявшая в дверях, рассерженно фыркнула:

– Вот так впускай в свой дом людей – ни здравствуйте, ни до свидания, ни спасибо.

– Не обижайся на него, красавица, – Консус Лендер, верно корабль, медленно проплыл в комнату и ласково положил на плечо Эрика свою сухую руку, – скорее всего, мальчик имел в виду то, что пока он здесь, в доме будет весьма небезопасно.

– Хоть кто-то меня понимает, – Эрик прикусил губу. Рука мистера Лендера легла прямо на свежую рану, но говорить об этом он пока не решался. – Вы, наверное, очень расстроились, когда узнали, что Мандериус не тот, за кого его все принимают?

– Я доверял ему жизнь, дитя, – мистер Лендер грустно вздохнул, – но смысл жизни ведь не заключается в слепой вере человеку, которого ты почти не видел?

– А я никогда ему не верила, – сухо отозвалась Эбигейл, – вот ни единому его слову и поступку.

– Что будет дальше? – Эрик взглянул в туманные глаза старика, – Мандериус хочет разрушить барьер между моим и вашим миром. Ему нужно помешать.

– Думаю, что он сначала попытается пробудить древнее зло, то, что царило здесь задолго до появления людей, – Консус Лендер присел рядом с юношей, и со зловещим скрипом произнёс: – Адам. Его называют Анорамондом. Немногие помнят историю Адама, дети мои, но каждый знает про его прирученного зверя.

Эрик содрогнулся. По его коже пробежали мелкие мурашки, а вслед за ними, холодное волнение, пронизывающее до костей. Он уже слышал это имя – Адам – Клеменс ему о нём говорил. В памяти Эрика вспыхнула огнегривая отвратительная морда льва и узкие сплошные кольца змеи, обтягивающую шею, – золотое воссоздание чудовища на воротах Джоува Мандериуса. Неужели Адам и Мандериус как-то связаны?

– Химера, – быстро озвучил свою догадку Эрик. – Мандериус освободит химеру. Эбигейл вопрошающе посмотрела на старца:

– Неужели, ту самую?

– «Химера. Голова её покрыта львиной гривой, ибо она приняла форму льва. Туловище же чудовища больше напоминает туловище козла, копыта коего втаптывают в грязь всякого, кто потревожит его. А завершает зверя длинный массивный хвост, на конце коего шипит голова змеи, чей укус клыков смертелен для человека. И не было и не будет зверя страшнее, чем химера. И несёт она за собой лишь боль, пыль и разрушение, ибо из пасти льва вырывается ледяное пламя, способное уничтожить всё живое. Подчиняется этот зверь лишь Адаму, некоронованному Богу Богов – Анорамонду», – скрипучим голосом процитировал мистер Лендер. В комнате воцарилась нерушимая тишина.

– Значит, Мандериус не в силах контролировать чудище? – после нескольких минут тишины, нарушил молчание Эрик, – это отличная новость.

– Да, дитя, только истый хозяин изувера имеет власть над зверем. Но, Мандериус способен выпустить химеру из заточения, – старик нахмурил убеленные сединами брови, – таким вот нехитрым способом отвлечь нас от самого главного. Но боюсь, детишки, что после освобождения монстра, «самое главное» в корне изменится для нас.

– Мы можем попытаться опередить Мандериуса, – предложил Питер, внимательно слушавший короткий, но пугающий рассказ, – где вы говорите обитает зверюга?

Старик расчесал свою бороду пальцами и задумчиво уставился на графин с вином.

– Дитя, помнишь наше первое прощание на Серой Площади? – спросил мистер Лендер у Эрика, – в то утро, я вскользь упомянул «Денницу Мандериуса».

– Помню, – ответил юноша и коротко добавил: – вы мне сказали: «Пусть твой путь освещает денница Мандериуса». Я хотел поинтересоваться, что за «денница», но не успел – вас уже не было рядом.

– Утренняя звезда, она же денница Мандериуса, она же Ззвезда Предначертания – это магия извне. Можно ошибочно предположить, следуя из названия, что её послал сам Мандериус. Но мистер Джоув не имеет никакого отношения к этой магии – кем Звезда была на самом деле прислана, увы, мне неизвестно, – мистер Лендер остановился и глубоко вздохнул. Наконец, старик продолжил: – Ранним утром, покуда белолицее светило не покажется, луч магии освещает нашу тропу домой, а ночью, по старой легенде, едва подлинное солнце покидает горизонт, чары Звезды способны указать на место заключения химеры.

– Мы можем прямо сейчас отправиться в путь, – твёрдо заявила Эбигейл. – Нельзя терять время, Мандериус, скорее всего, уже направляется к зверю.

– Можем, – согласился с девушкой Консус Лендер.

– Одну минуту, – мучительно кряхтя, Эрик снова поднялся, – я иду с вами.

– Я вроде сказала, что тебе нужно в лазарет.

– Мы справимся, дружище, – улыбнулся Питер и показал большой палец. Ожог на его лице, при этом, опасно покрылся пузырями.

– Возможно, Мандериусу понадобится какое-то время, чтобы прийти в себя. Древняя магия отнимает много сил, да и девочка знатно его потрепала, – умилённо проворковал мистер Лендер, – однако не пойти нельзя. – Старик натянул на себя чёрный плащ.

– Я вас не отпущу одного, – Питер встал и целеустремлённо направился к двери, – это опасно.

– Что вы двое сможете сделать против магии Мандериуса? Один – старый как мир, второй… Ты, – Эбигейл ткнула Питера в живот, – если и идти – то всем вместе. – С этими словами, колдунья преградила обоим дорогу. – Я смогу вам помочь.

– Отлично, – Эрик озадаченно потёр лицо, – вы отправитесь навстречу своей смерти, а я буду спокойно лежать в лазарете и отдыхать. Спать и смотреть сны, где вас разрывает в клочья химера.

– Смерть! – неожиданно и восторженно воскликнул Питер, – Клеменс может нам помочь?

Вот о ком действительно думать Эрику не хотелось, так это о Клеменсе. Именно мужчина в чёрном пальто отправил его на практически стопроцентную погибель.

– Клеменс – нейтральная сторона. Он не сможет вмешаться. Да и не станет нам помогать, – скривился Эрик, – хотя сама идея мне понравилась куда больше, чем отпускать вас к химере. Пусть лучше его разорвут на куски.

Был ли мужчина в чёрном пальто поблизости или нелепое стечение обстоятельств таким злым способом сыграло шутку – Эрик категорично не мог утверждать, но полка, угрожающе висящая точно над его головой, словно услышав желчные слова, адресованные Клеменсу, стремительно рванула вниз и с неприятным свистом упала прямо на больную макушку юноши, причиняя дикую боль.

– Ай! – Эрик громко вскрикнул и с усердием потёр ушибленное место.

– Прости, – Эбигейл испуганно подбежала к Эрику, – ты в порядке?

– Да, – неуверенно произнёс тот, – жаль, что я всё ещё помню Мандериуса.

– Полка уже давно шаталась, а мне не было дела до неё, – девушка виновато погладила Эрика по щеке, – прости.

– Ничего страшного, – Эрик протянул то, что осталось от полки, и положил голову на мягкую подушку. Возможно ему и правда стоит остаться дома.

– Значит, решено, – Эбигейл взмахнула кистью руки и полка вернулась на своё место, – мы идём втроём. Но сначала нужно проводить Эрика в больничное крыло и наложить на его раны травы, – ведьма бросила испепеляющий взгляд на Эрика.

– Ага, – мрачно произнёс Эрик, – как на старые, так и на новые.

Эбигейл покрылась густыми алыми пятнами, что на её белой коже было особенно примечательно. Извинившись за странное происшествие, колдунья поторопилась наверх.

– Питер, хоть ты одумайся, – взмолился Эрик, – ты прекрасно видел, на что способен Мандериус. И прочувствовал на своей шкуре, – он многозначительно кивнул на ожог.

– Я видел, но что произойдёт, если Мандериус освободит химеру? Мы не бессмертны, и ты тоже.

Старик Лендер снова похлопал Эрика по плечу и промолвил:

– Ты храбрый юноша, но ты ранен. Мы не можем допустить, чтобы с тобой, дитя, что-нибудь произошло.

– Вы удивитесь. Но я довольно живучий, – Эрик ещё раз посмотрел на Питера, с надеждой, что тот всё-таки одумается и отговорит остальных, – меня только что чуть не убила полка – и как видите – живой.

– Дитя, – мистер Лендер не без тени лёгкого сомнения в голосе проскрежетал: – одно дело полка, но Мандериус… – старик помотал седовласой головой, – нет, дитя, с нами ты не пойдёшь.

– Дважды я не позволю себя обидеть, – задорно подхватил Питер, подмигивая, – а за старика с Эби не беспокойся. Я позабочусь и о нём, и о прекрасной даме твоего сердца.

– Я всё ещё здесь, – недовольно проскрипел мистер Лендер, обидевшись на «старика».

Эрик раздражённо выдохнул. Питер – упрямый до мозга костей, никогда его не послушает, будучи привязанным к одному мнению. Порой, ещё при жизни Аддерли, друзья сильно ссорились из-за различных взглядов: даже мимолётная тема о вкусовых предпочтениях могла развести их по разные стороны баррикады, но сейчас речь шла не о пирожках с вишнёвой начинкой или о тыквенном пироге, а о жизни и смерти.

– Она не дама моего сердца, – сердито проворчал Эрик, – мы знакомы с ней несколько часов.

– И она успела спасти твою шкуру, – хихикнул Питер.

Всё верно. Эбигейл избавила Эрика от верной смерти. Но это его не утешало – Мандериус, каким бы он не казался на первый взгляд, всё равно был во многом лучше остальных. Под нелепым костюмом затаилось зло, и Эрик был уверен, что никому из присутствующих не совладать с магом – чудесное спасение стало чудесной случайностью, а с древним колдовством сможет справиться лишь древнее колдовство.

– Я готова, – откуда-то сверху раздался женский голос.

Эбигейл спустилась к ним в комнату уже переодетая в джинсы и чёрную водолазку, в руках колдунья держала свиток с сомнительным букетом трав. Эбигейл присела на край дивана.

– Приложи эти цветки к лицу, а я займусь остальной частью твоего тела, – приказала она.

Выполнив строгий указ Эбигейл, Эрик обиженно отвёл взгляд. Его одолевала горькая обида и изматывающая мысль, что он находится в одной комнате со стадом упёртых баранов. Пока девушка обрабатывала его раны, он успел подумать о ситуации, которая красочной мозаикой, складывалась у него в голове – все раздумья Эрика сошлись в одном: ситуация вышла из-под контроля. Во-первых, нельзя было отпускать своих друзей одних. Это не только рискованно, но и опасно. Во-вторых, Эрик прекрасно понимал, что Мандериусу сейчас нужен только он. Зачем? Это известно одному лишь Мандериусу и, пожалуй, Клеменсу. И, наконец, в-третьих. Никто в душной комнате не собирался считаться с его мнением, даже лучший друг. Поэтому-то ситуация и вышла из-под контроля, а Эрику не остаётся ничего другого, кроме как обижаться и подчиняться равнодушной, к собственной жизни толпе.

– Что вы будете делать, когда найдёте место заточения химеры? – безучастно поинтересовался Эрик.