Текст книги "Серая Площадь (СИ)"

Автор книги: Jennifer Adams

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)

– Не знаю, откуда у тебя магия, мальчишка, но она тебя не спасёт.

– Не в этот раз, – бросив презрительный взгляд на Ферокса, Эрик стремглав рванул к неохраняемой комнате. Сделать это ему не составило труда: Ван сидела в углу и тихо скулила, сдирая с себя остатки кожи, а Ферокс был слишком далеко, чтобы хоть как-то успеть помешать мальчику. И всё обернулось для Эрика удачно, весь его непродуманный план попасть к Эбигейл увенчался успехом – он телепортировался к двери одновременно с колдуном, с одной лишь разницей в секунду – и она стала для обоих фатальной: Эрик дёрнул на себя ручку в тот момент, когда пылающий в фиолетовых языках Ферокс только перенесся к заветной двери. Ферокс напоследок попытался схватить юношу за рукав куртки, но было уже поздно.

Нырнув внутрь спальни, Эрик приложил дрожащую руку к двери, желая лишь одного: чтобы мысленный барьер превратился в реальный и огородил его от врагов. С удивлением заметив, что магия, наконец, стала его слушаться, и дверь загорелась зелёным пламенем, Эрик прислонился к ней спиной, прислушиваясь к малейшим звукам, доносящимся до него из коридора. За дверью эхом раздался возмущенный вопль взбесившегося от собственной немощности Ферокса и тут же, вслед за отчаянным криком, последовало несколько глухих, но бесполезных ударов ногами – по всей видимости, Ферокс никак не мог пробить магию Клеменса, как бы он не старался и попытался это сделать физической силой.

– Я снесу эту дверь, и ты пожалеешь обо всём, щенок!

– Да-да, – с сарказмом крикнул ему Эрик, отворачиваясь от двери. Ферокс больше не был ему страшен.

– Эрик? – на кровати, вся в ссадинах и ранах лежала Эбигейл. При виде друга ведьма слабо улыбнулась. Попытавшись присесть, девушка обессилено рухнула обратно в мягкие силки постели, – ты пришёл.

Забыв про всё на свете, начиная с проламывающего дверь Ферокса и кончая вездесущим Мандериусом, Эрик подбежал к подруге и, сжав её ледяную руку, притянул к себе, намереваясь поставить девушку на ноги. Он понимал, что на данный момент не сможет перенестись из замка– чары Мандериуса, хоть и позволили перемещаться по коридорам, но до сих пор препятствовали его магии, а другого выхода, кроме как уйти пешком, Эрик пока не нашёл. Морщась и вскрикивая от боли, истощенная и истерзанная Эбигейл, подобно сломанной кукле, постоянно заваливалась на бок или падала на пропитанную кровью простыню. А каждая новая попытка повторить эту изводящую процедуру заканчивалась полным фиаско и причиняла ей всё больше дискомфорта: ран, буквально на глазах, становилось больше, а сил – меньше.

– Бесполезно, Эрик, – хрипло произнесла Эбигейл, – он каждый день подпитывал свою магию с помощью моей крови.

– Мандериус поплатится за это, – Эрик обессилено сел на пол, – я перенесу нас отсюда, и всё будет хорошо, я обещаю, Эбигейл. Мне только нужно перевести дыхание и снять защиту Мандериуса.

За окном раздался неприятный, изводящий слух звук, похожий на скрежет когтей по стеклу и громкий низкий прерывистый рёв. Эрик посмотрел в беспроглядную темноту и, средь высоких деревьев, увидел почти незримый вдалеке свет. Он походил на сияние маленькой звезды, и медленно приближался к замку. Эрик, как под гипнозом, поднялся на ноги и вплотную подошёл к стеклу, чтобы разглядеть крохотную белую точку, а заодно проверить, что происходит внизу. Высунувшись и чуть не свалившись из приоткрытого окна, Эрик успел поймать момент, когда окутанный красным огнём, собирая всю грязь с сырой земли Мандериус, кубарем вывалился из двери. Упав прямиком в грязную лужу, тот никак не мог подняться на ноги. Его аккуратная причёска из длинной косы превратилась в копну сена, а лицо пронизывали раны. Эрик с удовольствием наблюдал, как Мандериус из последних усилий посылает молнии в спокойно переступающего слякоть, грозно надвигающегося на него мистера Стефэнаса, и как чары колдуна осыпаются красной, сверкающей пылью, едва настигнув мистера Стефэнаса. Мальчик с облегчением выдохнул.

– Что там происходит? – неспокойно поинтересовалась Эбигейл.

– Стефэнас побеждает, – Эрик не сводил глаз с яркого сияния, которое остановилось на окраине густого леса, – и, кажется, я нашёл Иквэл.

То, что эта крошечная белая звёздочка была Иквэл – Эрик не сомневался.

Иквэл – по словам Клеменса, мощь, сила, способная уничтожить Анорамонда, или, по крайней мере, заточить Адама обратно в тюрьму, до недавнего времени никак не проявляла себя. И вот, Она показалась. И надо отметить, как нельзя вовремя.

– Это хорошо, Эрик, – собрав в себе остатки моральных и физических сил, Эбигейл устало облокотилась о подушку, – ты должен идти к ней.

– Бросив тебя? – Эрик покачал головой, – ты и так слишком долго провела взаперти, в плену. Я не брошу тебя.

– Моя жизнь не стоит Иквэл.

– Твоя жизнь стоит сотен Иквэл, – Эрик напряженно вздохнул.

Чёрное небо озарила красная вспышка. Переведя свой взгляд с Иквэл на мистера Стефэнаса, Эрик увидел, как мужчина прижал к горлу Мандериуса трость. Мальчик не мог услышать то, о чём в этот момент говорил Алеред Стефэнас колдуну, но последующая за речью огненная молния рассказала о печальном конце Мандериуса Джоува гораздо громче слов. Мистер Стефэнас с пренебрежением вытер свою трость о грязный фрак Мандериуса и, перешагнув труп мага, обратил взор на мальчика. Весело подмигнув юноше, Алеред Стефэнас растворился в воздухе и появился возле Эрика быстрее, чем тот успел подумать о происходящем.

– Я сделал, что мог, – холодно произнёс он, и, повернувшись к Эбигейл лицом, ласково добавил: – как ты, малышка?

– Бывало и лучше, – натянуто улыбнулась та.

– Как вы узнали, что Ван меня похитила? – Эрик захлопнул окно и прислушался к воцарившейся в коридоре неясной тишине. Молчал ли Ферокс, подслушивая их, или же просто ушёл, пока было не понятно, но за дверью было глухо, как в гробу.

– Только дурак или слепой не мог не заметить в душе Ван тьму. Ко всему прочему, меня озадачило её неестественное увлечение к твоей персоне.

– Ну, спасибо, – буркнул Эрик, – что теперь делать?

– Мой дом теперь известен врагам, поэтому, скорее всего нам придётся встречать гостей, – печально вынес свой вердикт мистер Стефэнас.

– Мандериус говорил, что Адам нашёл способ вернуть своё тело, – Эрик беспокойно посмотрел на мистера Стефэнаса, – я, надеюсь, Клеменс позаботится об этой проблемке?

– Не знаю, но теперь в моём подвале на один труп больше, – мистер Стефэнас невесело ухмыльнулся, – нам пора.

– Я не могу прямо сейчас уйти, – Эрик покосился на недалёкий белый огонёк, – мне кажется, что это мой последний шанс встретиться с Иквэл и разобраться во всём.

– Что ж, – мистер Стефэнас пожал плечами и вытянул из воздуха старую потрёпанную карту, – ты ни разу не добирался до моего дома самостоятельно. Но будь осторожен, теперь особняк под «семью» печатями. Ты сможешь найти дорогу по этой карте, жеребёнок.

– Спасибо, – свернув пергамент в трубочку и аккуратно положив его в карман, Эрик коснулся руки Эбигейл: – всё будет хорошо, – механическим голосом выдавил он, не веря в собственные же слова.

– Будь осторожен, Эрик.

– Не хочу прерывать ваши тёплые разговоры, но, повторяюсь, нам пора, – сумрачно перебил Алеред Стефэнас, – химера где-то поблизости, а значит, её господин тоже.

Длинные языки красного мерцания, игриво бросаясь на присутствующих в комнате, торопливо обволокли Эбигейл и мистера Стефэнаса. Девушка на прощание посмотрела зелёными, пронизанными печалью, глазами на Эрика и растворилась в воздухе, вслед за ней, не произнося ни слова, перенесся мистер Стефэнас.

Эрик рванул к выходу. Он так сильно хотел попасть к заветной цели – Иквэл, что даже не заметил трусливо исчезающего Ферокса. Стремглав пересекая разрушенный зал, мальчик выскочил на улицу. Тьма встретила его дуновением промозглого ветра. Но, не обращая внимания ни на ветер, ни на колючие ветки скрюченных обледенелых деревьев, Эрик поспешил в лес. Наступив в лужу и увязнув в коричневой глине по пояс, Эрик негромко прошипел бранные слова ругательств. Пытаясь выбраться из грязевой ванны, он услышал позади себя рёв и тотчас обернулся.

Возле мёртвого тела Мандериуса стоял Адам, всё ещё обитающий в теле Магнуса – его лицо озарял блёклый огонь, томящийся в прогнивших руках. Секунда и пламя блеснуло и повисло над ним, точно ореол. По внешнему виду Анорамонда Эрик сразу понял, что тело доктора не выдерживало то, что поселилось в нём, оно вообще изменилось, всецело показывающее подлинное обличие Анорамонда: руки Адама пронизывали тёмно-синие вены, из-за спины торчали острые изогнутые шипы, кои заметил Эрик на истинном теле Анорамонда. Некогда чёрные, полные жизни и бесконечной усталости глаза пропали в глубинах изуродованного (впрочем, как и у Клеменса) лица и горели красными искрами.

Эрик замер. Он был всего в паре шагов от Иквэл и в одном шаге от своей кончины – если Адам его заметит, то смерти на этот раз не миновать. Однако Анорамонд даже не думал поворачиваться в сторону мальчика, а напротив, прикрикнул на своего питомца, чтобы тот прекратил рычать.

– Он мне ещё нужен, – глядя на истерзанный труп Мандериуса, прошептал Адам. Из его чёрных, покрытых синяками и вздутиями, пальцев просочился серебристый, металлического цвета огонь. Пламя охватило тело Мандериуса, подобно телепортации мистера Стефэнаса, и невысоко приподняв, опустило его обратно на землю. Эрик не сводил глаз с древнего мага. Секунда, другая. Время мучительно долго тянулось, а мистер Джоув не шевелился. Но уже через мгновение отрубленные пальцы Мандериуса с неприятным звуком «отросли», а чёрные глаза колдуна открылись.

– С возращением, – Адам повернулся к Эрику, – не думаешь ли ты, что твой человеческий смрад не донесся до меня?

Эрик не двигался с места. Ему казалось, что если он будет продолжать стоять, как статуя, то Анорамонд его не заметит и, тем более, не тронет. И даже после того, как Адам дал ему ясно понять, что обнаружил средь деревьев постороннего, Эрик продолжал эти нелепые потуги не двигаться и не дышать. Возможно, им заправлял ужас, и его обуял неподдельный страх. Страх перед тем, что он сейчас лицезрел и тем, кто совершил невозможное. Никогда прежде Эрик не сталкивался с воскрешением. Даже Клеменс, по словам самого Клеменса, не способен на воссоздание жизни. И воскрешение – грубое нарушение всех правил. Означало всё это лишь одно: Анорамонд могущественнее, чем Эрик себе представлял.

Иквэл продолжала сверкать через черные кроны деревьев и дымчатых сизых облаков, покрывающих всю территорию неба. А Эрик не осмеливался сделать ни одного шага навстречу к Силе. К тому же, мальчик по-прежнему медленно увязал в глине, что бесспорно создавало некое препятствие на пути к Иквэл.

«Она способна тебя защитить. Так почему же ты стоишь, как пень? Иквэл – твоё спасение», – недоумевал внутренний голос.

Адам с любопытством наклонил голову в бок, наблюдая то за растущим энтузиазмом, то за угасающей надеждой на лице мальчика. Неожиданно, Анорамонд хищно оскалился и сделал шаг вперед. Сзади первородного чудовища, в нелепой позе, застыло странное существо с огненными щупальцами. Эрик вздрогнул и рефлексивно бросился в сторону. Угодив в очередную лужу, он не удержался на ногах и, проваливаясь в вязкую грязь, с глухим причмокиванием плюхнулся на землю. Серебряная молния, посланная Адамом, разразила яркое сияние Иквэл, и, превращаясь в немыслимых размеров сферу, полетела в сторону Силы.

Теряя голову от ужаса и разъяренно ломая на своём пути, торчащие в разные стороны острые ветви, Эрик сломя голову полез в глубь леса, к его концу, в сторону Иквэл. Оттопыривая назад ветку, и не жалея, с хрустом переламывая её пополам, Эрик поднял лицо к небу и остолбенел. Сфера, созданная Адамом, полностью поглотив Иквэл, изрыгнула сотню искр и короткой вспышкой растворилась в непроглядной тьме. А искры, взмыв высоко в небо, осыпались на голову Эрика белой пылью.

«Это конец», – горячо подумал Эрик, стряхивая с себя остатки Иквэл и отчаянно сжимая то, что осталось в руке, – «это конец», – бесконечно повторяя себе эти слова под нос, Эрик повернулся к Анорамонду, тихо поджидающего его поодаль. Их взгляды пересеклись, точь-в-точь, как сабли, скрещенные в неравном бою – мало того, что Эрик был в явном меньшинстве (Мандериус и существо с щупальцами были где-то поблизости), так ещё и в очевидном магическом противовесе, выигрывал Анорамонд. Адам всегда выигрывает и неужели его нельзя остановить?

Приглядевшись к лицу Анорамонда, Эрик заметил, что на нём пропали все признаки жизни: глаза не моргали, губы, словно их сковала тонкая плёнка из синего льда, неподвижно улыбались, а сам Анорамонд даже не дышал. На удивление Эрику, Адам не нападал.

– Не стоит мне так часто останавливать время, но сейчас – это крайний случай, – громко произнёс Клеменс, заставляя обратить на себя внимание, – что ты стоишь, как вкопанный?

– Он уничтожил Иквэл, – еле дыша, произнёс Эрик. Ему стало плохо, как никогда. Казалось, вместе с Иквэл, Анорамонд убил в нём всякую надежду, упование в светлый конец.

– Уходим, – Клеменс небрежно схватил Эрика за плечо и телепортировал в тот момент, когда Адам, стряхнув с себя оковы времени, дрогнул и бесповоротно развеял чары мужчины в чёрном пальто. Мерзкое существо с щупальцами выпрыгнуло из тьмы, хватая мальчика за ногу. Эрик не без задней мысли хорошенечко пнул монстра, и тот, глухо визжа отцепился, исчезая средь чёрной травы.

В зале, куда Клеменс перенес Эрика, были все: мистер Лендер, облачённый в чёрные одеяния, Ребекка, Сэт и насмерть перепуганный Питер. Мистер Стефэнас негромко переговаривался с Моркантом, и было видно, что он крайне чем-то не доволен. Аонгус взвыл при виде Эрика и, горячо обняв мальчика (при этом Эрик почувствовал, как у него затрещали рёбра и захрустели остальные кости), стал его допрашивать.

– Оставь его в покое, – сухо приказал Клеменс и, обратившись к Эрику, прибавил, – иди наверх. Тебе нужен отдых.

На этот раз Эрик решил не возражать и охотно послушался мужчину в чёрном пальто. Опустошенный и грязный до кончиков ушей, он поплёлся к себе в спальню. Проходя мимо мистера Стефэнаса и Морканта, Эрик расслышал несколько слов, которые его отнюдь не обрадовали.

– Не знаю, сколько ещё печати продержатся, – мистер Стефэнас пожал плечами, – может сутки, может двое.

– Значит, мы будем готовы к бою. Адам непременно придёт за своим телом.

«Моя душа может подвергнуться серьёзным испытаниям, – сокрушенно подумал Эрик, проходя в свою прохладную спальню, – или как Иквэл, будет просто-напросто уничтожена. Ведь могущество Адама не ведает границ, а всё, что ему остаётся до полной власти, это обойти чары Клеменса».

– Эрик! – Питер, перекошенный от ужаса, схватил друга за плечо. Эрик не услышал, как тот, топая и тяжело дыша, звал его в коридоре, а потом, не дождавшись, побежал следом за ним, – всё в порядке? Что, вообще, произошло?

Эрик не знал с чего начинать. Всё, что ему сейчас хотелось – провалится сквозь землю и навсегда пропасть с Серой Площади. Мальчик понятия не имел, как теперь жить. Иквэл – уничтожена, Адам настолько могуществен, что способен даже на воскрешение, при том он даже не был в собственном теле. А Мандериус, казалось бы, убитый навсегда, был по-прежнему жив и здоров.

Не говоря ни слова, Эрик рухнул на кровать и неуклюже опрокинулся на живот, зарываясь лицом в недра подушки. Ему было страшно. Но по большей части страшно не за себя, а за друзей.

– Э-э-э, – было слышно, как Питер громко потопал к двери, – ты спи, набирайся сил, а завтра всё расскажешь.

Дверь со скрипом закрылась, и Эрик перевернулся на спину. Завтра – может не наступить, но зачем всё нагнетать? Вдруг, Клеменс заменит уничтоженную Иквэл? Нет. Вряд ли. Каким бы всесильным существом не был Клеменс – Адам ему не под силу: в прошлом Анорамонда победила лишь Иквэл, а не мужчина в чёрном пальто. Или Клеменс всё же вмешается? Как он там говорил – может пострадать половина Серой Площади? Сейчас Эрику было не жаль и целой Серой Площади. Он стеклянным взглядом упёрся в потолок. Если продолжить так думать, то всё становилось не таким уж и страшным. И что ему, собственно, остаётся ещё делать, кроме как обманывать себя и остальных, упоенно разглагольствуя о том, что всё хорошо? Тьма за широким окном недружелюбно постукивала, а сердце мальчика сжималось.

«Не всё так плохо» – твердо подумал Эрик, проваливаясь в серебреную паутинку сна-паука, – «хуже уже точно не будет».

========== Пир во время чумы ==========

Глава 16

«Пир во время чумы»

Вихрь, охваченный серебристым, почти белым огнём стремительно приближался, снося всё на своём пути: сгнившие деревья, одноэтажные домики, мелкие пристройки и увядшие кустарники. Эрик пошатнулся. Мальчик будто врос в сухую, неживую землю. Но не из-за страха, а из-за любопытства. Наконец, вихрь замедлился, остановился, и разлетевшись во все стороны, как от небольшого взрыва, оголил высокую размазанную фигуру, облачённую в чёрные одеяния. Фигура сделала шаг вперед, и Эрик увидел омерзительное отёкшее лицо, пронизанное выступающими синими венами. Эрик вздрогнул – Адам смотрел на него своими белыми глазами с птичьими зрачками. Анорамонд был в своём родном теле. Он улыбался, и слегка прищурившись, не спускал с Эрика своих кошмарных глаз. Минуту они стояли молча, не произнося ни слова. В небе сверкнула звезда.

– Уходи, – прошептал Анорамонд на языке Серой Площади – на мор-аксе. Эрик прекрасно понял этот язык, – уходи, – повторил Адам, медленно поднимая тонкую уродливую руку, – уходи, – донеслось до Эрика, словно старую пластину заело.

Эрик покачал головой. Из руки Адама вырвалось серебреное пламя и пронзило мальчика в живот. Покачнувшись, Эрик упал, проваливаясь в липкую паутину. Он не чувствовал ни боли, ни страха. Неторопливо, паутина покрыла его всего. Что он делает? Почему не сопротивляется? Эрик зажмурился, и тонкие нити порвались. Тотчас мальчика окутал зелёный огонь. Адам стоял рядом и повторял одно и то же слово – уходи. Эрик снова покачал головой. Вскинув ещё раз руку, Анорамонд пронзительно, не присуще нормальному человеку завопил. Этот звук, чуть не оглушил Эрика, но мальчик продолжал стоять, заткнув уши руками и перегораживая древнему монстру дорогу. Тишина. Эрик разжал уши и не увидев никого с облегчением вздохнул.

– Уходи! – да, что ты будешь делать?! Это уже ни в какие ворота не лезет.

Он почувствовал огненные силки, сжимающие его руки и ноги. Упав на землю, Эрик вскрикнул от боли. Руку обуял огонь. Подняв её, Эрик с ужасом увидел, как на ней сквозь кровь и непонятную слизь, появляются изгибистые символы.

«Уходи» – прочитал Эрик, закрывая глаза. Боль сделалась невыносимой, и мальчик провалился во тьму.

***

Резко вскочив, Эрик стёр проступающий ледяной пот. Первым делом, он посмотрел на свою руку. Чисто. Никаких намёков на глубокие царапины, сложившихся в надоевшее слово «уходи». Ну и сон! Но, несмотря на жуткую усталость, даже после сна, тошнотворное самочувствие, пасмурное утро для Эрика началось с приятного сюрприза: Питер, под чутким наставлением дворецкого Элазара, принёс широкий серебряный поднос, на котором красовался завтрак – тарелка с взбитой яичницей и обжаренными рёбрышками барбекю, поодаль от которой стояла большая кружка горячего чёрного кофе и несколько маленьких бутербродов с рыбой и копченым мясом.

– Я подумал, что ты снова проспишь завтрак, и решил проявить в кой-то веки заботу, – смущенно проговорил Питер, усаживаясь в кресло, – к тому же, вчера у тебя был просто кошмарный вечер.

– И не говори, – Эрик с благодарностью посмотрел на друга, – но на Серой Площади такие вечера стали неотъемлемой частью моей жизни, – горько выдавил из себя Эрик.

Что правда, то правда – он уже позабыл, что такое «спокойствие» и «уединение».

– Ну, рассказывай, – нетерпеливо заёрзал Питер, – Моркант ходит сам не свой и постоянно ругает себя за что-то.

– Ван оказалась слугой Мандериуса, – Эрик сделал несколько маленьких, но обжигающих язык и горло глотков из своей кружки, – не это самое страшное. Мистер Стефэнас прошлым вечером покончил с Мандериусом. Во всяком случае, он так думал.

Зажмурившись, Эрик отогнал от себя дурное воспоминание о серебристых нитях магии Адама и страшных бездонных глазах Анорамонда.

– Как это? – Питер украдкой поглядывал на ароматный бекон и взглядом поедал маленький бутерброд с красной рыбой, – я, кстати, всегда знал, что наш мистер Стефэнас круче Мандериуса.

– Хочешь? – Эрик кивнул на сокровенный бутерброд, – Стефэнас, может, и сильнее. Но Адаму зачем-то понадобился Мандериус. Скорее всего, это как-то связано с телом Анорамонда.

Питер поперхнулся и, отстранившись от обглоданного со всех сторон куска булки, как будто тот превратился в безобразного Анорамонда, вытаращил на Эрика огромные, как два сияющих блюдца, глаза.

– Адам оживил Мандериуса? – догадался он не с первой попытки.

– Увы, – Эрик аккуратно дотронулся позолоченной вилкой до рёбрышек, но не стал их есть. Мысли об Анорамонде не только портили настроение, но и замечательно калечили аппетит. Поковырявшись в яичнице, он отставил от себя тарелку, – Адам сделал две невозможные вещи: воскресил Мандериуса и уничтожил Иквэл.

– Но это невозможно, – простонал Питер.

Эрик промолчал. Яркое сияние в его воспоминаниях снова разорвало на сотню пылинок, а безобразное лицо Адама насмешливо проплыло сквозь серебряную сферу.

Решив занять себя более позитивными мыслями, Эрик махнул рукой и спросил:

– А как Эбигейл?

– Она у себя в спальне. Оказывается, мистер Стефэнас не только прекрасный воин, но и отличный целитель. Скоро наша Эби встанет на ноги, ей нужно время, чтобы окрепнуть. Глядишь, к свадьбе она окончательно поправится.

– Прости, что? – не сразу понял Эрик, – какая ещё свадьба? – переспросил он на случай, если ему послышалось.

– Моркант женится завтра в полдень, – отчеканил довольный Питер.

Первое, что пришло на ум Эрику, вряд ли понравится Питеру. Он очень хотел спросить: «а в порядке ли их умы?», второе, менее обидное, так же осталось при нём: «они точно трезвые?» – хотел было осведомиться Эрик, но вместо этого, сдержанно сказал:

– Хорошая идея, во время войны вступать в брак.

– Я тоже удивился, – пробасил Питер, – но мистер Стефэнас уверил, что пока мы на его территории, и пока рядом Клеменс – ни один Анорамонд не просочится внутрь его крепости. А любовь, как он сказал, – Питер покашлял в кулак и попытался предельно чётко изобразить суровый голос Алереда Стефэнаса, – это самое прекрасное, что случается с человеком.

– Но свадьба, – Эрик выдохнул, – они не могут подождать?

– Они и так достаточно долго ждали, – Питер загнул несколько пальцев, явно прикидывая в уме точную цифру, – лет сто, наверное.

«Свадьба. О чём только думает Моркант?» – Эрик уныло погрузился в поедание остывшей яичницы.

– Всё будет хорошо, – заверил друга Питер, – Клеменс этим утром наложил несколько своих печатей, а они уж точно не пропустят в дом зло.

Как объяснял мистер Стефэнас на своих уроках – печать – это магическая защита и у каждого мага она индивидуальна. Кто-то вкладывает в печать только магию, а кто-то, такие как мистер Стефэнас – ещё и кровь. Кровь служит катализатором для магии, поэтому, прорвать подобную печать будет крайне сложно. Эрик так и не научился искусству магии, но он отчетливо представлял, какой будет печать Клеменса. Ни Мандериусу, ни мистеру Стефэнасу разорвать подобную магию будет не под силу. А вот на счёт Анорамонда, Эрик не сомневался.

После завтрака ребята отправились на задний двор, в сад мистера Стефэнаса, отдохнуть на свежем воздухе. Сэт остался в доме и не зря – обступающий пейзаж лишь вдохновил горемычных друзей вернуться назад, в особняк: как и вся живность, цветы и прекрасные высокие деревья Жаконды завяли и прогнили, покрывшись тонким слоем синего льда, а некогда рыхлая почва под ногами друзей сделалась твёрдой и безжизненной, как камень.

– Мне нравится этот кустарник, – Питер показал пальцем на куст круглой формы, ветви которого теперь оттопыривались в разные стороны, – он как будто нам машет своими кривыми ветками.

– А мне, вон, рядом лежащий дохлый ворон. Он как будто спит, – кисло проговорил Эрик. Настроение с каждой секундой ухудшалось.

– А это, что там в углу? Часом не лисица? – Прищурившись, спросил Питер.

Но Эрику не хотелось разглядывать подозрительный неподвижный пушистый субъект в дальнем конце сада, поэтому он уставился на чёрный свод неба.

– Интересно, – Питер стал расхаживать вдоль красивых белых с золотыми цепями качелей, прикреплённых между двумя сухими деревьями, не решаясь сесть, он ходил то по боку от них, то, протаптывая чёткую дорожку, по кругу, – как часто Элазар здесь убирается?

– Прекрати, – Эрик быстро понял, к чему клонит его друг, и раздражённо произнёс: – думаешь, до пущего счастья нам не хватает разговоров про мёртвые тушки животных?

– Мне просто любопытно, уберётся ли он до свадьбы, и всё, – Питер пробурчал ещё что-то себе под нос и наконец, преодолев внутренние сомнения и неразрешенные терзания, с удовольствием повалился на качели.

Эрик же сел под старый дуб. Достав из одолженной невесть кем кожаной коричнево-бежевой сумки с золотыми клёпками-черепками (возможно, она когда-то принадлежала старшему сыну мистера Стефэнаса), книгу о Мор-аксе, он с упоением принялся изучать древний язык. В своём сне он понял, что ему говорил Анорамонд, только потому, что прочёл несколько глав из этой книги и выучил пару фраз древнего языка Серой Площади.

Питер стал раскачивать качели, и в очередной раз, подлетев к другу, громко спросил:

– Что читаешь?

– Это учебник, – Эрик показал Питеру обложку, – Мор-акс, язык древних магов и Анорамондов. Думаю, он мне пригодится.

– Мистер Стефэнас говорил, что это сложный язык?

– Я сам заметил, – пробормотал Эрик, – здесь больше одной тысячи букв, и каждая из них имеет по несколько звучаний – в определенной ситуации по-разному.

– Мне и за миллион лет не выучить этот кошмар, – сделал вывод Питер, – подумать только: тысяча! Тысяча букв!

– Если быть точным, то одна тысяча девяносто семь, а звуков и того больше, – пробормотал Эрик.

– Тогда выучи только приветствие, – Питер воодушевлённо взмахнул руками и посмотрел в сторону мёртвой птицы, – только представь удивлённое лицо Адама, когда ты ему скажешь на его родном языке: «Привет, как дела, чувак? Что нового?» Или это много?

Эрик выдавил из себя подобие улыбки и покачал головой. Шутки, касающиеся Анорамонда, его пока не забавляли, а только угнетали. Уж слишком часто он о нём вспоминает. Сегодня ему приснился ужасный сон, а несколько дней назад, так и вовсе – странный. В том сне Эрик поверг Адама (каким способом, увы, мальчику так и не удалось вспомнить), но Адам вернулся с армией мерзких жуков. Жуки проникали в комнату Эрика со всех щелей и заполняли пространство с бешеной скоростью. Юноше так и не посчастливилось спастись в этом сне – насекомые просочились в его уши и ноздри, перекрывая доступ к кислороду. Последнее, что прекрасно помнил Эрик на момент пробуждения, это то, с каким диким воплем он орал, призывая Клеменса. Но мужчина в чёрном пальто так и не объявился. Проснувшись в холодном поту с ощущением заложенности в ушах, сам Эрик попытался объяснить себе, что слишком переживает по поводу Анорамонда и Клеменса. Ведь в один прекрасный день источник его спасения – Клеменс, может исчезнуть и не прийти.

– Ты чего? Ты меня слушаешь? – прервал его размышления громкий и недовольный Питер, – нам нужно будет помочь Элазару и миссис Стефэнас с готовкой. Мистер Стефэнас сказал, что на одного лишь Аонгуса уйдёт ползапаса еды, а на свадьбе будут его жена с детьми. Ну, и по мелочи – все наши сторонники. Их мало, и с одной стороны, это даже хорошо – меньше ртов кормить, а с точки зрения войны – печально.

– Свадьба завтра, так? – уточнил Эрик.

– В полдень. Но ты представляешь, сколько всего нужно наготовить? – поучительно и несколько даже восторженно заявил Питер, – закуски, горячее, холодное, десерты. Ох, я есть захотел, – погрустнел Питер.

– Честно говоря, – неожиданно для самого себя осознал Эрик, – с утра мне не понравилась затея со свадьбой, но сейчас я чувствую себя по-настоящему живым. Я давно не ощущал свободы и чувства праздника.

– Вот видишь, – Питер вознес к небу указательный палец, – любовь делает из нас людей, а война – кровожадных монстров.

– Сколько мы ещё можем побыть в саду?

– Да мы хоть сейчас можем уйти, – Питер соскочил с качелей, – работы на кухне предостаточно.

***

Вернувшись в замок, ребята первым делом заглянули в библиотеку, где в последнее время засиживалась Ребекка, увлеченная томами древних книг из личной коллекции мистера Стефэнаса. Сложно было сказать, на самом ли деле девушка воспылала страстью к чтению необычных книг или она просто горела желанием понравиться хозяину особняка. Одно Эрик знал наверняка – его сестра всерьез увлеклась мистером Стефэнасом, что крайне беспокоило и раздражало юношу.

– Что вы тут забыли? – рявкнула с порога Ребекка, – не видите, я занята?

Питер смущенно принялся оправдываться и просить прощения, а Эрик с яростью уставился на сестру:

– Доброе утро, сестрёнка. Какая грация! Какой полёт красноречия! В тебе нет ни женственности, ни мозгов. Зачем тебе читать эти книги? Они на неродном для тебя языке.

– К твоему сведению, – Ребекка пронзила брата ледяным взглядом, – большинство книг написано так, чтобы их мог прочитать каждый желающий, а теперь, не мешай мне изучать «Нор-акс».

– Мор-акс, – ядовито поправив сестру, Эрик от греха подальше вышел из библиотеки, – она порой невыносима.

Сэт Пирси сидел в гостиной и разглядывал свои колени. Рядом с мальчиком стояла целая гора книг. Несколько из них были отложены в сторону и раскрыты. Эрик подошел к другу и осторожно коснулся дрожащего плеча Сэта.

– Всё нормально? – мягко поинтересовался Эрик.

– Да-да, – Сэт резко вскочил и уставился на друзей, – задумался. Всё не могу привыкнуть к этому сумасшедшему миру.

– Понимаю, – закивал Питер.

– Пойдёшь с нами помогать миссис Стефэнас? – глядя на блестящее лицо Пирси, предложил Эрик.

– Я бы остался здесь, – смутился Сэт, – столько книг…

На кухне царил ужасный беспорядок: Аонгус пытался заправлять процессом готовки, что негативно воспринял дворецкий Элазар. Миссис Стефэнас, в свою очередь, осталась одна – пока господа спорили, какой соус лучше подавать с грибами – сливочный или сырный, и бросались друг в друга колкостями, несчастная хозяйка замка старалась выполнять всю работу за всех.

– Мы пришли на помощь, миссис Стефэнас, – Питер подлетел к женщине и добродушно улыбнулся.