Текст книги "Серая Площадь (СИ)"

Автор книги: Jennifer Adams

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 25 страниц)

Из воды, точь-в-точь как статуя внутри храма Анорамондов, медленно и торжественно в длинном чёрном платье с покрытым золотом низом, вышел Адам. Из его голой спины торчали острые обрубки позвонков, а на узком, стянутом тонкой прозрачной кожей лице Эрик прочёл бесконечную неприязнь ко всему живому. Белые глаза с красными зрачками вопросительно подмигнули Эрику. Посмотрев в сторону замка, Анорамонд прошептал:

– Найтмар.

Чудовище выпрыгнуло из воздуха и оглушительно взвыло, ожидая приказа от хозяина. Не сводя безобразных глаз с Эрика, Адам подошёл к своему питомцу и потрепал того за львиную гриву. Эрик не ожидал от Анорамонда прилива нежности, и столь неестественное поведение для такой бездушной твари, как Адам, несколько озадачило юношу.

«Может и в Анорамондах есть что-то человеческое?» – воодушевлённо подумал Эрик, но тут же взял свои слова обратно. Адам указал длинным пальцем, целиком увешенным бесчисленными золотыми кольцами на мальчика, и химера прыгнула.

Клыки крупного зверя вонзились в плечо и шею Эрика, а когти царапали лицо. Пасть змеи нескончаемо шипела, и не прекращала плеваться ядом, прожигая кожу на обеих руках мальчика. Из глубоких ран тотчас брызнула кровь, заливая одежду: джинсы, порванная куртка – всё было пропитано бордовой кровью.

– Довольно, – Адам махнул своей тощей неестественно длинной рукой, и Ван с Ментором отлетели в сторону, – Клеменс, – Анорамонд угрожающе сделал шаг навстречу мужчине в чёрном пальто, – последний шанс. Этот мир держится за сильных, за таких, как я. За таких, как ты. Я прощу тебе всё.

Клеменс, до сих пор не обращавший на Эрика ни малейшего своего внимания, побелел. На правой стороне его овального лица, где кожа мужчины была в приглядном состоянии (в основном она неподобающим образом свисала с полусгнившего черепа жуткими отрепьями), проступили почерневшие вены. Серые уставшие глаза пробежали по изуродованному телу Эрика и возвратились обратно к Адаму, неподвижно ожидающему ответ. Мужчина в чёрном пальто качнулся назад, и щёлкнул пальцами: беспрекословно подчиняясь движению его руки, время замерло, а вместе с ним и всё живое – Ван, Ментор и Адам. Однако в этот раз что-то пошло не так: Эрик со страхом наблюдал, как спустя секунды, рука, а вслед за ней и другие части тела Анорамонда, прорываясь через забвение, зашевелились, словно пробуждаясь ото сна.

– Недурно, – разочарованно пробормотал Клеменс, – у нас есть тридцать секунд, чтобы уйти, – он быстро осмотрел Эрика и с помощью магии поднял мальчика на ноги, – я не умею исцелять, но мои чары помогут тебе немного продержаться.

«Мы уходим?» – хотел спросить Эрик, но сил не хватило даже на то, чтобы раскрыть рот.

Его сознание постепенно покрывалось густым маревом, и думать становилось сложнее.

Глаза мальчика медленно закрывались: дрожащие веки словно налились свинцом, разом окаменели, предательски огораживая Эрика от происходящего. Зато после чар Клеменса ему стало намного легче – боль укатилась на задний план, и всё, что теперь беспокоило юношу – это непреодолимое желание заснуть. С трудом облокотившись на Клеменса, Эрик в последний раз оглядел поле битвы: мёртвое озеро по-прежнему кипело, поднимая в воздух узорчатые нити пара, а под ногами всё так же хрустела безжизненная почва. Последнее, что запомнил Эрик, перед тем, как окончательно погрузиться в чёрное забвение сновидений – вспышка яркого белоснежного света, согревающая мальчика изнутри и встрепенувшегося Анорамонда, посылающего в их с Клеменсом лица ледяные молнии.

***

– Вставай, соня, – приветливые и такие родные черты лица матери озарили комнату, как утренние лучи солнца, – завтрак уже на столе.

– Что? – Эрик разомкнул слипшиеся веки и тут же их сомкнул. Всё вокруг расплывалось, как будто он принял лошадиную дозу психотропных веществ, и казалось для его глаз чрезмерно светлым – пронзительно светлым.

Ко всему прочему, Эрик не чувствовал ни рук, ни ног – всё его тело безжизненно обмякло, стекая по мягкой подушке и растекаясь по поверхности кровати, точно ртуть из разбитого градусника по полу.

– Мама? – Он попытался встать с постели, но острая боль в мгновение ока приковала его обратно, – ма-мма? – механическим голосом повторил Эрик.

– Какая я тебе мама? – мистер Стефэнас грубо ткнул мальчика своей излюбленной тростью.

Эрик тяжело выдохнул: он всё ещё находится на Серой Площади, а лицо матери – тёплые глаза и ласковая улыбка – не более чем сладкий сон. Алеред Стефэнас – яркое тому доказательство.

– Да-а, – задумчиво протянул мистер Стефэнас, не обращая внимания на плачевные попытки Эрика оттолкнуть от себя чёрную трость, – наломал ты дров, жеребёнок.

Эрик зажмурился: в памяти вспыхнул ослепительный белый свет. Он потёр глаза, прогоняя странное наваждение, и вопрошающе уставился на тонкую трость мистера Стефэнаса до сих пор приставленную к его груди.

– Как Питер? – коротко поинтересовался Эрик.

Решая, стоит ли ему связываться в настоящее время с мистером Стефэнасом и с его излюбленной тростью, которая, к слову, была по-прежнему опасно близка к его лицу, он пришёл к решению, что ещё не готов признать свою ошибку и, что не менее важно, не был готов к разговорам на данную тему и тем паче, брать на себя ответственность за содеянное. По суровому (впрочем, как и всегда) выражению лица волшебника, Эрик прочитал, что тот был не прочь применить десяток заклинаний на нём, а это, безусловно, «подходящий» знак, чтобы ничего не отвечать на едкие слова мистера Стефэнаса.

– Умер. – Холодно ответил мистер Стефэнас.

Онемев от услышанного, Эрик ещё раз переспросил мужчину, пытаясь понять «а не шутит ли он?» – «Каким должен быть человек, чтобы на такие темы шутить? Нет. Он не шутит».

Ответ за ответом был одинаково болезненным:

– Умер, – раздражённо повторил мистер Стефэнас, – шесть раз ответил. Тебе совсем плохо? Или я как-то не так разговариваю? Может, помедленнее?

– Нет, всё нормально, – Эрик закрыл неприятно щиплющие глаза. Тяжёлый липкий ком застрял в горле и никак не хотел проходить дальше. А на душе… – «ах да, у меня теперь нет души. Ни души, ни друга».

– Не умею подносить дурные новости, ты уж извини, – мистер Стефэнас встал с кровати и, поправив чёрный узкий галстук, добавил: – отдыхай, скоро к тебе заглянет Клеменс.

«Умер», – Эрик не мог в эти слова поверить. Здесь была лишь его вина – если бы он не бросил Питера, старого доброго Питера, то лучший друг остался бы в живых. Но…

В незнакомой комнате было пусто: кроме кровати, стоял лишь старенький узорчатый шкаф с перекошенным зеркалом. Местами прожженный потолок казался угрюмым и сплюснутым. На каменных стенах не висели картины. Маленькое голое оконце открывало безобразные, но уже привычные для Эрика виды: Серая Площадь, полностью сопоставлялась со своим названием – небо, облеченное серыми свинцовыми тучами, тягостно придавливало острые макушки безжизненных деревьев, окончательно и бесповоротно втягивая Эрика в осеннюю меланхолию.

– Тебе не надоело ещё валяться?

Перешагивая зияющую в деревянном полу дыру, в свете зелёных лампас, в комнату прошёл Клеменс. Мужчина в чёрном пальто склонил голову в бок:

– Война идёт, а он целыми сутками прохлаждается.

– Клеменс, – Эрик отвернулся. Не хватало, чтобы мужчина в чёрном пальто увидел, как он плачет, – что ты здесь делаешь?

– Живу, – Клеменс хмыкнул, – замок Стефэнаса более не пригоден для убежища, его захватил Адам, а я решил взял на себя ответственность, кхем, так сказать, приютить всех, – было похоже, что ему не нравилась то, о чём он говорит, – у меня есть три новости для тебя. Две плохие и одна хорошая. С какой начать?

– С любой, – позабыв про боль во всём теле, Эрик сел на кровать. Ничто не могло больше испортить ему настроение. И тем более, причинить боль. Ничто и никто.

– Тогда начну с плохой новости номер один: твоя душа уничтожена.

– Я догадался, – хмуро отозвался Эрик, – и…как это произошло?

– Да? – поразился Клеменс, – обычно до тебя не сразу всё доходит… но продолжим. Адам вернул себе тело и Равновесие в который раз, да-да, нарушилось. Ненадолго. Помнишь белую вспышку?

Эрик кивнул. Он всё прекрасно помнил и очень сильно хотел всё забыть.

– Иквэл ворвалась в тебя тогда, когда это действительно нужно было и не дала Адаму нас с тобой убить.

– Почему? – Эрик незаметно смахнул предательски навернувшуюся слезу. – Где же Она раньше пропадала? Столько людей погибло…

Клеменс в этот раз не нашёл, что ему ответить.

– Давай перейдём к хорошей новости? Иквэл возродилась в тебе, приняв новый облик – облик души.

Эрик молчал. С одной стороны, хорошая новость оказалась действительно хорошей, но с другой – мальчик был готов поклясться, что Иквэл сделает из него абсолютно другого человека, а это, как известно, не совсем «хорошо».

– А третья новость? Питер?

– Что? – Клеменс непонимающе поднял бровь, – какой Питер? Не понимаю, о чём ты. Третья новость самая плохая для тебя, ну и для меня разумеется: Адам тоже понял, что Иквэл возродилась в тебе.

– А это значит, что он будет меня искать, чтобы это ему не стоило?

Клеменс воодушевлённо похлопал в ладоши, а Эрик нахмурился. Что мужчина в чёрном пальто, что мистер Стефэнас, оба: бесчувственные и холодные, не склонные ни к пониманию, ни к нежности, они похожи друг на друга во всем – в магии, в возвышенных манерах.

«Наверное, поэтому они друзья», – подумалось мальчику.

– Отлично, – Клеменс достал сигару, – пока ты здесь, в моём замке, Адам тебя не тронет. Но, – он закурил, выпуская широкие кольца сизого дыма, – Иквэл наделила тебя не только душой, но и стала частью твоей магии. В тебе течёт небывалая мощь, сравнимая лишь с мощью Адама.

– Я понял, к чему ты клонишь, – Эрик покачал головой. – Теперь только Иквэл сможет одолеть его?

– Именно, – Клеменс ободряюще посмотрел на него, – Адам стал сильнее, но и Иквэл тоже, благодаря тебе. Всё шло к этому – я догадывался, что Иквэл должна выбрать тело, чтобы раскрыть весь свой потенциал. Теперь ты часть Иквэл, а Иквэл часть тебя, вы одно целое.

– Мне это уже говорили, – Эрик глубоко вздохнул. Сейчас, как никогда прежде ему нужна была поддержка Питера.

– Всё не так плохо, – Клеменс осторожно прикоснулся к его руке, – Стефэнас займётся с тобой уроками магии и будет проще, вот увидишь.

– Да не в этом дело, – Эрик потер лоб, – я всё думаю о Питере.

– О ком? – снова не понял Клеменс, – а, постой. Твой друг, верно?

– Бывший друг.

Клеменс непонимающе посмотрел на мальчика:

– Поссорились что ли? – мужчина не скрывал улыбку, – и когда вы успеваете…

– Он умер, – разозлился Эрик, – тебе ли об этом не знать! Ты же Смерть.

– Эм, – Клеменс посмотрел в потолок, – твой друг сейчас в моей гостиной опустошает буфет, если мне память не изменяет.

– Но, – у Эрика не хватало ни воздуха, чтобы сделать возмущенный вдох, ни слов, чтобы произнести хоть что-то, – мне мистер Стефэнас раз шесть сказал, что Питер умер.

– Мало ли, что он там сказал, – хмыкнул Клеменс, – нашёл-таки время шутить, молодец. Мне позвать Питера?

– Конечно! – Эрик свесил с кровати ноги и уставился на дверь, – когда-нибудь я убью мистера Стефэнаса.

– Удачи, – мужчина в чёрном пальто неторопливо вышел из светлой спальни.

Через минуты десять (а для Эрика показалось, что через целую вечность) в дверном проёме показалось круглое лицо Питера Аддерли.

– Привет, – он смущенно переминался с ноги на ногу, – ты меня извини, я тут на днях чуть тебя не похоронил – мистер Стефэнас сказал, что ты трагически погиб, дал мне лопату и велел, чтобы я копал тебе могилу. Я, конечно, не поверил ему, но твой внешний вид…

Питер подошёл к другу и горячо обнял того.

– Ещё раз прости, но выглядел ты, скажем так, почти что мёртвым. Эх, спасибо Эбигейл.

Друзья ещё долго обсуждали и мистера Стефэнаса, и Эбигейл. Питер рассказал, как «чуть» не убил химеру, но она исчезла в воздухе, вернее прыгнула наверх и растворилась. А Эрик поведал про жуткое воскрешение Адама.

– Во даёт, – поражённо возгласил Питер, – Мандериус, значит, сбежал?

– Воспользовался моментом, – Эрик почесал шею, – или подумал, что Клеменс победил. Я не уверен точно. Но теперь у меня нет выбора. Мне придётся остановить Адама.

– Ты справишься, – Питер вознёс палец к потолку и, погладив невидимую бороду, спародировал голос Консуса Лендера: – «главное, дитя, это не терять надежду». А теперь, – Пит вернул себе прежний голос и протянул Эрику яблоко – будешь? Или может, уже пойдём, чай попьём с молоком?

Эрик улыбнулся. Что бы в недалёком будущем ни произошло, и какое бы прошлое ни было за его плечами, он знал, что верные друзья всегда будут находиться поблизости и будут его поддерживать. А возращение Адама – пустяк, ведь нет ничего на свете сильнее, чем крепкая дружба и любовь.