Текст книги "Серая Площадь (СИ)"

Автор книги: Jennifer Adams

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

– Явно, неявно, но, согласись, сейчас бы в парк куда-нибудь. Или в сад, – Питер потянул свой нос к растущему кустарнику со странными цветочками и втянул сладкий аромат, – а на счёт плохой погоды не переживай. Как только Адам вернётся – тут такое начнётся, что ты дважды пожалеешь, что не пошёл со мной в вишнёвый сад.

– Давай там и поищем Эбигейл? – предложил Эрик, рассматривая странные цветы. Надо сказать, что растительность на Серой Площади сильно отличалась от флоры его мира – тут росли цветы, которые Эрик в жизни своей не видел, даже на картинках. К примеру, сейчас он разглядывал огромный с пол человеческого роста разноцветный бутон, чем-то смахивающим на бутон розы.

– А как же булочная? – печально обронил Питер. Весь его вид говорил о том, что он тешил себя надеждой, что Эбигейл сейчас сидит именно там и жадно поедает булочки с маком.

– Ты невыносим, когда речь заходит о еде.

– Я невыносим, когда речь идёт о том, что я голоден!

– Мы ели десять минут назад!

– Война войною, но я бы не отказался от второго завтрака, – Питер потёр свой большой живот, – как же я голоден.

Когда ребята зашли в булочную и купили себе булки с корицей, ванилью, черникой и с новым «совершенно секретным» ингредиентом от шеф-повара, Питер наконец успокоился, а Эрик решил напрямую задать вопрос, волнующий его с того самого дня, когда друзья вновь повстречали друг друга на Серой Площади:

– Я вот чего не понимаю, – спросил Эрик, откусывая булку. На его язык сразу вытекла вкусная начинка, – откуда у тебя деньги? Дом? Как ты вообще здесь живёшь?

– Начальный капитал, – поймав недоумевающий взгляд друга, Питер пояснил, смущенно вытирая с воротника черничный джем: – если честно, то я сам не до конца разобрался в этой системе. Но объясню всё как есть. Когда ты умираешь, к тебе приходят люди. Как я уяснил, они из специального отдела, который как раз-таки и занимается такими как я – вновь прибывшими. Серая Площадь очень организованная, в этом плане. Если тебе нет двадцати одного года, то тебе предоставляется чётко рассчитанный начальный капитал. И до определённого момента ты живёшь на специальном пособии от «в.к.». Не спрашивай, что такое «в.к.», мне не сказали. Короче говоря, на те деньги, что тебе дала «в.к.» ты спокойно преспокойно живёшь – тебе даже не нужно работать. Прекрасно, да? А если ты уже совершеннолетний – эти люди предлагают работу. Дом предоставляется абсолютно бесплатно. Но ты не можешь жить там вечно. Сложная штука, короче.

Эрик пораженно посмотрел на друга.

– А что насчёт тех, кто здесь родился?

– Про них я абсолютно ничего не знаю. Но не думаю, что они ущемлены в правах. Взять того же доктора Магнуса – он был врачом, у него была своя больница. Думаю, что после его смерти дом достанется кому-нибудь из новоприбывших. Хотя я могу и ошибаться.

– Люди, которые занимаются всеми этими делами, кто они? Маги? Не маги? – Эрика захватил жгучий интерес к системе жизни на Серой Площади. Ведь, как бы печально не было – библиотека намекнула ему, что он, Эрик Беккет, должен навек остаться в загробном мире, чтобы одолеть своих врагов. А это означает лишь одно – что ему придётся смириться со своим предназначением и поселиться в одном из красивых домиков Серой Площади. Желательно где-нибудь по соседству с Питером.

– По правде говоря, я не стал их расспрашивать, кто они, – сконфужено ответил Питер, заглатывая последний кусочек выпечки, – но, когда я пришёл за булкой, а тогда у меня не было денег – появились и они. Причём, так странно. Как будто бы они следили за мной. Я-то боялся, что меня не угостят в ларьке чем-нибудь вкусненьким в столь скорбный час, но пришли люди из организации, и всё стало на свои места: рассказали про маленькую систему жизни на Серой Площади и самое главное – дали денег.

– Интересно, – Эрик грустно глянул на друга, – а ко мне эти люди тоже придут?

– Не знаю, – пропыхтел Питер, – ко мне-то они сразу пришли.

Увлечённые беседой, ребята прошли мимо дивного сада и оказались в неизвестной для Эрика местности. Горная тропинка привела их к чудесным водопадам и маленькому озеру, за которым виднелись синие холмы, усыпанные маленькими цветочками, как веснушками.

– Смотри, – Эрик указал пальцем на небольшой водопад. Неподалёку от него стояла Эбигейл, облачённая во всё чёрное.

– Эбигейл! – Радостно крикнул Питер, махая грязным пакетом из-под булок.

Девушка развернулась к друзьям лицом. Под её огромными зелёными глазами виднелись синяки, нос был слегка распухшим, а тонкие губы были плотно сомкнуты, словно она умоляла себя молчать, но слова всё равно вырывались изо рта.

– Как вы меня нашли? – Эбигейл сама подошла к Питеру и Эрику.

Четыре дня, Эрик гадал, где же пропадает Эбигейл и все четыре дня, он только и делал что мечтал о том, чтобы с ней всё было в порядке. Теперь, когда его молитвы были услышаны, внутри закипела обида. Охваченный эмоциями, Эрик, не поприветствовав Эбигейл и не говоря ей о том, как сильно он по ней скучал, сразу же на неё накинулся, выпуская накопившуюся досаду наружу. Его не могли успокоить ни журчание водопада, ни пение птиц, смастеривших себе гнёзда на верхушках деревьев, ни настойчиво дёргающая его за локоть рука Питера, призывающая не ссориться с подругой. Эрик, потеряв все чувства, кроме одного – гнева – не замечал ни плеска воды, ни животных с птицами, ни Питера. Развернись Эрик и посмотри на друга, то он увидел бы отпечатанный на круглом лице ужас. А испугался Питер не зря.

– Мы думали, что ты погибла. Почему ты ушла, ничего нам не сказав? – Перекрикивая шум воды, пронзительно поинтересовался Эрик. Как горное эхо, находящаяся внутри него злость, зарычав, поймала досаду за кончики пальцев и больно ужалила в руку-ту самую, которой досталось от магии Мандериуса и которую, думалось Эрику, не долечил доктор Магнус. Ведь здоровая рука не может болеть. Эрик скривился, пряча обе руки в карманы, словно это должно было ему помочь и свирепо уставился на Эбигейл. Питер ахнул. Должно быть со стороны поза Эрика выглядела чудовищно.

– Я хотела побыть в одиночестве. – Эбигейл говорила тихо и холодно. Её голос сквозил льдом и был пропитан абсолютным безразличием. И это Эрика лишь сильнее выводило из себя. – Что бы вы сделали на моём месте?

– Хорошо, что ты в порядке, Эбси и это самое главное, – Питер как нельзя вовремя решивший вмешаться в разговор, со всей своей богатырской силой похлопал Эбигейл по хрупкому плечу, – но мы на самом деле беспокоились о тебе.

– Тебя не было четыре дня, – по новому кругу, завёл старую шарманку Эрик. Его больная рука в кармане теперь не просто болела, а буквально горела – прям как после бала у Мандериуса.

– И что с того? Всё равно я была вам не нужна всё это время. Мандериус не показывается. А других причин появляться на ваших глазах я не вижу. И сбавь скорость. Мне не до твоих нравоучений.

– Какие ещё нравоучения? А сообщить нам, что с тобой всё в порядке, сложно было?

– Почему ты продолжаешь орать на меня? Я тебе ничего не сделала и не обязана оправдываться перед тобой. Нашёл девочку, – чуть ли не взвизгнула обиженная до глубины души Эбигейл.

– Я волновался, – Эрик стиснул губы.

– Не похоже на правду.

– Ребята, а ребята? Почему вы постоянно ссоритесь? – Питер тихо взвыл. Ему никогда не нравились ссоры, а то, что происходило у водопада ему не нравилось вдвойне, потому что Питер так и не смог понять почему Эрик злится. – Пойдёмте лучше, а? Мне кажется, что я слышал рык химеры.

Но даже химера не могла обуздать гнев Эрика. Пропустив слова Питера, он дерзко шагнул к Эбигейл, вынимая руки из карманов и вонзаясь в неё взглядом. Эбигейл же сделала ровно обратное. Отступив назад, она спрятала руки за спину и больше не смотрела на Эрика. Питер, которому было явно не по себе, протяжно заскулил.

Эрик так и не смог понять, что произошло дальше. К его огромному разочарованию, было понятно, что виноват он и что-то ещё, находящееся внутри него и велевшее ему первым поднять руку. Острая боль пронзила тело Эрика, а голос, который в тот момент слышал лишь он один, приказал направить руку в сторону ведьмы – так, как это прежде делал Мандериус. Эбигейл отреагировала моментально. Вскрикнув, она со всего размаху дала ему пощечину. На её глазах проступили прозрачными капельками слёзы, а Эрик отпрянул, ошеломленно прикладываясь к обожжённой пощечиной щеке. Его колотило от злости и обиды, но голос, как и режущая боль, пропали.

– Кретин, – сквозь зубы выдавила Эбигейл. – Я ухожу.

Эбигейл растворилась в воздухе, а Эрик, не убирая руки с лица, смотрел в пустоту, где только что стояла его, по всей видимости, бывшая подруга.

– Я не знаю, что произошло, – наконец сказал он, – но клянусь, я этого не хотел.

– Пойдём, дружище. Мистер Стефэнас скоро придёт. И надеюсь, что мистер Лендер тоже.

***

Вечер настал быстрее, чем хотелось ребятам. Отягощенные тяжёлыми думами и плохим настроением, они не заметили, как золотое солнце уже скрылось за тонкой полосой горизонта, а улицы покрылись сизым туманом. Небо окрасилось в фиолетовый цвет и усыпалось мелкими красочными точками – звёздами. Бледнолицый месяц рвался поравняться со своими яркими спутниками. А лёгкий ветер и вовсе исчез – за окном воцарилась безветренная погода, так и манящая друзей выйти на ночную прогулку. Страх перед Мандериусом и его кознями улетучился, а вот желание искупаться – появилось. Эрик с раздражением задёрнул штору, чтобы не мучить глаза, а Питер шустро накрыл на стол, ставя на него особенную посуду для особенного гостя: красивые фарфоровые кружки и приплюснутые голубые тарелки. С усилием оторвав себя от томящейся в духовке индюшки, Питер взвыл от негодования. Гость должен был с минуты на минуту явиться, но ненасытный организм уже капризно требовал еды.

– Придётся и с ним делиться печеньем, – пропыхтел он, разглядывая пухлые завиточки слоёного только что поджаренного до хрустящей корочки теста, – печенюшек так мало, а нас много.

– Убери, – предложил Эрик, с невидимой дрожью по спине вдыхая аромат поджаренной птицы. Он старался выглядеть непринужденным, отрешенным от происходящего, но волнение, подобно морской волне уже давно накрыло его с головой: ведь столь долгожданный гость знает про Анорамонда. До сих пор никто, включая покойного Магнуса не мог нормально ответить на главный вопрос: кто такой Адам. И почему его все так боятся.

– Мистер Лендер сказал, чтобы мы как следует встретили мистера Стефэнаса. Но может быть ты прав – я и так ему индюка приготовил, – Питер драматично развёл руками, кося глаз в сторону духовки. – Если мы сейчас съедим печенье, то мне даже не придётся врать, что его у нас нет. Что скажешь?

Эрик, одновременно утомленный ожиданием и несколько бурно проистекающими в его организме переживаниями, удрученно пожал плечами. Последние слова он не расслышал, потому что все мысли и внимание уходили на мистера Стефэнаса – когда придёт гость? Питер заметил застывшую на лице друга искривленную гримасу:

– С тобой всё в порядке?

Эрик, снова проигнорировав друга, рассеянно повторил нервное движение плечами. Взгляд его упёрся в дверь.

– Давай поедим? – Питер испуганно выпучил глаза, уставившись в то место, куда так усердно смотрел Эрик, – ты меня пугаешь, дружище.

Наваждение спало и теперь пред глазами Эрика замаячило взволнованное лицо Питера. Похоже, странное поведение несколько его насторожило и он, словно приготовившись к самому худшему, траурно рассматривал своего лучшего друга.

– А это что такое? – Эрик непринуждённо кивнул в сторону подозрительного свёртка возле холодильника.

– Не знаю, – Питер озадаченно потер нос, – скорее всего это для Жульена.

Услышав своё имя, пёс завилял хвостом и низким басом зарычал.

– Я тебя кормил, – Питер погрозил Жульену пальцем, но поймав грустные глаза любимца, юноша смягчился и отрезал от мясного рулета здоровенный кусок, размером с полноценную порцию для человека, – не могу ему отказать, когда он смотрит на меня, вот такими глазами, – мягко пояснил Питер, гладя пожирающего рулет пса.

За дверью послышался негромкий стук, затем всё стихло, словно кто-то с тростью подошёл и не торопился звать хозяина дома. Сердце Эрика остановилось. Во всяком случае, именно так ему показалось.

– Может быть, это мистер Лендер? – Испуганно спросил Питер, который не разделял желания Эрика поскорее встретиться с мистером Стефэнасом, – он известный чудила. Может, решил пошутить, мол, это Мандериус заявился.

– Или кто пострашнее. Например, химера, – Эрик вяло улыбнулся, представляя, как химера стучится в хлипкую дверь старины Питера, и та разваливается на куски под тяжестью копыт козла.

В дверь снова постучали, на этот настойчивее. Питер задрожал.

– Может быть, ты откроешь? – наиграно бодро спросил он.

– Хозяин дома ты, а не я, – скептически заметил Эрик.

– Будем надеяться, что мистер Стефэнас такой же старый динозавр, как мистер Лендер. Тогда его можно будет пристукнуть, – Питер с чрезмерной жестикуляцией изобразил удар дубинкой и убежал открывать дверь. Послышались громкие шаги и скрип двери. Затем всё смолкло.

Эрик с нетерпением посмотрел на коридор, за которым скрылся его друг. Ему было интересно кто сейчас за порогом и кому открывает дверь Питер. Вспомнив внешний облик мистера Лендера, Эрик моментально представил себе копию старого ветхого колдуна: низенький, сутулый и с длинной бородой. Вот он, скрипя костями, медленно ступает в кухню, ласково смотрит на друзей и, щёлкнув дряблыми пальцами их убивает – ведь мистер Лендер предупредил ребят, что мистер Стефэнас злой волшебник. Но всё оказалось намного хуже, чем было подумал Эрик: внешний облик мистера Стефэнаса довольно сильно отличался от воображаемого, а про ласковый взгляд можно было спокойно забыть.

Через минуту Питер возвратился с очень высоким, худым и красивым мужчиной. Нет, он не выглядел, как древний динозавр, а напротив, казался молодым, лет тридцати – тридцати пяти. Одет мужчина был во всё черное – пиджак, брюки и начищенные до чешущего глаз блеска туфель. На пиджаке была приколота чистого золота роза, небольших размеров. В руке этот человек держал золотую трость, рукоятка которой была сделана из чёрного камня формы головы грифона.

– Мистер Стефэнас? – Эрик нерешительно поднялся с кресла, чтобы поприветствовать гостя, но тот лишь сухо кивнул. Властно сев в свободное кресло, он закинул ногу на ногу и огляделся по сторонам. По медленно сползающей ухмылке на красивом лице гостя Эрик понял: тому не понравился своеобразный уют Питера Аддерли.

– Он самый, – мистер Стефэнас поморщился так, будто кто-то провёл ногтем по стеклу, – но для начала, я бы хотел выпить чего-нибудь покрепче, чем ваша лужа, разлитая по чашкам.

Хотя голос мистера Стефэнаса гармонично совмещался с внешностью, его высокомерный тон не понравился ни Эрику, ни Питеру. Совсем скоро мистер Стефэнас превратился из «гостя» в «хозяина», что так же смутило обоих друзей. Но под властным взглядом мужчины ни один из них не посмел упрекнуть друга мистера Лендера.

– Мистер Стефэнас, – Питер сконфуженно взглянул на гостя, – у меня только чай. С индюшкой.

– Боже упаси. Всё понятно с вами, детишки, – мистер Стефэнас энергично щёлкнул пальцами (Питер при этом зачем-то прикрылся руками и присел на корточки), в гостиной запылала пурпурная вспышка и на круглом обеденном столе появилась небольшая бутылка с огненным виски. – Вам я не предлагаю. Маленькие ещё.

– У меня есть печенье, – неохотно предложил Питер, – Будете?

– Оставь себе, здоровяк. – Колдун снова огляделся по сторонам, – стакана не найдёшь? Желательно, чистого, – добавил мистер Стефэнас изгибая тонкую бровь и глядя на гору невымытой посуды.

– Найду, – Питер бросился к полкам и не без колебаний достал хрустальный бокал.

– Консус ещё не пришёл? – Поинтересовался Алеред Стефэнас, наливая в протянутый фужер виски. – Хотя я не слышу скрипа его голоса, да и нотаций мне никто не читает, значит, его нет… – сам себе ответил мистер Стефэнас.

– Он будет позже, – Питер неуверенно покосился на Эрика.

Эрик, в свою очередь рассматривающий мистера Стефэнаса с нескрываемым интересом, еле заметно кивнул. Он, так же, как и Питер, в глубине души надеялся, что Консус Лендер объявится раньше, чем мистер Стефэнас, но, увы. Не всегда происходит то, на что люди искренне надеются. Бывает совсем по-другому. Разглядывая званого гостя, Эрик пришёл к самостоятельному выводу, что мистер Стефэнас и взаправду пользуется магией тогда, когда захочет, да что уж там таить – постоянно. Прямое тому доказательство – гладкое без единой морщинки лицо, такое же чистое, как и у Мандериуса. Бросив взгляд на руки мистера Стефэнаса, Эрик не увидел на них ни одной проступающей вены. Зато массивный золотой перстень на пальце мужчины пылал ярким красным огоньком и испускал непередаваемое тепло, которое неминуемо добиралось до некогда раненой руки Эрика. Пульсирующая боль пронзила кончики пальцев и холодной волной прошлась по остальной части руки. Спрятав её подальше от магического кольца, Эрик обратил внимание на необычную тонкую черную полосу, похожую на змею, проползающую по шее мистера Стефэнаса – прямо под копной длинных серебряных волос, она сверкнула рыжим пламенем и быстро скрылась за воротником рубашки. Эрик несколько раз моргнул, а силуэт змеи вновь показался на глаза: на этот раз, увеличившись в два раза. Пораженный Эрик открыл было рот, но вмиг прикрыл его, так и не решившись спросить у мистера Стефэнаса, что ползает по его телу – сейчас это было не важно.

– У вас, наверное, очень веские причины есть, раз вы побеспокоили меня средь ночи. – Алеред Стефэнас наклонил голову на бок, кресло, в котором он сидел, негромко скрипнуло, – рассказывайте, – безукоризненно-важным тоном приказал мужчина.

Эрик вкратце рассказал про Мандериуса, про смерть Магнуса и химеру.

– Мандериус хочет пробудить Анорамонда, – негромко и несколько даже заговорчески добавил к рассказу Питер, точно его слова могут долететь до чужих ушей.

Всё это время мистер Стефэнас сосредоточенно сидел в мягком кресле и не перебивал ни Эрика, ни Питера. Мужчина задумчиво повертел трость у себя в руках. Эрик краем глаза заметил, что чёрная змейка перебралась на руку и теперь была полностью охвачена пурпурным пламенем. Впрочем, не это обеспокоило мистера Стефэнаса:

– Дело действительно серьёзное и пахнет неприятностями, – мистер Стефэнас повёл взор жемчужных глаз в сторону плиты, – кстати, о запахе. Мальчик, у тебя что-то горит.

– Ой, – Питер пулей подлетел к духовке, но было уже поздно. Индюк превратился в чёрный уголь.

Раздосадованный и напрочь убитый Питер выбросил остатки еды в мусорную корзину и с видом каторжника с оглушительным шлепком уронил голову на стол.

– Консус попросил меня, чтобы я рассказал вам об Анорамондах, – как ни в чём не бывало, продолжил мистер Стефэнас, устраиваясь в нагретом месте поудобнее и не обращая внимания на грустного Питера, – может, у вас есть конкретные вопросы? Не хотелось бы сказывать притчу о сотворении мира…

– Вы сказали об «Анорамондах»? Их, что, несколько? – Эрик бросил короткий взгляд на Питера, но, похоже, что того сейчас мало интересовали Анорамонды. – Вы уверены?

– Жеребёнок, – каждая обронённая мистером Стефэнасом буква была пропитана раздражением, – впредь, постарайся воздержаться от глупых вопросов. Мне очень жаль, что твои мама и папа тебя роняли в детстве, но я-то здесь причём? Запомни: всё, что я говорил, говорю и буду говорить в будущем – это синоним к слову «уверенность». Надеюсь тебе не нужно пояснять, что такое «синонимы»?

Все, без исключения слова мистера Стефэнаса задели Эрика. Прежде, его никто так сильно не унижал. Но Эрик промолчал – что-то внутри него приказало молчать. Наверное, интуиция. Молчи она, Эрик бы непременно бы огрызнулся.

– Мистер Лендер сказал, что вы знаете об Адаме больше, чем кто-либо на Серой Площади, – вместо долга постоять за себя, Эрик выбрал более демократичный подход держаться стороной от скандалов. Он внимательно посмотрел на мистера Стефэнаса и сразу отстранил глаза – недоброе лицо колдуна спугнуло его даже больше чем встреча с Клеменсом, а бездонный, будто проделывающий в тебе дыры и видящий насквозь взгляд, бесспорно мог потягаться с чёрными глазами Мандериуса.

– Я вижу, что ты не такой как все, – неожиданно для всех произнёс мистер Стефэнас. Глухое утверждение прогремело в ушах Эрика подобно грому и заставило вздрогнуть. Что-то ему подсказывало, что мистеру Стефэнасу далеко не по нраву, когда от него что-то скрывают. Питер взволнованно заерзал на стуле и даже приподнял голову, а Алеред Стефэнас спокойно сомкнул кончики пальцев. Черная огненная полоса-змея, свободно гуляющая по телу мага преобразовалась в кольцо. Мистер Стефэнас прищурился и с горечью произнёс: – ты живой в мире мёртвых, это до чрезвычайности любопытно. Консус не рассказывал мне про тебя. И это в корне всё меняет.

– Почему? – Эрик подскочил, словно его ужалила пчела. Он не хотел, чтобы мистер Стефэнас передумал им рассказывать об Анорамонде лишь потому, что Консус Лендер не упомянул ему про него – Эрика Беккета.

– Сядь, – зыкнул мистер Стефэнас, – я расскажу вам всё, что знаю, жеребята.

Лёгкой рукой, он достал из воздуха чёрный портсигар и извлек из него ароматную сигару.

– И я не имел в виду ничего плохого, – бесчувственно добавил колдун. – У тебя, видимо, слегка завышена самооценка. Ты, мой дорогой жеребёнок, здесь не причём. Всё банальное сводится к одному банальному выводу: это Клеменс впустил тебя в наш мир, и его деяние тут неспроста.

– Вы знаете Клеменса? – Эрик сел обратно в своё кресло. Волнение прошло, но вместо него в глубине души засели сомнения. Встреча с мистером Стефэнасом всё больше стала походить на странный мираж, окутанный туманом из сплетений тайн. Одно Эрику было наверняка понятно – ни одному простому смертному не дано знать столько, сколько знает мистер Стефэнас и чем глубже проходило их знакомство с колдуном, тем больше Эрик задавался вопросом: а стоит ли встреча свеч?

– Клеменса знают все, но немногие его помнят. Первым, кого ты видишь, когда появляешься на белый свет и неважно, где – здесь на Серой Площади или в своём мире, – это он – последнее лицо, сверкающее в агонии твоей кончины – это его лицо, – дружелюбным тоном проговорил мистер Стефэнас.

– Мне кажется, что Клеменс замыслил недобрую игру. И именно он стоит за всем, что сейчас происходит, – опасливо высказал свои предположения Эрик.

– Когда тебе вдруг начинает что-то казаться, – тусклые глаза мага сверкнули рубиновым пламенем, – нужно включать свой мозг и кнопку «воспитанность», – мистер Стефэнас больно ткнул мальчика тростью в плечо, – никогда, слышишь меня, не строй сомнительные образы в своей светлой голове насчёт незнакомых людей. Ты наверняка не знаешь, кто эти люди, и что действительно за ними стоит. Зло может ютиться в самом чистом из нас. Я знавал одного типа, ангел воплоти: разбрасывался золотом, кормил диких собак и брал на воспитание славных жеребят, подобных вам. Теперь этот ангелочек кормит прожорливых червей в своей погребной яме – потому что кормил тех самых диких собак теми же самыми детьми и получал за это немало золотишка. Людям это не понравилось. Мне хорошо знаком Клеменс – он никогда не играет в глупые игры. Если Клеменс что-то и делает, то не просто так и только во благо миру. Понял, жеребёнок?

– Хорошо, – Эрик обиженно потёр плечо. Что-то ему подсказывало, что «ангела» убил мистер Стефэнас. – Я всё понял.

– А ты? – обратился к Питеру колдун.

Питер, как в припадке, лихорадочно закивал. Всё это время он боялся встрять в разговор, и чтобы хоть как-то скрасить немое одиночество жадно уплетал копченую рыбу с салатом. Мистер Стефэнас фыркнул, и Эрику на миг показалось, что змейка на пальцах мужчины ядовито зашипела, поворачивая голову в сторону друзей. Словно поймала раздражение своего хозяина.

– Тогда продолжим, – грубо произнёс мистер Стефэнас, не обращая внимания на едва не подавившегося костью Питера, – что вы знаете об Анорамондах?

– Ровным счётом ничего, – за обоих ответил Эрик.

– Удивительно, – мистер Стефэнас закурил и откинувшись в кресле, безмятежно вздохнул. – Как насчёт магии? О ней вы хоть слышали? А, здоровяк?

Питер икнул, а мистер Стефэнас, сочтя икание за ответ, неудовлетворённо покачал головой.

– Магнус мало нам рассказал. – Эрик почувствовал себя неуютно. Ему вдруг дико захотелось съесть маленького кабана – от волнения на него напал жор – а затем, отправиться в спальню, чтобы зарыться в недра тёплого одеяла, спрятаться от проблем и спокойно, без суеты и паники, переваривать еду. Мистер Стефэнас ехидно приподнял уголки рта, и Эрику подумалось, что мужчина без зазрения совести весь вечер читает их с Питером мысли. Попивая свой крепкий напиток, маг медленно постукивал худыми пальцами по столу. Половину его бледного лица закрывала длинная белая прядь волос. На другой, почти сливаясь с цветом кожи, недружелюбно мигая, был виден белёсый, насмешливо их рассматривающий глаз.

– Стало быть, вы ничегошеньки не знаете, жеребята, – мистер Стефэнас потушил сигару о кружку с нетронутым чаем и встал. Ему надоело сидеть и он, опираясь на свою трость, стал расхаживать по комнате, с интересом (в некотором роде даже с брезгливостью) разглядывая мусорные залежи Питера, – корень всего зла – это тёмная материя, некий сгусток магии, – мистер Стефэнас взмахнул рукой, и грязная шторка, заслоняющая живописный закат, отрылась. – Её ещё некоторые люди величают бытием, или фундаментом Серой Площади и мира Живых, называй как хочешь, смысл всё равно не изменится. По мне так, существование материи – это худшее, что когда-либо происходило вообще. Жеребята, – мистер Стефэнас вздохнул и, задумчиво вглядываясь в золотые отливы уходящего солнца, продолжил, – я не стану подробно рассказывать вам о том, как появились Серая Площадь и мир живых. Скажу только то, что всё, что нас окружает с вами – это магия, породившая живое и мёртвое. Она породила магов, она породила простых смертных, как ты, пухлый.

Питер обижено откусил печенье и грустно вздохнул.

– В каждом из нас есть часть этого бытия, – мистер Стефэнас обернулся и Эрик поймал на себе прожигающий до мозга костей ледяной взгляд, – в каждом человеке, но в разных количествах. Думаешь, появление на Серой Площади после смерти – обычное явление или ошибка природы? Нет, дорогой Эрик, это часть огромной силы, это всё ещё часть жизни, которую ты начал в мире живых, а продолжил здесь. Для тебя это спорный вопрос, так как ты всё ещё жив… Кстати, кто-нибудь из вас знает, как называется то место где вы родились?

– Понятия не имею. Мир живых, так и называется? – почувствовав подвох, Питер вопрошающе уставился на Эрика. Тот замотал головой.

– Эх вы, – мистер Стефэнас насмешливо рассмеялся, – Фреймоун.

– Мы обычно называли «Землёй», – Эрик прищурился, – почему Фреймоун?

– Слишком долго объяснять, – отмахнулся от ребят мистер Стефэнас, – скажу только, что это слово – древнее слово Серой Площади, на языке МорАкса – языке Серой Площади – оно означает «мост между мирами». Что ж, я говорил про материю, что она создала всё вокруг, включая Адама и остальных Анорамондов. Да-а-а, – задумчиво протянул колдун, – именно материя послужила началом для сотворения Анорамондов и, собственно, послужила поводом для их конца. Именно магия подвигла Адама начать действовать и как не прискорбно это говорить, уничтожать волшебство.

– Постойте, – Питер пытливо вытаращился на мистера Стефэнаса, – зачем ему это делать?

– Попробую вам объяснить, но боюсь, вы всё равно ничего не поймёте. Задолго до появления древних магов, Серую Площадь населяли лишь Анорамонды. Доподлинно не известно, когда они появились и был ли кто-то ещё до них. Человеку боле не суждено об этом узнать, да и не нужно. По крайней мере, вам, – мистер Стефэнас выразительно посмотрел на Эрика, – мой отец был из тех, кто застал всех Анорамондов в живых и стал свидетелем их полного уничтожения. Мне сложно представить, что пережила Серая Площадь в тот день, когда Адам казнил своих первородных собратьев и как ему это удалось сделать. Полагаю, дело в Клеменсе. Если бы Адам решил убить и его, Серая Площадь, просто-напросто, прекратила бы существовать.

– А почему он не тронул Клеменса? – спросил Эрик, заведомо зная, что ему ответит мистер Стефэнас.

– Спроси сам. У Адама, – уточнил тот, неприятно ухмыляясь. – Кому как не Анорамонду знать, что у Анорамонда в голове? После того, как Адам убил собратьев, – продолжил мистер Стефэнас, расхаживая по гостиной и периодически останавливаясь около ребят, – равновесие пошатнулось. Но ненадолго. Когда вымерли Анорамонды, для древних магов открылась дорога, они начали неустанно плодиться, не побоюсь этого выражения, как тараканы. Нас стало в сотни и даже в тысячи раз больше, чем во времена Анорамондов. Такого «бума» не случалось прежде и, мне думается, уже никогда не случится. К сожалению, Адама это сильно разозлило, но действовать он стал далеко не сразу.

– Это он сделал так, чтобы вас – древних магов – осталось немного?

– Не перебивай, пухлый. Поначалу древние маги мирно уживались с Адамом. Никому из нас и в голову не приходило идти лбом на того, кто уничтожил целую расу. Однако шли тысячелетия, наши отцы отходили от власти и время менялось. Для молодёжи, вдруг, открылась новая игра – «Победи непобедимого» – единицы понимали, что совершают глупость, когда бросают вызов самому повелителю Анорамондов, остальным казалось, что нет ничего невозможного. Да, жеребята, – подытожил мистер Стефэнас, – всего несколько тысячелетий Серая Площадь пробыла в тишине и покое, в сладком неведении, что её ждёт нечто ужасное впереди, пробыла до тех пор, пока древним магам не пришла в голову безумная идея уничтожить Адама своими силами.

– Почему старшее поколение не вмешалось? – Питер выглядел озадаченным и сосредоточенным.

– А вы знаете как питается магия древних волшебников? – мистер Стефэнас наклонил голову. – Правда? – замечая слабый кивок со стороны ребят, усомнился колдун. – Кровью. Наша магия питается пролитой кровью. Мой отец, впрочем, как всё старшее поколение, отказался от убийств. Моя мама говорила, что их с отцом обеспокоила судьба Анорамондов и они поклялись боле не допускать подобного. Увы, если ты не подпитываешь свою магию кровью, она начинает питаться тобой. Мои родители умерли, когда началась война с Адамом – их слабый организм не выдержал и сдался.

– Простите.

– За что ты извиняешься, жеребёнок? – мистер Стефэнас впервые (а может быть и в последний) раз ласково улыбнулся Питеру. – Я вырос на их ошибке, что сделало меня на порядок выше остальных древних магов, которые отрицают свою природу и играют в вегетарианцев.