Текст книги "Серая Площадь (СИ)"

Автор книги: Jennifer Adams

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)

– Спасибо, мистер… – Эрик вопрошающе глянул на старика.

– Зови меня Консус Лендер, – склонился в поклоне маг.

– Спасибо, мистер Лендер, – ещё раз поблагодарил его Эрик.

– Всего наилучшего. И пусть твой путь озарит денница г-на Мандериуса, – старик вторично поклонился, так, что его забавный длинный колпак, уткнулся в пышущую разнообразной живностью землю, – встретимся на балу, молодой человек, – попрощался Консус Лендер.

– Какая ещё денница? – Запоздало спросил Эрик, но старик уже растворился в толпе из жизнерадостных людей.

– Бал! Сегодня бал, отец! – Пропищала маленькая рыжая девочка. Она радостно прыгала возле фонтана, который, к слову, работал и не был заржавелым и потрёпанным, как раньше.

– Слава Мандериусу, нас пригласили, – рядом стояла высокая женщина в черном балахоне, верно, мать огненно-рыжего ангела. Отец погладил по волосам дочь и тихо произнёс:

– Этот бал нам как никогда нужен. Если нам не поможет г-н Мандериус, то кто тогда?

– Я не знаю, Алоис, – женщина покачала головой, – у него и без нас хватает забот. К тому же на торжестве будет много народа, и что таить – у нас мало шансов.

– Мандериус нам поможет, – твёрдо заявил мужчина.

«Мандериус и мне поможет» – самодовольно подумал Эрик. Настроение, омраченное недавними событиями, постепенно улучшалось. Теперь он точно знал, что нужно делать, и кто ему наверняка окажет помочь. Оставалось только разобраться, как получить приглашение и оказаться наедине с Мандериусом, чтобы спокойно, в мирной обстановке объяснить многоуважаемому колдуну цель своего визита.

– Побежали покупать платье! – Девочка потянула за рукав свою мать и жалобно посмотрела на отца.

– Побежали, кто первый добежит до магазина Елены, тот получит большой кусок торта!

– По-настоящему большой? – Девочка задержала дыхание, в предвкушении положительного ответа.

– Самый большой в мире! – Отец весело расхохотался, подхватывая малышку на руки, а женщина лишь грустно вздохнула:

– Как ребёнок.

Чуть погодя, когда солнце намертво въелось в синее небо, стало ясно, что вокруг не найдётся ни одного жителя Серой Площади, не поглощенного великим празднеством Мандериуса – от детей до стариков, все были втянуты по уши в праздник. Каждый прохожий обсуждал, что будет на столе у Мандериуса, какие блюда не будут поданы; как Мандериус будет одет, как будут одеты его гости и слуги, какие украшения подготовил для них хозяин замка.

– Я слышал, что в честь г-на Мандериуса будут освобождены каменные стражи замка!

– А я слышал, что в конце вечера будет фейерверк в сотню залпов!

– Да что там фейерверк! Будут настоящие огненные драконы!

– Стол на весь зал! – Компания мальчишек радостно обсуждала каждую деталь торжества, приводящую их в несказанный восторг.

Не будь эти мелочи странными и необыкновенными для Эрика, он не стал бы терять драгоценное время на пересуды и сказки маленьких детей. Но услышанное не расслышать. Воображение рисовало огромных, цепляющихся за края неба огнедышащих мифических существ, крылатых гигантов, раскалывающих твердь земли, как орех и непостижимо громадного великана, чья макушка была навеки спрятана за лазурными волнами облаков.

– Почему я не вижу на твоём лице улыбку? – Знакомый голос оборвал его размышления о величественных драконах и каменных стражах. Несомненно, голос принадлежал его лучшему другу, Питеру Аддерли. Круглощекий, веселый в своей любимой полосатой футболке, Питер ни капельки не изменился. Разве что прибавил в весе.

– Пит?

– Узнал старого друга, ты не так плох, как я думал.

Рассмеявшись, друзья горячо обняли друг друга. Но столь долгожданная встреча не стала для Эрика приятным сюрпризом. Несмотря на то, что прошло всего несколько лет, смерть лучшего друга тяжёлым грузом поселилась в его душе. Раз в месяц, а бывало и чаще, он вспоминал о том проклятом дне, когда Питер ушёл из дома и уже больше никогда уже не возвращался обратно. Несчастный случай в лице пьяного водителя унёс тогда не только жизнь совсем ещё юного человека, но и крепкую дружбу.

– Совсем не весел, – Питер Аддерли театрально покачал головой, – а ведь сегодня главное событие года – бал у Мандериуса.

– Неужели тебе совсем не интересно, как я здесь оказался? – Эрик не мог поверить своим ушам, что его друга тоже охватила праздничная лихорадка. Однако Питер лишь натянуто улыбнулся и безмятежно произнёс:

– Всё гораздо сложнее, чем тебе кажется.

– И с каждой минутой становится запутаннее. Ты – прямое тому доказательство.

– Слушай, – поведение друга в один миг изменилось, – здесь нам спокойно не поговорить, – голос Питера дрогнул, – пойдём ко мне? Я так понимаю, ты всё равно никуда не торопишься. Посидим до вечера, а там и бал.

– Как скажешь, – Эрик пожал плечами, и грустно добавил: – но я приглашение ещё не получил.

– Я тоже, – Питер весело подмигнул другу, – но ты особо не переживай на этот счёт, Мандериус точно знает, где я живу, и принесёт его ко мне домой. Не лично, конечно, а через посыльных. Я в этом уверен.

– А мне? – Эрик встревожено глянул на друга. – Они принесут?

– Я думаю, что доставят. Мандериус из тех, кто всё знает наперёд. И думаю, что он захочет пообщаться с вновь пребывшим человеком, – успокоил его Питер.

Идти долго не пришлось. За центром Серой Площади, на повороте к возвышающемуся замку Мандериуса, между каменной дорогой, ведущей в диковинный сад, и узкой лесной тропинкой, находилась маленькая улица без названия, на которой и жил друг Эрика. Улица была без преувеличения крошечной и состояла всего из шести одноэтажных домов, которые были пронумерованы римскими цифрами. Примечательно было и то, что возле каждого сооружения стоял мелкий голубой сарай. Друзья прошли три абсолютно идентичных по своему дизайну дома (все они были выложены из красного кирпича, с белой крышей и тянувшимся в небо дымоходом), четвёртый, отличающийся от близнецов-домов только неухоженной лужайкой, и принадлежал Питеру.

– Смело заходи. И чувствуй себя, как дома! – Улыбнулся белоснежной улыбкой Питер, – и не наступи на моего пёсика. Он не любит гостей.

– Пёсика?

– Да, – Пит почесал макушку, – назвал Жульеном. И не бойся его – он может быть и здоровый, но своих не трогает.

– Утешил, – хмыкнул Эрик, – не думаю, что я для него свой.

Внутри небольшого дома, так же, как и снаружи, чувствовался неудержимый нрав и нечистоплотный характер друга – в углу свисала прозрачная паутинка, а на столе длинным рядом скопились грязные чашки, видимо, ожидающие своего часа, когда их хозяин, наконец, помоет. На диване и на полу были разбросаны разные журналы, прочитать которые так не терпелось Эрику. На одном из них красовалась изумрудная надпись: «МАНДЕРИУС И ТРИДЦАТЬ С НИМ НЕСЧАСТИЙ».

– Я думал, все любят Мандериуса, – задумчиво протянул Эрик, вглядываясь в рычащую темноту под журнальным столиком Питера.

– Конечно, любят. Здесь нет ни слова о чужой судьбе. Только про Мандериуса. С ним всегда происходили плохие события, вот автор этого журнала нам немного и рассказал о его жизни.

– А мне можно почитать?

– Конечно, что за вопрос?

Питер протянул журнал Эрику и ушёл на кухню. Вслед за ним, роняя маленький стол и поджимая под себя короткий дугообразный хвост, рванул рыжий косматый пёс, не просто огромных размеров, а исполинских. Эрик ещё долго гадал, как пёс столь колоссальной величины смог поместиться под столь махоньким столиком. Ко всему прочему, Эрик так и не смог до конца разобрать породу, необычного любимца друга. Жульен походил на сенбернара, скрещенного с чау-чау.

В кухне раздалось громогласное требовательное рычание и непонятные булькающие звуки – Эрик пришёл к выводу, что собака принялась за еду. Почти сразу за бульканьем послышалось, как включилась вода, а затем раздалось звонкое дребезжание чашек – Питер всё же решил их помыть. Открыв «МАНДЕРИУС И ТРИДЦАТЬ С НИМ НЕСЧАСТИЙ», Эрик начал изучать статью. Действительно, жизнь великого м-ра Джоува Мандериуса не была на вкус сладкой и вкусной как мёд. Скорее наоборот. В сорок тысяч лет (Эрик несколько раз перечитал указанные цифры в журнале, чтобы убедиться, что всё верно и ему не показалось) древний маг потерял жену и своего малолетнего сына, а спустя три года, группа магов, последователей А. убили младшего брата – его тело так и не было найдено. Как Мандериус лишился ребёнка, в статье не говорилось, лишь вскользь упоминалось про «горе в семье».

– Неужели и здесь можно умереть?

– Что ты говоришь? – Питер выглянул из кухни. – Я тебя не слышал, вода помешала.

– Я думал, что в этом мире не существует «смерти». Ведь все здесь уже и так умерли.

– Не совсем верно. Некоторые на Серой Площади родились. Но загадка загробного мира ещё до конца не раскрыта. Но да, здесь можно умереть. И скорее всего, даже не умереть, а просто исчезнуть, раствориться.

– А от старости люди умирают? Я хотел сказать, «исчезают»? – Поправил себя Эрик, – Мандериусу, судя по статье, больше сорока тысяч лет.

– Ещё никто не умирал своей смертью, только насильственной. А, что касается Мандериуса, то он один из древнейших жителей Серой Площади. Наверное, его за это так и чтят – было бы очень глупо, если бы он столько прожил и не набрался мудрости.

– Хорошо, – Эрик закрыл журнал. Желание читать про чужие горести как-то само собой отпало. – Тебе помочь? – поинтересовался он у друга, решив хоть ка-то отвлечься от темы смерти.

– Помоги накрыть на стол. В шкафчике ты найдёшь печенье, а на подоконнике вазу. В ней ты, конечно, конфет не увидишь, а вот возле вазочки их полным-полно.

– А ты всё такой же, – усмехнулся Эрик.

Как только стол был накрыт, а чай разлит по кружкам, друзья уселись в мягкие кресла и начали разговаривать на всевозможные темы. Пёс Питера, Жульен, послушно сидел на маленьком деревянном стуле, который под тяжестью собаки умоляюще трещал. Его хозяин, будучи по комплекции не менее пышным, не обращал внимания на разведённые в разные стороны ножки стула, и был полностью уверен, что всё будет хорошо.

– Ты тоже ни капельки не изменился. Разве что вырос на две головы, – рассмеялся Питер. – Правда, Эрик, что ты принимаешь? Поделись секретом с другом.

– Так как тебе живётся в этом мире? – Скромно проигнорировав вопрос, поинтересовался Эрик. – Серая Площадь, так ведь вы его называете?

– Ты мне лучше расскажи, как ты сюда попал. Я не тупой, Эрик. Ты ведь не умирал. – Вопросом на вопрос ответил Питер. – Ты отличаешься от всех. Правда не пойму чем, но всё-таки.

– А-а-а, – протянул Эрик, – наверное, именно по этой причине ты думаешь, что Мандериус пригласит меня на свой бал?

– Разумеется. Ещё никому не удавалось проникать на Серую Площадь живым. Это знает и младенец.

– Хорошо, – допив чай, Эрик, не зная с чего начать первым делом, просто спросил: – ты ведь знаешь, кто такой Клеменс?

– Понятия не имею, – грустно ответил Питер, – какой-нибудь житель Серой Площади? Или старый знакомый твоего отца?

– Не думаю, что он друг моего папы, но было бы забавно. Клеменс – это Смерть. Его так зовут.

– М-м, – задумчиво протянул Питер, делая из своей кружки несколько глотков и наливая Эрику свежую порцию чая, – мужчина в чёрном пальто?

В знак согласия, Эрик закивал:

– Верно.

– Я видел его один раз в жизни, – Питер задумчиво и несколько огорошено вытаращился на потолок, что-то прикидывая в уме, – точнее, надо сказать, в конце своей жизни. Никогда не забуду его лицо и глаза, – невесело прибавил он. Эрик прекрасно понял, что воспоминания о своём последнем дне даются другу нелегко, и поторопился сменить тему:

– Так, когда, ты сказал, нам принесут приглашения?

– Пока не знаю, может быть после обеда или ближе к полднику, – Питер пожал плечами, – могут вообще не принести.

– Что?

– Шучу я, – засмеялся Питер, – видел бы ты сейчас своё лицо. Я погляжу, что чувство юмора у тебя напрочь отбило.

За окном стояла великолепная погода: не было продувающего тебя насквозь ветра, а жаркое солнце уже проворно скрывалось за горизонтом, окрашивая небо в розовый и оранжевый цвета.

Выпив по три кружки чая и съев абсолютно всё печенье, ребята стали думать, чем бы занять себя до наступления вечера.

– Мы можем сходить в сад, – предложил Питер, – или в лес. О! Мы можем навестить моего приятеля Годвина. Он, это, маг.

– А что, если тебе принесут приглашение, а мы будем прогуливаться в это время или сидеть в гостях? – С магом Эрик уже познакомился, поэтому его куда больше беспокоил вопрос с приглашениями на бал.

– Кажется, что тебя сейчас больше волнует бал, а не наша встреча, – словно прочитав мысли, обиделся Питер.

– Нет, что ты, – спешно проверещал Эрик, – вы мне дороги одинаково.

– Иди ты.

Неожиданно прерывая их маленькую ссору, раздался приглушенный, но настойчивый стук – кто-то упорно стучал в дверь. Через мгновение стало очевидно, что тот, кто находился за дверью, не прекратит подражать дятлу, пока ему не откроют.

– Наверное, это твоё любимое приглашение, – ухмыльнулся Питер, и нарочно умиляясь, сладко вставил: – мне позвать священника, чтобы он связал вас узами брака?

– Ступай уже открывать, – с нетерпением откликнулся Эрик.

– Пойдём со мной. Я хочу увидеть на твоём лице разочарование, когда мне дадут приглашение, а тебе нет.

– Идём, – согласился Эрик, – только сильно не плачь, если меня пригласят, а тебя – нет.

За дверью стояли две немиловидные женщины. Одна из них, на вид чуть постарше другой, была полной брюнеткой с крючковатым носом. Одета она была в серое длинное платье с ярким узором на рукавах. Женщина представилась Эльзой и протянула алый конверт Питеру.

– Вы Питер Аддерли? – Монотонным голосом спросила она, прежде чем отдать долгожданное приглашение.

– Он самый, – празднично произнёс друг Эрика.

– Тогда это вам, – женщина вяло усмехнулась и повернулась лицом к Эрику.

– Эрик Беккет?

– Верно.

– Ваше приглашение, – сухо произнесла женщина и протянула чёрный конверт. Питер озадаченно посмотрел на него, а затем перевёл взгляд на Эльзу.

– А почему конверты разные? Красные закончились?

– Самые важные персоны получают белый конверт. Затем по степени важности: фиолетовый, зелёный и синий, – отозвалась вторая женщина, более молодая, наряженная в точно такое же убранство, как и её спутница, – оранжевый, золотой и для самых низших сословий предусмотрен красный конверт с чёрной полоской. Затем красный конверт с зелёной полосой и наконец, ваш – чисто красный, посланный из вежливости господином.

– Спасибо, до свидания, – буркнул Питер, закрывая дверь перед носами женщин.

– Посланный из вежливости, – передразнил он, – настоящие гиены. Видел, как они наслаждались моим унижением?

Эрик почти не слушал гневную тираду друга. Он открыл свой конверт и из него тут же с негромким хлопком выпорхнул красный дымок. Пёс, в это время с любопытством выглядывающий из арки и принюхивающийся к новому запаху неожиданных посыльных, с диким лаем умчался в соседнюю комнату, а Эрик высыпал содержимое конверта к себе на ладонь. Внутри конверта лежал золотой ключ, приклеенный к пожелтевшей бумаге. Отклеив его и сунув в карман, Эрик принялся читать то, что было на бумаге: «Мистеру Беккету. В предоставленном письме извещаю Вас, что Вы приглашены на бал, который состоится в шесть часов сегодняшнего вечера. Убедительная просьба не опаздывать. С уважением, г-н Джоув Мандериус, Первый Советник Верхней Коалиции».

– А у меня нет никакого ключа, – разочарованно выдохнул Питер.

– Чтобы это могло означать?

– Может быть, мистер Джоув забыл его вклеить? Как-никак, он уже старый. Сколько ты говоришь ему лет? Сорок тысяч?

– Да нет. Я про приглашение в целом. Почему Мандериус сделал акцент на мне?

– Возможно, ты ему больше по душе, а так, я без малейшего понятия. Мне вообще никогда не была ясна его система отбора.

– Вот именно, – Эрик раздражённо фыркнул, – система отбора. Он сортирует людей, как мусор.

– Во все времена существовали сословия, – заметил Питер, – и этот мир – не исключение из правил. Так. У нас есть два часа до бала. Чем займёмся?

– Прогуляемся до сада? – механическим голосом предложил Эрик. Он не сводил глаз с текста письма, вновь и вновь перечитывая его плавающие строчки.

– Слушай! А ведь эта горгулья не назвала цвет твоего конверта, когда перечисляла его разновидности, – вспыхнул Питер, – я только сейчас понял.

– Теперь это не важно, – Эрик аккуратно сложил письмо, и, упаковав его обратно в конверт, положил в карман к золотому ключу.

Причудливый сад, куда они с Питером немедленно направились, испускал душистый аромат свежей скошенной травы и пах домашним малиновым вареньем, чудесным образом, смешавшимся с пряным благоуханием вишни. Он был маленьким, но опрятным: круглой формы кусты росли строго вдоль проложенной массивными камнями дорожки, а огромные деревья с синими лепестками и гладкой на ощупь корой, зигзагами пролегали на широкой лужайке, теснясь по соседству с белыми стройными деревцами. Помимо декоративных цветов, Эрик увидел чащу из вишнёвых и малиновых кустов и множество изящных скамеек с подвешенными за прочные ветви качелями.

– Вот, что мне нравится в этом саду, так это вишнёвые деревья, – Питер бодро сорвал целую горсть бордовых ягод, и незамедлительно отправил их к себе в рот, – в любое время года они цветут и пахнут. – Блаженно причмокивая, выпалил мальчик.

Друзья долго блуждали по тропинкам сада, натыкаясь на декоративные цветы и собирая ягоды. Питер, так же показал другу неглубокое прозрачное озеро, по его словам, способное исцелить любую рану. Пока Пит красноречиво рассказывал, как не так давно ему довелось понежиться в прохладном источнике здоровья, Эрик случайно встретил взглядом деревянную табличку, на которой чёрным по белому было написано: «в озере не купаться».

– Я не привык ориентироваться во времени по закату солнца или свету звёзд, – Эрик печально постучал по стеклу своих наручных часов, чьи стрелки устойчиво остановились, – нам не пора на бал?

– Сейчас узнаем, – на удивление Эрика, Питер вытащил из сумки маленькие песочные часы, и взглядом профессионала обвёл их тонкий силуэт, – у нас есть двадцать три минуты. Этого времени хватит, чтобы не спеша добраться до замка.

– Как ты это сделал? – Искренне поразился Эрик, но, зная, что собой представляет его друг, недоверчиво уточнил: – или ты сейчас подшутил надо мной?

– Хочешь жить – умей вертеться. В этом мире всё упирается в песочные часы, – вздохнул Питер, – и я не шучу – первое время песок доводил меня до ручки, но, когда я просёк фишку, стало проще.

– Как-нибудь ты мне расскажешь, как определять по ним время, – поражённо попросил Эрик, – думаю, это займёт не один час.

– Только предупреждаю, – Питер убрал часы в сумку, – будет довольно-таки сложно.

***

В шесть часов вечера Эрик вместе со своим другом стоял неподалёку от огромных, медных ворот, за которыми возвышался украшенный к балу каменный замок. На воротах были две большие огненные буквы – «М» и «Д», сквозь них на людей смотрело отвратительного вида чудовище – химера, чья голова и шея принадлежали льву, туловище – козлу, а хвост – змее.

– Посмотри, – Питер жестом указал на каменные статуи двух великанов, – это стражи Мандериуса. Поговаривают, что сегодня они были пробуждены ото сна, – тихо объяснил Пит, – в целях всеобщей безопасности.

«Или безопасности самого Мандериуса», – подумал Эрик, разглядывая неподвижную химеру.

– Хотя, если присмотреться, – Пит прищурил один глаз, – то они всё ещё спят.

Казалось, все жители города получили своё приглашение – такого скопления людей Эрик ещё не встречал. Даже в центре Лондона. От молодых до старых, всем кому не лень было выходить из уютных домов, толпились возле входа, создавая жуткую толчею, но терпеливо ожидая приближения своей очереди. Теперь, когда Эрику представился весь размах торжества, замок выглядел махоньким и ненадёжным.

– Как они все поместятся в таком маленьком замке? – диву дался он, пробиваясь через толпу и наступая кому-то на ногу. Седобородый дед засопел, а Эрик поспешно извинился.

– Э-э-х, сразу видно, что ты ничего не знаешь про владения Мандериуса. – Питер схватил его за плечо, чтобы не отстать. – Этот дворец – самая настоящая крепость, это раз. Безопаснее места не придумать. В замке наложены необыкновенные чары – древняя магия Мандериуса, это два. Я не помню её точного названия, знаю только то, что она позволяет совершенно всем жителям нашего города, до единого, пребывать в замке одновременно. И не такой уж и маленький замок у Мандериуса, это три.

– Вот так чудеса, – изумился Эрик.

– Это ещё не всё. В случае какой-нибудь беды, было единогласно принято, что именно особняк Мандериуса станет для всех убежищем. Вот поэтому мистер Джоув собственнолично наложил ещё одни чары – незримую защиту от любого зла.

– В замок действительно никак не попасть?

– Ходят легенды, что есть потайные ходы, о которых никто не знает. Никто, даже Мандериус. Однако, это только легенды.

– Мистер Аддерли? – Эльза, что услужливо занесла приглашения к ним домой, вопросительно глянула на обоих друзей. – Ваше приглашение. Надеюсь, Вы его не потеряли?

– Смею вас огорчить, оно у меня здесь, – Питер достал уже слегка помятое письмо и протянул его женщине. Та в ответ поморщила нос.

– Мистер Беккет, ключ, – проверещала она.

Поначалу Эрику думалось, что ключ нужен для того, чтобы открыть потайную дверь, за которой, возможно, его бы ожидал Мандериус. Теперь, когда дама в сером платье намеревалась отобрать ключик, у Эрика закрались сомнения. Покопавшись в кармане и не торопясь отдавать золотой ключ, Эрик в последний раз посмотрел на него. При последнем разглядывании, тот был абсолютно гладким, без каких-либо надписей, но глянув на него внимательнее, Эрик увидел выгравированные инициалы «М. Д.» (или надписи всё-таки не было?).

– Ключ, пожалуйста, – монотонно повторила женщина. Получив заветные приглашения, она без особого желания впустила ребят внутрь.

Как и обсуждалось на улицах, бал оказался на редкость славным. Несколько пар из мужчин и женщин, наряженных в бальные наряды, танцевали по краям роскошного зала. Они кружились в такт мелодичному вальсу, поражая всех своими грациозными движениями, заставляя изумлённую публику то и дело благоговейно вздыхать, и вызывать волну бурных аплодисментов. Эрик, вместе с поражёнными до глубины души зрителями громко похлопал парам и направился вглубь толпы, неуютно огибая разинувших рты зрителей. Огромный холл был украшен разнообразными водяными узорами, бесформенными пузырьками воды, летающими по всему воздушному пространству. Они налетали на маленькие огненные искры, сливаясь с ними воедино, создавая невообразимые причудливые фигуры. С потолка свисали красивейшие хрустальные люстры. Внутри них была сотня белых свеч, обливающих зал мягким, бархатистым светом и приятным душистым ароматом цветов. В центре стояло несколько столов, на которые уже была поставлена многообразная закуска. Там были: тарталетки с всевозможной начинкой, несколько видов канапе, грибы, порезанное тонкими ломтиками мясо, сырные корзинки, фрукты и много чего другого, вкусного и съедобного на вид. Хотя танцы не очень впечатлили Питера, картина аппетитной еды, мгновенно исправила положение – при виде золотого индюка, Питер пришёл в неописуемый восторг и кинулся к столу, расталкивая людей, словно шар, сбивающий кегли. В конце зала виднелось несколько дверей, две из которых, по всей видимости, были заперты.

– А ключ у меня отобрали.

Эрику уже было подумалось, что женщина специально забрала у него заветный «билет» на встречу с Мандериусом, из-за вредности или по какой другой причине, и что он больше не имеет возможности пообщаться с колдуном, как вдруг кто-то его больно дёрнул за плечо.

– Мистер Беккет, ровно в семь часов вы должны зайти в крайнюю дверь, где Вас будут ожидать, – зловещий шёпот, направленный прямиком к нему в ухо, в мгновение ока исчез, теряясь в шуме, заполненного людьми зала.

Эрик не успел увидеть того, кто это сказал. И тем более спросить, к какой именно двери ему нужно подходить – правой или левой. Резко повернувшись на голос, мальчик увидел толпу стариков, весело расхваливающую вино.

«Вряд ли это был кто-то из них, – с досадой подумал Эрик, – может быть это был Мандериус? И чтобы не раскрывать свою личность, убежал? А может среди этих стариков есть Мандериус, а я даже об этом не подозреваю? Да нет, глупость».

– Что у тебя с лицом? – поинтересовался Питер, пропустивший таинственное приглашение загадочного человека. В руках Пит держал кусочек маринованного мяса, что вызвало небольшое беспокойство и негодование со стороны окружающих, – ты как будто проглотил ломтик лимона, и он застрял у тебя в горле.

– Меня только что позвали на приватную беседу: в семь я встречусь с Мандериусом. Но, увы, мне не сказали, за какой именно дверью меня ждут. Сказали только, в крайней. А крайних здесь две.

– Интересно, – протянул Питер – может, за правой?

– В вашем мире крайняя дверь – это дверь справа?

– В нашем мире крайняя дверь остаётся крайней. Не беспокойся. У нас есть ещё минут сорок, чтобы всё выяснить, – успокоил друга Питер, – постой-ка здесь, я поспрашиваю у знакомых, мало ли кто из них тоже находится в «чёрном конверте». Благо, людей Мандериус не поскупился звать в этом году.

Покорно кивнув, Эрик стал дожидаться друга. Музыка, состоящая из скрипок и виолончели, грустно одаривала юношу печалью, а время беспощадно стремилось к семи. Эрик не смел покидать место, где его потревожили приглашением – что, если Питер вернётся, а его нет? Увы, пока на горизонте Пита было не видать и всё что оставалось Эрику делать – это смиренно стоять и ждать, чувствуя, как земля уходит из-под ног.

– Здравствуй, дитя. Ты снова стоишь, как потерянный, – к нему подошёл Консус Лендер – милый старец, с которым Эрику посчастливилось встретиться утром.

– Здравствуйте, понимаете, мне сказали, что я должен зайти в крайнюю дверь, а крайних-то здесь две… – рассеянно проговорил Эрик. Второй раз на дню, он почувствовал себя полным глупцом в глазах маленького старичка.

– Ничего страшного. Ты, главное подойди к дверям, а г-н Мандериус тебя лично встретит.

– К любой двери? Без разницы?

– К любой, – улыбнулся мистер Лендер.

– Спасибо вам огромное, – Эрик поспешил к дверям. На удивление, никто из присутствующих не проделал того же.

– Значит, я один получил чёрный конверт? – не поверив в собственную удачу, Эрик радостно стал ожидать появление человека, о котором он весь день внимал много хорошего. Того, кто поможет ему разобраться с проблемой, а не бросит на произвол судьбы в загробный мир. Того, кто вот-вот появится и поможет.

Эрику почудилось, что «вот-вот» затянулось в часы. Несколько раз подёргав ручки (все три двери оказались закрытыми), он грустно вздохнул.

– Эрик Беккет?

Перед юношей возник молодой мужчина с длинными серебряными волосами, собранными на затылке тугой косой, с украшенными маленькими сверкающими камнями прядями. У него было красивое, но плоское лицо и невероятно тонкие пальцы, облагороженные золотыми перстнями с ярким рубиновым обрамлением. Чёрные узкие глаза блестели ярче драгоценных камней в его прическе и рассматривали Эрика с нескрываемым интересом. Одет этот человек был в стиле Рококо – в этот праздничный вечер, колдун надел белоснежную рубашку с кружевным бежевым жабо, сверху, по стройной фигуре, был натянут длинный приталенный кафтан, нежного персикового цвета. Как и положено данному стилю, незнакомец носил короткие штаны до колена, которые дополнялись белыми чулками. На ногах у него были чёрные, классические для того времени, туфли.

– Меня зовут Джоув Мандериус, и ты, вероятнее всего, уже слышал про меня?

– Да, сэр.

– Позволь, – Мандериус слегка подтолкнул мальчика в сторону и дотронулся до крайней левой двери рукой. Та с неприятным скрипом тут же отворилась.

– Здесь нас никто не потревожит, будь в этом уверен, – маг на секунду задумался, – разве что слуги, кои принесут нам чашку чая, но только при условии, если тебе это предстанет угодным. Хотя, многие из жителей этого города вожделенно стремятся попасть ко мне на личный приём, я был вынужден попросить их немного подождать. У меня нет желания задерживать твоё время, мой мальчик, – Мандериус завершил свою короткую речь ласковой улыбкой.

При всем том в этой улыбке Эрик не нашёл ничего приятного и хорошего. Хотя внешне мистер Джоув излучал красоту и гармонию, да и поведение существенно отличалось от поведения Клеменса, Эрик внутренне напрягся – что-то холодное и скользкое таилось в чёрных глазах хозяина вечера, что-то плохое, скрытое и опасное. Пройдя в комнату, Эрик обнаружил, что она совершенно пуста – кроме двух кресел и маленького столика возле окна, в ней ничего не было: ни портретов, ни книжных шкафов, ни даже люстры. Кругом царил мрак и гнетущая пустота.

– Насчёт света не переживай. Старый добрый Мандериус владеет несколькими приёмами древней магии, – в голосе колдуна явственно послышалась лёгкая тень хвастовства. Мистер Джоув раскрыл ладонь, длинные красные языки пламени потянулись из его кожи, формируясь в небольшую огненную сферу. Та стремительно вырывалась, Мандериус не стал ей мешать – и подскочила к самому верху потолка, принимая окончательную форму люстры.

– Мистер Джоув, – Эрик проводил взглядом колдовство и переключился на хозяина замка, – в письме вы приложили ключ, но ваши слуги забрали его у меня.

– Не бери в голову, у Эльзы дурной нрав, а ключ всего лишь символ моего рода, – уклончиво произнёс маг.

– А ещё я слышал, что вы склонны помогать другим людям, – Эрик не стал больше ходить вокруг да около. Он сел в мягкое кресло и посмотрел на седовласого мужчину, – меня сюда прислал Клеменс и мне очень интересно знать зачем. Может быть вы мне расскажете, что происходит?

– Клеменс, старый бедокур, – губы Мандериуса дрогнули, но он смог овладеть собой и изобразил плохую копию улыбки. – Нет, мальчик мой, на сей раз Клеменс всего лишь открыл дверь и впустил тебя на Серую Площадь. Тебе же известно, что живым людям, таким как ты, воспрещено здесь появляться? Истинная магия не позволит. Тем не менее, Клеменс и несколько древних магов увидели в небе звезду Предначертания. Именно она-то тебя сюда и позвала, дорогой.

– Звезда Предначертания? – Тут же поинтересовался Эрик, стряхивая со лба, проступившие капельки пота.

В комнате становилось душно. Было ли всему виной отсутствие окон, Эрик точно не знал, но у него создалось впечатление, что магический огонь, вместо подвешенной люстры разрастается по потолку, забирая свежий воздух в свои огромные карминового цвета щупальца.

– Существует суждение, – медленно проговорил Мандериус, укладывая ладони на ручки кресла и неотрывно вонзая черный взгляд в Эрика, – что после ухода величайшего зла и остановившей его Силы, минует тысяча солнечных дней и столько же ночей. Люди позабудут плохие времена и тогда ночное небо осветит Звезда Предначертания – Судьба всего человечества, уходящего тысячелетия. Эрик Беккет. Вчера мифическое суждение исполнилось. Я увидел эту звезду и позвал Клеменса, дабы и он исполнил предназначенное.