Текст книги "Серая Площадь (СИ)"

Автор книги: Jennifer Adams

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

Было заметно, что миссис Стефэнас крайне обрадовалась, завидев друзей. Нагрузив Эрика картошкой и грибами (как оказалось, их нельзя сразу резать, а нужно сначала вымыть, почистить и ещё раз промыть под холодной водой), а Питера – приготовлением семи видов сладкого крема, женщина поспешила разводить по разным углам мужчин, чтобы дело не дошло до драки. Пока Эрик чистил картошку, старик во весь голос сообщил, что великан лишён всякого чувства меры. Это заявление разгневало гиганта окончательно, и, схватив чугунную блестящую сковородку, Аонгус пообещал присутствующим, что расквасит старику черепок, если тот не прекратит верещать.

– Довольно, – миссис Стефэнас стукнула кулаком по столу, – как дети малые. Элазар! Стыдно.

Эрик стёр пот со лба. Краем глаза он замечал, что Питер пробует крем всякий раз, когда принимается его мешать, а мешал он его очень часто. Эрик также наблюдал за властной и сильной миссис Стефэнас. Мальчику было понятно, почему именно её выбрал мистер Стефэнас – красивая, умная, и когда надо властная, не лишённая доброты в сердце, эта женщина зачаровывала своей грацией и сдержанностью.

– Устали? – через час спросила хозяйка, когда картошка, грибы и крем стояли в полной готовности, – идите, отдохните. Здесь стало невыносимо жарко. На кухне нечем дышать, – я проветрю, и можно будет продолжить готовить, а то такими темпами мы все сжаримся.

– Ура, – прогремел Аонгус, – в карты? – тут же предложил великан.

– Мы пойдём в сад, подышать воздухом, – мрачно ответил за двоих Эрик и, посмотрев на кивающего друга, отправился на задний двор.

Вернувшись с короткой прогулки, где они провели не меньше получаса, гуляя по извилистым тропинкам сада и обсуждая ссоры дворецкого и великана Аонгуса, ребята вновь оказались на кухне и управились со всеми возложенными на их плечи поручениями лишь под вечер.

– Молодцы, – похвалила миссис Стефэнас, – спасибо вам, вы мне помогли гораздо больше, чем эти двое, – женщина сурово посмотрела на своего дворецкого и стыдливо притупившего глаза великана.

Поднявшись в комнату к Питеру (Пит решил показать свои покои другу), ребята устало погрузились в недра кресел.

Эрик обвёл взглядом спальню. Она так же, как и её временный обитатель, была сплошь усеяна мусором: комки смятой бумаги валялись по разным углам, стул был завален верхней одеждой, а письменный стол засыпан фантиками от конфет и кожурой от всевозможных фруктов. Что-то менялось, а беспорядок в душе Питерабыл неизменно вечен.

– Как я устал, – пропыхтел Питер, доставая яблоко из кармана, – но, согласись, это был приятный труд.

– Да, – Эрик согласно кивнул, – всё лучше, чем постоянно думать про Анорамонда.

Было ещё кое-что, что до сих пор терзало Эрика изнутри – жгучее любопытство. И он решил поделиться своими мыслями с Питером:

– Помнишь, мы узнали, что один из сыновей мистера Стефэнаса сошёл с ума, а другой не выходит из своей комнаты?

– Смутно, но припоминаю, кажется, его зовут Ментор, – Питер зевнул, – а что?

– Мне интересно, где сейчас младший сын мистера Стефэнаса. Я ни разу его не видел, но Стефэнас рассказывал, что он у себя в комнате.

– Хочешь поискать?

– Я как-то его искал, но не нашёл.

– Здесь спален больше, чем у Мандериуса. Вполне возможно, что сын мистера Стефэнаса на четвёртом этаже, в одной из башен.

Башен в старинном особняке было три. Высокие белокаменные титаны врезались в чёрные небеса и радовали друзей всякий раз, когда они натыкались взглядами на красоты замка. Они создавали ощущение волшебства и таинственности, что отождествляло для ребят пребывание на Серой Площади. В крайние две башни вели двустворчатые золотистые лестницы с бордовыми сверкающими перилами. Эрик и раньше видел их и знал про их существование, в отличие от центральной башенки, проход в которую для него оставался полной загадкой: снаружи замка было отчётливо видно, что башня огромная, намного больше остальных, в несколько этажей простилалась ввысь, и расположена она была строго по центру. Внутри же замка не было никаких лестниц, ведущих наверх средней башни, а только голая стена, без видимых признаков потайных проходов и замков. Эрику оставалось лишь догадываться, что попасть туда можно лишь при помощи магии или портала.

– Весь особняк уже спит, – ещё раз зевнул Питер. По внешнему виду Пита было отчётливо заметно, что тот дико утомился и не горит желанием отправляться в ночные приключения, – может, завтра поищем? До свадьбы.

Эрик согласился с другом – он и сам чувствовал, как его ноги пульсируют под звоном усталости.

– Доброй ночи, – попрощавшись с Питером, Эрик заглянул в комнату к Эбигейл. Та крепко спала, но выглядела намного лучше, чем вчера. Мысленно пожелав девушке скорейшего выздоровления и сладких снов, Эрик вернулся в свою спальню.

Не успел он посчитать овец, как сон осыпал его волшебной пылью и накрыл сверху донизу тёплой волной из прожитого дня – самого весёлого и беззаботного дня, прожитого на Серой Площади.

***

Яркий свет пробил прозрачную штору и игриво защекотал нос Эрика. Открыв глаза, он вовсе не обрадовался прекрасной погоде за окном, а ужаснулся. Холодок пробежался по его спине и приятные мысли о свадьбе Морканта мгновенно улетучились, как будто вовсе их и не было: «неужели Адам снова создал злую иллюзию и праздник отменят?» – с кошмаром подумал Эрик. Набросив на себя попавшуюся под руку одежду, он выскочил в коридор.

Питер, также поражённый чудесной погодой, стоял в ночном убранстве и озирался по сторонам.

– Что происходит? – сонно спросил тот, когда Эрик к нему подошёл, – я проснулся от яркой вспышки, а потом от ужасного пения соловья. Сначала я подумал, что мистер Лендер совсем сошёл с ума, и это он поёт.

– Жеребята! – мистер Стефэнас пребывал в отличном настроении. Подойдя к друзьям, мужчина заключил в объятия обоих (что было чрезвычайно странно, ведь обычно мистер Стефэнас тыкал их своей тростью) и вопросительно посмотрел на Эрика, – я так понимаю, вас озадачила хорошая погода? Мне показалось, что в такой восхитительный день должна быть соответствующая погода.

– Фуф, – Питер с облегчением расслабился, – и мы можем спокойно выходить на улицу?

– Мои чары никого не убьют, – уверил Алеред Стефэнас, – приводите себя в порядок, скоро завтрак.

– Необычный он человек, – подытожил Питер, как только мистер Стефэнас ушёл в неизвестном направлении, – при первой нашей встрече он зашил мой рот, а теперь обнимает и ласково, как с родными сыновьями общается.

За завтраком Эрику «посчастливилось» сидеть рядом с Аонгусом и выслушивать рассказы о злых карликах. Великан убеждал его, что обязательно вставит в свою речь отрывок из одного, самого поучительного и весёлого, на взгляд гиганта, рассказа. Затем, Эрик прослушал порцию несмешных анекдотов, так же предназначенных для торжества. Питер сидел поблизости с ним, рядом с мистером Лендером, тихо напевающим соловьиную трель (так старца впечатлили птицы под окном), а под конец, Консус Лендер решил продемонстрировать своему собеседнику странное звучание необычной птички, занесённой в красную книгу. Питер с ужасом зажал уши, когда старик стал не то гавкать, не то каркать, как ворона. При этом мистер Лендер приговаривал в бороду: «от гортани до лёгких, урчащим звучанием». Ребекка сидела возле мистера Стефэнаса, который возглавлял длинный стол. Клеменс предпочёл в этот раз компанию Морканта и о чём-то тихо разговаривал с виновником торжества. Эрик подметил, что Моркант почти поклоняется Клеменсу. Это поведение сначала поразило его, особенно утром, когда мужчина с синей прядью поцеловал перстень на руке Смерти, а потом смутило: в отличие от вежливого Морканта (мужчина ко всем обращался на «вы» и никогда не грубил), он временами дерзил человеку, могущество которого не уступало древнему Анорамонду.

– Апропо, Эерик, – Аонгус прервал его внутренние раскаяния своим громогласным баритоном, – как ваша подруга-то? Небось, голодна?

– Она спит, – ответил за Эрика мистер Стефэнас, – вы можете сходить к ней после завтрака и вытащить на свежий воздух, – предложил колдун ребятам.

– Отличная идея, – с набитым ртом проворковал Питер, – я хотел уточнить одну деталь, мистер Стефэнас.

– Какую же? – полюбопытствовал хозяин замка. Даже причмокивание Питера в этот раз его не разозлило.

– А ваш дворецкий часто убирается в саду?

Эрик закатил глаза. Питер снова поднял неприятную тему про дохлых животных. Но, похоже, мистер Стефэнас действительно пребывал в отличном расположении духа и ничуть не обиделся на столь бестактное замечание.

– Каждый день, – мистер Стефэнас развёл руками, – хотел бы я пустить за стол несколько скабрёзных шуток на эту тему, но моя жена всегда против. Скажу только, что животные очень любят мой сад, но я не люблю животных, – подмигнул Питеру мистер Стефэнас.

После завтрака, когда Питер, наконец, наелся и готов был покинуть стол (к этому времени все разошлись по своим делам), друзья посетили Эбигейл. Девушка лежала на животе и с диким упоением читала какую-то книгу. Увидев друзей, она лучезарно улыбнулась.

– Как ты себя чувствуешь? – Первым поинтересовался Эрик.

– И что читаешь? – подхватил Питер.

– Спасибо, отлично, – девушка протянула книгу Питеру и встала с постели, заправляя длинные концы махрового покрывала под матрас, – после того, как мистер Стефэнас восстановил мои силы, мне стало гораздо лучше.

– Здесь написано «сказки» или «глазки»? – пробормотал Питер, вглядываясь в большие изумрудные буквы, – надпись почти стёрлась.

– «Сказки», – засмеялась Эбигейл и, открыв пожелтевшую книгу на нужной главе, ткнула в пёстрое название, – сегодня я наткнулась на рассказ о химере. Кто бы мог подумать, что это чудовище не оставит равнодушными многих авторов, и спустя столько лет будет сотня сочинений про таинственного зверя.

– Поэтому люди и не знают подлинной истории, про истинную химеру, – печально рассудил Питер, – как здесь разобраться – где истина, а где ложь? Вот, я бы написал книгу: «Найтмар и Питер. Глава первая, как обычный мальчик с булавой чуть не угодил в пасть ко льву и едва спасся от знатной порции змеиного яда».

– Ты забыл про копыта, – Эрик ободряюще похлопал друга по плечу, – предлагаю отправиться в сад. Только сначала найдём Сэта.

После завтрака Сэта никто не видел. Тот незаметно для всех вышел из-за стола и исчез с концами, больше не появляясь на чужих глазах. По крайней мере, ребята его с тех пор не видели и ничего про него не слышали. Питеру даже стало казаться, что Сэт их начал почему-то избегать – всё чаще Пирси пропадал из вида, предпочитая живым компанию учебников, всё реже мелькал перед глазами мистера Стефэнаса и Клеменса. Эрику это показалось странным, но он упрямо отказывался поддаваться своим подозрениям: как-никак, Сэт недавно умер и ему, как минимум, требуется время, чтобы привыкнуть к несильно размеренной жизни на Серой Площади. Ко всему прочему, думалось Эрику, усугубляло положение с приближающейся войной. Все, включая Сэта, знали, что Адам совсем скоро нападёт на замок мистера Стефэнаса.

– Нам и правда пора, – Питер спрятал увесистый том за пазуху и нетерпеливо шмыгнул в дверной проём, – скоро здесь соберутся гости, – бодро проговорила высунутая голова мальчика, – а значит, скоро банкет.

– Кто такой Сэт? – спросила Эбигейл у Эрика, когда друзья проходили мимо золотистых рыцарей.

Постучав в дверь спальни Сэта, Эрик прошептал:

– Мой друг. Он только недавно на Серой Площади.

– Погоди, – Эбигейл нахмурилась, – но ведь всех обратили в Сивентов. Кроме Пита. Ему помог Клеменс.

– В этом то и загадка. Сэт, так же, как и Питер с Ребеккой не превратился.

– Странно, – девушка на секунду замолчала, – очень странно, – добавила она, – а Клеменс что говорит?

– Для него это тоже загадка.

Дверь открылась, и на них обратился грустный взгляд Сэта Пирси.

– Уже начинается? – кисло спросил он, не проникший духом торжества.

– Нам пора идти во двор, – Питер потянул за рукав Пирси, – не будь занудой! Праздник же! Когда ещё нам предстанет шанс повеселиться?

– Ага, – пуще прежнего помрачнел Сэт, – ну пойдём, только я приведу себя в порядок.

Как только ребята вышли на задний двор, то все четверо ахнули. Питер чуть не свалился с крыльца, а Эрик не поверил своим глазам.

– Я, конечно, представлял этот сад, но так, – друзья не сводили глаз с ярких синих цветов Жакаранды, – деревья, словно настоящие!

– Вы только посмотрите, – изумлённая Эбигейл присела на корточки, чтобы как следует разглядеть необычный пурпурно-зелёный цветок, – вымерший, если я не ошибаюсь «Божественный Анубис». Дарует испившему его сок невероятную силу, сравнимую лишь с мощью титанов!

– Но это только иллюзии, – Эрик грустно разглядывал живую изгородь из белоснежных маленьких цветочков, в центре которых медово-золотой пыльцой распускались бутоны, – в жизни не видел таких растений.

Друзья ещё долго ходили по саду и любовались его красотой. Питер вдыхал пряный аромат «карликовых ландышей», даже Сэт слабо заулыбался при виде жемчужных васильков, а Эбигейл вместе с Эриком недолго постояли возле украшенного алтаря.

– Я думаю, эти цветы действительно растут в саду мистера Стефэнаса, – ведьма дотронулась до бежевых лепестков, – когда мы только очутились в этом замке, я тебе рассказывала про целебные растения, что их практически невозможно найти.

– Без солнца всё завяло, – Эрик печально уставился в лазурное, как сапфиры, небо, – а животные погибли. И каким бы сейчас ни казался нам дивный сад, таким он долго ещё не будет в действительности.

– Эерик! – Аонгус влетел на площадку, – Клеменс желает тебя видеть.

– Эерик? Почему он тебя так называет? – ухмыльнулась Эбигейл.

– Не знаю, – пасмурно отозвался Эрик. Ему не доводилось уточнять у великана, намеренно ли тот коверкает его имя или нет. Да и внушительные размеры гиганта не позволяли Эрику поправлять – вот он и решил, что для Аонгуса он будет Эериком, а для других, нормальных людей, Эриком. Печально вздохнув, Эрик нехотя уставился на замок. Ему до жути не хотелось сейчас уходить из чудесного сада, и тем более, разговаривать с Клеменсом, – Аонгус? Он меня точно ждёт?

– В библиотеке, – пропыхтел великан, – ладно, дружочки, мне стоит тут расставить столы. Гости уже прибыли.

С этими словами, великан поднял высоко над собой огромный стол и переваливаясь из стороны в стороны, будто вышедший из спячки медведь, побрёл дальше.

– Встретимся здесь, – Эбигейл ласково дотронулась до руки Эрика, – и не кисни. Сегодня праздник.

«Отлично. Просто замечательно. Пока все будут знакомиться друг с другом, пить и веселиться, Эрик Беккет будет общаться со смертью, – мрачно подумал Эрик, направляясь в библиотеку. – Отлично придумали и добавить нечего!»

Он так не хотел погружаться в атмосферу Анорамонда, ведь именно это ему сулило после разговора с Клеменсом, что даже не заметил стоящую неподалёку гурьбу людей. Те в свою очередь тоже не обратили внимания на грустного Эрика.

По пути, в гостином зале, Эрик наткнулся на толпу гостей, беззаботно общающихся с хозяином особняка. Они окружили его со всех сторон, как стая диких ворон, создавая огромный сплочённый круг, в центре которого красовался высокий и как всегда элегантный Алеред Стефэнас. И каждый из этого кольца гостей, вожделел обмолвиться словами с мистером Стефэнасом. Среди приглашённых, Эрик заметил сгорбленного, но пышного старика, (который при виде Эрика проронил не меньше тысячи бранных слов), мужчину в странном кожаном плаще с копной густых лилово-огненных волос, высокого африканца с крупным золотым кольцом в широком носе. Но долго разглядывать гостей Эрику не удалось.

Дверь, ведущая в библиотеку, приоткрылась, и он поймал на себе строгий взгляд Клеменса. Мужчина в чёрном пальто сидел в кресле, и не спеша курил длинную деревянную трубку. Проходящие мимо комнаты люди с любопытством заглядывали внутрь, но специфический облик Клеменса их сразу отпугивал, и они, не оборачиваясь назад, ступали дальше – в сторону сада.

«Скоро церемония, а я тут, – с досадой подумал Эрик, – интересно, кто будет обручать Морканта и его невесту? И кто его невеста?»

– Мистер Беккет, вам ещё долго идти? – громко и недовольно позвал его Клеменс, – или вы вместо праздника хотите дать предпочтение томительной беседе со мной?

– Ты хотел меня видеть? – Эрик закрыл дверь за собой, чтобы никакой любопытный гость замка не смог их услышать.

– Да. Буквально на два слова. – Поднявшись с кресла, Клеменс задумчиво посмотрел на мальчика. Видимо, он прочитал на лице того, что ему не особо верится в то, что их разговор будет коротким. Эрик ещё не успел забыть комнату с часами, поскольку тогда они очень долго просидели за беседами. И сомнения явно отпечатались на его лице недовольством. – Я хотел обсудить с тобой последние события. – Не дожидаясь отклика от Эрика, он начал мерить библиотеку шагами. – Ты, наверное, расстроен из-за Иквэл?

– Я не знаю, как дальше жить, -невольно поглядывая на несомненно волновавшегося Клеменса, Эрик и сам начал нервничать. Беспокойство было так же заразно, как и ветрянка. – Мне с самого начала все говорили про Силу, способную нам помочь в этой войне. А на днях, прямо на моих глазах, Адам уничтожил то, что давало мне надежду и каплю света. – наконец озвучил он то, что беспокоило его не один минувший вечер.

Клеменс глубоко вздохнул.

– Поверь, Иквэл это непростая сила, – Насыпав в трубку душистый табак, Клеменс закурил. Его взгляд – Эрик не мог не заметить этого – постоянно устремлялся к окну. Вернее на то, что скрывалось за его чёрным стеклом.– Силу невозможно уничтожить, до неё нельзя дотронуться. Естественно при условии, если она не обретёт оболочку.

– Так, – Эрик стремительно развернулся лицом к Клеменсу, и, почувствовал, как по спине побежали мурашки. Но на этот раз его знобило вовсе не из-за страха, а от слов Клеменса, – так, возможно, Иквэл цела и невредима? – заикаясь, то и дело обрываясь на полуслове, почти по слогам задал вопрос мальчик. – Что тогда уничтожил Адам?

– Никто не знает, – Клеменс грустно взглянул на песочные часы и взял их в руки, – но терять надежду нельзя. Запомни – любовь и надежда, это всё что у нас есть, пускай любовь делает из нас слепых, а надежда – глухих.

– А что на счёт тела Адама? – как бы Эрику не хотелось затрагивать эту тему, он всё равно не смог обойти её стороной, – моя душа, она в безопасности?

– Да, – коротко ответил ему Клеменс. – Можешь не беспокоиться на этот счёт. Во всяком случае пока его тело в замке – Адам бессилен. – Приоткрыв окно, Клеменс молча вышел из библиотеки, давая понять, что разговор закончен.

«Что-то мне подсказывает, что моя душа в большей опасности, чем я подозреваю» – Эрик тяжело вздохнул. Где-то там, внизу, если Стефэнас, конечно, не соврал про подвал, лежит тело того, кому бросали вызов много-много раз. Оно лежит и мирно ждёт, когда хозяин, ворвавшись в особняк, заберёт его и снова примет вызов. В последний раз. Эрик невесело хмыкнул: и почему ему так не везёт по жизни? Почему он всегда влипает в неприятности?

***

До церемонии оставалось всего-ничего. Вернувшись к друзьям, Эрик обнаружил, что те успели уже переодеться в праздничные наряды. Питер надел белый фрак и ядовито-зелёную бабочку-галстук, Эбигейл облачилась в длинное бежевое, с глубоким разрезом на спине, платье, а Сэт нацепил чёрный обтягивающий пиджак и белую брошь в форме совы.

– Всё нормально? – шёпотом поинтересовалась ведьма, – а то мы уже забеспокоились.

– Ты бы сходил переодеться, – шикнул на Эрика Питер, – хотя, не. Поздно.

Зазвучала торжественная музыка (к сожалению, живой оркестр состоял лишь из Аонгуса и скрипки) и Эрику, наконец, удалось увидеть невесту. Белая, как первый снег, она блистала небесно-голубыми глазами. У неё были невероятно длинные волнистые светло-розовые волосы, собранные в высокий хвост. Девушка была красива и невозмутимо спокойна. Подойдя к жениху, невеста скромно улыбнулась.

– Моркант и Эсфьер, готовы дать клятвы перед присутствующими на родном языке? – мистер Стефэнас стоял в центре и держал в руке небольшой, но длинный черный поднос, на котором лежали свитки и кольца.

Эрик непонимающе посмотрел на Питера и тот громким шепотом стал объяснять, пока молодожёны читали свои клятвы на мор-аксе:

– Мистер Стефэнас ведёт церемонию на правах главного в Верхней Коалиции. Как оказалось, у него безграничная власть, так что и обручить, и похоронить, и посадить, он может без тру…

Мистер Стефэнас сердито щёлкнул пальцами. Губы Питера снова зашились, и мальчик опечалено уставился в пол каменной площадки – как пить дать, сегодня он не поест.

Эрик наблюдал, как золотые кольца порхали над молодожёнами и как спустя некоторое время они были надеты на пальцы новобрачным. Потом, Эрик с ужасом следил за последним этапом свадьбы – мистер Стефэнас взял с подноса серебряный нож и порезал свою руку. Из раны брызнула алая кровь и супруги подставили свои лбы.

Алеред начертил на их лбах непонятные символы и на этом церемония закончилась.

– Пойдём, выпьем? – предложила Эбигейл.

– Ммм, – промычал Питер, – мм!

– О, Господи, Алеред, – миссис Стефэнас потянула мужа к несчастному Питеру, – что это?

Мистер Стефэнас хмыкнул:

– Как ты точно выразилась – это, – мистер Стефэнас глубоко вздохнул, – это не давало спокойно обручить людей.

Как бы ни хотелось мистеру Стефэнасу снимать чары, ему всё равно пришлось это сделать – Эсмид пронизывала мужчину взглядом, и в скором времени, Питер вновь мог разговаривать.

– Ура! Выпьем? – Пит понесся за фужерами с игристым вином.

За столом, Эрик чувствовал на себе взгляд. Повернувшись в пол оборота, он увидел таинственного мужчину в плаще. Он его встречал до свадьбы – тогда незнакомец разговаривал со Стефэнасом. Подумав, что не время обращать внимание на странные личности, Эрик потянулся за шоколадным фонданом, забывая и про Анорамонда и про необычного человека в плаще. Веселье продолжалось: Питер пригласил на танец Эбигейл, Ребекка согласилась на танец с Аонгусом (со стороны это выглядело крайне нелепо – ведь великан был на несколько метров выше, чем девушка). Позднее, Аонгус всё-таки рассказал гостям историю про карликов, а мистер Лендер показал несколько фокусов (они никого не удивили – в мире магии – это невозможно, но порядком развеселили – старик выронил карты, и те разлетелись по всему банкетному залу). И даже Клеменс улыбался в этот вечер. Эрик больше не вспоминал про свой кошмарный сон. Да и зачем забивать голову тяжелыми думами? После ужина, друзья, вместе с хозяином замка поиграли в интересную, но спутанную карточную игру «разделяй и властвуй». Суть игры заключалась в том, чтобы лишить противника возможности «ходить». На протяжении всей игры ребятам раздавали по три карты (при этом сам набор состоял из девяноста трёх карт). Эрику досталась одна с изображением дракона и две чёрные карты. Мистер Стефэнас несколько раз (не благодаря Питеру) объяснял правила: три чёрных карты – это три пропуска хода, одна чёрная карта, дарует игроку преимущество. В «разделяй и властвуй» более десяти комбинаций, две из которых вынуждают противника сдастся. Эрик так и не понял, как играть в эту игру и вскоре, бесконечные пропуски хода, мальчика утомили. Зато Питеру явно сопутствовала удача: ему удалось обыграть самого мистера Стефэнаса.

– Мне понравилось, – Питер довольно погладил свой живот, – но мне кажется, что во время игры, мистер Стефэнас жулил.

Позже, когда гости уже стали расходиться, Эрика поймал за рукав тот самый странный мужчина в плаще.

– Извините, что отрываю от дел, – незнакомец сконфужено посмотрел на Эрика, – мне показалось, что вы не такой… я хотел сказать, не такой как мы. Да, в вас есть магия, но… увы, я никак не мог весь вечер вас найти и спросить… Понять… Кто же вы?

– Я Эрик Беккет. Я сам не знаю, кто я и зачем присутствую на Серой Площади. Одни мне говорят, что только я способен уничтожить Анорамонда, другие…

– О да, – мужчина закивал, – пока вы здесь, грань между мирами будет нетронута.

– Что вы имеете в виду?

– А то, что ваше место теперь здесь, и никуда вы не денетесь от своей участи. Эрик Беккет, я понял кто вы! Вы часть Иквэл, а Иквэл – часть вас.

========== Кровь и плоть ==========

Глава 17

«Кровь и плоть»

После свадьбы Морканта и Эсфьер прошло три дня. Для Эрика и его друзей они пролетели, как секунды – Анорамонд не заявлял о своём существовании, поэтому каждый день ребята проводили под искусственно созданным мистером Стефэнасом солнцем, нежились в его лучах и не думали ни о войне, ни о прочих проблемах. Однако Клеменс и мистер Стефэнас не торопились радоваться: по серому пасмурному лицу Клеменса и нахмуренному лбу хозяина замка, Эрик понял, что Адам замыслил нечто грандиозное для освобождения своего бренного тела и готовит вторжение во владения мистера Стефэнаса, которое не каждый сможет пережить.

Каждый день Эрик просыпался в холодном поту, в насквозь мокрой ночной рубашке: последние слова причудливого незнакомца на свадьбе подействовали на него, как таблетка с побочными действиями. Мало того, что он практически потерял сон из-за бесконечных раздумываний, так ко всему прочему ему снились Анорамонд с Иквэл, как Эрик уничтожает Силу, потому что мужчина в плаще заверяет его, что так «надо», участи не избежать.

– Странные у тебя сны, – Питер разлёгся на пушистой мягкой траве, сгребая в охапку причудливые белые колокольчики, – что, говоришь, тебе сказал мужчина в плаще?

– «Я это часть Иквэл, а Иквэл это часть меня», – протянул Эрик, – и, что предназначения мне не избежать. На самом деле я понял, о чём он вначале говорил. Когда-то библиотека мне тоже самое сказала, только, другими словами.

– Мм, – Питер вдохнул сладкий аромат цветов и с наслаждением потянулся, – а что он тебе вначале сказал?

– То, что пока я здесь, барьер между мирами останется целым, – сердито произнёс Эрик. За три дня, что они провели на заднем дворе, мальчик миллион раз рассказал другу про короткую беседу с мужчиной в плаще, – я так понимаю, что пока я здесь, мой мир в безопасности.

– Интересно, – Эбигейл посмотрела на Эрика, – с кем ты всё-таки разговаривал. Откуда у него столько информации?

– Не знаю, – Эрик без участливо пожал плечами, – а это имеет значение?

– Очень даже, – Эбигейл не сводила с него глаз, – магия на Серой Площади опасна для психического здоровья. И если ты «заболел», в тебе открываются способности, особые дары, но твой разум… – ведьма покрутила у виска, – короче говоря, без разума дар не нужен.

– Ты намекаешь на то, что тот человек ненормальный? – ужаснулся Эрик. Не хватало, чтобы его кошмарные сны были вызваны чокнутым незнакомцем.

– Если ему никто не рассказывал про тебя, и он обладает сведениями, то да, он ненормальный. Скорее всего, у него есть способность видеть скрытое в людях, – Эбигейл горько вздохнула, – редкий и ценный дар, плата за него будет дорогого ему стоить. Людям со способностями отведено гораздо меньше времени, чем остальным.

– Меня пугает другое, – вдруг произнёс Питер, – Мандериус может схватить беднягу, по-своему допросить, если вы поняли, о чём я, и узнать про Эрика всё, что только можно узнать. А раз этот чудак знает всё, значит Эрик в огромной опасности.

– Он прав, – Эбигейл запнулась, – узнай Мандериус, что пока ты жив и находишься на Серой Площади барьер не разрушить…

В саду воцарилась гробовая тишина. Эрик ковырял землю ботинком и думал над словами друзей. Ветер (так же, как и остальная их окружающая природа – искусственный) развивал волосы Эбигейл и поднимал опавшую листву высоко в голубое небо и стремительно уносил прочь от глаз ребят. Питер тёр ладони и был крайне задумчив.

– А какая разница? – с дрожью в голосе произнёс Пит после затянувшейся паузы, – Эрику, да и всем остальным угрожает опасность побольше, чем Мандериус. Анорамонд не успокоится, пока всё не уничтожит. Это его цель, а Мандериус просто хочет власти. Вспомните, что говорил этот ненормальный.

– Анорамонд для него всего лишь прикрытие, – поддержал Эрик, – мне кажется, Мандериус не понимает, что воскресил настоящее зло. И почему он так уверен, что победит Адама?

Эбигейл кивнула и тихо произнесла:

– Когда Мандериус меня схватил, то долго рассказывал, что пока вы будете спасать мир от Адама, он займется барьером. А потом прикончит Адама.

Эрик содрогнулся, а Питер заёрзал на траве.

– Что такого в барьере? – наконец спросил Питер, – он всего лишь разделяет миры. Или я что-то не понимаю?

– Совершенно правильно, – согласилась Эбигейл, – но, если грань убрать, воцарится хаос. Хаос в свою очередь порождает кровь и насилие, а они даруют древним магам силу. Если Мандериус обретёт могущество, то получит долгожданную власть – он станет непобедимым. Путь к этому лежит только через уничтожение твоего мира, Эрик. А дорога в твой мир – через барьер.

– Стефэнас его победил, значит, нам нечего опасаться, – Эрик мрачно посмотрел на друзей, – убил однажды, убьёт и в другой раз.

– Нет. Я читала, что по легенде, – категорически возразила Эбигейл, – воскрешение черпается из внутреннего источника воскресителя. Мандериуса воскресил Анорамонд. А это означает, что Адам добровольно, – девушка сделала на этом слове акцент, – отдал часть своей силы и сделал его в разы сильнее, чем прежде.

– Мне одному кажется, что Мандериус специально подставился под удар мистера Стефэнаса? – Питер присел, – и это его план?

– Не только воскресить Анорамонда, но и воспользоваться им, как множителем магии? Это очень похоже на Мандериуса, – Эбигейл скрестила руки на груди, – к тому же, так ему будет проще одержать верх над Адамом… Поскольку теперь в нём, как бы то глупо не прозвучало сейчас, частица Анорамонда.

Эрик вздохнул. Безоблачное настроение, в котором он пребывал несколько дней, конечно, не считая бессонных ночей и ужасных снов, тлело. Всё складывалось в голове, как мозаика – Мандериус с самого начала догадывался о чём-то, что было в той или иной степени связано с ним, с Эриком, и пытался это разузнать на своём балу. Теперь Мандериус наверняка стремится всеми силами поймать незнакомца со свадьбы, а Эрику оставалось лишь надеяться, что всё сказанное – это не более чем их ошибочное предположение.

***

Вечером мистер Стефэнас собрал всех в зале срочным порядком: кто-то днём сломал одну из печатей, наложенных Клеменсом, а это значило для всех только одно – в замке скоро появится Адам.

– У нас меньше часа, – тихо проговорил Клеменс, глядя поверх голов куда-то вдаль. Перстень на его пальце ярко сверкнул и моментально погас, – Эрик, ты пойдешь в подвал по моему сигналу. А до тех пор будешь рядом со мной.