Текст книги "Чертова дюжина"

Автор книги: Иван Сербин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 28 страниц)

– «Гроза-один», – сипловато произнес командующий, – террорист только что двигался. По нашим данным, этот парень в первом подъезде со стороны Башиловки.

– Вас понял. Начинаем штурм.

* * *

По команде подошвы высоких армейских бутсов ударили в подъездную дверь, распахнули ее. Ловкие серые фигуры скользнули в пропахший псиной полумрак. Света не было, весь жилой сектор города был обесточен, и данный район не являлся исключением.

Старший тихо, сквозь зубы, выматерился.

– «Гроза-один» – всем. Включить фонари. Осторожнее, ребята, этот урод может быть где угодно.

Группа разбилась на две подгруппы. Трое поднялись на последний этаж и там заблокировали лифт, один штурмовик остался дозорным у дверей подъезда, остальные начали быстро подниматься по лестнице, проверяя двери квартир – не взломаны ли. Проходя этаж, каждая группа докладывала результаты осмотра, и результаты эти были неутешительными.

– «Гроза-три», все чисто.

– «Гроза-четыре», у меня никого.

– «Гроза-пять», пусто.

* * *

Котов ждал новостей с не меньшим напряжением, чем все остальные. Сейчас от него не зависело абсолютно ничего. Оперативно-тактические указания давал не он. Представители штаба толпились у планшета. Котов слышал их дыхание, тяжелое, прерывистое. Они боялись, и это естественно. Котов упустил журналистку и террориста-бегунка, они же могли упустить действующего члена группы.

– Ты можешь определить его местоположение более точно? – спросил майор у оператора.

Тот покачал головой:

– Нет. Это максимальное увеличение.

Спецназ штурмовал дом. Одна из групп обследовала чердак и крышу, остальные начали осмотр следующего подъезда.

– «Центральная», я – «Гроза-один». У нас все чисто. Никаких признаков террориста.

Котов выпрямился и повернулся к планшету. Генерал упрямо поджал губы.

– Осмотрите квартиры.

– Вас понял, «Центральная».

И снова эфир заполнился радиопереговорами. Штурмовики взламывали двери, растекались по комнатам, кухням, осматривали ванные и туалеты, проверяли балкончики. Спецназовцы заглядывали даже в шкафы. Все тщетно.

Оператор почесал затылок и озадаченно поинтересовался:

– Интересно, у этого парня нет шапки-невидимки?

– Разговорчики! – гаркнул командующий. – Вы мешаете работать, черт побери!

– Да, конечно, – пробормотал себе под нос компьютерщик, – именно мы и мешаем работать.

Котов обратил внимание на то, что практически все, кто был в зале, словно загипнотизированы происходящим. Смотрят на планшет не отрываясь, выжидающе.

– Внимание, – вдруг произнес командующий.

Котов отчетливо увидел, как рубиновый огонек дернулся, сдвинулся на миллиметр, а затем вдруг быстро поплыл, пересекая дом, влево.

– Он все еще там! – Это была даже не констатация факта, а крик восторга. – Он все еще там!

Через мгновение динамик ожил снова:

– «Центральная», я – «Гроза-один», у меня все чисто. Его здесь нет.

– Он должен быть там! Мы только что отметили движение, – сказал, почти выкрикнул, командующий. – Смотрите внимательно. На чердаке!

– «Гроза-два», доложите обстановку!

– «Гроза-один», я – «Гроза-два», чердак чист!

– А крыша?

– Все чисто, «Гроза-один».

– «Гроза-три», что с подвалом?

– Я – «Гроза-три», здесь его нет.

– Он должен быть там. Ищите, черт побери! – заорал командующий. – Ищите!

* * *

Солдаты были похожи на волков. Казалось, еще немного – и они начнут вынюхивать след, втягивать ноздрями воздух, пытаясь уловить запах террориста. Лучи мощных фонарей прорезали подъездный полумрак, выхватывали надписи на стенах, скользили по окнам, прыгали по потолку, замирали на дверных проемах квартир.

Все закончилось на удивление быстро и банально. Один из стоящих в подвале штурмовиков услышал вдруг в темноте странную возню. Кто-то торопливо и заполошно зарывался в кучу мусора.

– Он здесь! – закричал спецназовец, вскидывая автомат, под стволом которого был укреплен мощный электрический фонарь.

Луч света скользнул по куче мусора, – слишком маленькой для того, чтобы в ней уместился человек, – прошел дальше, вернулся.

В подвал врывались солдаты. Старший подошел ближе, держа «АКМС» перед собой.

– Где?

Штурмовик мотнул головой в темноту.

Трое спецназовцев быстро приблизились к мусорной куче. Старший пнул хлам ногой и тут же услышал жалобное тявканье.

– Черт! – пробормотал солдат. – Ты-то что здесь делаешь, дурища?

Он почмокал губами, посвистел, и тогда из мусорной кучи, доверчиво виляя хвостом, выбрался встрепанный пес – щенок-подросток месяцев двух от роду. На шее его болтался короткий поводок, к которому скотчем был примотан блок, состоящий из телефонной трубки и вполне обычного диктофона.

– Иди сюда, иди, – продолжал приговаривать штурмовик.

Щенок, припадая брюхом к полу, подобрался поближе и, вытянув острую мордочку, лизнул старшего в руку. Спецназовец взял его за ошейник и сказал в микрофон:

– Внимание, «Центральная», это «Гроза-один». Мы нашли трубку.

* * *

В «Останкино» члены штаба переглянулись между собой.

– А террорист?

– Террориста здесь нет, – последовал короткий обескураживающий ответ. – Он ушел. Трубка прикреплена к поводку собаки.

– Черт! – Генерал повернулся к Котову и пробормотал не без неприязни: – Да, майор, в проницательности вам не откажешь. Что со вторым террористом?

* * *

Крекер свернул в Петровско-Разумовский проезд и быстро пошел в сторону Тимирязевской академии. Парк академии был неплохим укрытием, но Хорь отверг его, мотивируя свое решение тем, что эту территорию достаточно легко заблокировать. Связник оказался бы в ловушке. Они придумали иной выход, поэтому Крекер спокойно шагал по тротуару, насвистывая модный мотивчик и покачивая головой в такт музыке. Дойдя до 2-й Квесисской, боевик оглянулся и свернул направо.

Шептун, поддерживающий связь со своим подопечным, сообщил:

– Эй, приятель, поторапливайся. Помни, наши друзья за тобой наблюдают.

– Да ты, старый, мне об этом пять раз уже говорил, – хмыкнул Крекер. – Не волнуйся. Я почти пришел.

– Ты поменьше веселись там. Эти парни метрах в пятидесяти у тебя за спиной.

– Да вижу я!

* * *

– Куда это он направляется? – недоумевал в «Останкино» командующий. – На Башиловку? Но там наши блокпосты.

На экране фигура террориста остановилась. «Связник» поднял руку.

– Что он делает? – Представитель Министерства обороны удивленно оглянулся на остальных членов штаба. – Знак, что ли, кому-то подает?

– Похоже, – согласился полковник-спецназовец. – Может быть, у него там группа прикрытия? Огневой заслон?

Котов прищурился, рассматривая картинку на экране.

– Вокруг жилые дома, – продолжал полковник быстро. – Террористы могли засесть где угодно.

– «Тайфун», я – «Центральная». – Командующий схватил рацию. – Вы меня слышите?

– Слышу вас отлично, «Центральная». Что случилось?

– Немедленно прекратить продвижение!

– Но мы его видим! Он почти у нас в руках!

– Я сказал: прекратить движение до прибытия поддержки! «Вертушки», как слышите?

– Борт 0504, слышу вас!

– Борт 0821, все понял!

– Борт 0356, вас слышу, «Центральная»!

– Поддержите группу «Тайфун», внимательно следите за жилым сектором! Возможно наличие огневого прикрытия! – отдавал распоряжения командующий. Ему нравилось. Он, похоже, получал удовольствие от осознания факта, что в его власти манипулировать целыми боевыми группами.

«А еще, – думал Котов, – этот человек абсолютно не задумывается о жизнях солдат. Он просто играет в войну».

«Вертушки» развернулись и ушли ко 2-й Квесисской улице. Группа «Тайфун» заняла боевую позицию, используя естественные укрытия. Они томились ожиданием и матерились, понимая собственную беспомощность.

* * *

Остановившись на углу Квесисской и Башиловской, Крекер открыл водосточный люк и начал спускаться по ржавым скобам-ступенькам, бормоча на ходу:

– Все. Минут через десять-пятнадцать буду у вас. Ты, старый, распорядись там. А то Сильвер с Пастухом меня положат ненароком. Этим придуркам только дай пушки в руки. Кого хочешь ухандокают. Пойдут палить, как дети малые.

Оказавшись в подземелье, Крекер расстегнул «молнию» на сумке и принялся цеплять к ступеням брикеты пластита, крепить к ним радиоуправляемые мины. Действовал он быстро, ловко, без излишней спешки.

– «Москва-девять», уходи! Они продолжают движение. Секунд через двадцать будут у тебя.

– Хорошо, хорошо, – бормотал Крекер, продолжая возиться с детонаторами.

– Уходи, говорю!

– Сейчас, закончу только.

– Бросай «игрушки»! Одной достаточно! Уходи!!!

– Все. Уже иду! Не ругай меня, папочка.

Крекер бросил сумку и побежал по тоннелю.

* * *

«Вертушки» зависли над домами, над деревьями, над улицей. С мостовой тут же поднялись тучи листвы и пыли, словно громадные золотисто-алые призраки выросли под серебряными лопастями вертолетов.

– Борт 0504, никакого движения. Все спокойно. В окнах чисто.

* * *

Командующий вздохнул с облегчением.

– «Тайфун», я – «Центральная», продолжайте движение! – скомандовал он в микрофон.

Штурмовики начали продвижение вдоль улицы, выдерживая боевой порядок, действуя по схеме «пять на пять». Пятеро бегут, пятеро прикрывают. Через семнадцать секунд они оказались у колодца.

– «Тайфун» – «Центральной», мы на месте. Колодец закрыт. Что делаем дальше?

– Продолжайте преследование.

– Этого нельзя делать! – угрюмо заметил полковник.

– Я сам знаю, что можно делать, а чего делать нельзя, – резко отозвался командующий. Ему очень хотелось задержать террориста. Это было бы его личной заслугой. – Продолжайте движение, «Тайфун»!

– Черт побери, вы не понимаете, что эти мальчишки могут угодить в засаду? – громко и зло спросил Котов. – Их же перестреляют там, как куропаток! Они даже спуститься не успеют!

– Не учите меня, майор! – рявкнул командующий. – Эти, как вы выразились, мальчишки – профессионалы. Их готовили для подобных ситуаций! – Он вновь поднес микрофон к губам. – «Тайфун», продолжать преследование!

– Жаль, их не готовили к тому, что командовать ими будет самовлюбленный идиот! – громко сказал полковник.

– Что? – Начальник штаба резко повернулся. – Что вы сказали, полковник?

– Я сказал, что вы – самовлюбленный идиот, ни черта не смыслящий в военном деле, не способный видеть и понимать очевидные вещи, зато способный ради удовлетворения собственных амбиций отправить на гибель десяток людей!

– Вы отстраняетесь от участия в операции! – железным голосом сообщил командующий.

– Надо же, как вы меня напугали! – криво усмехнулся полковник.

– Идите сюда, – пригласил его Котов.

– Кстати, майор, я еще не получил от вас объяснений относительно подписи, – ядовито заметил командующий.

– Получите.

– …И поэтому вы тоже отстраняетесь от участия в операции.

– Пожалуйста, – согласился Котов. – Вы можете это сделать, но не в вашей компетенции отстранить меня от оперативной разработки террористов. Такое указание может дать только полковник Рощенков или начальник ФСБ.

– Вы получите его, – пообещал командующий. – Позже. А пока мы продолжим операцию по захвату. «Тайфун», продолжайте преследование террориста.

* * *

Штурмовики, собравшиеся вокруг водосточного колодца, переглянулись. Старший группы вздохнул:

– Делать нечего, ребята, пошли.

Он подцепил чугунную крышку, сдвинул ее в сторону, и в этот момент прячущийся в темноте тоннеля Крекер нажал клавишу дистанционного устройства.

* * *

В «штабном» зале «Останкино» люди застыли, глядя на экран. Видеокамера, установленная на борту геодезического самолета, не могла передать оглушающий звук, но по тому, как дрогнули деревья в конце улицы и тряхнуло висящие в воздухе вертолеты, можно было догадаться: сила взрыва невероятно велика. На экране вспыхнуло белое раскаленное пятно, скрывшее группу «Тайфун». Когда же оно, закуклившись, исчезло, на асфальте остались лишь куски изувеченных тел.

Командующий подавленно молчал. Полковник-спецназовец, с презрением посмотрев на него, спросил:

– Ну что, удовлетворены? Попробовали? – И, отвернувшись, добавил себе под нос: – Скотина!

Котов взъерошил волосы, постоял, размышляя, спросил, ни к кому конкретно не обращаясь:

– А что за знак он подавал? И главное – кому?

Полковник посмотрел на него.

– Думаешь, там кто-то остался? Вертолетчики ничего не заметили.

– «Вертушки» висели слишком высоко. Пилоты видели окна, но не могли рассмотреть того, что происходило в квартирах. – Майор обернулся к компьютерщикам. – Увеличьте изображение.

Картинка на экране чуть придвинулась.

– Это все, – сообщил оператор. – Больше не получится. Все-таки это не спутник-шпион.

– Ладно, достаточно. Смотри. – Котов подвел спецназовца к экрану. – Террорист хорошо виден из этих домов, – он указал на нужные строения пальцем, – из этого и с верхних этажей вот этих двух. Кому и зачем он мог подавать сигнал?

– Может быть, показывал, что все в порядке? – предположил полковник.

– Ну, в тот момент он еще не мог знать, как все сложится. А вдруг бы его подстрелили?

– Огневая группа?

– Сектор обстрела плохой. – Котов задумчиво прищурился. – Если бы ты сам был Хорем, где посадил бы группу прикрытия?

Полковник внимательно изучил картинку.

– Вот здесь, – он показал нужный дом в Петровско-Разумовском проезде, на перекрестке со 2-й Квесисской. – Обе улицы как на ладони, отход связника контролировать хорошо. Стрелять пришлось бы со спины. И солнце светило бы нашим в глаза, мешая видеть стрелка…

– А пока штурмовики разобрались бы что к чему, связник успел бы уйти, – закончил за него Котов.

– Точно.

Майор наклонился к оператору.

– Теперь выведи-ка нам кадр с террористом. Тот, где он подает сигнал.

– Пожалуйста, нет проблем.

На экране появился статичный кадр: террорист с поднятой вверх рукой.

– Видишь что-нибудь? – спросил Котов полковника.

Тот пожал плечами.

– «Виктория», что ли? По-моему, у него пальцы растопырены. Или нет? Черт, помех много! Почистить нельзя? – Майор посмотрел на оператора.

Тот неопределенно шевельнул бровями.

– Камера далеко. Зерно крупное получается. Чистка часа полтора займет. Нашу «машину» бы сюда, за полчаса бы все сделал, а так…

– Все равно, – сказал Котов, – займись пока.

– Эх, сейчас бы, ребят, дом этот прочесать! Глядишь, нашли бы чего. Сразу все понятно стало бы.

Майор усмехнулся, кивнул на командующего:

– Так он тебе и дал. Ты отстранен. Я, кстати, тоже.

Полковник взглянул в сторону «штабной половины», покачал головой:

– Сдается мне, натворит этот дурак дел еще. Ох, натворит!

* * *

В коридоре Миша осторожно нажал на кнопку увеличения. Объектив с тихим жужжанием повернулся. Камера подрагивала, и это, конечно, отражалось на качестве картинки, но в общем и целом запись получалась.

* * *

– У вас уже есть какие-нибудь зацепки? – спросил полковник.

Котов пожал плечами.

– Сейчас проверяем связи террористов. Но кое-что есть. – Он рассказал полковнику о состоянии дел.

Тот слушал внимательно, серьезно, время от времени задавая уточняющие вопросы. Когда майор закончил рассказ, полковник уважительно кивнул.

– Да, серьезную работу вы провернули, парни. И что ты думаешь относительно террористов?

– Они где-то в городе, тут и думать нечего, – ответил Котов. – Город для них сейчас – самое безопасное место. Причем ты слышал: в террористов, даже если мы их обнаружим, стрелять нельзя. Убьем носителей кодов.

– Думаешь, это не блеф?

– А зачем Хорю блефовать? Он в выигрышном положении. Что-то эти ребята затевают. Что-то очень-очень нехорошее.

– С чего ты взял?

– Посуди сам, зачем им эта головная боль: бегать, что-то там взрывать, прятаться? Отправились бы в аэропорт, окружили бы себя заложниками. Все равно стрелять в них нельзя… – Котов вдруг остановился, указал на одного из оперативников. – Значит, так, орел. Дуй-ка на Нижнюю Масловку, забери трубку и рысью к экспертам. Пусть снимут отпечатки пальцев, если, конечно, они там имеются. В чем я, впрочем, сомневаюсь, – добавил он уже тише. – И пусть, кстати, номер установят. Посмотрим, откуда взялась эта трубка. О чем мы говорили?

– О том, что эти ребята что-то затевают, – напомнил полковник.

– Точно. Кстати, надо пройтись по списку, установить костяк группы. Коды наверняка у кого-то из них. Узнаем, у кого коды, – решим, как действовать дальше.

– Так давай займемся.

– Считай, что уже занимаемся.

* * *

– Все. – Вероника загнала «Москвич» на пустынную улочку какого-то подмосковного поселка и сказала шоферу: – Выпусти Марафонца.

Виктор обошел машину и открыл багажник.

Отдуваясь и вытирая пот со лба, Марафонец выбрался из вынужденного заточения, постоял, разминая затекшие мышцы.

– Хочешь верь – хочешь нет, – пробормотал он сквозь стиснутые зубы, – а в багажнике еще никогда ездить не приходилось. – Осторожно выпрямив спину, Марафонец прогнулся, втянул воздух. – Зараза, мышцы сводит.

– Это бывает, – громогласно и весело поддержал спутника Виктор. – Я иногда посижу, ноги так затекут, что потом минут двадцать стоять не могу.

– Ну, что делать-то будем? – Вероника выбралась из машины, облокотилась о крышу. – Я так понимаю, что у нас неприятности.

– Старуха, – загоготал шофер, – ты удивительно наблюдательна. Я бы даже сказал, у нас очень большие неприятности. Машину фээсбэшную грохнули.

– А, брось ты! – махнул рукой Марафонец. – Мало, что ли, в Москве каждый день машин переворачивается? Одной больше, одной меньше – разница невелика. Тем более что сегодня уж точно аварий раз в тысячу меньше обычного.

– Ладно, – одернула его девушка, – это мы потом будем где следует объяснять, а сейчас давайте решим, что делать дальше.

– Что делать? Что делать? – хмыкнул Виктор, смешно выпячивая нижнюю губу. – Искать будем халабуду эту.

– Знаешь как?

– Ну а то? – Шофер расплылся в улыбке, неимоверно довольный собой. – Карту-то я прихватил. Сейчас все прикинем, подумаем. Не совсем уж мы тупые.

– Тупые или не тупые, а магнитофончика-то в машине нет. – Вероника внимательно посмотрела на мужчин.

– Та-ак, – заключил Виктор, – ну тогда все, орлы. Кранты. Считайте, что мы в заднице. В огромной-огромной глубокой заднице.

– Подожди. – Марафонец нахмурился. – Сколько идет эта ваша «Пастораль» по времени? Минуты четыре с половиной, да?

– Сейчас посмотрю точно. – Вероника достала из кармана кассету, сверилась с хронометражем. – Пять минут семь секунд.

– Ну, семь секунд можно опустить. Зная время, можно прикинуть, куда и в каком направлении мы ехали.

– В принципе-то можно, – нерешительно протянул Виктор.

– Давайте попробуем. – У Вероники загорелись глаза. – Чего нам терять-то, в самом деле?

Виктор достал из внутреннего кармана куртки свернутую в трубочку, замызганную, потрепанную книжицу «Москва и Московская область».

– Так. Где вы, говоришь, были-то?

– У Китай-города, большая такая улица…

– Солянка, наверное?

– Точно, Солянка!

– Ну, давай начнем по порядку. Куда вы свернули?

– Налево, – не раздумывая, ответил Марафонец. – Двигатель был заведен, мы почти не стояли. Сразу налево.

– Ага, значит, ехали вы по Солянке до?..

– Ну, «до» я не знаю, но проиграла половина. – Марафонец прикрыл глаза. – Мы стояли примерно полминуты, судя по всему, на светофоре. И свернули еще раз налево.

– На светофоре, – повторил Виктор, изучая карту. – Это, наверное, площадь Яузских ворот. Повернули вы скорее всего на Бульварное кольцо. Так?

– Не знаю, не видел, – пожал плечами Марафонец. – Дорога не очень хорошая, потряхивало периодически.

– Точно, Бульварное кольцо, – расплылся Виктор, – грех не узнать. Там покрытие – не дай божок. Я, помню, как-то раз на своей…

– Ты дальше давай, – оборвала воспоминания Вероника, – а случаи свои для мемуаров сохрани.

– Как скажешь, старушка, как скажешь. Та-ак, значит, свернули вы на Бульварное. Сколько ехали по нему?

– Пять раз на светофоре стояли, – сообщил Марафонец и тут же скомандовал: – Стоп! Или шесть? Черт, не помню. Или пять, или шесть.

– Хорошо, сколько раз музыка сыграла?

– Четыре раза.

– Значит, двадцать – двадцать одна минута. А крупных перекрестков у нас здесь до Тверской аж восемь штук. Значит, поворачивали вы в лучшем случае на Петровку. В худшем, если один-два светофора проскочили, то Тверская или Никитская. Теперь прикинем по времени. Двадцать минут. Светофоры там долгие, секунд двадцать пять – тридцать. Пять раз стояли, значит, две с половиной – три минуты. Да минут пятнадцать ехать. По всему выходит, что либо Дмитровка, либо Тверская.

– Последний светофор долгий был, – припомнил Марафонец, – а за ним сразу повернули направо.

– Ну точно, Дмитровка. – Виктор потыкал пальцем в карту. – У «России» вообще перекрестки долбанутые. Поехали дальше. Припоминай тщательно, с какой скоростью ползла ваша колымага?

Марафонец пожал плечами.

– Пятьдесят, может, пятьдесят пять.

– Но не больше шестидесяти, – подвел черту Виктор. – Будем считать, что шестьдесят.

* * *

Гора мусора на путях все росла и росла. Завал получился приличным. Если бы им пришлось обороняться здесь, то кучи слежавшегося грунта послужили бы неплохим прикрытием. Яма была глубокой, около двух метров. Когда наконец сквозь тонкий слой перемолотой, взрытой земли проглянуло бетонное основание тоннеля, Генерал не смог сдержать улыбки. Хорь – умница. Оставалось только подивиться тому, насколько все прекрасно спланировано. Они вышли именно туда, куда и рассчитывали. Генерал представил себе, какой объем работы надо было провернуть Хорю, чтобы точно вычислить участок раскопок, и восхищенно качнул головой. Молодец мужик, иначе чем мастером его и не назовешь. Гений. Гений злодейства. Гений преступления.

Обливающийся потом Бегемот выпрямился и устало провел тыльной стороной ладони по лбу.

– Что, Бегемот, запарился?

На мгновение Генералу стало жаль его. Этот толстяк еще не знал, что ему придется умереть. Он же, Генерал, знал ближайшее будущее Бегемота и поэтому испытывал чувство собственного превосходства. Вероятно, оно и породило всплеск жалости. Впрочем, стоило ли сейчас думать о такой ерунде? Для сильного человека, профессионала, жалость как понятие не существует. Есть операция, цель, до которой надо дойти. Нет умирающих людей, есть жертвы, фигуры, которые необходимо переставлять, чтобы операция закончилась успешно. К жертвам вообще не следует относиться как к чему-то персонифицированному, это слабость. Генерал не был слабым человеком, посему стряхнул с себя жалость, как ветхий плащ.

А Бегемот смотрел на него снизу вверх по-собачьи, и стоящий рядом взмокший Чубчик посоветовал толстяку:

– Отвернись.

– Что? – вздрогнул тот.

– Отвернись, говорю. – Рыжая физиономия исказилась усмешкой. – Ну что, так и будем стоять? Или, может быть, делом займемся?

– Конечно, займемся, – хмыкнул Генерал. – Держи бур. Ты вроде похвалялся, что и камни покидаешь, и посверлишь на славу.

– Это же не твоя забота, верно?

Генерал поднял бур и, придерживая за мощную, обтянутую резиной рукоять, протянул Чубчику.

– Может быть, помочь? – нерешительно предложил Бегемот.

Чубчик искоса глянул на него.

– Поднимайся наверх. Отдыхай. Успеешь еще наработаться. – Он похлопал Бегемота по плечу. – Да не менжуйся, братец, все в порядке.

Леденец подпрыгнул, ухватился за край ямы и выбрался наружу, за ним последовал Дофин.

Генерал кивнул на Бегемота.

– Помогите выбраться этому пентюху.

Те наклонились, протянули руки.

Ватикан подхватил бур и спрыгнул в яму.

– Теперь так, ребята. – Казалось, Генерал обращается конкретно к Леденцу и Дофину, не замечая при этом Бегемота. – Наша задача – закрепить веревки. – Он прошелся по краю ямы, мелом рисуя на стене небольшие крестики. – Крепимся в шести точках.

Пока боевики работали, Генерал вытащил из мусора припрятанный чемоданчик, обычный атташе-кейс. Правда, содержимое его было далеко не обычным. Справа – черный прямоугольный ящичек, рядом, в специальных гнездах, небольшая нашлепочка микрофона, обвитая глянцевым шнуром, и толстые наушники на мягком основании. Тут же лежали поблескивающие бочонки батареек, восемь штук. Неторопливо Генерал извлек из чемоданчика прибор, отщелкнул крышечку блока питания и аккуратно вложил внутрь батарейки, на всякий случай сверившись со схемой. Подключив к прибору наушники и микрофон, он щелкнул тумблером. На приборной панели загорелся зеленый огонек. Повернув регулятор, Генерал поставил мощность усиления сигнала на максимум.

Отложив прибор в сторону, он порылся в боковом кармашке кейса и извлек аккуратный мешочек, по виду напоминающий табачный кисет. Развязав шнурок, Генерал вытряхнул содержимое мешочка на ладонь. Это были камни. Крупные драгоценные камни. Аккуратно взяв один из них, Генерал посмотрел драгоценность на свет. На губах его появилась восторженная улыбка. Если бы он не знал, что это подделка, ни за что бы не поверил. Фальшивка, но какая! Превосходно сделанный страз. По заверениям Хоря, отличить его от оригинала сможет только специалист, и то лишь при наличии специального оборудования. Что же, до сих пор Хорь не ошибался, будем надеяться, что не ошибется и впредь.

Сложив камни обратно, Генерал затянул шнурок и сунул кисет в карман комбинезона. Поднявшись, он подошел к краю ямы, заглянул внутрь. Чубчик и Ватикан бурили уже вторую пару шурфов. Дело осложнялось тем, что им постоянно приходилось извлекать буры из скважин, очищать их от налипающего на режущую кромку бетонного месива. Однако дело двигалось. Генерал посмотрел на часы. Все в порядке. У них еще двадцать минут.

– Ну что же, пора готовиться. Помогите мне, – скомандовал он Дофину и Леденцу. – Давайте взрывчатку.

Подтащив первый ящик, Дофин ловко сковырнул крышку ножом. Генерал осмотрел брикеты пластита, узкие пальчики детонаторов. Здесь же покоилась бухта детонирующего шнура огненно-красного цвета.

– Отлично. – Еще раз заглянув в яму, он поторопил бурильщиков: – Заканчивайте быстрее, парни. Нам еще нужно все подготовить.

Ватикан посмотрел на часы:

– Еще минут десять.

Двигатели буров вновь набрали обороты, заработали тонко и ровно.

– Все, готовьте места, – приказал Генерал Леденцу и Дофину и, обернувшись к Бегемоту, добавил: – Тебе напоминаю персонально: безопасное расстояние – три с половиной метра. Понял?

– Понял, – кивнул тот.

Придирка была излишней. Кто-кто, а уж Бегемот-то знал, на каком расстоянии от точки взрыва следует находиться, чтобы не пострадать. В конце концов, все расчеты делал именно он, вернее, они с Близнецом.

Генерал огляделся еще раз, проверяя, все ли соответствует плану. Все в порядке. Завалы из глинозема послужат прекрасной защитой. По расчетам Бегемота, их должно только тряхнуть как следует. Ерунда, в сущности, однако береженого бог бережет.

Из ямы вылетел бур и гулко грохнулся на пути.

– Все, командир, готово, – послышался глухой, словно из могилы, голос Ватикана. – Бегемот, спускайся сюда, будем ставить заряды.

Генерал подхватил стетоскоп, размотал шнур и опустил микрофон в яму.

– Заложите в шурф, – скомандовал он.

Бегемот, сопя и покряхтывая, нырнул в провал. Туда же Леденец и Дофин опустили ящик с пластитовыми брикетами, детонаторами и детонирующим шнуром. В качестве взрывной машинки группа использовала цепь аварийного освещения и обычное реле.