Текст книги "Еще один шанс. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Иван Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 40 страниц)

Но... ЧУДО! Новичок, используя безумное нападение всеми фигурами (Даше Королем!!!), неожиданно выиграл игру. (Примечание автора. В первой партии сложилась острая ситуация в миттельшпиле, точь-в-точь схожая с той, в которой Хосе Рауль Капабланка, играя однажды белыми против Дуз-Хотимирского, избрал единственно верное продолжение и неожиданно вышел победителем!). Наш герой – повторил его подвиг, но уже черными.

Новый чемпион выпил после удачного поединка и с радостью побежал к соседним столам. Всех истинных любителей своего таланта он стал поздравлять с победой. Бодро хлопал по плечу болельщиков – активистов, поцеловал молодую девчушку из группы поддержки. Троим, самым ярым поклонникам заказал по бокалу какой-то огненной сивухи.

– Верно, говорят – первый раз новичкам и дуракам везет, – удивленный Коробейников подвел итог игры.

– Прохор, я говорил, что лучше играю на деньги, чем на интерес? – игрок восхищенно тряс серебром перед носом купца.

Таинственный меценат предложил сыграть ещё одну партию. И горка серебра с его стороны стала больше. – Если вы, конечно, не отказываетесь, – промолвил он, добродушно улыбаясь.

– Да ни за, что! – ведь на кону... целых тридцать монет! – везунчик согласился и произнес, глядя на деньги. – Ух! Как мне сегодня везет!

Сели играть во второй раз. К столу поединщиков подошли новые зрители. Люди активно переживали за молодого белобрысого парня, давали советы как правильно ходить. Они, иногда, даже верно называли фигуры, которыми он играл. Болели за путника так искренне и подсказывали такие, интересные комбинации, что он просто не мог проиграть. Тем более Рязанцев решил между делом попробовать свой самый любимый из закрытых дебютов – "Славянскую защиту".

Это была вторая – общая победа. Однозначно, сегодня был день коллективного разума и общего единения среди всех непризнанных шахматистов.

Путешественник снова бегал по таверне, опять обнимался. Тем, кто поддержал его, вновь заказал вино. Хорошенькой девушке, с которой первый раз целовался, попросил подать блины со сметаной. Прохор не мог понять как можно, так безалаберно играть и ВЫИГРЫВАТЬ.

– В этой игре надо думать самому, а не ходить так, как говорят соседи, – Коробейников убеждал молодого повесу.

– Пойми, – Алексей перебил его нравоучение. – В шахматах... Одна голова – хорошо, а много – лучше! Это... коллективная игра. Поэтому её и зовут – игра миллионов.

Незнакомец тоже сильно хвалил Рязанцева и его выдающиеся способности в шахматах. Говорил, что он везунчик и замечательный парень. Он утверждал, что с таким сильным соперником играет в первый раз. Потом предложил увеличить ставку и достал большую золотую брошь. У рубахи-парня от удивления выкатились глаза, и задергалась левая щека. К нему подошли преданные болельщики и попросили обязательно сыграть ещё раз. Многие из группы поддержки поставили деньги на его победу. Правда, ещё больше против него.

Путнику пришлось, для вида немного поломаться, а затем он нехотя согласиться на уговоры. Рязанцев положил на стол серебреные украшения своего горячо любимого прадедушки.

– Ни за, что не стал бы играть, если бы не преданные фанаты, – гроссмейстер произнес с горящими от возбуждения глазами. – Ну, что... Играть – так играть! Как говорите тут у вас коняками ходють?

К столу подошли новые зрители. Среди них были весьма интересные личности. Простым обывателям наверно на них было страшно смотреть. Но! Несмотря, ни на, что всех сегодня объединили азарт и любовь к шахматам.

Игра началась.

Противник сосредоточенно стал думать. Время на обдумывание каждого хода увеличилось. Вояжер догадался, что тот выложил всё, что у него было в загашнике и эта партия пойдет иначе. Простофилю, по его мнению, надо было ставить на место.

За семь ходов до окончания игры Алексей понял, что при любом раскладе катала проиграл. За четыре хода до конца партии он покраснел как рак и начал взволнованно мотать головой. Мужики, которые его подстраховывали, напряглись и начали пересматриваться. В итоге пришелец легко определил, сколько их и, что они собираются делать.

– Мат! – произнес странник, проведя последний ход.

– Это шулер и вор! Он всё подстроил, – незнакомец вскочил и громко закричал. Он понял, что его провели и он проиграл всё до последней копейки.

Подельники бросились к победителю. А тот начал вторую часть Марлезонского балета. Первый из двинувшихся в сторону путника получил табуретом по голове. После чего табурет сломался и рухнул на пол вместе с мужиком. Второму разбойнику по ходу движения сильно попало локтем в лицо. Ну, а третья фигура просто наткнулся на выставленное вперед колено, получив подлый мужской удар, промеж ног. Нападавший тихо сложился пополам и, поскуливая, уполз куда-то в сторону. Разборка с группой прикрытия произошла так быстро, что игрок даже не успел встать из-за стола.

– Ну, что уважаемый... продолжим? Ещё партию? – Рязанцев промолвил, разминая костяшки рук и улыбаясь как заправский душегуб. Это была добрая улыбка голодного Бармалея.

– Нет... – хрипло произнес соперник, оглянувшись по сторонам. – Пожалуй, я пойду. – Он быстро развернулся и бросился бежать из харчевни.

Помощники проигравшего кривились от боли. Они также не испытывали желания продолжать беседу. Дружный крик и свист, почитателей великой игры, придал им ускорения, когда они покидали харчевню.

– Всем вина! За мой счет! – торжественно произнес чемпион. И с довольным лицом сгреб выигрыш.

– Видишь, с азартными играми, и жизнь веселей и доход есть, – найденыш радовался как ребенок, обращая внимание Прохора на появившееся богатство.

– Да уж! – купец задумчиво прикусил нижнюю губу. – Нам такого дохода и даром не надь. – Недовольный, он собрал шахматы и ушел к себе в комнату.

Победитель наконец-то остался один на один с преданными болельщиками. Любимиц публики стал вновь переживать томительные минуты своего счастья. Рассказывать о прошлых победах, вспоминать о тяжелом тернистом пути к своей вершине.

Так, новоявленный чемпион со слезами на глазах вспомнил, как его меленького постоянно мучил деспот отец. Он день и ночь заставлял немощного, больного ребенка играть в шахматы. Гроссмейстер поведал как в лютые, зимние ночи суровый родитель выгонял худенького мальчика на мороз – раздетого, босого с одной шахматной доской в руках. Не забыл рассказать и о том, как тяжело было учить сотни комбинаций, стоя на одной ноге, подняв при этом другую. И самое страшное, как много раз напившись пьяным, папенька заставлял несчастного мальчика играть с бездомной собакой без пешек и... ладьи!

Через полчаса горестных воспоминаний все единогласно признали, что мастера шахмат подобного путнику ещё не было в этой харчевне. Еще через пять – шесть кружек его объявили чемпионом ближайшей местности, включая деревеньки Дьяково и Зябликово. А ещё через час Алексей был лучшим шахматистам, плясуном и стрелком из лука. Провожать выдающегося игрока всех времен и народов из-за стола и доспальни на втором этаже вышло одинадцать человек. На торжественных проводах фанаты и поклонники решили спеть только, что разученную песню о молодом стрельце, которого несли куда-то с пробитой головой...

... На поле пушки грохотали,

Стрельцы по шли в последний бой,

А молодого ополченца

Несли с пробитой головой ...

Музыкальное сопровождение колонны осуществлялось пьяным гусляром, бредущим позади колонны. По коридору почетный караул прошел четыре раза в одну сторону и три в другую. В припевах нового шлягера приходилось собирать упавших и отставших певцов. Затем процессия не заметив потери солиста, пошла к столикам, добавить за здоровье шахматной королевы.

Как только заводила оказался один, он быстро прошмыгнул в комнату. Прижался спиной к двери и долго прислушивался к хоровому пению в харчевне...

... В углу заплачет мать старушка

Смахнет слезу старик отец.

И молодая не узнает,

Какой у парня был конец .. .

Песня совместного производства полюбилась всем гостям. Народ не собирался расходиться, и уж тем более прекращать совместное песнопение.

– Вот, и новая традиция зародилась – петь всей харчевней, – пришелец подумал, подойдя к окну. Он внимательно посмотрел во двор. Все было тихо и спокойно.

Алексей перевел взгляд на входную дверь. Представил свою уютную кухню. Попытался открыть портал. Переход открылся сразу. Как в прошлый раз отчетливее всех был виден холодильник. Странник закрыл портал и подошел к стене. Он подумал о спальне с мягкой, удобной кроватью. Появился вход в спальную комнату.

– Вот это, да! – хорошая мысль возникла в голове у испытателя, – так я могу теперь в любое место квартиры открыть вход. Проведя эксперименты с разными комнатами, путешественник выбрал кухню.

   ***

Алексей сильно устал этим вечером. После возвращения домой он принял ванну. Затем немного посидел в кухне на диване. Почитал газету. Посмотрел последние новости. Через час пребывания в родном времени у него снова заболела голова.

– Пора возвращаться, – путешественник встал с дивана. Прошел в комнату к несгораемому шкафу. Открыл его и молча, уставился на предметы находившиеся внутри.

– Может взять оружие туда? – в его голове возникла интересная идея.

Путник представил себя вооруженным с головы до ног. Похожим на матроса Железняка. Он полностью обвешан пулеметными лентами. За спиной винтовка, дробовик и рюкзак с патронами. В руках крупнокалиберный "Утес". На поясе большой нож, саперная лопатка и несколько гранат. Ну и в довесок... всё остальное вооружение и оснащение – так необходимое бойцу спецподразделения для успешного проведения операции. Помотал головой и сбросил наваждение.

– Какое к чертям оружие? – Рязанцев недовольно возмутился. – Как прятать его под халатом? И вообще, одежду нужно менять. А то я в ней – как тополь на Плющихе! А после переодевания – уже подумать и по оружию можно.

Алексей подошел к столу, выдвинул ящик. Достал небольшой футляр. Из него вынул нунчаки. Нежно погладил их. – Давненько мы с вами не общались и некуда не выходили. Ну, что? Вспомним славные прошлые дни...

Путник открыл портал. Сквозь границу времен посмотрел в комнату харчевни.

– А если попробовать по-другому? – его голову посетила интересная мысль. – Попытаться вернуться на вчерашнее место? На ту лужайку с раскидистыми кустами ивы.

Рязанцев представил ночную поляну, кустарник под которым сидел. Вспомнил могилку Воронцова.

... Внезапно портал открылся. Недолго думая, путник вышел на старое, вчерашнее место. Постоял немного в ночном лесу, затем вернулся домой. Настроение у него поднялось.

– Так, – пронеслось в голове у искателя приключений. – Клиент по-прежнему жив и жаждет новых впечатлений... А теперь я хочу очутиться в поле, у дороги.

Он представил ясный солнечный день, яркую зеленую траву, плывущие по небу облака. Для убедительности даже помахал руками. – Портал не открылся.

– Не понял? Что за избирательность? Почему не работаем? – сердце тревожно забилась. Что-то пошло не так.

Алексей сделал круг по комнате. В раздумьях закусил нижнюю губу. Постарался успокоиться. Подумал на отвлеченную тему. Затем снова подробно представил поле, на которое попал в первый раз. – Портал не открывался.

Экспериментатор во времени задумался. Сравнил предыдущий момент и последний. Ещё раз полностью последовательно перебрал свои действия. Догадался, что рисовал картинку в голове ясным, солнечным днем, а лесную поляну ночью. Сейчас была ночь. Снова решил попасть на то место, где очутился впервые. Только представил ночью: Сумрак, темная трава, еле заметная дорога рядом с местом, где он впервые очутился. Закрыл глаза и ... – портал открылся.

– Ну... Вот! Всему есть логическое объяснение, – облегченно промолвил путник. Он прогулялся к дороге и убедился в правильности своего перемещения. Заново вернулся в комнату.

– Итак, на сегодня испытания моих возможностей закончены, – путешественник открыл вход в комнату харчевни. И... снова закрыл его. – А почему бы не попробовать ещё одну идею? Что я теряю? – В голову скитальца во времени пришла новая интересная идея.

Алексей расслабился. Закрыл глаза и... Загадал ранний восход на берегу океана. Мягкий, мокрый песок, на который набегает небольшая волна. Теплую морскую воду, легкий свежий ветерок. Величественные пальмы, колышущиеся на ветру... Через минуту он открыл глаза от ветра обдувающего волосы. Откуда-то с берега он приносил приятный аромат фруктовых садов. Не поверив своим ощущениям, путешественниу сделал несколько шагов и вышел на берег бескрайней, синей глади. Солнце медленно выходило из-за горизонта. Бирюзово-зеленоватое море красками расстилалась до горизонта, сверкало под лучами солнца, слепило глаза серебристыми искрами. Волны лениво плескались о берег. Странник разулся и побрел вдоль кромки воды. Мягкий, белый песок приятно щекотал его босые ноги.

– Как хорошо просто идти, – думал Рязанцев. – Я давно не ходил босиком и совсем забыл ощущение нежного, мягкого песка.

– А была, не была! – весело вскрикнул как мальчишка, путник сбросил с себя одежду и полез купаться.

Вода была теплой, приятно освежала. Легкие волны переливались на солнце, барашками набегали одна на другую, плескались, ударялись в берег, и откатывались назад, чистые и спокойные. Морские птицы с резкими криками метались над темными, плотными гребнями волн. Рязанцев полчаса плавал и плескался, не желая вылазить на берег. Путнику было хорошо и приятно. Восходящие лучи солнца отражалась в воде, делая окружающий пейзаж фантастичным. Где-то далеко, почти у самого горизонта был виден краешек паруса старинного корабля.

– Здорово! Здорово! Здорово! – сквозь брызги и капли воды слышились громкие выкрики. Он окунался, нырял и всплывал охваченный внезапным ребячьим восторгом.

Алексея распирало от чувств. У него кружилась голова от своих новых возможностей. Теперь, чтобы не случилось, он мог в любую минуту вернуться сюда.

В детстве у Алексея была мечта – иметь свой небольшой необитаемый островок где-нибудь в океане. – А теперь! – Рязанцев закричал во всё горло. – У меня есть больше... – У меня – целый, огромный МИР.

Вдоволь накупавшись, путешественник во времени вернулся к себе в квартиру. Оттуда перешел в комнату харчевни. Широко потянувшись, Алексей упал на кровать и заснул самым счастливым человеком на Свете. Когда он спал – ему снились летающие корабли с разовыми парусами и воздушные замки с принцессами в мини-юбках...

Глава 4.

Второй час путешественники медленно, не торопясь ехали по Москве. О том, что они уже в столице нашей Родины Рязанцев узнал из необычной фразы купца, когда остановились у небольшой развилки. – Матушка Москва белокаменная, златоглавая, православная, прими сирот своих с милостью и впусти с добром. – Путники молчаливо перекрестились и повернули караван в сторону какого-то поселка видневшегося вдали. – Ну, вот мы и дома!

– Что? Что, уже приехали? Это Москва? Да? Когда начнется? – путешественник, приподнявшись на телеге, начал задавать кучу вопросов. Он крутил головой как малолетний ребенок, которого первый раз вывезли в большой город на прогулку. Вояжер внимательно осмотрев окружающую местность и не найдя отличай от того, что было ранее по дороге, выдал сконфуженно... – Ну, и где Москва?

При въезде в город не было привычной, светящейся неоном стелы – Добро пожаловать! (размером 3 на 25 метров). Нигде не заметил стандартных указателей со словами Велком ту Москоу или "Добро пожаловать в город герой Москву". Различных растяжек, перетяжек и прочего рекламного мусора, забившего современный город сверху донизу, не было видно также. И что удивительно – абсолютно отсутствовала щитовая реклама на столбах. Да и самих столбов также не было. Не увидел скиталец и забитого под завязку машинами, транспортного кольца. Одним словом... Ничего привычного глазу, нынешнему, современному горожанину, обнаружено не было.

Москва началась обыкновенными деревенскими избами, разбросанными на расстоянии. Затем, интервал между домиками постепенно начал сокращаться. Появилась невысокая оградка, заросшая травкой – вьюном. Потом трухлявый, ветхий заборчик с выжеванными временем тесинами начал подниматься, уплотняться и заостряться. И наконец, слился в один большой и непрерывный забор.

Путнику хотелось посмотреть на старинный город. Увидеть рубленые избы и терема. Насладиться архитектурой русских зодчих – дворцами, старинными башнями, красотой позолоченных маковок церквей, резных посадов. А вместо этого... За высоким ограждением с зубьями были видны крыши одноэтажных, редко когда двухэтажных рубленых домов. Там же скрывались огород, сад, а порой и луг где паслись кони, коровы. А ещё были пастбища и даже поля с пшеницей. Вперемешку к домам втиснулось множество монастырей, церквушек, часовен. Возле них также находились огороды, сады, поля... И всё это было огорожено большим и высоким частоколом.

И вот... вокруг этой огромной ограды они ехали уже более двух часов. И не просто ехали, а тряслись по ямам, колдобинам и вымощенным в нескольких местах улицам из гнилых досок и бревен. Невыносимая тряска вкупе с большим количеством пыли полностью измотала Рязанцева. Красные глаза, пересохшее горло, забитый от грязи нос – создавали неповторимый колорит средневековой столицы Руси. Пыль, поднимавшаяся от повозок, скрипела на зубах, лезла в глаза, покрывала толстым, рыхлым слоем одежду.

Телеги с кладью, перехваченной многочисленными веревками громыхали, тряслись проезжая по поперечным бревнам деревянной мостовой. Разболтанные в ступицах колеса "вихляли". На кочках и рытвинах пассажира трясло и "швыряло". Рядом с проезжей частью виднелись изгнившие тротуары, конский навоз и пахучие нечистоты.

– Может быть, Прохор специально кружит по району как таксист, чтобы показать достопримечательности города? (Чуть было не вырвалось... Хочет похвастаться разновидностью ограждений и частоколов). Или время прибытия он запланировал на после обеда? – пассажир каравана недовольно оглядывал унылые пейзажи. – Ну, не заблудился же он в этих кривых улицах?

Редкие прохожие, всадники, различные повозки, встретившиеся по дороге, двигались потихоньку, не спеша. Люди останавливались, здоровались, внимательно рассматривали друг друга. Обычной московской толкотни и беготни не ощущалось. Казалась, что вояжер попал в сонное царство или замедленное старинное кино. Однако фильм был со звуком.

– Бом-бибом-бом! Динь-динь-дили-динь. Бом! – неостанавливаясь плыло над старинным градом.

– Динь! Бом! Бом! Дили-динь-динь! Бом! – как крик повторялось снова и снова. Пузатые колокола гудели, малые в голос к ним прекликались, отдавали многочисленным хором.

– Прохор, а куда мы едем? – гость заинтересованно спросил у купца, когда пыль потревоженная копытами и колесами каравана стала понемногу оседать.– Ты где живешь?

– В Китай-городе, – Коробейников ответил нараспев. – Дом, там, у меня стоит. Лавка в рядах, не далеко от дома.

Наконец-то приехали... Неспешно заехали на большой купеческий двор. Встречать купеческий караван выбежала крупная, полнощёкая девица вся усеянная веснушками с большой рыжей косой. Пестрядинный сарафанчик озорницы был подпоясан цветной тесемкой, на шее висели пестрые бусы. Она остановилась, обдергивая сарафанчик, степенно подошла к отцу и стыдливо поцеловала его, искоса поглядывая на Алексея.

– Дочка моя – Любушка. Шестнадцатый годок ноне пошел. От женихов отбоя нет, – сразу похвастался купец, представляя свою дочь. – Расцвела деванька, что маков цвет! Вылитая матушка – Прасковья Серафимовна. Белолица, румяна – кровь с молоком! Глаза, как цветы лазоревые, волос отенка меди, шея лебединая, а выступка-то – выступка – что и говорить: идет, как плывет – пава павою!

Пришелец подошел и поздоровался с дочкой купца. Барышня не ожидая похвалы в присутствии статного незнакомца, вдруг покраснела, после чего закрыла лицо руками, развернулась и убежала в дом.

– Ну... Гостюшка дорогой? У меня ночевать останешься или в гостиный двор пойдешь?

Рязанцев не хотел стеснять купца, но и идти в незнакомое место, тоже желанием не горел.

– Прохор, мы с тобой компаньоны?

– Есть у меня такое желание, – Коробейников ответил, погладив рукой подбородок.

– Тогда если пустишь погостить нас с Федором на несколько дней – будем благодарны, – Алексей произнес и, прищурившись, с хитрицой посмотрел на Коробейникова.

– Хорошо! – Прохор согласился, немного подумав. – На время... Мой дом – ваш дом. У меня к тебе другой вопрос. А чем ты, компаньон торговать будешь? У тебя же ничего нет? Надеюсь не в шахматы играть на товар, а потом его продавать? – купец запоздало забеспокоился.

– Нет. Не в шахматы, – "дорогой гость" сделав доброе лицо, честно признался хозяину дома.

– Вот и ладушки, – караванщик обрадовался и с удовольствием потер ладони.

– Дались ему эти шахматы, – весело пронеслось в голове у молодого игромана. – Как будто других интересных игр не существует. Особенно азартных.... Особенно на деньги!

– А вот как жить и, что продавать? – путешественник, подражая купцу, потер рукой подбородок. – Хороший вопрос? – Он задумчиво оглядел дом и дворовые постройки купца. – Хотя... Утро – вечера мудренее... – Будущий коммерсант успокоил себя и Прохора. – Пробегусь раненько по базару. Посмотрю, чем торгуют. Что есть в продаже – чего нет. Узнаю, что – почем. Сравню с нашими ценами. Проанализирую курсы валют... А там – видно будет.

– А то и верно дорогой гость, – Коробейников кивнул в знак согласия. – Пошли, отужинаем.

   ***

Первым делом, после ужина "Званому гостю", по славной русской традиции, решили показать достопримечательности купеческого дома. Вкусная еда и хорошее настроение создали позитивные мысли в голове путешественника. Его романтическая натура красочно, в режиме онлайн начала создавать "скромный" репортаж о себе любимом с места событий...

– Завтра в московской, утреней прессе читайте заметку о купце Коробейникове. Именно, ему, выпала честь, разместить у себя Высокую, иноземную делегацию в составе... – яркий образ папарацци ваяющего очередной репортаж "создался" в голове Рязанцева. Он представил себя настоящим профи-корреспондентом в больших, во всё лицо очках, в зеленом берете, длинном вязанном оранжевом шарфе, пестром свитере и двумя фотоаппаратами за плечами. В руках "дока" держал большой блокнот с ручкой, под мышкой был, засунут микрофон от старого советского магнитофона "маяк" висевшего на плече.

– Нет, не то... – пришелец раскритиковал себя любимого за скромность подаваемого материала. – Нет, должного размаха! Как то, скромно, серо, буднично освещается великое событие... Опять, этот талантливый малый, скромно описал мою выдающеюся персону...

– Лучше так... – барабанная дробь пальцами по столешнице витиеватого столика попавшегося на дороге. – И снова, первые страницы модных, глянцевых журналов посвящены, торжественному приему известного заморского путешественника, купцом Коробейниковым. Во время праздничного ужина состоялась светская беседа о заграничной политике. Были затронуты вопросы об инвестициях заморского капитала в... – Странник задумался и взял паузу. Свежих идей, куда вложить солидные иностранные деньжища, в голову пока не приходило. Да и самих денег не наблюдалось тоже.

– В общем... – обозреватель возразил сам себе. – Инвесторы, пока не определились. Они ещё думают. Ходят – смотрят – куда бы вложить... Алексей задумался, взял небольшую паузу. – Давайте лучше укажем другое... Поговорили о возможном слиянии московского купечества с... около... после... наверно... и обязательно... – В голове у "бульварного профессионала" приносились строки статьи освещавшей события его "триумфального пребывания" на московской земле. – Да, именно так! И это гораздо лучше, чем во всех предыдущих вариантах...

Почетный гость задумчиво перевел взгляд с пузатой русской печи на развешанные на стенах полки, где стояли ковши, чарки и прочая столовая посуда. Глубоко вздохнул и продолжил размышления. – Хотя... вам, ещё нужно, поработать над яркостью происходящих событий! И знаете, что, молодой человек! Добавьте красок, впечатлений... переживаний, в конце-то концов! И, пожалуй... – создайте два – три фото на фоне... столичного бомонда. Это, знаете ли, повышает тираж... И срочно в набор... – СРОЧНО! Это будет бомба!

– Ляксей, глянь-ка туда – видишь ружье висит, на стене? – Прохор перебил репортаж знатной особы с места событий. – Мне его подарил Митрошкин Савва Лукич. Как раз на последние аменины. Сказывают, что оно принадлежало султану Ургену ибн Машмуду из ханства Хива. Он с ним охотился на диких зверей. На нем даже царапины от охотничьих забав имеются. Эта... – горного льва завалил. Вот... – дикого вепря. А это от бешеного кабана отметка осталась – Прохор похвалялся, указывая на здоровенный экспонат, что висел на стене.

Рязанцев подошел к ружью, висевшему на бревенчатой дубовой стене и внимательно осмотрел его. Не похоже чтобы с него стреляли. Раскрашенный, гигантский сувенир, на котором были царапины, весил килограмм тридцать.

– А Машмуд-то? Могучий мужик был! Не меньше Шварцнегера... – Он представил железного Арни – султана бегущего по лесу за белками с ружьем... (Чуть было не подумал с бревном). – Айл би бэк детка. Бах... Бах... Бах... Ш-ш-ш... – Такой серьёзный мужлан в очках и кожане.

– Чувствуется рука великих мастеров Востока... У нас такого не делают! – важный гость произнес значительно. Затем он перевел взгляд на довольного коллекционера. – Серьезная... вещь – заграница... – Он воодушевленно продолжил и, закатив глаза, показал свое восхищение зарубежными военными технологиями.

– Эта чаша из Византии! – Прохор, важно заложив руки за спину, продолжил мини экскурсию по своему дому. – Сказывают, мол, была она любимой посудой амператора Юстиниана. Больше всего на свете она была люба ему. Он берег её пуще всего на свете. Пылинки сдувал. Всем друзьям, да подругам показывал. Пуще того – не хотел расставаться с ней, даже во время ночных забав. Но, потом горе-беда учинилась... – была украдена злыми ворогами империи. Юстиниан так опечалился, что заболел и покончил жизнь самоубийством. – Купец внезапно замолчал. Затем, зашевелил губами, что-то считая в уме. – После, годков на триста – пятьсот, чаша пропала. Покуда мной не была найдена и куплена у неизвестного персидского купца, – Прохор рассказывал трогательную историю, с обожанием глядя на редкий музейный экземпляр.

– Наверное, – странник скептически размышлял, глядя на обычный ночной горшок. – У этого купца ещё несколько таких было припасено под прилавком – только с перламутровыми пуговицами. А вообще чаша – как чаша. Но реклама неизвестного перса – очень хороша,.

– По-моему, у меня в гараже, где-то такая же валялась. – Рязанцев сделав печальный взгляд, с состраданием осматривал достопримечательность. – Даже чуть лучше и поновее... Точно! От старого хозяина по наследству досталась! Никак руки не доходят выбросить на помойку. А теперь оказывается она из Византии... Украдена противными ворогами... Да у меня таких "ночных сокровищ" если хорошо в старье покопаться... – вагон и маленькая тележка!

– Вот, и скажи Ляксей, как жить? Стоит ли верить близким, друзьям? Когда варварски разбивают самое любимое и дорогое, – Коробейников благосклонно продолжал рассказ о своем экспонате. Смахнув внезапно набежавшую слезу, он пошел дальше.

– Эту картину, по-моему,... подарил мне купец Котейкин Иван Ильич, – Прохор остановился возле большого полотна. – Ну, да! Вот, отметка.

На холсте в позолоченной раме был изображен мужчина с суровым взглядом, пышными усами и длинной черной бородой. В огромных, серебреных доспехах он важно восседал на коне.

– Говорят, собирается сватов засылать. Уж больно ему моя Любушка приглянулась, – купец промолвил и пристально уставился на картину.

Новоиспеченный ценитель прекрасного внимательно посмотрел на портрет. Мужчина, изображенный там, был серьёзен и могуч. А оружия на нем понавешено было так много...

– Вылитый Илья Муромец! – молодой эстет произнес, значимо покачивая головой. Он достойно оценил кандидата. – Былинного героя рисовали с него – "как пить дать"!

– И капитала у него видимо-невидимо! – продолжал разговаривать сам с собой Коробейников, качая головой из стороны в сторону. – И почти вся Москва в должниках.

– Надо брать, – Алексей подвел итог через минуту раздумий. – Такие женихи просто так на дороге не валяются. Одного железа на нем... – почитай пудов двадцать. А если ещё и с лошади поснимать... – то пункт приема металлолома обогатиться.

– Вот и не знаю, как быть? – купец задумавшись, негромко "затрындел". – Ох, худо – бяда! Не доведи, бог до греха! Спаси, сохрани от окаянных мыслей. – Он повернулся в пол-оборота. Нашел икону и перекрестился. – Недавно узнал, что младший сын дворянина Тимофея Маркова, собирается сватов засылать. А это – известный, старый род. Их ещё при Иване Грозном уважали. Прямо уму непостижимо, что теперь делать? А тут ещё ты? – Коробейников глубоко вздохнул и снова задумался о чем-то своём.

Ценитель прекрасного почувствовав, что пора срочно менять тему разговора. Желательно на что-нибудь нейтральное... Про цветы или погоду... Про то, что к женитьбе никакого отношения не имеет. – Послушай, э-э-э, Прохор, – он постарался перевести внимание купца в другое направление. – А в каком районе Москвы больше всего бандитов?

– Кого? – купец не сразу отвлекся от мрачных мыслей.

– Всё-таки шок – это по-нашему, – Алексей весело посмотрел на страдальца и решительно продолжил...  – Ну, татей, городских разбойников, романтиков с большой дороги. – Он попытался подробно объяснить Коробейникову свой вопрос.

Прохор поняв о чём идет разговор, крякнул от неожиданности. – Ах, леший эту нечесть побери! – Он быстро сотворил крестное знамение в сторону иконы. – Наверно в Земляном городе. А тебе-то зачем?

– Знаешь, вот решил по ночной Москве прогуляться. С достопримечательностями древней столицы познакомиться. Свежим воздухом подышать. Посидеть у реки. Полюбоваться вечерним закатом, – задумчиво произнес Рязанцев. Он смущенно покраснел и опустил глаза в пол.

– Ась? Где посидеть? Куды сходить? – Прохор застыл от удивления. – Повтори, не уразумел?

– Прогуляюсь... – Алексей стал доходчиво объяснять своё желание. – Пообщаюсь с "веселыми" людьми. Узнаю, чем живет и дышит ночной город.

– Ночью в городе везде лихих людей много, не успеешь и глазом моргнуть, как под разбойный кистень угодишь, – купец решительно отговаривал гостя от ночного рондеву. – Хуже нет, на ночь по улицам ходить, кругом смута, шиши да тати. Неспокойное время!