Текст книги "Еще один шанс. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Иван Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 40 страниц)

На корабле вновь завертелась круговерть мелькающих клинков, вертящихся цепей, колющих словно копьями обломков весел.

Серебристый воин, держа в руках по сабле, необыкновенно быстро рубился, двигался, делал неожиданные телодвижения, обманывающие противника. Бывшие рабы, заражаясь его энергией, все сильнее теснили янычар.

Молодая луна, совсем выбравшись из-за туч, обливала бледным светом эти полуголые, обмотанные рваными тряпками тела, эти косматые, нечесаные, но теперь высоко поднятые головы, эти худые, загорелые, изможденные, но теперь трепетавшие счастьем и энергией лица.

– Вперед, братцы! Круши нехристей!– не прекращались крики, вымещая в яростных ударах всю злость за каторжную работу на чужой, постылой галере.

– "Алла!", – эхом отвечали турки.

– Смерть поганым! – яростные вопли тонули в звуках боя.

С ноющим звоном сталь билась о сталь, тяжко и гулко сыпались удары друг об друга. А когда не хватало стали, в ход шли испачканные кровью безжалостные кулаки, сокрушающие челюсти и зубы. Вот русский меч, мелькнув словно молния, ударил начальника стражи прямо в лицо, прорубив чуть ниже глаз "второй рот". Изуродованная голова мотнулась назад, выпуская веер кровавых брызг. Серебристый воин, как ни в чем не бывало вырвал из раны врага дымящийся от крови клинок и резко махнув им вперед, продолжил кровавую сечу. С дола клинка сорвалась струйка крови и ударила прямо в искаженное злобой лицо очередного противника. Тот не смутившись, и не заметив гибели товарища, хищно оскалил зубы и продолжил бешено наседать на воина. Другой, обливаясь кровью, внезапно согнулся, закрывая руками место, куда вонзился клинок. Он захрипел, словно силясь что-то сказать, но изо рта его вырывались лишь кровавые пузыри. Несчастный дернулся в последней попытке подняться и рухнул в беспамятстве, из которого ему не суждено было вернуться.

В другой стороне, у борта корабля один из янычар увернулся от летящей цепи, резко крутанулся, присел и сбоку вниз рубанул по ноге невольника. Чуть слышно чавкнуло и нога раба отлетела в сторону. Каторжник стал кататься по доскам, безумно крича и стискивая руками кровоточащий обрубок.

Недалеко от паши, ещё один воин аллаха умело попал мечом в грязную, открытую, с огромным кадыком шею неверного. Голова проклятого гяура не слетела с плеч, а надломилась, как чертополох, подкошенный кнутом пастуха, и свесилась на остатках сухожилий, с удивлением осматривая поле боя.

Краем глаза турок заметил широкое лезвие топора, взметнувшееся над головой сражавшегося недалеко от него янычара. Он ловко увернулся от сверкающей стали и вонзил свою саблю в тело неверного. Однако тут же оружие другого, в мгновение ока вспороло стражнику живот. С воплем и вывалившимися внутренностями он пополз по палубе, оставляя бордово-красный маслянистый след.

Страшная смерть настигла потурнака. Его лицо раздробили обломком весла. Надзиратель заорал сумасшедшим голосом, задергался, выпучил глаза, и рухнул на пол, держась руками за голову. Он просто не успел отклониться. Тут же несчастного буквально забили, закидали камнями, а затем растоптали ногами.

От происходящего на палубе седому турку внезапно сделалось плохо. Резкий спазм повалил его на пол и стал опорожнять живот. Придя немного в себя, он выпрямился. Напрягая последние силы, встал, поднял саблю. Ноги вдруг заскользили по красным и липким от крови доскам. Лицо седого турка сделалось страшным от гнева и ненависти. Глаза его бешено засверкали, бледные губы беззвучно стали шевелиться в проклятиях в адрес неверных собак.

– Смерть урус-шайтанам! – закричал он и грозно двинулся в сторону побоища, переступая через жутко распластанное тело на палубе.

Владелец галеры слишком понадеялся на себя и свою злость. Тяжелый, умело раскрученный конец ржавой цепи с крупными кованными звеньями уже через минуту догнал его голову сзади, разорвал её как орех. Кровь фонтаном брызнула из образовавшейся раны... Мир померк в сознании Али-паши.

* * *

Спустя шесть часов.

В тридцати морских милях от города Кафа.

Галера «Золотой павлин».

– Я не понял, а где все? – произнес молодой человек, появляясь из временного портала внутри каюты для дорогих гостей. – Я им тут подарок приготовил. Сюрприз хотел сделать. А их нет.

Путешественник во времени вышел на окровавленную палубу и внимательно всё осмотрел. – Что, тут происходит?

– Погоня, Алексей, – Пехота подошел к Рязанцеву неизвестно откуда. – Классика! Нас догоняют – мы убегаем. – Процитировав слова из известного фильма, Пашка весело тряхнул огненной шевелюрой. – Всего-то три военных галеры. – С коротким смешком он мотнул головой в сторону кормы. – Вон, видишь, небольшие лодки позади. Часа два уже как появились. Хорошо идут. Ещё часа через два, догонят. А мы тут с Силантием соображаем, что с ними делать? Карты раскинули, на пальцах решили погадать... Кстати, народу там немного – человек восемьсот. Может быть чуть более. Пушек, стволов шестьдесят-восемьдесят. Все здоровые, чугунные... – Начал коротко докладывать бравый майор. – А что нам делать? Тебя нет. Оружия нормального тоже нет. Нас осталось, человек шестьдесят от силы. Решили убегать, пока силы есть. – Рыжий подросток по старой привычке, приобретенной ещё в прошлой жизни, смачно шмыгнул носом. – А так всё хорошо. Но!!! – Он кивнул в сторону рабов очумело работающих веслами. – Хочется свободы и волюшки для наших гребцов. – Десантник спародировал местное наречие вместе со старорусским произношением. – А злые вороги, жития не дают! Полонили русячей, поганые.

– Ну, и что предлагаешь? – удивленно спросил Рязанцев. Он прищурив глаза, рассматривал приближающиеся военные корабли...

* * *

Прекрасный, сияющий день зарождался на востоке. Не более ширины ладони оставалось солнцу, чтобы полностью взойти из-за горизонта и засиять на небосводе Черного моря. Широко, спокойно, равномерно вздымались волны, от гребней которых, словно огненные стрелы, отражались лучи утреннего светила. Издали, беглецам казалось, что три корабля медленно выплывали из гигантского, пылающего червонным золотом шара. Вскоре верхушки корабельных мачт отпустят багряный диск и он поплывёт в свободное плаванье по небу. Неповторимое зрелище! Носовые фигуры галер отливали огнем, весла слаженно двигали корабли. Постепенно размеры кораблей преследователей становились всё больше и больше. Скорость судов, усилиями гребущих, безжалостно подхлестываемых надсмотрщиками, увеличивалась.

На кормовой мечте центральной лодки был отчетливо заметен красный флаг со звездой внутри белого полумесяца.

– Г-гик – р-рык! Г-ги-ик – р-ры-ык! – тяжко выдыхали из себя гребцы с каждым взмахом весел.

– Дун – дун! Дун – дун! – задавали ритм барабаны музыкантов. Их глухие звуки падали тяжёлым камнем на сердце невольников, вызывали ненависть и отвращение в их сердцах.

– Г-ги-ик – р-ры-ык! Г-гик – р-рык! – корабль словно стонал в такт тяжелым выдохам прикованных к веслам рабов.

– Живей, живей неверные с-собаки! – евнух-потурнак похожий на старого вола безжалостно стегал плёткой несчастных каторжан. – Клянусь Аллахом, я заставлю вас грести, как положено! – Надсмотрщик бегал по палубе, тряс жирной, волосатой грудью, кричал до пены на губах. – Сдохните все, но сделаете как надо!

– Г-гик – р-рык! Г-гик – р-рык! – голые до пояса, изнеможенные, бритоголовые невольники старались грести изо всех сил.

Осман-паша стоял у поручней на корме с ятаганом в руках. На его груди блестела кольчуга, чернобородое ястребиное лицо пылало от ярости под белым тюрбаном, скрывавшим стальной шлем. – Клянусь бородой пророка, я убью всех, кто осмелился поднять руку на его сынов! – Серые, холодные глаза турка все больше наливались кровью. Лицо воина сделалось страшным от гнева и ненависти. – На, что надеются эти неверные твари? Спастись бегством невозможно. У меня трех...если не пятикратное превосходство в людях и пушках! Мои галеры более легкие и быстроходные.

Командир корабля вспомнил погибшего Али-пашу и заскрипел зубами от негодования. – О Аллах! Покарай проклятых гяуров и дай мне возможность совершить возмездие! Пусть их смерть станет мгновенной. Я расстреляю поганых собак из своих пушек!

Прищурив глаза, он представил грохот десятков орудий и огромные облака белого дыма, расходящегося от больших, тяжелых орудий. Пушки откатываются, их снова заряжают. Стволы от частоты выстрелов раскаляются чуть ли не докрасна. А потом... свистящие ядра и книппели во вращении начинают рвать на высоте парусину и канаты. Трещит распоротая ткань, с грохотом на доски палубы падают раскаленные чугунные мячи. Всё кругом покрывается черной, смоляной гарью и дымом. На палубе проклятых отступников, в серой, чадящей полумгле раздаётся треск разгорающегося пламени. Горящие снасти, как змеи трепещутся на ветру. Разбитые надстройки, обезумевшие люди, спасающиеся от огненного ада. Они громко кричат, мечутся по кораблю, прыгают за борт. Убитые и искалеченные тела, предсмертный ужас и стоны погибающих... – Да будет так, во имя пророка!!! – От нахлынувшего возбуждения его тело задрожало. – Кровь от убитых и раненых растекается в пазах и по палубе, ею пропитывается скобленые доски, она начинает просачиваться и капать в трюм. И всё это под звуки непрерывного гула канонады от его пушек. И вот кадрига, захваченная рабами, получив широкую пробоину под кормой, круто задирает нос, и заполняется потоками воды, после чего валится на бок и быстро уходит под воду. Последний отчаянный всплеск и водоворот волн, после чего наступает молчание, если не считать голосов ветра и испуганных криков морских птиц, что носятся в воздухе, подобно листьям, сорванным бурей.

– Пусть вечно гниёт помёт на ваших могилах! – Осман-паша мстительно выругался и сплюнул набежавшую в рот слюну. – Именно так всё и будет!

– Пушки к бою! – чернобородый вожак закричал со всей силы. – Ускорить ход!

Глубокий, округлый корпус торговой галеры противника быстро приближался. Его уже можно было разглядеть простым глазом. По сравнению с преследователями казалось, что судно беглецов тащится со скоростью улитки.

– Умут! – Осман-паша резко обернулся в сторону начальника гребцов и нетерпеливо отдал команду. – Подгоняй скот, шевели их. Никто не должен уйти от расплаты.

Средних лет чернобородый турок в кожаном панцире, украшенном медными пластинами, и в легком островерхом шлеме почтительно кивнул командиру.

– Увеличить ритм барабанов, – его резкий крик понесся от судна к судну, и удары кнутов ещё яростнее посыпались на спины задыхающихся гребцов.

Ветер быстро крепчал. Море хмурясь начало окрашиваться в мрачный, свинцово-серый оттенок. Оно потихоньку начинало бурлить, и к небу полетели клочья белой пены. Одиночный выстрел из пушки громко прозвучал в утренней тишине. Катаржникам издалека, заблаговременно приказали лечь в дрейф, сдаться на милость победителя. Ядро прошипев в воздухе, плюхнулось далеко посади кадриги. Они, не обращая внимания на упреждающий знак, продолжали грести изо всех сил. Беглецы явно надеялись на чудо.

– Глупцы! – воскликнул в сердцах паша. Он сардонически усмехнулся – с вызовом, с цинической издевкой. – Чудес не бывает! – Я хорошо вижу старуху с косой, нависшую над вашими темными душами!

Сразу после первого выстрела на турецком флагмане ожили янычары и пушкари. Одни начали суетиться и открывать пушечные порта, другие закричали и заулюлюкали. Казавшиеся ранее вымершие палубы кораблей закипели людьми. В первых лучах солнца засверкало оружие.

– Нет, – паша со злостью сжал кулаки. Внезапно он поменял свое решение. – Расстрел из пушек – это слишком легкая и быстрая смерть для неверных! Они должны мучатся и страдать, ибо мучения и страдания сполна воздадут им за то, что они совершили. Лучше я расстреляю их из луков.

Воин в блестящей кольчуге в ту же секунду представил в своей голове сотни турецких стрел летящих в сторону кадриги с неверными. Сперва они заслоняют солнце, а затем с хлюпающими звуками, вонзаются в живые тела, превращая их в утыканных иголками ежей.

– Даже не так... – Осман-паша вновь решил, что это слишком милосердная кончина. – Я возьму их на абордаж. Я сам, своим клинком буду убивать проклятых неверных. Рубить их по частям. А их останки выброшу акулам, точно объедки псам! – Бесстрашный воитель представил себя с большим ятаганом. Как он верша справедливость вонзает кривой, короткий меч в черную плоть неверных. Как хрустят их кости, словно сухие ветки, и истошные крики выпадают из перекошенного рта. Как его тускло мерцающее, тяжелое лезвие совершив свой краткий полет отрубает голову очередному неверному, как...

– О луналикий, – впередсмотрящий внезапно вернул воителя из праведного мира грёз. Он указал рукой в направлении преследуемых каторжников. – Галера неверных исчезла!

– Как исчезла? – паша вскинул голову, ничего не понимая. Он быстро осмотрел горизонт. – Да вырвет Шайтан твой гадкий язык! Как такое возможно?

– Не знаю, но только впереди – никого нет!

– Чт-о-о??? – берсерком взревел праведный мститель.

Осман-паша быстро поднялся по трапу на верхнюю палубу, пробежал на нос корабля, навел подзорную трубу. Он тщательно осмотрел горизонт. Затем расталкивая всех, бросился в обратную сторону, на корму... Ничего не понимая, он протер и покрутил окуляр подзорной трубы, сдвинул и раздвинул трубки. Он не верил своим глазам. Он отказывался понимать происходящее. – Ни впереди, ни позади галеры неверных... – не было!!!

Глава 7.

Остров Ямайка.

Новый игровой клуб

Джузеппе Папони

«Зигзаг удачи».

Этим вечером возле первого игрового клуба Порт-Рояля "Зигзак удачи" было многолюдно. Открытое недавно, неизвестным итальянцем игорное заведение, собрало практически всех самых богатых и азартных людей города.

Большой овальный зал дома освещался многочисленными огнями свечей. Их дрожащий свет проникал в небольшие зеркала, забранные в богатые рамы, и искрился на позолоте канделябров и на изящных покрытых лаком столиках в буфете. Стены помещения были обиты темно-красным шелком. Того же цвета были расставленные вдоль стен бархатные кресла и диваны. Возле массивной, двустворчатой двери, выкрашенной в коричневый цвет, гостей встречали лакеи, одетые в парадные, расшитые золотыми нитями ливреи. В дальнем углу, на небольшой сцене расположились музыканты, которые тихо наигрывали незнакомую мелодию.

Три последних дня мальчишки с листовками, как чумные, носились по городу, приглашали всех поучаствовать в уникальной заграничной игре "Тагановская рулетка". Там же описывались правила "беспроигрышного" развлечения. Приводились примеры безумных выигрышей. Посетителям сулили различные конкурсы и разнообразные подарки. Перед игрой обещали выступление приезжих артистов, бесплатную дегустацию новых алкогольных напитков и редкие угощения. Счастливчику, выигравшему самую большую сумму, обещали супер приз – 5 000 фунтов. Несчастному проигравшему больше всех полагалась поощрительная награда 500 фунтов. (Примечание автора. Вход в заведение в рекламных целях составлял 10 фунтов. Самая недорогая, простая фишка для участия в чудо – игре стоила 1 фунт. Самая дорогая – 500 фунтов. В качестве бонуса за вход давали – ДЕСЯТЬ!!! бесплатных фишек. И конечно... стопочку бесцветной "Тагановской огненной воды" на удачу в начале игры и ещё одну на посошок в конце.)

– Джентльмены! – произнесла обворожительная блондинка. Озорные глазки молодой крупье хитро заблестели. Она вздернула прелестный курносый носик. Вытянула уточкой небольшие, аккуратные губки. – Попрошу вас делать ставки. – Колокольчиком зазвенел её чудо голосок. – Спешите разместить фишки на игровом поле. Помните, что фортуна и удача покровительствуют смелым и настойчивым. Её движения были точными, легкими и уверенными.

Крупье приняла ставки у первых добровольцев, а затем взяв в правую руку шарик из слоновой кости, резким движением той же руки закрутила колесо по часовой стрелке и всё той же рукой пустила шарик по краю колеса в направлении, противоположном – вращению. Восемь пар глаз, поставивших фишки внимательно следили за вращением шарика.

– "34", красное, четное, верх, – произнесла искусительница, обворожительно улыбнулась победителю и лопаткой передвинула выигрыш в его сторону.

Невысокий сухощавый человек с птичьим лицом, на котором выделялись густые кустистые брови, быстро сгрёб разноцветные кругляши и зачем-то начал оглядываться по сторонам.

– Славная добыча, Джонни! – воскликнул напарник находившийся рядом. Он в порыве возбуждения подошел к другу и стал хлопать его по плечу. – Затем вскинул вверх руку и, растопырив пальцы, восхищенно произнес. – Ты выиграл десять! Десять фишек!

– Если быть точным, джентльмен выиграл тридцать восемь фунтов, – почти пропела "дьяволица". Она красиво приподняла очерченную бровь.

– Положил пять!!! "бесплатных" фишек, а выиграл тридцать восемь фунтов! – Друг победителя всё никак не мог успокоиться. – Разорви ром мою селезёнку! Да за это надо выпить! Где эта бесцветная жидкость, которую нам подавали на входе? Задери якорь её в парус. Дайте мне три порции!

Со стороны двух девушек стоявших недалеко от игрового стола раздались радостные возгласы поддержки героям, они начали воодушевленно аплодировать. Одна из них лукаво стрельнула глазками в сторону новоявленного счастливчика, послала ему воздушный поцелуй. От глубокого вздоха её грудь, как морская волна, поднялась и опустилась.

Баловень судьбы, не веря в свое счастье. Он с жадностью схватил кругляшки со стола и стал их громко пересчитывать. Люди привлеченные криками радости и "крупным" успехом первого победителя, потянулись к столу. Стали доставать фишки. Выкладывать их на зеленое сукно.

– Джентльмены! – голубоглазая бестия вновь сверкнула дьявольской улыбкой. – Прошу вас делать ставки.

Желающие сыграть, включая победителя, засопели над столом, раскладывая фишки по ячейкам. В общей сложности на кону было что-то около сорока – пятидесяти тысяч фунтов, потому что вечер только начинался, ещё не все игроки разобрались в правилах, дошли до кондиции да и игра шла "по маленькой".

С разных сторон зала доносился смех, стучали кружки, звенели стаканы, раздавались радостные возгласы, смачные ругательства и стоны разочарования. Чернокожие слуги подавали изысканные блюда неизвестной кухни. С небольшой сцены фоном негромко звучала легкая итальянская мелодия. Гости не спеша что-то считали, бегали в кассу, делали ставки и конечно угощались новыми алкогольными напитками.

Бастер Хейлли убитый горем и несчастьем от несбывшихся надежд, достал из кармана кучку пластмассовых кругляшей и высыпал их на стол. Сегодня днем "знаменитого и увенчанного славой" капитана постигло большое, всеобъемлющее горе. Губернатор не резко и не грубо, а в самой деликатной форме, всячески щадя его чувства, отказал молодому корсару в помолвке со своей дочерью. Он мягко указал Бастеру на то, что его дочь Элизабет, ему не пара. Противный, неуступчивый губернатор поведал простому ирландцу, что через полгода, после достижения совершеннолетия она отправится в Старый Свет, где будет выдана замуж за сына его друга Лорда Фортескью. Только так и никак иначе он видел будущее своей дочери. Ведь флибустьер, искатель приключений, убеждал он моряка, даже если тот в последнее время немножко разбогател или чуть-чуть вскружил голову его любимице, не мог быть мужем для девушки знатного рода, получивший самое утончённое воспитание.

– Всё на цифру "1", – раздосадовано произнес раздавленный судьбой ирландец и обхватив руками голову, тяжко опустился в кресло. Происшедшее ранее событие до сих пор стояло перед его глазами, словно видение из какого-то кошмарного сна.

Его мрачные раздумья прервал звонкий голос крупье, – Номер "1", красное, нечетное, верх. Вы выиграли, сэр! Примите искренние поздравления от игрового клуба.

Кучка Хейли значительно увеличилось. Бастер увидев выигрыш, и пересчитав его в фунты, издевательски засмеялся. У него задергалась щека. Но он тут же оборвал свой смех, и из его горла вырвалось нечто похожее на рыдание. Счастливчик достал из кармана оставшиеся фишки. Всё вместе с выигрышем он перевел их в центр поля, на клетку отмеченную цифрой "17".

– Какая оригинальная стратегия игры, – странник появившийся за спиной, произнес задорно вместо приветствия. Он незаметно подошел к Хейлли. – Все деньги ставить сразу и на одно число! – Рязанцев удивленно поднял брови. – Красавчик! – Произнес он по-русски и восхищенно щелкнул пальцами. – И кто же автор этой беспроигрышной, уникальной много ходовки? У кого подсмотрел систему выигрыша?... – Мартингал или Уайттеккер? – Алексей стал авторитетно называть самых известных игроков в мире рулетки.

– ???? – Хейлли непонимающе посмотрел на компаньона. Начал хлопать глазами. – Какие, ещё к чертям собачим Марти-увайкеры. Разрази их всех вместе с кишками о палубу! Я просто хочу выиграть много... много и сразу!

– Всё понятно! – странник показательно развел руки в стороны. – Хотя... для получения мизерного шанса... я бы рекомендовал, на первых порах, ознакомиться с правилами игры. Или хотя бы фишки разложить по разным номерам. Там глядишь, и вероятность выигрыша будет выше. А так все деньги спустишь за несколько ходов и уйдешь не солоно хлебавши!

– А вот, не надо меня учить! – непутёвый напарник резко обернулся в сторону Рязанцева и недовольно высказал путнику своё возмущение. Он ударил кулаком по столу, а глаза его яростно блеснули. – Я сам знаю, что мне делать!

– "17", красное, нечетное, низ, – произнесла волшебница с глазами цвета летнего неба. Крупье концом лопатки легонько пододвинула к несчастному влюбленному его выигрыш.

– Не везет в одном, повезет в другом, и в пять раз больше! – радостно оскалился молодой капитан. Он энергично потер ладони. – Верно, всё говорят! Молния и гром мне в печень! Приметам надо верить!

– Ты зачем заложил корабль? – Рязанцев внезапно сменил тему разговора. Он нахмурился. – Тебе, что заняться нечем? А ты подумал о команде, если всё проиграешь? А о нашем общем деле?

– Я хочу стать самым богатым в городе! – как заговоренный не мигая глазами, лепетал зомбированный влюбленный. – Может быть, тогда губернатор отдаст мне Элизабет. Может быть, тогда он поймет, какому славному моряку он отказал. Как он мог разбить наши сердца? Мое... и Элизабет. Я приду с деньгами! Я брошу их в его грязное, толстое лицо! И если он снова откажет... То, я! То, я украду её. Мы сбежим вместе на край земли. Туда где никто не найдет. И будем счастливы!

– Глупый бред влюбленного идиота! – путник закашлялся от глубины идей молодого капитана. – Вас поймают. После чего тебя повесят, а её вернут отцу. Напоследок её страдающую от несбывшейся любви выдадут замуж. И все будут жить в горе и печали. А ты будешь болтаться на какой-нибудь осиновой ветке.

– Джентльмены, делайте ваши ставки, – мягкое напоминание донеслось с противоположной стороны стола.

– Послушай, Бастер! – путник начал активно разубеждать ирландца. – Я тебе обещаю, Элизабет будет твоей! И даже губернатор признает тебя зятем... Но, для этого мы должны четко выполнять пункты подписанного договора. Я со своей стороны делаю все, о чем мы договорились. А ты бросаешься как влюбленный баран на дубовые ворота. Вот результат твоих похождений... – Рязанцев рукой показал в сторону стола с зеленым сукном. – Ты в соплях, Элизабет у отца за забором. А я ищу тебя по всему городу.

– Тысяча ведьм на огненной сковородке! – ирландец "уперся рогами в землю". Он был ужасно бледен, глаза налились кровью. – Тебе не понять! Мы теряем время, выполняя твои дурацкие планы. Её отправят в Европу и я её больше не увижу.

– Попрошу вас делать ставки, джентльмены, – вновь произнесла голубоглазая нимфа.

Хейлли привстал из-за стола и резко двинул всю кучу фишек на красную цифру "25". Сейчас, склонившись над столом, он был похож на хищную птицу. Это сходство еще больше усиливали заостренные скулы и подбородок и чуть перекошенный большой рот.

– Ставки больше не принимаются, – взмах руки чаровницы и шар начал свой стремительный бег в противоположную сторону движения "чертового колеса".

Запах табачного дыма и пота вокруг стола стал невыносимым. Нервное напряжение игроков – тугой клубок алчности, страха и сосредоточенности – достиг предела. Ощущение алкоголя притупилось. В свои права вступили чувства, и эмоции присутствующих. Напряжение буквально нависло над игроками.

Вот "бегунок" замедлился, вот стал прыгать. Еще немного попрыгав, плутишка на мгновение завис, словно колеблясь, в какое из гнезд ему предстоит прыгнуть. Вот в последний раз, словно издеваясь над всеми, он дрогнул и нырнул в зеленую ячейку с цифрой "0".

– "Зироу", "0", зелёное – произнесла девушка. Она мягко обвела взглядом всех игроков за столом. Остановилась на Хейлли. – К сожалению, вы все проиграли. Все фишки уходят в пользу клуба.

По зеленому сукну, которое теперь уже казалось Бастеру не мягким и шершавым, а твердым как камень, и неестественно зеленым, как молодая трава на свежей могиле... безобразная, белокурая гарпия с пронзительно голубыми глазами, будь она трижды проклята, укатила страшной, кривой клюкой все его фишки, надежды... и чувства. Она только, что разбила ему жизнь!!!

Ирландец долго сидел неподвижно, не в силах что-либо произнести. Во рту стояла неприятная горечь, вспотели подмышки, глаза как будто разбухли от напряжения, лоб, нос, щеки горели. Внезапно он осознал, что всё, что было у него, до последнего цента – он всё проиграл! Теперь у него ничего нет. Пустые карманы и ветер в голове.

На тяжелых ватных ногах он с трудом поднялся из кресла и посмотрел на Рязанцева. – Что ты там говорил про твой договор? – упавшим голосом произнес человек абсолютно свободный от денег и всего своего имущества. – Что я должен делать дальше по твоему плану?

– По нашему плану, – хитро поправил его змей – искуситель и его синие глаза весело заблестели. – Он боковым зрением хорошо видел, куда со стола уносят все – теперь уже ЕГО фишки. – Мы выкупаем корабль и открываем кадетскую школу. А ты и твоя команда с завтрашнего дня становитесь наставниками "юных" моряков.

– Чего??? Кого??? Кем??? – Хейлли не смог удержаться от глубины идеи своего напарника. Его голова закружилась, и он беспомощно сполз в кресло.

* * *

Свежий морской ветер резво гнал в бухту мелкую волну. Над Порт-Роялем вставало ранее утро. В порту, как всегда в это время, уже оживленно: Далеко разносится брань матросов, крики купцов, грузчиков, надсмотрщиков за рабами. Скрипят мачты кораблей, полощутся на ветру боковые паруса и флаги, потрескивают дубовые трапы, над волнами носятся и кричат чайки. Пахнет смолой, дымом, вяленой рыбой и морскими водорослями. Порт пестрое скопище парусов. Серые, белые, желтые, пурпурные, они делают бухту живописной. Качаются на волнах большие военные корветы, толстые купеческие бригантины, и крутобокие шхуны. На внешнем рейде среди небольших торговых суденышек резко выделяется два корабля стоявшие, словно в обнимку друг с другом. Это небольшой шлюп "Искатель сокровищ" и неизвестная трехмачтовая галера. Коричневые просмоленные паруса судов убраны к реям, толстые канаты прочно держат сцепившиеся корабли.

Сразу после седьмого удара склянок, на палубу "Искателя сокровищ" грациозно "вошел" молодой джентльмен с лицом, исполненным достоинства и уважения. Одет он был в богатый, пышный наряд. В руках расфуфыренный ирландец держал трость с золотым набалдашником. Из-под большой черной шляпы с розовыми перьями водопадом до самого пояса ниспадал парик из длинных шелковистых волос золотистого цвета. На лице прибывшего капитана присутствовали очевидные следы недавних бессонных забот и волнений.

Бастер Хейли, заслуживший высокое звание Эль Капитано, удачливый корсар и путешественник, без пяти минут зять губернатора острова Ямайка, рассеянно осмотрел палубу корабля своего бывшего корабля. Учуяв и увидев неизвестных, измученных неволей, окровавленных людей заполнивших всё пространство, он быстро зажал нос надушенным дорогими духами кружевным платком, криво скорчил лицо и произнес на ломанном французском недовольное возмущение. – Фи... О, мон дье! Жамэ! Жамэ дё ла ви!

Вся палуба судна представилась напыщенному франту бурлящей, скверно пахнущей выгребной ямой. Отхожее дно котлована было заполнено загорелыми до черноты людьми, в грязных, окровавленных лохмотьях. Они со странным, тяжелым выражением лиц казались отвратительными тенями, только, что вышедшими со дна морского, куда им через мгновение предстоит кануть снова.

– Мо шье саль! – ирландец снова по француски недовольно простонал свое мнение о присутствующих Рязанцеву. – Жё нэ компран па! А где кадеты? Юные моряки, где? – Он брезгливо поморщился – Парблё! Это, бродяги какие-то? Каторжники! Экскюзэ муа! О, мой бог! Мы на такое не договаривались!

– Ты, что? – путник непонимающе захлопал глазами. – Открой глаза шире. Это же молодые ребята – кровь с молоком. Будущие морские волки! Они же с юных лет грезили морем, солеными ветрами, дальними странами! Если бы ты знал как они жаждут поскорее услышать плеск крутой волны, скрип мачт и крики чаек. Кстати, если, что – то учить с ними русский язык не нужно!

– Па дё куа! – самозваный блюститель изысканных манер, смахнул с плеча невидимую пылинку. – Миль пардон! Нет, я не могу. От них дурно пахнет тухлой рыбой, фи! – Я, прославленный капитан, любимец фортуны, человек начавший писать книгу о великих скитаниях и путешествиях. Одним словом... нет, нет и еще раз нет. Я не могу! Что обо мне подумают в свете? Что скажут родственники губернатора? Как к этому отнесется Элизабет?

– Значит так! – Хейлли с деловым видом встряхнул напудренным париком, демонстративно выставил вперед ногу утянутую в тугой серый чулок и помпезно произнес. – Мон ами! Либо ты мне находишь нормальных юных матросов и я начинаю их учить, либо... я ухожу к другому нанимателю! К тому кто оценит и поймет мой талант!

– Пожалуйста! – Рязанцев закашлялся от смеха. – Плыви на все четыре стороны. Тебя здесь никто не держит. Но, знай, сейчас время нашей договоренности о твоей свадьбе с Элизабет увеличилось ещё на полгода. Будешь так вести себя – я вообще помогать не буду! И помни, Элизабет не простит, что ты так долго откладывал свадьбу, из-за своих дурацких капризов. А, я ей обязательно расскажу об этом.

– Биверстон! – скиталец во времени громко позвал первого помощника Хейлли.

– Я, – смуглый бородач в красной феске и грубой рубахе выдвинулся вперед. Золотая серьга болтались в его ухе, горбатый нос хищно раздувался. В вырезе рубахи была видна мускулистая грудь с розоватым рубцом давней раны под правой ключицей. Могучие руки его, обвитые толстыми канатами вен, были обнажены, у бедра свисал тяжелый палаш.