Текст книги "Еще один шанс. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Иван Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 40 страниц)

– Ох, Пашка! Вещей то, набрали? – Алексей скрупулезно осматривал появившихся гостей. Он тихонько стоял у окна за шторой. – Как будто на рынок собрались или в туристический поход на неделю. Предложил же – по-тихому допросить свидетеля. Так нет, задумал целую войсковую операцию. А конюха на кой... лад он взял, да ещё его нагрузил как ломовую лошадь.

Странник открыл переход в каюту корабля и стал смотреть за происходящим. Майор молнией метнулся к человеку, спящему в каюте. Начал будить его. За ним спокойно, как будто ничего не происходит, зашел Силантий. Самым последним, озираясь по сторонам, тяжело надрываясь под тяжестью сумок и постоянно осматриваясь, прошел Потап.

Дверь в больничную палату внезапно заскрипела и стала медленно открываться.

– Больной, что происходит? – медсестра осторожно заглянула в палату. – Почему не в постели? Что за самоуправство?

– Ничего, все нормально, – путник ответил хрипло. Портал в один миг закрылся. – Просто стою у окна, любуюсь вечерним городом.

– Немедленно лягте в кровать. Слышите меня – немедленно! Иначе – я позову дежурного врача! И ещё – Вы, почему не приняли лекарство?

***

Карибское море.

Северная сторона острова «Сокровищ».

Поисковый лагерь пиратов.

Ясная, почти безоблачная погода стояла в последние несколько дней в этой части океана. К вечеру ветер утих, и море перестало бесноваться. Слабая волна пенными барашками лениво накатывала на берег небольшого холмистого островка. Маленькая территория земли была полностью покрыта дикой, густой растительностью. Высокие деревья в переплетении с кустарником в нескольких местах "выходили" прямо на небольшой песчаный пляж.

Посередине песчаной косы хорошо был заметен, лежавший на боку, на половину засыпанный песком, старый испанский корабль. Чудом сохранившиеся остатки некогда величественного корпуса с выпирающими обломками мачт, ржавыми, наполовину погрузившиеся в песок, огромными пушками походили на зловещий скелет древнего ископаемого чудовища. Недалеко от остова судна был разбит поисковый, палаточный лагерь добытчиков сокровищ. Чуть более трех десятков моряков составляли рабочую группу удачливых кладо-искателей. Оставшаяся часть команды осталась на небольшом шлюпе "Искатель приключений", который мирно качался на волнах в полумиле от острова.

Рядом с крайней от леса палаткой, сооруженной из старых парусов и жердей, нарезанных в ближайшей чаще, был разведен костер. В соленом воздухе витал аппетитный запах жарящейся рыбы. Небольшую бухту, в которой расположилась на ночной отдых группа пиратов, потихоньку окутывали сумерки наступающей тропической ночи.

– Эй, Проныра, раздери якорь твою глотку! – Нолан Крейг, по прозвищу "Железный лом", громко обратился к Бью Бэнксу – худому человеку задремавшему у костра. – Как можно спать, узнав, что мы стали сказочно богаты! Ты, слышишь меня, Червь гальюнный, – мы бо-га-чи! Счастливые толстосумы! – Огонь горящего костра красными бликами неистово отражался в глазах безумного флибустьера. В свете костра он был похож на зловещего вурдалака.

Крейг скептически осмотрелся по сторонам, выискивая других активных слушателей, с кем можно было почесать языком. Увидел двух пиратов в "тихушку" играющих в кости друг с другом. Раздосадовано сплюнул. Снова повернулся к блаженно лежащему человеку. – Ты, только представь, сколько здесь в песо или в реалах? А если перевести в фунты? Мы же скоро... Разрази меня гром! Будем купаться в деньгах. Мы будем жить как короли! Все кабаки и женщины города – наши!

Гигант довольно затряс кулаками. Сглотнул слюну. – Медуза мне в печень! Я не могу спокойно сидеть на месте! Кровь кипит у меня от волнения! Так и хочется кого-нибудь разорвать на куски!

"Железный лом" отломил кусок ветки и бросил его в дремлющего человека.

– Задави удав морского дьявола! – очередное красочное ругательство было ответом беспокойному флибустьеру. – Да успокоят тебя черти сегодня или нет?

– Худой Проныра – смрадная зелень под килем! – Нолан принял условия словесной перепалки. Он отломил новую ветку и снова бросил её в товарища. – К тебе обращаюсь! Ты, видел когда-нибудь столько сокровищ? Ты, мог предположить, что мы найдем – столько? И станем безумно богаты? Меня аж трясет от количества монет, которое мы раскопали.

– Нет, Нол, – Бэнкс долго не желал отвлекаться от любования, переливающегося в его руках блестящего украшения. Он нежно поглаживал его, что-то шептал, заговаривал. Моряк с остекленевшими глазами, уже давно путешествовал по волшебному миру иллюзий. И все же, откуда-то издалека, где-то из другой реальности, он пытался своевременно отвечать на вопросы друга. – Нет. Мне не приходилось видеть такого богатства даже в пьяном бреду. А уж, там, поверь, я повидал всякое.

– Да порви норд-вест грот-брамсель об мою мачту! – здоровенный детина загремел басом в ответ. На его лице заиграли отсветы от яркого пламени. – Знаешь, что? Я, всё время думаю, о том, что буду делать с таким большим количеством денег? Старина, пусть лопнут твои кишки от рома! Я просто не верю в нашу удачу! Мы заполнили уже весь трюм корабля. А тут, ещё столько же! А может и больше? – Пират поднес руку ко рту и сильно закусил зубами грязный кулак. Сморщился от боли. – Две тысячи вонючих креветок! Ну, почему наша посудина так мала по размерам?

Далеко внизу, под обрывом, шумело невидимое в ночной темноте море, неустанно бурча и вылизывая берег соленым языком волн. Откуда-то с верхушек деревьев громко прокричала и забила крыльями неизвестная птица. Почти рядом, в нескольких метрах от костра послышался шелест веток. Какое-то животное ходило рядом, боялось приблизиться к лагерю искателей сокровищ.

Морской разбойник резко вскочил, прислушался, посмотрел в сторону серой стены густо переплетенного кустарника, а затем стал безудержно ходить с одного места на другое. Он с нетерпением бросал взгляды в сторону погребенных под песком остатков большого испанского галеона, как будто боялся, что их могут "увести" неизвестные похитители. Их очертания под воздействием сумрака всё больше расплывались во мраке. Через несколько минут Крейг перестал видеть, что либо кроме темного пятна и тускло мерцающих звезд на небе. Он успокоился, повернулся к своему аморфному другу и продолжил его доставать. – Бью, куча сморщенных угрей на сковородке! Представляешь, я уже стал вести себя как слащавый, расфуфыриный лорд из Йоркшира.

– Как это? – собеседник очнулся от полудрёмы и внимательно посмотрел на бешеного моряка.

– Сегодня, когда возвращался с раскопок, – Железный лом громко защелкал пальцами, на которых были нанизаны многочисленные кольца и перстни. – Я нашел на берегу мелкую монету. Поднял её, очистил от песка. И-и-и... Ядро в борт моей посудине! Уже хотел положить в карман или спрятать за пояс...

– И что дальше?

– А потом решил поступить, как настоящий богач. Разрази мою печень медуза! Выбросил её в море. Вот, сижу сейчас и думаю... Откуда, у меня, Ядовитое жало Морскому Дьяволу в печень! – будущего барона или герцога, возникла такая вредная, беспечная привычка – выбрасывать деньги на ветер?

– Какая казематная вошь оказала на меня такое скрытое, пагубно-вредное влияние? – внезапно Нолан замолчал на половине своего рассказа. Он слегка прикусил язык зубами. Его лицо покраснело и стало каменным. Морщины на лбу выпрямились. Он широко открыл глаза и удивленно поревёл взгляд на Тощего проныру. – Дорогой, друг! А сейчас, я не узнаю себя вообще! В моей речи стали появляться неизвестные слова?

– Это ещё, что! – третий морской разбойник по прозвищу Гнойный прыщ влез в интеллектуальный спор двух уважаемых собеседников. На морском разбойнике были рваные штаны, с заправленными лоскутами в сапоги, цветастая рубашка и платок, повязанный на загорелой, просмоленной солёным ветром шее. Засаленные черные волосы пирата были заплетены по последней моде в тугую косичку на затылке и выбивались спереди из-под ярко-алого головного платка, свисая на лоб.

– Смотрите, я нашел серебреную вилку. Вот она, под одеждой висит! Видите, на шнурке, рядом с крестиком. – Прыщ расправил плечи и гордо задрал к верху подбородок своего большого, пухлого, покрытого разводами пыли лица. – Ну, блестит ещё сквозь рубашку? А-а-а, слепые дети акулы! – Долговязый флибустьер распахнул драную рубаху и достал на всеобщее обозрение столовый прибор. – Это – мой талисман на удачу. Эй, не тяните свои грабли. Разрешается смотреть только из моих рук. – Пират быстро спрятал своё сокровище обратно. – Теперь мне нужно найти ложку из серебра, и я буду, вести себя за столом как воспитанный джентльмен. А когда вернёмся в Порт Роял – куплю портовую таверну – во как! И назову её "Вилка – Ложка" И буду ею управлять и пить сколько захочу. Организую семейное дело "Вила-Ложек"!

– А меня, проклятье на мою душу, волнует другое! – Крейг по-прежнему не мог успокоиться. Желваки на его скулах "заиграли". Ноздри раздулись. – Я остерегаюсь, что по дороге домой нам могут повстречаться испанцы. И не дай бог, это случиться! Раздери кошки души этих проклятых католиков, вечно их носит, где не попадя! И что они все время лезут к нам – жизни спокойной не дают? Провались они на дно моря! Так, вот – для серьезной схватки у нас маловато пушек и мало людей. И убежать мы не сможем – наша лоханка "по уши" в золоте.

– Зря волнуешься, – Проныра беспечно махнул рукой. Он совершенно не желал уделять внимания страхом компаньона. Тощий флибустьер блаженно потянулся. Мечтательно закинул руки за голову. Расслабился. Отрешенно закрыл глаза. – Госпожа удача теперь на нашей стороне. Все, кто хоть раз ходил с Броди – это подтвердят. А сейчас, когда мы ухватили счастье за руку – по-иному и быть не может.

В соседней палатке подвыпивший корсар чудовищно гнусавым фальцетом запел бодрую песню об удачном походе моряков. Несколько голосов подхватили её с задором. Другие засмеялись. Раздались крики одобрения. Кто-то, громко перебивая певцов начал браниться, вспоминая предыдущего капитана и его "дурацкие" правила.

Вскоре легко, словно играючись, подул ветер. Вечерний воздух после дневного зноя стал прохладным. Где-то в стороне снова затрещали кусты. Нолан в очередной раз вскочил и беспокойно посмотрел в сторону шума. Один из пиратов пошел прогуляться перед сном "до ветра", недовольно ругаясь на всю округу. Мелькнула в темноте чьята страшная рожа отливающая синевой. Над островом взошла большая, серебристая луна. Дико ухала, и кричала какая-то неизвестная птица. Вечерний бриз принес со стороны леса тяжелый запах прелых листьев и гниющих стволов деревьев. Во всем этом было что-то зловещее, и создавало ощущение приближающейся опасности.

Крейг поежился от холода и вернулся к костру. Подбросил сухих веток в огонь. Костер весело затрещал и багровый свет от огня полностью осветил большую фигуру корсара.

– И ещё, мне не нравиться то, что капитан до сих пор не повесил Хейли и его ребят, – Железный лом произнес недовольно. – Какого дьявола Броди ждет? Разве для этого мы выбрали его капитаном? Почему они до сих пор живы и сидят в трюме? Уж не решил ли он освободить этих неудачников и поделиться с ними добычей? – Корсар зло сплюнул. С силой сжал кулаки. – Тысяча вонючих китов! Они пошли против решения большинства. Ирландцы не захотели продолжить раскопки и забрать всё золото. Они, отрыжка нарвала, отказались – значит, они не хотят сказочно разбогатеть и не уважают наших законов. А за это положена – смерть!

– Я знаю, почему они живы! – "Гнойный прыщ" в очередной раз влез в деловую беседу "уважаемых" джентльменов. Он вытянул заросшую волосами шею и стал скрести подбородок грязными ногтями. – Броди долго ждал, терпел, а теперь решил насладиться местью за унижения, которые этот мерзавец совершил над ним и ребятами во время плаванья. Он хочет заставить Хейли мучиться и страдать. А заодно кусать локти от зависти к нам. Пусть удивиться количеству сокровищ, которое мы ежедневно грузим в трюм корабля! А повесить его или утопить – мы, всегда успеем. Тем более, обратная дорога долгая – хочется в пути веселья и развлечений.

Сидящие у костра согласились, и молча уставились на огонь, прокручивая у себя в голове предстоящие события. Время от времени кто-нибудь из них подбрасывал на догоравшие угли сухие ветви кустарника. Тогда пламя вздымалось сильнее, ветви трещали, а синий едкий дымок из тоненькой струйки клубами взвивался к темному небу, на котором одиноко сияла луна.

Неожиданно из ночного мрака на свет костра выскочила большая тень. Её очертания заметались по освещенной площадке. Она быстро превратилась в мокрого, запыхавшегося от быстрого плаванья и бега "Ванючку храпуна". – Тревога! Беда на корабле – грабят нас! Демоны!!! – Он закричал, что есть силы. В его глазах застыл ужас от пережитого на корабле.

В подтверждении его слов на судне гулким эхом раздалась частая стрельба. (Примечание автора. Если бы корсары знали об оружии будущего – фраза прозвучала бы так... Длинная автоматная очередь громом "разорвала" тишину ночи).

– Да какого дьявола, там, происходит? – Железный лом сквозь зубы с силой выдохнул негодование.

Морские разбойники в недоумении стали выскакивать из палаток и смотреть в сторону моря. Рядом с пиратским шлюпом не было ни одного корабля. И только луна сиротливо освещала одиноко ставшее судно. Над лагерем кладоискателей "повисла" зловещее безмолвие. Лишь один звук нарушал идиллию возникшей тишины – отдаленный шум прибоя, разбивавшегося о скалы с другой стороны острова.

Глава 39.

Душные, черные, липкие ночные сумерки медленно надвигалась на корабль флибустьеров. Он одиноко покачивался недалеко от «Острова сокровищ».

Ветер постепенно крепчал. Море потемнело и начало глухо вздыхать. О борт шлюпа бились ещё невысокие, но уже островерхие волны. Якорная цепь то натягивалась, как тетива лука, то внезапно провисала, почти до самого клюза погружалась в мутную воду. Ванты и тросы угрюмо пересвистывались, судно сонливо переваливало с боку на бок, и мачты чертили невидимые линии в небе. Лунный свет отражался на блестящих верхушках мачт и ложился полосами снежной белизны на парусные холсты, прикрепленные к широким реям. Так же однообразно, противно скрипели в блоках какие-то снасти.

Неизвестный тенью выбрался из узкой галереи. Ничком, медленно протиснулся вдоль поручней кормовой части парусника. Остановился, прислушался, осторожно осмотрелся. Впереди горел огонь. Большой фонарь на носу корабля тускло освещал фигуру часового, расхаживавшего по полубаку. В стекла светильника бились летевшие на свет большие бабочки, удивительно похожие на засохшие листья. Свет качающегося фонаря размазывал еле видимые очертания предметов на судне. Караульный повернулся спиной к крадущемуся пятну. Призрак бесшумно метнулся к человеку. Раздался еле слышный удар...

Скользкий Дрю очнулся от сильной боли в затылке. Он был связан, лежал боком на полу. В его рот был засунут кляп. Часовой приподнял голову и мутным взглядом осмотрел место, в котором находился. Слабый лунный свет струившийся в квадратные окна вкупе со светом от неизвестного светильника стоящего на столе давали возможность осмотреться и понять, где он. Его притащили в каюту капитана. Там же находились ещё два человека – молодой рыжий паренёк в неизвестной пятнистой одежде и худощавый старик, с седой козлиной бородой, похожий на крестьянина. Они вдвоем безуспешно пытались "привести в чувство" сонного Броди. У них ничего не получалось. Пьяный капитан отвечал на вопросы старого "землепашца" несвязанной бранью, вперемешку с пьяной руганью и выделением слюней. А "конопатого внука", почему-то называл сопливым бездарем и посылал за выпивкой – ко всем чертям собачьим.

Внезапно морского разбойника резко толкнули в спину. Кто-то уперся сапогом в его бок, а затем стал с силой тянуть за веревки, туже затягивая узлы... Это добрый дедушка решил проверить надежность "скрутки".

У-у-ум, – часовой застонал. – Ы-й-хн. – Слезы потекли по его щекам от резкой боли. – Хры... бры... фахр... бо-о... – Пленник попытался сказать что-то сквозь кляп, изо всех возможностей переминая тряпку зубами.

– Пойми, соколик, всё надо делать хорошо и на совесть! – старик по-приятельски похлопал несчастного страдальца по щекам. – А то кто тебя знает? Вдруг ты настолько востер, что через неделю... сможешь развязаться. А потом как стриганешь, к ляхам или свеям. Только пятки засверкают! А там – ищи тебя, как ветра в поле. Вон, ты, какой языкастый даже сквозь кляп пытаешься веревки грызть.

Дед проверил обмотку, и по-деловому крякнул с честью выполненного долга. Затем почесал затылок и по-отечески произнес. – Я вот, что кумекаю, чертушка ретивый! Не зря про вас лиходеев сказывают: Берегись козла спереди, лошади сзади, а лихого человека со всех сторон стерегись. – Он подытожил результат своих умозаключений. – Предется тебе, ясному соколу, пособить – глазоньки выколоть. Слепой-то ты, точно чай некуда не добежишь. Даже если случайно освободишься, то пути к дознавателям все равно не найдешь.

"Ласковый человек" достал из-за пазухи большой нож и аккуратно стал водить им перед лицом несчастного пирата. Он долго прицеливался и выбирал, с какого глаза начинать экзекуцию. Наконец перекрестившись, он стал медленно двигать концом лезвия к переносице.

Часовой выгнулся и завыл. От резких усилий у него побежали слезы по щекам.

"Кровопийц" остановил свои потуги и внимательно присмотрелся к "Скользкому Дрю". Пошамкал губами. Ненавязчиво улыбнулся беззубым ртом. – Слушай, касатик, а я ведь был не прав. А вдруг ты через год или два всё же доберешься до проклятых немцев? Ведь верно в народе говорят – бешеной собаке семь вёрст не крюк. А потом добовляют – безрогая корова и шишкой бодает. Вот, возьмешь и всё поганым расскажешь про нас. Ты же теперь меня в лицо видел! Разговаривал со мной. Почти подружился. Да-а, не хорошо. Получатся, мы тебе поверим – отпустим! А ты, с нами – вона как – не по-людски. – Нет уж уволь, родимый, так не пойдет! Надо тебе и язык отрезать. Так, быстро открывай роток. Высовывай, я тебе его мигом – чик и отрежу. Дед аккуратно, с крестьянской основательностью, начал тыкать кончиком ножа в кляп несчастного. Тряпка поддалась и начала медленно выскальзывать изо рта Дрю.

Пленник, испугавшись приближающейся пытки, стал извиваться и громко мычать на всю каюту.

Истязатель встал с пола и с удивлением посмотрел на несчастного. – Ух, ты, плешивое худородье! – Дед матюгнулся. – Верно, сказываешь – хоть и рот закрыт! – Он по-своему истолковал потуги несчастного освободиться от кляпа. – Надо тебе ещё и ноженьки отрубить. А зачем, тебе, вообще бежать к нашим ворогам? Нечего бегать – баловство всё это. Будешь спокойно лежать, тут. И нам хорошо и тебе удовольствие. А если найдут тебя? Тогда, ты, уже ничего не сможешь – не сказать, не показать! И ног – у тебя нет...

Дверь в каюту открылась. Воин в кольчуге волоком втащил второго часового внутрь помещения. Несчастный "Хромой пес" был без сознания. Вошедший небрежно бросил его на пол – как куль с мукой.

– Силантий, тише надо работать! – рыжий паренёк обратился к неизвестному в доспехах командным тоном. Он был сильно недоволен. – Шумишь – как медведь! Поди, весь корабль распугал? Что, там? Докладывай.

– Часовых было двое. Один на носу судна, другой на корме. Внизу на пушечной палубе семь человек. Сидят, пьют вино, горланят песни. Выпили много. Трое из них уже спят. Оставшихся пузотеров можно брать голыми руками. Почти ничего не соображают. Да... и ещё – один убег. До ветру ходил. Я, было, сунулся за ним, а он уже локтей двадцать как гребет в сторону острова. Думаю, скоро там будет.

– Ясно, – щуплый командир мгновенно принял решение. Ускоряемся. Продолжай наблюдение за гулянкой, а я, тут, постараюсь закончить... побыстрее.

Дрю тут же подняли с пола и сильно встряхнули. Убедились в том, что он очнулся и находиться в "адекватном состоянии". Малой достал нож, профессионально крутанул его в ладони, затем резко приставил лезвие к горлу несчастного. Глаза его внезапно засверкали, как у хищного зверя.

– Слушай, сюда, доходяга! – юнец вытащил кляп изо рта пленника и начал задавать вопросы на "ломанном английском", вставляя русские фразы.– Ху из ит? Вот из ё нэйм? Ду ю спик рашн? Подросток с силой дернул корсара за воротник, чуть не вырвал его с "мясом". Чего молчишь, морда пиратская? Отвечай, быстро!

– Тчет! – жертва нервно сглотнула слюну и отрешенно залепетала. – Ай кэнт! Итс импосэбл! Май нэйм из Дрю Бротсон...

– Да, мне плевать на твое имя, – рыжий жестко перебил "Скользкого Дрю". Схватил его за волосы и резко потянул в сторону. – Ты мне объясни четко... Какого лысого черта, у Вас, тут, происходит? Где Хейли? И кто, эта пьянь, что храпит на его кровати?

– Айм сори! Вот из ит... – пянь? Транслейт, плиз, – испуганный корсар непонимающе тряс головой, широко открыв глаза.

– Ты, тут, Ваньку-то не валяй! – мальчуган грозно сдвинул брови и колючим взглядом посмотрел на пленника. – По морде вижу, что понимаешь по-русски? Отвечай на мои вопросы на нормальном, понятном языке – быстро.

– Экскйюз ми! – часовой продолжал упираться. – Ай донт андестенд! – Он удивленно пролепетал и пожал плечами. – Вот дид ю сэй?

– Вот, жизнь пошла! – молодой дознаватель презрительно сплюнул. – Проклятые овсяники, снова перестали понимать великий и могучий. Играют в любимую игру – я тебя не понимай...

Мучитель глубоко вздохнул. Хитро прищурился. С досады прикусил нижнюю губу... – Зато Алексей хвастал, что все пираты цитируют на его корабле чуть ли не Пушкина с Некрасовым в оригинале. Прям, отличники художественной и литературной самодеятельности. Значит, задурили ему голову. Ладно... – Он резко повернулся к старику. В его глазах появились безумные огоньки. Он подмигнул деду одним глазом. – Потап, отрешь башку, этому неучу, к чертям собачим! А я попробую со следующим договориться. – Юноша кивнул на второго часового, который по-прежнему лежал без движения. Да, и уши с носом не забудь отрезать – как ты и хотел!

– А-а-а... – пленник сразу изменился в поведении, услышав последнюю фразу. Он замер. Сердце его судорожно сжалось... – Ноу... ноу! Нет, френд! Друг! Товарищ! – Он блеял, в ужасе вертя головой. – Янг мэн! Не торопись. А йм файн! А йм гуд бой. Хро-рошему человек – я всё сказать. Просто... его не сразу понять. Я недавно стал учить и немного говорить по-русски. Я тебе всё рассказать. Только, не убивай! Плиз...

– Совсем другое дело... – на лице рыжего мучителя расплылась довольная улыбка. – Сразу бы так! Ну, давай, языкастый полиглот, рассказывай.

Лунные блики темными паутинами скользили по голым мачтам и свернутым парусам судна карсаров. Они ощутимо дрожали, свивались в клубки, растягивались, внезапно замирали, напоминая собой чьи-то грациозно изгибающиеся фигуры.

Поддерживая безумный танец теней, со шкафута раздавалась старая пиратская песня...

Ставьте парус, ставьте парус.

Нас с купцами смерть свела.

В пасть акулам их тела.

Ставьте парус, ставьте парус ...

Бравые ребята, расставив на верхней палубе бочки и соорудив некое подобие столов, весело поглощали яства и крепкие напитки, вперемежку со смехом, руганью и развлечениями.

Два еле стоявших на ногах корсара, под дружественные хлопки товарищей, танцевали шуточный танец. Один матрос изображал распутную даму, другой недотепу кавалера. Стоял громкий хохот. "Дама" очень смешно кривлялась и показывала кавалеру свое благорасположение. А кавалеру, по всей видимости, она была противна, так как он ещё не дошел до нужной кондиции.

Когда "счастливцы" в очередной раз подняли кружки за невиданный успех золотой экспедиции, из сумрака ночи материализовалось три человека. Песня и смех сразу же оборвались. Подвыпившие в ужасе и замешательстве вытаращили глаза на дуло неизвестного мушкета, направленного на них в упор. Прямые, рыжие брови незнакомца державшего странное оружие приподнялись, а губы тронула легкая усмешка. Он быстро показал всем, кто является хозяином положения на корабле. С его стороны четко, с изысканностью, весьма похожей на издевательство, прозвучала фраза на ненавистном для многих русском языке, – Морды в пол... пьянчуги. Быстро! – После чего неизвестный чем-то резко "клякцнул", вскинул ствол оружия и начал громко палить в сторону несчастных бродяг. Над головами пиратов понесся рой пуль. Они со свистом выбивали щепки из дерева, рвали паруса и канаты. Окружали со всех сторон. Скорострельность оружия была столь невиданной, что казалось стрельбу, ведёт сразу дюжина человек. Флибустьеры в одно мгновение повалились на палубу.

– А теперь встаем по одному, – юнец угрожающе повел стволом своего страшного орудия из стороны в сторону. – И медленно идем к левому борту. Садимся в пришвартованную лодку и быстро плывем в сторону острова – ясно! – Он указал на бородатого коротышку. – Так, первый, встал и пошел.

К ближнему, до сих пор ничего не соображавшему пирату подскочил воин в кольчуге. Поднял его за шиворот и толчками направил в нужном направлении. Один за одним ничего не понимающие матросы, прихватив своих еле стоявших на ногах собутыльников, покинули корабль.

Глава 40.

Через шесть часов .

В полумиле от острова «Сокровищ».

На борту шлюпа «Искатель приключений».

Утро было изумительным. Первые проблески опалового рассвета недавно рассеяли темноту и сейчас лучи солнца буквально искрились, отражаясь от блестящей водяной глади. Ярко синее, безоблачное небо. Легкий теплый бриз мягко качал судно. Чуть слышался умиротворяющий плеск волн, набегавших на корпус корабля. Внизу за бортом косяки сверкающих рыбешек, быстрыми тенями пронзали прозрачную воду.

– Эвона! Эх! Красота! Как красиво встаёт солнышко на море – океане, – Потап с завистью смотрел на обод из лучей небесного светила восходящего из-за кромки "Острова сокровищ". – Эка благодать, господи прости! – Дед произнес, шепелявя, после чего с упоением набрал полную грудь влажного, терпкого морского воздуха.

– Какая лепота! Ведь экое дело – всю жизнь прожил, а такой красотищи не видывал.

Небо и море, по которому бежали хлопотливые некрупные волны, были теплого нежно бирюзового цвета. В небе ещё виднелось несколько бледных, как будто сонных звезд. На востоке над горизонтом протянулись длинные темно-серые облака, и между ними и морем желтела узкая щель. Казалось, что из нее задувает ровный и спорый ветерок, за ночь изменивший направление. В этот сонный, предрассветный час море пахло особенно пряно и живительно.

– Красота конечно – безумная! – В рыжей голове спутника Потапа возникло согласие по поводу ярких красок природы. – Хотя меня больше интересует другое... – Беспокойные мысли не давали возможности "юной натуре" расслабиться и любоваться восходом. – Почему, Алексей до сих пор не забрал нас? Может быть, что-то случилось? А если случилось – то, что теперь делать? Как быть? Может, пора выпустить из трюма Хейли с командой? Поднять паруса... И вперед на Порт Ройал. Или ещё подождать? А чего ждать? Корабль переполнен золотом. Пираты со своим пьяным капитаном "в ссылке" на острове. Горизонт чист и светел... Дорога к приключениям и невиданному богатству открыта... – Пашка задумался. Облокотился на поручень. Нервно стал постукивать зубами. – И всё же, что случилось с Рязанцевым? Почему не открывает портал? – Пехота повернулся в сторону каюты капитана, в которой дежурил Силантий. Знаков от него по-прежнему не было.

Из раздумий рыжего философа выдернул хрипловатый голос Потапа. – А ладьи-то, какие малюсенькие – прям с ноготок. И паруса небольшие. – Он прицокнул языком – Ух, они, крапивное семя! – Старик по-доброму выругался от нахлынувших чувств. – И как ироды не бояться, так далеко плавать от берега?

– Какие ладьи? Где? – Пехота поднял голову и беспокойно стал искать паруса в далекой синеве океана.

– Да, вон, – у самого горизонта. Ишь, ползут потихоньку, окаянные.

– Точно! – Пашка наконец-то увидел корабли. – Он недовольно сморщился. – Для полного счастья – нам только гостей не хватает!

Два боевых испанских фрегата, резко сменили курс, после того как хорошо рассмотрели черный флаг развивающийся на мачте судна, что одиноко стояло возле острова.

На шканцах, большого испанского галеона с подзорной трубой стоял высокий, молодой человек, одетый в черный с серебром, сшитый по изысканной, испанской моде костюм. Решительный, чуть вытянутый вперед подбородок, тонкий нос с горбинкой, заносчивый взгляд и надменная складка губ говорили о высокородии и высокомерии незнакомца. На груди благородного кабальеро поблескивали драгоценные камни, на поясе висела длинная испанская рапира и пара кинжалов с блестящими рукоятками, на пальцах искрились кольца, шею обвивали три золотых цепи, кисти рук утопали в кружевных манжетах. Широкополая черная шляпа с великолепным черным плюмажем оставляла в тени верхнюю половину смуглого лица, обращенную в сторону восходящего солнца.

– Ага, английские собаки! – надменный сластолюбиц выругался, нарушив свои изысканные кастильские манеры. – Преисподняя дьявола! Наконец-то! Попались! – Он оторвал взгляд от окуляра трубы и мстительно улыбнулся. В порыве радостных чувств незнакомец тряхнул головой, и локоны его черного парика свободно заструились на плечах. – О, небеса! – Он поднял глаза к небу. – Скоро я разделаюсь с ещё одним кораблем из этой проклятой страны, поданный которой причинил мне столько страданья!

Ещё недавно жизнь Рафаэля Франсиско Фернандес де Гальярдо, отпрыска одного из самых известных и влиятельных родов провинции Андалусии была безоблачной. Он был одним из тех щеголей с Аламеды, времяпровождения которых проходило в светских балах и больших приемах. Его, любимчика сестры королевы, восхваляли при дворе и "носили на руках" слуги. Страстно обожали придворные дамы и люто ненавидели завистники. Жизнь была легка и беззаботна. Госпожа удача купала и ласкала его в лучах своей славы. Сердце Рафаэля, как и подобает пылкому влюбленному, было опутано страстным колдовством дьявольского происхождения. Дело шло не просто о любви молодого человека к красивой женщине, а о любви отчаянной и ненасытной, которую утолить было невозможно. Купидон сотворивший это безумное колдовство, безо всякого страха и почтения страшно глубоко вонзил свои стрелы в почти невинное сердце идальго, заставив его пылко страдать и переживать к прелестной, кареглазой красавице Долорес Эстэбано.

Но... светлая сторона внезапно закончилось, когда он случайно узнал о помолвке своей возлюбленной с сыном английского посла – лордом Треффилдом. Этот, слащавый юнец, сносно образованный, слегка распущенный и безукоризненно элегантный вскружил голову его прекрасной избраннице и быстро завоевал её сердце.