Текст книги "Еще один шанс. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Иван Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 40 страниц)

Сжавшийся возле стола Папони еле успевали следить за быстрыми перемещениями конечностей безумного человека.

– Какие могут быть проверки, в этой забытой богом деревушке? Да кем он себя, тут возомнил? – хулиган нервно вышагивая по комнате, внезапно остановился и осмотрелся. Он хотел понять, чтобы ещё разгромить или поломать. Перевел взгляд на небольшое окно и двинулся к нему.

– Как он меня разозлил!... Критино! Стронзо! Старе сул каззо!... Он, что думал – я оружие у них не заберу? – незнакомец заглянул в окошко и вернулся к столу. В гневе схватил большую абордажную саблю и с силой рубанул ей по прилавку. – Саззата! – Пронеслось по магазину его крепкое пиренейское ругательство.

– И-к, – вдрогнул щуплый хозяин помещения и его лысая голова начала покрываться потом. – Лей э мольд джинтиле... Я-то вам зачем? Я бедный переселенец. У меня ничего – нету! Там, через улицу – живет богатый еврей, Абрам. Он ювелир. Его половина города ненавидит. И у него... всего... и много в достатке.

– Хрясть... –  кулак незнакомца насквозь пробил деревянную дверцу шкафчика, в котором лежали отрезы материи. Он резко отдернул руку и повернулся к Джузеппе.

– Мой лучший друг! И по совместительству твой брат! – Страшный гость снова хищно улыбнулся. – Посоветовал мне найти тебя и передать большой привет. Роберто, кажется так его звали, убедил вложить все свои деньги в одно очень прибыльное дельце. – Гость вытащил из-за пояса огромный пистолет и, покрутив его, положил перед собой.

– Но, я не собираюсь, ни с кем организовывать никаких дел, – Папони дрожа от страха, пытался оправдываться и выпроводить гостя. – Мадонна! Как же от него избавиться? – в голове страдальца сформировалась одинокая мысль. – Может стражу позвать? Человек... двадцать?

– Джузеппе! Пер амор ди дио! – страшный гость продолжал возмущаться. – Вот! Он так и сказал – брат будет отказываться! Он такой – робкий и нерешительный! Ва бене... Он даже стражу боиться позвать. – Пришелец снова улыбнулся "по-доброму". На этот раз не так страшно.

– Может быть... – доживу до утра? – у лавочника появилась слабая надежда. – Или умру быстрой смертью. И меня не будут долго мучить! Бедная моя женушка – Пэскуэлина. Как рано, мой весенний цветочек, – всего в пятьдесят семь ты потеряешь своего единственного кормильца! О, Мамма Мия... – не допусти!

– Но, помни, говаривал он – в душе Джузи добрый и отзывчивый малый! – незнакомец подошел к Папони и похлопал его по плечу. – Готов в любую минуту прийти на помощь.

– И повезут меня на дальнее кладбище два мула в обычной тележке, – в душе Папони текли слезы рекой. – А проклятый Абрам теперь не отдаст долг – точно! Опять ему повезло!

– Дело-то стоящее! Большие деньги заработаем! – страшный человек ожидающе уставился на новоявленного колониста.

Хозяин лавки молчал, объятый страхом. Он нервно моргал ресницами. Что-то шептал и периодически прикусывал нижнюю губу.

– Ты что? – бандит удивился, так и не дождавшись ответа. – Жить не хочешь? Богато и сыто?

– Ну-у-у... Не знаю, – Джузеппе начал колебаться. – Не хорошо это... Как-то не по закону...

– Бац, – пришелец резко бросил нож в деревянный манекен, стоящий возле стены.

– Тумс... И снова что-то колющие похожее на шило воткнулась рядом с ножом.

– По-жа-луй... Я, согласен... – торговец испугано замямлил. – Только у меня нет средств... на такое дело. Я бедный человек, с трудом сводящий концы с концами. У меня семь голодных детей и глупая старая жена. Она проедает все мои накопления. А мои несчастные дети голодают и ходят в обносках. А, этот несносный сосед Абрам, будь он трижды неладен, все деньги до последней монеты занял и не отдает...

– На, бери! – новый компаньон вывалил на стол мешочки с деньгами. – Я, тут, когда шёл к тебе забрал долг у неприятных личностей.

Папони широко открыв глаза, и недоуменно уставился на мешочки.

– А то... Они совсем обнаглели – шатаются по улицам не в свое время? Дорогу перейти спокойно не дают, – улыбка пришельца снова стала кровожадной. – Так, что средства есть – на организацию дела! Думаю, для начала хватит. Бери не стесняйся.

– А что продавать будем? – Джузеппе быстро схватил деньги и спрятал их за пазуху.

– Ничего не будем... – громила подошел к стене. Резко поднял упавший стул. Сел на него.

Хозяин магазинчика настороженно отошел к дальнему углу стола. Облокотился на него. – Что это за такое дело, если ничего не продавать? – Итальянец успокоился и начал спокойным тоном задавать вопросы. Он даже перестал думать о смерти.

– Мы будем покупать! – синие глаза незнакомца возбужденно блестели. – Начнем с информации об этом месте. О людях живущих здесь. О руководстве города... Слухи, сплетни. Для нашей конторы всё сгодиться! А там организуемся и займёмся чем-нибудь посерьёзнее!

– Главное помни! – новый работодатель поднял палец и значимо произнес. – Вдвоем мы сила! Твоя активность, моя смекалка и мы этот городишка "на уши поставим"! И вообще пора нам с тобой, Джузеппе, свою "семью" создавать... – клан Эль Папони.

– А что? Папа Джуззи! – Звучит, – новоявленный мафиози засмеялся и впервые добродушно посмотрел на итальянца. – Кстати, можешь звать меня просто – босс. Так, папаша! Теперь, слушай, с чего мы начнем...

      ***

С ледующее утро.

Остров Ямайка.

Полицейский участок.

Недалеко от сгоревшей

таверны «Дикий пёс».

– Это всё проклятые ирландцы виноваты! Разрази меня гром! – великан Чард Оверлстоун громко бубнил на весь полицейский участок. – Слово даю! Пусть сдохнут все акулы на этом свете! А слово джентльмена – крепче каната!

Распухшее лицо пирата, с грубыми следами от побоев, изображало холодность и даже раздражение. Ноздри Чарда возбужденно трепетали, а щеки и подбородок покрывала давно не бритая черная щетина. Он смущенно прикрывал рукой, суставы пальцев которые были разбиты в кровь, большой лиловый синяк под глазом. Вторая рука пирата плетью висела на какой-то грязной тряпке переброшенной через плечо. Разодранная кожаная куртка и вырванный клок из штанов указывали на недавнюю крепкую трёпку полученную хозяином одежды в драке.

– Да с чего ты взял, что это они? – возмущению начальника полиции не было предела. Он с хрустом сломал перо. Недовольно привстал на табурете. Поправил оружие, висевшее на поясе. – Сколько тебя знаю, Чард! Виновные у тебя всегда одни и те же. Больше же у нас в городе мерзавцев и преступников нет, кроме ирландцев! Все остальные – добропорядочные граждане!

– Кровь и смерть! – Оверлстоун взял себя в руки, вдохнул побольше воздуха и произнес жестким голосом сквозь стиснутые зубы. Глаза плотно сложенного коренастого верзилы сверкали от гнева. – Я этих ненавистных протестантов за милю чувствую. Чтоб они были трижды прокляты! – Корсар опустил здоровую руку и с силой стал сжимать и разжимать огромный кулак. – Ох, и попадется мне этот фигляр на прямой дороге! Я ему, скотине – все ноги переломаю! Или шею сверну. – Морской разбойник не мог успоккоиться. Его плечо стало нервно подрагивать. – Клянусь честью моей погибшей жёнушки! Ты же знаешь нас, командир. Мы с ребятами всегда спокойно сидим по вечерам в забегаловке. Тихо, мирно ведём треп о своих скорбных делах. Сроду мыши не обидели не то, что бы какого-то подзаборного проходимца. Будь этот мерзавец неладен! И откуда, он только вылез, крысёныш?

– Ничего не понял? – в очередной раз начальник стражи попытался узнать о событиях минувшей ночи в таверне "Дикий пёс". Он откинулся на спинку стула и выразительно, уставился на избитого флибустьера. – Ты можешь спокойно, без эмоций рассказать, что произошло?

   – Я и говорю... – Оверлстоун попытался успокоиться. Здоровой рукой гигант достал большой грязный платок. На мгновение закатил глаза. Сморщил лоб. Сделал большой вздох. Надул щеки. Резко высморкался. – Я вежливо попросил, этого бродягу! Чтоб его крысы сожрали! Освободить наш столик. А то он развалился за ним – словно принц какой-то! И это в то время когда многим ребятам стульев не хватает и выпить не на что! Недомерок не услышал меня. Более того! Он обругал меня нехорошими словами, половину из которых я не понял. Потом усомнился в том, что я – джентльмен. Плюнул мне на рукав. А затем, внезапно! Чтоб у этого дьявола все кишки вылезли наружу! Вскочил и набросился на моих друзей с кулаками.

Разгоряченный гигант, вперившись взглядом в дознователя, буквально пылал притворным гневом оскорбленной добродетели. Он замахал здоровой рукой, стал показывать, как проклятый недоносок, избивал его невинных ребятишек.

– Ну,... и мне, пришлось защищать себя и своё... как его... – обиженный на минуту задумался. Он пытался вспомнить редкое, иностранное слово. – А вот... "дыстоинство"!

– Чего? – не понимая хулигана, с удивлением переспросил полицейский. – Повтори, что ты там промычал?

– Дыстоинство он оскорбил, моё, – Оверлстоун разгневанно замотал головой. Скорчил гримасу и пожал плечами. – Тьфу, чтоб ему башку разбило о рифы! – Оверлстоун смачно сплюнул и выругался. – Выдумают же писаки слова всякие! – Язык сломаешь, прежде чем произнесешь.

– Чард! Не валяй дурака! Будешь выражаться в полицейском участке, оштрафую на два пенса, – офицер решительно пресек поток брани со стороны морского волка. – Рассказывай далее, как дело было.

– Потом! Пусть на том свете их черти дерут! Ирландцы грязного Хэйлли подоспели. Повздорили мы с ними – немного. Что не бывает когда добрые джентльмены после небольшой кружки рома, начинают дальние походы обсуждать? Однако дело не дошло до ножей. Мы тихо, мирно поговорили и разошлись. Клянусь бездонной глоткой кракена! На этом всё и закончилось. Более ничего не было. – Корсар замолчал и виновато опустил глаза в пол.

– Хорошо! Теперь, ты, расскажи об этой мутной истории, – полицейский обратился к хозяину питейного заведения.

– Всё было по-другому, – потерпевший хозяин таверны с обожженными руками, замотанной головой, близоруко щурясь воспалёнными глазами, начал свой рассказ. – К нам, чужие не ходят! Они боятся. Да и не надо мне лишних неприятностей. Новички у нас редкость. А если кто пропадал по дороге отсюда или кого находили в темном переулке с ножом в спине и очищенными карманами – то это не моё дело. Мало ли, что происходит на улице. Я в чужие дела не лезу. Я добропорядочный горожанин. Я уважаю закон и плачу деньги в казну города. А то, что ходят разные слухи про мое заведение... Будто, у меня самое злачное место в городе... И, что здесь собираются самые опасные люди... То может оно и к лучшему, что так говорят. Лишние наговоры ещё никому не вредили.

Погорелец сглотнул слюну. Пошамкал губами. Переступил с ноги на ногу. Прокашлялся и продолжил рассказ. – Этот посетитель – не местный. Я его раньше не видел. У нас так себя никто не ведёт. Он зашел и сел за лучший столик. Потребовал дорогие блюда и выпивку. Я не люблю наглых новичков. Поэтому сразу спросил про деньги. Он открыл кашель и высыпал на стол несколько серебреных монет.

– Как серебреных? Будь прокляты мои кишки! – Оверлстоун вскричал воинственно. Он снова вмешался в разговор. Его лицо сразу стало жестким, глаза холодно блеснули. – Вот, отрыжка скорпиона! Ты же говорил, что у него полно золота?

– Джентльмены, про золото он рассказал мне потом. Когда набрался как сапожник и начал угощать ребят Хэлли, – хозяин таверны уточнил свои высказывания.

– Какого Хэйлли? – начальник стражи сморщился. Этого неудачника Бастера Хэйлли. Который уже месяц не может починить свой драный шлюп? И от кого почти вся команда разбежалась?

– Сто чертей и ведьм на сковородке! Да, это он! Усохни моя селезёнка! – побитый головорез вновь влез в разговор. – Денег кот наплакал, а всё туда же! Ох, плачет по нему девятихвостка.

– Чард, я тебя уже слушал. Помолчи! – стражник резко осадил громилу. – Продолжай Харрисон.

– Незнакомец после окончания трапезы спросил, когда начнется развлекательная программа. Что именно? – недоумённо поинтересовался я. Как, что?... – Мордобой, драка, поножовщина или еще что-нибудь... – кровожадно интересное. Затем он сослался на каких-то эстетов, которые в своих воспоминаниях именно так описывали отдых уважаемых джентльменов удачи в питейных заведениях нашего уважаемого города.

– Что за люди? Он называл их имена, фамилии, прозвища? – глаза полицейской ищейки сразу заблестели. Он схватил перо, приготовившись что-то писать.

– Конечно, назвал... – потерпевший сморщившись, начал вспоминать. – Стивенсон... Майн Рид... Сабатини... и ещё, кажется, какой-то... Фенимор Купер.

– Вот, крысиные дети! – побитый гигант не удержался и вновь начал ругаться. – Не дай бог встречу кого-нибудь из них – На куски порву! Это же надо придумать про нас – такое!

– Чард! Тише! – чиновник вовремя остановил красноречие пирата. – Последний раз предупреждаю. Иначе посажу в карцер на трое суток.

– У меня солидное заведение, несчастный погорелец продолжил рассказ.– Хулиганство моя охрана не допустят. Кому надо подраться – идут на улицу. Услышав мой ответ, гость сразу заскучал. Потом, вдруг встрепенулся, решил заказать какое-то "реалити шоу".

– Что? Что, решил заказать? – писарь переспросил, оторвав глаза от стопки протоколов, лежавших перед ним.

– Какое-то безобразие, – Харрисон попытался обожженными руками дать объяснения неизвестным словам. – С песнями и танцами ночных бабочек. У нас нет такого. После моего отказа он обругал меня за потраченное время и деньги. Назвал мое заведение – "Совковой столовкой". И заявил, что сейчас, нам – не отесанным деревенщинам, покажет как надо "правильно" развлекаться настоящим джентльменам удачи.

– То есть он хотел пригласить одну из твоих девочек пройтись на второй этаж? – блюститель закона попытался внести уточнение в рассказ.

– Как бы ни так! Он встал из-за стола и пошел к матросам Хэйлли. Они начали пить за знакомство. Затем за здоровье каждого члена команды. Потом ещё за что-то. В итоге лиходей что-то предложил и они сразу согласились. Как только они договорились, безумный сразу побежал к столу Оверстоуна и начал его оскорблять. Следом присоединилась команда Хэйлли. Задира недолго думая, размахнулся и двинул кулаком Чарду прямо в переносицу, да так, что уважаемый мореход грохнулся навзничь на пол. Его ребята бросились защищать капитана. Вспыхнула всеобщая потасовка. К безобразию подтянулись другие посетители, и свалка сделалась общей. Посуда полетела со столов и разбились. Зазвенели стекла, затрещала мебель, дико закричали девочки. Кто-то из команды Чарда схватил ведро и окатил несчастного водой. Он очнулся, стал подниматься, однако метко брошенный из толпы табурет снова погрузил его в беспамятство.

– Вот!!! Рею мне через парус! – Оверлстоун вновь не удержался от возмущения. – Ну! Я же сразу сказал, что это ирландцы виноваты. Эх, якорь с цепью боцману на грудь! Весело-то как было! – Флибустьер заметил строгий взгляд полицейского. Стушевался. Хмуро свел брови. – Жаль, что я ничего не могу вспомнить. – Он резко повернулся к погорельцу. – Понятно, кто теперь виноват?

– Ничего подобного! – Харисон возмутился, услышав очередные выводы пирата. – Пока обиженные матросы махали кулаками с ребятами Хейлли, этот гаденыш поднял тяжелую деревянную скамью, подкрался к здоровику Тому и обрушил её на голову мулата. Затем он стал пинать мебель и швыряться обломками в дерущихся посетителей. Те ответили ему взаимностью. Потом он добрался до бутылок, кувшинов и посуды в баре. Чтобы уменьшить разорение я со своими помощниками стал стаскивать уцелевшее к барной стойке. Неизвестный, заметив это, стал помогать. Господи! Я подумал, что он одумался и на этом всё закончится! Но, видно Бог в этот вечер не смотрел в мою сторону. Драка в моём заведении не утихала. К посетителям добавились городские охранники, которых успели позвать мои люди. Это был какой-то кошмар! Я такого не видел никогда. Пол стал скользким от пота и крови.

Потерпевший неожиданно замолчал. Переживания захлестнули его. Он глубоко вздохнул, сглотнул слюну и продолжил.

– Когда незнакомец появился снова, он принес какую-то емкость и стал брызгать неизвестную жидкость на сдвинутую мебель. Затем он что-то закричал и схватил факел со стены. Я попытался ему помещать, – хозяин таверны поднял обожженные руки. – Но получил сильный удар по голове и потерял сознание. Когда я очнулся, то был уже на улице, а моя таверна пылала.

Трактирщик медленно начал двигаться в сторону начальника полиции. Начал мять пальцами короткую бородку, трясущейся рукой отбросил от лица длинные темные волосы, волнами спадавшими на плечи. – Господин начальник стражи! – Потерпевший жалобно застонал. – Что же это делается в нашем тихом, спокойном городе? Куда же смотрят власти? Где же закон? Пожалуйста, найдите негодяя! Такие убытки! Кто мне их возместит?

– Хорошо! Хорошо... Разберёмся! – офицер строго посмотрел на присутствующих. – Как он выглядел?

– К сожалению после удара по голове я не могу вспомнить его лицо... – потерпевший шмыгнул носом, насупился и стал внимательно рассматривать стену.

– А ты, что скажешь – начальник перевел взгляд на притихшего Оверлстоуна.

– А, я... Что?... Что?... Я... Чума и ад! – флибустьер начал колебаться. Его глаза хитро блеснули из-под лохматых бровей. – Дьявольщина! Я вообще на него не смотрел. Но, если я встречу этого пройдоху на дороге – все кости переломаю!

Глава 13.

Мэд Добертон, торговый представитель английской Московской компании, в прекрасном расположении духа прогуливался по набережной Москвы – реки. Ему доставляло удовольствие в хорошую погоду после плотного завтрака пройтись по ещё пустынным улочкам. Подышать свежим воздухом. Помечтать о чем-то приятном и дорогом.

Этим утром после долгих засушливых дней наконец-то прошел теплый летний дождь. Он словно умыл город. Прибил тучи пыли на тротуарах и мостовых. Насытил озоном городской воздух. Оставил повсюду на узких, кривых улицах и переулках небольшие мутные ручейки, весело бегущие в сторону речки.

И сейчас после небольшого полива всё дышало свежестью. Омытые водой высокие купола церквей и колоколен золотом переливались на ласковом летнем солнышке. Багряно – рыжими стали кирпичные стены сторожевых башен. Мелодичный перезвон колоколов разносился сладостным гулом над Москвой. Листва деревьев, смоченная водой, выглядела свежей и зеленой. С крыш, гулко и звучно шлепая о землю, скатывались последние капли. На дороге возникли пенные лужи, в них плавали гуси. Чуть вдали грязные ребятишки сооружали запруду. Прохожий глубоко вздохнул. Перешагнул через ручей, бежавший вдоль дороги. Посмотрел по сторонам. Идти по городу было легко и приятно. Как легко дышалось! Как хотелось быть на воздухе, на солнце, на просторе! Иноземец задумавшись о прекрасном, остановился и несколько минут отрешенно глядел в сторону реки. На спокойной глади искрилось серебристое сияние. А вдали между берегами висел мост радушный и невесомый. Сама река струилась спокойно и величаво.

– Доброе утро, сэр, – секретарь Девис Шелтон прервал его размышления. Он давно ждал шефа возле одного из переходных мостиков. – Не правда ли, сегодня, оно чудесное!

– Согласен! – чопорный англичанин вступил в беседу, всё еще не отрывая взгляда от бегущей воды. – Утро неплохое. А каким будет дальше? Зависит от новостей, которые вы должны были мне принести.

– Оу, сэр, они довольно хорошие! – Дэвис заулыбался. – По вашей просьбе ещё два корабля с товаром будут через неделю в Архангельске. К общему списку товара предложенного к обмену добавлены хозяйственные металлические изделия. Особо выделю то, что вы просили: топоры, ножи, ножницы, иголки...

– Да,... спрос на них в Московии растет, – представитель компании задумчиво произнес и наконец-то перевел взгляд на своего тощего и длинного помощника. Его глаза алчно заблестели, предполагая выгоду от будущей сделки. – По моим расчетам именно они будут пользоваться большим спросам на московском рынке.

– Получено согласие на соотношение обменной цены с русскими купцами, – откуда-то сверху продолжал докладывать секретарь, семеня мелкими шагами за своим полным руководителем. – Более того в случае необходимости вам разрешили увеличить среднею цену закупа до двенадцати шиллингов, – теперь он напоминал собачку которая бежит позади хозяина и о чем-то ему весело лает. – Руководство компании надеется, что ваше умение вести дела и знание местных традиций, позволит обойти ганзейские города, французов и особенно настырных голландцев в приобретении необходимого нам товара.

Услышав похвалу, торговец остановился и задумался. В глазах его заплясали цифры. Довольная улыбка медленно наползала на его полное, лощёное лицо.

– При этом общий объем закупа просят увеличить на восемь процентов, – закончил секретарь свой доклад. Он тряхнул рыжей шевелюрой и уставился на патрона, ожидая реакции на доставленную информацию.

– Понятно, – делец выдал через минуту раздумий. – Флоту её Величества требуется всё больше и больше крепких канатов на новые корабли. Особенно в связи с непростой ситуацией в Новом Свете. Поэтому-то от нас ждут успешных действий. И ждут с нетерпением.

На несколько минут оба мужчины замолчали. Они не спеша шли по набережной, и каждый думал о своем.

– Почему вы улыбаетесь, Шелтон? – заметив улыбку у подчиненного, спросил Добертон.

– Позвольте поделиться занимательной историей, сэр, – подойдя ближе к своему руководству начал рассказывать секретарь. – Сегодня с утра в конторе произошел забавный случай. К нам пришел какой-то непонятный русский купец и изъявил желание купить у нас пеньку. Долго объяснял, как она сильно ему необходима, настойчиво приставал ко всем, предлагал свои деньги.

– Весьма интересно! – произнес Добертон и остановился. – И что в этом смешного?

– Было очень весело, когда мы все по очереди направляли его друг к другу за консультацией. – непринужденно рассказывал секретарь. – А потом говорили, что не понимаем, что он хочет. На разный манер коверкали и изварачивали его слова. Показывали всякие нелепые знаки у него за спиной.

– Нет, до чего эти дикари непонятливые! – вспыхнул торговый представитель, уставившись колючим взглядом на своего подчиненного. – Сколько раз можно повторять. – Он с силой пнул попавший под ногу камень. – Наша компания не продает пеньку. И не когда её не продавала. И не собирается продавать, – его лицо покраснело, на висках проступили синие жилки. – Неужто трудно запомнить! Мы,... закупаем ее. В большем количестве. Причем цену закупа в этой стране диктует именно наша компания.... А не какие-нибудь скандинавские или голландские проходимцы, – выбросив порцию гнева, англичанин часто задышал.

– Правильно будет сказать, мы производим обмен товара на сырье, которое нам необходимо, – поправил его Шелтон.

– Да,...Как раз для этого, я и заказал большую партию изделий, – глубоко хватая воздух, согласился начальник и снова двинулся вдоль по улице.

– Представьте, сэр! – подчиненный продолжил рассказ, не замечая изменений в настроении патрона. – Когда он понял, что над ним насмехаются. И сообразил, что мы ничего не продадим, он стал просить у нас адреса поставщиков или перекупщиков.

– Надеюсь, вы не сошли с ума? – Добертон вновь остановился и резко повернулся к спутнику, шедшему позади него. – И не указали наших поставщиков?...

– Нет, конечно,... – рассказчик едва успел затормозить, не ожидая такого поступка от своего руководителя. – Он сказал, что тогда и без нашей помощи найдет места, где можно купить сырье.

– Вот и пусть ищет... Кстати, а сколько ему нужно?

– Так в том то и курьез,... сэр, – рыжий помощник улыбнулся во весь рот голливудской улыбкой. – Вы не поверите! Он сказал, что готов скупить всё...

– Что? – чопорный англичанин с недоверием посмотрел на собеседника. – Он, сумасшедший, этот московит? Зачем ему столько пеньки?

– Желает в каком-то лесном болоте у себя в деревне разводить редкую рыбу. С блеском в глазах убеждал сотрудников нашей компании заняться этим, сильно прибыльным делом. Рыба, наевшись нашей пеньки, размножается и растет с утроенной скоростью. Жиреет, по его словам, прямо на глазах!

– Да, вы правы – комичная ситуация.

– Так, вот, и я говорю, безумец какой-то... А может быть спьяну болтнул? Ни у одного русского купца нет столько денег, чтобы перекупить наше сырье. Тем более для бестолковой откормки болотных рыбин.

– А как зовут, этого странного покупателя?

– Не то Сорванцов, не то Воронцов, – замявшись, пытался вспомнить фамилию подчиненный.

– ЧТО? – у Добертона задергался подбородок. – А это случаем не тот Воронцов, про которого вся Москва говорит? Он ещё клад огромный нашел? Причем сокровища столь велики, что даже указ не смог оценить их стоимость?

– Не... знаю, сэр. Всё может быть,... – побледнев, залепетал секретарь.

– А вот это дорогой мой – уже не шутки... – возмутился Добертон, указывая на Шелтона. – И совсем не смешно. А даже очень печально. И для нас... и особенно для вас. И потом... Какие рыбки? Какое к чертям болото? Что вообще происходит в конторе? Чем вы там занимаетесь? – торговый представитель, выкатив глаза, сорвался на крик. – Вы знаете, что случиться, если весь товар скупят у наших поставщиков? Вы не подумали насколько поднимется закупочная цена, если он просто расскажет о своем пьяном желании другим? Шелтон, представляете, что тогда будет? Да нас за такое... с треском вышвырнут из компании, – негодуя, он схватил тощего собеседника за грудки. – А неустойку?... Вы её будете платить? А кто продаст – эти чертовы ножницы и иголки? Кому они нужны в Англии?

Внезапно Добертон застыл на несколько минут, как будто его поразила молния.

– В общем, так! Шелтон!!! – разъяренный торговец в страшной ухмылке посмотрел на секретаря. – Делайте, что хотите, но чтобы больше про этого деревенщину я не слышал... Иначе я приму меры по отношению, к вам!!! – Торгаш зашипел как змея ледяным голосом. – ПЕНЬКУ в этом году должен закупить я и по ценам, которые запланировал. Идите и выполняйте свою работу! И не дай Бог! У вас не получиться! – Англичанин, показав своим видом, что разговор закончен, напыщенно повернулся и пошел в обратную сторону, проклинаю про себя эту чертову страну и мрачную погоду.

***

– О-о-очни-и-ись!!! – где-то далеко, в голове Добертона звучит вкрадчиый голос. Кто-то сильно бьет его по щекам, а потом больно дергает за волосы. Непроизвольно у пленника начинают бежать слезы.

– О-о-откро-ой гла-а-за и смотри! – уже разборчиво слышится русскую речь. – Хватит изображать покойника.

– Отродья дьявола! Порождения Иуды! – представитель английской Московской компании с трудом произнес в ответ на родном языке. – Проклятые, северные варвары! Как я вас всех – ненавижу!

Чем-то брызнули в лицо. Снова хлопают по щекам.

– Ну, что, очухался? Говорить, можешь? – опять задают вопросы на этом ненавистном англичанину языке.

– Я не понимаю вашего скотского языка, – внутри него закипает бешенство и он с трудом открываю глаза. Ничего не видно. Яркий свет до боли бьет в глаза. Слезы не прекращаются.

– Да как вы смеете приирагиваться ко мне, псы смердящие? Вы знаете, что с вами будет, если хоть один волос упадет с моей головы? – затворник пытается осмотреться и навести испуг на неизвестных похитителей. – На его губах выступает пена, глаза наливаються кровью, речь становилась нечленораздельной.

– Протри глаза британская скотина и гляди внимательно на то, что тебя ждет, – внезапно к нему обращаются на чистом английском.

Добертон осматрелся... Незнакомое место. Какое-то таинственное жилище. Много неизвестных предметов и колдавских вещей. Сам островитянин крепко привязан к стулу. Не может шевелить руками. Похититель старый, седой мужчина в непонятной темной одежде. На груде кровоподтекам кириллицей написано – УБЕЙ в себе зверя. Человек призывает смотреть в большое окно, расположенное напротив.

– Великие мученики! – Мэд содрогнулся от того, что видит там. Черное колдовство буквально исходит из всего.

– О, Творец, спаси и сохрани! – В комнате неизвестные разными инструментами режут ежё живого человека с особым садизмом. Истерзанный и обезображенный до неузнаваемости несчастный тщетно пытается сопротивляться.

– Этот окровавленный кусок мяса при жизни был Дэвисом Шэлтоном – угнетатель с ехидством обращается к Мэду. – Ты помнишь его? Он сказал, что ты старший в компании и за всё отвечаешь.

Изуродованный помощник, увидев связанного боса, начинает громко кричать и звать на помощь, коверкая английские слова. Он отхаркивает кровью, произносит мольбы и просьбы. Кто-то, откуда-то сверху или сбоку, с особым садизмом, гундося в нос, переводит крики несчастного на проклятый язык.

– Прекратите, – непроизвольно шепчет Добертон. – Хватит! Я не могу больше на это смотреть. – Несчастный страдалец пытается отвернуться ужаса творящегося в соседней комнате. Изверг с силой поворачивает его лицо в сторону происходящей драмы. – Неушто это то, что осталось от моего рыжего помощника? – В голове проносятся страшные мысли. – Как такое возможно?

Один из присутствующих, улыбаясь, достает пилу и начинает отпиливать мученику руку. Другой выдавливает у жертвы глаза. Люди буквально рвут несчастного "по кускам". Внезапно окно начинает приближать страдальца и его палачей к Мэду и даже поворачивать изображение, чтобы он мог лучше рассмотреть это чудовищное действие.

– Дьявольщина! Адово поприще! Что здесь происходит? – от страха у Добертона начинается судорога. Он непроизвольно пытаюсь отстраниться от надвигающегося изображения. Но спинка стула и веревки крепко держат тело. В животе несчастного появляются спазмы, и его начинает мутить.

Окно внезапно гаснет...

– Тебя зовут Мэд Добертон? – незнакомец начинает задавать вопросы. – Ты представитель английской Московской торговой компании? Зачем твои люди организовали нападение на Воронцова?

– Не-е-е понимаю Вас... И-и-и, не смейте меня трогать и задавать вопросы, – Мед истерично трясет головой. Он задыхаться от нехватки кислорода. Кажется, изо рта текут слюни.

– Я поданный его Величества Георга II! – голос несчастной жертвы хрипит от испуга, а перед его глазами кружатся цветные круги. – Вы не смеете со мной так обращаться. И... Я буду жаловаться, – Добавляет он из последних сил.

Снова появляется окно. Теперь это другое место. Раскрашенные люди в непонятных костюмах вырывают внутренности у человека, а затем...

– Господи, всемогущий! Как, такое, возможно? – у человека уже нет сил сопротивляться тошноте.

...Они начинают его... его ещё трепещущие органы есть, а потом пьют кровь.

От переживаемого кошмара Добертон теряет сознание.

Опять удары по лицу и резкий рывок за волосы.

– Вот уж не думал, что второсортный ужастик так действует на психику неподготовленного зрителя, – весело произносит мучитель непонятную фразу. – Да-а! Если, что? То этим надо пользоваться! Это сколько же экономии времени и средств! И почему такая хорошая мысль пришла только сейчас?