Текст книги "Еще один шанс. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Иван Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 40 страниц)

Митька, забежал в дом весь красный и мокрый от долгих игр на улице. Громко хлопнул дверью. Напустил морозного, колючего воздуха. Появившись в избе, он был похож на маленького снеговика.

– Деда! Из леса здоровую ель привезли, поставили возле барского дома, – внук затараторил, показывая руками величину огромного дерева. – Барин, вытащил большой сундук с цветными веревками. Сейчас слуги вешают их на елку.

– Зачем? – оторопело спросил дед.

– Говорят, наряжают, чтобы хороводы водить. Деда, пойдем, выйдем? – Митька позвал Иннокентия, потянув за рукав.

– Да я бы вышел, но... Некогда мне! Ишь, вона лукошко латаю, – соня показал на забытое с осени, лежавшее под лавкой лукошко. – Придёт лето, а ягоду собирать не во, что. А ты это... – беги, играйся. Да послушай, чего говорят. – Дед насупился, после чего деловито слез с печи и пошел доставать лукошко.

Мальчонка предчувствуя, что не до него стрелой выскочил из избы.

– Люди добрые! Зачем они веревки на елку вешают, да ещё крашены? – Кеша пробубнил, позёвывая, и снова полез рассуждать на прежнее место. Поудобнее расстелил старую козью шкуру, поправил рогожку.– Это же каки дороги деньги барин с дури тратит на всякую потеху. А хороводы зимой? Сейчас, чай не масленица? – Старичок начал ерзать, пытаясь поудобнее устроиться на печи. – Вот, старый барин был – тихий, смирный. Из всего баловства, мог только напиться до потери сознания. А этот новый – чудной. Сразу видно из-за границы приехал – хоть и сказывают, что из Новгорода. И всё-то он что-то придумывает. Изобретает. Вот, из последнего: Сказал, что скоро праздник – Новый год. И если желание загадать, то оно обязательно сбудется. В праздник приедут дед с внучкой на волшебных санях и выполнят любые задумки. И ещё, тому кто хорошо трудился подарят подарки.

К избушке подъехали сани с бубенцами.

– Это, ещё кто? – Старик слез с печи и выглянул в окно. – Ходють, бродють – наводют морок.

Неизвестные постучали в дверь.

– Заходьте, – пробубнил дед.

Вошли гости. Первым зашел староста. Как положено, перекрестился на образа, поздоровался. За ним появился дед с большой, седой бородой, в длинном красном тулупе, красной шапке, с серебряной палкой в руках. За спиной неизвестного гостя весел объемный мешок. Последней вошла молодая девушка, одетая по-барски. Она была в дорогой, красивой, синей шубке. В серебристом кокошнике, в ладных, белых сапожках.

– Здесь проживают почтенный дед Иннокентий и его внук Митрофан? – сразу заголосил бородатый. – Тут ли живут добрые люди, которые хорошо работали и ждут подарки от Деда Мороза и Снегурочки?

Кеша попятился, мурашки бежали у него по спине. Он дрожал от вида вошедших, от того, что богатые гости обратились к нему лично. Ноги у Кеши внезапно подогнулись и он осторожно присел на лавку. Хозяин избушки ничего не понимая удивленно задергал головой. – Ды... ды, пы...пы...пыц. – Он пытался что-то сказать, размахивая руками как глухонемой.

– Тутача живут они, Морозко, – староста ответил за него и улыбнулся.

– Снегурочка, раз добрые люди заслужили подарки своим трудом, давай доставай и вручай.

Девушка достала из мешка красиво упакованные свертки и передала их деду. – С Новым годом! – улыбнулась Снегурочка. – Счастья, удачи, здоровья вам в Новом году!

– А это, подарок твоему внуку! – Дед Мороз вынул новый пакет из мешка. – Книга с движущимися картинками. Ну, нам, пожалуй пора, а то Новый год скоро, а ещё надо успеть других добрых людей поздравить!

Необычные гости простившись, покинули избу.

Иннокентий стоял и смотрел на свертки. Он боялся поверить в произошедшее. Закрывал и открывал глаза, долго не мог осознать, что всё не исчезнет. Кеша нежно погладил их, а затем аккуратно начал разворачивать. Когда была убрана бумага, Он увидел то, что тайно наделся получить. Да!!! Теперь он знал – чудеса случаются.

И вот ЭТА новость о чудесах была всем новостям – новость...

С улицы вернулся Митька. Мальчонка забежал в избу с полными от пережитого ужаса глазами. – Деда! – Взволнованный ребенок начал размахивать руками прямо с порога. – Там... там... Такое!!!

– Что ещё? – Кеша с трудом отвел взгляд от подарков. Он строго свёл брови и посмотрел на внука. – Стряслось чего?

– Ты, ты знаешь... – мальчишка выкатив глаза, пытался что-то сказать.

– Послушай меня, – Иннокентий постарался перебить "стрекочущего" внука.

– Деда! Они там... – елку... Ента глоблина... страшна... сперва мигнула...– Митька наконец-то смог выговорить фразу полностью. – А потом ОНА ка-а-ак загорится! А бабы со страха ка-а-ак закричат! А опосля, все как давай разбегаться в разные стороны. – Митька шмыгнул носом. – Я, так – сразу домой.

Нет! Вот ЭТО, Иннокентий не мог оставить без внимания. – Ироды! Да, что они там сегодня творят? – Дед заметался по избушке. – Бесовы дети! Они же так всё село, с лесом сожгут, к такой-то матери.

Активист – пожарник стал быстро одеваться, сметая всё на своём пути. – Вот ведь – "туды их в телегу через кривое коромысло", воспитали лысых чертей на свою голову... – Кеша крамольно выругался. – Он забыл про подарки, схватил ведра и, выскочив из избы, со всех ног побежал тушить елку.

Глава 1.

Алое, жгучее солнце уже давно проснулось. Оно ярко сияло над Таганово, слепило глаза. Зимнее небо было голубое и безоблачное. Белоснежная скатерть на улицах деревни переливалась и сверкала камнями-самоцветами. Старые деревенские дома под снежными шапками заметно помолодели и выглядели теперь сказочными теремами. Огромными раковинами завивались внутрь гребни снеговых навесов. В воздухе пахло березовым дымом, печеным хлебом и неистребимым духом сушеного сена. Легкий, утренний морозец облепил синеватым инеем сбитую из свежего бруса трибуну.

Созданное недавно недалеко от усадьбы Рязанцева возвышение еле вместило всех приглашенных помещиков с их семьями на небывалое событие в округе – торжественную присягу ратников. По деревянному полу раздавалось дробное притопывание множества ног. Празднично разодетые в меха дворяне, сопровождаемые пышными девицами на выданье или глазастыми детишками, заполонили трибуну практически полностью задолго да начала мероприятия. Чтобы зрители не скучали и не замерзали, юркие слуги в оранжевых накидках угощали всех ароматными горячими напитками "Тагано чаем" с корицей и гвоздикой, "Тагано какао" и уникальным местным блюдом "Таганофелем три". От горячих предлагаемых блюд шёл пар.

Творческую часть развлечений до начала события осуществляли приглашенные скоморохи. Они разодетые в пестрые одежды, в рогожные гуньки и берестяные шапки с мочальными кистями пели, плясали, дурачились недалеко от трибуны.

– Голубчик, Григорий Иванович! – Марков, лучший друг Киреева обратился к только, что поднявшемуся на трибуну гостю. – Здравия тебе и многая лета! Стряслось чего? Али как? Ты же давеча сказывал, что тебе не интересна эта скукотища, есть чем заняться дома, и ты не за что не поедешь в эту дыру?

– Бог свидетель, Аркадий Петрович, до самого утра так и было, – рыжебородый хитрец начал оправдываться. – Ты же знаешь, у меня дел – невпроворот... воз целый и тележка. На неделю вперед не переделать.

Киреев обошел присутствующих на трибуне. Со всеми вежливо поздоровался. С некоторыми даже расцеловался. Вернулся к Маркову. Продолжил разговор. – Знаешь! Сегодня утром, мне стало настолько скучно и одиноко, что я решил устроить себе праздник и прокатиться в гости к племяннику. Саночки – самокаточки приготовил, коньков запряг, выпил винца на дорожку и поехал. Да вот досада, проезжая мимо Таганово, лошади сами внезапно заерепенились и понесли меня в эту сторонушку. – Огнебородый плут решил поменять тему разговора. Он резво махнул высокой собольей шапкой с малиновым верхом. Удивлённо развел руки в сторону. – Кстати, вроде и ты не собирался, сюда?

– Истину молвишь, – согласился крупный, краснощекий мужчина закутанный в богатейшую медвежью шубу, подпоясанную пестрым кушаком. – Я хозяин своему слову. Все знают, я – кремень! Молвил слово – сделал дело! Иному не бывать! Решил, так и будет! Но, вот супруга, Прасковея Кузьминична, нашла способ обойти мое твердое желание. Она напомнила о давнем обещании, данном мной до женитьбы, организовать выезд семьи на большое увеселительное гуляние. – Марков показал на двух своих взрослых дочерей (До сих пор на выданье), и сына десяти лет стоявших чуть в стороне, у перил. – Вот, такой, забавный случай. – Он почтительно почесал бороду. – С тех пор почитай прошло двадцать семь лет, а она всё помнит про уговор. Что ж, пришлось послушаться, наступить на горло своей гордости, и вывести всех, в эту забытую богом деревню. К своей радости вижу, людей собралось много, почти вся округа. Глянь, даже Кожемякин – старый хрыч, сроду свою усадьбу не покидающий и тот припёрся. А, вон, молодая вдова Яркова. Ей, после смерти мужа, дюже дома не сидится? Вот, ужо бестия. Верно, говорят... – Куда черт не поспеет, туда бабу пошлет.

Киреев ехидно улыбнулся, бросил взгляд на жену Маркова и его семью, после чего произнес. – А не стало ли, Аркадий Петрович, это событие результатом того, что хитрый тагановский лиходей обновил память твоей супруги именным подарком, обещанным каждому гостю, приехавшему в Таганово, на праздник?

– Что ты... Что ты, друг любезный! – Марков огладил пушистые усы, по губам пробежала добродушная усмешка. – Ни в коем случае. Не пойми превратно, но я до сей минуты не ведал, ни духом, ни слухом, ни о каких подарках. И здесь, только из-за обещания данного жене и детям! Я, на чужую кучу, глаза не пучу. Может быть, другие и завлеклись на дорогую приманку – а я, нет!

Вся территория большой площади – плаца и улица, ведущая в сторону нового клуба, были буквально выскреблены от снега до самой земли. Подготовленный для мероприятия участок был огорожен переносными металлическими конструкциями, в виде небольших решёток. Поверх конструкций, на прикованных тонких прутах ветер лениво развивал маленькие оранжевые и зеленые флажки.

Посмотреть на невиданное событие в Таганово собралось много простого народа. Разосланная по деревням через крестьянское сарафанное радио информация о невиданном празднике с играми, весельем и бесплатным угощением, привлекла внимание и стар и млад! Люди за несколько дней стали собираться и готовиться к поездке в Таганово на праздник. В день события, с самого утра, возле конструкций уже появились первые зрители. Постепенно их количество увеличивалось.

Поддерживали настроение, прибывших не свет ни заря гостей, всё те же добродушные "волонтеры" в оранжевых накидках. Они проводили различные игровые конкурсы, загадывали загадки на счет и знания, выдавали призы и подарки. Они же услужливо разносили горячие бумажные стаканчики, с дымящимся напитками и "таганофелем три".

К началу проведения мероприятия зрительские места были так запружены людьми, что и яблоку упасть было некуда. Народ на улице стоял стеной, и те, кто пришёл позднее, и кому пришлось стоять в задних рядах, карабкались на заборы, на крыльца, на приступочки и завалины. Многие из дома, для удобства просмотра, принесли с собой бочки, табуретки, кто-то впихнул рядом с забором сани или выкатил телегу. Кто был помоложе, да побойчее, тот взобрался на ворота и даже на крыши домов. Все ждали невиданного зрелища!

В назначенное время в конце улицы громко выстрелили две пушки. Белые облака от выстрелов лениво поплыли в сторону леса.

Ура! – толпа загудела. Вмиг заиграли гуделки, сопелки, трещётки приглашенных скоморохов. Звуковые сигналы извещали о начале торжественного события. Спустя минуту застучали барабаны, задавая соответствующий ритм. Другие инструменты стихли. Все головы разом обернулись в сторону, откуда появилась колонна молодых людей, идущая строем, в ногу. На них была незнакомая одежда. Синие шапки, невысокие черные, шнурованные сапоги, камуфлированные полушубки "Таганка" в серо-белых разводах.

(Примечание автора. Неофициально. Таганка – теплый полушубок – куртка камуфлированного серо-белого цвета. Впервые появился в деревне Таганово в конце 1683 года. Модель разработана и сшита по заказу тагановских ратников. За основу конструкцию взята эскимосская парка. Одной из самых характерных особенностей одежды стало наличие непромокаемого материала снаружи одежды и отстегивающегося теплого капюшона обшитого мехом. Именно наличие капюшона с завязками и ремешками, образует на голове так называемый теплый туннель при застегивании куртки, гарантирующий великолепную защиту лица от метели и бури. Именно наличие капюшона способствовало тому, что в последствии она стала популярна в народе, и про неё стали говорить с гордостью, на распев... – Тага-а-нка!!!. Таким образом, определяя при заказе пошива необходимую модель куртки.)

В руках солдаты держали небольшие, неизвестные ружья. Дойдя до середины площадки, бойцы промаршировали на месте, затем по команде остановились. Организовано, повернулись лицом к почетным гостям, находившимся на трибуне. Музыка смолкла.

От группы строевым шагом отошёл ратник. Подошел к Рязанцеву, стоявшему перед трибуной. Поднес руку к голове. Отдал честь помещику Таганово, одетому в такую же как у солдат форму. Повернулся лицом к бойцам. Начал четко отдавать команды. Бойцы дружно рявкнули в ответ – поздоровались с "главнокомандующим".

– Вот, очень хорошая новгородская задумка, – про себя отметил Киреев. – Надо у себя также сделать! Вышколить своих солдатушек . Обучить их ратной хитрости. И пусть здороваются со мной организованно, и быстро проговаривая слова. А также пусть ходят красиво по подворью и честь мне отдают. И обязательно всех в одинаковую форму одеть – красиво смотрится. А лучше, в одинаковые кольчуги. Начистить их до блеска, да на солнце... м-м-м. И стрельцов... поболе... И конников своих завести! – Глаза Киреева мечтательно заблестели. – Только, вот где взять денег на всё это? Да, – Он расстроено выдохнул. – С доспехами придется повременить. Эх-ма, и пушек у меня нет! – Рыжебородой до боли прикусил нижнюю губу. Слёзы, от обиды и завести, внезапно навернулись на глаза.

– Слушай мою команду! В одну шеренгу, – звонким, молодецким голосом произнес щуплый командир. – Становись!

Солдаты быстро построились в линию.

– Равняясь! Смирно! Равнение на знамя!

Барабанная дробь зазвучала со стороны музыкантов.

Из-за здания клуба, под бой барабанов, чётко чеканя шаг, восемь человек вынесли два знамени. Одно трехцветное. Второе оранжевое с зеленым Андреевским крестом. Подошел батюшка, осветил знамена. Полотнища прикрепили к флагштокам, стоявшим сбоку от трибуны. Снова забили барабаны. Заиграла музыка. Знамёна торжественно поднялись над флагштоками. Затрепыхались на ветру.

Словно по команде со стороны простых зрителей раздались громкие крики и аплодисменты. Их тут же подхватила остальная людская толпа. Кто-то начал радостно кричать, ура.

Внезапно музыка стихла. Вышедший ратник произнес новую команду.

Солдаты сняли шапки и опустились на одно колено, склонили головы.

– Я, ..... торжественно присягаю на верность своей Родине, своему народу, родной деревне Таганово... – Со стороны вышедшего человека звучала пламенная речь – обещание, которую все бойцы повторяли в едином порыве.

После последнего, громкого обещания "клянусь" к солдатам подошел священник. Произнес слова – напутствие. Начал махать кадилом, обдавая ладанным дымком склонившиеся головы. Затем взял кропило и приговаривая... – Ниспошли, Никола милостивый, добрую волю к воинам. Отведи от них беду, хворь и силу нечистую во мглу кромешную... – приговаривая он брызгал на воинов святой водой.

Закончен обряд. Прозвучала новая команда. Ратники поднялись с колен. Перестроились в шеренгу по двое.

– Взвод, – молодой командир снова привлек публику звонким, молодым голосом. – Равняясь! Смирно! Равнение на середину.

– Бойцы! – Рязанцев обратился к солдатам с торжественной речью. В его голосе зазвучали металлические нотки. – Разрешите вас поздравить с принятием воинской присяги и с тем, что вы стали мужчинами, защитниками земли родной! От всего сердца...

– А-ах! Будь пусто, всем новгородским баранам! – Марков непонимающе обратился к Кирееву. Он с негодованием начал трясти своей аккуратно подстриженной бородой. – Что за пляска здесь происходит? Что это за палки – пукалуки у них в руках? – Помещик гневно топнул нагой. С силой сжал кулаки. – Где, леший их задери, настоящие мечи, бердыши, нормальные пищали с фузеями? Что за срамная одежда? Где воинская справа? Тьфу, на них! Аки дети сопливые, ей-богу! Они, что окаянные, собрались воевать? Защищать свою деревню, землю, Русь – матушку? Да один конник в броне раздавит весь деревенский сброд как стадо непуганых зайцев! А если татарва гуртом? Или ляхов отряд! – Марков со всей силы ударил ладонью по перилам трибуны. – Григорий Иванович, мил человек! Ты, хоть, скажи! – Он перевел взгляд на Киреева. – Почему, у них нет, даже доспехов?

– Не могу знать, – Киреев недоумённо пожал плечами. – Похоже, у кого-то в голове кони понесли! – Он кивнул на стоявшего перед трибуной Рязанцева. – Умa зa морем не купишь, коли его домa нет! Хотя хозяин постоянно об этом хвастается. – Киреев поплотнее закутался в бобровую шубу. – Наверное, он сильно желает создать дружину. Любыми путями! Только денег нет, на воинов. Вот и побирается с миру по нитке. Придумывает, что не попадя! – Рыжебородый рассудительно покачал головой. – По крайней мере, другого объяснения у меня нет.

Тем временем действие на площадке пришло в движение. Бойцы исполняя команды юного командира стали одновременно поворачиваться налево, направо, кругом, громко здороваться, вести расчет, расходиться и организованно перестраиваться в шеренгу по одному, по двое, в колонну по двое, по трое, по цепочке повторять, передавая свои движения... Слажено, двигаться, опускать на землю, поднимать, лихо вращать неизвестным оружием, стучать прикладом об землю, резко колоть дулом. Действие военных походило на хорошо отрепетированный, завораживающий, но чертовски привлекательный танец.

Публика с замиранием сердца смотрела на происходящее в центре площадки. В это время к Макарову протиснулся его десятилетний сын.

– Тятя... тятя! – мальчик начал теребить отца за рукав. Его глаза восторженно блестели. – А можно я, когда выросту – буду ратником, в Таганово? Я также хочу быть защитником земли родной и ловко вертеть таким ружьом! – Ребенок умоляюще смотрел на своего родителя.

– Конечно, – отец произнес "на автомате", отмахнувшись от ребёнка. Он просто не осознал сути вопроса.

– Правда? – с надеждой переспросил сын.

– Правда, правда, – помещик говорил как завороженный, не слыша сына. В данный момент он был не в силах оторвать взгляд от гипнотического действия происходящего на площадке.

Киреев, хорошо расслышал и правильно понял вопрос ребёнка. Рыжебородый помещик повернулся в сторону друга и с удивлением посмотрел на него.

После очередной команды боевая дружина образовала колонну по четыре человека и организованно двинулись вперед, чеканя шаг.

– Взво-о-од – звучная команда пронеслась над замершей улицей. – Песню запе-е-вай...

– Как будто ветры с гор... Трубят солдату сбор... – запевала бодро завел незнакомую песню.

– Не плачь, девчонка, пройдут дожди... – слаженно подхватили солдаты и бодрым, отработанным, строевым шагом двинулись в сторону клуба.

– Солдат вернётся... ты только жди! – люди вдохновенно, со всех сторон начали сперва тихонько, одними губами, а потом во весь голос подпевать ратникам. (Примечание автора. Как оказалось в последствии, слова строевой песни были неоднократно подслушаны, разучены и уже давно с удовольствием исполняемы жителями Таганово. Ну, а теперь пришла очередь познакомиться с песней и стать любимицей для гостей из других деревень.)

–... Любовь на свете, – петь понравившеюся песню заканчивали уже все вместе, в едином, дружном порыве. – Сильней разлук!

Закончив петь, солдаты оказались, возле тагановской "девчачьей трибуны", расположившейся почти в самом конце пути... Публика звонкими криками и слаженным хлопаньем в ладоши стала поддерживать идущих ровными рядами любимых, родных ребят.

– Любо! Любо! Вот так шагают, наши чертушки! Глянь-ка, глянь, Дуняшка! Ух-ты! Ногами-то, ногами-то, как топают! Тьфу, пропасти на них нет! Язвите им в душу! Как красиво идуть! А вон, Марфушка, зацени, твой, вышагивает! О-о-о! А вона... – мой!!!

Молоденький командир, услышав голоса тех, кто сильнее других приветствовал его бойцов, подал странную команду. – Взвод... И-и-и... раз!

Солдаты, в ответ на необычную команду... в качестве благодарности... прямо перед публикой, и той единственной, любимой для каждого девчонки... Приподняли подбородки, гордо выпрямили спины, прижали руки к туловищу, повернули головы в сторону благодарных, миловидных созданий и... стали маршировать с отточенной слаженностью, доведенной до совершенства четкостью, тянуть носок, чеканить шаг.

В ответ настоящие поклонницы просто неистово загудели, а где-то завизжали от радости и нахлынувших впечатлений... Кому-то в толпе показалось, что ещё чуть – чуть и ограждения не выдержат напора...

Торжественная часть события была закончена.

– Дорогие гости! Молодой помещик, повернулся к посетителям трибуны. – Милости просим пройти ко мне в дом, хлеба да соли нашей откушать. А к вечеру, после обеда, оценить новинку тагановской музы – мелодраматическую постановку – спектакль "Цыганские страдания"...

* * *

Душу Прасковьи Ладушкиной переполняли радостные чувства от посещения первого спектакля в Таганово. Сердечко молодой барышни громко стучало. Казалось, что оно вот – вот выпрыгнет из груди от переизбытка чувств. Лицо молодой девушки светилось от хорошего, приподнятого настроения. Щеки были залиты румянцем, глаза блестели. Челка белой "копны" волос пробивалась из под сбившегося от возбуждения платка. Юная зрительница была возбуждена. Она не замечала наступавшей вечерней мглы. Не обращала внимания на яркий свет нарождающейся молодой луны, что "закрыла" своим светом звезды, рассыпавшиеся многочисленными бусинками. Девушка не чувствовала ударившего к вечеру крепкого морозца и скрипа снега под ногами. Она не обращала внимания на седоватый дым, медленно выползающий из деревянных дымниц над тесовыми крышами и прямым столбом подымающимся в небо. Прасковья шла по вечерней улице вместе с подругами и громко напевала слова песни прозвучавшей в спектакле...

– Ночью звезды горят, ночью ласки дарят,

– Ночью все о любви говорят...

Возбужденная стайка красавиц задорно смеялась. Озорницы громко, в невпопад обсуждали произошедшее в деревни событие. Они звонко перепевали слова, мгновенно полюбившиеся песни.

– Мати, пресвятая богородица! – Прасковья перекрестилась и в очередной раз поделилась своими впечатлениями с подругами. – Ах, бабоньки! Какой же он добрый, сердечный... – не чета нашим мужикам – лапотникам! А какой учтивый? Любезный! А таком, можно только мечтать! – Она воодушевленно сжала ладони перед грудью.

Знакомство молодой особы с театральным творчеством закончилось обильными слезами радости, щемящим душу переживанием о прекрасной любви, осознанием, что всё плохое пройдет и непременно закончиться, радостным, счастливым венцом.

– Ах, бедная цыганочка Лола! – страдалица шмыгнула носом. Начала пританцовывать на снегу. Засунула кусочек платка в рот. Всё же, какая она пригожая, ладная – как горлица! Как же долго она ждала, а потом так сильно скучала по своему любимому Муто! Ах, какой он удалой молодец – удалец. Как он ведет себя лепо, а слова молвит так дивно, аж за душу берет. А какими ласковыми и нежными взглядами они обменивались с Лолой? – Затейница глубоко вдохнула морозный воздух, а затем не спеша выдохнула. – Нет, какой же коварный этот ревнивец Силади? За всё время спектакля даже маску не снял с лица. Сразу было понятно, что он подлец и мерзавец. Устроил беднягам столько страданий. И что он только не делал, чтобы разлучить несчастных влюбленных? А красавица Лола? Как она страдала, переживала, места не находила от всех невзгод и страданий. Вот, и в нашей жизни всегда так – правда, правда! А эта постылая Долорес? Она противная и злая! И на, что она только надеялась?

– И впрямь мерзавка, та ещё! – подружки поддержали рассказчицу. – Щеки набелила, нос нарумянила, токмо, вот вся квашня – квашней. И руки у нее как оглобли, и волосы как пакля. Видела бы она себя со стороны – Чудо-юдо противное.

– А голос у неё какой грубый, фу! – девушки снова проматывали пережитые мгновения спектакля в мыслях. – На, что она надеялась? Куда такой страхиле, да против Лолы! Лучше бы она этого бугая Силади соблазняла. Вот уж действительна была бы пара достойная друг друга.

– Ах, она подлая, лгунья! – Прасковья никак не могла успокоиться. Она начала часто дышать от нахлынувших переживаний. – Даже яд где-то нашла. И кинжал отравленный приготовила. И ведьму старую подговорила. И хлебушек у сиротинушки забрала. А в конце ещё и на свидание вместо Лолы пришла! – Защитница всех неоправданно обиженных влюбленных от волнения прикусила нижнюю губу. – И все-таки, как хорошо, что всё замечательно закончилась. Вот, так, должно быть в жизни! Если любишь по настоящему, то всё будет хорошо как у Лолы и Муто. Какая же все-таки она умница, что пережила все невзгоды и дождалась своего счастья. И всё у них закончилось пирком, да свадебкой.... Вот, у меня, тоже так будет... – всё хорошо. Не зря же я постоянно молюсь. Чтобы всё было как у них... ОБЯЗАТЕЛЬНО!

Мысли мужской части деревни шли в другом – перпендикулярном от женского мнения направлении. На соседней улице перебивая звонкие голоса девчонок, не обращая внимания на деревья стоявшие в серебристом инее, на скрип ворот или лай собак... доносилась единым хором другая "песня", звучавшая в едином басистом порыве.

– Да-а! Повезло, этому заморошу Муто – забодай его корова, – Степан Стрешников озадачено крякнул в густую бороду. Выругался. – Инь пущий семень! – Он лихо заломил баранью шапку. Защелкал пальцами на руках. – Чего греха таить – цыгане они и Муроме цыгане. Непонятно только пошто к ним так молодые бабы, да лошади постоянно липнут? Может быть, наговор какой?

На востоке, за деревней, небо совсем померкло. Оттуда, из сгущающейся синевы, неслось навстречу людям студеное дыхание ветра.

– Ась? – Степан поежился. Прижимисто похлопал себя по бокам. Крепкий мороз до красна обжигал щеки и нос, вышибал слезу из глаз.

– На первый взгляд, этот Муто – чертоплюй коих свет не видывал. – Стрешников продолжил недовольно возмущаться. – Чем-то похож на нашего Пашку Пехоту. Только волосы у него длинные и темного цвета, как смола. А по поведению сразу понятно, что ему до нашего рыжего орла как до Москвы ползком. Этот прыщ, чтоб его собаки всего разорвали, не умеет толком ни с бабами разговаривать, ни по путю драться. Все норовит красивыми словами изъясниться, да в сторонке схоронясь постоять. Сущий прохвост, а не жених. По характеру – Кривляка – кобыляка, задери его шатун! Тьфу, прости господи за бранное слово. То ли дело сердцеед Салади. Крепкий, здоровый мужик – сразу видно – молодчага и настоящий боец. Такой и землю спахать сможет и топором помахать и в морду ежели чаго заехать. Федора чем-то напоминает. Только всё время в маске и говорит мало.

– Воистину, так, – мужики поддержали Стрешникова. Всё верно – истину глаголешь.

– И меч у него не настоящий, – перебивая всех, влез в разговор тощий мужик. Он задрав вверх пегую, клинышком, бородку стал приводить новые неоспоримые доводы. – Этот сопливец, всего один раз достал его из ножен. И как он умудрился в конце троих стражников завалить – уму лада не дам. Наверное, просто повезло! Или подкупил их перед смертью.

– А бабу выбрал себе каку? – Степан никак не мог привести мысли в порядок. Смахнув выдавленную холодом слезу, он раздраженно стал пинать ногами густой снег. Недовольно сжал кулаки. – Дурень – дурнем. Ему даже из зала знающие люди кричали – она же тощая как палено – не бери её. А ему всё равно. Зла любовь. Влюбился, как мышь в короб ввалился. Где были глаза его? На, что он там смотрел? Хотя по нему сразу видно – либо умалишённый, либо греховодник. Только они в девках толка не разумеют. Берут, первое, что попадется и без разбора! Другое дело красавица Долорес. Вот, бабенка – так бабенка. Аж огонь бежит по коже от её взгляда. Вот, куды надоть было смотреть! Чай, в самом соку ягодка. Эх, дюже хороша девонька. По сцене идет, словно павушка плывет. Я бы на месте этого кобыляки выбрал её, а не эту строгану палку – да потом на сеновал. Завтра надо будет узнать с какой деревни сея горлица залетела. Может быть вниманием обделена? Знамо, дело женское – плоть бабья несутерпчивая... Прости, господи за срамные мысли... Надо бы помочь одинокой бабенке – дров наколоть, сена привести, коромысло поправить... Али ещё чего, там надо, по бабской доле.

Возле избы Лукерьи, заметенной по самые окна сугробами, стайка мальчишек также обсуждала произошедшие на сцене события.

– Я вызываю, вас на честный бой, – один из юнцов воодушевленно пародировал главного героя спектакля. Небольшой переулок деревенской улицы с искрящимся снегом превратился в театральную сцену.

– Вона, ты прыткий какой, – отзывался соперник. – Сейчас я покажу тебе честный бой! Тем более Муто – это я. А ты – Салади, проклятый басурманин, вор и разбойник. Сейчас, ответишь за все свои проступки. Я докажу, что только я достоин поцелуя красавицы Лолы!

– Это, ты ответишь за свои гнусные проделки и обзывалки, – не унимался подражатель "Главного кумира Тагановских подмостков". – Он вытянул перед собой неизвестно где сломанную палку. – Ха-а! – Добрый герой "Зверски" оскалился. – Доставай свой кривой меч и защищайся. Трус, каналья! Тысяча чертей!!!

В опустевшем зале "Большого Тагановского Гранд театра" шел серьезный разговор без песен, плясок и лирического настроения.

– Павел, на вас абсолютно нельзя положиться, – молодая учительница продолжила "читать" нравоучения, бравому десантнику. Вы полностью забыли слова и несли всякую отсебятину. И вообще, на всех моих мероприятиях ведете себя как нашкодивший безобразник. Посмотрите на себя! Вам сколько лет? Двенадцать или тринадцать?

– Судя по наличию прыщей на лице – шестнадцать, – не замечая "наезда" со стороны руководства, бодро отреагировал рыжий вояка.

– Татьяна Сергеевна, – путник вступил в разговор, защищая боевого товарища. – Все-таки будьте снисходительны к Павлу. Видно же, что занятия в театральном кружке ему даются нелегко. У него сейчас тяжелый период связанный с переходным возрастом. "Малец" остался один, без присмотра родителей. Его оторвали от отчего дома. На него навалилось много работы. Мотается по командировкам. Часто бывает за границей. Иногда остается на подработке допоздна или даже берет недоделанную работу на дом. А вы выдали ему главную роль с самым большим количеством слов.