Текст книги "Ярмо Господне (СИ)"

Автор книги: Иван Катавасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 46 страниц)

Рыжая солнца раньше опасалась, обгорала за пять минут. Теперь, пожалуйста. Однако у нее кожа все равно выглядит посветлее в сравнении с двумя блондинками – Никой и Настей. Ресницы и брови у Маньки сейчас и без окраски темные. Ярко-красные волосики на лобке все так же чуть подбриты снизу, сверху и с боков.

Настена говорит: она депилировать себе стесняется, слишком у нее женственность высоко и наружу.

И Ника ерничает, утверждая, что женщина выглядит непристойно, лишь когда ноги раздвигает, будь она в брюках или в юбке срамом кверху. Манька огрызнулась: женщина с оружием голой не бывает. В ответ: плохой балерине мелкие сиськи мешают…

Патер ностер, давненько стоило бы их удалить друг от друга… Маньку от ехидных подначек Ники. Что для маленькой Настены пустяк, не стоящий внимания, для рыжей есть оскорбление харизматической личности.

Хорошо хоть соображает, дурында, что на дуэли с Никой у нее ровным счетом никаких шансов. Манькино преимущество в росте и в объеме бедер в таком поединке, скорее, недостаток, чем достоинство…

Настя тоже ниже Маньки, но грудь у нее побольше и талия тоньше… На молодого мужа искоса посматривает: как, мол, видишь ли, как подачу красиво взяла?

Господи, помилуй, все трое похожи, будто три родные сестры. Ох мне триада харизматических генераций. Орденская классика, непреложность регламентаций и прерогатив…

Так было, и так будет…»

На следующее утро, когда рыцарь Филипп намеревался изучить оперативную сводку конгрегации, к нему в бунгало заглянула кавалерственная дама Вероника. Видимо, собирается пригласить его пойти искупаться, поскольку в ее утреннем наряде она ограничилась одним лишь полотенцем на бедрах.

– Рыцарь Филипп, вашу харизматическую супругу Анастасию дама-неофит Мария займет ментальными упражнениями в продолжение двух часов. Таково не мое распоряжение, а прецептора Павла.

Впрочем, дама Анастасия отличается незамутненным ясновидением и приверженностью неписаным традициям ордена. Вчера она мне сама предложила помощь в разрешении моих проблем.

Я пришла к тебе, Фил. У них все, у меня же ничего. Решать тебе, хотя я могу дать больше, чем они обе вместе взятые.

Нам с тобой отлично известно, почему животный секс тебе самому нужен раз в полгода, не чаще. Плюсуем сюда твой рыцарский долг, верность предназначению, арматорские энзимные стимуляторы, гиперсублимация в минусе.

Конкретно для тебя, Фил, женщины, – кому как не мне это знать? – суть не более, чем эстетические переживания, созерцание шедевров, прекрасных картин, наслаждение изящными формами и пропорциями изваяний.

Это сверхъестественно и потому нормально.

Желать всласть потрахаться, перепихнуться с мраморной статуей мог только ненормальный извращенец Пигмалион. Да и то трахал он, козел, сам себя в образе собственного творения…

Вот такая я шалава, братец Фил. Прошу хоть не любить, но жаловать. Потому что подыхаю во грехах моих бабских от плотской зависти и ревности к Насте и Марии.

Делай со мной, что хочешь. Вернее, я сама-одна все сделаю, коли пришла тебя не соблазнять, а просить милости и снисхождения.

Пусти меня к себе. Мне будет достаточно одной близости, одного соития, Филька.

Решай единолично. Любое твое решение я приму с радостью и покорностью во всей полноте и глубине моей разумной души.

– Плоть слаба, дух силен. Нераздельны и едины духовные начала сильных мужей и слабых жен. Тысячелетние орденские традиции пребывают в неизменности, кавалерственная дама-зелот Вероника…

Вечером Настя тесно прижалась к Филиппу и попросила его:

– Фил, если с Никой опять приключится женское нездоровье, и все такое, ты понимаешь, обещай мне ей помочь. Если ты меня по-настоящему любишь не телом единым, а разумной душой.

– Обещать ничего не обещаю. Но доживем – увидим, посмотрим, Настена.

«Ох мне, дамы арматоры, разумницы, из рака ноги…»

ГЛАВА V С ВОСТОКА НА ЗАПАД, С ЮГА НА СЕВЕР

– 1-

Орденские земли на малообитаемых Восточных островах Республики Фиджи три дамы и рыцарь оставили дождливым утром спустя несколько дней. Погода предстала негостеприимной и обещала окончательно испортиться. Меж тем зловредные синоптики грозили всем курортникам тайфуном, разыгравшимся неподалеку не ко времени и не по сезону.

На Фиджи запланированное орденскими арматорами свадебное путешествие завершилось. Далее новобрачные и сопровождающие их лица действовали, сообразно собственным намерениям, переместившись с востока на запад в границах Южно-Тихоокеанской конгрегации.

Насте захотелось побывать поближе к нулевой широте, и они оказались на северном австралийском побережье в Дарвине, во влажной субэкваториальной духоте. В здании методистской церкви, где расположен групповой транспортал общего орденского пользования, было еще так-сяк терпимо. Но оттуда, из пригорода Дарвина, они долго ехали к Тиморскому морю в такси-лимузине с неисправным кондиционером в салоне – такое вот длинное безобразие прибыло по вызову.

В дороге Настя гордо посматривала на распаренных спутников, в железной душегубке с открытыми окнами изнывавших от влажности и жары. Филипп с Никой выглядели более-менее пристойно, но Мария явно страдала и обильно потела в нательной сбруе под красным приталенным платьем.

«…На розовых ленточках и бретельках, крис посередке. С легким паром, Мань..!»

Наконец, Настя сжалилась над подругой, прикрыв ее своим сигнумом, за что получила внушение от Филиппа.

– Ни одно доброе дело не остается безнаказанным, дама-неофит, – веско заявил рыцарь Филипп и самовластно дезактивировал ее артефакт. – Ритуал прежде надобно зарядить, и не озорничать с теургией без нужды, с бухты-барахты.

Теперь обе промокли насквозь; особенно Настя утратила приличный вид «сверху и снизу» в кремовом брючном костюме. А Филипп немилосердно усугубил дамские страдания назидательным ворчанием:

– Меньше пить надо, неофитки. Сказано ведь было! Сначала в Брисбен, в прохладный отель, к Пал Семенычу.

– Чего ты, братец Фил, на них окрысился? – пихнула его в бок Ника. – Что в лобок, что по лбу, искупаемся в Индийском океане, враз всем полегчает. Зря, что ли, на экватор тащились?

Булавин, ей-ей, появится нескоро. Сечешь, Фил, разницу в часовых поясах и линию перемены дат, – а?

И потом, я тут договорилась с нашими по гильдейским каналам, махнем диких собак динго стрелять. С ветерком и музычкой, на спецтехнике, с воздуха, ружьишками «снарл» подходящего калибра.

Как оно тебе, Настена?

– Стопудово!!!

– Приобдрись, дрысь-дрысь, братец Фил. На здешней ферме под душ залезем, в термостатический камуфляж переоденемся, пикничок устроим…

– Ну, коли так…

На восточном побережье Австралии в Брисбене они не столкнулись с какими-либо проблемами кондиционирования воздуха в такси, в отеле, на улице… С океана задувал вечерний бриз, как скоро дамы втроем устремились за покупками с целью существенно пополнить сезонный гардероб, определиться с наличием модных аксессуаров и приобрести множество мелочей, без которых для красивых и богатых женщин жизнь становится абсолютно немыслимой.

Филиппу же хватило магазинчика готового платья по соседству с отелем. Ему также требовалось закупить кое-что необходимое для поездки из осеннего Брисбена в Филадельфию, где наступает весна.

Когда совсем стемнело, в сообществе с Павлом Семеновичем они благорасположились за столом ресторана пятизвездочного отеля в ожидании трех своих дам, крайне озабоченных вечерними туалетами и макияжем.

– …Для вас, наверное, не секрет, Филипп Олегыч, что меня представили Веронике Афанасьевне в 1920 году в Южной Калифорнии и несколько лет я пребывал в непрестанном беспокойстве о ее разумной душе. Хочу вам сказать, с тех пор ее дамский характер значительно уравновесился.

И позднее, в бытность дамы-неофита Вероники особым чистильщиком Южно-Американской конгрегации, ее неуемный темперамент доставлял прецепторам и клеротам, хм, довольно много хлопот. Лишь рыцарю-адепту Патрику удалось привести ее к орденскому порядку в конце 30-х годов прошлого века.

Она – его давнее детище и нынешний идейный оппонент. Он – выдержанный техногностик-модернист. Она же, вы знаете, эмоционально придерживается умеренных ноогностических подходов.

Вам, Филипп Олегыч, подобно вашему прецептору, так же не чужд техноскептицизм, поэтому, вы понимаете, обучение у Патрика Суончера обеспечит необходимую сбалансированность в общеобразовательной и боевой подготовке дам-неофитов Марии и Анастасии.

Я возлагаю огромные надежды на выдающееся дидактическое дарование мистера Суончера. Лучшего прецептора для наших милых дам едва ли возможно сыскать в рыцарских конгрегациях Востока и Запада.

Опричь того, нам не след забывать о сакраментальном «Боже, храни Америку». Естественная среда в богоспасаемом Новом Свете не в пример благоприятнее, нежели в наших с вами, мой друг, восточно-европейских палестинах.

– Я применительно разделяю ваше мнение, Павел Семеныч.

Позвольте мне также надеяться, рыцарь-зелот Павел, ваши, скажем так, персональные идеологические разногласия с рыцарем-адептом Патриком не помешают вам завтра присоединиться к нам троим. И в Филадельфии вы пожмете один одному руку в знак примирения.

– Ужель уместно?

– Несомненно, Пал Семеныч, несомненно…

О некоторых обстоятельствах несостоявшейся между вами дуэли мне тоже хорошо известно. Я восхищен вашей доблестью, рыцарь Павел, и убежден, что некогда вы оба не погрешили против чести.

«Ох мне арматоры, мужчины и женщины…»

Приняв ванну на сон грядущий, Филипп взял из бара и прикурил крепкую манильскую сигарилью. Хотя курил он редко, и заядлым курильщиком никогда не был; никотиновым зельем баловался от случая к случаю. Предпочитал сигары, но от с сигарет с легитимным виргинским табаком тоже не отказывался, если угощали.

Настю табачный дым не раздражал, она к нему равнодушна, как и к спиртному. Гораздо больше ее сейчас беспокоит задумчивое настроение мужа, погруженного в какие-то безрадостные мысли.

– Фил, скажи, что я не так сегодня сделала? Отругай, можешь наказать, если нужно. Ты – мой любимый и единственный. Ты один у меня знаешь, что хорошо и что плохо для твоей маленькой Насти.

– Вот что, Настена… Твой дар ясновидения, полученный от меня и Пал Семеныча, ты развивай себе и дальше. Однакось перед Манькой с ним не выставляйся и не выпендривайся… Во избежание ненужной ревности, женской зависти, душевных травм…

– Ой, Фил, можешь не продолжать, если тебе неудобно об этом говорить. Мне кажется, тут я побольше тебя понимаю…

– Вот и ладненько.

В Филадельфии наши рыцари и дамы оказались точно в определенный срок, день и час, учитывая разницу в часовых поясах и линию перемены дат. У группового транспортала их жизнерадостно приветствовал Патрик Джеремия Суончер, энергичный сорокалетний джентльмен, с виду несомненный янки ирландских корней и кельтской родословной.

Тем не менее за столом в китайском ресторане он почел за благо изъясняться на чистейшем русском языке в акцентированной орфоэпике коренного петербуржца.

– С перерывами без малого полвека в России, дамы и господа, – объяснил он эту свою странность. – Не сочтите сие великодушно за стариковскую эксцентричность.

Божьим соизволением и при дворе государя императора Александра Благословенного бывать доводилось, при самодержце Николай Палыче в империи Российской жительствовал и начало славных дел Александра Второго Освободителя застал.

Господи, Боже мой! Какие ностальгические воспоминания о былом и прежних думах в их стремлении высоком! Ах, были ж люди в наше время, когда весенний первый гром, не то, что нынешнее племя в тумане моря голубом…

…Потому-то я был бы невыразимо счастлив, полагая вас соотечественницами, милостивые государыни Марь Вячеславна и Настасья Ярославна, эдак, прикинем, в старых имперских границах без линии Керзона…

Бог с ними, с америкашками и наречием аглицким. Успеется бишь поговорить, порассуждать о делах наших в Новом Свете.

Поведайте-ка мне лучше, каково вам живется-можется в отдельном Северо-Западном крае былой Российской империи. Каково там ноне кудесничать приходится? Каким образом и подобием тамошние простолюдины атеистические ереси и окаянство коммунистическое изживают?

Прошу излагать в осмысленных подробностях, но без натуральных буколик и тематических эклог, дамы-неофиты.

Начнем с вас, Марь Вячеславна. Бог вам в помощь, барышня.

«Круто взял, по-ковбойски! Лассо на рога и в корраль телочек. Пожалте бриться в промежности…»

Филипп нисколько не пожалел Марию, кому первой выпало отвечать на экзамене. Он поистине восхищался тем, насколько беспрекословно рыцарь Патрик подчинил обеих воспитанниц в ментальном захвате.

«Хрестоматийно подозвал с цитатками, обласкал, по холке потрепал… И оглоушил… Сперва самую строптивую и настороженную».

Павел Семенович и Филипп Олегович понимающе глянули друг на друга и не препятствовали экзаменовке благородных девиц перед их поступлением в пансион достопочтенного лорда Патрика.

«Добрый дедушка Патрикей Еремеич и новенькой внучатой племяннице поблажек не дает. Настене тоже приходится ох солоно и горько.

Вот вам! Теперь о Нике обе в тоске, в ностальгии станут вспоминать. Пирожки-то горячие, с солью, с перцем, с собачьим сердцем… И вопросики у дедули каверзные, с подковыркой…»

Жесткосердную пропедевтику сэр Патрик Суончер завершил, не особо мудрствуя, техногностической классикой:

– Главное недомыслие вульгарных материалистических ересей, суеверий, предрассудков состоит в ложной посылке о противоположности научных и религиозных подходов к истинному постижению бытия. Передовые науки и технологии столь же сверхрациональны и сверхъестественны, как и подлинная апофатическая теология, отрицающая облыжные метафоры и метонимии в понимании физической и метафизической провиденциальной эволюции универсума, дарованного нам Всевышним в нераздельной тягости веры и безверия, познания и невежества, старой лжи и новых истин.

Противопоставлять веру и разум, науку и религию, кои на деле суть взаимодополняющие формы познания, означает идти на поводу безрассудного животного, телесного начала в сознании человеческом. Потому всякий стихийный и вульгарный материализм, в какие бы квазинаучные одежды он ни рядился, низводит человека на уровень недоразумения примитивной твари.

Мы себя осознаем, следовательно, существуем в Божественной премудрости, проявленной и реализованной в бессмертии разумной души человека.

Лишь в одухотворенной плоти сверхрациональное преобразуется в рациональное, следуя трансцендентным предначертаниям Господним, разрушая, созидающим нашу Вселенную. Процесс эмпирического познания от частного к общему, от индукции к дедукции не может не быть метафизическим.

Не зря малосведущие и скудоумные простолюдины, коснеющие в материалистических суевериях, приравнивают современные науки и высокие технологии к магии и колдовству, пребывая в постоянном страхе, в извечном недоверии по отношению к эволюционному прогрессу. Ибо опасаются они не своего дьявольского телесного происхождения, но всего сверхрационального и непостижимого им по причине бездуховности и сатанинского невежества.

Дьявол искушает секуляров не познанием, а невежественным скудоумием, позволяющем роду людскому вести бессмысленное скотское сосуществование, всего лишь удовлетворяя основные натуральные побуждения тварного естества. По данной причине секулярное мировоззрение эктометрических конфессий во многом носит псевдорелигиозный материалистический характер, который тысячелетиями противостоит научно-технологическому прогрессу в богомерзкой консервативной стагнации и дьяволопоклонстве перед природой и ее изначальным естественным злом.

Избавить человека разумного от Первородного Греха Творения может лишь Искусство-Техне, где не останется места дьявольским природным первоосновам и сатанинской среде обитания, обрекающих на мучительные страдания тела и души людские.

Быть может, вы желаете мне возразить, кавалерственные дамы-неофиты?..

Возражений, разумеется, не последовало. И не только потому, что стало кушать подано по мановению руки мистера Патрика, многоуважаемого завсегдатая и знатока китайской кухни.

На прощание высокочтимый рыцарь-адепт Патрик Суончер и досточтимый рыцарь-зелот Пол Булав обменялись рукопожатиями, конструктивно обговорив целый ряд деталей пребывания дам-неофитов под руководством нового наставника-прецептора.

«Вот и ладненько. Пост сдал, пост принял…»

– 2-

По среднеевропейскому времени Филипп и Настя Ирнеевы появились в заснеженном Франкфурте-на-Майне до полудня, откуда рейсом «Белаэро» отправились на восток. Считалось: они отдыхали на Сейшелах.

Павел Семенович и Мария Вячеславовна вернулись домой морозным февральским утром без пересадок, видимым образом не пересекая каких-либо таможенных и государственных границ.

Помимо последних, удовлетворяющих требованиям арматорской легенды приготовлений к перемене мест мирского жительства, дамам-неофитам Марии и Анастасии предстояло участие в орденской операции теургического вмешательства «Нирвана». Пусть им и уготовано находиться в резерве, практический оперативный опыт незаменим в плане подготовки и обучения личного состава орденского звена.

– …Братец Фил, повторяю, штурм мною тщательно подготовлен. Обоих ублюдков можно брать тепленькими сегодня же, как стемнеет, на месте преступления, – настаивала дама-зелот Вероника, а рыцарь-зелот Филипп ей резонно возражал.

– …Погоди, Ника, не торопись. Полагаю необходимым прежде ввести в курс дела неофитов. А планы твои наполеоновские требуют кое-какой корректировки.

– Вам решать, рыцарь.

Может, тебе, Фил, стоит каждые полгода жениться и уезжать на недельку в свадебное путешествие, – а? Иначе бы к нам в гости ни за что не пожаловали ясновидящие супруги Адам и Ева Бускайло.

Потому как взявшие местные паспортные псевдонимы жрица гнусного тантризма Моника Шпанглер и ее теперешний сожитель-фамильяр Эдгар Арамикст потенциально способны в разбросе вероятностей ощущать присутствие и работу орденской инквизиции. Когда-никогда с результативностью до 95 процентов…

Фил! Упустим уродов, будем локти кусать. Опозоримся точно самарские обалдуи и прочие недоумки с востока и запада. Кучу дерьма наложим себе за пазуху.

Предлагаю бордель брать с бою!

– И позволить им уйти? Нашумим на всю округу без толку. Мимо твоих спецназовцев-секуляров и субалтернов они пройдут бесплотными тенями.

– Не может быть! Хотя… Дискретная автотелепортация? Уверен?

– Нет. Но не исключаю такой возможности. Я дважды с эдаким сталкивался. Когда брал мага-террориста Носовича, был и еще один у меня в неофитах казус, ляпсус вблизи… Но он, предвосхищаю, когда-нибудь нам пригодится…

И этот твой Литвин, рыцарь-адепт Йозас, по-моему, таким вот дуриком прошляпил нашу фрау Монику в Кенигсберге в 1937 году.

– Я по новой просмотрела все материалы дела Шпанглер-Арамикст. В рапорте он этого не указал.

– И не укажет. Потому что осрамился старичок.

Вот что, Ника. Я ни в чем не уверен…

Но таки убежден… ни одного шанса мы им оставлять не должны. Тем вяще не стоит играть в чет-нечет против судьбы-злодейки. Однажды обязательно не повезет по-крупному.

Поэтому не в службу, а в дружбу повтори-ка план-диспозицию, затем объективку не для неофиток, а мне лично. Хочу подумать.

– Как скажете, рыцарь. Повторение, твою мать, есть обучение. Обучая учимся, что в лобок, что по лбу…

Рыцарь-инквизитор Филипп наполовину отрешился от окружающей действительности, второй раз выслушивая арматорскую оценку обстановки, орденские вводные и разведданные секуляров-конфидентов.

Повторив в подробностях диспозицию операции, поименованной ею «Нирвана», арматор Вероника вернулась к двум объектам, подлежащим неукоснительной ликвидации, безоговорочно приговоренным к телесной смерти рыцарскими конгрегациями Востока и Запада.

– …Моника Шпанглер, – позвольте вторично не перечислять ее индийские, язык сломаешь, псевдонимы на хинди, – является инициированной жрицей индуистского тантризма, практикующего летальный секс, доводя прозелитов и расходные жертвы до физиологического истощения, нарушений сердечно-сосудистой деятельности, реактивных психозов в результате стойкой привычки к сексуальным излишествам.

Точное число пострадавших учету не поддается. Приблизительная оценка летальных исходов – 1500–1600 человек обоего пола.

– Плюс мужчина и две женщины, – безучастно пополнил список жертв инквизитор, онлайн рассматривая видеокадры жрицы, садящейся в джип «чероки», подняв полы шиншилловой шубы.

– Календарный возраст Моники Шпанглер 129 лет, крещена в лютеранской обрядности. Инициирована как жрица с 16-ти лет в Калькутте.

Подпитываясь эманациями умирающих в оргазме жертв, способна трансформироваться в демона-суккуба. Владеет техникой сокрытия аномальной магической активности, а также наведенной апперцепцией и травматическим телекинезом. Магическое ясновидение более 80 процентов в типовой спорадической активности. Имеет повышенную чувствительность к орденским артефактам-апотропеям в радиусе 15–25 метров.

В обрядовом коитусе с жрецом-фамильяром дистанционно овладевает сексуальной и жизненной энергией участников тантрической оргии, находящихся в стадии вагинального, ректального либо орального контакта той или иной разновидности.

Нынешний фамильяр Моники Шпанглер – Эдгар Арамикст, гражданин Швейцарии, 47-ми календарных лет, некрещеный, вероисповедание агностическое.

Профессиональный грабитель банков, мастер боевых искусств.

Как маг инициирован Моникой 12 лет назад. Владеет наведенной апперцепцией и травматическим телекинезом. Спорадическое ясновидение около 60 процентов. Предположительно, имеет абсолютную чувствительность к сверхъестественному в прогностической идентификации и классификации воздействий на материальные объекты.

В зоне ответственности нашего орденского звена появились 10 дней назад, официально выкупив в пригороде частную гостиницу вместе с прилегающим строением прогоревшего ночного клуба «Нирвана». По оперативным данным, вышеупомянутая недвижимость и ранее принадлежала Эдгару Арамиксту через подставных лиц.

С июня месяца прошлого года загородная гостиница становится элитным публичным домом с бюрократическим прикрытием на уровне влиятельных чиновников областной администрации. В поле зрения группы секулярного арматорского обеспечения объекты попали на основании перемены титула владения, полной замены обслуживающего секс-персонала обоего пола и его функциональных обязанностей.

Неделю тому назад ночной клуб возобновляет деятельность под тем же названием. Презентацию устроили тремя днями позже после появления в городе супругов А. и Е. Бускайло.

Заметив, что инквизитор вернулся из потусторонних медитаций, арматор Вероника сызнова взялась за прежнее:

– Фил, у нас абсолютно все готово. Действует полный запрет на теургию. Зверей мы ничем не насторожим.

Лучше силовой атаки спецподразделений нам ничего не придумать. От тебя же слыхала: лес рубят – щепки летят и отщепенцы. Берем «Нирвану» всеми стволами с земли и воздуха. Кладем всех врасщеп, вповалку и уходим. Домики гаром сгорят.

По методике «камнепад» секуляры все спишут на бандитские разборки и борьбу за власть в областной управе. Субалтерны Костика те два БТРа по плану уже угнали.

Булавин, хочу тебе напомнить, высказался за штурм и берется за общее сетевое руководство.

Рыцарь Филипп скептически взглянул на арматора, откинулся в кресле и принялся рассуждать гласно вслух:

– Сетевая эйдетика эт-то есть хорошо… телекинез т-таки лучше… Психофизиология нам кое-что позволяет…

Потом бросил тяжелый взгляд на Марию с Настей, почтительно внимавших старшим на дальнем краю стола, и отрывисто отчеканил, словно раскаленное клеймо приложил:

– Живьем будем брать демонов, дама арматор!

Кавалерственные дамы Анастасия и Мария! До вашего сведения доведут, какие места вы займете в изменившейся диспозиции. Вы свободны, сударыни.

– Да, рыцарь.

Невозмутимо подождав, пока неофиты оставят зал оперативных совещаний, рыцарь Филипп испытующе посмотрел на арматора Веронику и неожиданно попросил:

– Ника, угости, пожалуйста, сигареткой.

– Дамский ментоловый «Салем» устроит?

– Годится. Моя эйдетика тебе, вижу, ясна. Прогностику свою напрягла?

– В принципе въехала. Но не могу взять в толк, каким таким манером ты себя спрячешь от их сексуально подвинутых девок в обслуге? Без орденских артефактов и камуфляжа в близком присутствии ублюдка Арамикста?

Допустим, Костик тебе точненько в руку телепортнет мой инъектор Дрельмастер. За полсекунды обоих гадов ты четко нейтрализуешь при визуальном контакте. Потом оружие и наш выход.

Подачу сигнала к локализованной атаке троекратно зарезервируем доступными средствами. В крайнем случае твой вызов Булавин перехватит. Ритуал прост как грабли.

Доступ внутрь и карточка их клуба на имя Фила Ирнеева также не проблема. Завтра пойдет с тобой долговязая полуведьма Ксюша. Эта нимфоманка давно по тебе влагалищем хлюпает.

Опять возвращаемся к девкам из борделя. Не одна так другая тебя непременно раскусят своим куцым ясновидением прозелиток от щедрот фрау Моники. И герр Эдгар, заведующий у них безопасностью, враз общую тревогу сыграет трем бычарам-ведьмакам и пяти подготовленным сектантам при делах.

– Знамо дело, кабы не маскирующий гормональный коктейль сэра Патрика. Девушкой в цвету, сколь упомнится, я у тебя уж был, впредь побуду малость юношей, страдающим спермотоксикозом, в стопроцентно секулярном теле.

– Опаньки, царица небесная матушка…

Совсем сдурел?! Или только прикидываешься? Это ведь инъекция в тестикулы, остолоп?!! В оба-два! Яичница-глазунья! Яйца на сковородке – глаза сами вылезут!

– Телепортируешь препарат в гипносне под местной анестезией.

– И-и-и… Ну гляди у меня, супермачо! Неминуемую зверскую боль в паху буду контактным массажем снимать.

– Тебе не привыкать, доктор Вера, хватать и щупать мой несчастный организм.

– Ну-ну! Настене я дам секс-инструкции, как с тобой обращаться. Во где повезло дуре, когда муж дурак, что в лобок, по лбу! Побочные синдромы: приапизм, избыточную эрекцию – мы тебе снимем, милок…

Какая уж тут нирвана, скорее, похабство, третьеразрядный бордель на двоих…

– По-моему, Ника, оно очень неплохо звучит для кодового наименование завтрашней операции. М-да… «Бордель на двоих», – снова задумался рыцарь Филипп и властно распорядился:

– Посторонние жертвы и несчастные случаи среди секуляров недопустимы, кавалерственная дама-зелот Вероника. Вам это ясно?

– Да, рыцарь.

В конце февраля Настя Ирнеева и Маша Казимирская занимались устройством личных дел накануне срочного отъезда за рубеж. Об этом все знали, и кое-кто завидовал. Мол, везет же некоторым.

Мария Казимирская взяла академический отпуск по беременности и родам. Вынашивать ребенка и рожать она должна в Америке. Так захотелось ее первому отчиму пану Вацлаву Казимирскому, владельцу казино «Элизиум», вознамерившемуся иметь внука гражданином США.

В свою очередь Настя Ирнеева бесповоротно забрала документы из БГУ. Ей также предстоит на днях поездка за границу, но для обучения медицине по гранту, полученному от «Трикона-В» в рамках программы развития международных связей.

Она уж совсем было собралась махнуть в Америку, но пришлось подзадержаться. Прихворнул ее муж Филипп. Простудился бедный из-за резкой перемены климата после свадебного путешествия на экваториальные Сейшельские острова, что в Индийском океане.

Понятное дело, женщины покрепче здоровьем будут. И живут они дольше мужчин по статистике.

– 3-

Оксана Недойко, личный секретарь госпожи исполнительного директора Вероники Триконич, недолго думала соглашаться или нет с просьбой мадам хозяйки.

– Ксюша, золотце мое самоварное! Если у тебя не занят вечерок, хорошо б тебе сегодня эскортировать моего приятеля Фила Ирнеева в новый ночной клуб «Нирвана». Мальчику срочно приспичило развеяться, а мне после обеда, сама знаешь, лететь в Париж на симпозиум по косметологии.

Ты у меня человечек надежный, я тебе доверяю, милашка…

О скандальной тройственной любви мадам хозяйки с молодоженами Ирнеевыми секретарша Ксюша доподлинно знала больше кого бы то ни было на фирме, прослыв самым надежным источником пикантных сведений для сослуживцев.

– …И вот наша мымра дала отставку бычаре Костику, завела вам шведскую семью, сняла им квартиру-траходром, из трех комнат там сделали одну, подарила джип, проплатила свадьбу для избранных… – расписывала по трафарету образ начальницы и работодательницы секретутка Ксюша по прозвищу Сиськи-на-Каблуках в женской курилке дамской комнаты на пятом этаже.

Туда и кое-кто из любознательных мужчин-сослуживцев захаживает на перекур.

«Чего тут стесняться? Все свои, в кабинке бабского туалета можно и перепихнуться по быструхе, если на обед диету соблюдаешь».

За своим телом Ксюша следила не меньше искусного мастера за любимым инструментом. Холила, затачивала, смазывала, от ржавчины берегла, полировала, шлифовала, бюстгальтером подтягивала, поясом перетягивала… А полгода тому назад обзавелась обновленной грудью, притом не какой-нибудь протезной, с гель-силиконовыми вставками, но вживе выращенной по экспериментальной спецметодике органического фитнеса, разработанной под научным руководством доктора медицинских наук В. А. Триконич.

Особых научных талантов у своей хозяйки Ксюша не находила, однако ее деловую хватку и компетентность врачей «Трикона-В» сомнениям не подвергала. Бесплатную грудь пациентка Недойко заказала себе, как можно больше.

Подопытную крысу Оксану не отговаривали, если доктор Вероника разрешила:

– Хрен с ней собачий, коллеги. Что в лобок, что по лбу. Была верста коломенская пожарной каланчей, ей-ей, станет Пизанской башней с балконом пятого дамского размерчика.

До радикальной косметологической трансформации секретарша Ксюша напоминала Филиппу трубу от самовара при узких сверхдлинных бедрах, слабом намеке на талию и минимальных ягодицах. Теперь он затрудняется ее как-то назвать, если ростом она выше его на полголовы без каблуков; тогда как другие мужчины ей по плечо и ниже.

«Маленькая Настя говорит: кто-то забыл задвинуть в шкаф верхний ящик с картотекой…»

На мужчин Ксюша смотрит свысока, пользуется у них популярностью, а женщин затмевает и подавляет бюстом. По крайней мере ей так видится, и о той заглазной новой кличке, Сиськи-на-Каблуках, она покуда не слыхала.

Сопроводить «любовника стервы Триконич» Ксюша могла куда угодно, где на ней окажется минимум одежды. Уж там она на месте подумает, как быть с красавчиком Филом наедине.

«Возможно, самой сделать ножки крестиком?

Вдруг мымра взревнует? К чертям собачьим уволит мегера по истечении контракта. До того без премиальных оставит, в регистратуру сошлет, соси сама себе сиську на голом окладе.