Текст книги "Ярмо Господне (СИ)"

Автор книги: Иван Катавасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 46 страниц)

Орать тут нечего, надо терпеть, быть может, живой выпустят, суки, волхвы позорные… На деревянный сук в п… насаживают. Во где женское счастье привалило…

О последних молчаливых мыслях несчастной случайной жертвы рыцарю-инквизитору Филиппу нетрудно догадаться. Дальнейшая судьба некоей Жанны Бобович тоже в его распоряжении и доброй воле. Пока же вмешательство инквизиции не требуется, чтобы там ни происходило.

Жертву с ходу, с размаху, ухнув, безжалостно насадили влагалищем на золотой фаллос, по ее бедрам и по деревянному туловищу идола потекла кровь. Правда, за минуту до этого Вилена Лыхаим, обогнав процессию, брызнула чем-то на головку фаллоса из спринцовки-пульверизатора.

«Нечто нервно-паралитическое в смеси с миорелаксантом и анестезией», – определил инквизитор.

Он был прав при всех вариантах наблюдения: спустя примерно минуту тело Жанны Бобович, удерживаемое сектантами, безвольно обвисло, как только она потеряла сознание. Ее распяленные ноги тотчас завели за спину идолищу и закрепили в таком положении второй парой наручников на лодыжках.

Затем участники языческого обряда взялись за руки, – мужчины и женщины строго перемежаясь, – и образовали два хоровода лицом к Перуну. Во внутреннем, что поменьше, встало руководство, в том, что побольше, топтались рядовые члены «Славянского волховского братства».

Нечленораздельно завывая в пародии на церковный речитатив что-то до ужаса похожее на «возьмемся за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке», славяне-волхователи совершили ровно семь оборотов по часовой стрелке. Засим по команде матери-волховательницы Елены с мегафоном внутренние и внешние хористы союзным образом обернулись и три круга, вихляя задами и ляжками, прошлись тем же приставным гусиным шагом в противоположном направлении.

По окончании славянского хоровода блаженно-оглашенную жертву на время оставили висеть в беспамятстве, а руководство ходом обряда по праву перехватил рыжеватый коренастый, кривоногий и мохноногий мужичок с крючковатым половым членом. Наверняка большой специалист по распашке и оплодотворению священных языческих полей.

Он со знанием гужевого пахотного дела принялся обстоятельно, степенно запрягать, засупонивать пятерых женщин в хомуты и постромки…

К тому времени волховательницы разогрелись, полностью включились в обряд, вошли во вкус и экстаз. Женщины-лошади вовсю приплясывали, сучили голыми ногами, егозили, приседали, встряхивая задом в нетерпении.

Особенно нетерпеливой представала гладкая вороная лошадь в очках. Она покрикивала на мохноногого мужичка сердитым учительским голосом и пыталась командовать процессом гужевания. В пахотной работной супряге она стояла правым коренником спереди.

Мужичок ее добродушно осаживал, прилаживал к ее трясущемуся бюсту кожаную сбрую и ласково оглаживал по крупу, успокаивая. Впрочем, норовистая лошадка с коричневатой бритой вульвой и плотным узлом вороных волос на затылке мигом присмирела, стоило ему лишь в натуре пригрозить ей настоящим кнутом.

«Действительно, женщина-лошадь – учительница физики и астрономии столичного художественного лицея Клавдия Руслицкая», – вник в ее объектные данные невозмутимый инквизитор. И обратился к информации о волхователе – знатоке сельских ремесел и деревенских семейных нравов: «Мужчина-пахарь – ее муж Фидель, в том же лицее учитель физкультуры, разорившийся фермер из интеллигентов во втором колене».

Присупонив благоверную супругу к гужам и дышлу, славянский волхв Фидель принялся за другого коренника самой натуральной саврасой масти. Толстая флегматичная светло-гнедая шатенка, непомерно долгогривая в черноволосом паху, более-менее спокойно дала себя запрячь и захомутать надлежащим сельскохозяйственным чином.

Двумя пристяжными в тройке сзади шли две нервные тонкогрудые поджарые кобылки на две трети буланого окраса. Обе девицы отличались местами бледно-желтой парикмахерской окраской причесок, но в промежности курчавились естественной густо вороной расцветкой. За коренника у них шла мосластая и грудастая кобыла стильной выделки чалой масти – хорошо раскормленная недокрашенная блондинка с короткой стрижкой, весьма натуральная в темно-гнедом паху.

«Буланые девицы – библиотекарь и провизор, чалая блондинка – старший налоговый инспектор, саврасая шатенка – ревизор-контролер железной дороги…», – внес информацию в эйдетический протокол инквизитор вместе с другими биографическими данными.

Обустроив пятерых дипломированных кобылиц, интеллигентный Фидель взялся за рукоятки плуга, с видимым усилием врезал в землю заточенный стальной лемех. С должным понуканием волхователь принялся наворачивать первую борозду. Пахал он, естественно, не по целине, а по незасеянному колхозному полю, остающемуся под паром.

Пробороздив саженей сорок, он умеючи развернул разномастную супрягу, навернул рядышком вторую борозду, затем третью, четвертую, пятую. На том он и остановился, устало оттер пот со лба, предоставив кобылкам самим выпутываться, распрягаться из мешанины вожжей, гужей, постромок.

Следом церемониальным шагом в парадном прохождении в поле вышла смешанная сельхозбригада с лопатами, тяпками, мотыгами, вилами, граблями. Отцы-волхователи и матери-волховательницы содружно и споро, как умели, взялись боронить, мотыжить пласты жирной земли, размельчать, разглаживать пахоту, окультуривая, устраивая священное земляное брачное ложе в любовном соитии и оплодотворении природы человеком. Точно к полуночи с поставленной обрядом задачей разгорячившиеся от физической работы на свежем воздухе пейзане-любители справились на «отлично» и на славянский «ять».

К оргиастической части обряда они тоже отличительно подготовились, вожделенно ее предвкушая, зная с кем и каким образом они возбужденно бросятся удобрять мать-сыру землю. Да и оплодотворять, страстно удовлетворять человечьей влагой древлеславянскую мать-природу…

Начальственным глазом на них взирало руководство. На тот момент Вилена Лыхаим отложила мегафон, взяла в правую руку хлыст.

Осмотром тех способов, какими достигалось природное довольство, мать-волховательница Елена осталась удовлетворена, в полной мере влажно возбудилась, глубоко задышала вислым бюстом и сановитым животом, засим самолично подключилась к обрядовой похоти.

Объективно сама Вилена Лыхаим смотрелась весьма непрезентабельно и неприхотливо. Хотя полупустые мешки ее грудей, утиные клювики уплощенных коричневых сосков, брюшные складки трехступенчатым зиккуратом спускавшиеся на массивный лобок – никого из участников языческого обряда не отвращали.

«Мать их, вульва белоросская, совсем не конфетка и не клубничка», – не удержался от комментария рыцарь Филипп, напрасно вышедший из ипостаси бесстрастного инквизитора.

Все же ее перезрелая морщинистая нижняя плоть, напротив, была желанной и вожделенной, судя по похотливым взглядам многих отцов-волхователей, жаждущим познать ее телесно и натурально.

Она грузно возлегла сверху, звучно вошла с хлюпающим причмокиванием в пожилого волхователя, однако все еще крепкого мужским телом и кряжистым детородством. Немедля к ней предельно возбужденно анально пристроился субтильный и дистрофичный юноша в узких очечках с овальными стеклышками без ободков.

«Верхний объект – Борис Аркушеня…», – инквизитор начал вести протокольное восприятие. Завершить его на месте бесовского свального волхования и коллективного сладострастия у него предопределенно не вышло.

Вилена Лыхаим быстро обрела желаемое в двойном размере. Экстатически завопив на всю округу, она непроизвольно, помимо воли запустила обвальную цепную реакцию ведьмовской инициации от естества и природы своей…

Инквизитор и экзорцист рыцарь-зелот Филипп отреагировал своевременно, на кратчайшую долю секунды упредив сорвавшиеся с цепи массовые чары взаимной сексуальной инициации двух натуральных чернобыльских мутантов-магиков. Так грянувший точно ниоткуда мощный холодно-голубой луч заморозил орудия волховского труда у всех троих сладострастников. Что куда у них вошло, там и осталось надолго, союзно, нерушимо и недвижимо.

Мгновением спустя три тела словно в никуда пропали, испарились с пашни, будто бы исчезли в сухой химической возгонке. Впрочем, дематериализоваться в безопасном отдалении им не удалось, хотя ведьмак Борис и мигом сообразил на троих. Он смог телепортировать не далее салона микроавтобуса это вот очень тесно сплоченное трио. Там этих сиамских тройняшек уж поджидали для дальнейших искупительных процедур.

Далее приспело время прямого теургического воздействия и вмешательства всего состава группы боевого контакта, рассредоточенной и нацеленной на узловые пункты оперативной зоны. Пришла пора активно поработать и группе секулярной поддержки. Настал час и для аудиовизуальных эффектов прикрытия.

Средь ясного ночного неба, усыпанного звездами, как вдруг грянул гром. Вторую фиолетовую молнию смогли увидеть все, кто находился на месте необычайных явлений природы и неопознанных метеорологических явлений.

Молния, ослепившая и оглушившая сектантов-волхователей у Перунова городища, сверхточно ударила в макушку деревянного идола с вызолоченными кучерявыми усами. Столб и женщина на нем, похоже, разом сгорели дотла, до выжженной пустой круглой ямки в земле. Одновременно сразу вспыхнули, разразились оранжево-красным пламенем три больших креста на опушке леса. Огонь странным образом разгорался и разгорался.

Рыцарю Филиппу на миг привиделось, что кресты бешено вращаются вокруг своей оси, превращаясь в три пламенных смерча, уходящих ввысь…

Другим же казалось: ярко пылающие огненные кресты увеличиваются в размерах, растут, достигая низко надвинувшихся грозовых облаков.

Сверхъестественные языки пламени отбрасывали отблески вверх и вниз. А потом и вовсе три креста зеркально отразились от ночного небосвода, разошлись в стороны и окатили ужасным красно-кровавым светом гурьбу голых мужчин и женщин, оторопело уставившихся на устрашающее знамение с небес. Исполинские кресты наклонились… Чудилось, они вот-вот с трех сторон обрушаться на землю. Стадо злосчастных волхователей в ужасе заголосило…

Потом же один за другим стали факелами вспыхивать автомобили собравшихся на первомайское радение сектантов. Не уцелел и микроавтобус с кинотеатральными прожекторами-юпитерами.

В довершение спецэффектов, предусмотренных арматорскими замыслами по методике «бедлам в бардаке», едва заново стемнело, в отдалении раздалась учащенная, суматошная стрельба из автоматического оружия. Но не туда, а от заполошной пальбы подальше на место уже произошедших событий расторопно выскочили с проблесковыми маячками и завыванием сирен два синих полицейских «уазика» и серый фургон-автозак из ближней районной уголовки…

Жанна Бобович очнулась ночью на холодном цементном полу женской камеры городского медвытрезвителя, задыхаясь от вони навороченного на ней грязнейшего тряпья – кучи рваных юбок, кофт, пиджаков, пропитанных суррогатным спиртным пойлом и рвотными массами. На скорую руку она сию же секунду убедилась, что находится в полном гинекологическом здравии…

Утром ее взашей вытолкали из вытрезвителя после кое-какой санобработки и в другом, сравнительно чистом рванье из гуманитарной помощи. Счет за обслуживание ей не предъявили, паспортными данными и отпечатками пальцев не озаботились.

Ну что с нее взять с этой грязной старухи-бомжихи? Дрянь, рвань, пьянь подзаборная, себя не помнит…

На работу, то есть на стометровку у цирка, Жанна в лучшем виде вышла в тот же вечер. Кое-что узнала от бригадира-сутенера и товарок по ремеслу. И очень благоразумно решила обо всем забыть, не знать, не вспоминать…

– 3-

Двух ведьмаков, забравших Жанну Бобович прямо с рабочего места, задолго до похищения было решено упокоить стараниями дамы-неофита Анастасии. Фатально и летально двумя точными выстрелами в голову сработал Вальтер Вальс.

В решительный плановый распыл же их пустила дама-неофит Мария, для чего она результативно применила крис Саравак. Мелкодисперсная пыль, осевшая на сухой траве и на капоте ближайшего автомобиля, значащей идентификации средствами секуляров не подвержена. И двое телохранителей Вилены Лыхаим пропали без вести.

Тем временем рыцарь-адепт Патрик также действовал холодным оружием, если можно как таковое обозначить всем известный пламенный меч-бастард Престер. Адепт по очереди погружал его пылающее, но неопалимое острие в затылок предварительно обездвиженных, усыпленных Бориса Аркушени, Вилены Лыхаим и безымянного объекта мужского пола, служившего им подстилкой и постаментом.

По завершении внушительного ритуала полного и бескровного извлечения натуральной магии из трех окоченевших тел рыцарь-адепт вышел из микроавтобуса, устремил меч к опушке дальнего леса. Немедля ярко заполыхали три фантомных креста, предусмотренные в натуре планом купирования мирской ситуации у Перунова городища.

– Изыде зло и возвратися в землю своя. Спаси, Господи, души Твоя…

Тем самым адепт Патрик внес поправку в предварительные арматорские разработки по действиям группы секулярной поддержки. Достопочтенному адепту также пошли навстречу, когда он экспромтом предложил непререкаемым запредельным ритуалом психоделического устрашения лишить скопом всего натурального магического потенциала всех волхвов-природников и буде секуляров, каковые опрометчиво покажутся в первой зоне оперативного воздействия.

«М-да… Должно быть, когда-то славянские язычники-волхователи оченно в естестве досадили нашему сердобольному дедушке Патрикей Еремеичу», – решил Филипп и поддержал ритуал адепта собственным рыцарским клинком Регул.

«Будь что будет! Работаем сообразно предвидению, круто, по максиморуму и по старинке. Ритуал «крестоцветов-исправителей» прост как грабли, братия и сестринство.

Да свершится истинно! Аминь».

Таким сверхъестественным образом над Перуновым городищем возникли три знаменательных небесных креста. А два-три десятка мирян полностью или частично, на время или насовсем лишились чувств и рассудка.

Точное число патологически запаниковавших сектантов, впавших в кому или в реактивные психозы, в орденском звене никто и не собирался подсчитывать. Белоросской генпрокуратуре, комитету госбезопасности сполна хватит психически вменяемых подозреваемых и обвиняемых сограждан РБ на закрытом судебном процессе по делу о тоталитарной квазирелигиозной секте «Славянское волховское братство».

Кое-какие пояснения по поводу аноптической методики «бедлам в бардаке» применительно к локальным условиям дама Вероника дала рыцарю Патрику по дороге к следующему этапу теургического воздействия в рамках операции «Ночной первомай»:

– …Вилена Лыхаим, находясь за колючей проволокой в зоне усиленного режима, без какого-либо ведьмовства поневоле обратиться к праведной жизни политзечки и признанной мировой общественностью узницы совести. После нашей экстренной заморозки вагинизм ей на пару лет обеспечен при малейшем поползновении на садомазохистское удовлетворение.

Чуток труднее придется на зоне Борису Аркушене – из активного он станет пассивным педерастом. Импотенту, каким он с гарантией пребудет не менее полутора лет, по-другому никак нельзя. Но и этакие петушки в белоросских близких и отдаленных от приличного общества местах лишения свободы выживают и живут себе потихоньку от звонка до звонка, от посадки до амнистии.

Что в анус, что к вагине… Одно слово, п…братия славянская…

– Признаться, леди солдат Вера Нич, мэм, я иногда завидую тому, с какой легкостью экстраординарной и бесцеремонной грубостью вы здесь обходитесь с мирскими законами и здешними властями преходящими на развалинах советской империи, – с чувством произнес слегка укоризненную сентенцию Патрик Суончер. – В правовом и демократическом государстве у вас все так просто и незамысловато едва ли бы выходило. Свободы, данные разумным душам от Бога, и права человека, какими он наделен милостью Божьей, стоит уважать.

– И-и-и, лорд Патрик! А чего нам тут с ними, безбожниками, турусы на колесах разводить? – бесшабашно отозвалась по-русски Вероника Триконич. – Чай, не дворяне, люди-лошади, йяху по Свифту.

Осел останется скотом, хоть ты осыпь его крестами. Быдло остается быдлом, пусть и до власти дерьмократически дорвавшееся. Куда стадам дары свободы, паситесь мирные народы.

Они белороссы, мирные люди. Но строптивые, себе на уме, хоть и сидят в тихом своем говнеце.

По одному у них худо-бедно, но чистенько когда-никогда воевать получается. Зато вместе никак не выходит. Запор да и только. Из них почти невозможно сколотить боеспособную воинскую часть, подразделение, соединение… Потому как рыба тухнет и воняет с головы, армию же разлагают говенные инициативы командиров и некомпетентное главнокомандование. С буковкой «л» можно и опечатку допустить.

Вон мои спецназовцы четко отработали диверсионную классику. Инженерным способом заблокировали пути выдвижения президентской охранки, чаявшей взять с поличным тоталитарную секту. Аналогично канализировали дорожку для ментуры особого назначения из отряда «Диамант», двигающуюся туда же и с той же целью, согласно нашему аноптическому предписанию.

После мои орелики постреляли маленько в потемках и в тех и в других говнючков. Сами ушли тихой сапой, а оставшиеся при делах мусора из обеих госконтор развернулись в боевой порядок и взялись за тупую зачистку местности. Естественно, стрекулисты столкнулись и завязали промеж собой крутые разборки по ночному делу.

Пока у них суть да дело, матюки и матюгальники: мол, сдавайтесь, вы окружены, угрозы там, представления пофамильно и по должностям…

Вскорости столичные правоохранители удвоенными силами прибудут на место к шапочному разбору. Мне докладывают, что сельские менты почти всех сектантов-натуристов повязали, как смогли, ждут скорую психиатрическую помощь из республиканской психушки Старинки и просто медиков, дабы разъять нашу спазматически трахающуся тройку-бутербродик.

Послезавтра в понедельник начнутся междоусобный разбор нонешних ночных полетов на министерском уровне, потом форменный бедлам в бардаке на заседании Совбеза. Облажавшимся стражам закона ничего не останется лучшего, как списать оные безалаберные рукоблудие и междоусобие на хитроумные маневры и спецоперацию подразделений российских ФСБ и МЧС по борьбе с паранормальными явлениями.

Дескать, белороссы храбро спугнули трусливых россиян. Те бежали без оглядки ажно до Смоленска, яко от коронного гетмана Острожского под Оршей.

Занимательную детскую историографию батька-президент у нас любит. И внутриведомственные аналитические структуры по изучению паранормальностей в Москве имеются. Здешним обалдуям это известно. Почему бы и не быть силовикам того же профиля? Что в лобок, что по лбу…

К тому же некая Вилена Владимировна Лыхаим-Аркушеня, в девичестве Жгуньчик фигурирует гражданкой России и находится в федеральном розыске под именем и фамилией Елена Балякина, полученными от фиктивного брака для московской регистрации. Официально подозревается в банковском мошенничестве с использованием гипноза и медикаментозных наркотических средств.

Немалую толику деньжат тутошним сморчкам, то бишь любителям-антимагам из местного общества «Смерть колдунам», мы подкинули. Денежки конкретно из Москвы – битком набитый кейс с русскими рублями в пятитысячных купюрах. А сморчки с недавних пор на примете у здешней гебухи как агенты российского влияния. Знамо дело, с нашего ведома и согласия.

– Эхе-хе-хе… политика неразумных грех наших ради, – элегически вздохнул лорд Патрик, перейдя на русский язык. – Всюду планы стратегические, комплоты, военные хитрости, каверзы, ковы, козни, коварство…

– Отнюдь, ваше сиятельство, – дама-зелот Вероника заново набралась храбрости возразить рыцарю-адепту Патрику. – Вовсе не всегда, граф, и не во всем политика у нас идет на первом плане.

Вот, например, там, куда мы направляемся, на горе Игрище можно в принципе действовать без политики, бесхитростно и прямодушно. Могли б, как обычно, обойтись патрулем из субалтернов и секулярами из обеспечения, кабы не хитрожопый ведьмак Валера Шумкович.

А ну как ему, колдунцу поганому, взбредет в дурную башку завернуть на себя ведьмовской импринтинг в результате групповой инициации? Ей-ей, никто ведь не может ажник прорицать неизреченно, каким бесовством такие штучки-дрючки в групповухе кончаются.

Хотя белоросские летающие ведьмаки и ведьмы – народец в общем-то безвредный и принципиально аполитичный. Для человеческого мирового сообщества и планетарного равновесия природных аномальных сил безопасный. Левитируют субчики-голубчики себе в удовольствие, сами перетасовываются, будто карты в колоде, перепихиваются между собой, ну и коромысло диавольско с ними.

Была, правда, среди них небезызвестная в уголовной полиции Люся Форточница. Залетала сия голубица на верхние этажи в окна и балконные двери дюже зажиточных квартир, отключала изнутри сигнализацию и отворяла вход сообщникам.

Менты на нее давненько зубы точили, имея от стукачей точные агентурные сведения, но доказать ничего не могли. Люди – не птицы-соколы, не летают-де оне.

Да и сама Люська – девка не трали-вали, спуску подельникам не давала и шайку свою держала под каблуком. На дело шла только после тщательной подготовки.

Ан дудки! Однажды соколихе Люське крупно не повезло. Наводчик лоханулся и не выяснил, что хозяева элитной квартиры домашнего бультерьера наказали и не взяли в тот день на пикничок на пленэре. Прыгучий пес ее и достал в полете под потолком. Дочиста оттяпал левую девичью грудку вместе с бюстгальтером и одежей.

На ее счастье привередливый барбос текстилем-синтетикой подавился и бабскую красу не сожрал в один присест. Я в «Триконе-В» потом арестованной гражданке Клопотовой Л. В. благотворительность оказывала по линии МВД за счет заокеанских филантропов. Любо-дорого на прежнее место ее женственность второго номера назад пришила, которую милосердные мужички-менты как вещдок оприходовали, в хозяйском серебряном ведерке для шампанского бережно льдом обложили и в холодильничке придержали.

Шрамики ей аккуратные я на добрую память оставила. А иеромонах Евстафий, трудящийся на орден втемную по методике «заочные истины», карой Божьей ее залет объяснил увещевательно, душу спасая, заблудшую в чужую квартиру.

Люська душещипательно прониклась, раскаялась, повинилась. Менты-следаки обрадовались, дельце о квартирных кражах со многими эпизодами ей скоросшивателем быстренько выправили. Скроили неладно, но сшили крепко по чистосердечному признанию подозреваемой. А судья ей радостно припаял восемь лет припухать на нарах в зоне строгого режима по совокупности: за руководство преступными действиями в группе и в сумме украденного.

В декабре прошлого года Люся Форточница на волю вышла, условно-досрочно по президентской амнистии по случаю выборов. Теперь о левитации или об уголовщине и думать не смеет. Риэлтерскую фирму организовала, хорошими квартирками торгует, ей-ей, все по закону. Ну почти, если точнее.

Кстати, у того бультерьера-маммолога, что ее обкорнал, кличка Симаргл была, как у крылатого псиного божества древних славян. Потому у благочестивой госпожи Людмилы Клопотовой нонеча лихая идиосинкразия на все славянское и языческое. Ясное дело, той самой поганке Вилене Лыхаим она с матерной руганью отказалась помещение под офис и молельный дом сдавать, едва дознавшись, кто его снимать намылился, разбежался…

Филипп ясно видел и понимал: нехитрая арматорская история, рассказанная Вероникой, и время в дороге помогала скоротать и адепта Патрика привела в благодушное настроение. Тот мог бы сам поведать коллегам несколько дюжин ей подобных из своего богатого харизматического опыта в разные времена у разных народов.

Сейчас можно не опасаться непредвиденного, как если бы яростный адепт неудержимо вмешался в разработанные планы. Хуже того: мог бы внести малопредсказуемые и малоприятные неожиданные изменения в предусмотренный видением рыцаря Филиппа ход событий в операции «Ночной первомай».

«Достаточно нам, как сердито дед Патрикей уконтропупил всем табуном хевру голозадых славян-волхователей. Летуны и летуньи на горе Игрище такого внимания явно не заслуживают. Не стоит из ядерной гаубицы по воробьям-то палить…»

Между тем арматор Вероника, продолжая развлекать грозного адепта, взялась рассказывать о «Свободном ковене белоросских левитаторов»:

– …У них только название эдакое громкое, республиканское. На самом деле никакой организации у местечковых летунов и летуний не существует. Собрать их гамузом, объединив политически, еще никому не удавалось.

Да и орден этого ни в коем разе не позволит. Тем более, колдунцу-хитрованцу Валере Шумковичу.

Так вот, сэр Патрик. По всей стране у нас приблизительно насчитывается около восьми сотен любителей и любительниц ночных полетов, в основном на метлах и вениках. Иных воздухоплавателей уж нет, царствие им небесное, но много тех, кто летать уж не может, будучи рожденным ползать и пресмыкаться.

Магия – вещь, как водится, стохастическая, вероятностная. Сегодня ведьма аномально способна к высшему пилотажу в ночных, очень редко, в дневных небесах. А послезавтра, глядишь, едва от пола на пару-тройку сантиметров еле-еле сумеет оторваться, вульгарно и паранормально добавив каких-то полдюйма в объеме талии и бедер…

Адепт Патрик, очевидно, окончательно пришел в миролюбивое расположение духа, прежде предельно раздраженный множеством магических эманаций, витавших над городом Дожинском и его окрестностями в Вальпургиеву первомайскую ночь.

Рыцарь-инквизитор Филипп тоже немного расслабился и удовлетворенно отметил, что несокрушимый и гневный адепт ощутил себя благонамеренным мудрым всепонимающим наставником-прецептором. Патрик Суончер даже малость помог Веронике Триконич дидактической теургией для связности и научности ее изложения сопутствующих обстоятельств второго этапа операции «Ночной первомай» от благочинного округа сего.

– Да будет вам известно, судари мои, здешние летуны и летуньи точь такие же, как и везде, людишки от мира сего и естества человеческого, – взяла менторский тон Вероника с милостивого соизволения благосклонных слушателей.

Филипп даже пожалел, что отправил неофитов на другой машине, подальше от не совсем предсказуемого ментального воздействия адепта. Насте с Марией этак бы не помешало послушать арматорскую лекцию.

– …Повсюду левитаторы слепо следуют нелепым предрассудкам, безумно верят в глупейшие суеверия, невротически подвержены навязчивым состояниям, которые принимают за дурные приметы. Чрезмерно они доверяют и полагаются на общее мнение их референтной группы, объединенной паранормальными способностями и склонностью к бездумному злоупотреблению аномальными проявлениями закономерностей природы. Все это определенным образом сказывается на их субъективных умениях и навыках левитировать, концентрируя натуральные флуктуации, создавая дополнительные частные случаи-исключения в применении объективных законов аэродинамики, метеорологии, всемирного тяготения.

Само существование и образ жизни летающих ведьм и ведьмаков нам преотлично доказывают, что магия, колдовство, волшба, кобь, знахарство, ворожба не способны стать полноценным и самодостаточным ремеслом, индустрией или наукой, представляя собой случайные хаотические комбинации иррегулярных аномальных явлений, которые исключают трансцендентную неукоснительную догматику, неуклонную метафизическую таксономию и безусловную схоластичную технологизацию.

Первая и главная объективная закономерность, какую мы можем обнаружить в магии, колдовстве и в тому подобных бесчинствах состоит в их хаотичности, неупорядоченности, нерегулярности.

С какой бы степенью вероятности мы не сталкивались, имея дело с аномальными и паранормальными проявлениями человеческой натуры, вторая и дополнительная также объективная закономерность, по моему опыту и наблюдениям, есть категорическая корреляция с мирской социализацией всего феноменологического комплекса, что принято понимать под магией, колдовством, чародейством, чернокнижием и так далее и тому подобное.

Синонимы и феномены перечислять не буду, потому что надоело, – Вероника долго не смогла выдержать сухой тон научной схоластики и почти перешла к излюбленной медицинско-арматорской профессиональной стилистике. – Чтоб вы знали, судари мои, успешность реализации магии и тэ-дэ и тэ-пэ целиком и полностью предопределяется случайными социальными факторами. Прикладная магия находится в прямой зависимости от социальных стереотипов и социальных ролей индивидуумов, упражняющихся в аномальных способах воздействия на материальную среду и взаимодействия с физической реальностью. Что в анус, что к вагине.

Таким вот естественным образом и левитация в виде рефлексов, умений, навыков эффективного перемещения в атмосфере человеческого тела принципиально базируется на социальных стереотипах. Ими же концептуально обусловлена. И критериально контролируется индивидуальными психологическими установками-аттитюдами. Что в лобок, что по лбу.

Все это, ясен перец, относится и к зловредительной, злонамеренной магии. Но гораздо в большей степени касается ее безобидных и толерантных разновидностей в форме аномальных полетов в воздушном пространстве или хождения по водам, тоже зачастую основывающимся на низкоуровневой левитации.

Стихия есть стихия, будь то в древнейших натурфилософских умозрительных верованиях и построениях: вода, воздух, земля, огонь, пустота.

Маги и магички стихийно ищут и находят вовсе не впустую материальные связи, взаимоотношения там, где в неодушевленной инертной природе подобных зависимостей в первом приближении нет и быть не может. Но зато имеются случайно сложившиеся социальные стандарты, бихевиориальные матрицы, определяющие систему взаимодействия человека и окружающего его мироздания.

Таким образом ложные умозрительные стихийно воспроизводящиеся естественные верования оказывают производительное психологическое воздействие на физическую реальность.

О вышеизложенных мною теоретических посылках вы, милостивые государи мои, надеюсь, были осведомлены и ранее в той или иной форме, иными словами, быть может, в несколько иной терминологии. Также сие было вдохновенно и пророчески ведомо, метаноэтически интуитивно осознано нашими предтечами – Архонтами Харизмы, рационально использовавшими социально-психологические механизмы воздействия магии на физическую реальность с целью дискредитации самой магической практики и последовательной дезинформации человеческих особей ее практикующих.

Следовательно, местные летуны и летуньи, как и повсюду, категорически привязаны к условным искусственным датам и временным циклам, воспринимаемым как абсолют и табу, коим требуется строго подчиняться. Иначе-де полет невозможен или сопряжен со значительными трудностями и опасностями.