Текст книги "Звезда Нибелии (СИ)"

Автор книги: Ива Арлейт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

Глава 4. Борьба

Юта скучала у барной стойки, прислонившись к ней спиной и оперевшись локтями. Небольшой зал с квадратными столиками пустовал. Основной контингент кафе-бара «Дворик» – студенты Лиатрасского Технологического, расположенного через две улицы отсюда. С пятницы по понедельник кафе-бар гудит, как пчелиный улей, работая круглосуточно. Зато на неделе заведение пустует, перебиваясь случайно заглянувшими сюда парочками и офисными служащими, заходящими съесть ланч по спец предложению.

Юта разнесла за столики два заказа, и теперь смотрела на улицу сквозь большие прямоугольные окна. Сейчас десять часов вечера, а значит, скоро Аттрим выйдет в зенит. Таурис слегка опустится и скроется за небоскребом банка «Содействие», находящимся справа от кафе. Аттрим, наоборот, поднимется по небосклону на максимальную высоту и сместится к северу. Именно в таком положении он около получаса будет светить точно в окна кафе.

Точнее, светил бы, если бы не полиуретановый навес над улицей, находящийся настолько высоко, что Юта не могла увидеть его в окно. И все же это было ее любимым временем, потому что только в эти полчаса белоснежный свет Тауриса сменяется розоватым свечением Аттрима. Предметы вокруг теряют резкость, словно окутанные легкой дымкой. Очертания домов, машин, прохожих размываются, а цвета теряют яркость. Бег города словно замедляется, и мир укутывается пастельной пеленой, словно легкой тюлью наброшенной на его поверхность.

– Вот это да, что творится! Ты слышала? Теперь точно будет досрочное избрание. А я в прошлом году городскую стипендию получила. Как думаешь, не отменят? Эй, подруга! Ты меня слушаешь вообще?

Ленни пощелкала пальцами у нее над правым ухом.

– Что случилось? – неохотно ответила Юта, наблюдая как белый вечер меркнет, готовясь уступить место золотисто-розовому.

– Что случилось! – передразнила Ленни. – Вы посмотрите на нее! Хватит в облаках витать! Ты вообще в курсе, что вокруг творится? Мэр Гованс умер сегодня утром. Говорят, от сердечного приступа. Что случилось, хах!

Юта обернулась, чтобы увидеть, как Ленни не глядя протирает барную стойку. Внимание девушки было приковано к небольшому черно-белому телевизору, висящему на кронштейне за полками со спиртным. Она взяла из-под стойки пульт и увеличила громкость.

– «… уже высказали протест по поводу сложившейся ситуации. Заместитель мэра обещал дать разрешение на вылет, как только ситуация в городе стабилизируется. Таким образом, несколько пилотов и команда снабжения оказались заперты в городе до разрешения ситуации».

Юта обогнула барную стойку и встала рядом с подругой, чтобы послушать.

– Представляешь, они задерживают вылет шаттла до тех пор, пока новый мэр не вступит в должность. – Ленни качала головой, глядя на экран телевизора. – Проклятые бюрократы. Мне жалко этих парней. У каждого наверняка семьи, жены. Они и так месяцами вне дома пропадают: то на орбите болтаются, то подготовка, то вот еще на планету-сковородку посылают. Мало у них проблем, так тут еще и местная волокита.

Нибелия входит в состав Федерации Соединенных Миров, так что юридически ее главой является президент Федерации. Но так как ни один президент не покидает своей резиденции на Протеусе, то фактическим управлением занимаются местные власти. Так что правителями Лиатраса, а значит, и всей Нибелии являются ее мэры.

Опять же юридически на Нибелии нет стран и государств. Только один город, имеющий особый экономический статус. Единственные внешние связи Лиатраса – с Торговым Конгломератом, поставляющим на планету ресурсы и материалы, которые она не способна добывать или производить сама. В обмен Нибелия продает единственный ценный ресурс, имеющийся на планете – драгоценный камень под названием тергед. В других мирах тергед ценится наравне с золотом, а кое-где – и с бриллиантами. Но добыча его крайне трудоемка и дорогостояща – мельчайшие частицы тергеда, напоминающего полупрозрачное стекло, смешаны с частицами песка.

Этим ресурсом испокон веку и торгует Нибелия. Несколько раз в год Лиатрас отправляет на орбиту шаттлы, забитые тергедом, для дальнейшей переправки на другие планеты.

– А ты что так переживаешь? Влюбилась в одного из пилотов, что ли? – подначила Юта. – Ничего удивительного. Они же все красавцы, как на подбор. К тому же вроде национальных героев. Без их работы и поставок с орбиты городу не выжить.

Но вместо того, чтобы огрызнуться, Ленни продолжала разглядывать экран. Ее левое ухо, все в пирсинге, слегка покраснело.

– Что?! Серьезно? В одного из пилотов!

– Вообще-то он из команды снабжения, – барменша повернулась к Юте, растягивая губы в хитрой улыбке.

– Как, где вы познакомились? – начала Юта, когда открылась входная дверь.

Она взглянула на мужчину, вошедшего в кафе, и в следующую секунду оказалась под барной стойкой. Юта узнала его моментально. На нем не было дорогого черного костюма и кобуры с оружием, но это был он – убийца мэра.

Второй раз за день Юту спасла молниеносная реакция и тот факт, что войдя в зал, мужчина сперва повернул голову налево, осматривая тускло освещенное помещение. Так что когда дверь медленно захлопнулась за его спиной, и он направился к барной стойке, Ленни стояла за ней одна.

Ее баллы в институте оставляли желать лучшего, и порой Ленни соображала весьма туго, но сейчас каким-то шестым чувством безошибочно поняла, что делать. Она не стала поднимать шум из-за поведения Юты. Вместо этого, улучив момент, пока мужчина, приятно улыбаясь шел к ней через зал, Ленни быстро скосила глаза вниз, на вжавшуюся спиной в стойку подругу.

Юта боялась вздохнуть лишний раз, молясь только о том, чтобы Ленни ее не выдала. Когда подруга посмотрела вниз, Юта сделала только один жест. Она отрицательно мотнула головой и беззвучно прошептала: «Нет».

– Доброго вечера. Стакан воды, пожалуйста.

Мужчина расслабленно оглядел зал.

– Не самый удачный вечер для заведения? – голос у него был приятным, слегка тягучим. Он улыбался.

– Да, не самый, – осторожно ответила Ленни. Аккуратным взглядом она ощупывала лицо и одежду посетителя.

Мама всегда говорила ей, что она плохо разбирается в людях, особенно в мужчинах. Особенно в тех, которых выбирает. Но, проработав в баре почти четыре года, начиная с шестнадцати лет, Ленни считала, что научилась кое-что понимать в людях. Вошедший мужчина с первого взгляда ей не понравился. Он улыбался Ленни и был расслаблен. Хорошо одетый городской пижон, зашедший в бар, попавшийся по дороге, чтобы выпить воды.

Вот только улыбка этого человека не привлекала, а наоборот, отталкивала. И вскоре Ленни поняла, почему. Он улыбался губами, показывая ровные зубы, но глаза при этом оставались холодными. И еще его одежда. Выбор того, что было надето на мужчине, был безупречным. Безупречным настолько, что казался нарочитым. Будто он очень старался произвести определенное впечатление.

Все это за несколько секунд пронеслось в голове Ленни. И хоть она еще не понимала связи неприятного клиента с испугом Юты, но уже твердо знала: она прикроет подругу, во что бы та ни вляпалась.

Словно почувствовав что-то, мужчина снова заговорил чуть изменившимся тоном:

– Меня зовут Исуп Крэсков. Я представляю лицензионную компанию «Налис и Партнеры». – Мужчина протянул Ленни визитку, и девушка неохотно взяла ее. – Я разыскиваю Юталиэн Дэйл. Она работает здесь, верно? Видите ли, у он-лайн издательства, редактором которого она числится, заканчивается лицензия. Мы хотим предложить мисс Дэйл заключить новый лицензионный контракт с нашей фирмой. Я привез ей бумаги для ознакомления.

Ленни молчала, и мужчина продолжил, не переставая улыбаться:

– Насколько я знаю, мисс Дэйл работает здесь и у нее сегодня смена. Я бы хотел с ней поговорить.

Ленни изо всех сил всматривалась в лицо этого Исупа, пытаясь распознать, врет ли он или говорит правду. Надо признать, говорил он весьма убедительно, и Ленни даже начала сомневаться в своем первоначальном суждении. Но несмотря на деловую напористость и даже некое обаяние, излучаемое мужчиной, Ленни была барменом со стажем, и ее не так-то просто было застать врасплох.

Она широко улыбнулась мужчине в ответ:

– Да, это так, у нее смена. Но Юта приболела и осталась сегодня дома. Народу у нас немного, так что я ее подменяю. Можете оставить ваше предложение мне, я ей передам.

И Ленни, продолжая улыбаться, со стуком поставила перед мужчиной стакан с водой.

Он чуть помедлил, и барменша со злорадством отметила, что ее ответ видимо разочаровал его.

– Благодарю, но мне бы хотелось лично переговорить с мисс Дэйл. Я зайду в другой раз.

Мужчина еще раз осмотрел небольшой зал, словно надеясь, что Юта вдруг возникнет там, и медленно, не оборачиваясь, направился на выход.

– Все, он ушел. Можешь вылезать. – Юта слышала слова подруги как сквозь завесу тумана, плохо понимая смысл.

– Эй, все в порядке, он ушел.

Ленни присела на корточки и помогла Юте встать.

– Кто это: бывший дружок или, может, ты написала про этого парня то, что ему не слишком понравилось?

Ленни еще не договорила, но уже знала, что ошибается. Кто бы ни был тот тип, он крепко напугал Юту. Глаза девушки блуждали по залу, она была бледной и никак не реагировала на слова Ленни.

– Давай-ка, тебе надо присесть.

Барменша под руку повела Юту к высокой барной табуретке, но не дойдя до нее, девушка вдруг начала вырываться.

– Они нашли меня. Мне надо уходить.

– Да говори ты толком! Кто нашел? Что они тебе сделали?

Взгляд журналистки наконец перестал бессмысленно метаться, остановившись на Ленни. Барменша вдруг похолодела, словно страх и отчаяние Юты перешли к ней.

Юта неожиданно крепко схватила ее за руку. А потом так посмотрела на Ленни, что той показалось, из нее вынимают душу.

– Ты не понимаешь. ОНИ нашли меня, – четко повторила Юта, почти до боли сжимая руку Ленни. – Те, кто убил мэра.

Она выпустила барменшу, и ее взгляд снова забегал по залу. Ленни нащупала за спиной ту самую табуретку и прислонилась к ней.

– Что? О чем ты говоришь?

Но взгляд Юты уже нашел то, что искал.

– Мне надо уйти. Если кто-нибудь еще придет и будет спрашивать обо мне, говори, что я уволилась сегодня утром. Причин ты не знаешь, я ничего тебе не объяснила. Поняла?

– Не понимаю, ты – что? Ты увольняешься?

– Мне надо идти, нельзя здесь оставаться, – повторила Юта, и Ленни окончательно перестала понимать, что происходит. – Береги себя.

И Юта пошла прочь, ничего больше не добавив. Но она не направилась к выходу из кафе, через который только что вышел странный мужчина. Юта обошла бар и потянула на себя дверь, ведущую в кухню.

Ее провожали удивленные взгляды поваров, готовивших блюда для вечернего меню. В длинные железные столы были встроены электрические плиты, на которых варились и жарились блюда к ужину. Густой запах съестного, смешиваясь с легким запахом дыма, вился к потолку.

На кухне было жарко и влажно, Юта сразу вспотела, волосы прилипли ко лбу. Но ее это не волновало, как и оклики главного повара, Мозера, который, кажется, спрашивал девушку о том, что ей понадобилось на кухне и все ли в порядке в зале.

Юта не отвечала, продолжая двигаться к двери служебного выхода, маячившей в конце длинного прохода между столами. Эта дверь выводит в узкий, темный переулок, заставленный мусорными баками. В нем всегда безлюдно, потому что в него выходят только двери служебных помещений, «черных» и аварийных выходов из различных контор и кафе, обращенных фасадами на 536-ую улицу.

Юта проскочила кухню, не глядя по сторонам, думая только о том, побывали ли уже убийцы у нее дома. И что будет, если они застанут там Бабли, работающего над своими расчетами. С этими мыслями она выскочила на улицу, намереваясь переулками и дворами добраться до ближайшего городского телефона.

Но переулок за кафе не был пуст. Его перегораживал черный автомобиль. А у автомобиля, прислонившись к нему спиной, с сигаретой в руке, стоял мужчина в серой форме. На мгновенье Юта в ужасе замерла, и этого хватило, чтобы мужчина увидел ее.

Сигарета полетела на асфальт, когда мужчина рванулся к ней. Юта замешкалась, решая, куда бежать. И вскоре он оказался так близко, что ей не оставалось ничего иного, кроме как броситься обратно в кухню.

Юта бежала между столами, когда за спиной грохнула тяжелая железная дверь. Она открыла рот, чтобы крикнуть поварам, что надо убегать. По залу прокатился оглушительный выстрел. Юта инстинктивно присела, закрывая голову руками.

– Всем оставаться на местах! – прогрохотал сильный голос. – Или я буду стрелять на поражение!

Юта поняла, что предупреждение относится к ней, потому что остальные и не пытались бежать. Повара просто замерли там, где стояли, опешив от неожиданности.

Юта знала, на что способны эти люди. Она не сомневалась, что преследователь застрелит ее прямо здесь, если она не подчинится. Девушке не оставалось ничего иного, кроме как повиноваться. Сперва она даже подняла руки, но ей стало тошно от себя, и она опустила их, поворачиваясь лицом к убийце. Одна надежда, что он не станет убивать ее на глазах у свидетелей.

Действительно, мужчина опустил пистолет и полез свободной рукой в один из многочисленных карманов формы. Оттуда появилось удостоверение, которое он раскрыл, показывая людям. Одна часть сознания Юты в этот момент была вне себя от ужаса, но другая странным образом оставалась спокойна, глядя на все происходящее со стороны. Этой половине было даже любопытно, кем представится убийца, настоящее ли его удостоверение?

– Особый отдел по охране порядка. Прошу всех, кроме мисс Дэйл покинуть помещение.

Юта никак не могла рассмотреть, что же написано на удостоверении. Скорее всего, оно поддельное, но что если нет? Вдруг этот человек правда из Отдела по охране порядка? Может, он не собирается убивать ее, а хочет поговорить, может даже, он тоже разыскивает убийц мэра.

Как в замедленной съемке, Юта наблюдала, как повара один за другим выходят на улицу. Вот дверь бесконечно медленно захлопнулась за последним из них. Мужчина в костюме тоже проводил взглядом вышедших людей, и только потом посмотрел на Юту.

Девушка непроизвольно попятилась, в то время как мужчина приближался, загоняя ее в угол. Юта съежилась, ожидая, что вот сейчас он выстрелит в нее, но вместо этого он заговорил.

– Не делай глупостей. Не пытайся бежать, я просто хочу поговорить.

Он навис над девушкой, приблизившись вплотную. Спиной она больно вжалась в стол, ощущая жар от конфорки, на которой что-то жарилось и скворчало. Убежать она бы не смогла при всем желании, оказавшись зажата между столом и своим преследователем. Так что Юте не оставалось ничего иного, кроме как слушать, что он говорит.

– Ты не должна бояться меня, я представляю органы правопорядка. Я должен отвезти тебя в участок, где ты расскажешь моему шефу, что видела сегодня утром на парковке, и кому говорила об этом. Вот и все, после этого ты сможешь пойти домой.

Глаза девушки были круглыми, как два четвертьринга. Она внимательно слушала его, а затем медленно кивнула. Ее голос, когда она заговорила, дрожал и ломался.

– Хорошо, я все расскажу.

– Правда? Ты пойдешь со мной и расскажешь все, что видела? – Кажется, мужчина поверил, во всяком случае пистолет чуть опустил.

Юта снова кивнула, а затем затараторила:

– Я оказалась там случайно, но я расскажу все, что знаю. Я хочу помочь. Вы отвезете меня в участок?

– Да, именно так. Сейчас мы пройдем к машине, а затем поедем в управление. Ты точно не боишься? Вот и хорошо, пойдем.

Юта выдавила из себя улыбку и снова кивнула. Когда мужчина начал поворачиваться к выходу, ее правая рука скользнула за спину.

Руку пронзил огонь. Девушка прикусила губу, чтобы подавить крик. Во рту тут же появился соленый привкус. Ей казалось, что в ладонь вонзили нож. Каждая клеточка тела умоляла выдернуть руку из пламени, которым она казалась объята, но Юта лишь сильнее сжала пальцы.

А когда мужчина снова обернулся, чтобы подтолкнуть ее к выходу, она с отчаяньем плеснула ему в лицо то, что оказалось у нее в руке. Это было кипящее масло, варившееся в сотейнике.

Мужчина страшно закричал, хватаясь за лицо. Он скорчился и слепо заметался, ударяясь о столы. Сотейник выпал из обожженной руки Юты, и с оглушительным лязгом покатился по полу. Девушка ужаснулась от того, что сделала. От шока она даже перестала чувствовать боль, лишь тупо смотрела на бардовые пальцы и ладонь, на которой прямо на глазах начали вздуваться белые пузыри.

Мужчина продолжал кричать, и это привело ее в чувства. Юта проскользнула мимо тела, корчившегося на полу, и изо всех оставшихся сил бросилась к выходу.

Выбежав на улицу, девушка остановилась. Боль мешала думать, но адреналин подстегивал тело и мозг, и она снова побежала.

Юта знала, что идет ва-банк, Бабли точно покрутил бы пальцем у виска, назвав ее сумасшедшей и безрассудной. Мысль о Бабли принесла боль, заглушившую даже боль в руке: «Жив ли он еще?». Юта рванула ручку на себя.

Дверь черного автомобиля распахнулась, внутри никого не было. Юта залезла в машину и закрыла за собой дверь. Обожженную правую руку она осторожно держала у груди, стараясь не беспокоить. Левой рукой Юта пошарила возле замка зажигания, – ключа нет. Тогда она поочередно открыла бардачок и отогнула зеркало. На колени выпал металлический ключ. Неуклюже действуя левой рукой, Юта завела машину, и черный автомобиль, словно хищный ворон за добычей, рванул с места.

***

Корт отодвинул полог и вошел в дом. Руки машинально расстегнули хилт и повесили на крючок возле входа. Леда готовила ужин, но мужчина не смотрел на нее. Он убрал на полку для инструментов кирку и долото, которые вытащил из заплечного мешка. Оттуда же он извлек средних размеров кусок камня, который вырубил из скалы. Корт прошел к рабочему столу и, отряхнув камень от пыли, поставил его рядом с другими, ожидавшими обработки.

Почти весь день он провел в пустыне, покинув плато только после «Часа жатвы», когда Аттрим, максимально приблизившись к горизонту, снова начал подниматься, уходя восточнее. Но домой не пошел. Вместо этого мужчина спустился по скале ниже, к штольням, и проработал там несколько часов, вырубая из скалы неподатливый красный камень.

Этот день Корт всегда старался провести в пустыне, в борьбе с песками, солнцем и горами. Только чтобы не думать о случившемся шестнадцать лет назад.

Но гнетущее чувство не отпускало. Каждый раз, как он поднимается на плато, чтобы посмотреть на Вечный Город, становится хуже. Пески движутся слишком быстро. Он не думал, что они доберутся до верха всего за шестнадцать лет. Но пустыня неумолима, и теперь он не мог не думать о том, что вскоре случится с городом и его жителями.

– Ты снова ходил на плато? – Леда смотрела в напряженную спину Корта, застывшего посреди комнаты.

Он не ответил, но ей было достаточно одного взгляда на мужа. Она всегда знала, когда Корт был на плато. Так же, как знала, что сегодня снова настал тот самый день. Корт всегда проводит его в горах, хотя никогда не говорит об этом. Он часто бывает задумчив и угрюм после возвращения с гор. Но в этот день – единственный день в году – на его плечи словно опускается вся тяжесть неисчислимых и нескончаемых песков.

Леда подошла и положила руку мужу на плечо.

– Скучать – это нормально. Ты был частью того мира много лет. Там прошло твое детство и юность. Там похоронены твои предки. Но теперь твоя жизнь здесь, с нами. Со мной.

Корт накрыл ее руку своей и благодарно улыбнулся. Затем мягко освободился и направился к столу, где ожидала завершения каменная заготовка. Он сел на низкую табуретку, спиной к комнате, где Леда хлопотала по хозяйству.

Утагиру подошел к столу и улегся у ног, заглядывая Корту в глаза. Он тихо заскулил, и Корт рассеянно положил руку зверю на загривок. Он смотрел на заготовку каменной чаши, но не видел ее. В его синих глазах, перед которыми проплывали картины совсем не здешних пейзажей, не было печали или грусти. В них плескалась злость.

***

Юта бросила машину через несколько кварталов. Она понимала, что далеко уехать не удастся – вскоре исчезновение заметят. Но все же она получила некоторую фору и, вероятно, сумела сбить преследователей с толку.

Юта завела машину на верхний этаж пятиэтажной парковки и вытащила ключ из зажигания. Обессиленно девушка откинулась на сиденье. Рука болела нестерпимо, но в больницу идти нельзя. Она должна найти телефон и позвонить Бабли, но сперва надо зайти в аптеку – с такой рукой она будет привлекать внимание. Да и терпеть боль становилось все труднее. Адреналин начал улетучиваться, ему на смену пришли усталость и отчаяние.

Левой рукой Юта залезла в карман джинсов в поисках денег. С собой у нее была лишь пара рингов – деньги остались в сумочке в баре. Тогда девушка снова пошарила в бардачке, но там не было ничего полезного. Она заметила отделение между сиденьями. В нем не нашлось кошелька, зато валялись мятые купюры – пара десяток, но на аптеку и на звонок должно хватить.

Юта вытащила деньги и застыла. На дне отделения затерялся мобильный телефон. Девушка выхватила его и раскрыла последние контакты. В основном тут были номера телефонов, не занесенные в записную книжку, но нашлось и несколько имен. Среди них было одно, которое Юта узнала – Лэнс. Если это тот самый Лэнс, который убил мэра, то с помощью этого телефона она могла получить ответы на многие интересующие ее вопросы.

Юта сунула мобильник в карман и вылезла из машины.

В переулке за аптекой она намазала руку мазью от ожогов, которую только что купила, и неуклюже перебинтовала левой рукой, помогая себе зубами. Юта подождала пару минут, пока боль немного стихнет, и двинулась дальше.

В аптеке ей указали на ближайший городской телефон, который находится в отделении связи. Само отделение связи уже закрылось – было больше одиннадцати часов вечера, но была открыта внешняя дверь. Между ней и внутренним помещением, в небольшом закутке, стоит телефон, которым можно пользоваться круглосуточно.

Юта зашла внутрь и закрыла за собой дверь. Здесь было темно и тесно. Она была одна. Девушка прислонилась к стене, впервые за этот день почувствовав себя в безопасности. После яркого уличного света ей казалось, что темнота скрывает ее. Хотя на улице уже почти нет прохожих, ей постоянно мерещилось, что она находится на виду. Свет Тауриса преследовал ее, будто тюремный прожектор, осветивший ее в тот момент, когда она пыталась совершить побег.

Юта отдышалась и дрожащей рукой набрала номер. Каждый длинный гудок словно холодными железными клещами вырывал из ее груди по кусочку. Четыре гудка – четыре кровоточащих раны, шесть гудков… Юта снова закусила губу, и рот моментально наполнился соленой вязкой кровью.

– Алло.

– Бабли! Бабли, это ты? Слава богу!

К горлу подступил ком. От облегчения Юта готова была расплакаться. Она крепко зажмурилась и сглотнула.

– Юта, это ты? – раздался на том конце провода неуверенный голос. – Юта, у тебя все хорошо, ты в порядке?

Даже сквозь помехи и шум разделявшей их линии, Юта могла расслышать тревогу в голосе друга. Она прислонилась горящим лбом к холодному телефонному автомату и улыбнулась.

– Да, Бабли, я в порядке.

– Юта, здесь кое-что случилось. Тебе нельзя приходить домой. Слышишь? Не возвращайся сегодня домой. – Последние слова Бабли произнес громко и четко, и у девушки вновь свело желудок от страха.

– Что произошло, Бабли? Ты в порядке?

– Да, я…, – друг замялся. – Кто-то был у нас дома. Я ходил в ЛАС, узнать, что с моей заявкой, а когда вернулся… Словом, здесь все вверх дном. Я не знаю, что произошло, но боюсь, что…

– Меня нашли, – закончила Юта за него, и Бабли потрясенно замолчал.

– Тебя нашли?! Как? Когда это произошло? Ты…

– Я жива и здорова. По большей части, – добавила журналистка, рассматривая руку в бинтах. – Не могу рассказать всего, наш телефон могут прослушивать. Послушай, Бабли, тебе нельзя там оставаться. Ты меня понял? Иди к нашему другу, у которого мы в прошлом году отмечали твой день рожденья. Убедись, что за тобой никто не идет. Я встречу тебя там.

– Д-да, хорошо, я в-все понял, – ответил Бабли, сильно заикаясь. Голос был подавленным.

Юта положила трубку. Ей больше не хотелось плакать, и пульсирующая боль в руке как будто утихла. Бабли в порядке, но он нуждается в ней. Из-за нее он может пострадать. Если люди, убившие мэра, найдут Бабли, то могут убить. Боже, они даже могут его пытать, чтобы узнать, где скрывается Юта. Если друг в опасности, то она должна его защитить.

От мысли о том, что кто-то может причинить Бабли боль, ей стало тошно, словно вот-вот могло случиться что-то ужасное и непоправимое. Не медля ни секунды, Юта осмотрела улицу и быстро выскользнула из-за двери.

***

Работа не шла, и Корт, никак не в состоянии придти в себя, поднялся из-за стола.

– Мне надо пройтись.

Быстро, не оборачиваясь, он вышел из комнаты.

Леда посмотрела мужу в спину, но ничего не сказала. Она не хотела отпускать его, не хотела оставлять одного, особенно сегодня. Но Леда знала, что ничем не может помочь. Это мучило ее сильнее, чем Корт догадывался. Ей хотелось поговорить с ним, расспросить, помочь и утешить. Но она не делала этого, потому что понимала – он не ответит. Это был один из тех редких дней, когда муж возводил между собой и ней стену, через которую она не могла пробиться.

Корт тихо задвинул за собой полог. Он не смотрел на Леду, но знал, что она смотрит на него. Знал – то, что терзает его, мучает и ее, но ничего не мог с этим поделать. И за это ненавидел себя.

Конечно, Леда в курсе, где он был. Он не смог бы скрыть этого от нее, даже если бы и пытался. Иногда ему казалось, что она понимает его лучше, чем он сам. Что ж, может так и есть. Но он так ни с кем и не поделился своим бременем, даже с Ледой. Она думает, что это – всего лишь ностальгия, а он не находит в себе сил разубедить ее.

Корт вышел в коридор, но далеко от дома не отошел. Он завернул за угол и остановился перед невысоким узким проходом, закрытым большой каменной глыбой. В коридоре было пусто. Мягкий рассеянный свет, льющийся словно из ниоткуда, золотил песчаные стены и свод коридора.

Мужчина уперся в пол ногами и изо всех сил надавил на глыбу, перегородившую вход. Он толкал до тех пор, пока камень не подался, медленно отъезжая в сторону. На песчаном полу стали видны глубокие, словно порезы, следы в том месте, где глыбу неоднократно отодвигали и задвигали обратно.

Боком, обдирая плечи о неотесанные выступы, Корт втиснулся в проем. Убедившись, что его никто не видел, он задвинул камень на место.

Перед ним открылось небольшое квадратное помещение. Как и все остальные комнаты в Утегате, оно освещалось специальными окошками, выточенными в толще песка. По стенам до самого потолка вырублены стеллажи, на которых покоятся различного размера и формы камни, а также инструменты – долота, сверла, зубила и резцы.

На нижних полках камни разложены по размеру и по виду. А на средних и самых высоких стоят каменные фигуры. Некоторые – уже законченные скульптуры, другие – только заготовки или наметки, по которым мастер всего пару раз ударил зубилом, примериваясь. Но все скульптуры, собранные здесь – это изображения многочисленных богов, в которых верят атлурги.

Корт присел на табуретку возле рабочего стола, на котором разложены инструменты, и взял в руки скульптуру богини Агри. Агри – богиня-мать,покровительница всех женщин, в особенности рожениц и матерей. Он провел пальцами по печальному лицу богини, склонившей голову на бок в жесте скорби и смирения. Камень под его пальцами теплый и шершавый – он еще требует шлифовки.

Корт продолжал водить пальцами по статуэтке, изучая каждый выступ и несовершенство камня, но уже знал, что сегодня не займется шлифовкой Агри. Он поставил статуэтку на полку, и ему показалось, что богиня посмотрела на него с жалостью и каким-то укором. И вот-вот из ее чистых, грустных глаз выкатится большая прозрачная слеза.

Комната, в которой Корт работал – бывшая детская, которую он собственноручно откопал к рождению сына, но после его смерти замуровал. Она не соединялась с его домом, хотя и находилась прямо за стеной. Детская должна была стать подарком жене к рождению сына, потому он сделал вход не из дома, а из коридора, планируя прорубить проход в дом сразу после рождения ребенка.

Но сын родился слабым и больным, в суровых условиях жизни Утегата ему было не выжить. Они с Ледой похоронили ребенка, когда ему едва исполнилось три месяца. Корт так и не сказал жене о детской, чтобы еще больше не тревожить ее горе. Он завалил вход неподъемной каменной глыбой и сделал все, что было в его силах, чтобы забыть.

Но через какое-то время стал приходить сюда, когда не мог уснуть по ночам. Просто сидел там, в темноте, в пустой комнате. Однажды под руки попался обломок камня, он вытащил из-за пояса нож и начал вырезать что-то, не задумываясь о том, что делает. Так появилась первая фигурка одного из богов. Корт заметил, что резка отвлекает его от печали и темных мыслей и стал проводить за этим занятием больше времени.

Теперь это стало его хобби. Он вырезал лики и изваяния богов, отчасти – для себя, отчасти – под заказ, поскольку вскоре к нему стали приходить люди, прося вырезать для них кого-то из любимых богов.

Корт взял с полки продолговатый обтесанный камень размером с кувшин для воды. В голове было пусто, как в тот день, когда он впервые взял в руки камень и нож. Мужчина поднес к заготовке зубило и аккуратно ударил по нему молотком.

***

Сола они с Бабли знали еще с колледжа. У него была небольшая квартирка в нижнем городе, недалеко от западной стены. Сол был высоким угловатым парнем с шаркающей походкой, не признававшим другой одежды, кроме фланелевых рубашек. В колледже они с Бабли учились в одной группе. Оба были умными и стояли в стороне от остальных студентов, что и сблизило их.

После колледжа Сол устроился работать в химическую лабораторию, а Бабли поступил в Лиатрасский Университет Высших Наук, но друзья продолжали общаться. Сол всегда хорошо относился к Юте, к тому же был до крайности гостеприимен, – в студенческие годы они с Бабли нередко оставались у него по несколько дней. Поэтому он был первым, о ком девушка вспомнила, когда пришлось думать, где скрываться от преследования.

Юта пешком поднялась на шестой этаж старой многоэтажки – всего тридцать этажей, и позвонила в звонок. За дверью послышались шаги, она приоткрылась на ширину цепочки. Сол внимательно осмотрел Юту, как будто в ее облике мог скрываться кто-то другой, и распахнул дверь.

– Входи. – Сол неуверенно улыбнулся, и они обнялись, как старые друзья.