Текст книги "Звезда Нибелии (СИ)"

Автор книги: Ива Арлейт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

Глава 8. Блуждающая планета

Им понадобилось два дня, некоторые связи Юты и неожиданно открывшиеся у Корта навыки вора-карманника, чтобы сделать себе бейджи сотрудников Лиатрасского Астрономического Сообщества. Поздно вечером, после закрытия, они стояли на проходной, протягивая бейджи седеющему усталому ночному дежурному.

– Лаборатории и телескоп закрыты, – монотонно повторял он во второй раз.

– Мы не будем пользоваться лабораторией. Нам нужны только архивы и доступ к компьютерам, – терпеливо втолковывала Юта, но мужчина был непреклонен. Он казался Юте неприступной стеной замка, которую они с Кортом безуспешно пытаются штурмовать.

– Ночью учреждение закрыто. Вам придется придти завтра утром, – ровным, без выражения голосом говорил мужчина, не глядя на Юту. Его мутные серые глазки скользили по чему-то за стойкой. Возможно, это был пасьянс на компьютере.

– Это бесполезно. Этот джентльмен не понимает, какими важными исследованиями мы занимаемся, а также не имеет ни малейшего представления о субординации, – вдруг заговорил Корт, хватая Юту под руку и потихоньку уводя в сторону выхода. Юта ничего не понимала, ведь им необходимо попасть внутрь, но Корт буквально тащил ее вперед, и вырваться казалось так же невозможно, как остановить движение звезд по небу. – Завтра утром я позвоню Анатолю и сам объясню причину, почему мы не выполнили расчеты в срок. Уверен, этот пень вылетит с работы в ту же минуту, хотя и нам покажется несладко.

Корт обращался к Юте, но его громкий голос разносился по всему гулкому приемному вестибюлю.

– П-постойте, – неожиданно подал голос охранник. – Вы говорите о мистере Анатоле Штайне?

– Именно о нем.

Корт повернулся к мужчине. Его глаза сверкали, как остро наточенные лезвия. Охранник изменился в лице, он засуетился, вскакивая со своего места.

– Нет необходимости беспокоить мистера Штайна, – быстро говорил он, помогая себе бурной жестикуляцией. – Надо было сразу сказать, что вы здесь по его поручению. – Прошу, вы можете проходить и использовать все необходимые ресурсы …, кроме лаборатории и телескопа, – чуть помявшись, закончил дежурный.

– Большое спасибо, – злобно бросил ему Корт, проходя мимо.

Юта на всякий случай тоже состроила надменную и презрительную гримасу, и перед ними с Кортом открылась дверь во внутренние помещения Лиатрасского Астрономического Сообщества.

– Кто такой Анатоль Штайн? – Шепнула Юта Корту, когда они двигались по длинному широкому коридору, освещенному неяркими дежурными лампами.

– Заместитель директора. Я увидел документ с его печатью на стойке охранника, – ответил Корт и толкнул одну из дверей. – Нам сюда.

Металлическая табличка на двери гласила «Генри Падески. Начальник отдела астрономических исследований».

Они оказались в просторном кабинете, красиво и со вкусом обставленном, с хорошим дорогим ремонтом, словно офис какого-нибудь управляющего крупной компанией. Вдоль стен тянулись полки и стеллажи, набитые распухшими папками. Чересчур мягкий ковер и низкий кожаный диван в дальнем углу предлагали расслабиться и отдохнуть в перерыве между важными совещаниями и проставлением своей подписи на документах, приносимых прилежной секретаршей.

На стене справа не было видно просветов от грамот и дипломов в золоченых рамках. А посередине, напротив двери, словно алтарь, возвышался массивный стеклянный стол, на котором не было ничего, кроме самого современного компьютера. По обе стороны от стола расположились два кресла. Черное кожаное кресло для посетителей выглядело удобным и дорогим, и Юта сразу представила, как приятно, должно быть, холодит спину гладкая кожа. Но оно казалось всего лишь жесткой колченогой табуреткой по сравнению с поистине царским троном, наполовину скрытым от посетителей широким столом.

Корт окинул кабинет быстрым цепким взглядом и, решительно приблизившись к столу, без всякого почтения плюхнулся в директорское кресло.

– Ты говорила, Бабли отправил в ЛАС заявку на астрономическое открытие? – проговорил Корт, включая компьютер. – В таком случае, она должна быть здесь.

Его темные узловатые пальцы забегали над клавиатурой с неожиданной резвостью, и Юта вдруг поняла, что впервые видит перед собой не Корта-атлурга, а Корта-лиатрасца.

Он смотрелся странно в роскошном современном кабинете: с темной, продубленной на солнце, высушенной ветром и постоянным обезвоживанием кожей, с перехваченными на затылке жесткими черными волосами. Необыкновенно мускулистый, что сразу бросалось в глаза по сравнению с рыхлыми, изнеженными, привыкшими к комфорту жителями Лиатраса. Ступающий по асфальтовым мостовым абсолютно бесшумно, как крадущийся зверь, настороженно осматривающийся по сторонам, словно в любую секунду ждет нападения.

Да, он не принадлежал этому месту: будто дикарь из каменной эры, вдруг оказавшийся на улицах современного города. И все же он был лиатрасцем, и сейчас Юта видела это совершенно отчетливо. Это было так, как будто он сам вдруг забыл о своей жизни атлурга, которую вел последние шестнадцать лет, и стал прежним собой.

Хотя когда речь шла о Корте, Юта не могла сказать наверняка. Это касалось почти всего, но сейчас, в Лиатрасе, проявлялось особенно явственно. Корт не показывал эмоций и не говорил о том, что чувствует, а Юта не спрашивала. Так они и вели странную тайную жизнь, изгой и беглянка, скрывающиеся ото всех, не смеющие появиться на улицах при свете солнечного дня, как будто боялись, что он испепелит их.

Юта поудобнее устроилась в мягком кресле напротив Корта, наблюдая за работой мужчины. На его лбу появлялись и исчезали морщины, он бормотал себе под нос, пару раз даже ругнулся. Но, наконец, его пальцы перестали неистово стучать по клавиатуре, и Корт откинулся на спинку кресла. Он посмотрел на Юту одним из своих наиболее холодных отстраненных взглядов, и девушка поняла, что он нашел то, что искал.

– Я нашел заявку Бабли, вместе с еще несколькими десятками документов, – будто прочитав ее мысли, заговорил Корт. Он покачивался в кресле взад-вперед, сложив перед собой пальцы. Синеватый отсвет от включенного монитора подсвечивал его лицо снизу. – То, что твой друг рассказывал тебе – правда. И в ЛАС об этом известно.

– Что ты имеешь в виду?

Корт перестал раскачиваться, подавшись вперед. Отраженный от монитора свет прыгнул ему в глаза, сделав их неестественно стеклянными, будто мертвыми.

– К Нибелии приближается блуждающая планета. Она подойдет очень близко и, уравновешенная гравитацией планеты и солнц, выйдет на постоянную орбиту.

Но самое главное – это то, что она будет настолько близко к нам, что закроет оба солнца, – Корт вздохнул. – Грядет затмение, Юта, которое продлится годы, а может и десятилетия. Но и это еще не самое худшее: приближение столь массивного небесного тела вызовет геомагнитные возмущения, а те в свою очередь приведут к тому, что по всей планете поднимется гигантская песчаная буря.

Корт замолчал, посматривая на Юту, а она не могла найти слов в ответ. То, что сказал Корт, было настолько огромно и невероятно, что она не поверила бы ему, если бы не тот факт, что за последний месяц она узнала далеко не одну невероятную и ужасную вещь, оказавшуюся правдой.

– «Настанет день, и небо будет ронять на землю огненные слезы, – как-то нараспев начал говорить Корт, и от его голоса у Юты по спине побежали холодные мурашки, – время повернет вспять, отсчитывая дни до смерти всего живого. Придут неурожаи, звери и птицы перестанут рожать потомство, а народ поднимется враждой друг на друга, брат на брата и муж на жену. Могучий Руг восстанет с края песков и поглотит небесных братьев. Придет великая буря, которая продлится сорок дней и сорок ночей, и не останется на земле ничего живого».

Это пророчество Амальрис, я читал его тебе в Утегате. Оно показалось мне занятным, и я его запомнил.

– «И не останется на земле ничего живого», – эхом повторила Юта. – Неужели это может быть правдой?

Корт пожал плечами.

– Ты слышала, что рассчитали в ЛАС. Так что похоже ...

По коридору застучали шаги. Сперва вдалеке, но они быстро приближались, пока не замерли прямо за дверью. Пока Юта поворачивалась на звук, соображая, что делать, Корт уже стоял рядом с дверным проемом так, чтобы увидеть вошедшего раньше, чем он увидит его. В руке мужчины блеснул нож, и сердце Юты вдруг запнулось, забыв как биться.

Ручка двери повернулась, в комнату вошел молодой мужчина. Он сосредоточенно смотрел перед собой, занятый какими-то мыслями. Под мышкой мужчина держал толстую серую папку. Казалось, он заскочил сюда, в закрытый офис, чтобы захватить или посмотреть что-то, что не успел днем.

Он не сразу заметил в комнате людей. А когда его взгляд встретился с испуганным взглядом Юты, Корт быстро отделился от стены, в два шага оказавшись у него за спиной. Правая рука Корта легла мужчине на горло в удушающем захвате.

Юта тихо перевела дыхание, увидев, что Корт держит нож в руке, но пока не пустил его в ход. Длинное лезвие из тергеда тускло мерцало в полутьме.

– Кто такой? – прорычал Корт на ухо перепуганному служащему.

– Я … я – ассистент мистера Падески, – заикаясь, проговорил мужчина. Он не видел Корта, стоящего у него за спиной, поэтому его перепуганный взгляд впивался в Юту, вызывая чувство вины и мерзенькую мысль о том, что лучше бы Корт сделал так, чтобы служащий её не увидел.

– Отлично. Значит, можешь быть полезен, – констатировал Корт.

– К-кто вы и что вам нужно?

– Здесь мы задаем вопросы, – голос Корта был абсолютно ровным и спокойным, даже вежливым, отчего содержимое желудка Юты вставало колом. – Мы тут совершенно случайно прочитали кое-что интересное – об огромной планете, приближающейся к Нибелии. О затмении солнц и невиданной песчаной буре. И у меня всего один вопрос: какого черта общественности ничего об этом не известно?

Ассистент мистера Падески мялся, очевидно, не желая говорить, но после того как Корт чуть сильнее сжал руку, обхватившую его горло железными клещами, затараторил, глотая слова и хрипя:

– Связи с общественностью не находятся в нашем ведении. Вопросами распространения информации занимается организация, спонсирующая ЛАС. Они называются «Фонд Содействие».

– Но ведь ЛАС – государственное учреждение. Почему вас кто-то спонсирует?

Корт чуть ослабил захват, хмурясь.

– Да. Ну то есть та организация, которая спонсирует ЛАС, находится в правительственном ведении.

– Что это значит?

– У нас все законно, – чуть обиженно ответил служащий, как будто Корт с Ютой были из налоговой службы. Корт закатил глаза.

– Рад за вас. Кто это? Что это за люди, которые выписывают чеки и решают, какую информацию можно раскрывать, а какую – нет?

Мужчина снова растерялся, и Юта поняла, что он рассказал все, что знает.

– Я не знаю, правда. Финансирование осуществляется на высшем, государственном уровне. Этим занимается бухгалтерия, а сотрудники вроде меня ничего об этом не знают. Мы получаем деньги на наши исследования, а что еще нужно знать?

– И то верно. Больше тебе ничего знать не нужно. Юта, поищи-ка в шкафах скотч.

Бедный служащий аж побелел, поняв, что отпускать его не собираются. Он попытался возражать, но Корт шепнул что-то ему на ухо, и сменив оттенок кожи на зеленый, мужчина захлопнул рот.

Юта отыскала скотч, и, замотав его, как мумию, Корт запихнул служащегося в довольно приличный по размерам платяной шкаф. Юте не нравилась мысль засовывать в шкаф ни в чем не повинного человека, но она не решилась спорить с Кортом при нем, чтобы еще больше не осложнять и без того непростую ситуацию.

– Ну вот, все попытки остаться незамеченными коту под хвост. Утром, когда этого парня найдут, он расскажет о нас. И я не сомневаюсь, что эта информация найдет, кого нужно. Так что теперь наши жизни в опасности, в особенности твоя, – закончив с ассистентом, заговорил Корт. Он смотрел на Юту.

Она хотела что-то возразить и открыла было рот, но промолчала, сообразив: и правда, это ведь ее, а не Корта разыскивают убийцы мэра. И это её лицо видел сегодня служащий.

– Нам пора уходить из города, – закончил Корт веско.

– Но мы не можем! Мы еще ничего не выяснили ни о моем кулоне, ни о матери. Не решили, что делать с информацией о планете, о буре, о том, что нового Вечного Города нет!

Корт не стал спорить, как будто именно такой реакции и ожидал. Он устало опустился в кресло.

– И что ты предлагаешь? У нас есть время только до утра.

Юта села в кресло напротив Корта, но на этот раз они поменялись местами – она оказалась за компьютером.

– Не знаю. Но должно же что-то быть, какие-то ниточки, которые помогут найти ответы.

Она рассеянно водила мышкой по коврику, бессмысленно глядя в монитор. Неожиданная мысль озарила ясно, как вспышка молнии, прорезающая чернильно-синее небо.

– Корт, можешь повторить, как звучат слова, вырезанные на шкатулке моей матери?

– «Ат ла раним – санум реглат, ат ла атлурн – санум ассари». «Удел мужчин – проливать кровь, удел женщин – проливать слезы», – машинально произнес Корт. – Зачем тебе?

– Пока не знаю, просто догадка.

Юта вбила слова в строку поисковика и нажала «Энтер».

Она не слишком рассчитывала на результат, но неожиданная догадка вдруг обернулась интуитивным прозрением, когда в самом низу страницы Юта с изумлением обнаружила вязь символов наури.

– Корт, – позвала она растерянно. – Кажется, я кое-что нашла.

Корт поднялся из кресла и встал у Юты за плечом, глядя на экран. Он казался растерянным. Они с Ютой переглянулись.

– Это стоит проверить, – сказал Корт. – Но сперва нам надо увидеться с Кирли.

***

Они сидели в закрытой с трех сторон кабинке полуподвального кафе-бара. Неяркий свет низко висящих желтоватых ламп бросал блики на полированные ширмы, разгораживающие небольшое уютное помещение. В такое время тут было немноголюдно. А немногие посетители не обращали внимания на остальных, – сюда приходили люди, как и Корт с Ютой ценившие тишину и уединение.

Это малоизвестное место предложила Кирли. Она встречалась здесь со своими источниками, не желавшими публичной огласки.

Корт сидел на одном диване с Ютой, глядя в узкое окошко под потолком. В него он видел серый асфальт и ноги редких прохожих. Юта меланхолично крутила в тонких пальцах большую кружку черного кофе, время от времени поднося ее ко рту, чтобы вдохнуть крепкий, горьковатый аромат, и печально вздыхала.

Искоса наблюдая за девушкой, Корт отметил, что ее лицо больше не было фарфорово-бледным. Несмотря на то, что при выходе в пустыню она всегда носила хилт, все же ее кожа слегка загорела. Особенно это было заметно сейчас, в темноте кафе, когда казалось, что ее лицо и руки покрылись шоколадно-бронзовой пыльцой.

Заметив, что Корт ее рассматривает, Юта подняла лицо от чашки, чтобы бросить на него вопросительный взгляд из-под пушистых черных ресниц. Он поспешно опустил глаза в стол.

– А, вот вы где! Простите, что опоздала!

Это была Кирли, быстрым уверенным шагом приблизившаяся к их кабинке. Корт поднялся ей навстречу.

– Спасибо, что согласилась встретиться с нами. В эти дни это – смелое решение.

– Не благодарите. Пока я для вас ничего не сделала, но вы действительно меня заинтриговали.

Кирли Коул, бывший редактор Юты, а также та, кто сумел открыть для них врата Вечного Города, была высокой энергичной женщиной под сорок. Стильно и дорого одетая, в туфлях на высоком каблуке, с короткой, небрежно уложенной стрижкой, она с первого взгляда производила впечатление самодостаточной успешной женщины. К тому же настолько свободомыслящей, независимой и проницательной, чтобы поверить в историю, которую Корт и Юта собирались ей поведать.

А еще у Кирли было влияние в городе – она уже пять лет являлась главным редактором «Первой Полосы», наиболее солидного и в то же время непредвзятого новостного издания Лиатраса. Так что у нее, как ни у кого другого, была возможность донести до людей ту правду, до которой они докопались.

Юта и Кирли тепло обнялись, как старые подруги.

– Ты выглядишь гораздо лучше, чем когда болталась у Корта на плече, – чуть усмехаясь, заявила Кирли, по обыкновению говорившая, что думает. – Ты изменилась, хотя никак не могу понять, в чем именно. Если честно, я до сих пор не могу поверить в то, что в пустыне живут люди, и ты побывала среди них.

Юта вздохнула.

– Порой я и сама не могу в это поверить. С тех пор, как началась вся эта история, всё вокруг кажется мне не таким, как раньше. Взять, например, город – раньше он был для меня всем. И хоть он всегда казался мне чересчур шумным, немного высокомерным и часто назойливым, но это был мой город. Я знала его, как знают близкого человека. Мне казалось, что, несмотря на все недостатки, он честен и открыт для всех лиатрасцев, так же, как когда-то открылся для меня.

Но теперь все это в лучшем случае кажется красивым сном, а в худшем – грязной ложью, которой он пичкает своих наивных жителей.

Корт отметил, что Юта говорит с Кирли очень открыто. Очевидно, она полностью доверяет ей и привыкла говорить все, как думает, ничего не скрывая.

– Ты расскажешь мне, как пришла к таким выводам? – Кирли достала из сумочки небольшой цифровой диктофон, а затем выложила на стол блокнот и ручку.

– Для этого мы здесь. Мы расскажем тебе все, что узнали. Я уверена, что никто, кроме тебя не сумеет решить, как лучше преподнести эту информацию. А она должна дойти до людей, поверь мне.

Юта как могла сжато и даже сухо изложила Кирли факты, опустив некоторые подробности, касавшиеся кулона ее матери и богини Амальрис. Корт лишь изредка дополнял что-то в ее рассказе, но в целом Юта справилась гораздо лучше, чем мог бы справиться он сам. При этом она с ловкостью и сноровкой гребца, ведущего лодку через пороги бурной горной реки, обходила все щекотливые и опасные места. Вот что значит настоящая журналистика, – неожиданно понял Корт. Очевидно, это было у Юты в крови.

На протяжении всего рассказа на высоком лбу Кирли, как тучи на предгрозовом небе, собирались складки. Ее лицо становилось все серьезнее. После того, как Юта закончила говорить, женщина тяжело откинулась на спинку дивана. Она, как показалось Корту, немного нервно крутила в пальцах шариковую ручку.

– Неужели все это может быть правдой? И если так, почему же ты сразу не обратилась ко мне? Я могла бы помочь. Вместо этого ты подвергла себя такой опасности. Без обид, Корт, но вам не стоило возвращаться в город. Вы могли бы просто послать мне сообщение, в котором изложили бы все детали.

Корт открыл рот, чтобы что-то сказать, хотя, по большому счету, с самого начала был согласен с Кирли, но Юта перебила его:

– Не думаю, что ты поверила бы во все это, если бы не увидела собственными глазами. К тому же, мы должны были удостовериться, что эта информация попадет в нужные руки. Все это слишком рискованно и опасно, чтобы пустить на самотек.

Кирли продолжала хмуриться, постукивая ручкой по столу.

– Ладно, – наконец, произнесла она. – Если все это действительно так, а у меня нет оснований не верить вам, то люди должны узнать правду. Я позабочусь об этом. Я немедленно займусь этим и подготовлю серию статей. И уж не сомневайтесь, этот материал попадет на Первую Полосу.

***

Сквозь синеватый купол навеса, раскинувшийся во все стороны насколько хватало глаз, чуть ниже точки зенита бледным пятном проступал желтоватый Аттрим. Белоснежный Туарис, висевший над горизонтом на востоке, казался искрой какой-то иной, неземной жизни, бесконечно прекрасной и столь же чуждой. Его яркий неживой свет чуть смягчался фильтрами навеса, так что отсюда Юта могла спокойно наблюдать

за обоими светилами – непривычное чувство, забытое за время жизни в Утегате.

Юта перевела взгляд вниз, на бесконечный унылый лес из серых каменных плит одинаковой формы и размера. Они располагались на одном и том же расстоянии друг от друга, с абсолютно прямыми линиями дорожек между ними. От этого она тоже успела отвыкнуть – от прямых линий и симметрии строений, а также мысли о том, что своих родных и близких можно похоронить.

Юта скользила взглядом по надписям на надгробиях, – единственном, чем различались захоронения. Некоторые были совсем свежими – пару раз вдалеке она видела надгробия, со всех сторон засыпанные цветами – похороны прошли совсем недавно. Другие плиты были старыми, с изъеденным временем камнем и стершимися надписями. Блеклые, пожелтевшие фотографии провожали двух живых, забредших во владения мертвых, с немым укором во взглядах, и Юта поспешно отводила глаза, как будто тоже была виновата в том, что потомки перестали навещать и ухаживать за посмертным обиталищем предков.

Она поймала себя на том, что думает о смерти и мертвых, как атлург.

Корт бесшумно шагал позади, странно угрюмый и неразговорчивый с тех пор, как они покинули здание ЛАС. Юта обернулась и поймала на себе тяжелый взгляд его потемневших глаз. Корт поравнялся с ней.

– Есть кое-что, о чем я должен тебе сказать, – без предисловий, как всегда прямо, начал Корт. – Думаю, то, что случилось с твоим другом, могло быть не связано с тобой.

– Что? – Юта не поверила своим ушам, решив, что ослышалась.

Она повернулась к Корту, который говорил монотонно, как заевшая пластинка.

– Когда к вам домой вломились, то все перерыли, как будто искали что-то, а не кого-то. Компьютер Бабли взломан, а все его расчеты пропали, в то время как твой компьютер просто разбили. С учетом того, что мы узнали, вполне вероятно, что тот визит был связан вовсе не с тобой, а с исследованиями твоего друга.

Сама посуди: Бабли отправляет заявку в ЛАС, в тот же день к вам домой вламываются и уносят все его документы и расчеты. Несколько недель вы скрываетесь у друга, и появляетесь только на космодроме. Где вы были вместе, но тебя не тронули, только – его.

Корт взглянул на Юту.

– Я думаю, ты не виновата в гибели друга. Его устранили из-за его исследований, из-за того, что он узнал, а не из-за тебя.

Юта продолжала размеренно шагать вперед, механически поглядывая на номера надгробий. Она подумала о том, что наверное, должна ощутить облегчение. Облегчение от того, что вина за смерть друга больше не лежит на ее сердце, разъедая словно кислотой. Но она ничего не почувствовала. Только усталость от осознания, что они столкнулись с очередным секретом, добавившимся ко всем остальным в копилке ее души. Эта копилка уже была забита до отказа, и Юта гадала, когда же она не выдержит и разорвется, распираемая изнутри своими и чужими тайнами.

Внезапно ей стало все равно. Неважно, из-за чего или кого погиб Бабли. Просто его больше нет с ней, и она ничего не хотела больше, чем иметь простую возможность попрощаться с другом. Но и этой элементарной вещи она была лишена: Корт настрого запретил даже приближаться к могиле Бабли, потому что за ней наверняка ведется наблюдение.

Юта отвернулась от Корта, пытаясь скрыть слезы, застывшие в глазах, как осколки льда, – больно ранящие, но не способные пролиться.

– Юта, – Корт осторожно тронул ее за плечо. – Мы пришли.

Мужчина подошел к одному из надгробий и присел возле него на корточки. Оно не выглядело таким уж старым – серый камень еще не успел растрескаться от времени, буквы на эпитафии были хорошо видны. Но в то же время могила была заросшей и неухоженной, как будто ее не навещали с тех пор, как было сделано захоронение.

Юта подошла ближе и увидела нечто странное: на гладком камне надгробия не было не только фотографии, но даже и имени и даты рождения и смерти. Только одна длинная надпись, расположившаяся в две строки – одна над другой – была вырезана в пыльном грязном камне. Та самая эпитафия, которая и привела их с Кортом сюда прямо из здания ЛАС.

Она вилась, словно загадочный восточный орнамент, словно дикий узор из причудливо переплетенных лоз, словно танцующее пламя – эпитафия на наури.

Корт провел ладонью по надписи, счищая грязь и землю, забившую вырезанные в камне строки. Когда тонкая корка налета грязи и времени спала, они увидели еще один символ – не слово, именно знак. В точности такой, какой висел у Юты на шее.

– Что это значит? – пытаясь унять дрожь в голосе, спросила Юта.

– «Ренам нелассурд, рум нагласар меднус Перем Углак, нарагар нал Дакурум Навир». «Прощайте, сестры. Мы встретимся вновь на берегу Дикой Реки, под тенью Белой Кости», – прочел в ответ Корт. Он повернулся к Юте. – Понятия не имею, что это значит. Для меня это не имеет никакого смысла, – у народа нет поверий насчет реки, только насчет песков. Никто из атлургов никогда в своей жизни не видел рек, разве что реки песка.

– Но ведь это должно что-то значить. Это обращение к неким сестрам, настолько странное, как будто оказалось тут не случайно, как будто хочет сказать нам что-то.

– Ну, если кто-то и может понять, в чем смысл всего этого, то это ты, – отозвался Корт. А когда Юта вопросительно посмотрела на него, кивнул на ее кулон. – Возможно, эта надпись предназначалась твоей матери.

Юта присела на край соседней могилки – холодный камень тут же остудил разгоряченное тело и мысли.

– Прочитай еще раз, как это звучит на наури, – попросила она.

– «Ренам нелассурд, рум нагласар меднус Перем Углак, нарагар нал Дакурум Навир», – повторил Корт.

– Странно, но мне слышатся слова «Медный Переулок».

Корт пошевелил губами, как будто пробовал звучание привычных для него слов наури, отбросив их смысл.

– Пожалуй, ты права. Думаешь, эта надпись – какой-то шифр, загадка?

Юта вздохнула.

– Последнее время у меня ощущение, что вся моя жизнь – это какая-то загадка, шарада, которую я силюсь разгадать, но никак не могу подобрать ключ.

Корт ничего на это не ответил.

– Если это и правда шифр, и речь идет вовсе не о Дикой Реке, а о Медном Переулке, тогда, может, нам следует наведаться туда?

– Наверное, ты прав. Но что нам искать?

– Может, мы снова встретим символы наури. Или еще какую-то подсказку, если это и правда загадка. Кто знает, в любом случае, это наш лучший шанс.