Текст книги "Матрица террора"
Автор книги: Исаму Фукуи
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)
Обществоведение было одним из тех предметов, который давался Тэку сравнительно легко, поэтому он быстро написал сочинение, заполнив аккуратными строчками полторы страницы, и приступил к ответам на вопросы.
Неожиданно мистер Нил нарушил молчание – слишком быстро, как показалось Тэку.
– У вас осталось две минуты.
– Что? – воскликнул кто–то из детей, выразив вслух всеобщее потрясение.
Тэк повернулся и взглянул на настенные часы: нет, это невозможно! Учитель, вероятно, сшибся.
– До конца урока еще пятнадцать минут! – протестующим голосом воскликнул мальчик.
Мистер Нил уставился на него свирепым взглядом.
– Подними руку, – сухо произнес он.
Тэк поднял руку, чувствуя, как лицо заливает краска.
– Говори, – мистер Нил кивнул головой.
– Урок заканчивается через пятнадцать минут, – повторил мальчик.
– Я знаю. – Мистер Нил смерил его хмурым взглядом. – У вас осталась одна минута.
В душе Тэка всколыхнулась злоба. В действиях учителя было столько несправедливости, что мальчик уже не мог заставить себя сосредоточиться на работе. Среди учеников началась паника, они в спешке пытались ответить на вопросы теста. Тэк взглянул на свой листочек: он даже не успел прочитать первый вопрос. Выполнить это задание за одну минуту невозможно! Однако он все же взялся за карандаш и начал отмечать верные ответы. Иногда ему удавалось вычислить нужный ответ, иногда он ставил «галочку» наугад. Но, несмотря на все старания, он успел сделать лишь половину задания, когда учитель гаркнул:
– Отложить карандаши!
Большинство одноклассников Тэка повиновались, хотя при этом многие бросали на учителя возмущенные взгляды.
– Тэк, я сказал отложить карандаш! – снова заорал учитель.
Тэк почувствовал, что клокочущее внутри раздражение готово выплеснуться наружу. И все же он повиновался. Мистер Нил удовлетворенно кивнул и двинулся между рядами парт, быстро собирая листочки с тестами. Оставшиеся до конца урока пятнадцать минут мальчик просидел неподвижно, сложив руки на парте и уставившись на доску невидящим взглядом. За это время его раздражение достигло опасных размеров, превратившись в настоящую злобу. Наконец прозвенел звонок. Когда одноклассники Тэка безмолвной толпой повалили к выходу, он поднялся со своего места и направился к столу мистера Нила, Учитель напоминал голодного крокодила; сурово нахмурив брови, он перебирал листочки с тестами и, похоже, не имел ни малейшего желания вступать в разговоры с мальчишкой.
– Мистер Нил, – обратился к нему Тэк ровным голосом, стараясь не выдать своего раздражения.
– Да? – Мистер Нил, даже не взглянув на школьника, продолжал возиться с тестами.
– Я считаю это несправедливым: вы сказали, что тест заканчивается через две минуты, хотя до конца урока оставалось целых пятнадцать минут.
– Но насколько я могу судить, твои одноклассники прекрасно справились с тестом за отведенное время.
Тэк стиснул зубы:
– Я решил начать с сочинения, так как полагал, что впереди у нас целый урок.
– Ну что ж… Значит, ты принял неверное решение! И хватит об этом, я не собираюсь вступать с тобой в препирательства, Тэк. – Мистер Нил сложил листочки аккуратной стопкой и уставился на мальчика выжидающим взглядом.
– Но когда мы писали тесты по другим предметам, нам всегда давали целый урок. – Тэк повысил голос, – а вы даже не предупредили нас, что на тест отводится меньше времени! – Тэк почти кричал.
Мистер Нил угрожающе сощурился.
– Если у тебя возникли проблемы, ты должен был подойти ко мне и спокойно объяснить, в чем дело, – злобно прорычал он, – а не набрасываться на учителя со своими обвинениями. Плюс ко всему ты еще смеешь повышать на меня голос!
Мистер Нил распалился не на шутку; теперь он сам вопил во всю глотку, брызгая слюной и бешено вращая глазами, Тэк понял, что спорить с учителем бесполезно, и отступил, однако внутри у него все клокотало от ненависти. Он направился к дверям, но, прежде чем выйти из класса, обернулся и кинул на мистера Нила еще один гневный взгляд. Учитель сидел за столом и с гордым видом победителя наблюдал за отступлением Тэка. Мальчик знал: ему потребуется немало времени, чтобы простить учителю его подлую выходку. Он пулей вылетел из класса и понесся по коридору, невольно задавая себе вопрос: неужели он единственный, у кого школа вызывает такое отвращение?
Но разумеется, в своей ненависти он не был одинок.
Глава 3. БУНТОВЩИКИ
– Его зовут Зейд! – бодрым голосом доложил полицейский.
– Зейд… – задумчиво повторил мэр.
– Так точно, сэр.
Мэр с громким щелчком захлопнул крышку зажигалки. Он стоял возле окна и, прищурив глаза, внимательно изучал городской пейзаж. Последнее время он допоздна засиживался в кабинете и иногда думал, что если так пойдет и дальше, то скоро ему трудно будет вспомнить дорогу домой, – мэр жил в большом каменном особняке, принадлежавшем администрации Города. Помимо обычных дел – планирование городского бюджета, составление школьного расписания, – ему приходилось регулярно встречаться с членами Исполнительного Комитета: полицейские докладывали главе Города о том, насколько успешно идет поиск бунтовщиков.
Руководство операцией было поручено одному из высокопоставленных полицейских чинов. После долгих и бесплодных поисков он наконец явился к мэру с известием, что им удалось найти важную зацепку. Потянув за эту ниточку, они, как уверял полицейский, размотают весь клубок. Мэр, как человек предусмотрительный, заранее раздобыл копию доклада полицейского и ознакомился с ней прежде, чем чиновник явился к нему в кабинет. Кроме имени предводителя бунтовщиков, в докладе не было ничего заслуживающего внимания, – масса пространных рассуждений и пустых фраз. Мэр был достаточно опытным человеком, чтобы мгновенно отличить бюрократическое многословие от настоящей информации; недаром же он несколько лет проработал учителем литературы, через его руки прошло немало школьных сочинений.
– И это все, что вам известно? – Мэр саркастически хмыкнул. – И, пожалуйста, оставьте при себе громкие заявления, которыми вы так щедро приправили свой доклад.
Полицейский хмуро уставился в пол. По всей видимости, он искренне рассчитывал на похвалу.
– Да, сэр, на данный момент это все, что нам удалось узнать. Но я уверен, что, если бы в нашем распоряжении было немного больше времени и соответствующие ресурсы, мы смогли бы…
– Три недели. В вашем распоряжении было три недели, ровно двадцать один день, и все ресурсы, которые только мог предоставить вам Город. Я дал вам полную свободу действий.
– Да, сэр, и я уже докладывал о результатах наших рейдов по заброшенным домам, где они прячутся сами и хранят оружие, – сказал полицейский, указывая на небольшую стопку бумаг, лежавшую перед мэром на столе. – В дополнение к листовкам, на которых стоит подпись их предводителя, и разнообразному арсеналу оружия, боеприпасов и химикатов, захваченному нами в процессе…
– Захваченному? Мне нравится, как вы произносите это слово. Я полагаю, вы отважно сражались с целой армией детей и завладели их оружием… а говоря о химикатах, вы, вероятно, имеете в виду средства для мытья посуды и чистки ковров? – с ядовитым сарказмом в голосе спросил мэр.
Полицейский глубоко вздохнул и гордо вскинул подбородок:
– Я обязан доложить вам, сэр, что бунтовщики научились производить взрывчатку из компонентов, которые они получают…
– Мне это известно. Дети оказали вам сопротивление? Их дома были заминированы?
– Нет, сэр, только несколько капканов. Как правило, бунтовщики не ночуют в одном и том же доме больше одного раза, поэтому их самих мы не видели. Однако тот факт, что мы захватили их арсенал, означает, что им нанесен значительный ущерб…
– Они снова вооружатся, – мэр сердито щелкнул зажигалкой. – Они найдут новые норы, где можно спрятаться. Уже больше года мы играем с ними в кошки–мышки. И пока вы, господин полицейский, копались в развалинах, бунтовщики убили еще двоих педагогов.
– Да, сэр, знаю. Я читал сводку…
– Да что вы говорите! Оказывается, вы еще и читать умеете, – мэр снова щелкнул зажигалкой. – Но я полагаю, мы здесь не для того, чтобы обсуждать ваши интеллектуальные способности. Извините, господин полицейский, вероятно, я рискую задеть вашу профессиональную гордость, но так называемые «ценные сведения», я имею в виду имя предводителя бунтовщиков, которые вам удалось добыть с таким невероятным трудом, стоят дешевле бумаги, на которой написан ваш доклад.
Полицейский выглядел растерянным и жалким. Он был похож на собаку, которая явилась к хозяину, ожидая похвалы, а вместо этого получила пинок сапогом.
– Позвольте не согласиться с вами, сэр, это крайне полезная информация. Теперь мы сможем выяснить возраст этого ребенка, фамилию, есть ли у него семья; все эти данные имеются в наших школьных архивах.
– Гениальная идея! И как только она пришла вам в голову? – фыркнул мэр. – Мы получим все эти данные при одном маленьком условии: если Зейд – его настоящее имя.
– Извините, сэр?
Мэр смерил полицейского долгим пронзительным взглядом, словно перед ним была лабораторная мышь, которая неожиданно встала на задние лапы и заговорила.
– Этот Зейд не настолько глуп, чтобы назваться настоящим именем. Да и я, к вашему сведению, тоже не полный идиот, – как нечто само собой разумеющееся добавил он. – Я уже проверил архивы – ничего. Если он и посещал одну из городских школ, то под каким–то другим именем.
– А архивы роддомов? – спросил полицейский.
– Тоже ничего.
Полицейский нахмурился и замолчал. Глава Города тоже молчал, сурово поджав губы.
– Итак, у нас по–прежнему нет никакой достоверной информации, – подвел итог мэр. – Но при этом нам приходится вести войну с бунтовщиками, сохраняя в тайне сам факт их существования.
– Да, я… я понимаю, сэр.
– Они не обычные хулиганы. Бунтовщики не остановятся на одной диверсии. Они будут снова и снова нападать на Город, пока мы не сдадимся, или пока они не уничтожат нас, или пока мы не сотрем их с лица земли. В то время как вы упражняетесь в сочинении красивых докладов, они занимаются подготовкой нового теракта.
– Ну, мы не можем знать наверняка, – слабым голосом возразил полицейский.
– В том–то и дело: мы ничего не знаем наверняка. А должны знать. Вы меня поняли?
– Да, сэр.
– Отлично! Значит, я хочу, чтобы к следующей нашей встрече вы предоставили мне исчерпывающую информацию. И запомните, мне нужны конкретные сведения, а не ваши домыслы! Понятно? Больше никаких высосанных из пальца предположений, только достоверная информация.
– Да, сэр.
– Да, и еще одно.
– Слушаю, сэр.
– Наша встреча состоится завтра вечером.
Полицейский захлопал глазами.
– Так точно, сэр, – с трудом проглотив слюну, выдавил он.
– Отлично. На сегодня все. Можете идти.
***
– Ну, что случилось? – спросила Сюзи, закрывая бутылку с водой.
Тэк и Сюзи лежали на траве, вдыхая сладкий аромат земли, – запах, который не часто встретишь в Городе. Было воскресенье, единственный день, когда им не нужно вставать чуть свет, надевать опротивевшую серую форму и идти в школу. Тэк слышал, что раньше суббота тоже считалась выходным днем, но это замечательное время давно ушло в прошлое.
Тэк и Сюзи, как и договаривались, отправились в Центральный парк, растянувшийся на несколько километров вдоль южной границы Двадцатого района и считавшийся главной и единственной его достопримечательностью. Для детей, живущих в Городе, представление о живой природе ограничивалось покрытыми травой полянами, извилистыми тропинками и декоративными фонтанами парка. Конечно, в Городе были детские площадки для малышей, но Тэк и Сюзи были уже слишком большими, чтобы ходить туда.
– У меня вчера был тест по социологии, – как бы между прочим сообщит Тэк.
– А-а, понятно, – Сюзи задумчиво пожевала стебелек травинки. – Ну и как все прошло?
– Плохо, – честно признался Тэк. Он провел рукой по волосам, откинув со лба непокорную челку.
– Почему? – с сочувствием в голосе спросила сестренка.
Тэк нахмурился. Она продолжала жевать свою травинку, терпеливо дожидаясь пока брат сделается более разговорчивым. Помолчав немного, он сел и, глядя на раскинувшийся вдалеке лес, рассказал о том, какую подлую шутку сыграл с ними мистер Нил.
– Это нечестно, – заметила Сюзи.
– Еще как! – согласился Тэк.
– Ты знаешь, – вдруг вспомнила Сюзи, – я слышала, как несколько девчонок рассказывали про тест по математике. Так с ними произошло то же самое.
– Серьезно? – Тэк с недоверием покосился на сестру.
– Ага, – Сюзи отвинтила пробку на бутылке и, запрокинув голову, допила остатки воды.
– А я‑то думал, что мистер Нил как обычно решил напакостить нам, – задумчиво пробормотал мальчик. – Странно, с чего это вдруг два свершено разных учителя делают одно и то же?
– Может быть, им велели? – предположила Сюзи.
– Кто? – насмешливо фыркнул он. – Педагоги? Неужели ты думаешь, что они станут тратить столько сил на то, чтобы специально завалить нас?
– Ну, не знаю, по–моему, им это ничего не стоило, – мудро заметила девочка.
– Как бы там ни было, впредь я не возьму в руки карандаш, прежде чем не выясню, сколько времени они дают нам на тест.
– Отличная мысль, – с одобрением заметила Сюзи. Прищурив глаза, она смотрела на лес, лучи заходящего солнца окрасили сосны в розоватый цвет. – Скоро стемнеет…
– Да, – вздохнул брат. – Нам пора.
– Ладно, пошли, – Сюзи начала собирать свои вещи.
После целого дня, проведенного в парке, Тэк чувствовал, что на душе у него стало немного легче. Они с сестрой уже подходили к дому, а Тэку по–прежнему казалось, что его окружает сладковатый запах разогретой на солнце земли, травы и хвои. Тэк вздохнул полной грудью. Он готов был забыть неприятности с тестом и даже простить мистера Нила. Бремя, проведенное с Сюзи, всегда действовало на него успокаивающе. Взглянув на нее, Тэк заметил, что она слегка помрачнела. У Тэка болезненно сжалось сердце: похоже, его младшей сестренке, так же как ему, очень не хочется идти в школу.
***
– Все на местах?
– Давным–давно, ждут уже около часа.
– Ты пересчитал бомбы?
– Ага, ровно восемь. Черт, мне даже не надо их пересчитывать! Рюкзак такой тяжелый, думаю, восемь бомб – более чем достаточно.
– Ничего не поделаешь, бомбы – оружие серьезное, и относиться к нему следует серьезно. Это тебе не из рогатки по воробьям стрелять!
– Судя по весу, серьезнее не бывает.
– Скоро преподаватели тоже убедятся в весомости наших аргументов. Ну все, иди, занимай свое место.
– Есть, сэр. Можно один вопрос?
– Можно, но быстро.
– Почему с нами нет нашего главного бомбардира?
– У Нони кое–какие дела.
– Что еще за дела?
– Ну, скажем, я поставил нескольким преподавателям плохие отметки.
– А-а, понятно. Ты выдал им черную метку?
– Если тебе так нравится, называй это черной меткой. А теперь пора, мы начинаем через десять минут. Давай, Кен, пошел!
Бунтовщик по имени Кен легкой трусцой добежал до бетонной стены, пригнулся к земле и осторожно выглянул за угол. Он всматривался в темноту – туда, где находился приземистый деревянный флигель, позади которого возвышалось большое кирпичное здание. Кен был одет в черный спортивный костюм и лыжную шапочку–маску, полностью закрывающую лицо. На остальных двенадцати бунтовщиках, спрятавшихся неподалеку от флигеля, были такие же костюмы и маски, Они казались безмолвным черными тенями, которые мягко скользили вдоль стены дома. В этой пустынной части Города не было ни фонарей, ни светящихся рекламных щитов; лишь слабые отблески света, падавшие из окон большого здания, возле которого прятались бунтовщики, рассеивали непроглядный сумрак ночи. Часы Кена показывали без десяти час.
Во флигеле–сторожке, преграждавшем путь к зданию, дежурил охранник – немолодой мужчина с красным мясистым лицом и большим животом, напоминавший скорее деревенского сторожа, нежели настоящего полицейского. Он был живым олицетворением глубочайшей скуки: сидел, лениво развалившись на стуле и положив ноги на маленький столик с остатками ужина. Охранник был вооружен пистолетом, но вряд ли стоило ожидать, что этот толстый неповоротливый человек сумеет быстро выхватить его из–за пояса и открыть стрельбу. Ночь была душной, и, чтобы как–то проветрить помещение, толстяк распахнул дверь настежь.
Кен нахмурился. Что ценного можно найти в здании, которое так плохо охраняется? Не то чтобы Кен горел желанием вступить в бой с целой армией полицейских, просто скрытность Зейда, который не счел нужным объяснить им цель сегодняшней операции, заставляла его строить разные предположения. Он решил, что Зейд хочет добраться до каких–то вещей, которые могут оказаться полезными для них. Но само по себе здание выглядело довольно странно, оно не было похоже на склад: старый кирпичный дом, единственное жилое строение, расположенное в самом центре заброшенного района, находился на пустыре, в соседних районах тоже давно никто не жил. Ну, если быть точным, почти никто не жил; в последнее время бунтовщики использовали пустующие дома в качестве временных пристанищ и для хранения боеприпасов.
Он очнулся от своих мыслей, заметив справа от себя яркую вспышку света. Луч фонарика на мгновение прорезал темноту – это был сигнал к началу атаки. Кен бросил взгляд на часы: ровно час ночи. Он снова выглянул из–за угла – охранник по–прежнему сидел у себя в сторожке. Положив ноги на стол, он клевал носом, рискуя в любую минуту свалиться со стула. Кен нахмурился. Зейд был человеком решительным и пунктуальным, особенно в тех случаях, когда дело касалось боевой операции.
Вдруг охранник повернул голову и посмотрел в сторону двери. Что–то быстро просвистело в воздухе, вылетевший из темноты предмет с коротким тупым крэкпопал в цель. Кен метнулся к открытым дверям флигеля, к нему присоединилось еще несколько человек. Они столпились надлежащим на полу толстяком. Он казался таким же невозмутимым, как минуту назад, только глаза у него были широко открыты, словно он внимательно разглядывал нож, торчащий у него между глаз. Кен знал: для некоторых из его товарищей это была первая смерть, которую они видели так близко.
На пороге появился Зейд. На нем был такой же как у всех остальных черный костюм и маска, делавшие его незаметным в ночной тьме. Он быстро осмотрел тело охранника, выдернул у него из головы нож, аккуратно обтер лезвие о рукав своей куртки и убрал в кожаные ножны, висевшие на поясе.
– Хороший бросок, – негромко произнес один из бунтовщиков, выразив вслух всеобщее мнение.
– Просто он сидел в подходящей позе, – усмехнулся Зейд.
Хотя продемонстрированное Зейдом мастерство произвело на Кена огромное впечатление, ему было немного не по себе от того, с каким холодным равнодушием их командир относился к убийству. Он заметил, что его товарищи неловко переминаются с ноги на ногу. Должно быть, они чувствовали то же самое. Кен тряхнул головой, пытаясь отогнать сомнения. Вероятно, отношение Зейда к смерти было единственно возможным для командира, возглавляющего большую армию,
– Странно, – пробормотал предводитель бунтовщиков, – похоже, здесь нет пульта управления, открывающего ворота. Скорее всего, он находится где–то внутри здания.
Он подошел к воротам и, задрав голову, внимательно осмотрел решетку:
– Слишком высокая, не перелезть. Значит, будем действовать как обычно.
Услышав слова командира, двое мальчишек тут же подбежали к ограде и, опустившись на колени, начали закладывать взрывчатку под створки ворот, как раз туда, где находились массивные металлические петли.
– Оружие к бою, – тихим голосом скомандовал Зейд.
Бунтовщики вскинули руки с пистолетами, демонстрируя боевую готовность. Кен подошел к лежащему на полу мертвому охраннику и вытащил у него из–за пояса оружие.
– Осколки от бомбы могут быть опасны, – предупредил Зейд. – Все, кроме Кена и Стивена, отойдите подальше. Вы двое поджигаете запал и бегом в укрытие.
Кен и Стивен склонились над бомбой. Длинная пластиковая трубка с запаянными концами и двумя запалами напоминала большую новогоднюю хлопушку. Кен извлек из кармана зажигалку и подождал, пока Стивен сделает то же самое. Они одновременно подожгли запалы с обоих концов трубки и бросились наутек. Кен спрятался за старым рекламным щитом, присел на корточки, зажмурил глаза и заткнул пальцами уши.
Пламя быстро пожирало шнуры запалов, они сердито шипели и щелкали. Когда огонь достиг трубки, внутри которой находилась селитра, раздался взрыв, куски пластика разлетелись в разные стороны. Взрыв был настолько мощным, что железные ворота просто сорвало с петель.
Бунтовщики выскочили из своего укрытия и устремились внутрь. Они оказались на небольшой парковке. Зейд, оглядевшись по сторонам, заметил высокую стеклянную дверь, ведущую внутрь здания, жестом приказал своей команде следовать за ним и побежал к крыльцу. Бунтовщики помчались вслед за своим командиром, у каждого из них за плечами висел большой рюкзак.
Добежав до дверей, Зейд остановился и повернув голову назад, кивком приказал одному из бунтовщиков достать из рюкзака пластиковую бомбу и положить ее у порога. Когда тот выполнил приказ, Зейд сделал широкий жест рукой, и бунтовщики, по–прежнему не говоря ни слова, бросились врассыпную. Он сам поджег запал и тоже спрятался за машиной, припаркованной во дворе задания.
Бомба взорвалась, стекла водопадом посыпались на ступени крыльца. Не дожидаясь, пока рассеется дым, Зейд вскочил на ноги и бросился к двери, от которой осталась лишь покореженная металлическая рама; в правой руке у него был зажат пистолет. Как только он проскочил в образовавшуюся дыру, сработала сигнализация. Истошный вой прорезал тишину ночи. Остальные бунтовщики последовали за своим командиром, один за другим врываясь в просторный мраморный вестибюль. Они столпились за спиной Зейда, пока тот осматривался по сторонам. Стойка дежурного охранника находилась справа от входа, но самого охранника на месте не оказалось. Кресло было небрежно отодвинуто в сторону: казалось, сидевший в нем человек только что вышел и вот–вот вернется обратно.
– В здании должно быть полно охранников, – сказал Зейд, обращаясь к своей команде, – и полицейские наверняка уже спешат сюда. Так что нам надо пошевеливаться.
Зейд подбежал к лифту, где висел указатель с названиями офисов, расположенных на различных этажах здания, и быстро пробежал глазами список. Найдя то, что искал, Зейд жестом велел своему маленькому воинству загружаться в лифт. Двое бунтовщиков в хвосте группы пятились задом, держа оружие наготове и внимательно оглядываясь. Неожиданно раздался выстрел. Один из бунтовщиков как подкошенный рухнул на пол. Охранник, тог самый, которого не оказалось за стойкой, вернулся в вестибюль. Увидев вооруженных детей в черных костюмах и масках, он спрятался за колонной в центре вестибюля и открыл стрельбу. Второй бунтовщик бросился к своему товарищу, остальные, выхватив пистолеты; начали палить по колонне, за которой затаился охранник.
Зейд с досадой прикусил губу. Он не ожидал, что проникновение в здание займет у них столько времени, а тут еще эта перестрелка! Он запустил руку в рюкзак и вытащил стеклянную бутылку. Горлышко ее было заткнуто тряпкой, внутри плескалась мутная жидкость – смесь бензина и моторного масла. Зейд щелкнул зажигалкой, поджег торчащую из горлышка тряпку и размахнувшись, запустил бутылкой в колонну. Бутылка разлетелась вдребезги, бензин вспыхнул, жидкое пламя быстро растеклось по полу. Раздался душераздирающий крик, охранник, забыв об осторожности, выскочил из–за колонны и начал кататься по полу, пытаясь сбить огонь.
Зейд удовлетворенно кивнул. Моторное масло прилипало к одежде, поэтому сбить пламя было не так–то просто. Не обращая внимания на безумные вопли охранника, который превратился в живой факел, Зейд подбежал к лежащему на полу парню. В это время другой бунтовщик поднял свой пистолет и одним выстрелом прикончил охранника, положив конец его мучениям.
Бунтовщики, затаив дыхание, наблюдали, как Зейд склонился над их товарищем и двумя пальцами пощупал пульс на шее. Затем он протянул руку и сдернул маску с головы неподвижно лежащего парня. Лицо Зейда было до самых глаз замотано черным вязаным шарфом, так что никто из наблюдавших за ним бунтовщиков не мог видеть выражения лица своего командира.
– Это Кен, – сказал Зейд, оборачиваясь к своей команде. – Идем! Нам надо спешить, если мы не хотим разделить его участь.
– А Кен? Мы же не бросим его здесь? – срывающимся голосом воскликнул один из ребят.
Зейд окинул мальчишку пристальным взглядом.
– Нам надо думать о живых, – отрезал он. – Мертвецу наша помощь больше не нужна.
Бунтовщики развернулись и направились к лифту; некоторые в нерешительности оборачивались, поглядывая на своего бездыханного товарища. Они ввалились в кабину, Зейд вошел последним и нажал кнопку четвертого этажа.
Когда двери открылись, бунтовщики оказались лицом к лицу с двумя охранниками, дожидавшимися лифта на четвертом этаже, и те в недоумении уставились на незнакомцев в черных масках. Зейду даже не пришлось целиться: он вскинул пистолет и в упор расстрелял обоих. Затем вскочил на стоявший неподалеку стул и, щелкнув зажигалкой, поднес пламя к укрепленному под потолком датчику дыма. Новый сигнал тревоги взорвал тишину коридора, во всем здании сработала пожарная сигнализация, специальные устройства начали разбрызгивать воду. Бунтовщики с удивлением наблюдали за действиями своего командира, однако вопросов никто не задавал. Не обращая внимания на льющиеся с потолка потоки воды, они подошли к очередной запертой двери. Один из бунтовщиков выстрелом из пистолета выбил замок, Зейд ударом ноги распахнул дверь.
Они оказались в просторной комнате, до потолка забитой картонными коробками. Зейд начал быстро открывать их. Он вскрывал одну за другой, заглядывал внутрь и хватал следующую. Остальные бунтовщики стояли в дверях, наблюдая за коридором, и одновременно с удивлением косились на своего командира. Когда из коробок посыпались керамические тарелки и миски, они начали подозревать, что произошла какая–то ошибка, возможно, Зейд искал совсем другую комнату, но перепутал двери. Однако Зейд продолжал методично вскрывать коробки.
Вдруг он испустил радостный вопль. Вероятно, предводитель бунтовщиков все же нашел то, что искал. Парни собрались вокруг, вытягивая шеи, с интересом заглядывая внутрь.
– Керамические ножи, – прочитал кто–то этикетку на крышке. – 3еид, ты что, шутишь?
– Ничуть, – невозмутимо ответил он. – Складывайте ножи в свои рюкзаки, унесем, сколько сможем, остальное уничтожим.
– А они не сломаются, если мы просто затолкаем их в рюкзаки? – с сомнением в голосе спросил стоявший рядом бунтовщик.
– Нет. Они сделаны по специальной технологии, эти ножи прочнее стали, – успокоил его Зейд. Он раскрыл свой рюкзак и начал перекладывать туда ножи. – И главное, их невозможно обнаружить с помощью металло–искателя.
Тут до всех дошло, насколько полезными могут оказаться эти обыкновенные керамические ножи. Они бросились помогать своему командиру. Одиннадцать человек быстро опустошили почти все коробки, до отказа набив ножами одиннадцать рюкзаков. Они уже собрались уходить, когда Зейд заметил в углу неподалеку от двери три длинных свертка, завернутых в коричневую бумагу. Он подошел поближе, прочитал текст на этикетке и осторожно вскрыл один пакет. Глаза Зейда радостно заблестели, когда он увидел содержимое пакета.
– Отлично, – вполголоса пробормотал он.
– Что там? – спросил один из бунтовщиков.
– Неважно, – сказал Зейд, быстро заталкивая пакеты в свой рюкзак. – Потом узнаешь, когда мы выберемся отсюда. А теперь уходим! Доставайте бомбы.
Последние две бомбы уже лежали на полу – бунтовщики вытащили их из рюкзаков, чтобы освободить место для ножей. Подхватив свою добычу, они выскочили в коридор; Зейд щелкнул зажигалкой и поспешил вслед за своей командой.
Когда они подходили к лифту, раздался взрыв и звон разбитого стекла.
Спустившись на первый этаж, бунтовщики осторожно выбрались из лифта. По стенам вестибюля скользили яркие красно–синие блики, на парковке возле здания было полно полицейских и пожарных машин. Противопожарная система сработала на совесть: пол был залит водой, хотя несколько упрямых языков пламени продолжали лизать стены в дальнем углу вестибюля. Снаружи были видны темные фигуры полицейских и пожарных; столпившись в центре двора, они о чем–то ожесточенно спорили.
– Полицейские хотят войти сюда первыми, чтобы убить нас. Пожарные говорят, что сначала они должны потушить пожар, – спокойно пояснил Зейд. – Им потребуется некоторое время, чтобы решить, кто из них первым приступит к исполнению своих обязанностей.
Бунтовщики сгрудились вокруг своего командира. Они чувствовали себя спокойно, словно у выхода их не поджидала целая армия полицейских. Все смотрели на Зейда, уверенные в том, что он обязательно придумает, как им выбраться из этой ловушки. Через пару минут он заговорил, отдавая приказы коротко и четко:
– Алекс и Габриель, там, в углу, стоит погрузочная тележка, везите ее сюда. Фрэнк, дай мне твой шарф.
Остальные следите за входом, если кто–нибудь попытается войти в вестибюль – стреляйте.
Пока Алекс и Габриель бегали за тележкой, Зейд достал из своего рюкзака какой–то странный предмет, похожий на белый каравай хлеба. «Каравай» был снабжен длинным шнуром. Он быстро завернул эту странную бомбу в шарф Фрэнка, положил сверток на тележку, поджег шнур и толкнул тележку. Тележка покатилась к разбитой двери, через которую бунтовщики ворвались в здание.
– Как только она взорвется, – сказал Зейд, – выскакивайте наружу и бегите. Что бы ни случилось – не останавливайтесь. Встречаемся в лагере.
– Что это? – спросил Фрэнк, глядя на тележку, которая, набирая скорость, катилась к выходу.
– Селитра с сахаром, – сказал Зейд.
– С сахаром?
– И в чем фишка?
Словно в ответ на его вопрос раздался резкий хлопок, и парковка перед зданием начала заполняться густым белым дымом. Бунтовщики, не теряя времени, рванули к выходу, один за другим они проскакивали через развороченную дверь и скрывались за белой пеленой. Облако дыма росло, вскоре оно заволокло все здание. К тому моменту, когда полицейские опомнились и начали прочесывать окрестности, бунтовщиков и след простыл, они растворились в ночи. Все, кроме одного.
Подросток, оказавшийся в руках полицейских, не представлял для них никакого интереса. Бунтовщики никогда не предавали друг друга, особенно если это были мертвые бунтовщики.
