Текст книги "Матрица террора"

Автор книги: Исаму Фукуи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)

Глава 5. АТТЕСТАТ ЗРЕЛОСТИ

Итак, – задумчиво произнес мэр, – судя по вашему докладу, вы заметили школьника, который пересек границу Девятнадцатого района.

– Так точно, сэр. Назначая меня на должность начальника полиции, вы ясно дали понять, что нам следует следить за… – бодрым голосом начал главный полицейский Города.

– Я помню, что сказал, – нетерпеливо перебил его мэр.

– Сэр, вы желаете знать имя этого школьника? – спросил начальник полиции.

– Нет, в этом нет необходимости, – мэр щелкнул зажигалкой. – В некоторых вещах мы должны доверять ему.

– Доверять?

– Да, именно. Я полагаю, вы собрали информацию о мальчике, поселившемся в Девятнадцатом районе?

– Да, сэр. Правда, ее не очень много, однако, по слухам, он…

– У меня нет времени обсуждать слухи, – мэр защелкнул крышку зажигалки. – Ему не нравится, когда мы слишком близко подходим к границам его владений. Наши предыдущие попытки установить за ним слежку не прошли незамеченными. Если он завел себе нового товарища, мы должны уважать его выбор и оставить мальчика в покое.

– Конечно, сэр. Но я должен признаться, что не вполне понимаю…

– Понимание – не самая лучшая черта человека, который знает, что такое послушание, мистер Уотерс, не так ли? Это дает мне надежду, что вы продержитесь на своем посту чуть дольше, чем ваши предшественники. – На лице мэра промелькнула злорадная усмешка. – Полагаю, вам хорошо известно, что за последние полгода их было немало, я имею в виду ваших предшественников. Кажется, человек пятнадцать.

Мистер Уотерс молчал. Да и что он мог ответить на это главе Города?

– Ну и отлично, – быстро произнес мэр. – А теперь, если вы закончили доклад по Девятнадцатому району, почему бы вам не перейти к рассказу о том, как идет война с бунтовщиками?

Мистер Уотерс сделал глубокий вдох. Он ждал этого вопроса и боялся его. Если ты занимаешь пост начальника полиции, это означает, что ты приносишь дурные новости, особенно теперь, когда главной заботой полиции стали взбунтовавшиеся дети.

– Откровенно говоря, господин мэр, мне хотелось бы принести вам более утешительные новости, но, увы, мы по–прежнему не знаем, с какой целью бунтовщики напали на склад керамической посуды. Хотя, полагаю, мы не ошибемся, предположив, что они просто нуждались в мисках и тарелках.

Полицейский достал из кармана блокнот и, полистав страницы, продолжил свой доклад:

– Убийство двух педагогов, которое произошло той же ночью, вероятнее всего, было отвлекающим маневром. Надо признать, действия бунтовщиков был очень хорошо спланированы и скоординированы. Положительный момент заключается в следующем: наши усилия по розыску и конфискации оружия на складах бунтовщиков увенчались успехом, за прошедшую неделю нам удалось найти пять складов.

– Скажите, это правда, что ваши люди видели живого бунтовщика? – спросил мэр.

– Так точно, – Мистер Уотерс снова полистал страницы своего блокнота. – Один из них был пойман нашим патрулем на улице в то время, когда все дети должны находиться в школе. Но, к сожалению… – Начальник полиции нахмурился, заранее зная, что мэру не понравится то, что он собирался сообщить ему.

– Его убили при попытке к бегству? – догадался глава Города.

– Да, сэр. Один из патрульных был серьезно ранен. Защищаясь, полицейские вынуждены были открыть огонь.

– В таком случае нам придется поискать офицеров похрабрее, – нахмурился мэр. – Если эти трусы еще не уволены со службы, позаботьтесь об этом. Чтобы сегодня же духу их в полиции не было! Нам нужны живые бунтовщики, а не трупы.

– Кстати, о трупах, сэр… – Начальник полиции уткнулся в свой блокнот. – У нас имеется информация об убитых бунтовщиках, я имею в виду мальчишку, которого наш охранник пристрелил во время нападения на склад, и того, который был убит на улице.

– Что–нибудь интересное?

– Нет, сэр. Похоже, между ними нет никакой связи, они жили в разных районах, ходили в разные школы, принадлежали к разным социальным группам.

– Я так и думал. А что нам известно об их главаре, Зейде?

– Практически ничего, сэр, кроме того, что он настоящий гений во всем, что касается стратегии и тактики.

– Ну что же, по крайней мере, вы не отнимаете у меня время, занимаясь пустой болтовней, – с одобрением заметил мэр. – Теперь я абсолютно уверен, на этом Зейде держится движение бунтовщиков, и если мы ликвидируем его, то все, что нам останется сделать, – разогнать кучку расшалившихся детей.

Мистер Уотерс понимающе закивал головой:

– Сэр, вы хотите сказать, что мы можем…

– Конечно, я не надеюсь, что завтра вы притащите к порогу мэрии его мертвое тело, – мэр пощелкал своей зажигалкой, – но делайте все возможное, чтобы поймать его. Живого или мертвого – неважно. Само собой, я предпочел бы получить его живым, но прекрасно понимаю, что это может оказаться слишком сложной задачей.

– Мы сделаем все возможное, сэр! – решительным тоном заявил начальник полиции.

– Отлично. Если вы закончили доклад, можете идти.

– Да, сэр, – мистер Уотерс отдал честь, развернулся и, расправив плечи, зашагал к дверям кабинета, радуясь, что ему удалось выбраться отсюда целым и невредимым.

Когда дверь за ним закрылась, мэр защелкнул крышку зажигалки и подошел к заваленному документами столу. Опустившись в мягкое кожаное кресло, он придвинул к себе стопку аттестатов, которые секретарь принес ему на подпись.

***

Возле здания муниципалитета – неприступного бастиона, откуда мэр руководил своими владениями, – остановилась группа подростков: четверо мальчишек с разноцветными рюкзаками за плечами. Поскольку уроки в школе уже закончились, и дети начали расходиться по домам, эта маленькая компания ни у кого не вызывала подозрений. Прохожие шли мимо, не обращая внимания на мальчишек, которые держали в руках вафельные стаканчики с мороженым, и уж тем более никто не замечал, с какой мрачной ненавистью они время от времени поглядывали в сторону мэрии.

– Зейд, ты уверен, что поступаешь правильно? – спросил один из мальчиков. У него было бледное лицо и коротко стриженные темные волосы.

– Да, Алекс, абсолютно уверен, – сказал Зейд, поглубже надвигая на глаза капюшон серого вязаного джемпера.

– Конечно, я не сомневаюсь, что ты устроишь им хороший фейерверк и все такое, просто разумно ли идти туда одному? – с беспокойством в голосе заметил Алекс.

– Давайте говорить начистоту: на прошлой неделе мы потеряли Кена, а три дня назад патрульные застрелили Фрэнка, – сказал Зейд, и его голос как обычно звучал ровно, почти монотонно. – Эти две смерти, как вы, наверное, сами заметили, не лучшим образом сказались на моральном состоянии наших ребят.

Бунтовщики согласно закивали головами. Действительно, ничто не делает нас такими уязвимыми, как смерть друзей.

– Поэтому я больше не намерен рисковать жизнями ребят. Во всяком случае не сейчас, – добавил Зейд, слизывая шоколадную глазурь с подтаявшего на солнце мороженого.

– В нашем распоряжении больше тысячи человек! Этого вполне достаточно, чтобы напасть на мэрию, – заметил второй бунтовщик, темнокожий мальчик с кудрявыми волосами. Мороженое, к которому он так и не притронулся, таяло у него в руке. – Ты не хочешь рисковать жизнями наших ребят, но зачем же рисковать своей?

– Хороший вопрос, Габриель, – усмехнулся Зейд. – Я был бы слишком самонадеянным, если бы сейчас начал убеждать вас, что это совершенно безопасно.

– Безопасно? – воскликнул Алекс. – Да это чистое самоубийство!

– Да, с тобой не поспоришь, – согласился командир. – Однако я думаю, что шансы у нас есть. Охрана в мэрии сравнительно небольшая, из всех мест, где, по расчетам педагогов, мы могли бы появиться, здание муниципалитета стоит в списке на последнем месте.

– Предположим. Но почему ты решил напасть именно сейчас? – спросил Габриель. Вафельный стаканчик в его руке размяк, и мороженое закапало на асфальт. – После наших последних вылазок они могут быть начеку.

– А потому, Габриель, что психологическое состояние противника имеет не меньшее значение, чем наше собственное, – сказал Зейд, машинально слизывая мороженое. – После того как мы разгромили склад с посудой, и особенно после того, как убили стольких преподавателей, они чувствуют себя неуверенно. А если теперь мы явимся еще и в здание мэрии, это будет удар, который повергнет их в смятение.

– Так, значит, ты не собираешься взрывать мэрию или убивать мэра? – спросил Габриель.

Зейд молчал. На мгновение лицо его потемнело, но затем к нему вернулась обычная невозмутимость.

– Нет, это будет символическая атака, – успокоил он Габриеля. – Наша задача – просто произвести на них впечатление. Я не сомневаюсь, что после нашей вылазки они усилят охрану здания. Пускай, потому что больше я не собираюсь сюда возвращаться, во всяком случае, в ближайшее время.

– И все же, Зейд, я не уверен, что ты сможешь справиться в одиночку, – сказал Алекс.

– Не стану спорить с тобой, дорогой Алекс, – Зейд усмехнулся, видя, как лица Габриеля и Алекса вытянулись от удивления.

– Но… но ведь ты же сказал…

– Он будет не один, – раздался тихий голос.

Алекс и Габриель обернулись к четвертому члену их компании, который до сих пор хранил молчание.

– Нони любезно вызвалась сопровождать меня, – Зейд доел остатки мороженого. – Это было предложение, от которого я не мог отказаться.

Алекс и Габриель взглянули на Нони. Ее лицо, как и лицо Зейда, почти полностью было скрыто надвинутым на глаза капюшоном, нижнюю часть лица она обмотала черным шарфом. Среди бунтовщиков о Нони ходили легенды, ее слава уступала разве что славе самого Зейда.

– Ну, если за дело берутся Нони и Зейд, у полицейских нет ни единого шанса, – полным оптимизма голосом заявил Алекс.

– Вы вдвоем можете противостоять всей полиции Города, – поддержал приятеля Габриель, стараясь не думать о том, что потеря одновременно Зейда и Нони станет для остальных бунтовщиков настоящей катастрофой.

– Ну вот и отлично, – сказал Зейд, открывая рюкзак и вытягивая оттуда длинный черный шарф. – Пожалуй, сегодня я последую примеру Нони и тоже воспользуюсь шарфом. Не хочу, чтобы камеры наблюдения запечатлели меня во всей красе.

– Почему? – не удержавшись, спросил Алекс.

– Потому, – спокойно пояснил Зейд, – что мэр может узнать меня.

Алекс, бессмысленно хлопая глазами, уставился на своего командира, словно видел его впервые в жизни. Даже по лицу Нони пробежала легкая тень, но, возможно, это была просто игра солнечного света. Зейд с невозмутимым видом обмотал шарфом нижнюю часть лица, так что наружу остался торчать только кончик носа, и снова накинул на голову капюшон.

– Мэр может… что? – осипшим голосом переспросил Алкее, уверенный, что просто ослышался.

– Может узнать меня, – повторил Зейд, и на этот раз он говорил серьезно. – Нам доводилось встречаться с ним в прошлом… впрочем, закроем эту тему, – отрезал он, смерив суровым взглядом Габриеля, который тоже открыл рот, собираясь задать вопрос. Габриель промолчал и послушно кивнул головой.

– Пора, – мягко сказала Нони.

– Да, время, – Зейд бросил взгляд на свои часы. – Спасибо, ребята, что проводили нас, а теперь – кругом и шагом марш! Когда в мэрии начнется фейерверк, вы оба должны быть как можно дальше отсюда. Встречаемся в лагере.

– Договорились. Удачи!

Алекс и Габриель не нуждались в дополнительных приказах, они развернулись и зашагали к ближайшей станции метро.

Проводив их взглядом и убедившись, что они отошли на безопасное расстояние, Зейд повернулся к Нони.

– Идем, – коротко бросил он, кивнув своей напарнице.

Зейд и Нони подошли к зданию мэрии и поднялись по гранитным ступеням, ведущим к высокой стеклянной двери. Зейд поправил висевший у него на плече длинный узкий планшет из плотного картона и взялся за ручку двери. Войдя в вестибюль, они оказались перед аркой металлоискателя. И как только они попытались пройти под ней, машина издала пронзительный писк. Зейд и Нони вынули из карманов все металлические предметы – ключи, монеты и даже мобильные телефоны – и снова прошли через металлоискатель. На этот раз машина молчала. Охранник, лениво наблюдавший за манипуляциями двух малолетних посетителей, удовлетворенно кивнул головой. Однако к ним тут же подошли еще двое охранников. Зейд улыбнулся под своим шарфом. Мэр приложил немало усилий, чтобы скрыть сам факт существования бунтовщиков, немногие люди даже в его окружении были посвящены в эту тайну. Само собой, охранники в вестибюле к ним не принадлежали.

– Эй, вы, двое, – обратился один из охранников к Зейду и Нони, – что вам здесь нужно?

– Нам в школе дали задание, – небрежно бросил Зейд. – Рассказать о работе муниципалитета и всякое такое.

– А шарфы зачем? – Второй охранник окинул посетителей подозрительным взглядом. – На улице что – мороз?

– Не-е, – протянул парень, – это новая мода. Жарковато, конечно, но зато выглядит круто.

– Ох уж эти современные дети, не поймешь их, – ухмыльнулся первый охранник, пока его коллега на всякий случай еще раз проверил рюкзаки школьников ручным металлоискателем.

– Ладно, похоже, никаких подозрительных предметов у вас нет, – сказал охранник. – Только не суйтесь туда, куда вам соваться не следует.

– Хорошо, – пообещал Зейд. – Мы будем вести себя как примерные детки.

Нони энергично закивала головой, выражая согласие со своим спутником.

– Вот этот правильно, – прорычал второй охранник.

Потеряв интерес к двум школьникам, он повернулся к ним спиной, наблюдая за появившимися в дверях новыми посетителями.

Зейд и Нони прошли в центр просторного вестибюля, похожего на холл в дорогом отеле, и остановились, озираясь по сторонам. Повсюду были обтянутые темно–красной кожей кушетки, стулья с высокими резными спинками и журнальные столики. На зеленовато–сером мраморном полу лежали толстые ковры. Массивные золоченые люстры сияли ярким светом, возле окон стояли кадки с пальмами и лимонными деревьями, в центре вестибюля шумел фонтан, струи воды падали в бассейн, отделанный белым мрамором.

Зейд повернулся к Нони.

– Звони, – одними губами произнес он.

Нони выудила из кармана куртки мобильный телефон и нажала несколько кнопок. Пару секунд спустя на втором этаже, там, где располагался отдел писем, взорвалась бомба, затем послышались отдаленные крики и стоны. Зейд и Нони наблюдали, как охранники и несколько бесстрашных посетителей промчались мимо них и бросились вверх по лестнице.

Зейд подошел к фонтану, жестом приказав Нони следовать за ним. Воспользовавшись всеобщей суматохой, они достали из своих рюкзаков пластиковые бомбы и опустили их на пол возле мраморного парапета. Когда заговорщики распрямились, позади них раздался голос.

– Эй, вы, двое, что вы тут делаете?

Зейд резко обернулся. Позади них стоял охранник. Судя по выражению его лица, страж порядка отлично знал, чем занимается эта подозрительная парочка. Рука полицейского потянулась к висящей на поясе кобуре, но едва он сделал первое движение, как какой–то белый предмет просвистел в воздухе и вонзился ему в горло. Полицейский захрипел и рухнул на пол. Нони стояла, широко расставив ноги, и сжимала в руке еще два керамических ножа. Зейд быстро раскрыл свой планшет и достал длинный керамический меч. Беря с собой этот меч, который он прихватил вместе с ножами со склада керамической посуды, Зейд рисковал: он не знал, насколько надежным оружием окажется его неожиданная находка.

– Думаю, времени у нас не очень много, – сказал Зейд. – Давай поджигай запал,

Зейд и Нони вытащили зажигалки и одновременно подожгли запалы с обоих концов пластиковой бомбы. Пламя быстро побежало вдоль шнура, запалы сердито шипели и извивались. Поджигатели метнулись к ближайшей колонне и спрятались за ней. Раздался взрыв, куски мрамора разлетелись по всему вестибюлю. Взрыв привлек охранников, находившихся на других этажах здания: они начали сбегаться вниз, чтобы выяснить, что стряслось на этот раз.

Когда одни из охранников оказался рядом с колонной, за которой спрятались виновники переполоха, Нони ухватила его за руку и, воспользовавшись ей как рычагом, ловко вскочила стражу порядка прямо на спину, затем одним быстрым движением резко повернула голову охранника вправо. Раздался громкий хруст, и охранник со сломанной шеей рухнул на пол. В это время второй охранник, находившийся в другом конце вестибюля, начал палить из своего пистолета. Но Нони успела откатиться в сторону. Она спряталась за лежащим на полу телом, используя его в качестве прикрытия.

Пока шла перестрелка, Зейд незаметно пробрался позади колонн и оказался за спиной у охранника, стрелявшего в Нони. Он взмахнул мечом и обрушил его мужчине на голову. Страж порядка сдавленно охнул и выронил пистолет, в ту же секунду в воздухе просвистел еще один керамический нож, который вонзился ему в висок. Зейд подхватил с пола пистолет мертвого охранника и прицелился в того, который появился на верхней ступеньке лестницы. Первая пуля просвистела мимо. Второй выстрел свалил охранника прежде, чем тот успел выхватить свое оружие.

Тем временем Нони подобрала пистолет охранника, которому она свернула шею, и прицелилась в следующего стража порядка – это был тот самый недоверчивый охранник, который проверял их рюкзаки. Держа в одной руке свой бесполезный металлоискатель, он испуганно скорчился на полу возле стойки администратора. Нони выстрелила. Пуля угодила охраннику в плечо.

Услышав пронзительный вопль раненого, Зейд обернулся на крик, затем кинул взгляд в сторону лифтов: электронное табло над дверью показывало, что несколько кабин спускаются на первый этаж. Без сомнения, целая толпа охранников спешила на помощь своим товарищам. Зейд махнул рукой Нони, показывая, что им пора уходить, затем промчался через вестибюль, вскочил на стойку и с размаху вонзил меч в шею раненого охранника.

Как только Нони оказалась возле Зейда, тот вытащил из своего рюкзака пару бутылок с зажигательной смесью и швырнул их к дверям лифта; огонь и дым должны были задержать преследователей. Прежде чем уйти, Зейд достал из кармана куртки листок бумаги и положил его на стойку. Затем бунтовщики подхватили рюкзаки и бросились к выходу.

Никто не обратил внимания на двух подростков, которые промчались сквозь толпу, начавшую собираться возле мэрии. Они на ходу скинули с себя длинные черные шарфы и вскоре исчезли за углом здания. Никто не пытался остановить их, ведь они были всего–навсего детьми.

Понадобилось несколько часов, прежде чем преподаватели поняли, что же произошло на самом деле. К тому моменту, когда до них дошло, что двое бунтовщиков едва не разгромили мэрию, у них в руках остались лишь два черных вязаных шарфа и подброшенный Зейдом листок бумаги. Бумага, на которую мэр взглянул свирепым взглядом, прежде чем смять ее в своем огромном кулаке, оказалась пустым бланком аттестата зрелости с одной–единственной оценкой – в центре листочка красовалась большая цифра два, выведенная кровью.

Смысл послания был более чем понятен, гнев мэра – более чем силен.

Глава 6. ОПОЗДАНИЕ И НАКАЗАНИЕ

– Так–так–так, – укоризненно зацокал языком мистер Нил. Он стоял на пороге класса, прислонившись спиной к открытой двери. – Еще один опоздавший.

Тэк тяжело дышал, хватая ртом воздух: всю дорогу от метро до школы он бежал и сейчас не мог вымолвить ни слова. Рядом с ним, мрачно потупив взгляд, стояли еще двое учеников, мальчик и девочка.

Поезда в метро ходили без всякого расписания – Педагогический Совет, контролировавший общественный транспорт Города, внимательно следил за тем, чтобы время прибытия составов на станции, а также скорость, с которой они преодолевали перегоны, постоянно менялись. Накануне вечером Тэк, которому удалось улизнуть от разбушевавшихся старшеклассников и даже побывать в запретном Девятнадцатом районе, примчался на станцию метро и почти сразу сел в нужный поезд. Дома он с облегчением узнал, что Сюзи добралась без приключений. Но сегодня ему не повезло: поезд, на котором он обычно ездил по утрам, опоздал почти на полчаса, в результате мальчик прибыл в школу на пять минут позже и теперь стоял на пороге класса, глядя на свирепую физиономию учителя истории.

– К вашему сведению, господа, сегодня мы пишем контрольную работу, – злорадно объявил мистер Нил. – Так, небольшая проверка, всего десять вопросов, но дело в том, что опоздавшие не допускаются к работе.

– Но почему? – воскликнул Тэк.

– Потому что главная цель сегодняшней контрольной работы – наказать учеников, которые опаздывают на мои уроки, – честно признался мистер Нил. – Если вы опоздали, вы не можете писать работу, а если вы не пишете работу, вы получаете «два».

– Но я опоздал всего на две минуты, – подал голос мальчик, стоявший рядом с Тэком.

– Это не имеет значения, – с довольной ухмылкой заметил мистер Нил.

– А я пришла вовремя, – едва слышно пробормотала девочка. – Моя сумка осталась в классе, я просто вышла на минутку в гардероб, чтобы взять из кармана куртки носовой платок.

– Ах, как обидно! – Мистер Нил с притворным сочувствием всплеснул руками. – Как жаль, что твоя сумка не может написать работу вместо тебя.

Глаза девочки наполнились слезами. Бросив на нее равнодушный взгляд, учитель взялся за ручку двери:

– Я и впредь намерен устраивать такие опросы и надеюсь, в следующий раз вы соизволите прибыть вовремя, – мистер Нил одарил всю троицу ядовитой улыбкой. – Когда мы закончим писать работу, можете вернуться в класс.

Он расхохотался и захлопнул дверь.

***

– Ну, что на этот раз? – спросила Сюзи, окидывая Тэка критическим взглядом.

– Ничего, – отрезал Тэк. Он не собирался обсуждать с сестрой утренний инцидент с мистером Нилом.

Был обеденный перерыв. Подруга Сюзи, Мелисса, снова не пришла в школу, и Тэк согласился пойти вместе с сестрой в их любимую пиццерию, хотя после разговора с мистером Нилом он был настолько зол, что есть совершенно не хотелось.

– Что детки будут заказывать? – спросил косоглазый кассир,

– Пиццу с ветчиной, – раздраженно буркнул Тэк, кидая на прилавок пригоршню мелочи.

– А мне, пожалуйста, с колбасой, – прощебетала Сюзи, добавляя к деньгам брата несколько монеток.

Дважды пересчитав деньги, недоверчивый кассир пихнул локтем в бок стоявшего рядом официанта, что, очевидно, означало: дети честно рассчитались за свой обед, можешь выдать им по куску пиццы. Тэк пробормотал невнятное «спасибо», взял свою тарелку и поплелся к свободному столику. Сюзи со своей порцией следовала за братом.

Как только они сели за стол, Тэк сразу же принялся за еду, надеясь, что таким образом ему удастся избежать вопросов Сюзи. Он был уверен, что сестра попытается развлечь его своей болтовней, но находился в том состоянии, когда злость и усталость заставляют человека замкнуться в суровом молчании. Ему совершенно не хотелось, чтобы окружающие приставали к нему с расспросами и уж тем более развлекали. Однако волновался он зря: Сюзи настолько проголодалась, что ей, похоже, было не до разговоров. Она жадно уплетала свою пиццу, откусывая здоровенные куски и проглатывая их почти не жуя. Тэк поднял глаза и, слегка повернув голову, уставился в экран телевизора. Как обычно, он был настроен на центральный городской канал.

– Сегодня мэр Города дал краткую пресс–конференцию по поводу инцидента, произошедшего накануне в здании муниципалитета, – в голосе ведущей появились драматические нотки. – Инцидент был связан с утечкой газа, за которой последовала серия взрывов, унесшая жизни восьмерых человек.

На экране появилось неподвижно–трагическое лицо мэра, глава Города стоял перед входом в мэрию в окружении целой армии вооруженных полицейских.

– Это происшествие стало для нас настоящей трагедией, – объявил он. – Прежде всего, приношу глубочайшие соболезнования родственникам погибших. Как нам всем хорошо известно, здание мэрии чрезвычайно старое, поэтому подобные инциденты ни у кого не вызывают удивления. Мы внимательно изучим причины случившегося и сообщим о результатах проверки.

Тэк нахмурился. Взрыв газа в здании мэрии? Звучит не очень правдоподобно. Но прежде чем Тэк успел углубиться в размышления на эту тему, картинка на экране сменилась, и перед зрителями вновь возникло лицо диктора.

– А теперь к другим новостям… – ведущая снова сделала драматическую паузу. – Вы уверены, что мясо, которое вы едите, не представляет опасности для вашего здоровья? Вчера в больницу Города поступила жительница Пятого района. Молодой женщине был поставлен диагноз – свиное бешенство. Это неизлечимая болезнь, всегда заканчивающаяся летальным исходом. Полицейским удалось быстро обнаружить источник заражения – местную пиццерию, которую, в свою очередь, снабжает продуктами один из крупнейших поставщиков мяса и мясных полуфабрикатов. Педагогический Совет высказывает серьезные опасения: не исключено, что нашему Городу грозит массовая эпидемия этого страшного заболевания. И самое неприятно – вирус, вызывающий свиное бешенство, устойчив к высоким температурам, поэтому даже длительная термическая обработка мяса не гарантирует вам полной безопасности!

Тэк с подозрением уставился на свою тарелку, где лежал большой кусок пиццы с ветчиной. Сюзи в отличие от брата продолжала радостно уплетать свою порцию, не обращая внимания на леденящие душу истории, которые рассказывали по телевизору. Некоторое время он мрачно обдумывал сюжет о свином бешенстве. С одной стороны, он был голоден, но с другой, у него не было ни малейшего желания отдать концы из–за какого–то куска ветчины. Хотя, решил Тэк, по телевизору каждый день рассказывают об ужасных болезнях, которые то и дело обрушиваются на Город, но в реальной жизни ничего такого не происходит.

Успокоив себя этой мыслью, он махнул рукой на новости и с энтузиазмом набросился на еду. Пока Тэк размышлял о свином бешенстве, Сюзи успела расправиться со своей порцией. Она сидела напротив брата, наблюдая за тем, как он дожевывает сочный кусок ветчины.

– Ну, как дела? Сегодня утром произошло что–нибудь интересное? – с многозначительно–понимающим видом спросила сестра.

Тэк поспешно запихал в рот огромный кусок пиццы, и его физиономия стала похожа на голову хищной рыбы.

Сюзи расхохоталась.

– Если ты не хочешь разговаривать – не надо, – сказала она, выкидывая свою пластиковую тарелку в стоявший неподалеку контейнер для мусора.

Тэк молча продолжал жевать. Сюзи поняла, что брат все равно не скажет ни слова, и больше не пыталась приставать к нему с расспросами. Когда он наконец выкинул опустевшую тарелку в мусор, дети поднялись из–за стола и вышли на улицу. На обратном пути в школу Тэк твердо решил, что снова навестит того странного мальчика из Девятнадцатого района. До сих пор он откладывал этот визит; после школы спешил домой и сразу садился за уроки, но не было дня, чтобы он не вспоминал разговор с Юмаши. Он постоянно думал о том, что сказал ему продавец лимонада.

Иногда Тэк думал, почему он с таким нетерпением ждет новой встречи, и наконец понял: впервые в жизни, оказавшись на запретной территории рядом с загадочным мальчиком, он почувствовал себя абсолютно свободным. Там не было ни педагогов, ни полицейских, и, главное, он мог задавать любые вопросы человеку, который был его ровесником и в то же время знал так много важных и интересных вещей. Ответы, которые он получал, помогали ему понять, что происходит вокруг него. У Тэка появилось странное чувство, будто он прозрел там, где должен был оставаться слепым.

***

– А, Тэк, привет! Добро пожаловать, – Юмаши поднял голову от письма, которое читал, и отложил листок в сторону.

– Привет, – улыбнулся Тэк. – Что пишут? – добавил он, просто чтобы начать разговор.

– В этом Городе не очень много людей, с которыми я состою в переписке, – Юмаши сложил листок и сунул его обратно в конверт. – Вот, получил письмо от одного старого приятеля.

– Мм, понятно, – протянул Тэк, мысленно проклиная себя за то, что не в состоянии сказать что–нибудь более вразумительное.

– У тебя усталый вид, в прошлый раз ты выглядел намного бодрее, – заметил Юмаши, наполняя лимонадом два бумажных стаканчика.

– Школа, – холодно бросил Тэк. – Нам задают много уроков, приходится заниматься допоздна. А что, так заметно?

– Заметно, – сказал Юмаши, пододвигая один из стаканчиков поближе к Тэку. – Ты чем–то обеспокоен? – Он поднес к губам стаканчик с лимонадом.

– Да, – сказал Тэк, изо всех сил стараясь припомнить все, что с ним произошло за прошедшую неделю. – Мне сейчас трудно вспомнить подробности, но я постоянно злюсь.

– Наша память всегда стремится избавиться от неприятных воспоминаний, – философски заметил Юмаши, прихлебывая напиток.

– Я дико устал от школы, – признался Тэк. Он сделал большой глоток лимонада. – Мне и без того трудно выучить все, что нам задают, а тут еще учителя делают всякие пакости, как будто нарочно хотят вывести меня из себя. Иногда мне кажется, что школа только для этого и существует.

– Правильно, – Юмаши поставил свой стаканчик на стол.

– Что правильно? – Тэк бессмысленно захлопал глазами.

– В Городе существует Педагогический Совет, – пояснил Юмаши, – который обладает огромной властью. Все их усилия направлены на то, чтобы превратить школу в механизм подавления и довести учеников до физического и эмоционального истощения, но в то же время не доводить вас до полного безумия и не допустить появления слишком большого числа отстающих.

– Но какой в этом смысл? – спросил Тэк.

Он во все глаза смотрел на своего собеседника, позабыв о стаканчике с недопитым лимонадом.

– Это часть системы под названием «промывание мозгов», – Юмаши помешал лимонад в кувшине длинной деревянной ложкой. – Вас приучают оставаться покорными, даже когда условия существования становятся невыносимыми. Таким образом вас готовят к взрослой жизни: по окончании школы вы превратитесь в послушных добропорядочных граждан нашего славного Города.

Некоторое время мальчик хранил молчание, старательно обдумывая слова Юмаши. Неужели все издевательства и унижения, через которые ему пришлось пройти, были заранее спланированы?

– Значит, мы просто подопытные кролики? – Тэк горько усмехнулся.

– Да, иного объяснения нет и быть не может, – Юмаши утвердительно кивнул головой. – Власть над людьми – вот их главная и единственная цель. Педагоги свято верят, что, если хорошенько промыть вам мозги, пока вы еще молоды, они без труда смогут держать вас под контролем, когда вы станете взрослыми.

– Но… как… как они… – Тэк запнулся, сам толком не зная, что хочет спросить.

Он был удивлен не столько тем, что именно сказал ему Юмаши, сколько потрясен глубиной и масштабом проводимого над ними эксперимента. Тэк вдруг вспомнил массу разных вещей, связанных с его учебой в школе, которые всегда вызывали у него жгучее отвращение, но сейчас каждый отдельный факт казался несущественной мелочью по сравнению с общей ужасающей картиной, которую нарисовал ему продавец лимонада.