Текст книги "Матрица террора"
Автор книги: Исаму Фукуи
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)
Глава 17. ВКУС КРОВИ
Хорошая… э-э… хорошая сегодня погода, – заикаясь, пробормотал Тэк.
Нони ничего не ответила, только слегка повернула голову и уставилась на него своими холодными голубыми глазами. Тэк смущенно кашлянул и поспешно отвел взгляд. Завести разговор с Нони было намного труднее, чем убить полицейского, но, к несчастью, кроме нее, на крыше дома, где они устроили свой наблюдательный пост, поговорить было не с кем.
Тогда, на стройке в заброшенном котловане, Зейд сказал правду: у Тэка и Нони появилась масса дополнительной работы. Каждый день они отправлялись в разные концы Города выполнять задания, которые Зейд составил на основе информации, полученной от директора школы. В результате список педагогов и полицейских, ставших жертвами бунтовщиков, значительно увеличился. До сегодняшнего дня Зейд, видя какие напряженные отношения сложились у Тэка и Нони, не заставлял их работать вместе. Но сегодня вечером Зейд сказал, что для проведения операции в отеле «Уотерфрант» ему понадобятся двое самых надежных бойцов.
Итак, Тэк и Нони стояли бок о бок на крыше отеля, упорно избегая возможности встретиться взглядами. Возле их ног лежали два тяжелых рюкзака, содержимое рюкзаков было особым подарком, который бунтовщики подготовили участникам заседания Педагогического Совета. Тэк глазел в высокое голубое небо над головой и думал, что, возможно, Зейд совершил ошибку, отправив их вместе на такое ответственное задание. Тэк понятия не имел, как можно работать с человеком, если ты с ним не разговариваешь. Он видел, что те же сомнения терзают и Нони. До сих пор он никак не мог избавиться от чувства вины перед ней; каждый раз, когда он видел ее, Тэку становилось неловко. И тут ему пришла в голову мысль, что, пожалуй, сейчас самый подходящий момент, чтобы прояснить ситуацию.
– Нони, я не хотел тебя обидеть, – сказал Тэк, глядя прямо пред собой. – Я имею в виду наш поединок.
Нони резко обернулась и уставилась на Тэка. Он тоже вскинул голову и на этот раз выдержал пристальный взгляд девушки. Неожиданно Нони подняла руку и резким движением сдернула шарф, открыв изуродованное шрамом лицо.
– Ужасно, да? – с горькой усмешкой спросила она.
Только теперь, услышав голос Нони, Тэк вдруг понял, что во все глаза смотрит на ее шрам.
– Нет, совсем нет, – горячо запротестовал Тэк. – Ты нормально выглядишь.
Нони прищурила глаза, пытаясь понять, не издевается ли он над ней. Однако, поняв, что Тэк говорит искренне, Нони заметно успокоилась и даже села на край бетонного ограждения крыши.
– Я обязана Зейду жизнью, – сказала Нони. – Он спас меня много лет назад. Я была с ним с первого дня, когда наша организация только зарождалась.
– Но ты и сейчас помогаешь ему, – сказал Тэк, он был одновременно удивлен и рад, что Нони заговорила с ним.
– Нет, – качнула головой Нони, – теперь все не так. Теперь ты стал его любимчиком. Ну, ты знаешь, о чем я…
Тэк поморщился. Да, он прекрасно знал, что такое быть любимчиком Зейда. Статус фаворита был для него тяжкой ношей, и уж конечно Тэк с трудом мог представить, что кому–то захочется добровольно принять его.
– Я не хотел занимать твое место…
– Я знаю, – вздохнула Нони. – Когда он нашел меня, я была одинокой и совершенно беззащитной. Я была слабой, а рядом с ним я становлюсь сильной. Я позволила ему вести меня, мне не нужно было думать и принимать решения.
– А теперь ты считаешь, что он перестал руководить твоей жизнью? – осторожно спросил Тэк: слова Нони потрясли его до глубины души.
Она молча кивнула и отвела взгляд, словно пожалев о том, что вообще завела разговор с Тэком. Тэк тоже молчал, обдумывая слова Нони. «Любимчик Зейда» – само понятие внушало ему отвращение, однако Нони очень точно определила, что за ним стоит. И как бы ни хотелось Тэку вырваться из–под власти Зейда, решение принимал не он. Мысленно проклиная предводителя бунтовщиков, Тэк покосился на Нони. Она вытащила из наружного кармана рюкзака пластиковую бутылку с водой и, запрокинув голову, стала жадно пить прямо из горлышка; шарф по–прежнему болтался у нее вокруг шеи. Почувствовав на себе взгляд, Нони оторвалась от бутылки:
– Хочешь пить?
– Да, конечно, – Тэк вдруг понял, что буквально умирает от жажды.
Нони завинтила пробку и кинула бутылку Тэку. Он вдруг подумал, что давно не пил лимонада. Отвинчивая пробку, он вскинул глаза на Нони: девочка внимательно следила за каждым его движением. Тэк невольно покраснел и нахмурился, надеясь, что Нони не успела заметить его смущение. Запрокинув голову, он сделал большой глоток…
…И тут же выплюнул жидкость на бетонную крышу. С трудом переводя дыхание, Тэк с ужасом уставился на бутылку, судорожно пытаясь сообразить, не сошел ли он с ума. Лужа, которая растеклась перед ним по бетонному полу, была абсолютно прозрачной, однако Тэк не удивился бы, если бы увидел, что из прозрачной она превращается в кроваво–красную. Жидкость из бутылки лишь на мгновение коснулась его языка, но Тэк был уверен, что почувствовал вкус крови.
– Неужели ты никогда не пробовал минеральную воду? – с неподдельным удивлением спросила Нони.
Тэк взглянул на свою напарницу и увидел, что ее губы дрогнули в слабой улыбке. Тэк впервые видел, чтобы Нони улыбалась. Он тряхнул головой и снова в недоумении уставился на бутылку.
– Не.. нет, но вкус, это похоже на…
– Кровь? – закончила Нони.
Тэк кивнул.
– На самом деле это привкус железа, – Нони отвела глаза. – В крови есть железо, и в минеральной воде тоже много железа.
Тэк смотрел на Нони. Шарф все еще висел у нее вокруг шеи, ужасный шрам на щеке был хорошо виден. Тэк на мгновение замешкался, затем произнес тихим голосом:
– Но если ты прольешь воду, можно набрать новую бутылку, а пролитую кровь не соберешь.
Нони резко вскинула голову. Тэк затаил дыхание, пытаясь сообразить, зачем он это сказал и как Нони может интерпретировать его фразу. Девочка поднесла руку к лицу, ее пальцы коснулись шрама на щеке, она замерла, потом молча кивнула и отвернулась. Тэк перевел дух, взглянул на бутылку, которую все еще сжимал в руке. Вспомнив, что его мучает жажда, Тэк поднес бутылку ко рту и сделал небольшой глоток.
На этот раз вкус минеральной воды показался ему не таким отвратительным.
– Ты слышал? – вдруг встрепенулась Нони.
Тэк прислушался. Он уловил приглушенные голоса, доносившиеся из конференц–зала, который находился прямо под ними. Тэк молча кивнул, Нони сорвалась с места и подскочила к большому стеклянному куполу, через который хорошо просматривался весь зал. Тэк присел на корточки рядом с Нони и тоже прильнул к стеклу. Он увидел толпу мужчин, одетых в дорогие костюмы, – участники заседания начали рассаживаться по своим местам; большой круглый стол находился прямо под куполом.
– Я насчитала пятнадцать человек, – прошептала Нони.
– Возможно, еще не все собрались, – заметил Тэк.
– Когда не знаешь наверняка, с чем приходится иметь дело, следует начинать с дымовых шашек, – вполголоса пробормотала Нони.
– И одновременно подбросим им пластиковую бомбу, – согласился Тэк. – Одной бомбы будет достаточно, чтобы уничтожить тех, кто сидит за столом.
– Ты бросаешь бомбу, а я разберусь с теми, кто уцелеет после взрыва, – предложила Нони.
Тэк не возражал, он до сих пор с большой неохотой брал в руки пистолет – единственный вид оружия, о котором Юмаши принципиально никогда не разговаривал со своим учеником. Нони быстро вытащила из своего рюкзака автоматическую винтовку, Тэк тем временем приготовил дымовую шашку и бомбу – кусок пластмассовой трубы с двумя запалами. Тэк присел на корточки возле стеклянного купола, зажав под мышкой самодельную бомбу. Пока Нони проверяла свою винтовку, он вытащил из кармана зажигалку.
– Готова? – шепотом спросил Тэк.
– Да, – Нони кивнула. – Давай, твой ход.
Тэк щелкнул зажигалкой и поднес пламя к запалу, затем обеими руками поднял над головой пластмассовую трубу и, пробив стеклянный купол, сбросил бомбу вниз. Сначала на сидящих за столом людей посыпались осколки стекла, вслед за осколками на стол упала бомба. Участники заседания Педагогического Совета разразились возмущенными криками, в следующее мгновение прогремел взрыв. Возмущенные крики сменились отчаянными воплями, а еще через мгновение вопли раненых заглушила длинная автоматная очередь – Нони палила по всему, что двигалось.
Тэк услышал, как внизу хлопнула дверь, – в зал ворвалась охрана. Тэк схватил дымовую шашку, поджег фитиль и швырнул ее вниз. Последовал хлопок, и комната начала быстро заполняться белым дымом. В клубах дыма Тэк успел разглядеть темные фигуры людей, которые, размахивая пистолетами, беспорядочно метались по залу.
Тэк повернулся к Нони.
– Пора уходить, – прошептал он.
Нони кивнула, хотя Тэк видел, каким восторгом светились голубые глаза девочки, словно ей было жаль отрываться от такого замечательного зрелища. Пока люди внизу беспорядочно стреляли из пистолетов, тщетно пытаясь попасть во врага, которого они не видели, Нони и Тэк метнулись к двери, ведущей на чердак, и здесь на секунду замешкались. Оба были одеты в футболки и джинсы – ничего подозрительного, – бунтовщики могли легко затеряться в толпе и выскользнуть из отеля, если бы не рюкзаки, набитые взрывчатой, и автомат Нони. С другой стороны, существовала угроза, что охрана отеля начнет стрелять во всех детей, которые попадутся им на глаза.
– Ну как, рискнем? – спросил Тэк.
– Мы пойдем без оружия, – решительно заявила Нони. – Если нас попытаются остановить – у меня есть нож, а ты можешь воспользоваться своим мечом.
Рука Тэка невольно потянулась к рукоятке меча.
– Согласен, – Тэк без сожаления швырнул на пол свой рюкзак.
Нони положила рюкзак и оружие рядом с вещами Тэка. Затем они выскользнули на лестничную площадку и со всех ног помчались вниз. Спустившись на два этажа ниже, Тэк и Нони вышли в холл и направились к ближайшему лифту. Пока они терпеливо его дожидались, из комнаты напротив выскочили трое мужчин в черной униформе охранников отеля, двое рванули вверх по лестнице, третий задержался возле лифта; нахмурив брови, охранник окинул Нони и Тэка подозрительным взглядом.
– Эй, что вы тут делаете? – спросил охранник, недвусмысленным жестом вскидывая зажатый в руке пистолет.
– Ищем наших родителей, – пролепетал Тэк, стараясь придать своему лицу испуганное выражение. – Мы слышали какой–то шум наверху. Что там происходит?
Охранник замешкался, по–прежнему продолжая сверлить глазами Тэка и Нони.
– Что это у тебя? – спросил он, указывая на меч Тэка, который висел у него на поясе.
– Игрушечный меч, мне подарили его на день рождения, – с невинным видом сообщил Тэк.
Мужчина опустил пистолет. В следующее мгновение Тэк услышал короткий свист, нож Нони пролетел по воздуху и вонзился охраннику в горло. Человек захрипел и, захлебываясь кровью, рухнул на пол. Нони подошла к своей жертве, выдернула нож и обтерла лезвие об одежду охранника – движение получилось настолько непринужденным, что у Тэка по спине пробежал холодок.
– Зачем? – голос Тэка дрогнул. – Он же не собирался стрелять.
– Мы не можем оставлять свидетелей, – ровным голосом произнесла Нони, она выглядела абсолютно спокойной. Тэку показалось, что перед ним появился совершенно другой человек, не похожий на ту девочку, с которой он разговаривал на крыше всего несколько минут назад. – Идем, нельзя чтобы нас тут видели.
Тэк сжал зубы и посмотрел на лежащего на полу охранника, возле тела расползлась огромная лужа крови. Нони права: нельзя, чтобы их заметили. Решив, что у него еще будет время обдумать случившееся, Тэк тряхнул головой и последовал за своей напарницей. Они свернули за угол, прошли по коридору мимо бесконечного ряда дверей и снова оказались в холле. Нони нажала кнопку вызова, к счастью, лифт подошел почти сразу. Тэк вздохнул с облегчением, когда увидел, что в кабине никого нет.
Они спустились на первый этаж. Двери лифта открылись, Тэк и Нони вышли в вестибюль, вокруг царила паника. Швейцары, мальчишки–посыльные, портье, горничные и гости отеля – все с криками метались по вестибюлю, охранники тщетно пытались навести порядок и успокоить людей.
Тэк заметил, что Нони подняла шарф, тщательно закрыв нижнюю часть лица. Мимо сновали полицейские, не обращая внимания на двух подростков. Тэк и Нони смешались с толпой и благополучно выбрались из отеля, но снова попали в людской водоворот – перепуганные постояльцы выскакивали на улицу, где толпились зеваки. Полицейские машины одна за другой подъезжали к отелю.
«Иногда это даже неплохо, – подумал Тэк, когда они выбрались из толпы и неторопливой походкой направились к ближайшей станции метро, – что взрослые не воспринимают детей всерьез».
***
– Итак, плохая новость и хорошая новость? – Мэр несколько раз щелкнул зажигалкой, пока члены правительства рассаживались по своим местам. – Начнем, пожалуй, с первой. Последнее время мы так часто получаем плохие новости, что я к ним почти привык.
Министры с тревогой поглядывали друг на друга.
– Заседание Педагогического Совета было… прервано, – осторожно начал один из министров.
– Прервано? – Мэр сурово поджал губы. – Говорите прямо, сколько человек убито?
– Э-э… кхе… пять педагогов мертвы, девять серьезно ранены, – со скорбным выражением лица сообщил министр. – Погиб также один охранник отеля.
– Как они это сделали? – нетерпеливо перебил мэр.
– Они разбили стеклянный купол и сбросили самодельную бомбу, затем открыли стрельбу из автоматической винтовки, – доложил другой расторопный член правительства.
– А потом просто взяли и как ни в чем не бывало покинули отель?
– По дороге они убили охранника, – с надеждой в голосе вставил министр, словно факт гибели еще одного стража порядка должен был смягчить гнев мэра.
– Замечательно, я рад, что наличие дополнительной охраны дало свои результаты, – устало вздохнул мэр. – А теперь я желаю услышать хорошую новость.
Один из членов правительства выдернул из своей папки соответствующую страницу доклада и начал читать громким голосом:
– Сегодня вечером в пять часов двадцать семь минут во время патрулирования Города в районе номер тринадцать было отмечено движение возле здания старого кинотеатра. Двое патрульных насчитали не меньше дюжины бунтовщиков, однако вполне возможно, что внутри кинотеатра также находятся люди. В данной ситуации наши офицеры решили, что будет разумнее незаметно скрыться.
– Это главная база бунтовщиков? – с нескрываемым волнением в голосе спросил мэр.
– Не исключено, – кивнул министр, деловито перебирая страницы доклада. – Однако вероятнее всего мы имеем дело с одной из мелких групп, действующих самостоятельно. В любом случае, нам впервые удалось обнаружить логово бунтовщиков и при этом остаться незамеченными.
– Остаться незамеченными, – повторил мэр. – Вы уверены, что бунтовщики ничего не подозревают?
– Да, наши офицеры уверяют, что их никто не видел, – с готовностью подтвердил министр, на его лице было написано явное облегчение – похоже, хорошая новость действительно понравилась шефу.
– Наконец–то ваши офицеры хоть что–то сделали правильно, – мэр резким щелчком захлопнул крышку зажигалки. – Подготовьте штурмовую группу! Я даю вам полную свободу действий. Операция должна начаться с рассветом. Я желаю, чтобы наши милые детки погибли или были арестованы, прежде чем они успеют вылезти из своих теплых кроваток.
– Да, сэр, мы так и сделаем, – заверил министр.
– Отлично, – мэр радостно потер руки. – Возможно, это тот шанс, которого мы так долго ждали. Если в старом кинотеатре находится главная база бунтовщиков, с ними будет покончено. Но если это не так, мы все же отомстим им за бойню, которую они устроили в отеле. Да, кстати, – на лице мэра снова появилось грозное выражение, – думаю, нам пора обсудить так называемые меры повышенной безопасности, которые вы ввели в отеле.
***
– Вы можете сказать, сколько человек погибло? – жестким тоном спросил Зейд.
– Нет, сэр, – хором ответили Нони и Тэк.
– Ясно. Ну, в данном случае я на это и не рассчитывал. Вы выполнили поставленную задачу. Будем считать, что цель достигнута. Молодцы.
Тэк неловко переступил с ноги на ногу. Он до сих пор не мог привыкнуть к тому, что Зейд хвалит его за умение убивать людей. Нони, напротив, выглядела чрезвычайно довольной, ее голубые глаза сияли, она стояла посреди цветочного магазина и, вытянувшись в струнку, с восторгом смотрела на своего командира.
– А теперь отправляйтесь спать, – велел Зейд. – Завтра у нас напряженный день.
– Что ты имеешь в виду? – мягко спросил Тэк, стараясь не показывать беспокойства, которое неприятной тяжестью поднялось из глубины живота.
– Сегодня вечером одна из наших групп вышла на связь, – пояснил Зейд. – Они считают, что их заметил полицейский патруль. – Зейд расправил плечи и гордо вскинул подбородок: – Я велел им принять бой.
Тэк уставился на предводителя бунтовщиков, затем покосился на Нони: его напарница тоже с удивлением смотрела на Зейда.
– Полицейские считают, что им удалось уйти незамеченными, – не обращая внимания на вытянувшиеся физиономии своих адъютантов, продолжил Зейд. – Полиции понадобится некоторое время для подготовки операции. Я уже направил в Тринадцатый район подкрепление.
Тэк не смог удержаться.
– Но зачем? – едва слышно выдохнул он.
– Потому что у нас достаточно сил, чтобы принять бой, – заявил Зейд. – Полиция вечно преследует нас, но они никогда не верили, что мы осмелимся вступить с ними в открытое противоборство. Мы ведем войну за контроль над Городом, и завтра вы увидите первое сражение этой войны.
– Но в открытом бою у нас нет шансов на победу! – воскликнул Тэк; уголком глаза он заметил удивленный взгляд Нони.
Зейд тоже вскинул бровь.
– Да, это правда, у полицейских гораздо больше сил и оружия, – начал свои рассуждения предводитель бунтовщиков. – И вполне возможно, завтра мы проиграем. Вероятно, многие из наших ребят погибнут.
– Но тогда зачем? Какой смысл посылать их на верную гибель? – не унимался Тэк.
Стоявшая рядом Нони не смогла сдержать вздох удивления.
– Потому что они хотят отдать жизнь за наше общее дело! – прошипел Зейд, и жесткая интонация в его голосе заставила Тэка поежиться. – Потому что, прежде чем умереть, они заставят педагогов содрогнуться от ужаса. И потому, что я так решил, их смерти будут на моей, а не на твоей совести, Тэйкан!
Глаза Зейда горели безумным огнем, верхняя губа поползла вверх, он стал похож на дикого зверя с оскаленной пастью. Никогда в жизни Тэк не видел такой ужасной гримасы на лице человека. Он невольно попятился. Мгновение спустя гнев Зейда утих, предводитель бунтовщиков расслабился и вернулся к своей обычной невозмутимости.
– Педагоги научатся воспринимать нас всерьез, – уже спокойно произнес он. – Завтра для нас наступит решающий день – либо мы выиграем, либо все проиграем. Вы оба можете идти. Жду вас к полуночи.
– Есть, сэр, – тут же откликнулась Нони.
– Есть, сэр, – вслед за ней повторил Тэк.
Зейд отвернулся и углубился в какие–то бумаги, разложенные перед ним на столе, словно ни Нони, ни Тэка вообще не было в комнате. Тэк развернулся и направился к выходу, Нони последовала за ним. Выйдя на улицу, Тэк остановился на крыльце. Солнце уже клонилось к закату, окрасив горизонт в багровые тона; приближающаяся ночь готовилась накрыть Город непроглядной тьмой. Тэк полной грудью вдохнул свежий вечерний воздух и повернулся к Нони. Она смотрела на него. На мгновение их взгляды встретились, затем девушка отвернулась и, спустившись с крыльца, растворилась в наступающих сумерках.
Тэк проводил ее глазами. Он уже собрался последовать совету Зейда отправиться в соседнее здание бизнесцентра, подняться в свою комнату и лечь спать, но, подумав немного, решительно тряхнул головой, развернулся и зашагал в противоположную сторону – туда, где находился бар бунтовщиков. Бар был расположен в двух кварталах от бизнес–центра, в заведении, организованном предприимчивыми бунтовщиками, торговали украденным пивом и прочими напитками по сравнительно низким ценам. С тех пор как Зейд собрал всех бунтовщиков в одном районе, бар стал единственным местом, где подростки могли раздобыть алкоголь.
Хозяева бара не получали официального разрешения Зейда на открытие своего предприятия, они даже не были уверены, что их предводитель знает о существовании бара. Правда, ходили слухи, что Зейду все известно, но он смотрит на это сквозь пальцы, понимая, что иногда его бойцам приходится выполнять такие задания, после которых им необходимо расслабиться. Что касается Тэка, то он взял за правило после каждого убийства вливать в себя достаточно алкоголя, чтобы избавиться от слишком навязчивых воспоминаний. Последнее время, кроме воспоминаний об обугленном теле Сюзи, его преследовало множество других картинок: меч, разрубающий человеческую плоть, кровь, сочащаяся из огнестрельных ран, бледное лицо человека, прижимающего руки к простреленной груди, толстый мужнина, заходящийся в безумном крике каждый раз, когда капля воды падает ему на лысину. Все эти люди были жертвами, его жертвами.
Тэк вошел в бар и направился к свободному стулу возле стойки. В заведении было полно посетителей, несколько клиентов оглушительно храпели, уронив голову на грязный стол, другие жадно хлебали дешевое пиво, проливая его на грудь, некоторые увлеченно болтали со своими приятелями.
Тэк опустился на стул и подал знак бармену:
– Пиво, любое, – Тэк кинул на стойку мятую купюру.
Бармен кивнул, вытащил из–под стойки бутылку теплого пива и поставил ее перед Тэком. Он сделал большой глоток, с наслаждением чувствуя, как горьковатая жидкость заливается в глотку. И вдруг у него за спиной раздался голос:
– Тэйкан! Эй, Тэйкан, привет!
Он обернулся: сквозь толпу бунтовщиков к нему продирался Стив. Тэк быстро прикинул: последний раз он видел Стива, когда они удирали от полицейского вертолета.
– Привет, Стив. Как дела? – Тэку пришлось приложить некоторое усилие, чтобы задать этот простой вопрос; проводя большую часть времени с Зейдом, он часто ловил себя на том, что ему стало трудно общаться с другими людьми.
– Ты уже слышал про завтрашний день? – воскликнул Стив; его глаза сияли от возбуждения.
– Ты имеешь в виду сражение?
– Ага! Здорово, правда? – Стив потер руки. – Наконец–то мы покажем этим педагогам, чего мы стоим на самом деле. Я ухожу вместе с первой группой.
– С первой группой? – Тэк нахмурился. – Я тоже. Во всяком случае, Зейд велел мне прийти в полночь.
– Класс, значит, будем сражаться бок о бок! – с энтузиазмом воскликнул Стив.
– Неужели тебе совсем не страшно? – спросил Тэк, удивляясь легкости, с которой Стив готов был расстаться с жизнью.
– Ты имеешь в виду смерть? – рассмеялся Стив. – Дорогой Тэйкан, если бы я думал о таких вещах, я никогда не пошел бы в бунтовщики. В моей жизни не осталось ничего такого, что заставило бы меня бояться смерти. Даже если завтра мне суждено погибнуть, я умру за правое дело, я заставлю педагогов содрогнуться от ужаса.
Слушая Стива, Тэк вспомнил слова Зейда. Все, что предводитель бунтовщиков сказал в момент гнева, оказалось правдой. Заливая алкоголем свой страх и болтая со Стивом, Тэк никак не мог отделаться от навязчивой мысли: что же это за Город, где такой парень, как Зейд, может захватить такую огромную власть и оказаться настолько правым… и в то же время настолько неправым.
***
Эдвард шагал по выложенной плитками дорожке Центрального парка. Ему нравилось смотреть на фонари: в прозрачной ночной дымке они были окутаны светящимся ореолом. Сегодня ночью Эдвард потихоньку ускользнул из приюта специально для того, чтобы прийти сюда – в Центральный парк Двадцатого района; сам приют находился в Восемнадцатом. Эдвард жил в приюте столько, сколько себя помнил, в том же Восемнадцатом районе он ходил в школу. Для Эдварда эта ночная прогулка была настоящим приключением: воспитатели в приюте были гораздо строже учителей в школе, поэтому в иной ситуации он вряд ли отважился бы на подобную авантюру.
Однако это была не просто ночная прогулка: Эдвард направлялся в Центральный парк с определенной целью. Сегодня он сделает первый шаг к осуществлению своей заветной мечты – мечты, которую он столько лет взращивал в своей душе, словно капризный цветок. Обладание властью и восстановление справедливости – разве не об этом мечтают все люди, живущие на земле? Однако мало кому удается осуществить свое желание. Эдвард хотел получить власть над теми, кто когда–либо обижал или унижал его – одноклассники, учителя, воспитатели, – все они ответят за свои преступления, никто из них не избежит его мести.
Но есть один человек, расправу над которым он прибережет напоследок, – Эдвард с наслаждением вдохнул ночной воздух, наполненный ароматом свежескошенной травы, – этого человека зовут Юмаши. От одной мысли о нем у Эдварда по спине пробежали мурашки. Однажды он уже пытался убить Юмаши… Эдвард поморщился: какую же боль и унижение ему пришлось пережить в тот злополучный день! Но теперь он будет действовать умнее, ни за что не станет лично вступать в контакт со своим бывшим наставником, по крайней мере до тех пор, пока вся власть в Городе не окажется в его руках. И вот тогда настанет время для окончательной расплаты.
У Эдварда были мечты.
Еще у него имелись воспоминания.
И некоторые из них были похоронены в этом парке.
Когда впереди показалась большая поросшая травой поляна, Эдвард начал тихонько насвистывать: эта поляна и была целью его сегодняшнего ночного путешествия. В темноте проступали очертания кустов и деревьев, но Эдварда интересовало одно–единственное дерево – не самое большое и не самое красивое: среди ветвистых дубов и пышных кустов дерево Эдварда выглядело тонким и хилым. Но именно под ним было спрятано сокровище, которое мальчик оставил здесь два года назад.
Достав припрятанную под полой куртки маленькую складную лопату, Эдвард приступил к работе. Ему не пришлось долго копать, и вскоре мальчик держал в руках свое сокровище, завернутое в кусок старого полотенца. Он быстро развернул сверток, взял лежащий внутри предмет и с ностальгическим вздохом повертел его в руках.
Сокровищем оказались солнечные очки. Эдвард украл их у Юмаши в тот день, когда ему пришлось на себе испытать, что такое стыд и горечь поражения. Эти очки стали для Эдварда чем–то вроде символа, доказательством того, что он побывал в логове Юмаши и выбрался оттуда целым и невредимым.
Эдвард ухмыльнулся, запихивая трофей в нагрудный карман рубашки. Он чувствовал, как внутри у него все трепещет от радостного предвкушения: его время приближается, скоро его терпение будет вознаграждено. Совсем скоро он совершит свой акт возмездия и выберется наконец из этого душного склепа, который называется сиротским приютом. Он поможет доведенным до отчаяния педагогам и полицейским уничтожить бунтовщиков.
А потом он уничтожит их самих.
«Юмаши! – Эдвард поднял голову и расхохотался. Его смех гулким эхом пронесся над темными аллеями парка. – Ты пожалеешь, что не убил меня в тот день, когда у тебя была такая возможность».
