Текст книги "Матрица террора"

Автор книги: Исаму Фукуи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

Глава 18. СРАЖЕНИЕ

– Они наверняка попытаются окружить нас, – Зейд склонился над расстеленной картой, испещренной красными точками. – Поэтому, чтобы прикрыть наши позиции с тыла, в этих местах мы заложили мины. Вот здесь, на крышах домов мы разместили снайперов. Им приказано экономить боеприпасы – на тот случай, если в дело вступят вертолеты. У полицейских остается только два пути для наступления: вот эта улица, справа, и эта – слева. Здесь, на левом фланге, мы построили деревянную баррикаду, которую подожжем при отступлении, на правом фланге мы взорвали часть домов, образовав из завалов еще одну баррикаду.

Тэк и еще одиннадцать бунтовщиков, столпившихся вокруг Зейда, согласно закивали головами. Они собрались в фойе кинотеатра, чтобы еще раз согласовать план сражения, прежде чем каждый из них отправится на заранее отведенные позиции. Тэку все же удалось поспать несколько часов: он уснул прямо в баре, уткнувшись лицом в стойку.

– Основные наши силы, – продолжил Зейд, – будут сосредоточены здесь, возле баррикад. У нас имеется еще два дополнительных отряда, в чью задачу входит прикрывать тылы, – на тот случай, если полицейские прорвутся через минное поле, хотя это маловероятно. Кроме того, возле баррикад мы установили бочки со взрывчаткой, это также задержит наступление противника, и последний сюрприз для наших приятелей: в конце обеих улиц на подходе к кинотеатру мы заложили дымовые шашки, при отступлении последний отряд подожжет их.

Зейд показал на карте два черных квадрата – места, где были заложены дымовые шашки.

– В том случае, если им удастся прорваться к зданию кинотеатра, мы забаррикадируем главный вход и будем удерживать противника до тех пор, пока все находящиеся внутри не уйдут через черный ход. Вокруг есть масса маленьких улочек и переулков, удобных для отступления, и заброшенных домов, где можно спрятаться… ну, это на тот случай, если наше отступление превратится в бегство. Кроме того, как вы и сами прекрасно видите, – Зейд ткнул пальцем в направлении выхода из фойе, – возле дверей мы заложили две пластиковые бомбы, это также поможет нам выиграть время при отступлении.

Зейд распрямился и окинул взглядом свое воинство. У столпившихся вокруг него бунтовщиков были озабоченные, но одновременно полные решимости лица.

– Как вы знаете, наши отряды разбиты на группы по пять человек, – сказал Зейд, – каждый из вас приписан к той или иной группе, в каждой группе есть командир, которому вы должны беспрекословно подчиняться. Это касается всех, кроме Нони и Тэйкана. Я попрошу вас ненадолго остаться… – Зейд по очереди окинул их взглядом. – Остальные могут идти по своим местам.

Бунтовщики осторожно двинулись к выходу, старательно обходя лежащие возле двери пластиковые бомбы. Нони и Тэк, вытянувшись по струнке, остались стоять возле стола. Зейд дождался, пока за последним бунтовщиком закроется дверь, и повернулся к своим помощникам:

– Тэйкан, ты будешь командовать правым флангом. Нони, твоя задача – баррикады на левом. Я буду перемещаться по всему полю боя, в зависимости от того, где в данный момент мое присутствие окажется нужнее. Если кому–то из вас придется начать отступление, вы подожжете дымовые шашки. Этот вопрос я оставляю на ваше усмотрение: дым будет сигналом для противоположного фланга; кроме того, дымовая завеса послужит вам прикрытием. Все понятно?

– Так точно, сэр, – хором ответили Нони и Тэк.

– Отлично. – Зейд подхватил стоявшую возле стола винтовку и вскинул себе на плечо, а в другую руку взял керамический меч. – Нам повезло, что полицейские до сих пор не напали на нас. Думаю, они рассчитывают захватить нас спящими, – саркастически хмыкнул Зейд. – Придется разочаровать их.

Зейд быстро пересек фойе, прошел мимо запертого окошка кассы, вышел на улицу и растворился в предрассветной мгле. Нони последовала за своим командиром: выскользнув из кинотеатра, она сбежала по ступеням крыльца и свернула налево, туда, где находились деревянные баррикады. Тэк тоже вышел на крыльцо, сделал несколько глубоких вдохов, стряхивая с себя остатки усталости, спустился по ступенькам и свернул направо.

Улица, где отряду Тэка предстояло вести бой с полицией, начиналась возле кинотеатра и через пару кварталов делала плавный поворот. Завернув за угол, Тэк застыл от удивления: вся улица была усеяна обломками бетонных плит и кусками полуразрушенных кирпичных стен, которые бунтовщики превратили в удобные укрытия для ведения огня по наступающему противнику. Возле каждого укрытия расположилась группа из пяти человек, на тротуаре вдоль стен домов были навалены груды старых ящиков и пустые мусорные баки, создавая дополнительную защиту с флангов. На крышах домов Тэк заметил темные силуэты снайперов, а впереди, в нескольких ярдах от себя, увидел большой белый брикет прямоугольной формы, который охраняли двое бунтовщиков, – дымовая шашка, догадался Тэк. Мощный оборонительный рубеж выглядел почти неприступным.

– Тэйкан, сэр! – раздался звонкий голос за его спиной.

Тэк обернулся и увидел незнакомого мальчика, который во весь опор мчался по улице, сжимая в руке трубку мобильного телефона. Сэр… Тэк подумал, что, вероятно, статус личного адъютанта Зейда предполагает и столь уважительное обращение.

– Да? Слушаю…

– Сообщение от наших наблюдателей, – выдохнул запыхавшийся мальчик, размахивая телефоном перед носом Тэка. – Полицейские патрульные машины и несколько бронетранспортеров направляются в нашу сторону. Они уже близко. Да, и еще вертолеты! Но, похоже, нас пока не заметили.

– Отлично, значит, мы сможем воспользоваться эффектом неожиданности. – Мозг Тэка лихорадочно работал. – Они не смогут проехать по улице, им придется вылезти из машин. Я пойду к началу улицы. Всем приготовиться к бою!

– Удачи! – с чувством произнес мальчик, затолкал трубку в карман, вскинул на плечо винтовку и помчался обратно – предупредить остальных бунтовщиков.

Тэк побежал к началу улицы. Он миновал несколько баррикад, возле одной из которых заметил троих парней со стингерами.

– Все, у кого есть стингеры, за мной! – в порыве вдохновения скомандовал Тэк.

И не без удивления, но и не без удовольствия заметил, что полдюжины бунтовщиков мгновенно выскочили из своих укрытий и последовали за ним; все–таки статус помощника главнокомандующего дает некоторые преимущества. Тэк добежал до огромного куска бетонной плиты, который лежал поперек улицы: здесь начинался оборонительный рубеж бунтовщиков, но ни один боец пока не отважился спрятаться за этой плитой. Тэк занял пустующее место, вооруженные стингерами парни с реактивными снарядами пристроились рядом.

Неожиданно над головой раздалось ровное гудение, шум постепенно нарастал. Тэк вскинул глаза и увидел в предрассветном розовато–сиреневом небе знакомый черный силуэт.

– Не обращайте внимания, – сказал Тэк стрелкам, которые с тревогой косились на вертолет. – Пускай им занимаются ребята, которые сидят на крышах. Ваша задача – полицейские машины: как только они появятся, стреляйте!

Буквально через минуту они услышали рев моторов. Еще через мгновение из–за поворота выскочила целая вереница машин, и у Тэка мелькнула мысль, что ни в одном полицейском участке Города не осталось ни единого автомобиля: машины на полной скорости и с включенными сиренами неслись прямо к тому месту, где притаились бунтовщики. Тэк осторожно выглянул из своего укрытия и насладился удивленной миной на лице водителя первой машины, когда тому пришлось затормозить перед неожиданным препятствием.

Тэк не собирался давать полицейским время на размышления:

– Огонь!

Шестеро ребят поднялись на ноги и, почти не целясь, выстелили. Тэк удовлетворенно кивнул, – ракеты попали в цель, первые несколько машин превратились в груду железа, создав дополнительное препятствие для всех остальных; лишь одна ракета просвистела мимо и вдребезги разнесла витрину магазина.

Бунтовщики разразились радостными воплями. Но их ликование было недолгим: первый шок прошел, полицейские пришли в себя и, словно пчелы из потревоженного улья, высыпали из своих машин. Тэк видел, как автомобили, стоявшие в конце колонны, начали сдавать назад и разворачиваться, очевидно собираясь подобраться к логову бунтовщиков с другой стороны.

– Эй, парни, отходите назад, – приказал Тэк и услышал шум у себя за спиной, – бунтовщики, пригнувшись, побежали к следующему укрытию.

Но Тэк не двинулся с места. Он вскинул винтовку и начал стрелять сквозь пламя и дым, поднимавшийся от горящих машин. Несколько раз до него долетали пронзительные крики, он улыбался – значит, пули попадали в цель. В клубах дыма показались темные фигуры, и Тэк сделал несколько выстрелов, убив еще троих полицейских прежде, чем они успели заметить его. Однако полицейских становилось все больше и больше; когда пули зачиркали по бетонной плите, Тэк вынужден был спрятаться в своем укрытии.

Он оглянулся. Из–за раскиданных вдоль улицы обломков бетонных плит виделись головы бунтовщиков: мальчишки отчаянно палили в набегающих полицейских. Один из бойцов яростно замахал ему рукой. Тут же из–за других укрытий поднялось еще четверо бунтовщиков: прикрывая отход Тэка, они открыли ураганный огонь. Он не стал мешкать, быстро нырнул в сторону, перекатился через спину и юркнул за другую бетонную плиту. И как раз в тот момент один из полицейских оказался на том месте, где только что стоял Тэк.

Он снова вскинул винтовку и начал методично отстреливать людей в голубой форме, которые бежали ему навстречу. Вокруг гремели выстрелы, Тэку казалось, что в голове у него грохочет кузнечный молот, он подумал, что еще немного – и он оглохнет. Однако мальчик продолжал стрелять, а полицейские все прибывали и прибывали.

Неожиданно сквозь шум и грохот до него долетел пронзительный вопль; он резко обернулся и увидел, что притаившийся за соседним укрытием бунтовщик рухнул на землю, вся голова мальчика была залита кровью. Двое других бунтовщиков, побросав винтовки, кинулись к своему товарищу. Тэк, не обращая на них внимания, продолжал стрелять; он знал: их усилия напрасны, с первого взгляда было ясно – мальчик мертв. Еще несколько полицейских упали, сраженные меткими выстрелами Тэка, но он видел, что к его укрытию быстро приближается большая группа людей в синей форме. Он покосился на своих напарников – те продолжали возиться с погибшим мальчишкой. Тэк издал боевой клич и выхватил меч.

– Оставьте его! – заорал он. – Назад, отходите назад!

Бунтовщики растерялись.

– Но как же… – начал один из них.

– НАЗАД! – гаркнул Тэк.

Увидев набегающих полицейских, мальчишки испуганно переглянулись, затем подхватили оружие и метнулись к ближайшему укрытию, за которым собрались остальные бунтовщики. Тэк снова остался один и, присев на корточки, притаился за бетонной плитой. Трое полицейских опрометчиво решили, что все бунтовщики переместились в другое укрытие, и ринулись вперед. Когда первый человек в снией форме, не заметив Тэка, пробежал мимо бетонной плиты, мальчик вскочил на ноги и вонзил меч ему в спину, затем быстро развернулся и всадил пулю в лоб второму полицейскому; третий успел остановиться, вскинул пистолет, собираясь пристрелить ловкого бунтовщика, но Тэк молниеносным движением выхватил нож и метнул его. Страж схватился за горло и рухнул на землю; брызнувшая из раны кровь испачкала одежду Тэка.

Тут появился еще один полицейский и взял Тэка на мушку. Мальчик припал к земле, сделал кувырок и, подкатившись к полицейскому, сшиб его с ног, затем выстрелом в упор размозжил ему череп. Остальные полицейские на мгновение замерли, не решаясь приближаться к опасному противнику.

Воспользовавшись заминкой, Тэк вскочил на ноги и метнулся к следующему укрытию. Когда он был возле бетонной плиты, над самым его ухом просвистела пуля. Он быстро пригнулся и юркнул за плиту, где его уже дожидались товарищи.

К этому моменту они оказались в той части улицы, где укрытий было чуть больше, теперь за каждой грудой камней сидела группа бунтовщиков. Наступление полицейских замедлилось. Вытирая окровавленное лезвие меча о рукав куртки, Тэк осторожно выглянул из укрытия и увидел, что полицейские изменили тактику: теперь они сами начали прятаться за бетонными плитами. Тэк разразился проклятиями, но его ругательства потонули в оглушительном шуме и грохоте. Вдруг над головой пролетел какой–то предмет и упал возле соседнего укрытия, а мгновение спустя раздался взрыв. Сквозь клубы дыма Тэк увидел лежащие на земле окровавленные тела.

– Что за черт? – в ужасе воскликнул сидевший рядом бунтовщик.

– Ублюдки, они используют гранаты! – в бешенстве заорал Тэк; почему–то ему казалось, что полицейские ведут себя нечестно. – Назад, – скомандовал он и до боли сжал зубы, поняв, что уже в третий раз отдает приказ об отступлении.

Бунтовщики с готовностью выполнили приказание командира, и вовремя, – через секунду следующая граната разорвалась возле той плиты, где они только что сидели. Но не успел рассеяться дым от второго взрыва, как среди грохота выстрелов раздался новый звук, заставивший Тэка похолодеть от ужаса. Задрав голову, он увидел надвигающийся на них черный вертолет, и эта машина была гораздо страшнее той, которую Тэку пришлось видеть, когда они вместе со Стивом и Габриелем удирали от полиции; на обоих бортах вертолета были укреплены пулеметы, и оружие находилось там явно не для украшения.

Ребята инстинктивно пригнулись к земле, когда вертолет спустился пониже и начал поливать огнем позиции бунтовщиков. Единственный положительный момент данной ситуации заключался в том, что полицейские тоже залегли на землю, очевидно не желая попасть под обстрел своих же товарищей.

Затем раздался взрыв. Тэк приподнял голову и взглянул наверх: вертолет завертелся волчком и, завалившись на бок, начал быстро падать; вслед за ним тянулся длинный шлейф черного дыма. Тэк мысленно поздравил меткого бунтовщика с удачным выстрелом. Вертолет рухнул прямо на головы полицейских: кое–кто успел отбежать в сторону, но больше десятка стражей исчезли в клубах дыма и бушующем пламени. Воспользовавшись паникой в рядах противника, Тэк выглянул из своего укрытия и прицелился в полицейского, который, забыв об осторожности, остановился посреди улицы и обернулся, чтобы посмотреть на упавший вертолет. Первая пуля угодила ему в плечо, вторая сразила зазевавшегося стража порядка наповал.

Но тут подоспел новый отряд полицейских; град пуль заставил Тэка пригнуться, он притаился за бетонной плитой и вдруг вспомнил о бочках с порохом, установленных возле стен домов. Он наугад сделал несколько выстрелов по стене ближайшего дома; видимо, одна из пуль попала в цель – раздался мощный взрыв, и тела полицейских, словно горсть рассыпавшегося гороха, полетели в разные стороны.

– Назад, отступаем, пока они не пришли в себя!

Бойцы Тэка, не дожидаясь повторных приказаний, повиновались своему командиру. Подбегая к следующему укрытию, Тэк приметил еще одну бочку с порохом и дал по ней очередь из автомата. Он не стал смотреть, к чему приведет очередной взрыв, а спрятался за осколком кирпичной стены, на которой сохранилась вывеска с надписью: «Гастроном». Вдруг земля под ногами вздрогнула. Тэк с удивлением обернулся назад и увидел горящие обломки – еще один вертолет, сбитый засевшими на крыше снайперами, упал прямо посреди улицы. От грохота у него так сильно заложило уши, что он не слышал шума приближающегося вертолета, и эта внезапная глухота встревожила его. Тэк тряхнул головой. Через мгновение он пришел в себя и увидел, что бунтовщики бегут по улице, огибают с обеих сторон догорающий вертолет и исчезают в клубах дыма – войско отступало, не дожидаясь приказа своего командира. Он видел, как несколько сраженных пулями мальчишек неловко споткнулись и упали на землю. Он разразился проклятиями и выхватил меч.

Полицейский, стрелявший в удирающих мальчишек, облокотился об осколок кирпичной стены, за которой спрятался Тэк. Когда перед ним словно из–под земли появился бунтовщик, этот меткий стрелок отшатнулся в сторону и широко разинуг рот. Вероятно, полицейский издал безумный вопль, во всяком случае, так решил Тэк, – из–за внезапной глухоты все происходящее напоминало ему сцену из немого кино. Тэк пронзил полицейского мечом; безжизненное тело повисло на стене, мальчик подхватил его и взвалил на плечо. Получилось нечто вроде щита; прикрываясь трупом, Тэк быстро добежал до следующего укрытия и, сбросив на землю свою ношу, юркнул за бетонную плиту. Оказавшись в относительной безопасности, оглянулся, и у него защемило сердце: его отряд отступил в самый конец улицы. В нескольких ярдах от себя Тэк заметил двух бунтовщиков, которым было поручено охранять дымовые шашки, они топтались возле больших белых брикетов и с тревогой посматривали по сторонам.

Тэк выглянул из своего укрытия: из–за обломков второго вертолета появилась большая группа полицейских, и тогда Тэк принял решение, которое, как он надеялся, спасет жизни многим ребятам из его отряда.

– Назад, все назад! – закричал он. – Мы отступаем!

Бунтовщики пустыми глазами смотрели на своего командира и не двигались с места. Тогда Тэк решил подать пример своим бойцам: он вскочил и побежал. Вокруг засвистели пули, Тэк слышал крики мальчишек, которые падали, сраженные меткими выстрелами полицейских. Тэк подскочил к дымовым шашкам, выхватил из кармана зажигалку и поднес пламя к запалу. Через секунду повалил густой белый дым, преследователи разразились проклятиями. Бунтовщики, воспользовавшись дымовой завесой, выскочили из своих укрытий и бросились наутек; они неслись по улице, заворачивали за угол и мчались к зданию кинотеатра. Сейчас Тэк понимал: с самого начала они были обречены на поражение. Зейд умел придумывать хитрые ловушки, он мог перехитрить полицейских, но невозможно победить врага, который во много раз превосходит по численности.

Тэк обернулся, намереваясь пристрелить первого же полицейского, которому удастся прорваться сквозь дымовую завесу. Но то, что он увидел, в первый момент привело его в состояние шока, затем его захлестнула волна гнева: на тротуаре стоял рыжеволосый парень и как ни в чем не бывало беседовал с двумя полицейскими, то и дело тыкая, пальцем в направлении кинотеатра. Один полицейский все время кивал головой, второй что–то быстро говорил по рации, затем они затолкали рыжеволосого бунтовщика в стеклянный павильон с надписью: «Пиццерия».

От бешенства у Тэка перехватило дыхание, перед глазами поплыли черные круги… Плохо соображая, что делает, он бросился в пиццерию. Когда Тэк был возле входа в павильон, из клубов дыма выскочила фигура в синей форме; почти не глядя, Тэк пристрелил полицейского, затем ударом ноги распахнул дверь в пиццерию. Он выхватил меч и по самую рукоятку всадил клинок в живот первому полицейскому, потом быстро развернулся и в упор расстрелял второго. Он стрелял до тех пор, пока не кончились патроны, и сделал ровно тридцать два выстрела: мертвое тело стража порядка было похоже на старое решето.

Тэк зарядил новую обойму и отправился на кухню, где спрятался рыжеволосый предатель. Парень сидел на корточках, забившись в дальний угол. Взглянув на предателя, Тэк с удивлением понял, что знает его: это был Чарльз, любитель сигарет, с которым Тэк познакомился в первый день своего пребывания в лагере. Он поднял пистолет, парень издал протяжный стон и вскочил на ноги. В пиццерии не было слышно выстрелов, которые гремели на улице, звон в ушах Тэка ослаб как раз настолько, чтобы до него дошли слова Чарльза.

– Не убивай меня, пожалуйста! – взмолился мальчишка, прижимая к груди обе руки. – Не стреляй, я не хотел ничего плохого! Я просто хотел уйти.

– Почему? – холодно спросил Тэк, ствол его пистолета был направлен прямо в лицо Чарльза.

– Потому что я больше не могу! Я не хочу умирать и не хочу, чтобы умирали другие, я просто хочу выбраться из этого кошмара. Я убегу, спрячусь, уйду из Города – все что угодно, только не убивай меня, пожалуйста, – заныл Чарльз.

– Ты предал нас!

– Нет, я просто хотел уйти. Я тоже ненавижу школу, и вы, парни, мне очень нравитесь, но я больше не могу видеть смерть! Я устал, мне уже ничто не помогает – ни алкоголь, ни сигареты, я боюсь сойти с ума. – Лоб Чарльза покрылся крупными каплями пота. – Пожалуйста, Тэйкан, умоляю, отпусти меня.

– Но почему ты нам ничего не сказал?

– Я не мог! – истеричным голосом выкрикнул Чарльз. – Ну ты же знаешь Зейда. Я боялся, но, даже если бы я сказал, он все равно не отпустил бы меня. Ты же знаешь, он ни за что не позволил бы мне уйти!

– Но ты разговаривал с полицейскими, – грозным голосом прорычал Тэк. – Ты рассказал им про кинотеатр и про бомбы, верно?

– Извини, пожалуйста, извини. Я сам не знал, что на меня нашло. Мне просто очень хотелось выбраться отсюда, очень, ты понимаешь? Эй, парень, пожалуйста, не убивай меня. – Чарльз рухнул на колени и залился слезами.

Тэк заколебался. В намерениях мальчишки не было ничего ужасного, он действительно не хотел никого предавать. И все же он предал, предал их всех, и из–за него бунтовщикам угрожает смертельная опасность. Если бы Тэк вовремя не остановил его, одному Богу известно, что еще он мог бы рассказать полицейским. Но если один мальчишка потерял контроль над собой, сколько еще может последовать его примеру?

Тэк взглянул на Чарльза, который продолжал скулить и размазывать по щекам слезы, и неожиданно почувствовал, как к горлу подкатил комок. Тэк окинул взглядом свою одежду: рубашка и брюки были перепачканы кровью, он был похож на кровожадное чудовище. Тэк зажмурился: он не хотел убивать своих товарищей, что бы они ни натворили, но его пистолет был направлен в лицо Чарльзу. С каких пор он стал таким бессердечным? Тэк опустил оружие.

– Встань, – хрипло произнес он.

Чарльз взглянул на Тэка; увидев, что тот опустил пистолет, мальчишка медленно поднялся на ноги.

– Все в порядке, не бойся, – успокоил его Тэк. – Но тебе придется вернуться.

Чарльз вытаращил глаза.

– Вернуться? Я не могу вернуться! – завопил он. – Зейд убьет меня в назидание другим. Он обязательно сделает это, у него просто не будет выбора.

– Он ничего тебе не сделает. Если он убьет тебя, это вызовет негодование среди остальных ребят, – Тэк пытался убедить не столько Чарльза, сколько самого себя в том, что это действительно так.

– Но как я смогу посмотреть им в глаза? Я сбежал с поля боя, я повел себя как последний трус. Они станут презирать меня.

– Черт побери, это же не школа! – вдруг взорвался Тэк. – Мы не воюем друг с другом!

– Нет, я не выдержу такого позора! – воскликнул Чарльз. – Пожалуйста, Тэйкан, позволь мне уйти! Я просто исчезну. Ты никогда не пожалеешь, что отпустил меня, и никто ничего не узнает.

Тэк открыл рот, собираясь возразить Чарльзу, но в этот момент у него за спиной раздался другой голос:

– Я узнаю.

Тэк знал: до конца жизни он не сможет забыть того выражения абсолютного ужаса, которое появилось на лице Чарльза, когда он увидел Зейда. Тэк обернулся – перед ним стоял предводитель бунтовщиков. Тэк хотел что–то сказать, попытаться как–то остановить Зейда, но, взглянув на него, почувствовал знакомую робость, словно само присутствие этого человека лишало его дара речи. Зейд снова был и судьей, и прокурором, а обвиняемый стоял перед ним на подгибающихся ногах и, вжавшись в стену, трясся от ужаса. Тэк тоже замер, но, вопреки ожиданиям, вместо гнева увидел грусть, которая мимолетной тенью пробежала по лицу Зейда.

Чарльз прекрасно понял, что означает эта грусть:

– Нет… нет, пожалуйста… нет, нет… НЕТ!

– Извини, Чарльз, – тихо сказал Зейд.

У Тэка перехватило дыхание. Он понимал, что сейчас должно произойти, знал, что сейчас произойдет. Он хотел предотвратить это, он дал себе слово, что не допустит… но когда наступил решающий момент, Тэк не нашел в себе сил для того, чтобы хотя бы попытаться остановить Зейда. Его пальцы крепко сжали рукоятку меча, но рука Тэка была безвольно опущена.

Зейд выхватил меч и одним молниеносным движением вонзил его в грудь Чарльза. Мальчишка сдавленно охнул и начал медленно сползать на пол; вслед за его телом по белой стене тянулся широкий кровавый след. Зейд, сгорбившись, словно на плечи ему навалилась невыносимая тяжесть, смотрел на Чарльза. Это длилось всего мгновение, в следующую секунду Зейд преобразился: он распрямил спину, выдернул меч из тела мальчика, обтер лезвие о его рубашку и убрал в ножны.

– Тэйкан, – Зейд повернулся к Тэку, – запомни: Чарльз погиб как герой, сражаясь с полицейскими. Ты понял?

На лице Тэка не дрогнул ни один мускул, хотя рука, сжимавшая пистолет, побелела от напряжения. Как он смеет! Нет, как он смеет! Он не имеет права – убить беззащитного мальчика так, словно его жизнь ничего не стоит. Это было еще одно хладнокровное убийство. Точно так же он убил Сюзи. Но, по крайней мере, в этот раз Зейд позаботился о репутации убитого им человека. А ради чего погибла Сюзи? Кто скажет, что ее смерть была героической? Никто. Тэк прекрасно помнил, как Зейд, ее убийца, с равнодушным лицом стоял в трех шагах от лежащей на земле мертвой девочки.

– Да, я понял, – хрипло произнес Тэк.

Зейд кивнул, развернулся и пошел к выходу. Тэк смотрел в спину предводителю бунтовщиков, и внезапно его охватил приступ дикой ненависти; он поднял пистолет и прицелился в Зейду в затылок. Тэк тяжело дышал, невыносимое напряжение отдавалось острой болью в каждой клеточке его тела. Зейд остановился, но возможно, Тэку это только показалось. Ярость захлестывала его, ослепляла, затмевала разум… Это было бы так просто! Невероятно просто – нажать на курок, и все закончится. Спасибо Зейду: благодаря своему новому наставнику Тэк великолепно знал Город. Он отомстит за смерть сестры, а потом исчезнет. Это убийство было бы самым легким из всех убийств, которые ему приходилось совершать. Разве не для того, чтобы отомстить предводителю бунтовщиков, Тэк присоединился к ним?

От напряжения у него слезились глаза – он моргнул, затем снова уставился на Зейда. Предводитель бунтовщиков по–прежнему стоял лицом к двери, прислушиваясь к тяжелому дыханию Тэка. Зейд не сделал попытки убежать или повернуться к Тэку лицом – он просто стоял и ждал. Еще пару секунд Тэк боролся с самим собой…

Затем громко выдохнул и уронил руку с пистолетом.

Зейд не проронил ни слова. Он сделал шаг к двери и ушел, оставив Тэка одного в пустой пиццерии. Тэк рухнул на колени, обхватил себя руками и затрясся как в лихорадке. Мысли путались, перед глазами все плыло, ярость уступила место смятению. Почему он не смог выстрелить? Зейд должен умереть! Тэк принял это решение в тот миг, когда распахнул дверцу машины и увидел мертвую Сюзи… Но тогда почему? Что остановило его?

– Не думай об этом, Тэйкан, – услышал он вдруг голос Зейда. – Смерть товарища всегда трудно принять…

Тэк не знал, как долго он пролежал на полу пиццерии, задыхаясь и вздрагивая всем телом. Он не плакал, хотя ему очень хотелось разрыдаться. Смятение и хаос в голове захлестнули сознание, все мысли о войне, об убийствах, о смерти исчезли, и он мог поклясться, что видел улыбающееся лицо Сюзи. Затем видение растаяло, чья–то теплая рука коснулась плеча Тэка.

– Тэйкан, – раздался ласковый голос, – Тэйкан, с тобой все в порядке?

Тэк поднял голову: перед глазами все плыло, но сквозь туман он сумел разглядеть встревоженный взгляд голубых глаз. Тэк отчаянно замотал головой и снова уткнулся лбом в кафельные плитки пола, словно это прохладное прикосновение могло избавить его от боли, разрывавшей душу.

– Это ведь не твоя кровь, Тэйкан? – Нони ощупывала руками его тело. – Ты не ранен. Тогда в чем дело? Что случилось?

Тэк замер под мягкими прикосновениями рук Нони. Из всех людей, которые могли увидеть его в минуту слабости, Тэку меньше всего хотелось, чтобы это была она. Забота ее причиняла ему невыносимую муку, словно Тэк знал, что не достоин ее утешений. Захлестнувшие его эмоции стали последней каплей: Тэк не выдержал.

– Все не так! – взвыл он, изо всех сил молотя кулаком по кафелю.

Тэк почувствовал, как две сильные руки обхватили его и крепко прижали к полу. Он открыл глаза и увидел, что на него смотрят два холодных голубых глаза. Тэк затих, словно этот немигающий взгляд заставил его забыть обо всех несчастьях. Нони выдержала взгляд Тэка, затем склонилась чуть ниже и взяла его лицо в свои теплые ладони.

– Там тебя ждут люди, они рассчитывают на тебя, – спокойным четким голосом произнесла Нони. Тэк слабо кивнул. – Ты не можешь подвести нас, Тэйкан.

Ее слова, словно глоток холодной воды, привели его в чувство; она помогла Тэку подняться с пола; он покачнулся, но устоял на ногах. Нони твердым жестом вложила ему в руку пистолет, слегка похлопала по спине, и Тэк понял, что больше не чувствует ни смятения, ни боли, что он совершенно спокоен. Не теряя времени, они оба вышли из пиццерии, одновременно вскинули оружие и открыли огонь.

Когда находившиеся поблизости враги были обезврежены, Нони и Тэк перезарядили оружие. Воспользовавшись передышкой, Тэк бросил взгляд в сторону соседней улицы, где сражался отряд под командованием Нони, и увидел поднимающиеся в небо густые клубы дыма. Сам кинотеатр тоже подвергся нападению – ступени крыльца были усеяны трупами полицейских. Небольшая группа бунтовщиков забаррикадировалась в будке кассира, готовясь отразить новую атаку стражей порядка. Нони крепко ухватила Тэка за руку и потащила его за собой. Когда они мчались к зданию кинотеатра, Тэк почувствовал, как одна из сандалий расстегнулась и слетела с ноги, но ему некогда было заниматься такими мелочами, как поиски свалившейся обуви.

– Твой фланг отступал несколько быстрее, чем мы рассчитывали, – осторожно заметила Нони, когда они Добежали до крыльца. – Мы подожгли баррикаду и дымовые шашки, это должно ненадолго задержать полицейских.

Тэк заметил, что за облаком белого дыма видны языки пламени. Когда Тэк и Нони подбежали к дверям кинотеатра, сидевшие в будке кассира бунтовщики дали команду по рации тем, кто находился внутри. Двери тут же распахнулись, Тэк и Нони оказались в фойе, где их дожидалось двое бойцов из отряда Нони; вскоре к ним присоединились и те, кто охранял вход в кинотеатр, – дав несколько прощальных залпов по особенно резвым полицейским, они юркнули внутрь и закрыли за собой дверь.

– Им известно, что мы приготовили бомбы, – заметил Тэк, указывая на два пластиковых цилиндра, которые лежали возле входа.

– Я знаю, – кивнула Нони. – Зейд сказал мне. Но полицейские ждут, что мы взорвем бомбы, когда они ворвутся внутрь, а мы заранее подкинем им одну бомбочку. Выкатим ее на крыльцо. Как только подожжем запалы, уходим через черный ход.