Текст книги "Матрица террора"
Автор книги: Исаму Фукуи
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)
Глава 16. БЕЗ ЖАЛОСТИ И ПОЩАДЫ
«Запомни, ты не должен поддаваться жалости и сам не можешь рассчитывать на жалость!»
«Мы должны быть жестокими и беспощадными, Тэйкан».
Тэк устало вздохнул и прислонился головой к холодному кафелю. Жалость… Похоже, это было единственное понятие, к которому наставники Тэка, бывший и настоящий, относились одинаково.
Последние несколько недель Тэк провел словно во сне, тщетно пытаясь разобраться в той путанице, которая воцарилась в его жизни. Ему казалось, что он превратился в марионетку; сначала Юмаши создал ее, потом появился Зейд и начал дергать куклу за ниточки. Зейд, как искусный кукловод, потратил немало времени, чтобы вбить в голову Тэка свою систему взглядов; к несчастью, эта система во многом противоречила тем взглядам, которые внушал ему Юмаши. Тэк разрывался на части: с одной стороны, до встречи с бунтовщиками он был близок к тому, чтобы поверить словам Юмаши, с другой стороны – слова Зейда звучали не менее убедительно. Мальчик в отчаянии пытался понять, как ему совместить постулат «не стремись к тому, чтобы отнять у человека жизнь», с настойчивыми внушениями: «отступление – это слабость» – и при этом не сойти с ума.
Тэк взглянул на улицу через высокую застекленную дверь школы; небо начинало темнеть. Он беспокойно переминался с ноги на ногу. Последние полчаса он прятался в коридоре неподалеку от кабинета директора школы, находящейся в незнакомом районе, где раньше никогда не бывал. После того как бунтовщики переехали в главный лагерь, Зейд все чаще начал дергать за ниточки свою новую марионетку. Он постоянно давал Тэку всевозможные задания, большинство из которых было связано с убийствами. Тэк безукоризненно их выполнял, отнимая жизнь у полицейских и педагогов, чьи имена попадали в черный список предводителя бунтовщиков.
И все же каждый раз, когда Зейд хвалил его за успешно выполненное задание, где–то в глубине сознания Тэка возникал беспокойный вопрос: почему он верой и правдой служит этому хладнокровному убийце, которого в глубине души ненавидит?
Тэк знал, что, даже если бы он не был бездушным исполнителем поручений Зейда, ему все равно не удалось бы избежать этого кровавого кошмара: ежедневные стычки бунтовщиков с полицией стали обычным делом. Теперь мальчик редко видел своих приятелей, которые когда–то привели его в лагерь бунтовщиков. Зейд старался держать его при себе. Это особое расположение командира смущало Тэка: в глубине души он чувствовал, что предает Сюзи. Однако, как ни мучила его совесть, Тэк не мог заставить себя убить Зейда и, махнув на все рукой, уйти от бунтовщиков.
Он снова тяжело вздохнул. Беспокойство его усиливалось еще и от того, что Зейд всячески старался отдалить от себя Нони. Совершенно очевидно, что виновником этого охлаждения девочка считала Тэка. Теперь она не просто избегала его взгляда, но старалась вообще не встречаться с ним. Он и сам не мог понять, почему его тревожит поведение Нони; само собой, у него были гораздо более серьезные проблемы, чем отношения с какой–то девчонкой, но после их поединка Тэк никак не мог отделаться от чувства вины.
Погруженный в свои мысли, он машинально запустил руку в карман куртки, и его пальцы наткнулись на стеклянную бутылку. Тэк крепко сжал горлышко. Сегодняшнее задание Зейда было крайне необычным: впервые Тэку поручили не убить жертву, а взять ее живьем. Более того, жертвой был не педагог или дисциплинарный инспектор – всего–навсего директор школы Шестого района. Тэк не знал, зачем Зейду понадобился директор школы, но подозревал, что этому несчастному вряд ли стоит рассчитывать на приятную беседу.
Тэк окинул взглядом коридор, проверяя, нет ли кого поблизости. Коридор был пуст: педагоги предпочитали не тратить средства на обеспечение личной безопасности, поэтому после уроков опустевшие здания школы оставались практически без охраны. В конце коридора сидел одинокий охранник; откинувшись на спинку кресла, страж порядка крепко спал и не проснулся, даже когда Тэк выстрелом из пистолета снес замок на дверях школы и вошел внутрь. Чтобы охранник не очнулся в самый неподходящий момент, Тэк воспользовался своим мечом.
Расправившись с несчастным, Тэк направился в кабинет директора. Он без труда нашел нужную комнату, поскольку Зейд заранее показал ему план школы и сказал, что сегодня вечером директор будет работать допоздна. Разведка бунтовщиков работала исправно: еще издали Тэк увидел пробивающуюся из–под двери полоску света. Он решил дождаться, пока директор закончит работу и сам покинет кабинет.
Мальчик сидел на корточках под дверью директорского кабинета, сжимая в одной руке стеклянную бутылку, а в другой старое махровое полотенце. Он прислушался – в комнате послышались шаги и шорох бумаг. Тэк понял, что директор собирается домой. Он быстро отвинтил крышку и смочил полотенце жидкостью из бутылки, стараясь держать все это как можно дальше от собственного носа. Затем, плотно завинтив крышку, приготовился к встрече с директором.
Прошло несколько напряженных минут ожидания. Свет в комнате погас, шаги приближались к двери. Тэк замер. Дверь распахнулась, на пороге появился толстый приземистый мужчина, сжимавший в руке плотно набитый портфель. Мальчик выскочил из–за двери, налетел на директора со спины, обхватил его левой рукой за шею, а правой крепко прижал полотенце к лицу жертвы. Мужчина выронил портфель. Несколько секунд он пытался вырваться из цепких объятий, судорожно размахивал руками и что–то приглушенно кричал в полотенце, затем тело обмякло, и директор затих. Тэк подхватил его под мышки и поволок по коридору. Тело оказалось невероятно тяжелым, и мальчик мысленно порадовался, что кабинет директора находился на первом этаже, недалеко от главного входа. Тэк распахнул ногой дверь и, вытащив тело на крыльцо, на секунду остановился, чтобы вытереть вспотевший лоб, затем снова подхватил свою ношу и поволок к припаркованному неподалеку черному автомобилю.
Зейд выскользнул из машины и распахнул заднюю дверцу.
– Эфир быстро подействовал? – спросил Зейд, когда они погрузили директора на заднее сиденье, придав телу сидячее положение.
– Ага.
– Отлично. Садись в машину. – Зейд распахнул переднюю дверцу и слегка подтолкнул Тэка.
Когда Тэк забрался внутрь и, захлопнув дверцу, взглянул на водителя, по спине у него пробежал холодок: за рулем сидела Нони. Крепко вцепившись обеими руками в руль, она с решительным видом смотрела вперед. Тэк заметил, что на этот раз Нони обмоталась шарфом с особой тщательностью.
– Вот мы и дождались нашего пассажира, – Зейд нырнул в машину и хлопнул по плечу обмякшее тело директора. – Теперь надо подумать, как мы будем развлекать нашего приятеля, – добавил Зейд, не обращая внимания на напряженное молчание на переднем сиденье.
Тэк по опыту знал, что лучше не спрашивать, где и как они собираются «развлекать» директора. Но Нони, судя по всему, была посвящена в план Зейда; она повернула ключ зажигания и, не дожидаясь дальнейших указаний, сорвалась с места.
– Когда мы доставим его на место, я хочу, чтобы вы присмотрели за нашим приятелем, – сказал Зейд, опустил стекло и с удовольствием вдохнул свежий ночной воздух. – Когда господин директор придет в себя, позвоните мне.
Он подбросил мобильный телефон, Тэк ловко поймал его и спрятал в карман куртки.
– А ты куда собираешься? – спросил он.
– Покатаюсь на велосипеде, – в голосе Зейда звучала непривычная усталость. – Хочу навестить одного старого друга.
Тэк обернулся и внимательно посмотрел на Зейда. У предводителя бунтовщиков был мрачный вид, словно он собирался совершить нечто ужасное. Но как только Зейд заметил, что Тэк смотрит на него, он с равнодушным видом уставился в окно. Тэк покосился на Нони: она сосредоточила взгляд на дороге и не могла видеть лица Зейда, но, похоже, ей, как и Тэку, показалась необычной усталость, прозвучавшая в голосе их бравого командира. Однако оба прекрасно знали, что вопросы задавать не стоит.
Нони нервно заерзала на сиденье и крепче вцепилась в руль. Тэку показалось, что под его взглядом она чувствует себя неуютно. Он отвел глаза и, откинувшись на спинку сиденья, стал смотреть вперед. Тэк не был уверен, есть ли у Зейда друзья, как впрочем, и у всех остальных, сидящих в этой машине. За исключением, пожалуй, директора школы, который в данный момент спал безмятежным сном, даже не подозревая, что за пассажиры сидят рядом с ним и какие «развлечения» они для него приготовили.
***
– Надо же, какой неожиданный визит, – Юмаши захлопнул книгу и, сдвинув на кончик носа солнечные очки, взглянул на гостя.
Зейд, не обращая внимания на сарказм Юмаши, соскользнул с велосипеда и прислонил его к фонарному столбу. Он подошел столу и остановился напротив Юмаши. Прошло всего пятнадцать минут после того, как Зейд, оставив Нони и Тэка в безопасном месте, отправился с визитом к своему старому другу.
– Послушай, Юмаши, – устало произнес Зейд, – прежде чем ты выпустишь свои иголки и ощетинишься, как еж, я хочу сказать, что приехал к тебе не как предводитель бунтовщиков.
– Неужели? – Юмаши удивленно вскинул бровь. – А в качестве кого ты приехал?
Зейд сделал глубокий вдох и на мгновение закрыл глаза, словно человек, собирающийся совершить поступок, связанный с риском для жизни.
– В качестве твоего брата.
Лицо Юмаши мгновенно изменилось. Он окинул Зейда холодным взглядом, последовала напряженная пауза, затем он резким движением сдернул солнечные очки, и теперь на Зейда смотрели прищуренные глаза, в которых светилось негодование. Зейд с невозмутимым видом смотрел на Юмаши: именно такую реакцию он и ожидал.
– Ты мне больше не брат, – отрезал Юмаши. – Два года назад ты сам сказал мне об этом.
Зейд тяжело вздохнул:
– Согласен, я не сделал ничего, чтобы заслужить право назваться твоим братом. Но мы по–настоящему начинаем ценить вещи, когда теряем их. Знаешь, я соскучился по тебе.
– С каких это пор ты стал сентиментальным? – усмехнулся Юмаши.
– Должно быть, старею, – с легкомысленной улыбкой бросил Зейд.
Юмаши сдавленно хихикнул.
– Недавно ты взорвал машину инспектора, причем всего в нескольких кварталах отсюда. Я должен сделать какие–то выводы? – язвительным тоном спросил он.
– Ну, наверное, что я человек ответственный, – предположил Зейд, – и стараюсь не подвергать опасности близких мне людей. Послушай, Юмаши, я пришел не для того, чтобы ругаться с тобой, я просто хотел поговорить.
– Понятно. Ты являешься ко мне и заявляешь, что снова хочешь стать моим братом. Интересно, на что ты рассчитывал? – Юмаши возмущенно покачал головой. – Что я встречу тебя с распростертыми объятиями? И не пытайся разжалобить меня: с тех пор как мы покинули школу, этот трюк больше не проходит.
– Я и не пытаюсь, – с искренним недоумением воскликнул Зейд.
– Знаешь, я никогда не поверю, что ты прикатил сюда среди ночи лишь для того, чтобы сказать, как ужасно скучаешь по мне. Ответь честно: зачем ты пришел? Ты ведь ничего не делаешь просто так.
Зейд неловко переступил с ноги на ногу. Юмаши, все еще сжимая в руке солнечные очки, пристально смотрел на него.
– Я был неподалеку, по делам, – неуверенно начал Зейд. – Скоро мне надо возвращаться, у меня назначена встреча с моими помощниками. Но я действительно хотел видеть тебя. Вот и заскочил посмотреть, как ты тут.
– Ты встречаешься с помощниками? – Юмаши презрительно скривил губы. – И кого же вы намереваетесь прикончить сегодня?
– Никого. Хотя не стану отрицать: то, что мы намереваемся сделать, тебе вряд ли понравится, – брови Зейда сошлись на переносице, он с тревогой покосился на Юмаши.
– Ну уж нет, избавь меня от подробностей, твои грандиозные замыслы меня не интересуют. И, кстати, мне казалось, у тебя только один ассистент – Нони. Что произошло? Она тебе чем–то не угодила?
– Нет, Нони по–прежнему состоит у меня на службе, но мой новый помощник ничуть не хуже, а, может быть, даже лучше. – Зейд обрадовался возможности сменить тему разговора. – Он недавно пришел к нам, отличный парень и подготовлен неплохо, с ним даже не пришлось заниматься. Его зовут Тэйкан.
Юмаши замер и окинул Зейда внимательным взглядом. Затем на его лице появилось привычное невозмутимое выражение, он нацепил солнечные очки и откинулся на спинку стула.
– Тэйкан? – вполголоса повторил он.
– Да. – Зейд насторожился. – Ты его знаешь?
– Нет, – соврал Юмаши. – Просто мне казалось, что Нони была незаменимой, или, во всяком случае, самой преданной твоей помощницей.
– Незаменимых нет, – жестко произнес Зейд.
– Даже ты? – Юмаши вопросительно вскинул бровь.
– Да, даже я. А что, ты метишь на мое место?
– Да, да, именно об этом я и подумал, – усмехнулся Юмаши. – Ты же знаешь, я всем сердцем поддерживаю бунтовщиков.
– Да, знаю, – буркнул Зейд.
Неожиданно в кармане у Зейда запищал мобильник. Он нахмурился, вытащил телефон и быстро поднес к уху.
– Уже очнулся? – вполголоса спросил Зейд. – Хорошо, сейчас приеду.
Он захлопнул крышку телефона и снова повернулся к Юмаши, который с нескрываемым интересом наблюдал за предводителем бунтовщиков.
– Ну что же, дорогой братец, приятно было повидаться, но… – Зейд многозначительным жестом показал на мобильник: – Дела.
– О, пожалуйста, не смею тебя задерживать, – с королевским великодушием произнес Юмаши. – Ты волен приходить сюда, когда тебе вздумается, если, конечно действительно хочешь навестить меня. Но полагаю, что в ближайшее время мне не следует ожидать нового визита.
– Как знать, как знать, – загадочно произнес Зейд, усаживаясь на велосипед. – До свидания, Юмаши.
– Береги себя, Зейд, – крикнул ему вслед Юмаши.
Он смотрел, как Зейд неторопливо удаляется; вот велосипед свернул за угол, и улица опустела. Когда предводитель бунтовщиков скрылся из вида, Юмаши сдвинул на кончик носа солнечные очки и пробормотал вполголоса: «Так вот куда ты пропал. Что ж, значит, я больше не несу за тебя ответственность. Интересно, удастся ли Зейду справиться с тобой, дорогой Тэйкан».
***
– Спасибо, Нони, что помогла сторожить его. Теперь можешь идти, – громкий голос Зейда заставил их обернуться.
Тэк и Нони находились в глубоком котловане, вырытом под дом, который так и не был построен.
Тэк кинул быстрый взгляд на Нони; та смотрела на Зейда глазами полными боли и отчаяния. Тэк почти обрадовался тому, что в них появилось живое выражение: последние несколько часов ее взгляд был абсолютно пустым. Они с Нони караулили пленника, стоя у входа в один из многочисленных бетонных отсеков, среди толстых свай и труб, которыми был опутан подвал недостроенного дома. Поскольку, кроме труб, бетонных стен и друг друга смотреть было не на что, Тэк время от времени поглядывал на Нони и заметил, что в холодных голубых глазах девочки больше нет ни злобы, ни ненависти – лишь невыносимая скука.
Нони молча кивнула, ловко выбралась наверх и растворилась в наступающих сумерках. Зейд жестом приказал Тэку следовать за ним. Тоскливо оглянувшись, Тэк вместе с Зейдом вошел в маленький бетонный отсек, куда они затолкали директора школы.
Директор полусидел на покрытом засохшей грязью полу, прислонившись спиной к бетонной свае, прямо над головой у него проходила ржавая водопроводная труба. Тэк обратил внимание, что Зейд, прежде чем отправиться навестить своего так называемого друга, позаботился о том, чтобы у пленника не было ни малейших шансов на побег: он примотал несчастного веревкой к свае, связал ему ноги и завязал шарфом глаза. Услышав шаги, человек замер. Зейд смерил его суровым взглядом, затем прикрыл глаза и тяжело вздохнул, словно собираясь с силами. Открыв глаза, повернулся к Тэку и указал ему на врезанный в трубу вентиль. Тэк понял безмолвный приказ командира: он встал возле вентиля и положил руку на холодный металл. Зейд одобрительно кивнул и подошел к пленнику.
– Добрый вечер, мистер Флинт! – жизнерадостным голосом поздоровался подросток, словно перед ним был любимый учитель.
– В чем дело? Кто вы? – воскликнул мистер Флинт, поворачиваясь на голос.
– Меня зовут Зейд, сэр. Можете считать, что вы находитесь у меня в классе, – не скрывая иронии, произнес предводитель.
– Эй, вы соображаете, что делаете? – спросил директор, стараясь говорить суровым тоном педагога.
– Не волнуйтесь так, я привел вас сюда, чтобы устроить небольшой экзамен, – Зейд нагнулся и сдернул повязку с его глаз. – Смотрите на меня, когда я с вами разговариваю, мистер Флинт.
Несколько мгновений пленник бессмысленно хлопал ресницами. Когда глаза мистера Флинта привыкли к свету, и он наконец увидел своего похитителя, его лицо вытянулось от удивления:
– Да ты просто мальчишка!
– Мальчишка, – радостно подтвердил Зейд, – но не из тех, с кем вы привыкли иметь дело.
Удивление на лице директора сменилось облегчением. Дети! А он имеет дело с детьми. Уж с ними–то он как–нибудь справится.
– Молодой человек, немедленно развяжите меня, или у вас будут серьезные неприятности, – строгим голосом потребовал мистер Флинт.
В ответ он услышал резкий смешок. Директор ожидал несколько иной реакции.
– Вы неисправимы, мистер Флинт, – Зейд сокрушенно покачал головой. – Но, как я уже сказал, мы собираемся устроить небольшой экзамен, а если вы уйдете прямо сейчас, то в журнале против вашей фамилии будет стоять прочерк. А вы ведь не хуже меня знаете, что случается с теми, кто не является на экзамен. К ним применяют меры… дисциплинарного воздействия.
Мистер Флинт выглядел удивленным. Слова этого странного ребенка вызвали у него легкое беспокойство. Сама мысль о том, что его жизнь зависит от результатов какого–то неведомого экзамена казалась директору абсурдной, но вместе с тем в этом было что–то неприятно знакомое.
– Мистер Флинт, я жду от вас быстрых и точных ответов, – предупредил Зейд. – И само собой, я не потерплю никакого обмана, ведь вам известно, что обманщиков у нас наказывают особенно строго.
После этих загадочных слов Зейда мистер Флинт по–настоящему испугался, но самообладания не потерял. Ребенок, который с таким уверенным видом отдает приказания директору школы, действительно не был похож на тех детей, с которыми мистер Флинт привык иметь дело. Несмотря на весь свой педагогический опыт, директор был в замешательстве, но все же, полагал он, ребенок есть ребенок, и не с такими справлялись.
– Послушай, парень, прекрати молоть чепуху и немедленно развяжи меня, – не терпящим возражений тоном заявил он.
Зейд прищурил глаза, потом тяжело вздохнул и, повернувшись к Тэку, который с интересом наблюдал за происходящим, коротко кивнул головой. Тэк почти машинально повернул вентиль и только потом подумал, для чего он это сделал.
На конце трубы появилась капля ржавой воды: она медленно росла, затем сорвалась и упала на лысину мистеру Флинту.
– Что за черт! – От неожиданности он вздрогнул всем телом.
– Видите, как хорошо быть любознательным, – сказал Зейд, наблюдая за тем, как еще одна капля шлепнулась на голову директору. – Сегодня наш урок называется «Пытка водой». Я прочитал об этом в одной интересной книге, и вот теперь решил посмотреть, как подобная пытка действует на практике.
– И что дальше? – спросил мистер Флинт.
В его голосе не было паники, лишь легкий намек на волнение.
– А дальше капли будут медленно падать вам на голову. Сначала вы будете ждать, когда упадет следующая капля, ждать и бояться, затем, через несколько часов, ваш мозг начнет играть с вами в забавную игру. Вам будет казаться, что каждая капля, словно кузнечный молот, ударяет по черепу, медленно, но верно приводя вас к полному безумию. Я могу подождать, мистер Флинт, сколько вам потребуется, – часы, дни? У меня масса свободного времени.
– Ты сумасшедший, – прохрипел мистер Флинт, еще одна капля упала ему на голову и покатилась по лицу.
– Возможно. Но не вам ставить мне диагноз, – холодно заметил Зейд. – Хватит болтать, мы и так потратили половину нашего урока на всякую ерунду. Пора приступать к экзамену: чем раньше мы начнем, тем скорее вы сможете вернуться домой. Конечно, если вам не по вкусу эта изящная пытка, которую я для вас придумал, я могу применить иные меры дисциплинарного воздействия – они дают более быстрый эффект.
Зейд показал на лежащую в углу бутылку с бензином и спички.
Взглянув в указанном направлении, мистер Флинт побледнел и судорожно передернул плечами, словно надеялся освободиться от веревок.
– Ладно, что ты хочешь знать? – упавшим голосом спросил он.
– А, так вы наконец готовы приступить к экзамену? – ухмыльнулся Зейд. – Ответы принимаются в устной форме, мистер Флинт. Оценки я буду ставить исключительно по моему собственному усмотрению. Вопрос первый: говорили ли вам на заседании Педагогического Совета о бунтовщиках?
– О ком?
– О бунтовщиках.
– Ты имеешь в виду нарушителей дисциплины?
– Я имею в виду организацию под названием «Бунтовщики».
– Нет, мне об этом ничего не известно.
– Вы уверены?
– Да. Я прекрасно помню, о чем шла речь на Педагогическом Совете.
– Не сомневаюсь. Вопрос второй: где и когда состоится следующее заседание Совета?
– Следующий вторник, отель «Уотерфрант», конференц–зал на последнем этаже.
– Отлично. Вопрос третий…
Следующие пятнадцать минут Тэк с изумлением наблюдал, как Зейд допрашивает директора, и поражался разнообразию вопросов, которые задавал предводитель бунтовщиков. Зейда интересовало все – от статистических данных, касающихся посещаемости школ, до имен и адресов высокопоставленных педагогов. Иногда мистер Флинт не мог ответить на вопрос, тогда Зейд делал пометку в блокноте и переходил к следующему пункту. Вопросы следовали один за другим, капли воды ритмично падали на лысину, допрос превратился в настоящую пытку, и, когда Зейд добрался до конца списка, директор был на грани истерики.
– Вы сдали экзамен, мистер Флинт, но в ваших знаниях имеются пробелы. Вам следует учиться более прилежно.
– Теперь вы меня от… отпустите? – слабым голосом простонала жертва.
– Обязательно. Рано или поздно здесь кто–нибудь появится и освободит вас. А у меня очень много дел, извините, мне некогда возиться с каждым учеником.
– Ты псих! Ты проклятый сумасшедший! Развяжи меня немедленно!
– Благодарю, мистер Флинт, общение с вами доставило мне огромное удовольствие. Думаю, нам надо встречаться почаще, – мрачно усмехнулся Зейд. – Пойдем, Тэйкан. Похоже, в ближайшее время у вас с Нони будет немало работы.
Тэк развернулся и последовал за Зейдом, а ему в спину неслись истошные вопли. Когда они выбрались из пыльного котлована, Тэк почувствовал, как внутри у него поднимается волна гнева. Никто, даже директор школы, не заслуживает такой страшной участи. Пройдет много дней, прежде чем строители обнаружат мистера Флинта, и все это время он будет лежать в грязной яме, медленно сходя с ума и умирая от голода. Но почему–то, когда Тэк открыл рот, собираясь высказать свое несогласие с методами Зейда, вместо гневной речи он задал один–единственный вопрос:
– А что с директором?
– Оставим его здесь, – после минутного колебания ответил Зейд.
– Надолго?
– Запомни, Тэйкан, мы не имеем права поддаваться жалости, – мягко произнес Зейд, когда они выбрались со стройки и подошли к стоявшим под деревом велосипедам. – Он будет лежать там до тех пор, пока его не найдут строители.
Зейд сел на велосипед и не спеша поехал по улице, а оцепеневший Тэк остался стоять под деревом, до боли в ладонях сжимая руль.
***
Мальчик сидел на краю кровати в темной спальне детского дома. На коленях у него лежал альбом, в который он целых два года аккуратно подклеивал вырезки из газет. Мальчик включил фонарик и открыл альбом на последней странице.
Два года, два долгих года он провел в этом мрачном доме, среди других таких же сирот. Мальчик не помнил своих родителей, папа и мама давно умерли, но, по крайней мере, они успели оставить сыну достаточно денег, он не стал бездомным бродягой; средств хватало на то, чтобы влачить жалкое существование в сиротском приюте. И вот наконец после двух лет томительного ожидания он держал в руках то, что может полностью изменить его жизнь.
Это была вырезка из газеты. Заголовок, набранный крупными буквами, гласил:
ПЕДАГОГИ РАЗЫСКИВАЮТ МАЛЬЧИКА ИЗ ДЕВЯТНАДЦАТОГО РАЙОНА
Руки мальчика дрожали от возбуждения. Он коснулся шершавой газетной бумаги, с трудом веря, что это не сон, что наконец–то у него появился шанс осуществить свои самые потаенные мечты.
Сначала, увидев заголовок, он подумал, что речь в статье идет о Юмаши, его бывшем наставнике, этом погруженном в себя пацифисте, отправившемся в добровольную ссылку. Потом, читая статью, он проклинал ненавистную газету за то, что она обманула его ожидания. Но из любопытства он все же продолжил чтение и, только дойдя до описания мальчика, которого разыскивают, понял: да, разыскивают именно его. А это может означать только одно – педагогам нужна его помощь.
Мальчика звали Эдвард – шестнадцатилетний подросток с печальным прошлым и безмерными амбициями, касающимися его блестящего будущего.
Эдвард лениво перелистывал страницы альбома, пробегая глазами бесчисленные статьи. Здесь были некрологи с именами крупных городских чиновников и педагогов, истории о загадочных взрывах газа и внезапном отключении электричества, подробный рассказ о разгроме школы в Первом районе и много других очень странных историй. Они все были здесь, в альбоме Эдварда, но главное – он знал, кто за этим стоит. Он знал о бунтовщиках. Отсюда, из своего сиротского приюта, он внимательно наблюдал за ними.
На лице мальчика появилась хитрая улыбка: он знал, как уничтожить бунтовщиков.
