Текст книги "Матрица террора"
Автор книги: Исаму Фукуи
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)
– Меткий бросок, – со смехом заметил он.
– Везет же тебе, ублюдок, – прорычал Тэк и снова бросился на него.
Не обращая внимания на огонь, Эдвард снова и снова повторял свой трюк: хватал с полки книгу, запускал ею в Тэка и отскакивал на шаг назад. Тэк с неменьшим упорством продолжал атаковать Эдварда. Пожар разгорался, огонь быстро перекидывался со стеллажа на стеллаж, сумрачная библиотека наполнилась оранжевым светом и густым серым дымом. Тэк и Эдвард продолжали сражаться между двумя рядами пылающих стеллажей: оба кашляли и задыхались от едкого дыма, но никто не собирался отступать.
Вдруг Эдвард выдернул с полки толстую книгу, уголок которой был охвачен пламенем, и швырнул ее в Тэка. Тяжелая книга ударила его по плечу, огонь перекинулся на рубашку, Тэк, ожесточенно хлопая себя ладонью по груди, пытался быстро скинуть одежду. Эдвард воспользовался моментом, метнулся вперед и сбил мальчика с ног.
– Ты отличный боец, бунтовщик, – прошипел Эдвард, приставляя нож к горлу противника. – Твоя смерть станет для меня памятным событием.
***
Тэк очнулся словно от толчка. Он заморгал глазами, пытаясь сообразить, где находится. В голове немного прояснилось, боль была не такой острой, хотя раненая нога ныла под повязкой. Тэк осторожно приподнял голову и увидел лежащую на полу Нони: предводитель бунтовщиков накладывал шину на ее сломанную руку. Тэк потер покрытую синяками и ссадинами грудь. Зейд закончил перевязку и, бормоча себе под нос что–то невнятное, поднялся на ноги.
– Я что–то пропустил?
– А? – Зейд рассеянно взглянул на Тэка. – Нет, ничего особенного. Нони потеряла сознание, рассказывая свою часть истории.
Тэка кольнуло острое чувство вины. Он посмотрел на неподвижно лежащую девочку: шарф сполз на шею, открыв шрам на щеке. Она спасла ему жизнь и едва не погибла сама. Тэк переживал из–за того, что подверг Нони опасности, но в то же время ему было приятно.
– У нас серьезные проблемы, Тэйкан, – сказал Зейд, присаживаясь к заваленному бумагами столу.
– Да, – согласился Тэк с тем, что и так было очевидно.
– Этот Эдвард вынуждает меня действовать более решительно, – заявил Зейд. – Нам придется закончить войну как можно быстрее, причем гораздо быстрее, чем я планировал.
– А мы можем это сделать? – Тэк сел на полу и, удивленно хлопая глазами, уставился на Зейда.
– Можем, хотя риск, конечно, есть, – сказал Зейд, перебирая лежащие перед ним бумаги. – Нам нужно нанести серию стратегических ударов по жизненно важным объектам, а начнем мы с захвата центральной радиостанции Города. Мы устроим настоящий хаос, а потом, когда пыль осядет, возьмем то, что по праву принадлежит нам.
– И как же мы осуществим твой план? – спросил Тэк. – Половина наших ребят отказывается сражаться с детьми–полицейскими, но, даже если бы они согласились, теперь, когда появился Эдвард, мы рискуем проиграть главное сражение.
– Согласен, Эдвард со своей Детской Полицией представляет серьезную проблему, – Зейд мрачно смотрел в свои бумаги. – Значит, его нужно убить.
– А ты сможешь убить Эдварда? – Тэк знал: если сейчас Зейд скажет «да», он сам никогда не сможет отомстить за смерть Сюзи.
– Я? – Зейд задумался. – Возможно. Почему бы тебе самому не ответить на этот вопрос?
– Откуда я знаю? – удивился Тэк.
– Ты же с ним сражался, – напомнил Зейд. – Нони не успела толком рассказать, что именно там произошло, – Зейд вскинул глаза на Тэка. – Может быть, ты расскажешь?
Тэк кивнул и начал вспоминать подробности битвы в библиотеке. Зейд сидел неподвижно и внимательно слушал. Когда рассказчик добрался до эпизода с ножом, который Эдвард приставил к его горлу, Зейд перебил Тэка:
– Как тебе удалось уйти живым?
– Нони…
– А-а, понятно, – протянул Зейд. – Пока она сражалась, ты улепетывал?
– Нет, – Тэк энергично замотал головой. – Мы вместе сражались.
– И проиграли? – с недоверием спросил Зейд.
– И проиграли, – мрачно подтвердил Тэк.
***
Тэк взглянул в ядовито–зеленые глаза Эдварда, и ему показалось, что он смотрит в лицо самой смерти. Так вот как ему суждено умереть. Тэк честно сражался, он стоял до конца, но это был его последний бой. Единственно, о чем он сожалел, – что ему так и не удалось отомстить за смерть Сюзи.
– Эй, ты, отпусти его!
– Что за че… – Эдвард обернулся, убрав нож от шеи Тэка.
Нони с разбегу налетела на Эдварда, сбила его на пол и схватила за руку, в которой он держал нож. Тэк, пошатываясь, поднялся на ноги и, не веря своим глазам, уставился на Нони: его спасительница боролась с Эдвардом, пытаясь выкрутить ему запястье.
– Может быть, поможешь? – прорычала Нони.
Тэк пришел в себя. Он схватил валявшийся неподалеку меч и ринулся в бой. К сожалению, он выбрал не самый удачный момент: Эдвард поджал колени и оттолкнул Нони, та отлетела в сторону и упала прямо на Тэка, оба рухнули на пол. Эдвард вскочил на ноги.
– Ага, значит, среди бунтовщиков есть девчонки, – выдохнул он. – А я‑то уже начал удивляться, куда это деваются милые девочки, которых исключают из школы.
Нони ничего не ответила. Она поднялась с пола и уставилась на Эдварда свирепым взглядом, в ее расширенных голубых глазах отражались языки пламени. Тэк встал рядом, крепко сжимая в руке меч. Эдвард с интересом разглядывал обоих бунтовщиков.
– С двоими тебе не справиться, – с вызовом бросил Тэк.
– Еще как справлюсь, – усмехнулся Эдвард. – Если, конечно, вы оба не захотите добровольно сдаться.
– Ты что, шутишь? – буркнула Нони.
– Ничуть, детка, – расхохотался Эдвард. – Извини, сегодня мне некогда раскланиваться перед дамами, и учти – я не боюсь бить девчонок.
– Отлично, а она с удовольствием лупит пацанов, – предупредил Тэк.
– О, мне предстоит иметь дело с вздорной девчонкой? Обожаю таких, жаль только, что она закрыла шарфом свое хорошенькое личико.
Тэк первым бросился на Эдварда, в бешенстве взмахнул мечом, намереваясь разрубить противника пополам. Эдвард подставил нож, приняв на него удар, и с силой отбросил Тэка назад. Нони, словно разъяренная львица, кинулась на Эдварда, целясь кулаком ему в голову, но Эдвард нырнул вниз и, уже не обращая внимания на Тэка, бросился на нее с ножом. Нони отскочила назад и попыталась лягнуть Эдварда ногой в живот. Эдвард подставил руку, блокируя удар, одновременно другой рукой отбил выпад Тэка. Нони потеряла равновесие и упала. Эдвард подпрыгнул и ударил Тэка носком ботинка в грудь, он тоже не удержался на ногах и ударился спиной об охваченный пламенем стеллаж.
Тем временем Нони успела подняться с пола и снова бросилась на Эдварда. Тот повторил свой маневр: пригнувшись, ушел от удара и отскочил в сторону, успев при этом полоснуть Нони ножом по колену. Нони не закричала, хотя кровь мощной струей хлынула из глубокой раны, а лишь беспомощно запрыгала на одной ноге. Тэк с бешеным рычанием бросился на Эдварда, но противник снова оказался проворнее, уклонился от удара и одновременно ударил Нони головой в живот, затем схватил ее за шею и развернул так, что Нони превратилась в живой щит, который Эдвард подставил под удар Тэка.
В последнюю секунду Тэк успел остановиться и в растерянности опустил меч. Однако Нони, не обращая внимания на боль в ноге, не собиралась сдаваться: она резко откинула голову назад и ударила Эдварда затылком по носу. Он разжал руки, Нони откатилась в сторону, задыхаясь и сплевывая на пол сгустки крови. Теперь, когда Эдвард больше не был прикрыт телом Нони, Тэк взмахнул мечом и бросился на него. Эдвард вновь парировал удар с помощью ножа и с силой лягнул Тэка ногой в живот – Тэк охнул и согнулся пополам.
В пылу сражения никто из бойцов не обратил внимания на разрастающийся пожар: старые книги оказались отличным топливом; огонь стремительно перекидывался со стеллажа на стеллаж, языки уже начали лизать обои на стенах. Понимая, что оставаться внутри небезопасно, Эдвард перешел к решительным действиям: он схватил Тэка за руку и начал выворачивать запястье; Тэк вскрикнул и разжал пальцы, меч упал на пол. Эдвард вскинул нож, собираясь перерезать врагу горло и покончить с затянувшимся сражением, пока они все не погибли в огне. Но другая рука крепко схватила руку Эдварда и рывком выкрутила ее назад. Эдвард боднул Нони затылком в лицо. Шарф соскользнул с ее лица, открыв шрам на щеке, однако Нони продолжала упрямо удерживать Эдварда и уже начала заламывать вторую руку ему за спину.
Тэк воспользовался тем, что Эдвард попал в железные объятия Нони, и с размаху ударил его кулаком в грудь, а затем нанес мощный удар в лицо. Но прежде чем он успел нанести третий удар, Эдвард подпрыгнул и обеими ногами лягнул Тэка в живот. Нони, которую Эдвард использовал в качестве опоры, не устояла на ногах, оба упали на пол, Эдвард оказался наверху. Он мгновенно вскочил, развернулся и поднял ногу, собираясь наступить Нони на горло. Сквозь рев пламени до Тэка донесся булькающий смех:
– Бог мой, какой ужасный шрам. Значит, вздорная девчонка не такая уж и хорошенькая.
Тэк пришел в ярость: он схватил с полки горящую книгу и, не обращая внимания на пламя, которое лизало ему пальцы, запустил в Эдварда. Книга скользнула по его спине и упала на пол, но пламя успело перекинуться на форменную рубашку юного начальника полиции. Он издал злобный вопль, отскочил от Нони и яростно замахал руками, пытаясь сбить пламя. Возле выхода из библиотеки Эдвард заметил пожарный щит, бросился туда, сорвал с крючка огнетушитель и начал старательно заливать себя белой пеной.
Тэк подхватил свой меч и собрался броситься на Эдварда, но, заметив полыхающий вокруг огонь и полуживую Нони, лежащую на полу возле горящего стеллажа, решил оставить преследование. Он вложил меч в ножны и нагнулся к ней…
Выбравшись из охваченного огнем здания, Тэк и Нони побрели по улице. Прежде чем завернуть за угол, Тэк оглянулся назад и успел заметить, как в дверях библиотеки промелькнул темный силуэт: человек слегка прихрамывал, но был цел и невредим.
***
– Он опаснее, чем я думал, – пробормотал Зейд. Предводитель бунтовщиков сидел за столом, изучая разложенные перед ним бумаги. – Если мы позволим ему безнаказанно продолжать свою деятельность, он, пожалуй, уничтожит нас всех.
– Угу, он может, – согласился Тэк, разглядывая свою покрытую синяками грудь. – Думаешь, тебе удастся одолеть его?
– Я уже говорил, Тэйкан, вполне вероятно, что я в состоянии справиться с Эдвардом, – ответил Зейд. – Но гарантировать победу я не могу. Мне не хотелось бы рисковать, ставя под угрозу все наше движение.
Тэк был разочарован и одновременно испытал облегчение. С одной стороны, это означало, что предводитель бунтовщиков отнюдь не бессмертен: значит, у Тэка ест шанс на победу, когда придет время убивать Зейда. С другой стороны – будущее бунтовщиков действительно находится под угрозой.
– Неужели, пока Эдвард жив, у нас нет никакой надежды? – спросил он, отважившись произнести вслух то, что тревожило его последние несколько недель.
– Вполне вероятно, что нет, – сказал Зейд.
– Значит, его нужно убить? – спросил Тэк, повторив слова своего командира.
– Да, его нужно убить.
– Неужели в этом Городе нет человека, который мог бы справиться с ним!
Зейд замер. Оторвавшись от своих бумаг, окинул Тэка задумчивым взглядом и уставился в пространство над его головой. На мгновение взор предводителя бунтовщиков затуманился, словно он погрузился в какие–то далекие воспоминания, затем в глазах появилась странная грусть.
– Ты прав, Тэйкан, – печальным голосом произнес он, – в этом Городе есть такой человек.
Глава 24. В РУКАХ ПАЦИФИСТА
Солнце заливало ярким светом улицы Девятнадцатого района. Город купался в ослепительном сиянии, даже серый асфальт выглядел не таким мрачным, как обычно. Неожиданно сонную тишину летнего дня нарушил звук шагов, и на мостовую, плавящуюся под жаркими лучами солнца, легла длинная черная тень.
Человек уверенной походкой шагал по улице, направляясь к столу, за которым сидел мальчик в солнечных очках. Продавец лимонада сидел в своей обычной позе, положив ноги на край стола, и с невозмутимым видом наблюдал сквозь темные стекла очков за приближающимся посетителем. Длинная черная тень неотвязно следовала за своим хозяином: она то ползла по тротуару, то перебиралась на стены домов. Человек приблизился к столу и молча положил на него длинный керамический меч. Солнечные очки склонились к столу, пару секунд мальчик внимательно изучал меч, затем поднял голову и взглянул на своего гостя.
– По–моему, я тебе еще в прошлый раз сказал, – Юмаши подался вперед и решительно отодвинул меч на край стола: – Мне не нужно оружие. Спасибо. – Луч солнца блеснул в темных стеклах очков.
– С тех пор обстоятельства изменились, – сказал Зейд, щурясь на солнце, которое било ему прямо в глаза. – Ты следишь за новостями?
Юмаши откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. Он сидел неподвижно, хотя Зейд прекрасно знал: внимательные глаза хозяина Девятнадцатого района, скрытые за темными стеклами очков, пристально изучают его.
– Нет. Я понятия не имею о тех бесчинствах, которые ты творишь, – холодно произнес Юмаши. – Последнее время я отдаю предпочтение книгам.
Зейд поморщился и неприязненным взглядом окинул стопку книг, лежавшую на земле возле стула Юмаши. Зейд не мог не чувствовать раздражения: как же так, Юмаши преспокойно потягивает лимонад и наслаждается чтением интересных книг, словно за забором этого проклятого Девятнадцатого района не происходит ничего особенного.
– Ладно, тогда я сразу перейду к делу, – сухо начал Зейд. – Ты знаешь парня по имени Эдвард?
Невозмутимость Юмаши мгновенно исчезла, он разомкнул сложенные на груди руки и медленно подался вперед. Солнечные очки съехали на кончик носа, и Зейд увидел глаза Юмаши; он был уверен, что в первое мгновение они расширились от удивления. Зейд склонил голову набок и слегка кивнул; он был доволен: вопрос вывел Юмаши из его каменного спокойствия.
– Предположим. И что из того, если я знаю какого–то там Эдварда? – осторожно начал Юмаши и аккуратно поправил пальцем очки, вернув их на прежнее место. – Мало ли на свете парней, которые носят имя Эдвард?
Зейд презрительно фыркнул, молча сунул руку в карман куртки и вытащил сложенную вчетверо газету. Он положил ее на стол и прихлопнул сверху ладонью. Юмаши взял газету, медленно развернул и уставился сквозь свои солнечные очки на первую страницу. Зейд видел, как побелели его пальцы, сжимавшие тонкий лист газетной бумаги.
– Детская Полиция? – тихо произнес Юмаши. – Ее организовал Эдвард?
– На совести этого Эдварда уже не один десяток смертей, – отрезал Зейд. – Школьники, бунтовщики, а также сами полицейские. От его рук могут погибнуть еще сотни людей.
– О, это очень плохо, – грустно произнес Юмаши.
– Он – один из твоих маленьких экспериментов? – насмешливо–пренебрежительным тоном спросил Зейд.
Лицо Юмаши сделалось мрачнее тучи, он тяжело вздохнул, огорченный определением, которое Зейд дал его педагогической деятельности, и низко опустил голову. Зейд терпеливо ждал ответа.
– Да, – наконец сказал Юмаши.
– В таком случае, он на твоей совести, – заявил Зейд.
– Это моя ошибка, – сознался Юмаши, глядя на Зейда снизу вверх.
– Так исправь ее, – потребовал Зейд. – Ты же вечно разглагольствуешь о ценности человеческой жизни, ты и должен остановить его, и сделать это надо как можно быстрее! Сегодня вечером мы нападем на его штаб, твой Эдвард устроился в помещении заброшенного склада на пристани в Тринадцатом районе. Пока мы отвлекаем полицию, у тебя будет шанс исправить то, что ты натворил.
– Я не могу, – пробормотал Юмаши. – Вы сами должны разобраться с Эдвардом. Это ваша война, а он – ваш враг. Ты и займись им.
– Ты его создал, и ты должен уничтожить его, – отчеканил Зейд. – Он едва не прикончил Нони и Тэйкана, причем обоих сразу. Кто же может гарантировать, что у меня получится лучше, чем у них? Если мне не изменяет память, это ты одолел меня в честном бою два года назад.
В воздухе повисла напряженная пауза; Юмаши обдумывал слова Зейда. Наконец он протянул руку и взялся за рукоятку меча, затем, после секундного колебания, поднял меч и вскинул его над головой. Белое керамическое лезвие блеснуло на солнце. Юмаши опустил оружие и горько усмехнулся: отвернувшись в сторону, он смотрел на длинную черную тень Зейда, которая лежала на асфальте у его ног.
– Поздравляю, брат, – безжизненным голосом произнес Юмаши, – тебе удалось сделать из меня лицемера.
– Я постараюсь как–нибудь пережить это несчастье, – буркнул Зейд и, развернувшись, зашагал прочь, словно само присутствие Юмаши было для него невыносимой мукой.
Не глядя вслед уходящему брату, Юмаши сидел за столом, уставившись в одну точку, и не заметил, как Зейд скрылся за углом дома, как на горизонте появились низкие серые облака, и яркое голубое небо померкло, словно на Город спустились сумерки. Юмаши долго сидел, низко склонив голову, когда же он поднял глаза, то увидел, что тучи полностью затянули небо, накрыв Город свинцово–серой пеленой.
Когда на асфальт упали первые крупные капли дождя, Юмаши поднялся на ноги, грустно взглянул на кувшин с лимонадом и бумажные стаканчики. Неожиданно он взмахнул мечом – кувшин разлетелся вдребезги, мелкие осколки засыпали мостовую, сладкая лимонадная лужа темным пятном растеклась по асфальту. Юмаши повернулся спиной к своему столу, за которым он так долго торговал лимонадом, и поплелся к зданию из красного кирпича, крепко сжимая в кулаке рукоятку керамического меча.
***
– Я не понимаю, – сказал Тэк, потирая синяк на груди. Он стоял перед Зейдом посреди цветочного магазина и тщетно пытался понять, в чем заключается смысл приказа предводителя бунтовщиков.
Зейд не ответил. Он молча поднялся из–за стола, лениво потянулся и подошел к окну. Последние розоватые лучи солнца гасли над горизонтом, уступая место ночи, наполненной ритмичным шумом дождя, который безжалостно заливал Город. Вода была повсюду, мутные потоки неслись по улицам, превращая сточные канавы в небольшие реки. Струйки воды бежали по стеклу, причудливо искажая мир за окном.
– Все очень просто, – Зейд повернулся к Тэку и окинул его снисходительным взглядом. – Мне удалось найти пятьдесят добровольцев, готовых сражаться с полицейскими–детьми, и я хочу, чтобы ты возглавил этот отряд. Вам предстоит атаковать штаб Детской Полиции, расположенный в Тринадцатом районе возле старой пристани.
– Но при этом ты не хочешь, чтобы мы захватили этот пресловутый штаб, – уточнил Тэк.
– Нет, не хочу, – согласился Зейд. – Я также не хочу, чтобы ты устраивал крупное сражение, особенно учитывая твои незажившие раны, – он снял со стула куртку–ветровку и, накинув ее на плечи, застегнул верхнюю пуговицу. – Просто отвлеките их и постарайтесь заставить немного отойти от пристани вглубь района.
– Но зачем? – снова в недоумении спросил Тэк.
– Так мы избежим жертв с обеих сторон, – пояснил Зейд, прикрепляя к поясу ножны с мечом.
– Но чего мы хотим добиться, отвлекая полицейских и уводя их вглубь района? – спросил Тэк, упорно пытался понять, что задумал его командир.
– То, чего мы добьемся сегодня ночью, поможет нам закончить войну и одержать победу, – Зейд снова отвернулся к окну, однако Тэк успел заметить странный блеск, появившийся в глазах предводителя бунтовщиков. – Сегодня ночью Эдвард умрет, – добавил он, глядя на бегущие по стеклу струйки дождя.
– Откуда ты знаешь? – воскликнул потрясенный Тэк. – Этот ублюдок дерется как черт!
– Он умрет, – повторил Зейд, натягивая на голову капюшон ветровки.
– Ты собираешься сделать это сам?
– Нет, Тэйкан, я буду вместе с Нони отвлекать полицейских, – Зейд хлопнул Тэка по плечу и направился к двери. – Тебе тоже лучше поторопиться. Отряд добровольцев уже на месте, они ждут своего командира.
С этими словами Зейд открыл дверь и нырнул в темноту ночи; полы его ветровки развевались, словно плащ средневекового рыцаря. Тэк остался в одиночестве и полной растерянности, которая настигала его всякий раз после разговора с предводителем бунтовщиков. Потоптавшись немного на месте, Тэк пришел к выводу, что ему не остается ничего другого, как подчиниться приказу. Он прицепил ножны с мечом к поясу и, стараясь не обращать внимания на саднящую боль во всем теле, отправился вслед за Зейдом. Как только Тэк вышел из цветочного магазина, на него обрушились потоки холодной воды, темная влажная ночь окутала со всех сторон; он чувствовал, как дождь смывает все его сомнения, оставляя лишь приятное возбуждение, которое всегда охватывало Тэка пред боем.
Он откинул со лба мокрую челку. Зейд говорил настолько уверенно, что трудно было ему не поверить. Тэк не знал как, но он не сомневался – сегодня ночью Эдвард умрет.
***
Юмаши легко бежал по пустынным улицам Города, его теплое дыхание смешивалось с холодным ночным воздухом. Капли воды стекали по волосам и падали на лицо, солнечные очки безнадежно запотели. Юмаши почти ничего не видел, но продолжал уверенно бежать под проливным дождем, не обращая внимания на лужи под ногами, промокшую обувь и пронизывающий холод.
«Что ты делаешь, ты же поклялся, что никогда в жизни не станешь убивать», – его произнесенные вслух слова потонули в шуме дождя.
«Но если не убьешь ты, скольких убьет он?»
«Два года назад я выжил, не став при этом убийцей. Так почему я должен стать им теперь?»
«Потому что только ты сам можешь исправить собственную ошибку».
Юмаши нахмурился. Он всегда считал Эдварда своей величайшей ошибкой и своим самым опасным учеником. Встретив Эдварда два года назад, Юмаши был слишком наивен. Он не обращал внимания на свойственные этому мальчику признаки жестокости, жадности и беспринципности; ему было важно лишь то, что его ученик невероятно талантлив. Юмаши хотелось учить, а Эдвард очень хотел учиться. И учитель дал мощнейшее оружие, предназначенное для самообороны, в опасные руки. И вот теперь его самый опасный ученик забирает жизни других людей, словно сама судьба наказывает Юмаши за его ошибку.
Он прибавил ходу. Несмотря на холодный дождь, который хлестал его своими острыми струями, Юмаши чувствовал, как все тело наливается жаром. Каждая смерть, виновником которой стал Эдвард, тяжким бременем ляжет на плечи Юмаши, тогда как на его совести могла бы лежать всего одна смерть – самого Эдварда. В тот день, когда Эдвард окончил курс обучения, он напал на своего наставника. Эдвард получил все, что ему было нужно, но, желая стать единственным обладателем этих знаний, он попытался убить своего учителя. Убийство всегда было для Юмаши той гранью, которую он не мог переступить, поэтому учитель не стал добивать своего ученика, а отпустил его, надеясь, что их пути больше никогда не пересекутся. Тогда он еще не понимал, какое чудовище воспитал.
Юмаши просто не мог заставить себя убить человека.
***
– Но на этот раз я исправлю свою ошибку, – вслух произнес он; непроглядная ночная тьма и проливной дождь стали свидетелями его клятвы.
Когда до Юмаши донеслись звуки ожесточенной перестрелки, он до боли сжал кулаки и, остановившись на мгновение, выхватил из ножен меч. Поднял лицо к черному небу и горько улыбнулся, зная, что ему предстоит сделать сегодня ночью. Дождь припустил с новой силой…
– Пошли два отряда по шесть человек, используйте старые машины в качестве прикрытия, постарайтесь во что бы то ни стало окружить их с флангов, – приказал Эдвард. – Информируйте меня, если ситуация выйдет из–под контроля. Во всех остальных случаях прошу меня не беспокоить.
Адъютант Эдварда – судя по специальному значку у него на груди, мальчик поступил на службу в Детскую Полицию, едва закончив восьмой класс, – смотрел на своего главнокомандующего расширенными от страха глазами. Он выслушал приказ, кивнул и исчез за дверью. Эдвард не помнил, как зовут этого перепуганного мальчишку; он поступил в его распоряжение всего час назад, после того как с его предшественником случилось несчастье: прежнего адъютанта убили на баррикадах бунтовщиков.
Эдвард удрученно качнул головой, проводив взглядом нового помощника. Сейчас ему нужно было остаться одному, чтобы хорошенько обдумать ситуацию. У него еще будет время, чтобы выучить имена своих подчиненных, а сейчас предстояло составить план сражения, которое неожиданно развернулось на подступах к штабу. Откровенно говоря, дела шли не очень хорошо. Эдвард устроил свою штаб–квартиру в одном из старых складов, где раньше бунтовщики хранили провизию и боеприпасы, и вот сегодня ночью они неожиданно напали на склад. Они вели наступление только со стороны пристани, и Эдвард никак не ожидал подобного безрассудства от такого искусного и расчетливого полководца, каким, судя по слухам, был их предводитель. Или он явился, чтобы лично бросить вызов Эдварду?
Программа тренировок, которую разработал Эдвард, позволила ему в короткий срок создать вполне боеспособный отряд из шестидесяти семи человек. Однако бунтовщики, с их опытом боевых действий, были гораздо сильнее, чем его необстрелянная армия, собранная на скорую руку, – Эдвард убедитлся в этом во время сражения возле библиотеки, – и надо признать, что незатейливая тактика бунтовщиков оказалась вполне эффективной: они закидывали малолетних полицейских самодельными бомбами, палили из пистолетов и бросали в бой людей, словно это были грошовые оловянные солдатики. Эдвард позвонил в главное полицейское управление с просьбой прислать подкрепление, но ему было сказано, что у взрослых полицейских и так полно работы, к тому же Эдвард большой мальчик, который может сам о себе позаботиться. Он поклялся, что дежурный офицер, позволивший себе разговаривать с ним в таком тоне, жестоко поплатится за свою наглость, как только он, Эдвард, станет начальником полиции.
После телефонного разговора прошло примерно полчаса, сейчас Эдвард с растущим беспокойством просматривал сводку, которую принес ему адъютант. В списке потерь значилось семнадцать человек – немалая цифра, особенно если учесть, с каким серьезным противником им приходится иметь дело. Ничего не поделаешь, семнадцать убитых – это семнадцать убитых, боевой дух армии падает, а у Эдварда осталось всего пятьдесят человек, которых он может положить на поле боя.
Пятьдесят жизней. Точнее, пятьдесят одна, включая его собственную.
Эдвард отогнал прочь неприятную мысль. Сражение пока не проиграно, более того, Эдвард не сомневался, что у него есть шансы на победу. Он как–нибудь переживет сегодняшнюю ночь, поможет педагогам покончить с бунтовщиками и займет высокий пост в правительстве Города. Но сейчас важно разработать стратегию боя. Если попытаться окружить бунтовщиков и начать обстреливать их со всех сторон, противник подумает, что армия Эдварда гораздо многочисленнее, чем кажется на первый взгляд. Бунтовщики вынуждены будут распылить силы, а он тем временем придумает какой–нибудь хитрый маневр. На складе осталось немало горючих материалов, и, если доставить их к месту сражения, можно поджечь баррикады, за которыми укрылись бунтовщики.
Эдвард сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, и рассеянно провел пятерней по своим коротко стриженным волосам. Что же, очень неплохой план… Да, конечно, трудности есть, но когда в его жизни не было трудностей? Несмотря на эту утешительную мысль, Эдвард не смог сдержать невольную дрожь, но тут же решил, что все дело в сквозняке, – окно, находившееся у него за спиной, было разбито, через него в комнату ворвался сильный порыв ветра. Эдвард поднялся из–за стола и отправился посмотреть, какие боеприпасы имеются в его распоряжении. Он уже подходил к полке, на которой стояли банки и бутылки с бытовой химией, когда сквозь шум дождя до него донесся какой–то посторонний звук.
Эдвард прислушался… Кто–то приближался к его офису, и шаги гулким эхом отдавались среди голых бетонных стен. Он замер, настороженно всматриваясь в полумрак склада, заваленного деревянными ящиками и старыми картонными коробками. Юный полицай ухмыльнулся: если кому–то взбрело в голову поживиться хранящимся на складе имуществом, незадачливому воришке очень не повезло – парень, которого он потревожил своим вторжением, не любит, когда его отвлекают от важных дел.
Шаги затихли. В наступившей тишине раздался голос, заставивший Эдварда похолодеть.
– Я вижу, ты проделал большой путь, Эдди.
Эдвард окаменел. Он стоял словно громом пораженный, не в силах сдвинуться с места. От этого давно забытого голоса по его телу пробежала крупная дрожь.
– Ми… мистер Юмаши? – клацая зубами, пролепетал Эдвард. Опасаясь, что его предположение может подтвердиться, он не решался обернуться.
– Ну зачем такие формальности, Эдди! – холодно рассмеялся посетитель. – Мне казалось, мы с тобой были друзьями. Зови меня просто Юмаши.
Эдвард нашел в себе силы обернуться. При виде своего бывшего наставника он снова вздрогнул. Юмаши совсем не изменился. Если не считать промокшей одежды, он остался таким же, каким Эдвард запомнил его в день их последней встречи: те же джинсы цвета хаки, белая рубашка–поло, коричневая безрукавка, знакомая стрижка–каре и загадочные черные очки, при взгляде на которые возникало сомнение, кто перед вами, – живой человек или вышедший из небытия призрак. Юмаши стоял, сложив руки на груди и привалившись плечом к высокому деревянному ящику, и умудрялся выглядеть величественным даже в мокрой одежде и со слипшимися волосами. Эдвард заметил на поясе у своего бывшего наставника необычный белый меч. Керамический, сообразил Эдвард. Точно такой был у бунтовщика, с которым он сражался в библиотеке.
– Кажется, ты не особенно рад меня видеть, – заметил Юмаши. – А я, напротив, очень рад нашей встрече.
– Как ты здесь оказался? – спросил Эдвард, не обращая внимания на издевку; его голос дрогнул.
Губы Юмаши тронула едва заметная улыбка:
– Я очень хорошо знаю тебя, Эдвард. Ты всегда считал себя исключительным, не таким, как все, поэтому я был уверен, что ты не станешь сражаться бок о бок с теми, кто находится под твоим командованиелл. Даже выходя на бой, чтобы показать пример остальным, ты предпочитаешь действовать в одиночку. Вот я и подумал, что если ты решил отсидеться в тылу, то обязательно выберешь уединенное место вроде этого.
Юмаши окинул офис Эдварда небрежным взглядом.
– Понятно… Разбито окно у тебя за спиной, ты почувствовал сквозняк, верно? Мне было не очень сложно забраться по наружной стене, особенно если учесть, что в данный момент твое разношерстное воинство сражается с бунтовщиками в другой части пристани.
Эдварду удалось напустить на себя независимый вид, он даже презрительно фыркнул, хотя на самом деле его охватила настоящая паника. Эдварду и в голову не могло прийти, что этот призрак из прошлого вдруг снова появится в его жизни. И в то же время ему льстило, что Юмаши не поленился в такую ненастную ночь вылезти из своего логова и отправиться на другой конец Города ради того, чтобы разыскать своего бывшего ученика. В конце концов, меч, который висел у него на поясе, мог означать только одно…
