Текст книги "Возьми мою душу"

Автор книги: Ирса Сигурдардоттир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)

Глава 29

Выбравшись из джипа, Гульфи открыл задние двери. С сиденья спрыгнула Солей, за ней тихонько выползла Сига. Гульфи предусмотрительно усадил ее сзади, чтобы в случае аварии надувная подушка не ударила ей в живот. «Слава Богу, он хотя бы о ее безопасности не забыл», – подумала Тора. Она и сама опасалась за здоровье Сиги, но еще больше боялась, что внук головкой будет походить на своего отца – головы новорожденных Гульфи и Солей сильно напоминали тыкву. Тора недолго билась над вопросом, как поступить с детьми, чуть больше времени занял поиск предлога, под которым следовало отослать их обратно. Однако, вспомнив, что уже десять вечера, она пришла к компромиссу: «Ладно, пусть остаются на ночь».

И направилась навстречу детям.

– Вы почему не уехали с отцом? – на ходу крикнула она сыну, не дожидаясь, когда тот подойдет к ней. – Он собирался забрать вас из Селфосса.

– Просто не уехали – и все, – ответил Гульфи, старательно запирая дверцы машины. – Мы не хотели возвращаться ни к нему, ни к родителям Сиги. Немного отдохнули, а потом решили добираться до тебя. А отца я убедил в бесполезности его поездки. Я с ним общался, если тебя именно это беспокоит.

Ни сам Ханнес, ни его настроение Тору совершенно не волновали, потому что она знала: бывший муж поедет куда угодно, хоть на край света, только бы избежать скандала. Сейчас ее больше заботило другое – перспектива крутиться как белка в колесе между Йонасом, Мэтью и детьми, с которыми прибыла и ее будущая беременная невестка.

– Как чувствуешь себя? Не устала? – поинтересовалась она у Сиги, тоненькой и хрупкой словно прутик. Солей, с улыбкой до ушей, прилипла к ней, обхватив за ноги.

– Спина немного побаливает, – отозвалась Сига, и Тора замерла от ужаса.

– Думаешь, скоро схватки должны начаться? Тогда тебе тем более нельзя здесь оставаться.

– Нет, мам, – ответил за нее Гульфи, не имевший представления о преждевременных родах. – Еще же не прошло девяти месяцев.

– Заходите, – сказала Тора, приглашая незваных гостей в вестибюль. – О твоих эскападах, Гульфи, мы обязательно поговорим, но позже. Даже думать о них не хочется. Ты не представляешь, как меня разочаровал, – шепотом пообещала она на ухо сыну и прибавила громче, для остальных: – Я сейчас спрошу, остались тут свободные номера или нет. Хватит по обочинам таскаться. Вот родится ребенок, тогда и путешествуйте сколько угодно. – Тора представила себе Гульфи с младенцем на руках за рулем джипа и похолодела от страха. Чтобы отогнать гнетущую мысль, она быстро уточнила: – Когда ребенок пойдет в школу.

Улыбающийся Мэтью стоял в дверях отеля. Тора сделала большие глаза и замотала головой.

– Дети, помните, я вам рассказывала о Мэтью? – обернулась она к следовавшей за ней цепочке. – Вот познакомьтесь. Он помогает мне в работе. Ведите себя прилично и не мешайте, у меня и без вас дел по горло. Ничего не ломайте и далеко не уходите. – Тора едва сдержалась, чтобы не сказать Сиге: «И не вздумай здесь рожать». Она понимала, что и первые-то две заповеди выполнить им будет чрезвычайно сложно.

– Не переживай, – успокоил ее Мэтью, когда они снова оказались в офисе Йонаса и уселись за компьютер. – Все идет как нельзя лучше. Твои детишки мне понравились. Они нас развлекут, хотя не такого отпуска я ожидал, – заговорщицки подмигнул он ей. – Кстати, здесь, наверное, можно нанять сиделку? Хотя бы на то время, пока мы сходим в ресторан и вдоволь насладимся органически выращенными сорняками.

Тора пристально смотрела на экран.

– Представляешь? В Интернете нет сборника сказок Йона Арнасона, – недовольно пробурчала она.

– Я могу принять твой ответ как «да»?

– О чем ты? – рассеянно спросила Тора, не переставая листать страницы. – Где только не искала – нет сказок, и все тут. Придется идти в библиотеку.

– Сейчас уже поздно, – взглянул на часы Мэтью. – Послушай, неужели этот стишок так важен?

Тора посмотрела на него и ответила:

– Нисколько. Мне просто нечего делать, вот я и убиваю время, ищу любую соломинку, за которую можно будет завтра уцепиться. Только нет их, соломинок.

– Если убийца – Бергюр или его жена, а совсем недавно ты сама склонялась к этой мысли, то какое отношение имеет к ним камень? – проговорил Мэтью. – Может быть, разумней сконцентрироваться на чем-нибудь другом? – Он подошел к окну и увидел подъезжающий к отелю автомобиль. Тот проехал по гравийной дорожке и припарковался прямо под окном. Водитель выключил фары и двигатель. – Постой, где там список?

Тора изумленно взглянула на него.

– Ты запомнил все номера? Там же тысячи машин, – потянулась она к перечню.

– Машин с личным номером не много, – ответил Мэтью, торопливо проглядывая список. – Вот он. Через час после гибели Эйрикюра эта машина проехала по туннелю из Рейкьявика. – Он вручил Торе бумаги. – Убедись сама. Номер с надписью «VERITAS». Я запомнил его, потому что сразу начал гадать, кем работает владелец автомашины с таким девизом. Ничего не придумал, поскольку в моем сознании с истиной связана только одна профессия – учитель математики.

Тора взяла список.

– Ты оказался не прав. Машина принадлежит политику, Балдвину Балдвинссону, внуку Магнуса, с которым мы уже беседовали. Зачем ему понадобилось вторично приезжать сюда?

– Навестить дедушку, – предположил Мэтью. – С барабанным боем оповестить о сокрушительной победе на выборах.

– Пойдем узнаем у него самого, – предложила Тора. – Судя по номерному слогану, соврать он не должен.

Балдвин стоял в вестибюле, барабаня пальцами по стойке администратора в ожидании, когда Вигдис, сидевшая за компьютером и что-то увлеченно печатавшая, наконец обратит на него внимание. «Боже, да она работает круглосуточно. Значит, Йонас платит ей неплохо», – подумала Тора.

– Вы, по-моему, и перерывов не делаете, – сказала она, останавливаясь рядом с Балдвином. – Как ни посмотрю – постоянно здесь. – Сразу набрасываться на политика с расспросами Тора не стала – решила вначале перекинуться парой фраз с Вигдис. Балдвин ожидал, когда та закончит, и Тора могла не опасаться, что он вдруг уйдет.

Вигдис через плечо кинула на нее беглый взгляд.

– Приходится. Йонас обещал меня подменить, но сами знаете… Он хотел нанять еще одного администратора, только подходящий человек не попадался. – Она повернулась к Балдвину. – Можете занять четырнадцатый номер. Он как раз рядом с комнатой вашего дедушки. – Она подала Балдвину ключ.

– Так вы внук Магнуса? – с деланным изумлением посмотрела на него Тора. – Один из городских советников?

Балдвин искренне удивился. Выглядел он усталым и поразительно походил на деда. Тора вспомнила фотографию молодого Магнуса из газеты и подумала, как, должно быть, неуютно чувствует себя человек, видя, насколько годы изменят его лицо.

– Да, – ответил Балдвин. – Мы знакомы?

– Нет, но я много слышала о Магнусе. Я подруга Бирны. – Тора протянула ему руку. Он пожал ее, и Тора, не отпуская его ладонь, спросила: – Вы ведь тоже знали ее, не так ли?

Балдвин на секунду застыл, словно увидел перед собой удава, но тут же взял себя в руки.

– Как вы сказали? Бирна? К сожалению, у меня нет знакомых с таким именем.

– На самом деле? – сказала Тора, но продолжать тему не стала. Все еще удерживая ладонь Балдвина, она почувствовала, как та покрывается потом. – Странно. Ведь вы же были здесь в воскресенье?

Балдвин напрягся, то ли от неожиданного вопроса, то ли от слишком длительного рукопожатия.

– Я? В воскресенье? Нет, вы ошибаетесь.

– Разве? – Тора изобразила еще большее удивление. – Мне кажется, я ехала по туннелю за вашей машиной. Хотя, возможно, это не так. – Она наконец отпустила Балдвина, и тот отпрянул от нее как от прокаженной.

– Должно быть, вы перепутали. – Он поблагодарил Вигдис и, повернувшись к Торе, сверкнул жемчужной улыбкой: – Рад был познакомиться.

«Прожженный политик. Явно врет», – подумала она и, улыбнувшись в ответ, прощебетала:

– Я тоже. – А когда Балдвин ушел, спросила Вигдис: – Помните его? Он же был здесь вечером в воскресенье.

– Нет, не был. Я видела его здесь дважды – днем, когда он привез сюда деда, и вечером, незадолго до сеанса.

Тора вцепилась в край стола.

– Он был здесь в тот вечер?

– Ну я ведь только что сказала. – Вигдис удивленно посмотрела на Тору. – Они с дедом поужинали и отправились на сеанс, но, по-моему, им там не понравилось и они ушли задолго до перерыва.

Тора выразительно взглянула на Мэтью, и тот, поняв ее знак, собрался было перехватить инициативу и вступить в разговор с Вигдис, как вдруг Тора заметила в ее руке небольшой ключ, очень похожий на тот, что они нашли в ящике стола в «Креппе».

– Какие-нибудь проблемы? – спросила Вигдис, заметив странный взгляд Торы. – Дети хорошо устроились?

– Отлично, – заверила та, не отрывая глаз от ключа. – Можно мне взглянуть? – Она достала из кармана ключ, взятый на ферме. – Я нашла очень похожий, но не знаю, что им открывают.

– Личный ящик для вещей, – объяснила Вигдис, неохотно протягивая Торе ключ. – Если вы нашли такой же, значит, его посеял кто-то из наших сотрудников. Люди часто теряют вещи, особенно маленькие.

– Этот ключ принадлежит не сотруднику, – возразила Тора. – Вы не знаете, у Бирны тоже был свой ящик для личных вещей?

Вигдис задумалась.

– Насколько мне известно, нет, но с другой стороны… Ящики установили совсем недавно. Она сама выбирала модель, сама же и заказывала. Возможно, оставила один для себя. – Вигдис обошла стол и направилась в коридор. – Пойдемте проверим, – бросила она на ходу Торе и Мэтью. – Ящиков не много – посмотрим, подойдет ли ваш ключ к какому-нибудь из них.

Они последовали за Вигдис в комнату для сотрудников, где вдоль одной из стен расположились высокие узкие ящики.

– Можно начинать? – спросила Тора, подходя к крайнему из них.

– Конечно, – кивнула Вигдис. – Только седьмой не открывайте, это мой.

Торе не потребовалось много времени на поиски – ключ подошел к третьему. Дверца его тихонько скрипнула и распахнулась. Тора посмотрела на Мэтью и заглянула внутрь. От волнения у нее перехватило дыхание, однако ненадолго.

– Пусто, черт подери, – разочарованно проговорила она.

– Разреши? – попросил Мэтью. Тора отошла в сторону, уступая ему место. Мэтью сунул голову в ящик и замер. – Что ты там увидел интересного? – Тора нетерпеливо похлопала его по спине.

– У тебя, случайно, с нет собой пинцета? – вопросом на вопрос ответил Мэтью.

– Зачем он тебе понадобился?

– Затем, что нам не следует оставлять отпечатков пальцев, – ответил Мэтью, появляясь из ящика.

– У вас нет поблизости аптечки? – спросила Тора у Вигдис и, не дожидаясь ответа, еще раз внимательно осмотрела внутренность ящика. На сей раз заметила небольшой бумажный прямоугольник, приклеенный скотчем. Кончики его немного отходили от металлической стенки. «Что бы это могло быть?» – подумала Тора. Вигдис протянула ей пинцет, и она принялась отдирать скотч. Вигдис и Мэтью напряженно следили за ее движениями.

– Бинго! – воскликнула Тора, демонстрируя им бумажный прямоугольник в пинцете, оказавшийся фотографией. Тора повернула ее изображением вверх, и все они ахнули от удивления.

– Господи помилуй! – воскликнула Вигдис. – Да это же Балдвин Балдвинссон. А я и не знала, что он неонацист!

– Это не Балдвин, – поправила Тора и положила снимок на столик, за которым сотрудники пили кофе во время кратких перерывов, – а его дед Магнус.

– Да, точно. Они ж похожи как две капли воды. На месте Магнуса, ну или Балдвина, не важно, я бы эту фотографию давно сожгла.

– Будь у них такая возможность, они бы именно это и сделали, – отозвалась Тора и повернулась к Вигдис. – Пожалуйста, не рассказывайте никому о нашей находке.

– Господи, о чем вы говорите? Разумеется, – заверила та, припоминая телефон Гуллы и график работы Каты, косметолога. Она нисколько не сомневалась, что слово «никому» не распространяется на ее лучших подруг, которым она смело может довериться. Вигдис быстренько собрала сумочку и поспешила к своему рабочему месту. Проходя мимо Мэтью, она положила руку ему на плечо и дружески сообщила, что исландцы – люди образованные, не склонные к предрассудкам, и не следует верить всей той белиберде, которую о них рассказывают. Ошеломленный неуместной фамильярностью, Мэтью промолчал, проводив Вигдис долгим взглядом.

– О чем она говорила? – спросил он у Торы, когда администратор скрылась из вида.

Тора сразу догадалась: данная им сексопатологом Стефанией клятва относительно конфиденциальности бесед, не стоила и ломаного гроша, – но разочаровывать Мэтью не стала, а, изобразив непонимание, отделалась рекомендацией:

– Не принимай близко к сердцу. Они тут все малость с приветом. – И с мягкой улыбкой прибавила: – Мне пора укладывать Солей. А когда сама лягу, я даже не знаю. Ты же видишь, как развиваются события.

Тора вновь уселась за компьютер Йонаса.

– Все сходится, – бормотала она, просматривая ссылки, выданные ей «Гуглом» на запрос «Балдвин Балдвинссон». Она открыла несколько ссылок, но безрезультатно. И все же Тора продолжала свои попытки, одновременно беседуя с Мэтью.

– Как сходится? – спросил тот. – Бирна не хотела, чтобы фотографию нашли, потому и спрятала ее в таком месте. Единственный человек, которого она могла заинтересовать, – Магнус, но для убийства он слишком стар. Да и зачем Магнусу убивать Бирну, даже зная, что фотография у нее в руках?

– Он не единственный кандидат на роль убийцы, – ответила Тора. – Обнародуй Бирна фотографию, Балдвин потерял бы много больше. Судя по статье, которую я просматриваю, будущей весной он собирается участвовать в парламентских выборах. Кстати, здесь тоже упоминается о его разительном сходстве с дедом, как внешнем, так и внутреннем. Представляю реакцию его потенциальных избирателей, увидевших фотографию Магнуса в нацистской униформе. Они бы приняли его за Балдвина – и конец избирательной кампании. – Она оторвала взгляд от монитора. – Гляди, какой пижон. Разъезжает в авто с личным номером «VERITAS». Создает о себе самое благоприятное впечатление. И вдруг – нацизм. Все знают, что он, как искусственный спутник, постоянно вертится вокруг своего деда, и если подмочить его репутацию, это неизбежно отразится на Балдвине.

– Какую цель, по-твоему, преследовала Бирна? Почему не отдала фотографию? Предполагала шантажировать их? Ни Магнус, ни Балдвин не производят впечатление очень богатых людей. «VERITAS» на стареньком джипе. – Мэтью пожал плечами.

– Думаю, она наткнулась на снимок случайно, перебирая старье в подвале. Взяла его просто из любопытства, безо всякой задней мысли. А потом неожиданно поняла, что вполне может извлечь из него пользу. Нет, полагаю, ей нужны были совсем не деньги, – проговорила Тора, открыла следующую ссылку и, пробежав глазами, сказала: – Довольно интересно. Оказывается, наш Балдвин занимается в совете поиском архитектора для возведения новой автостанции в Рейкьявике. Помнишь рисунок на стене «Креппы»? Здание из стекла и бетона с автобусами и пешеходами? Лесистых пейзажей в Исландии не много. Один из предполагаемых районов для строительства – холм Оскьюхлид. – Тора взмахнула рукой. – Все ясно: она намеревалась получить контракт. Вот чем объясняется ее звонок Балдвину.

Мэтью с сомнением покачал головой:

– Бирна шантажировала Балдвина? Заставляла его склонить совет к принятию ее проекта? Ты на это намекаешь? Верится с трудом.

– Учти, в Исландии получить заказ такого масштаба – то же, что крупно выиграть в лотерею. Огромная удача. Одно здание в густонаселенном месте – и архитектор становится известным на всю страну. К нему выстраивается очередь из клиентов. Такая уж у нас система, да и не только у нас, а во всем мире.

– Не может один человек уговорить городской совет принять тот или иной проект, – настаивал Мэтью.

– Не может, верно, – согласилась Тора. – Только ему и не придется никого особенно уговаривать. Он имеет доступ ко всей информации, знает всех участников конкурса, достоинства и недостатки проектов. Приемная комиссия, конечно, знакома с выдвигаемыми требованиями, и побеждает проект, наиболее им соответствующий. К примеру, если архитектор узнает, что комитет хотел бы получить здание попросторнее и повыше, он такое и предложит. Что тут непонятного? Архитектор, посвященный в тонкости, имеет явное преимущество. На этом фоне речистому политику пара пустяков доказать своим коллегам целесообразность принятия именно этого проекта. Кстати, на одном из сайтов я вычитала, что еще в колледже Балдвин два года подряд занимал первые места на конкурсных дебатах. Думаю, говорить он умеет, и весьма убедительно.

– К чему ты, собственно, клонишь? По крайней мере меня твой монолог не убеждает. Не вижу никакой связи ни с убийством Бирны, ни с гибелью Эйрикюра.

– Помнишь, мы видели в ежедневнике Бирны электронный адрес Балдвина?

– Помню. Уж не хочешь ли ты написать ему письмо? – удивился Мэтью.

– Нет, – ответила Тора, – у меня есть идея получше. – Она потянулась к телефону. – Я попрошу полицию покопаться в компьютере Бирны, поискать копии писем, направленных на электронный адрес Балдвина. Сейчас компьютер в их полном распоряжении, и я уверена – они уже наткнулись на эти копии.

Когда после долгого ожидания Торе наконец ответили, она, представившись, постаралась говорить как можно солиднее:

– Не могли бы вы соединить меня с Торольфуром Кьяртанссоном? Я звоню по поводу убийств в Снайфелльснесе. Мне необходимо передать ему важное сообщение, а лучше, если возможно, побеседовать с ним.

Дожидаясь переключения, она тихонько насвистывала под игравшую мелодию. Звучала та несколько минут, после чего послышался усталый голос Торольфура:

– Да, слушаю. Что случилось?

Тора лежала в кровати, обняв дочь. Из комнаты, где находились Гульфи и Сига, она унесла ее, крепко спавшую, к себе, не столько желая оставить потенциальных молодоженов одних, а скорее из страха, что у юной мамаши начнутся схватки и Солей перепугается. Мэтью безропотно переехал в свой номер. Тора мысленно поблагодарила его за понимание, поскольку ей и без него было над чем поломать голову. Ее заботил главным образом будущий день, она боялась, что Торольфур не заглотит наживку, и тогда в защите Йонаса придется полагаться только на свое красноречие. Столь жалкая перспектива пугала.

Множество мыслей теснилось в ее голове. «Если Бирну убил Магнус либо Балдвин, то кому выгодно избавиться от Эйрикюра? Он безвреден для обоих политиков. Мог ли чтец ауры быть сообщником Бирны? С какой целью к нему привязали лису и как понять надпись „РЕР“? Если, конечно, она что-то означает».

Однако больше всего ее мучила мысль о неизвестной Кристин. Пока Тора определенно знала одно – это дочка Гудни и на первый взгляд никакого отношения к событиям не имеет. Появились и другие мысли, совсем отвлеченные, но Тора к тому времени слишком устала, чтобы сосредоточиться, и вскоре они превратились в единую массу из угля и стен, лошадей и продажи собственности со скрытыми дефектами, зависших дел и сломанной ноги…

Проснулась она внезапно, от странного звука, напоминавшего детский плач. Еще в полусне, охваченная гнетущими ночными размышлениями, она вытянула руки из-под посапывающей дочери и приподнялась. Звук повторился. Тора встала с кровати и подошла к окну, но в полутьме ничего не разглядела. Издалека снова послышался плач, затем прекратился так же неожиданно, как и начался. Тора закрыла окно и плотно задернула шторы. Вдруг перед глазами ее возник жуткий образ, которым она дразнила Мэтью, – младенец в окровавленной распашонке скачет, отталкиваясь от земли одной рукой. Как ни странно, картина показалась ей не столь уж и абсурдной. Она торопливо забралась под одеяло и поклялась ни единой душе не рассказывать о страшном видении. Сквозь закрытое окно уже не долетали ни горький детский плач, ни жалобные стоны.

Вторник, 13 июня 2006 года

Глава 30

Судья в черной мантии, отделанной сатином, впился взглядом в Тору. Он слушал ее, прикрыв рот сложенными лодочкой ладонями, то ли тайно показывая язык, то ли скрывая насмешку. Так по крайней мере думалось Торе.

– Представитель защиты, пожалуйста, можете продолжать, – прогремел голос судьи. – Все, что вы нам сообщили, чрезвычайно интересно.

Тора вежливо улыбнулась.

– Повторяю, что на улику наткнулась совершенно случайно и сразу сообщила о ней в полицию. Я возражаю против заявления представителя следствия, будто я обязана была уведомить полицию о находке, не дотрагиваясь до нее. Прежде всего я не знала, что именно нашла, и не представляла значимость улики для дальнейшего расследования. То, что это фотография, я поняла, уже сняв ее со стены. Уверяю вас, я приняла все меры предосторожности и брала только пинцетом.

– Методика, позаимствованная из фильма «Полиция Майами»? – Судья отнял ладони ото рта, и Тора увидела его улыбку.

– Совершенно верно, – улыбнулась она в ответ.

Судья повернулся к представителю следствия, который настаивал на дальнейшем содержании Йонаса под стражей.

– Выходит, расследование проведено поверхностно? Так почему же вы, вместо того чтобы прислушаться к советам защиты, отвергаете их? С вашей стороны было бы правильнее поблагодарить ее за содействие. Если бы не ее активность, улика осталась бы ненайденной.

Представитель следствия попросил слова.

– Мы, несомненно, приветствуем усилия защиты по поиску новых доказательств и, конечно же, тщательно исследуем предоставленную фотографию. Несмотря на позднее время, отдел расследований направил офицера на место ее обнаружения сразу после полученного сообщения. – Он откашлялся. – Однако наша позиция остается неизменной – мы не видим оснований для освобождения подозреваемого из-под стражи. Невзирая на данные им исчерпывающие объяснения, мы считаем его причастным к тяжким преступлениям. Обнаруженный снимок ничего не меняет.

– У вас есть возражения? – спросил судья Тору.

– Фотография не является единственной уликой. Машина Балдвина Балдвинссона проехала по туннелю Хвальфьордур в воскресенье в семнадцать часов пятьдесят одну минуту. Хотя сам Балдвин Балдвинссон в разговоре со мной отрицал поездку, я считаю, времени для совершения второго убийства было вполне достаточно. Предположительно у полиции есть перечень автомобилей, проехавших по туннелю в день убийства Бирны. Насколько мне известно, автомобиль вышеуказанного Балдвина фигурирует и в нем.

В тот вечер он присутствовал на сеансе в отеле, но ушел задолго до перерыва – иными словами, у него была реальная возможность убить Бирну. В руках полиции, несомненно, находится электронная переписка между Балдвином и Бирной, с которой, правда, мне еще не дали ознакомиться. Из всех документов я имею только список автомашин, проехавших по туннелю в воскресенье, любезно предоставленный мне полицией.

Краем глаза Тора заметила, как заерзал на своем стуле Торольфур. Он явно горел желанием опровергнуть ее слова, но не мог этого сделать, поскольку тогда ему пришлось бы признать небрежное обращение со следственной документацией – ведь он сам оставил список на столе, чем не преминула воспользоваться Тора.

– Я также обращаю ваше внимание на тот факт, что Эйрикюр, возможно, пытался написать на стене сокращенное название Рейкьявика, «РЕК», – продолжила между тем Тора, – но силы покинули его и последняя буква превратилась в Р. Не следует забывать, что, пока он выводил буквы, его бил копытами обезумевший жеребец. Возможно, «РЕК» означает «рейкьявикский комитет», а Балдвин, как известно, состоит членом комитета по строительству. – Тора на минуту умолкла и посмотрела на судью.

Тот медленно покачал головой:

– Прошу вас воздержаться от скоропалительных выводов. Балдвин Балдвинссон – член городского совета, а его дед Магнус – бывший министр. Нам следует быть крайне осторожными в своих действиях, дабы не нанести вред репутации людей, возможно, чистых перед законом. Призываю вас не разглашать данные сведения, поскольку не вижу для этого никаких причин.

– Мой клиент находится в таком же положении. Ему столь же дорога собственная репутация. – Тора мысленно поблагодарила звезды за то, что полиция еще не добралась до компьютера Йонаса, а она сообразила сменить в нем пароль. – Мой клиент признался, что имел половую связь с убитой в день ее гибели, но задолго до убийства. Именно фактом связи объясняется наличие на ее одежде его отпечатков пальцев. В тот день она не переодевалась – по крайней мере у меня нет доказательств обратного. Более того, мой клиент дал убедительные объяснения относительно своего местонахождения в дни убийств, хотя досконально проверить их у меня не было возможности. В разговоре с полицией он попросту забыл упомянуть о своей воскресной поездке в Рейкьявик, поскольку счел это событие незначительным – подобные рейсы он совершает часто и не заостряет на них внимания. Поэтому я прошу не судить его строго за обычную рассеянность.

Судья кивнул представителю следствия. Тот поднялся и заговорил:

– Как явственно показывает сегодняшнее заседание, расследование далеко от завершения и улики еще продолжают поступать. На данном этапе мы видим еще меньше оснований для освобождения подозреваемого из-под стражи. Неизвестно, что может выясниться в самое ближайшее время. Сколь бы увлекательной ни казалась нам версия о причастности к убийствам Балдвина Балдвинссона, она не снимает подозрений с основного обвиняемого, присутствующего здесь. Кроме того, защита не привела нам ни одного убедительного доказательства связи Балдвина с Эйрикюром. Поэтому мы настаиваем на продлении содержания обвиняемого под стражей еще на четырнадцать дней.

– На основании параграфа первого статьи сто третьей Уголовного кодекса, – возразила Тора, – мы считаем обвинения, выдвинутые против нашего клиента, недостаточными, а просьбу следствия – необоснованной из-за отсутствия прямых улик против него. Полагаю несостоятельными и утверждения полиции, будто мой подзащитный, находясь на свободе, воспрепятствует проведению объективного расследования, уничтожив улики, которые, как мы видим, продолжают поступать. К примеру, знай он о представленной здесь фотографии, то либо уничтожил ее, либо, напротив, сделал достоянием гласности. Мой подзащитный не мешал и никоим образом не помешает следствию. Учитывая сказанное, прошу отклонить просьбу полиции о продлении содержания моего клиента под стражей или, если таковое невозможно, об уменьшении срока дополнительного содержания до нескольких дней. Кроме того, я требую в самое кратчайшее время ознакомить меня со всеми документами, собранными полицией в ходе расследования обоих дел.

– Ваша честь, – вмешался представитель следствия. – От руки убийцы погибли два человека. У нас есть достаточные основания подозревать находящегося здесь человека. Нам кажется неразумным выпускать из-под стражи подозреваемого в совершении особо опасных для общества деяний на основании одних только домыслов в отношении других людей.

На этом судья объявил прения сторон завершенными и поднялся. Он сообщил, что вынесет свое решение до полудня, и попросил присутствующих не удаляться от зала суда. В сопровождении секретаря он вышел, и Тора обернулась к Йонасу.

– Остается только ждать и надеяться, – тихо проговорила она.

– Вы не предполагаете, каким будет его решение? – зашептал он в ответ. – Вы так красиво говорили, к тому же сегодня расположение планет для меня вполне благоприятное, если не сказать больше. Не могу поверить, что судья поддержит смехотворную просьбу следователей. – Лицо его стало серьезным. – Поразительно, сколько статей и параграфов хранится в вашей памяти, – восхищенно произнес он.

Тора улыбнулась. Приятно, что наконец-то хоть кто-то по достоинству оценил ее познания. Однако каким же долгим оказался ее путь к успеху. Только две малости омрачали столь торжественный момент – похвалил ее человек, подозреваемый в двойном убийстве, для которого расположение планет имело куда большее значение, чем вся юриспруденция, вместе взятая.

– Это еще что, – вздохнула Тора. – Видели бы вы меня, когда я перечисляла параграфы и статьи, касающиеся отверстий для писем в дверях и расположения почтовых ящиков.

Тора плюхнулась в стоявшее у входа в отель плетеное кресло и со стоном опустила на стол тяжелую папку с документами по двум делам об убийстве. Их ей передал служащий окружного суда в пакете из супермаркета.

– К сожалению, все мои доводы оказались бессильны, – сообщила она Мэтью, устроившемуся рядом. – Еще семь дней Йонас проведет в городской тюрьме. – Она оглядела территорию перед отелем и спросила: – Да, кстати, а где мои дети?

– Пошли смотреть на дохлого кита. Я пытался их отговорить, но, по-моему, они меня не поняли. Думаю, зрелище неприятно удивит их.

Тора в этом не сомневалась.

– Они явно тебя не поняли, – согласилась она. Своих детей она знала отлично: никто из них и не подумал бы смотреть на кусок гнилого мяса, тем более такой гигантский. Загадкой оставалась только реакции Сиги, поскольку она еще не успела как следует познакомиться с девушкой. – Зато мне удалось вырвать у них все документы по делам, – хлопнула Тора по оранжевому пакету. Торольфур попытался было затянуть передачу: заявил, что сначала нужно отправить их в Рейкьявик и сделать ксерокопии, – но судья попросил своего секретаря скопировать все прямо в здании суда, – победно улыбнулась она. – Нужно как можно быстрее все проштудировать – возможно, удастся найти неизвестные факты.

– Надеюсь, дополнительного вреда Йонасу они не принесут, – проговорил Мэтью. – Как думаешь, может полиция иметь новые улики против него, кроме уже существующих?

– Не думаю, а уверена – ничего больше у них против него нет. Они выложили все факты, рассмотрели их так и эдак во время прений. – Торе казалось, что она не ошибается, тем более это подтверждало и решение судьи, сократившего срок пребывания Йонаса под стражей с двух недель до недели. – Бедный Йонас. Он так расстроился, услышав о продлении срока.

– Ничего удивительного, – сказал Мэтью. – Где он сейчас?

– Полиция отвезла его в тюрьму Литла-Храун. К сожалению, там содержатся и уголовники. Расположена довольно далеко от Рейкьявика, – сообщила Тора и прибавила: – А уж отсюда ехать совсем долго.

– Ты не собираешься в Рейкьявик в ближайшее время? – поинтересовался Мэтью.

– Нет, пока мне лучше оставаться здесь, – покачала головой Тора. – Торольфур не будет допрашивать Йонаса два ближайших дня. За это время они опросят свидетелей, отсутствовавших в отеле. Ему очень не понравилось замечание судьи о небрежно проведенном расследовании.

– Какие дополнительные улики они собираются тут обнаружить? – удивился Мэтью. – Мы и фотографию-то нашли совершенно случайно, наткнувшись на ключ от ящика. Подобные удачи дважды не бывают.