Текст книги "Возьми мою душу"

Автор книги: Ирса Сигурдардоттир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

Глава 19

Тора откашлялась.

– В данном деле я не могу понять только одного. – Она взглянула на побледневшего Йонаса, сидевшего рядом с ней. – Зачем вам понадобился мой клиент? Конюшен у него нет, и я не представляю, как он может быть связан с возникшими в расследовании новыми обстоятельствами. – Она твердо посмотрела в глаза Торольфуру. – Жду вашего ответа.

Настала очередь детектива откашляться.

– По-моему, все вполне очевидно. Сначала на берегу, в непосредственной близости отсюда, находят труп женщины, как оказалось впоследствии, работавшей на вашего клиента. Вполне естественная причина для немедленного выяснения, не пропадал ли кто-то из постояльцев или служащих отеля. У нас есть основания полагать, что в обоих случаях действовал один и тот же человек.

Йонас подался вперед.

– Не могли бы вы называть меня по имени? Я чувствую себя неловко, когда меня именуют клиентом.

Тора хотела было одернуть Йонаса, но передумала и кивнула. Затем снова повернулась к Торольфуру.

– Иными словами, вы приехали сюда только затем, чтобы поинтересоваться у Йонаса, числится ли погибший среди постояльцев или сотрудников отеля? И не считаете его каким-либо образом причастным к обоим преступлениям?

Торольфур сцепил пальцы.

– Я так не говорил. Повторяю: расследование находится в самой начальной стадии. На данном этапе мы всего лишь пытаемся выяснить личность погибшего. Наши последующие решения будут зависеть от обстоятельств.

– Вы упомянули о конюшне, – напомнила Тора. – Могу я поинтересоваться, кто ее владелец?

– Можете, разумеется, – недовольно произнес Торольфур. – И я отвечу вам, если захочу. – Он щелкнул костяшками пальцев. – Впрочем, здесь нет никакой тайны. Конюшня является частью фермы «Тунга».

Тора непроизвольно вздрогнула, понадеявшись, что Торольфур этого не заметит, и спросила, стараясь держаться как можно естественней:

– Она расположена далеко отсюда?

– Первая ферма к западу от нас, – пояснил Йонас, радуясь возможности вставить слово.

– Понятно. Рядом с тем местом, где был обнаружен труп Бирны, не так ли? – Вопрос был адресован Торольфуру. Поскольку тот явно не намеревался отвечать, она продолжила: – Наверное, до прихода в отель вам следовало бы переговорить с обитателями фермы?

Тора решила до встречи с фермером не рассказывать полиции о его отношениях с Бирной. Она намеревалась сегодня утром отправиться к нему и уговорить признаться, ведь факт его связи все равно всплывет. После чего возможность поговорить с ним вряд ли останется.

– Давайте вернемся к цели нашего визита, – раздраженно предложил Торольфур и повернулся к Йонасу. – Полагаю, о существовании конюшни вы знаете?

– Да, – проговорил Йонас, – знаю и бывал там.

– Вы умеете ездить верхом? – поинтересовался Торольфур.

– Ни в коем случае, – заявил Йонас. – Правда, хотел бы научиться. У меня есть идея заняться лошадьми в будущем. Но не сейчас, когда идет строительство и нужно развивать отель.

– А что вы делали в конюшне, когда, как сами утверждаете, заходили туда? – продолжал расспрашивать Торольфур.

– Ничего. Просто осматривал. Роза любезно согласилась показать мне помещение и лошадей, – ответил Йонас и торопливо добавил: – Роза – хозяйка конюшни. Жена Бергюра. Мы иногда встречались, случайно, и болтали о лошадях. Однажды она сказала, что хочет показать мне замечательного жеребца, недавно купленного. Это было довольно давно, примерно с полгода назад или даже больше.

– Вы знаете, как звали жеребца?

– Постойте, дайте припомнить. Кажется, Морозец. – Он усмехнулся. – Хотя больше подошло бы имя Огонек. Никогда не видел такого норовистого коня.

Прежде чем задать следующий вопрос, Торольфур долго писал что-то в своем блокноте. Тора чувствовала себя неуютно. Ее крайне смущали все эти расспросы о конюшне. Она подозревала, что Торольфур стремится разузнать нечто определенное. Однако допытываться не стала, решив посмотреть, как будут дальше разворачиваться события. Наконец офицер оторвал взгляд от блокнота и посмотрел на Йонаса.

– Другими словами, вы полгода знали о конюшне, в которой находится норовистая, плохо объезженная лошадь. Правильно я вас понял?

– Правильно, – отозвался Йонас, поднимая брови. – И что дальше? Зачем вы меня об этом спрашиваете?

– Пока просто так, – ответил Торольфур, снова что-то черкая в блокноте. – Кстати, о местных лисах. Вы могли бы мне о них что-нибудь рассказать?

Йонас перевел изумленный взгляд с Торольфура на Тору.

– Я должен отвечать на этот вопрос?

Тора кивнула. Ей не терпелось узнать, куда клонит полицейский. Йонас снова повернулся к Торольфуру.

– Честно говоря, я не совсем вас понял. Вы хотите узнать о лисах вообще или спрашиваете, есть ли у меня лисы?

– Меня вполне устроят сведения о тех лисах, что водятся в окрестностях, – с ледяной улыбкой объяснил Торольфур. – Хотя, если у вас имеются лисы или одна лиса, расскажите и о них.

Йонас, нахмурившись, откинулся на спинку кресла.

– Ну, лис я не держу. Зачем они мне нужны? У меня не звероферма. – Свой монолог он начал, глядя на Тору. Та недоуменно пожала плечами и попросила его продолжить. Йонас так и сделал, но говорил неуверенно, почти робко. Необычный вопрос его определенно смутил. – Лисы в наших местах, конечно, водятся. Мне известно, что они нападают на гаг, готовящихся к кладке яиц. Фермеры частенько жалуются на лис. – Йонас ненадолго замолк. – Знаю, что лисы были единственными млекопитающими перед заселением Исландии.

– Вы меня не совсем поняли, – мягко перебил Торольфур. Тон был дружелюбным, но глаза оставались по-прежнему холодными. – Я не просил вас читать мне лекцию по естественной истории страны. – Он пригладил волосы. – Хорошо. Скажите, вам о чем-нибудь говорят буквы Р-Е-Р?

Йонас покачал головой:

– Нет, не говорят. – Он посмотрел на Тору. – Что означают эти буквы?

– Не имею понятия, – быстро ответила она и обратилась к Торольфуру: – Что вы хотите сказать? Говорите яснее.

– Подождите! – отрезал тот и перешел к следующему вопросу: – Есть у вас швейная мастерская или ремонт одежды?

– Нет, – сказал Йонас. – У вас пуговица оторвалась или где-то шов разошелся? – участливо поинтересовался он.

Торольфур, не ответив, продолжал расспрашивать:

– Вы делаете акупунктуру?

– Лично я – нет, но у меня была мыслишка вызвать сюда специалиста, – произнес Йонас, не переставая удивляться. – Акупунктура дает поразительные результаты в лечении многих заболеваний. Древнее и очень эффективное искусство. Один мой знакомый курил лет тридцать, причем сигареты «Кэмел» без фильтра…

Торольфур не дал Йонасу закончить свой рассказ.

– Спасибо, но я не поболтать сюда приехал, – жестко произнес он. – Пожалуйста, отвечайте только на мои вопросы. Желательно покороче – да или нет. – Он потер плечо, и Тора испугалась, что Йонас предложит полицейскому каменный массаж. – Итак, я вас спрашиваю: работает ли у вас специалист по акупунктуре или существует иная услуга, требующая использования булавок?

Йонас немного подумал и ответил в соответствии с пожеланием Торольфура:

– Да.

Офицер вздохнул.

– Какую услугу с применением булавок вы предлагаете?

Тора ободряюще кивнула Йонасу.

– В каждой комнате есть небольшой швейный набор в упаковке размером со спичечный коробок, рассчитанный на мелкий ремонт одежды. Могу принести вам один, если угодно. Насколько я помню, в нем несколько ниток разных цветов, обычная иголка с ушком, пара-тройка пуговиц и английская булавка.

– А швейные булавки в нем есть? – выразительно вопросил Торольфур.

– Нет. – Йонас энергично затряс головой. – Уверен, что нет.

– Хотелось бы перед отъездом взглянуть и на сам набор, и на то место, где у вас хранятся запасные, – сказал Торольфур и, выдержав короткую паузу, сверкнул глазами в сторону Йонаса. – И последнее. Мне доложили, что в комнату Бирны кто-то проникал.

– Что?! – воскликнул Йонас, и брови его полезли вверх. – Я впервые об этом слышу. Откуда у вас такая информация?

– Вас это не касается. Скажите, известно ли вам имя человека, входившего в комнату, и время действия? – Торольфур продолжал жечь Йонаса взглядом.

– Я там не был, и не знаю, кто туда входил. Вы же сами закрыли номер в пятницу вечером и приказали не открывать. Могу поклясться, что я ваш приказ не нарушал. Да и нечего мне делать в номере Бирны.

– Хорошо, пусть так, – кивнул Торольфур и сделал в блокноте еще несколько записей. – В номере Бирны кто-то побывал. Наверное, у этого человека имелись веские причины для незаконного вторжения. Остается выяснить, кто это. – Он снова впился взглядом в Йонаса.

– Откуда мне знать? Вероятно, убийца или кто там еще, – выпалил отельер.

– Вы обещали закончить допрос, – немедленно вмешалась Тора. – Йонас ответил на вопросы, которые вы назвали последними. Вам не кажется, что на сегодня достаточно?

Торольфур махнул рукой.

– Да, вполне. Придется продолжить беседу завтра. – Он повернулся к Йонасу. – Прошу вас никуда не уезжать.

Глаза отельера округлились. Он хотел было возмутиться, но Тора опередила его.

– Мы не собираемся никуда уезжать, – сообщила она полицейскому. – Хочу вам напомнить, что намереваюсь присутствовать на ваших беседах с Йонасом. Надеюсь, вы не станете возражать?

– Ни в коем случае, – заверил Торольфур. – Пожалуйста, присутствуйте.

Тора и Йонас вышли из комнаты, предоставленной полицейским для бесед с сотрудниками отеля. Фактически это была большая кладовка, где хранились швабры, тряпки, щетки и порошки для мытья полов. У одной из стен стоял стол, который некуда было больше приткнуть. Незадолго до беседы в комнатушку принесли стулья и кое-как расставили. Небольшая площадь не позволяла разместиться удобнее. В результате получилось нечто вроде плохонькой гостиной. Войдя сюда, Тора сразу почувствовала ее гнетущую атмосферу, явно действовавшую на руку полицейским. Через несколько минут пребывания в кладовке противный запах порошков и влажных тряпок, вначале просто неприятный, становился невыносимым, усугубляя удручающее действие окружающей обстановки. Хотя в других обстоятельствах комнатушку с большой натяжкой можно было бы назвать приемлемой для временного пребывания. Тора с нескрываемым облегчением покинула помещение, усиленно размышляя о лисах, булавках и странном сочетании букв РЕР.

Йонас большими жадными глотками пил коньяк. Когда Тора сказала, что хочет переговорить с ним после допроса, он пригласил их с Мэтью в свою квартиру, небольшую, но уютную, с прекрасным видом на ледник. Сейчас его заслоняли Тора и Мэтью, сидевшие напротив окна на мягком кожаном диване, с бокалами минеральной воды в руках. Сам Йонас расположился в кресле.

– Они уверены, что и Бирну, и неопознанного мужчину убил я, – сказал он, делая очередной глоток. – Не хотите? – обратился он к гостям. – Коньяк неплохо успокаивает.

– Вы рассказали полиции все, что вам известно? – спросила Тора. – Ничего не утаили? Как вы объясняете лису, иглы, буквы?

– Никак. Я об убитом-то ничего не знаю, а уж о лисах, иглах, буквах и подавно. Я страшно перепугался. Думал, они расставляют мне какую-то ловушку.

– Едва ли, – возразила Тора. – Все это очень необычно. – Она дождалась, пока отельер прикончит рюмку и нальет себе вторую. – Скажите мне, Йонас… – Тот поднял на нее внимательный взгляд. – Вы знали о близких отношениях Бирны с одним из местных фермеров? С женатым, между прочим.

– Ну, я подозревал об их связи… – Лицо его вспыхнуло и приняло странное выражение.

– Вы, возможно, в курсе, что у этого фермера есть конюшня, та самая, о которой вам сообщили полицейские? – продолжила Тора.

– Конечно, в курсе, – ответил Йонас. – Но ничего им о ней не сказал.

– Почему? – удивилась Тора.

– Не сказал – и все. – Йонас отхлебнул коньяку.

– Наверное, потому что сами имели с Бирной личные отношения и не захотели еще больше увязнуть в расследовании, так? – спросила Тора.

– Возможно, – отозвался Йонас. Он напоминал провинившегося школьника, не признающего вины из страха наказания.

– Почему бы вам прямо не сказать мне, что вы были любовниками? – раздраженно проговорила Тора.

– Это была всего лишь мимолетная связь, – пояснил Йонас. – По крайней мере у меня нет причин на нее обижаться.

– То есть расстались вы спокойно? – Тора бросила взгляд на Мэтью, подавившего очередной зевок. Реакция была абсолютно естественной, поскольку разговаривали они с Йонасом по-исландски. Мэтью безучастно смотрел на ледник. Тора восхитилась его невозмутимым спокойствием – бывший муж давно затыркал бы ее своими замечаниями.

– В общем, да, – согласился отельер. Глаза его слегка остекленели, то ли от усталости – было уже за полночь, – то ли от алкоголя. – Я был не прочь продлить связь с ней, но она отказалась. Заявила, что я стар для нее, и отправилась искать кого помоложе.

– Ее заявление вас, естественно, не обрадовало, – заметила Тора. – Фактически из ваших объятий она сразу упала в объятия Бергюра?

– Совершенно верно, – хмуро ответил Йонас. – Именно так и получилось.

– Вам, я вижу, и сейчас не нравится такой поворот, – сказала Тора. – Извините, но ваше поведение мне кажется странным. После такого откровенного предательства вы не отказались от ее услуг, а, напротив, предложили и впредь здесь работать.

– Ничего странного. Повторяю – мы расстались по-хорошему. Да, она ушла от меня. Захотела быть с другим. Ну и что? Жизнь временами сурова, ничего не поделаешь. Она была прекрасным архитектором, понимала мои идеи, развивала отель. Я человек разумный и способен отделить бизнес от личных интересов.

– Рада за вас, – отозвалась Тора. – Будем надеяться, что во время допроса свидетелей не всплывет ничего противоречащего вашим словам. – Она посмотрела на Йонаса. – В любом случае ваши отношения с Бирной выглядят не лучшим образом.

– И почему же? – удивился Йонас. – Разве мне нельзя общаться с женщинами?

– Можно, можно, – досадливо отмахнулась Тора. – Только не с теми, которых потом убивают. Кроме того, неизвестно, кто погиб в конюшне. Возможно, Бергюр. Что тогда?

Йонас побледнел.

– Ну, я не знаю.

Тора хлопнула себя по бедрам, собираясь встать.

– Ладно, не будем все видеть в черном свете. Пока ничего не всплыло, а гибель мужчины в конюшне могла быть случайностью. Еще не ясно, что там произошло.

Йонас поднял на нее глаза.

– Не ясно, но связь между гибелью Бирны и неизвестного мужчины в конюшне определенно есть. Иначе не стала бы полиция расспрашивать меня про всяких лис, иглы и буквы. Нет, тут не подвыпивший батрак с чердака свалился.

Мэтью легонько обнял Тору за плечи. Они стояли на берегу, глядя на плещущиеся волны. Тора захотела прогуляться перед сном, подышать свежим воздухом. Ее до сих пор преследовал запах моющих средств, мокрых тряпок и швабр. Если не пройтись, то от долгого нахождения в затхлом помещении непременно разболится голова. Она закрыла глаза и только-только собралась произнести что-нибудь романтическое, как зазвонил мобильник.

– Стоит выйти из отеля, как телефон тут же начинает надрываться. Ну почему связь плохая только там? – вздохнул Мэтью.

Тора торопливо выхватила из кармана телефон.

– Привет, Тора, – послышался женский голос. – Меня зовут Диза, я живу в соседнем с вами доме. Прошу прощения за поздний звонок.

– Ничего страшного, – ответила удивленная Тора. «Что там стряслось? Наш дом горит?»

– Я пыталась дозвониться до вас раньше, но телефон не отвечал.

– Я в Снайфелльснесе, – пояснила Тора. – Сюда очень плохо проходит сигнал.

– Да, я знаю, что вас нет в городе. И вот почему звоню: я видела, как примерно в одиннадцать вечера кто-то увел ваш джип вместе с автоприцепом. Вы никому не отдавали ключи?

– Нет, – ошарашенно произнесла Тора. – Никому не отдавала. Спасибо, Диза. Я попытаюсь выяснить, что происходит. Или позвоню в полицию. Еще раз спасибо. – Она сбросила звонок и сразу же увидела на дисплее шесть одинаковых текстовых сообщений:

«Позвони мне немедленно – Гульфи исчез вместе с Солей».

Тора сначала застонала, а потом ее разобрал нервный смех. Она повернулась к Мэтью и устало проговорила:

– Никогда – ты слышишь? – никогда не заводи детей.

Понедельник, 12 июня 2006 года

Глава 20

Тора кружила по автостоянке, пытаясь поймать сигнал. Мэтью с интересом наблюдал за ней.

– Почему бы тебе не позвонить из своего номера? – спросил он, потирая ладони и дрожа от холода. Погода стояла пасмурная, и Торе казалось, что они заблудились в поднявшемся от земли тумане или в опустившемся на землю облаке. После бесплодных попыток дозвониться до Гульфи накануне вечером ей хотелось немедленно определить местонахождение сына и джипа с автоприцепом. У парня не было водительских прав, он только заканчивал курсы. Тора опасалась, как бы он не пострадал на дороге. Сообщения, присланные на ее мобильный, разворачивали перед ней впечатляющий сценарий. В первом Гульфи выражал крайнее неудовольствие от посещения отца и невозможности уехать домой вовремя, как планировалось. Во втором он поведал Торе, что едва не рехнулся в обществе папаши. Третье было не менее эмоциональным: «Опять „Глаз тигра“! Все, мы линяем отсюда». Затем косяком пошли эсэмэски от бывшего мужа: он называл Гульфи несносным мальчишкой, а ее – бездарной матерью. Как правило, Гульфи вел себя довольно спокойно, серьезно относился к учебе и характером нисколько не напоминал своего папашу. По молодости лет ему, правда, не всегда удавалось скрывать раздражение. Особенно он ненавидел увлечение отца караоке при ужасающих вокальных данных.

Многоразовое исполнение «Глаза тигра» явно оказалось последней каплей, переполнившей чашу его терпения. Тора помнила, что Гульфи никогда не проявлял особой радости от встречи с родителем. Для Солей же гарантией хорошего настроения являлось наличие плейстейшн.

После развода Ханнес повстречал большую любительницу лошадей и вскоре, заразившись ее страстью, тоже стал заядлым лошадником. Ни Гульфи, ни Солей его нового интереса не разделяли – Гульфи лошадей попросту боялся. В доме отца он чувствовал себя неуютно; страх, что тот потащит его кататься на лошади, висел над ним дамокловым мечом. Как Тора ни упрашивала мужа не мучить детей верховыми прогулками, тот ее не слушал, упорно повторяя: «Парню пора становиться мужчиной. Поездка верхом ему понравится. Уверяю, его потом за уши от лошадей не оттащишь».

Тора, ожидая ответа, размышляла, не позвонить ли родителям подружки Гульфи, но в итоге отбросила эту идею. Ее всегда коробило общение с ними.

Машину с автоприцепом взял Гульфи. Она поняла это из сообщения, присланного ей матерью девушки и настолько выходившего за рамки обычной эмоциональности, что Торе было противно даже вспоминать его. Какими только словами та ее не поливала. Правда, Тора и сама бы, наверное, билась в истерике, узнав, что ее Солей, шестнадцатилетняя, да еще на девятом месяце беременности, отправилась покататься со своим юным дружком, не имеющим водительского удостоверения и не научившимся толком водить, да еще и в машине с автоприцепом. Она мысленно возблагодарила звезды за то, что родители Сиги не догадались спросить, есть ли у парня права. Наконец Гульфи ей ответил.

– Привет, – услышала она его заспанный голос.

– Ты где? – спросила Тора.

– Как – где?

– Я говорю: где ты находишься?! – заорала она, забыв данное себе обещание оставаться спокойной.

– Кто? Я?

– Да, ты! Где вы все находитесь?

Гульфи зевнул.

– Остановились возле Хверагерди, так мне кажется. Помню, мы вчера его проезжали.

Тора обругала себя за лень. «Нужно было чаще выбираться с детьми на природу. Хотя бы географию страны немного выучили». Для Гульфи юг Исландии располагался «где-то возле Хверагерди», а север – «где-то возле Акюрейри».

– Вы спите в прицепе? – спросила Тора и тут же спохватилась: – А кто это «мы»?

– Я и Сига, – ответил Гульфи и тихо прибавил: – Да, и Солей, конечно.

– Солей с тобой?! – завизжала Тора. – Ты и ее уволок? У тебя ведь даже водительского удостоверения нет! Ты не имеешь права водить машину, тем более с автоприцепом! Как ты мог взять беременную подругу и шестилетнюю сестру?

– Да ладно тебе. Нормально я вожу, – отозвался Гульфи с чисто мужской самоуверенностью. – А Солей мне пришлось взять с собой. Она не говорила, куда ты спрятала ключи, пока я не согласился. Она с радостью убежала, даже ей папашкин вой опостылел. Не могла по-человечески поиграть в плейстейшн.

Тора застонала.

– Гульфи, – заговорила она как можно спокойнее, – не двигайся с места. Сегодня вечером я приеду и отвезу вас домой. Вы где? На стоянке? В мотеле?

– Нет, – отозвался Гульфи. – Вряд ли на стоянке. Встали где захотелось. На обочину съехали и остановились.

– Понятно, – сказала Тора, подавляя желание заорать. – Выясни, где вы стоите, и дай мне знать. Пошли текстовое сообщение, звонить не нужно – тут связь отвратительная. И никуда не уезжай. Ты же не хочешь попасть в аварию и всех покалечить?

Вырвав из Гульфи обещание не трогаться с места, Торе оставалось лишь надеяться, что тот его сдержит. Обычно сын ее слушался, но если они припарковались на обочине или в другом столь же неподходящем месте и захотят поесть, у него обязательно появится желание поискать нечто более комфортное. Тора сунула мобильник в карман и повернулась к Мэтью.

– Ты понял, что я тебе вчера говорила? Если нет, то повторяю: не заводи детей. Никогда!

Тора постукивала по столу ручкой, зажатой большим и указательным пальцами.

– Тебе сподручнее думать под барабанную дробь? – поинтересовался Мэтью.

– От последних событий у меня голова идет кругом. Уж очень стремительно они развиваются. – Она отложила ручку и вопросительно посмотрела на Мэтью. – На чем бы я ни пыталась сконцентрироваться, мысли возвращаются к детям, спящим в автоприцепе. И зачем только я купила все эти железяки?

– Наверное, ты такая же предусмотрительная, как золотая рыбка, – улыбнулся Мэтью. Они находились в ее номере: Тора сидела за столом, в неудобном модерновом кресле, приобретенном явно за эффектный внешний вид; Мэтью вальяжно развалился на кровати, подложив под спину подушку. – Запиши известные тебе неопровержимые факты, – посоветовал он, устраиваясь поудобнее. – Остальное придет само собой.

Тора снова взяла ручку и задумалась. Она предложила Мэтью подготовиться к встрече с Бёркуром и Элин, продавшим унаследованную ими собственность Йонасу. Второй случай основательно поговорить с ними ей вряд ли выпадет, поэтому она решила выжать из них максимально возможное.

– О’кей, – согласилась она и принялась записывать.

Когда Тора подняла голову, перед ней лежало три листа бумаги, заполненных крупными буквами с большими пробелами между строками, оставленными для правки. Кроме того, так легче было запоминать существенные мелочи. Собственно же текста оказалось не много. Она бросила взгляд на кровать, увидела, что Мэтью задремал, и громко сказала:

– Давай просыпайся!

Он вздрогнул, открыл глаза и тут же сообщил:

– А я и не спал. Уже закончила?

– Да, – ответила Тора, собирая листки. – Больше ничего не могу припомнить.

– Тогда прочти мне, – попросил Мэтью, поправляя подушку и устраиваясь повыше.

– Прежде всего – о привидении. Я разговаривала с десятком людей, и все они солидарны с Йонасом – привидение в доме водится. И хотя это люди доверчивые, я склонна полагать, что необычные вещи тут все-таки происходят.

– Ты не шутишь? – прервал ее Мэтью. – Какие факты подтверждают наличие призрака?

– Фактов нет, – согласилась Тора с некоторым раздражением. – Но дай мне сначала закончить. Я как раз собиралась сказать, что всем необычным вещам, вероятно, есть какое-то естественное объяснение. Большинство местных верят в сверхъестественное, поэтому все происходящие здесь странности характеризуют понятным им языком. Вместе с тем они могут иметь вполне нормальное объяснение. Думаю, следует определить источник странностей, а их всего три: появление привидений на лужайке, неясных образов в помещении и ночной плач.

– Четыре, – поправил щепетильный до мелочей Мэтью. – Ты забыла об отражении в зеркале, которое видел Йонас. Хотя не важно. Отражение – то же привидение. Хорошо, ну и как ты собираешься вразумительно объяснить данные явления? – спросил он. – Проделками инопланетян?

– Ха-ха, – угрюмо отозвалась Тора без тени усмешки. – Допустим, стонать могли Бирна и Бёргюр, занимавшиеся сексом. Тем более местная сексологическая знаменитость утверждала, будто им нравился грубый секс. Вот они и орали во время оргазма. Кстати, эта мысль пришла мне в голову только сейчас. Да, сначала они метались по поляне в поисках укромного местечка, а потом уже плакали и стонали от удовольствия. Кому-то со стороны они показались привидениями.

– Я сам слышал плач и стоны и уверяю тебя – они не имеют ничего общего с сексом, – заявил Мэтью и покраснел, понимая, как отреагирует на его сообщение Тора – сочтет игрой воображения. – Причем к тому моменту Бирна была уже мертва.

Тора окинула его многозначительным взглядом.

– Не знаю, что уж ты там услышал, но думаю, тебе все это приснилось в дурном сне. – Заметив, что Мэтью собирается возразить, она торопливо продолжила: – Хорошо, я тебе верю. Надеюсь, объяснение звукам вскоре найдется. Я, во всяком случае, постараюсь отыскать его, поскольку все это может иметь отношение к убийствам.

– Но не развенчаешь ли ты тем самым все претензии Йонаса относительно скрытого дефекта? Ведь на них же дело и основано, – усомнился Мэтью. – Объяснив появление привидений, ты не сможешь потребовать компенсацию.

– Ты прав. Здесь-то и кроется основной недостаток. Однако надеюсь, Йонас говорит правду о причине, побудившей его к действию, – привидения отрицательно влияют как на служащих, так и на его бизнес. Если я смогу доказать наличие призраков и объяснить их появление естественными обстоятельствами, то все равно добьюсь главного. Служащие успокоятся, не будут угрожать Йонасу увольнением и перестанут требовать повышения зарплаты. Иными словами, я умиротворю обе стороны.

– Если они тебе поверят, – заметил Мэтью. – Знаешь, люди слушают, но не всегда слышат.

Тора отложила один лист и взяла другой.

– Как будет угодно. По крайней мере появится исчерпывающее объяснение. – Она посмотрела на него поверх листа. – Перехожу к убийству Бирны. Здесь есть несколько неясных моментов, нуждающихся в более тщательном рассмотрении.

– К примеру? – спросил Мэтью. – А, понимаю. Первым номером идет твой малость чокнутый клиент?

Тора едва удержалась, чтобы не запустить в Мэтью чем-нибудь тяжелым.

– Да, и он тоже. Разумеется, помимо остальных, – сдержанно ответила она. – Он может иметь большее отношение к убийству, чем нам представляется. По-моему, Йонас многое недоговаривает. Например не сразу сообщил нам о своей связи с Бирной. Было бы неплохо выслушать сторонний комментарий по поводу их отношений и расставания.

– Как ты расцениваешь сообщение, отправленное Бирне с его телефона? Веришь, что он ничего не знал?

Тора пожала плечами:

– Черт его разберет. Независимо от того, кто отправлял сообщение – Йонас или нет, – мне кажется маловероятным, чтобы Бирну убил он. Он не пойдет на убийство, испугавшись последствий. Кстати, даже если это его сообщение, не факт, что впоследствии он встретился с Бирной. Помешали неожиданно возникшие дела или он просто решил не ходить. – Тора выдержала паузу. – Однако Йонас мог сообщить о встрече убийце, и тот воспользовался возможностью.

– Так кто же настоящий убийца?

– Не представляю, но Йонас должен его знать. – Тора покачала головой. – Впрочем, имени его он нам не скажет. Потому что прежде ему придется сознаться в отправке сообщения. Не думаю, чтобы нам удалось убедить его сделать это.

– Есть и вторая возможность. Убийца крадет телефон Йонаса и отправляет с него сообщение. Йонас уверяет, что оставляет свой мобильник где попало, – заметил Мэтью. – Шанс воспользоваться им был практически у любого постояльца или служащего отеля. Плюс люди, пришедшие в тот вечер на сеанс. Тут только одна проблемка – никто из них не имел достаточно времени, чтобы сбегать на пляж, убить Бирну и вернуться, – если преступление действительно совершили примерно в девять вечера, как явствует из отправленного сообщения.

– Согласна, – кивнула Тора, глядя в свои записи. – Переходим к фермеру. Он у меня стоит последним, поскольку имеет касательство сразу к двум убийствам – Бирны и неизвестного мужчины в его конюшне. – Она перевела взгляд с листка на Мэтью. – Один и тот же человек в течение трех дней дважды обнаруживает трупы. Довольно странное совпадение. Причем первый принадлежит его любовнице, а второй, пока еще не опознанный, оказывается на территории фермы. Поскорее бы выяснили личность погибшего, очень любопытно.

Глаза Мэтью сузились.

– А почему ты исключила из списка подозреваемых жену Бергюра? У нее были веские мотивы избавиться от Бирны ради сохранения брака, разваливавшегося на глазах.

– Верно, – согласилась Тора. – Думаю, надо бы нам ее навестить. Только вот под каким предлогом?

– Назовемся специалистами по уходу за лошадьми. Согласимся очистить ее конюшню от навоза, – улыбнулся Мэтью. – Уверен, такого рода работники ей очень нужны.

Тора ответила кривой усмешкой.

– Думаешь, она совсем слепая? Да кто же поверит, что ты умеешь обращаться с лопатой? С таким же успехом ты можешь предлагать услуги репетитора по исландскому языку. – Она оглядела безукоризненно отглаженные брюки Мэтью. – Назовись лучше миссионером-мормоном. Для этого тебе даже не придется переодеваться.

Мэтью пропустил ее замечание мимо ушей.

– Может, сказать ей честно? – предложил он. – Поговорить с ними обоими, по отдельности, откровенно.

– А честно – это как? – насмешливо осведомилась Тора. – Сообщить, что мы подозреваем ее в убийстве? Нет уж, спасибо, – покачала она головой.

– Честность – понятие растяжимое, – возразил Мэтью. – Скажи, будто всего лишь расследуешь появление привидений. Тоже чистая правда.

Тора задумалась.

– Знаешь, а это мысль. Они ничего не заподозрят, когда я начну расспрашивать их о ферме и здешних местах. Замечательная идея.

– Кто там еще у тебя остался? – спросил Мэтью. – Неужели ты ограничилась всего тремя кандидатами?

Тора быстро пробежала глазами страницу.

– Нет, конечно. Есть еще загадочный байдарочник Тростур Лауфейярсон. С ним нам тоже необходимо переговорить.

Мэтью недоуменно пожал плечами.

– Твои подозрения основаны на единственном факте – он уплыл, хотя видел нас на берегу и слышал, как ты звала его?

– Помимо прочих – да, – ответила Тора. – Еще мне кажутся странными японцы, отец и сын, хотя допускаю, что ошибаюсь. Игра воображения, – пояснила она и снова уткнулась в листок. – Официант из отеля, Йокулл, крайне негативно отзывался о Бирне. – Она пробежала глазами остаток страницы. – Престарелый политик Магнус – его я тоже не сбрасываю со счетов – определенно что-то скрывает. Он справлялся о Бирне сразу по приезде и в то же время отрицал этот факт.