Текст книги "Возьми мою душу"

Автор книги: Ирса Сигурдардоттир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

Глава 24

– Повесила трубку. – Тора недовольно посмотрела на экран своего мобильника. – Или связь внезапно оборвалась. – Она немного подумала и заявила: – Нет, все-таки повесила трубку.

– Ничего удивительного, – сказал Мэтью. – После того как они с братом фактически выставили тебя сегодня утром, трудно ожидать, чтобы Элин с восторгом восприняла твой звонок.

– Да, наверное, ты прав, – проворчала Тора и убрала мобильник в карман. – Нам бы очень помогло, если бы они сказали, что за здание здесь стояло. – Тора с Мэтью отошли на край лужайки, поскольку возле камня не было сигнала сети. – Может, ее дочь Берта что-то знает? – задумчиво прибавила Тора. – К счастью, она настроена ко мне не так агрессивно.

– Сомневаюсь, – отозвался Мэтью. – Как только ты станешь приставать с расспросами к ее другу, инвалиду-колясочнику, она сразу перестанет с тобой разговаривать.

– Хорошо, – согласилась Тора. – Оставим звонки и встречи на потом, а пока попробуем выяснить все о сгоревшем доме.

И они направились к отелю.

Проходя мимо того места, где Мэтью докопался до фундамента, Тора внезапно остановилась.

– Странно. Почему Бирна не дозналась о нем? Судя по записям в ежедневнике, она здесь часто бродила. И ничего не заметила?

– Неужели не понятно почему? – удивился Мэтью. – Об этом неровном участке знает один Йокулл, и ни словом не обмолвился, когда ты разговаривала с ним о Бирне. Он и ей ничего не рассказал, а поинтересоваться она не догадалась.

– Но тогда кто и что здесь искал? Если этот человек пытался найти фундамент, то оказался крайне невнимательным. Все отверстия находятся далеко от неровного участка.

– Ну, строго говоря, отверстиями их не назовешь. Небольшие лунки скорее, – проговорил Мэтью. – Но я согласен с тобой: неизвестный нам диггер скорее всего искал остатки сгоревшего дома. Нужно сказать, сыщик он неважный.

– Меня так и подмывает снова пойти в подвал и более тщательно изучить содержимое коробок, – задумчиво сказала Тора. Мысли ее блуждали где-то далеко. – Может быть, какая-то фотография или другая вещь подскажут, что тут было раньше.

– Не советовал бы отправляться туда прямо сейчас, – заметил Мэтью, посмотрев на часы. – Ты, кажется, собиралась доставить сюда детей вместе с домом на колесах?

– Дети подождут. Я недавно звонила Гульфи, пока они всем довольны. Недалеко от их стоянки есть магазин, и они туда собираются. – Она скрестила за спиной пальцы. – Надеюсь, его девушка догадается позвонить своим родителям. Потому что я этого делать не буду ни под каким видом. Они всегда начинают разговор с упреков и перечисления неприятностей, которые Гульфи доставил их малышке. И заканчивают тоже одинаково – винят во всем меня.

– А как насчет твоего бывшего? – поинтересовался Мэтью. – По-твоему, Гульфи с ним созвонился?

– Надеюсь, не додумался, – сказала Тора. – Пусть Ханнес немного поволнуется, ему полезно. В конце концов, из-за него они ударились в бега. – Она похлопала по карману, в котором лежал мобильник, и улыбнулась. – Он мне штук сто сообщений настрочил. Почитаю, когда будет время, или…

Внезапно ее телефон ожил, Тора вытащила его и стала слушать.

Звонила Белла.

– Привет. Как дела? – спросила Тора, нашаривая в кармане ручку и кусок бумаги. – Никакой Кристин нет, говоришь? Ладно, диктуй. – Она стала записывать, затем дала отбой и повернулась к Мэтью. – Он похоронен один. Никакой Кристин рядом нет. – Тора огорченно вздохнула. – На надгробии написано его имя, даты рождения и смерти и короткий стих.

– Занятно. Еще один стих. Ну что ж, читай его.

 
Ферма – лучше,
Хотя бы и маленькая,
Каждый человек любит свой дом.
Обливается кровью сердце
Каждого, кто вынужден
Вымаливать себе еду.
 

– По-моему, первый звоночек. Хоть какой-то смысл в отличие от первого стиха, который я никогда прежде не слышала. Нужно добраться до Интернета и посмотреть, откуда взяты эти строки. Не удивлюсь, если из «Речей Высокого».

Мэтью тронул Тору за плечо и кивнул в сторону отеля.

– Полиция вызвала подкрепление. – Он показал на подъезжавший к отелю патрульный автомобиль. – Нет, тебе совершенно точно не суждено сегодня побывать в подвале.

– Ну почему ты не хочешь выйти на улицу? – удивилась Берта и отдернула шторы. Мрачная комната осветилась. – Посмотри, какая замечательная погода! – Она с минуту смотрела в окно, затем повернулась к нему. – Пойдем, прогулки на свежем воздухе тебе полезны.

– Иди одна, – коротко ответил Стейни, подцепил пальцами здоровой руки кусочек отслоившейся от колеса резины и принялся его теребить. – Я побуду дома.

– Пойдем. Не упрямься, – уговаривала Берта, склоняясь к Стейни. Лица их оказались на одном уровне. Обычно, когда она смотрела ему в глаза, он становился мягче и спокойнее. – Обещаю, на свежем воздухе ты обязательно почувствуешь себя лучше. Тебя что-то беспокоит, но кто знает – может, тревога исчезнет, если ты отвлечешься.

– Не исчезнет, – ответил Стейни все так же угрюмо.

Берта давно привыкла к его коротким ответам. Ожоги возле рта делали его речь невнятной. Кожа там, казалось, расплавилась и стянулась комками. Берта не переставала удивляться, почему врачи не выполнили свою работу получше. Иногда она подозревала, что Стейни сам отказался от дальнейших вмешательств, – во всяком случае, с ней он не хотел говорить на эту тему. Сказал, что его сняли с очереди на операцию. Берта ему не верила. Гораздо более правдоподобным казалось ей другое объяснение: Стейни слишком хорошо помнил боль и дискомфорт, через которые ему пришлось пройти, и попросту не захотел вновь испытать такое. Через неделю после выхода из клиники она случайно прослушала автоответчик Стейни. Физиотерапевт приглашал его в клинику для продолжения лечения. Как Берта ни настаивала, Стейни наотрез отказался перезвонить. Ему требовалось время на восстановление. К новой операции он не был готов ни морально, ни физически.

– Если хочешь, давай прокатимся на машине, – предложила Берта. – Я сделаю что угодно, лишь бы ты вышел на улицу.

– Что угодно? – спросил Стейни, не отрывая взгляда от ее лица.

– Почти, – с притворным весельем ответила Берта и поднялась. Она не знала, к чему он клонит, и не осмелилась развивать тему. Она решила вообще не развивать ее, никогда. – Ты знаешь, о чем я говорю. – Она положила ладонь на его колено. – Ну пожалуйста. Пойдем гулять.

Стейни оторвал кусок резины.

– Скажи, ты никогда не боишься? – спросил он.

– А почему я должна бояться? – удивилась Берта и улыбнулась. – Лето наступает.

Он молча посмотрел на нее и перевел взгляд на колени.

– Я плохо себя чувствую.

У Берты внутри все похолодело. Когда она видела его в таком состоянии, ее сердце разрывалось от жалости. «Ну зачем все так плохо? Ведь это же нечестно. Почему он вышел из аварии таким? Сотни людей попадают в них безо всяких последствий… А ведь я могла и не звонить ему, но позвонила. Зачем? Если бы я только знала», – думала она, стараясь удержать на лице улыбку.

– Давай отправимся в «Креппу». Там осталось еще много вещей – может, найдем среди них что-нибудь интересненькое. В прошлый раз тебе там очень понравилось, помнишь?

Стейни холодно усмехнулся.

– Понравилось, говоришь? – вздохнул он. – Ладно, мне все равно куда отправляться. В «Креппу» так в «Креппу». Пойдем.

– Отлично! – воскликнула Берта. – Обещаю – ты не пожалеешь. – Она знала: стоит им выйти из дома, как Стейни сразу повеселеет. Так было всегда.

Он неожиданно схватил ее за руку, и Берта испуганно отшатнулась.

– Ты сможешь простить меня? – слабо спросил Стейни.

– Простить? За что? – пролепетала Берта.

– Если случится худшее, ты простишь меня?

Берта недоуменно кивнула. Таких длинных предложений она не слышала от него уже несколько месяцев.

– О каком худшем ты говоришь? – Она мягко высвободила руку и встала за креслом. – Какая глупость. Ты не сделал мне ничего дурного.

– К счастью, да, – прошептал Стейни и, пока Берта открывала входную дверь и проталкивала в нее кресло, накинул на голову капюшон. – К счастью…

Торольфур, нахмурившись, прислонился к двери импровизированного офиса – комнатушки, предоставленной ему Йонасом, – и сложил на груди руки.

– Мы значительно продвинулись в нашем расследовании, – заявил он. – Считаю, дела у нас пока идут неплохо.

Тора стояла в коридоре напротив полицейского. Чтобы ожидавший их в комнате Йонас ничего не услышал, ей пришлось говорить шепотом.

Йонас попросил Тору присутствовать во время его беседы с Торольфуром. Не успели они усесться, полицейский тотчас предупредил отельера об ответственности за дачу ложных показаний и прибавил, что как подозреваемый он имеет право не отвечать на вопросы, относящиеся к собственно обвинению. И теперь Тора яростно спорила с офицером.

– С какой стати Йонас вдруг стал обвиняемым? Что изменилось? – негодующе спросила она и тоже сложила на груди руки.

– Вчера и сегодня мы опросили массу свидетелей. Нарисованная ими картина не оправдывает вашего клиента.

– Что вы хотите сказать? Уж не собираетесь ли вы арестовать Йонаса?

– Все будет зависеть от его ответов, – пожал плечами Торольфур. – Кто знает – возможно, он предоставит убедительные объяснения.

– Какие объяснения? – спросила Тора. – Объяснения чему? Он уже достаточно рассказал.

– Как я вам говорил, вчера расследование получило дополнительное развитие, во время разговора с Йонасом вскрылись новые обстоятельства. Кроме того, на данный момент его аргументация кажется мне неудовлетворительной, – ответил Торольфур. – Когда мы начнем допрос, вы сами услышите вопросы, на которые я хотел бы получить ответы.

– Дайте мне две минуты на приватный разговор с ним, – сказала Тора. – Мне необходимо разъяснить ему причину изменения его статуса.

Торольфуру просьба Торы явно не понравилась, но, вынужденный уступить, он вызвал из комнаты своего заместителя. Тора вошла и торопливо присела рядом с Йонасом. Тот недоуменно посмотрел на нее.

– Что происходит? – встревожился он. – Зачем вы с ним выходили?

Тора положила ладонь на его колено.

– Йонас, ситуация изменилась. До сих пор вас допрашивали как свидетеля, теперь же вы перешли в разряд обвиняемых.

– Кто обвиняемый, я?! – взвизгнул Йонас.

– Да, – кивнула Тора. – Времени у нас мало, поэтому давайте не тратить его попусту. Слушайте меня внимательно. – Она посмотрела ему в глаза. – Торольфур сообщил мне, что в процессе допроса свидетелей выяснились некие дополнительные обстоятельства. В результате вы превратились в обвиняемого. Вас считают причастным к преступлениям. Возможно, свидетели лгут. – Тора почувствовала, как затряслась его нога. – Йонас, свидетели могут говорить неправду, – повторила она и, пытаясь успокоить упавшего духом отельера, сжала его колено. – Теперь для вас самое главное – вразумительно объяснить, где вы находились. Все будет зависеть от того, насколько убедительными покажутся Торольфуру ваши ответы. Если они не удовлетворят его, вы рискуете быть арестованным.

Нога Йонаса замерла.

– Арестован? О чем вы говорите? – побледнел он.

– Полиция может арестовать вас, Йонас, – наклонилась к нему Тора. – Вас увезут на полицейской машине в участок, завтра утром вы предстанете перед судом, где вам объявят, что на некоторое время вы останетесь под стражей. – У Торы было всего три пустяковых дела, в которых ее подзащитные оказывались под арестом, поэтому тонкостей процесса она не знала и не решилась вдаваться в подробности, иначе Йонас догадался бы, что ее познания в этой области весьма ограниченны.

– Я не хочу в тюрьму, – проговорил Йонас, трясясь всем телом. – Просто не могу. Ведь сегодня понедельник.

– Понедельник? – удивленно переспросила Тора. – А чем он хуже остальных дней?

– Ну, видите ли, – смутился Йонас, – я просто не желаю со всем этим путаться. Понедельники для меня плохие дни.

Но Тора не позволила ему углубиться в лекцию о звездах и ауре:

– Йонас, да послушайте же! Сейчас сюда войдут полицейские и начнут допрос. К счастью для вас, вы можете ответить на все их вопросы. Если вам удастся опровергнуть собранные ими доказательства вашей вины, обещаю вам – мы выйдем отсюда вместе.

– А если мне не удастся их опровергнуть? – спросил Йонас и схватил ее за руку. – Что тогда?

– Тогда смиримся с неизбежным, – ответила она и похлопала его по плечу. – Не волнуйтесь, постарайтесь в данных обстоятельствах вести себя как можно естественнее. – Тора поднялась и подошла к двери. – Вы готовы? – Она взялась за дверную ручку. Йонас молча, не глядя на нее, кивнул, однако по его испуганному виду Тора поняла: ничего из ее слов он не понял и к допросу не готов.

– Ну, я не знаю, – промямлил Йонас, косясь на сидевшую рядом Тору.

– Как же так? – театрально удивился Торольфур. – Если бы меня спросили, имел ли я половую связь с красивой женщиной в прошлый четверг, я бы не затруднился с ответом. Либо да, либо нет. Может быть, вы постоянно занимаетесь сексом?

Тора едва не застонала.

– Он предпочитает не отвечать на этот вопрос, – проговорила она с бесстрастным лицом.

– Хорошо, – охотно согласился Торольфур. – Мы затребуем анализ ДНК, поэтому ответ в принципе несуществен.

Для установления истины вовсе не требовалось делать анализ ДНК. Каждая морщинка на лице обескураженного Йонаса источала раскаяние. Всем было совершенно очевидно, что он совершал половой акт в четверг, к несчастью, в тот самый день, когда погибла Бирна.

– Во влагалище Бирны нашли сперму? – поинтересовалась Тора. – Напоминаю, что в случае задержания моего подзащитного вы обязаны предоставить мне все документы относительно данного дела, поскольку мы собираемся обжаловать ваши действия в Верховном суде.

Йонас издал слабый стон.

Торольфур задумчиво прикусил карандаш.

– Не вижу никаких препятствий к тому, чтобы объявить вам: да, во влагалище Бирны обнаружена сперма.

– Могу я спросить, не выявилась ли в результате расследования связь Бирны с одним из местных фермеров? – Тора втайне надеялась на незнание полицией данного факта.

– Нам все о нем известно. – На лице Торольфура мелькнуло странное выражение.

– Вот как? Может быть, имеет смысл допрашивать его, а не Йонаса?

– Допросим. – Торольфур ловко, как фокусник, вертел в пальцах карандаш. – Но образец спермы вашего клиента потребуется нам независимо от результатов анализа ДНК.

– Зачем? – спросила Тора. – Если анализ покажет, что сперма принадлежит фермеру, то при чем тут Йонас?

Торольфур недобро усмехнулся, и Тору вдруг озарило:

– Во влагалище Бирмы обнаружена сперма двух мужчин?

Торольфур перестал играть карандашом и, немного помолчав, тихо ответил:

– Возможно.

Тора услышала все, что ей требовалось. «Значит, Бирна в день гибели занималась сексом с двумя мужчинами. Одним из них был определенно Йонас, вторым – Бергюр или убийца. Впрочем, убийцей мог оказаться любой из ее партнеров», – раздумывала она, чувствуя, как рядом с ней Йонас застыл от страха. Хорошо зная мужчин, она понимала его чувства. Тора наклонилась к его уху и тихо, чтобы не слышали полицейские, зашептала:

– Вам нужно доказать, что первым занимались сексом с Бирной вы.

Его следовало успокоить, и, услышав ее голос, он действительно немного расслабился.

– Занимаясь сексом, вовсе не обязательно убивать партнера, – заявила она Торольфуру. – На данной стадии Йонас не отрицает сексуальной связи с погибшей, то есть он сотрудничает со следствием.

– Совершенно верно, не обязательно, – отозвался Торольфур. – Но когда на теле жертвы имеются внутренние и внешние повреждения, это означает изнасилование, и дело выглядит по-другому.

Тора предпочла пропустить замечание полицейского мимо ушей.

– Что еще вы хотели бы выяснить? Или принадлежность спермы – ваш единственный необъяснимый факт?

– Есть и другие, – сказал Торольфур. – Давайте вернемся к сообщению, отправленному с мобильного телефона, Йонас. Ваше предыдущее заявление меня не удовлетворяет. Постарайтесь объяснить более убедительно. Расскажите, например, где вы находились между девятью и десятью часами вечера известного дня?

Йонас в отчаянии повернулся к Торе. Она ободряюще кивнула.

– Лучше я вряд ли смогу объяснить. Я не отправлял сообщения Бирне. В семь вечера я пошел на прогулку, телефон оставил в отеле. Возможно, кто-то выкрал его из моего офиса, пока меня там не было, и передал то самое сообщение.

– Выкрал, говорите? – заметил Торольфур с легким сарказмом. – Выкрал, а потом вернул на место?

– Да. Я не всегда беру его с собой, – бесцветным голосом произнес Йонас. – Он лежит в моем офисе. Иногда я оставляю его в других местах. В отеле всегда полно народу. Кто угодно может им воспользоваться. – Йонас потер виски, явно нервничая.

– Странно. Почему-то раньше вы об этом не говорили, – задумчиво произнес Торольфур. – Подобная деталь, однако, с трудом вписывается в общую картину. Как вы утверждаете, в отеле полно народу, и тем не менее в тот вечер никто вас не видел. Куда вы забрели во время прогулки? На пляж?

– Нет! – воскликнул Йонас, хлопая ладонью по столу. – Я прошелся вокруг отеля, затем свернул в сторону шоссе посмотреть, как работает землекоп, – я нанял его для расширения слива, – затем бродил еще примерно час. Вернувшись, я сразу направился к себе в офис, а оттуда в свой номер. Кто-то определенно должен был увидеть меня в отеле. Я ни от кого не прятался. Возвратился я незадолго до десяти часов, и, насколько помню, сеанс еще продолжался.

– Тем не менее в обозначенный период времени вас никто не видел. Ни снаружи, ни внутри. Между половиной десятого и десятью в сеансе был перерыв. Присутствовавшие на нем оставались в отеле. Кто-то вышел покурить, другие покупали кофе, и никто из гостей не столкнулся с вами. А ведь как раз тогда вы и пришли, – проговорил Торольфур. – Ладно, давайте сменим тему. Прошлым вечером в расположенной неподалеку конюшне обнаружили еще один труп. Ответьте, где вы находились в обеденное время в воскресенье.

– Я? – переспросил Йонас. – Ездил в Рейкьявик.

– Во сколько вы туда отправились?

– Примерно в два часа. – Его голос заметно дрожал.

– Скорее всего вы ехали через туннель, не так ли?

– Да, – подтвердил Йонас, прежде чем Тора успела остановить его. Невинный этот вопрос почему-то насторожил ее, она нутром чувствовала в нем какой-то подвох.

– Ехали вы, я полагаю, в собственной машине, – продолжал допытываться Торольфур. Лицо у него вдруг засияло, как у ребенка, перед которым поставили вазу со сладостями.

– Мой клиент предпочитает не отвечать на данный вопрос, – вмешалась в разговор Тора и крепко сжала колено Йонаса.

– Хорошо, хорошо, – язвительно усмехнулся Торольфур. – Нам известно, что вы ехали в Рейкьявик через туннель. Поскольку по нему запрещено двигаться верхом на лошади, пешком или на велосипеде, мы предполагаем, что использовалось транспортное средство – автомобиль или мотоцикл.

Как Тора ни сжимала колено Йонаса, он все-таки сглупил, ответив:

– Я ехал в собственной машине.

Тора в сердцах вонзила ногти в этого остолопа. Тот тихо ойкнул, замолк и обиженно на нее воззрился. Она же, словно не замечая его взгляда, продолжала терзать его колено.

Торольфур расплылся в радостной улыбке, сменившейся презрительной гримасой. Он вытащил из лежавшей перед ним стопки какие-то листы, сложил их и швырнул на стол перед Йонасом.

– Вот перечень автомобилей, проходивших вчера по туннелю Хвальфьордур, номера и имена владельцев. Вашей машины среди них нет. – Он пристально смотрел в глаза Йонасу. – Как вы это объясните?

Разум наконец вернулся к отельеру, и он догадался промолчать.

– Мой клиент предпочитает не отвечать на ваш вопрос, – заявила Тора. – Должна вам заметить, что Йонас – человек забывчивый, а в минуты волнения ему начинает изменять память.

– Я спрашиваю о вчерашнем событии, – произнес Торольфур. Тора и Йонас безмолвно взирали на него. Он пожал плечами. – Пусть так. Тогда перейдем к следующему пункту.

«Следующему? – подумала Тора, стараясь держать себя в руках. – Что еще они припасли для него?»

– Потом он поскандалил с Эйрикюром, которого позже нашли мертвым в конюшне, – рассказывала Тора Мэтью. – Сразу после ссоры Эйрикюр вышел из отеля. Кстати, в крови у него нашли большую дозу успокоительного. Того же самого, который стоит в номере Йонаса, на столике возле кровати, – вздохнула она. – Сукин сын, у него уже и ордер на арест был.

Шумно выдохнув, Мэтью спросил:

– Так ты все-таки считаешь его невиновным?

– А черт его знает, – ответила Тора. – Отпечатки его пальцев обнаружили на поясе Бирны – он определенно был с ней близок, днем или вечером в день убийства, хотя поначалу отрицал это. Потом он наврал о своей вчерашней поездке в Рейкьявик. – Она подала Мэтью список автомобильных номеров. – Они составили перечень машин, проезжавших по туннелю. Какой-то бедняга всю ночь корпел, проглядывая пленки с камер наблюдения. Торольфур забыл перечень на столе, и я тайком стянула его.

– И что теперь? – поинтересовался Мэтью. – Куда они его увезли?

– В Боргарнес, – ответила Тора. – Завтра утром он предстанет перед окружным судом Западной Исландии. Полиция хочет подержать его в камере. – Она пригладила волосы. – Ордер они, конечно, получат. Разве что судья будет пьян и не разберется, в чем там дело.

– Судья часто выпивает? – изумился Мэтью.

– Нет, это просто фигура речи, – ответила Тора, усаживаясь в кресло. – Хорошо, если бы он выпивал.

– Да, совсем забыл тебе рассказать, что со мной приключилось, пока ты отсутствовала, – оживился Мэтью. – Я отправился в бар выпить кофе, полез в карман за мелочью и нашел медаль, которую купил для тебя в Стиккисхольмюре. Я выложил ее вместе с мелочью на стойку, сидевший рядом со мной человек увидел ее и буквально озверел. Этот старик, Магнус Балдвинссон.

– Что?! – изумленно воскликнула Тора. – Что он тебе сказал?!

– Не знаю. Он говорил по-исландски, но явно недружелюбно. В конце концов он схватил медаль и зашвырнул за стойку. Потом резко поднялся и ушел. Официант смутился, нашел медаль, отдал мне и сообщил, что Магнус обозвал меня провокатором. Его, кстати, тоже шокировало поведение старика.

– Так-так, – проговорила Тора, удивленная рассказом Мэтью. – А помнишь, как он странно отреагировал, когда я пыталась расспросить его об исландских нацистах? Нацизм не получил в Исландии широкого распространения, основная масса населения не приняла его идеи. Нам следует еще разок переговорить с Магнусом, как ты думаешь? – Она потянулась к стоявшему на столе телефону. – Хотя нет, сейчас у меня есть дела поважнее – позаботиться о возвращении детей в город. Сама я домой не поеду. – Она набрала номер Гульфи. – Приветик, это мамочка. Как у вас там, в Селфоссе? Весело?