Текст книги "Наследница поневоле"

Автор книги: Ирина Львова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц)

Глава 35

Ла Гутин заскрипел зубами и стукнул кулаком по столу. Сентиментальность, проявившаяся в нем на земле предков, сыграла с ним дурную шутку. Он непростительно затянул с выполнением задания. Теперь же дело принимало неприятный оборот. Пьер понимал, что ни Гаррис, ни Херби помешать ему не могли, но появился этот русский частный детектив, который из каких-то своих соображений следил за наследницей и видел его, Ла Гутина! А он-то хорош! Пожалел девчонку, которая почему-то напомнила ему няню Рози! Да она и не похожа совсем! А он расчувствовался! Он не имеет права на эмоции. Но теперь… Теперь следовало не только проявить максимальную изобретательность для выполнения задания, но и подумать о собственной безопасности. Его могут опознать в любой момент.

Он снял телефонную трубку:

– Аркадий? Мне бы хотелось поменять место жительства… Да… Здесь слишком многолюдно. Нельзя ли снять квартиру?.. Да… Скромную… Где-нибудь в районе Ваганьковского кладбища… Что-о? Нет я вовсе туда не спешу… А, это шутка? У вас мрачный юмор, Аркадий… Да… Да… Жду звонка.

Повесив трубку, он подумал:

«А не иду ли я за помощью к волку, испугавшись собак?»

Глава 36

– Митя, что происходит? Вы взяли Маркова?

– Ребята его пасут, но… Утром он умудрился от них уйти. Прямо из-под носа. Штирлиц, в натуре. Пока сидит дома. Как только выйдет, они его захомутают… – Кирсанов заметно нервничал.

– Не тяните! – недовольно сморщился Изборский. – Лагутин задергался. Вот что… В любом случае он не должен заподозрить, что мы вмешиваемся в его дела. Обеспечь для него квартиру неподалеку от дома Батуриной и усиль слежку за ним. Не подведи меня – девка мне нужна живой. Осталось всего несколько дней! Она получит наследство и… Должна будет отблагодарить своих спасителей!

– Аркадий Афанасьевич. – Кирсанов в некоторой задумчивости поднял глаза на шефа. – Я все-таки никак не возьму в толк, зачем нам возиться с этим Лагутиным? Не проще ли… вообще… м-м-м… подвинуть его?

По губам Изборского скользнула хищная улыбка.

– Ты, Митя, глуп. По-твоему – захватим девчонку, помучим, попытаем, она нам денежки и выложит? Нет, голубь ты мой! Ей ведь их никто в наволочку прямо из сейфа «Америкэн экспресса» не высыпет. Мне Лагутин затем и нужен, чтобы мы для нее спасителями-благодетелями стали! – Изборский, наслаждавшийся собственной изобретательностью, продолжал: – Вот разбогатеет дамочка, а мы над ней по старой памяти шефство возьмем. Потихоньку и приберем все к рукам. Это стратегия и тактика ведения дел в современном бизнесе. Так-то. Понимать надо.

Помощник, привыкший действовать старыми проверенными методами, спорить не стал.

– Ну-ну… – только и изрек он.

Изборский же спросил:

– Да, кстати, у нее брат есть, верно?

– Есть, но они почти не видятся, – пожал плечами Кирсанов.

– Это еще ничего не значит!

– Понял…

Глава 37

Гаррис и Херби уехали в гостиницу. Они обещали выяснить, там ли Ла Гутин, и, если там, немедленно позвонить и вызвать Маркова для опознания.

Адвокат позвонил из своего номера, едва приехал. Он сообщил, что они встретили в вестибюле Ла Гутина, уходившего из гостиницы. По его словам, они договорились с коридорной, которая обещала дать им знать, как только он вернется.

– Хорошо. – Заварзин вздохнул. – Отдыхайте, но будьте настороже. Ждем звонка. – Повесив трубку он заявил: – Я собираюсь сейчас лечь поспать, а вы сидите возле телефона. И помалкивайте, а то не усну.

– А чё помалкивать-то, блин? – пожал плечами Слава. – Поднимись ко мне да дрыхни сколько влезет. А мы хоть телик включим – сдохнуть же со скуки можно.

– Хорошо, – согласился Заварзин. – Только никому чужим не открывайте. Если что, сразу звоните мне. Ясно?

– Да, – кивнула девушка.

– Чего уж там, блин? Не велика премудрость, – пренебрежительно фыркнул Марков. – Сидим в осаде. Хорошо, хоть жратва есть, блин.

– Надоел мне твой блин! – взорвался вдруг Заварзин. – Не можешь без него обходиться?

– He-а. Не материться же при Лизке? Ее кондрашка хватит. А без подкрепляющих выражений у меня, понимаешь, выразить мысль не получается… блин, – ухмыльнулся Гусар.

Частный детектив в сердцах махнул рукой и ушел.

– В самом деле, Славик, – сердито сказала Лиза, когда за Андреем захлопнулась дверь. – Что ты все блин да блин? Замусориваешь речь… И вообще…

– Я, Лизк, человек простой. И ты мне моралей не читай! Раньше, понимаешь, не читала и теперь не читай! А то… думаешь, раз наследница – все можно? Можно человеку замечания делать? Указывать? Да? – Марков распалялся все больше и больше.

– Славик! Славик! Успокойся, – взмолилась девушка. – Я вовсе не хотела тебя обидеть. Но я ведь и раньше говорила, чтобы ты не ругался! И замечания тебе всегда делала.

– А «блин» – это не матерное слово!

– Но оно подразумевает… То есть намекает…

– Не нравится, что намекаю, буду так прямо и выражаться, без всяких намеков!

– Ох, Славик, ты невыносим. – Она отвернулась и демонстративно уставилась в окно.

– Что я, не вижу, как ты на этого носатого пялишься? – проворчал он. – Ты думаешь, ты ему нужна? Так нет же! Твои деньги. Вот что. Он из-за них тебя охранять и взялся. А я бескорыстно тут с тобой сижу!

– Сла-авик, ну что ты выдумываешь? – тяжело вздохнула Лиза. – Вовсе я на него не пялюсь. Не нужен он мне нисколечко. Он меня вообще, если хочешь знать, глистой называет! А наняла я его, естественно, за деньги, потому что боюсь. Только… он денег не взял. Сказал, что потом рассчитаемся, когда я наследство получу.

Гусар не унимался:

– Ну и сдерет с тебя втридорога! Вот я у ребят узнаю, блин, сколько это стоит… И пусть не надеется, что ему удастся тебя обдурить!

Лиза залилась краской.

– Перестань, Славик! Как не стыдно! – чуть не плача, взмолилась она. – Я и тебе… То есть я хотела сказать… Подарю машину! Вот! Ты ведь давно мечтал?

Эти слова возымели действие, совершенно противоположное тому, на которое девушка рассчитывала.

– Оскорбляешь? Не нужна мне твоя, блин, машина! – возмутился Марков. – Я тебе по дружбе помогаю, а не как всякие… За деньги! Я за тебя… Да я без этого носатого придурка тебя защитить сумею! Да я… Я сам, блин, убийцу поймаю и в милицию сдам! Или башку ему отверну! Да я… – Он вдруг запнулся. На лице его засияла торжествующая улыбка. Наклонившись к Лизе, он заговорщически прошептал: – Обещай, что ему не скажешь?

– Что не скажу? Кому?

– Носатому! Поклянись, что не проболтаешься о том, что я тебе сейчас скажу. Нет, ты поклянись или…

Она махнула рукой:

– Ладно. Клянусь. Что там еще?

– Я тогда не сказал… Урод этот заморский вазу чуть не кокнул и меня с толку сбил. Ну и к лучшему. Так вот, у убийцы на руке что-то золотое блестело…

– Слава! – воскликнула Лиза. – Надо сказать Андрею…

Марков сделал страшные глаза.

– Ты обещала! – закричал он. – Поклялась…

– Но почему?!

– Потому! – уперся Славик. – Говорю же, я сам убийцу найду. Хромой, в плаще, на руке кольцо… Да, это точно кольцо было, только странное какое-то. Он у меня в руках!

Лиза покачала головой:

– Ну и что? Как ты его найдешь? Да в Москве полно хромых мужчин в плащах, которые носят кольца!

– А то! Он же здесь где-то ошивается! Я на него засаду устрою. А как увижу сукина сына, так и повяжу.

Неизвестно, до чего бы он договорился, но тут зазвонил телефон. Слава схватил трубку:

– Да? А?.. Что?.. Какой человек?.. Да-а?.. Да! Где?.. Спасибо!

Он бросил трубку и помчался к выходу.

– Славик, ты куда?

– A-а! Я тебе говорил, блин, без носатого разберемся? Говорил? Жди! Я через полчаса буду. Да, ты все-таки никому не открывай!

– Славик! Объясни, в чем дело?!

– Некогда.

Накинув ветровку, Марков выскочил из квартиры, с треском захлопнув за собой дверь.

– Сумасшедший. – Лиза поджала губы и сердито передернула плечами. Славик ее здорово разозлил. Наговорил глупостей, теперь умчался куда-то. Куда? Что он сказал? Что без Андрея разберется? И кто звонил? Гаррис? Да нет, не может быть! Вопреки собственной воле, она начала волноваться, и с каждой минутой волнение ее возрастало.

Глава 38

– Смотри, Жирный! Вон он побежал. – Крепкий парень с перебитым носом и узкими губами, как бы перечеркнутыми шрамом наискось, показал пальцем на Маркова, поспешно удалявшегося в сторону прудов.

– Да вижу, Губа, – лениво отозвался второй, с полным правом носивший свою кличку. – Давай потихоньку за ним.

Напарник с сомнением покачал головой:

– Засечет.

– Не засечет! Гля, как пылит… – усмехнулся Жирный.

– Куда это он так рванул? – прищурился Губа.

– Ща увидим…

Машина медленно поехала по тихой улочке, затем свернула вслед за Марковым на более оживленную, потом остановилась, поскольку Слава оглянулся по сторонам и проворно юркнул в кусты.

– Черт! Здесь не проедешь, – сердито заявил Губа.

– Так пошли пешком. В кустиках треснем по башке и притащим к машине, – сказал Жирный.

– Да погоди ты! Здесь стоять нельзя. Не хватало только с ментами столкнуться.

– Ха! Ты что, охренел? Здесь ни одного мента никто сроду не видел.

– Ага! Никто не видел, а мы как раз и нарвемся! – огрызнулся Губа.

– Ну ищи, где пристать. А он уйдет! – разозлился Жирный.

Марков, озираясь, спустился по откосу к самой воде. Человека, который пообещал ему рассказать нечто его интересующее относительно личности убийцы, нигде видно не было.

«Неужели кто-то пошутил? Но зачем?» – успел подумать Слава и услышал шорох кустов за спиной. Он резко повернулся и… узнал человека в темном плаще, который встретился ему возле дома в ночь убийства Светы! Марков открыл рот, но не успел сказать ни слова. В тот же миг на его голову обрушился удар завернутой в газету железной трубы. Слава упал как подкошенный. Убедившись, что объект нападения не подает признаков жизни, блондин забросил трубу на середину пруда и принялся сталкивать в воду тяжелого Маркова.

Жирный и Губа онемели от удивления, увидев, как какой-то человек пытается утопить того, за кем они безуспешно гонялись с самого утра!

– Ты чё делаешь, козел?! – заорал Губа, кидаясь к незнакомцу.

Тот, завидев неожиданного защитника жертвы, оставил попытки утопить Маркова и метнулся в кусты, не заметив упавшей на землю золотой вещицы. Сделав несколько шагов, убийца вдруг резко остановился. Он обернулся и едва не вскрикнул, увидев, как оброненный им предмет, взметнув фонтанчик грязной воды, ушел на дно. Губа ринулся к убийце, спеша воспользоваться его замешательством, но тот уже пришел в себя и, подняв полы плаща, помчался прочь.

– Лех, он живой вроде! – воскликнул Жирный.

– Ну и чего? – недовольно спросил Губа. Он остановился, сообразив, что преследовать неизвестного не стоит, – не его это дело.

– Повезем к шефу? – неуверенно предложил Жирный.

– Идиот! Он вот-вот коньки отбросит! – озверел Губа.

– А чего делать?

Губа размышлял недолго.

– Черт! Волоки на тропинку, – приказал он.

Глава 39

– Что ж ты меня сразу не разбудила? – зарычал Заварзин, когда Лиза, поколебавшись, все-таки позвонила ему и рассказала, что Слава убежал, пообещав вернуться через полчаса, но полчаса давно прошло, а его все нет, она нервничает и…

Детектив резко оборвал ее:

– Почему ты вообще выпустила его?

– Н-не знаю… – Девушка готова была заплакать. – Ты же только мне не велел выходить?

Заварзин немедленно спустился к ней.

– Вы оба идиоты! – заорал Андрей с порога. – Что он еще сказал? Что говорил по телефону? Ну, вспоминай!

– Ничего он не сказал… Только сказал, что сам, без твоей помощи, найдет убийцу Светы.

– Ох! Связался я с вами! – бросил детектив и поспешил на улицу. На пороге он обернулся: – Ты хоть не начуди! Очень тебя прошу, никого в дом не пускай. Поняла?

Лиза молча кивнула.

Заварзин выбежал из подъезда. На скамье, подложив под внушительные зады разрезанные картонные коробки или сиденья от старых стульев, расположилась стайка скучающих старушек.

– Девушки, Марков в какую сторону пошел?

– В какую, в какую? – проворчала самая боевая. – Известно в какую! К ларьку, что у пруда, понесся. Только пятки сверкали… Небось за пивом.

Однако не все «девушки» разделяли ее мнение.

– Брось, Митревна, у него ж баллона с собой не было, – сказала более наблюдательная товарка.

– А хоть брось, хоть подыми. Небось трубы ишшо с утра горят… – не сдавалась первая старуха, которую обращение детектива, по всему видно, не впечатлило. Она не преминула одарить Заварзина уничтожающим взглядом. – Небось дружок его? Водку к нему пьянствовать приперси?

– Спасибо, девушки, – сказал детектив, не желая вступать в дебаты, и помчался к прудам.

– Прыткий, – проговорила Митревна и вернулась к обсуждению морального облика разведенки Ольги, которая жила на первом этаже; – А мужики к ней прям через окна так и шастают, так и шастают… Водку ящиками так и носют, так и носют!

Добежав до ларька, Заварзин заметил, что на другом берегу пруда царит неестественное оживление.

Там, на взгорке, занятые привычными делами бродили милиционеры, суетились медики, кучковались зеваки. Когда детектив оказался на месте происшествия, Славика Маркова уже грузили в машину «Скорой помощи».

Толпа начала рассасываться.

Заварзин подошел к собиравшемуся сесть в машину санитару:

– Куда повезете?

– А тебе чего? Знакомый?

– Ну, – буркнул частный детектив.

– Баранки гну! В Склиф. Если довезем, конечно. А по-моему, можно сразу к химке на хату. Там и доплывет, – заржал санитар и недовольно добавил: – А то возись с ним…

– Иванов! – окликнули его из машины.

– Да иду, иду.

На плечо Заварзина опустилась чья-то тяжелая рука. Он от неожиданности дернулся и резко повернулся.

– Привет, Андрюха. – Круглая физиономия капитана милиции Сергея Тарасенкова – «партийная» кличка Тарасик – излучала ленивое благодушие.

Однако Андрей не обрадовался этой встрече – его-то как раз и не могло ввести в заблуждение показное сонное безразличие Тарасика. Он как раз знал, что его давний приятель и бывший сослуживец обладает не только медвежьим телосложением, но и острым умом, и бультерьерьей хваткой. Тарасенкова ценили, уважали, поручали сложные дела, но с начальством он ладить не умел, а потому, несмотря ни на что, до сих пор оставался только капитаном. При всем при этом Сергей старался делать вид, что количество и размеры звезд на собственных погонах его совершенно не волнуют. Однако Андрея, хорошо знавшего капитана, подобное безразличие в заблуждение ввести не могло. Ему было доподлинно известно, что фраза «капитан, никогда ты не станешь майором» вызывала у Тарасенкова раздражение и внутреннюю панику, он все больше уверялся в мысли, что это про него.

– Привет, Серега, – ответил Заварзин, стараясь придать своему лицу выражение праздного любопытства. – Что тут случилось-то? А?

– А ты не знаешь?

– Откуда?

– Н-да… – Круглая физиономия капитана стала от улыбки еще шире и благодушнее. – Мужика одного тяжелым тупым предметом по чайнику тюкнули и в воду хотели скинуть. Видно, кто-то помешал. И этот кто-то отнес его с берега на дорожку. Там пострадавшего одна сознательная гражданка и обнаружила. В милицию позвонила, сказала, что труп нашла. Только вот какой фокус, Андрюшенька… – Тарасенков сделал многозначительную паузу и продолжал: – Минут за пять до ее сообщения был анонимный звонок – мол, на дорожке возле пруда раненый лежит. Мужик говорил. Во какие дела интересные!

– Да чего ж тут интересного? Обычное дело – впутываться не захотел… – возразил частный детектив, которому поведение оперативника показалось подозрительным.

«Ты чего это со мной так разоткровенничался?» – мысленно спросил он Тарасенкова.

– Ага, ага… – закивал капитан. – Только, понимаешь, какая незадача. Хотели мы этого гражданина по другому дельцу допросить. Насчет убийства Светланы Викторовны Ерохиной, которую нашли в подъезде дома, где он живет…

– А-а… – с глубокомысленным видом протянул Андрей.

– Кончай придуриваться, Заварзин! – нахмурился оперативник. – Говори, во что вляпался? Как только где крупное дерьмо – так жди, непременно «клюв» твой замелькает. Убийство и попытка совершения убийства. Определенно наличествует связь… И ты – на месте преступления, ходишь, вынюхиваешь и хочешь при этом, чтобы я поверил в то, что ты здесь просто от скуки шныряешь?

– Я? Да Бог с тобой, Тарасик…

– Не финти. Видел я, как ты у ларька озирался! Этого парня искал?

– Какого? – невинно поинтересовался Заварзин. Тарасенкова трудно было вывести из себя, но на сей раз это удалось.

– Пострадавшего! – закричал он. – Маркова Вячеслава Петровича! Ну! Говори, стервец!

– Погоди, погоди! Как ты сказал? Маркова Вячеслава? Так это Славику, что ли, по башке дали? Ох ты! А я и не понял! Я его все больше Гусар да Славик… А ты про Маркова! Ох, черт! И сильно его? – изобразил искреннее удивление Заварзин.

– А ты и не понял! – передразнил Тарасенков. – Что ж тогда у санитара спрашивал, куда его повезут?

– А ты слышал?

– Я слышал.

– А раз слышал, что придуривался? – нашелся частный детектив.

– Чтобы посмотреть, как ты карасем на горячей сковородке прыгать будешь. Я теперь, Андрей Николаевич, на все сто уверен – ты в это дело влез!

– Думай что хочешь, – ухмыльнулся Заварзин.

Капитан решил повернуть дело по-другому.

– Дурак ты, Андрюшенька, – проговорил он примирительным тоном. – От меня толку больше, чем вреда. Я ж не собираюсь мешать тебе вести твое расследование? Мы с тобой друзья, глядишь, и помогли бы друг другу. А?

Частный детектив испытующе на него посмотрел:

– Значит, мешать не собираешься? Помощь предлагаешь?

– Ну. – Светло-голубые глаза Тарасенкова были чисты, как июльское небо.

– Где тебя искать?

– Прошу! – Жестом фокусника капитан извлек из кармана визитную карточку.

– Хм! Крутой стал. А ручка с бумажкой найдется? – не без издевки спросил Заварзин.

– Я твой телефон знаю.

– А я сейчас в другом месте живу.

– И где же? – почти искренне удивился муровец.

– У подруги, – с усмешечкой ответил частный детектив. – В том же доме, где и Славик. Прямо под ним. Там с ним и познакомился. И про убийство девчонки слышал.

– Ах вот как… – догадался Тарасенков. – Совпадение, значит?

– Точно так, Сергей Сергеич. Совпадение, мил друг, самое настоящее совпадение и никакого расследования. Но… – Заварзин многозначительно поднял указательный палец. – Если что подозрительное услышу или увижу, непременно просигналю! А у ларька я и правда Славика искал. Мы с ним пивка попить договорились. Я ему бабки отдал, ну, пока от своей козы отбодался, пока собрался… Замешкался, одним словом. Эх, черт, жалко парня! Ты уж мне, старик, позвони. Скажи, в какую точно больницу его отправили? Ей-богу не вру, Серега, – закончил он с такой неподдельной искренностью, что даже тертый калач Тарасенков заколебался.

– Позвоню… – растерянно пообещал капитан. Такого поворота событий он никак не ожидал. – Слышь, Андрей, ты свою даму сердца предупреди, у вас в районе маньяк объявился. Словом, пусть поостережется!

– Спасибо, – протянул огорошенный Заварзин и добавил задумчиво: – Только этого еще не хватало!

Тарасенков пристально смотрел ему вслед. Совпадение? Совпадение… И все-таки… Разве можно верить Заварзину на слово? Дудки!

Глава 40

– Не реви. Славик жив. А теперь подумай – он один мог опознать убийцу. Скорее всего, это тот самый француз, которого наняла американская наследница. Но чем черт не шутит? А если не он? В любом случае убийца знал, что Славик может его опознать, и попытался заставить его замолчать навсегда. Блондин! Чертов блондин в темном плаще! Но возникает вопрос: как он узнал о том, что его видел Славик?

– О Господи! Ты подозреваешь Гарриса?

– И Херби тоже – ведь он знает киллера! А кого еще? – усмехнулся Заварзин. – Эти парни вполне способны вести двойную игру. Или ты думаешь, Славик ходил с плакатом: «Я видел киллера»? Хотя у меня есть одна мыслишка…

– Какая?

– Вот проверю, тогда скажу… А пока давай телефон. Проведаем наших американских друзей.

Лиза послушно встала и подала Заварзину аппарат.

Он принялся лихорадочно накручивать диск.

– Слушай, и как у тебя такой монстр сохранился? Жуть какая-то. Произведение мастеров каменного века! – ругался детектив.

Лиза обиженно поджала губы и ушла на кухню готовить кофе.

Через несколько минут туда пришел и Заварзин. Он прислонился к дверному косяку и стал смотреть, как Лиза расставляет на разделочной доске чашки, кастрюльку с кофе и сахарницу.

– Давай отнесу, – мрачно предложил он, и Лиза, почуяв недоброе, подняла на него испуганные глаза.

– Ни того ни другого нет дома, – неохотно ответил он на невысказанный вопрос.

Девушка вздохнула:

– Значит…

– Не будем спешить с выводами, – перебил ее Заварзин. – Но позаботимся о твоей безопасности. Завтра придут мастера устанавливать сейфовую дверь.

– Но осталось всего несколько дней! Я получу наследство и уеду куда-нибудь… – попробовала возразить Лиза. – Зачем мне дверь? Это же безумные деньги!

– Не жмись. А то наследство получать некому будет. Мне ведь, возможно, придется ненадолго оставлять тебя одну. Даже Славика теперь под рукой нет. Так уж лучше я тебя запру в «сейфе», чем буду трястись, не дали ли тебе по башке в мое отсутствие, – заявил частный детектив, забирая у хозяйки импровизированный поднос.

– Ну хорошо…

– Триста долларов. Они сказали – берут сверху за срочность, – тоном, не допускающим возражений, объявил Андрей.

– Ой, как много… – расстроилась девушка.

– Да ты, мадемуазель, скупердяйка!

Лиза покраснела и промолчала.

Он опять устроился в любимом Лизином красном кресле и, поглядывая на нее, потихоньку прихлебывал горячий крепкий кофе.

– Слушай, а ты вовсе не такая серая мышь, какой показалась мне, когда я начал вести за тобой наблюдение. Почему ты никогда не пыталась… ну… подкраситься, одеться… Как сейчас? – спросил он.

Она разозлилась:

– А мне не до этого было.

– И какие же мировые проблемы ты решала? – ехидно спросил он.

– Старалась не сдохнуть с голоду, – резко сказала она и посмотрела ему прямо в глаза.

Детектив впервые за все время смутился:

– Извини. Я не хотел тебя обидеть.

– Обидеть? Разве меня можно обидеть? Ведь я – не человек. Даже – не женщина. Меня можно походя толкнуть и не извиниться. Надо мной можно посмеяться только потому, что я некрасива и плохо одета, не думая, что мне тоже может быть больно. Мне даже можно предложить взять поношенные тряпки, как это делает моя соседка тетя Валя, и при этом сказать, что ее тринадцатилетняя дочка все равно этого не наденет. Я же ничтожество, трава придорожная, на которую наступают и не замечают этого. Меня можно оскорбить, не сомневаясь, что это пройдет безнаказанно. На меня можно кричать. Меня можно просто в упор не видеть. Я же никто! Никто! А ты… Почему ты сейчас меня охраняешь? Почему вообще со мной разговариваешь? Только из-за моего наследства! И тебе совершенно наплевать на то, что у меня есть душа, сердце… – Лиза дрожала от негодования.

Заварзин не стал оправдываться.

– Да, – согласился он, – из-за наследства. Не будь его, тебя не потребовалось бы ни от кого охранять. Даже следить не пришлось бы. – Обезоружив собеседницу таким нехитрым способом, Андрей перешел в наступление. – Да ты, мадемуазель, просто маньячка. У тебя комплексов как у натурального психа, – с усмешкой сказал он.

Лиза бросилась на него с кулаками:

– Убирайся отсюда! Уходи к черту! Пусть меня лучше убьют, чем такое терпеть!

Андрей поспешно вскочил и начал бегать от нее, огибая то стол, то кресла, пока не извернулся и не схватил ее за руки. Она еще несколько раз дернулась, пытаясь вырваться, зарыдала и сникла.

Заварзин усадил ее на диван и спокойно заговорил:

– Вот что, мадемуазель… Послушай-ка меня внимательно. Пока я наблюдал за тобой… В самом начале… И сведения о тебе собирал… Я ведь узнал о тебе очень многое. О твоем отце, о твоей жизни с матерью и отчимом. И о том, как тяжело тебе было получить образование… Я стал уважать тебя. Вот, думал я, девчонка, которая не сгибается под ударами судьбы. Тот редкий случай, когда человек во всех ситуациях сохраняет чувство собственного достоинства. Маленький философ, который не проклинает жизнь, а находит в себе силы принимать ее такой, какая она есть. И наверное, именно поэтому мне стало не все равно, что с тобой будет дальше. А ты? Неужели под личиной храброго воробья скрывался завистник, ненавидящий весь мир и лелеющий свои обиды на людей и на жизнь? Да тебе нравилось быть… как ты сказала? – Он сделал вид, что с трудом пытается вспомнить слово. – Придорожной травой! Вот что я тебе скажу! Ты упивалась своими горестями, как нищий калека, который выставляет свои раны и язвы напоказ.

Лиза опустила голову:

– Я… Я не знаю, что со мной случилось. Все так ужасно… Забудь, что я тут наговорила. Это я из-за Славика расстроилась. И… о Свете забыть не могу!

– Ладно, воробушек, считай, что я все забыл. Ты не хочешь становиться красивой не из скромности, в которой, заметь, я тебе вовсе не отказываю, а от несусветной гордыни. Ты как бы говоришь людям всем своим видом: вы не замечаете меня, так я в этом не нуждаюсь, потому что вы слишком ничтожны по сравнению со мной! – продолжал Заварзин. В его голосе чувствовалось тепло, сочувствие и понимание старшего брата, который отчитывает младшую сестренку, заблудившуюся в трех соснах взрослой жизни.

– Но это вовсе не так! – попыталась запротестовать Лиза.

– Не надо, не спорь, воробушек. Просто загляни в себя и подумай…

– Я подумаю, – пообещала она. – Только… Не называй меня воробушком. Это… Это слишком… Интимно, что ли?

Андрей горько засмеялся:

– А ты ведь даже дружить не умеешь. Боишься добрых отношений? Боишься, что привяжешься, прикипишь душой, а тебя оттолкнут и обидят?

Она отвернулась и вздохнула.

– Не расстраивайся. – Андрей мягко взял ее за руку, кисть которой хранила след его жестких пальцев. – Знаешь, почему я такой умный – все про тебя угадал?

Лиза замотала головой.

– Я сам такой, – ободряюще улыбнувшись, шепотом признался частный детектив.

В этот момент раздался звонок в дверь.