Текст книги "Наследница поневоле"

Автор книги: Ирина Львова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 28 страниц)

Глава 18

Ла Гутин проездил за троицей весь день. Джейк Херби таскал девушек по Москве, придумывая развлечение за развлечением. Его неуемная изобретательность ужасно злила контрактера. Наконец Ла Гутин решил отстать от них и занять наблюдательный пункт в подъезде дома Лизы.

«В конце концов, не убивать же ее при свидетелях? – уговаривал себя Пьер, ища оправданий собственной медлительности. – Надо подождать, пока назойливый поклонник проводит Лизу Батурину до квартиры: уж там-то он оставит девушку в покое?.. Никогда не стоит торопиться».

Когда он увидел фотографию Лизы, в его душе шевельнулось что-то похожее на жалость. Ох уж этот зов крови! Едва ступив на русскую землю, Пьер ощутил в себе прилив сентиментального патриотизма, его тянуло принять сторону соотечественников, как это было в случае с Изборским. К тому же он прекрасно знал, что двойная игра, если провести ее с умом, приносит гораздо больше денег, чем просто выполнение поручения. Правда, при этом можно было лишиться головы. Да и деньги никогда не задерживались в кармане. Иначе он бы давно ушел на покой. Открыл бы небольшое заведение, куда приходили бы вечерком отдохнуть простые работяги, которым нет дела до того, как составил свой первоначальный капиталец хозяин, и которым решительно плевать на то, что он потомственный дворянин, последний в роду, кто по праву носит фамилию предков, некогда верой и правдой служивших России. Теперь единственным материальным свидетельством этого оставался фамильный золотой перстень на пальце, который теперешний его владелец все же сумел сохранить.

Как бы там ни было, в его голове зашевелилась предательская или благородная (с какой точки зрения посмотреть!) мысль: стоит ли спешить с выполнением экзекуции? Может быть, прежде разобраться, что к чему? Лиза с фотографии пробудила в нем какие-то неуловимые, размытые воспоминания детства… На него словно повеяло запахом теплого молока и хвои рождественской елки… Но эта яркая фифа, в которой он с трудом узнал задумчивую девушку с фотографии, вызывала в нем только раздражение. Неужели в русских совсем не осталось гордости? Смотрит в рот какому-то паршивому американцу… Почему? По ресторанам водит? Тряпки дарит?

Да полно, не ошиблась ли Бет Моргенсон? Может быть, не из-за чего и огород городить, если наследница из «тех»? Одежда на ней – явно не по ее нищенской зарплате библиотекаря. И вообще, половина первого ночи, а девица все еще где-то шляется. Убивать такую было уже не жаль.

Хлопнула дверь подъезда, и Ла Гутин насторожился.

– Не беспокойтесь, она мне не помешает, – запинаясь, с трудом подбирая слова, говорила по-английски Лиза Батурина. – Пусть поспит у меня. Я позвоню ее маме, чтобы не волновалась.

– Как неловко! Как неудобно! – переживал Джейк Херби, который поддерживал едва стоявшую на ногах Свету Ерохину. – Может быть, лучше все-таки отвезти ее домой?

– Говорите медленнее, пожалуйста! – попросила, смущаясь, Лиза.

– О да! Но как приятно, что мы уже можем обходиться без переводчика! Вы так быстро достигаете прогресса в языке!

– О Господи! Ну о чем вы в самом деле?

Света громко икнула.

– Слушайте, идите! Идите, пожалуйста! – потребовала Лиза, чуть не плача, и буквально вырвала из рук Херби Свету, точно превратившуюся в тряпичную куклу. – Неужели вы не видите? Ей же сейчас будет плохо!

– О-о! Эта русская водка! – воскликнул Херби, отступая.

– Ш-ш-шампанское, – поправила Света по-русски и, всхлипнув, добавила: – Лиз, п-пшли, а то щас здесь блевану…

– О Господи! – простонала Лиза и потащила ее вверх по лестнице.

– До завтра! – крикнул Джейк, но Лиза уже не обращала на него никакого внимания.

Херби расставался с богатой наследницей полный самых радужных надежд. Пожалуй, Боб Гаррис проиграл уже на старте!

Подтащив Свету к двери своей квартиры, Лиза вдруг с ужасом сообразила, что, уходя из дому, забыла ключ – на шею его повесить было невозможно, положить в неглубокий карман нового плаща она не решилась, а сумки у нее не было. Что же делать? Бежать к Славику? Но он на работе!

Переводчица жалобно застонала и стала сползать по стене, к которой ее прислонила новая приятельница.

Лиза в отчаянии толкнула дверь своей квартиры, и та медленно, с привычным скрипом отворилась…

Девушка оглянулась: как назло, Херби уже и след простыл.

– Да что же это такое? – воскликнула Лиза. – Кто опять ко мне в дом залез?

Лиза храбро шагнула в темную прихожую, предусмотрительно оставив Свету в подъезде. Прокравшись на кухню, она вооружилась тяжелой сковородой. Почувствовав себя увереннее, Лиза набрала в грудь воздуха, тряхнула головой и решительно вбежала в комнату. Девушка не могла ничего разглядеть в темноте, но ясно слышала чье-то ровное дыхание. Нашарив на стене выключатель, она зажгла свет и подняла сковородку над головой, почему-то ожидая увидеть черноволосого незнакомца с орлиным носом, который прошлый раз проник в ее дом. Но на сей раз, устроившись в ее любимом кресле, мирно спал… адвокат Роберт Гаррис! И при этом сладко посапывал.

– Ох! Неужели опять?.. – простонала Лиза, лихорадочно соображая, что же она будет делать с двумя пьяными сразу, и услышала донесшийся из прихожей шум падения. Она бросилась туда.

Не дождавшаяся хозяйки Света нашла в себе силы сделать несколько шагов, перебралась через порог, свалилась в прихожей и теперь, бормоча под нос что-то жалобное, копошилась на полу.

Лиза покачала головой и, отложив сковороду, подхватила переводчицу под мышки.

– Т-ты н-не думай! Я так в п-первый раз… – бормотала Света. Спиртное развязало ей язык. – Это я от зависти…

Недаром говорят: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. В другой ситуации переводчица ни за что бы не сделала подобного признания.

– Давай-ка под душ, – распорядилась Лиза, заталкивая ее в ванную. – Потом поговорим.

Оглянувшись, она страшно смутилась – адвокат проснулся и стоял в дверном проеме, с пониманием взирая на хозяйку квартиры, возившуюся с перебравшей приятельницей.

– Ничего-ничего, – вздохнул Боб. – Я все понимать… Со мной так был вчера.

Лиза повертела в руках сковороду, не зная, куда ее деть, покраснела и сказала:

– Здрас-сь… те…

– О! А кастрюля – прикладывать к голова? Да? Какие интересные ваши обычай!

– Н-нет… То есть да… Но ей уже не надо.

Из-за поспешно захлопнутой Лизой двери ванной послышались звуки, о причине возникновения которых было нетрудно догадаться.

– Пойдемте в комнату, – предложила девушка, мысленно проклиная все на свете, включая Свету и шампанское. – Как вы сюда попали, мистер Гаррис?

– Я? О, я… Мисс Батурина, может быть, вы будет называть меня Боб?

– Пожалуйста… Но как все-таки вы сюда попали, Боб?

– О-о… Я… Я пришел обсуждать наш соглашений. Дверь открыт. Никого нет. Я решил ждать… Нельзя же не запирайт дверь? Или это тоже обычай? Но мне говорили, у вас много преступник?

– Хватает, – грустно улыбнулась Лиза, заметив свой ключ на ленточке, преспокойно лежавший на столе. Неужели она не захлопнула дверь? Ох уж эта ее рассеянность!

Боб улыбнулся – в его кармане лежал ключ, переданный ему частным детективом Заварзиным.

– Садитесь, – сказала Лиза, приветливо улыбаясь. – Спасибо, что посторожили квартиру. Правда, у меня и красть-то нечего…

– О-о… Вот об этом я и хотеть говорил. Вы теперь стать богатый женщина.

Лиза кивнула и тяжело вздохнула.

– У вас не есть свой адвокат? – развивал успех Гаррис. – Я мог стать он?

– Ну откуда у меня адвокат? – Лиза устало усмехнулась. – Я была бы крайне благодарна, если бы вы занялись оформлением документов, поскольку ничего в этом не понимаю. Но… Есть ли у вас время на это? Вы же приехали как турист? И наверное, скоро собираетесь домой?

– Я? Мне нечего делать дома! Я никуда не спешить… – горько сказал адвокат. – Из-за ваш наследство я потерял работа.

– Ох! Как же так?

– Я все вам сейчас буду иметь рассказать…

Из ванной донесся шум воды. Лиза забеспокоилась, не упадет ли Светлана, но покинуть Гарриса не решилась – он выглядел таким несчастным!

Глава 19

– Вот ловкач! – усмехнулся Заварзин, опуская трубу. – Не зря он у меня интересовался, правда ли, что легче всего пробудить любовь в русской бабе, вызвав в ней жалость! Н-да… Хитер…

Гаррис наконец попрощался с Лизой. Андрей отключил подслушивающее устройство. Больше ничего интересного не ожидалось, поскольку девушки остались в квартире одни.

Проследив, как Гаррис вышел из дома Лизы Батуриной, Заварзин задумался. Пора на это дело плюнуть. Ничем американца не прижмешь. Он девчонке все про наследство сразу сказал. И подъехал правильно, работу, мол, потерял, возьми в адвокаты, а там, глядишь… В душу-то не влезешь – полюбил, и все тут… Да, пора сворачиваться.

Квартира, в которой Андрею приходилось сидеть чуть ли не сутками, действовала на него угнетающе. Он снял ее у женщины, переживавшей приступ пятнадцатой молодости, некой Берты Севастьяновны. Хозяйка была женщиной яркой, броско и дорого одетой, но квартира ее походила на берлогу. Сам Заварзин был крайне аккуратен и брезглив, так что ободранные и покрытые сальными пятнами обои, грязная поломанная мебель, затоптанный и обшарпанный паркет и особенно жутко запущенная сантехника вызывали в нем глубочайшее отвращение. Пожалуй, он даже обрадовался, что ему больше не придется здесь бывать.

Заварзин собирал вещи и не заметил, что вслед за Гаррисом из подъезда вышел тот самый мужчина в темном плаще, которого он утром едва не принял за своего клиента. Незнакомец крался за спешившим прочь адвокатом, стараясь остаться незамеченным.

Пьер Ла Гутин был зол. У девицы осталась ночевать подруга. Убить и эту? Нет, может получиться шум. Две девицы – не одна.

Ла Гутин решил последить за адвокатом, которого сразу же опознал, – Бет Моргенсон показывала ему фото. Вот и этот объявился. Получается, что теперь придется ловить момент, когда Батурина останется одна, а тут еще Джейк Херби и адвокат… Да еще переводчица!

Пьер решил проследить, куда отправится Гаррис.

Тот явно намеревался поймать машину. Пьер поспешил к оставленным им за домом Батуриной «Жигулям». Он успел вовремя: Гаррис поймал частника и уже садился в автомобиль. Теперь оставалось только не потерять его из виду.

«Все дороги ведут в Рим, – усмехнулся киллер, спустя несколько минут подъезжая к «Международной». – Все птички в одной клетке!»

Дожидавшийся в холле возвращения Гарриса Джейк Херби присвистнул, заметив входившего следом за адвокатом высокого блондина в темном, почти таком же, как у его бывшего приятеля, плаще, и еще старательнее прикрылся газетой. Лицо хромого блондина было ему знакомо. Причем появление этого человека почему-то вызвало у Херби безотчетную тревогу. Почему он здесь? Джейк решил отложить разговор с Бобом и как следует поразмыслить: почему здесь, в России, в Москве, в гостинице «Международная», появился француз, которого он, Херби, видел однажды на приеме у Валентины Вальдмайер?

«Как полезно иметь хорошую память на лица, – похвалил себя Джейк. – Но что же такое неприятное с ним связано?»

Глава 20

Светлана, которую Лиза уложила вместе с собой – второго спального места в квартире не было, – почти совсем пришла в себя. Только-только задремавшая хозяйка проснулась оттого, что услышала тихий плач.

– Света? Что ты? Почему ты плачешь? Не переживай! Всякое бывает. Маме твоей я позвонила. Так что все в порядке… – Приподнявшись на локте, Лиза всматривалась в запрокинутое лицо новой подружки, по которому текли крупные слезы.

– Ну что ты, Свет?

– Да-а… – всхлипнула девушка. – Ты счастливая… А я… Почему так бывает: одним – все, а другим – ничего!

– Это я-то счастливая? – удивилась Лиза.

– А разве нет? И наследство тебе! И жених!

– Какой еще жених?!

– Джейк! Он в тебя влюбился.

– Ну что ты городишь? – возмутилась Лиза. – Он же фотомодель искал.

– Какая ты наивная! Это мы с ним все придумали. А на самом деле он о тебе с ранней юности мечтал. Из-за твоей прабабушки!

– Что? Свет, давай я тебе чайку принесу… Ты вроде все еще не в себе…

– Не-ет! – прорыдала переводчица и прерывающимся голосом поведала приятельнице байку Херби о прекрасной Натали Батуриной.

Сначала внимательно слушавшая Лиза решила, что переводчица хоть и протрезвела, но слегка спятила, потом пришла к выводу, что спятил Джейк, затем сообразила, что он просто все перепутал.

– Слушай, Свет, я, конечно, всех своих прабабушек не помню, но со стороны отца… Он любил рассказывать про своих родственников. Так вот, Натальи Батуриной, по крайней мере имеющей ко мне отношение, никогда не было на свете! Херби что-то напутал.

– Как?!!!

– А так. Есть прабабка Татьяна, на Ваганькове похоронена. Она всю жизнь проработала на фабрике, до главного бухгалтера дослужилась… Но чтоб переводчицей? Нет, отец бы наверняка знал. Он вообще очень гордился родней. И уж историю про родственницу, репрессированную «усатым людоедом», рассказал бы непременно.

– И все-таки…

– Нет-нет! Отец говорил, что все Батурины, кроме прадеда, погибшего на войне, лежат на Ваганькове. Прабабка Татьяна, бабка Галина, дед Андрей, двоюродный дед Борис… Тьфу ты! При чем тут мужчины? Тетка Лида, тетка Зина, тетка Ира… Нет! Ни одной Натальи.

– А со стороны матери? – спросила Света.

– Прабабка Прасковья, бабка Мария. Они в своей деревне похоронены, но… Свет, ты что? Они же не Батурины.

– А… Правда. Значит, он перепутал фамилию.

– Значит, – наставительно сказала Лиза, – он перепутал девушку!

– И все равно он влюбился в тебя, а не в меня… А теперь у тебя еще и наследство!

– Но мне-то он не нравится! – воскликнула Лиза.

– А почему же не послала сразу?

– Во-первых, я просто обалдела от вашего натиска. А во-вторых… – Девушка замялась. – Тебя пожалела. Я почему-то решила, что, если я его прогоню, у тебя на работе неприятности будут.

– Так ты из-за меня?.. И Джейк тебе не нравится? Правда?

– Абсолютно, – подтвердила Лиза.

– А почему ты меня пожалела? – недоверчиво поинтересовалась переводчица.

– Ну… Просто… Ты такая добрая… Симпатичная… А у меня никогда не было подруги…

– Как? А в школе?

– Не было. – Лиза замотала головой и криво усмехнулась. – Знаешь, как говорят? Мои лучшие друзья – книги. Я вообще себе всегда все выдумывала. А лучшую подругу… представляла такой, как ты.

– Правда? – В глазах Светы загорелся лукавый огонек. – Слушай, Лиз, мы будем с тобой подругами, если ты мне поможешь!

– Да я его хоть завтра ко всем чертям пошлю!

– Нет! Нет! Ни в коем случае.

– А что же я должна сделать? – удивилась Лиза.

– Будем продолжать кататься по Москве. Только устрой, чтобы с нами был Гаррис. Или, на худой конец, твой сосед. Ну этот – рыжий, усатый.

– Пожалуйста… Но…

– Слушай меня! – Света сбросила ноги с дивана-кровати, вскочила и возбужденно забегала по комнате. – Во-первых, как-нибудь, при случае, расскажешь про всех своих родственниц! Чтобы он понял, что ты не та Лиза Батурина. Во-вторых, сделаешь вид, что тебе больше нравится Гаррис или рыжий…

Лиза не имела никакого житейского опыта, но из книг знала, что как раз тот мужчина, которым женщина пренебрегает, более всего и стремится завоевать ее.

Эту прописную истину она и попыталась втолковать Светлане, которой искренне сочувствовала.

– Глупости! – безапелляционно отрезала та. – Никуда не денется, влюбится и женится! А ты, глядишь, за Гарриса выйдешь. Обе в Америку уедем, а там жи-изнь!.. Эх!

– Я в общем-то согласна попробовать… Если ты уверена, что это поможет. Только Гаррис мне тоже не нравится… Да и Славик. Он просто друг.

– Не можешь для подруги притвориться? – капризно надула губки Светлана.

– Ладно, – вздохнула Лиза. – Тогда лучше Гаррис, а то от Славика потом не отвяжешься. Гаррис все-таки американец. Вежливый, значит.

Переводчица расхохоталась:

– Насчет американцев ты иллюзий не питай. Разные попадаются. Слушай, а что за пункт в завещании? Ну, о котором вы с Гаррисом говорили?

– Я должна оставаться девушкой до двадцати пяти лет, – сказала Лиза, опуская глаза.

Ответ подруги вызвал у Светы искренний интерес.

– Да ну? А ты?..

– Никому до сих пор не понадобилась.

– Надо же… Ну теперь-то все будет по-другому. С такими деньгами…

– Вот-вот! – перебила ее будущая наследница многомиллионного состояния. – А ты бы хотела, чтобы тебя любили из-за денег?

Светлана задумалась.

– Н-да… С деньгами я бы всех на фиг послала, – наконец тихо сказала она. – Никому верить нельзя!

– Теперь понимаешь? – вздохнула Лиза. – Да я так и решила – не верить.

– Правильно, – поддержала ее новая подруга, вполне удовлетворенная результатом разговора. – А теперь давай чайку попьем?

За чаем Света совсем развеселилась:

– Лиз, ты… в школе-то хоть с кем-нибудь целовалась?

– Целовалась, – неохотно созналась Лиза. – В восьмом классе, на новогоднем вечере. От него так странно пахло… Я потом узнала, что он травы накурился…

Переводчица многозначительно хмыкнула:

– А-а-а, понимаю… Это он по обкурке к тебе полез. А у меня полно парней было. – Она жеманно передернула плечиками. – Но мне никто не нравился. Я считаю, если уж выйти замуж, то чтобы один раз и насовсем.

– Я тоже так думаю, – поддержала ее собеседница. – Все эти разводы… – Она не договорила.

Света решительно кивнула и с видом знатока заявила:

– Да. Очень много теряешь. Правда, сейчас у нас некоторые, как на Западе, брачные контракты заключают, там все оговорено, кому что достанется после развода.

Лиза, в очередной раз демонстрируя свою житейскую глупость и святую простоту, ляпнула:

– При чем тут, кому что достанется? Я хочу сказать, что если выходить замуж, то по любви. И дети потом страдают…

Поняв по взгляду Светы всю неуместность своего заявления, она осеклась и умолкла. Света же по секрету поведала новой подруге о некоторых подробностях своих отношений с иностранцами. За год трудовой деятельности девушка трижды пыталась устроить свою судьбу, связав ее с кем-нибудь из клиентов, и все неудачно. Каждый раз ей что-то мешало. «Тестирование» на роль будущих супругов прошли два англичанина: одинокий семидесятилетний искусствовед и двадцативосьмилетний программист. Третьим был недавно овдовевший фермер-австралиец, кандидатура которого дальше первого тура не прошла. В навозе возиться? Овцам хвосты крутить? Нет уж, увольте!

С молодым англичанином отношения у переводчицы продвинулись очень далеко, он даже делал ей дорогие подарки. Что касается предложения руки, сердца и всего прочего, тут получалась некоторая неясность: то ли программист уже сделал его, то ли… не успел. Переспрашивать Лиза, разумеется, не стала. Однако даже она поняла, что англичанин… м-м-м… прошел все туры, однако в последний момент… снял свою кандидатуру. Причем, что вообще свойственно мужчинам, сделал это трусливо и малодушно.

Но, так или иначе, материальные свидетельства своей любви он оставил.

– Вот эту вот штучку подарил. – Света коснулась пальцами медальончика у себя на груди. – Сначала писал, а потом… – переводчица поморщилась, вспоминая о былом разочаровании, – перестал.

Обе девушки замолчали, гостья задумалась о своем, а хозяйка не осмеливалась мешать ей. Наконец Света сказала:

– А Коляня все грозился Билла убить. Тоже ведь – страсти-мордасти…

Кто такой Билл, Лиза поняла – струсивший программист, а вот неведомый Коляня ее заинтриговал.

– Коляня-то? Да кадр один. – Переводчица пренебрежительно фыркнула. – Вместе учились.

– В институте?

Света фыркнула:

– Скажешь тоже! Деревня-то эта безмозглая? В школе. Он за мной с восьмого класса хвостом ходит. Все замуж зовет. Люблю, говорит, не могу.

– А ты?

– Что я? – Переводчица вздрогнула и чуть-чуть отодвинулась от Лизы, словно та вдруг стала совать ей в руки гремучую змею. – Я же говорю, деревня. Отец – пьянь, мать на двух работах пашет, нищета!

– А он работает?

– Да. – Света дернула плечиками. – Работал, потом ушел, чтобы за мной шпионить.

– Как шпионить?

– Обыкновенно! Куда пошла? С кем была… Это когда я с Биллом гуляла. Потом поутих вроде. Да что толку-то от его работы? Купил себе красный пиджак и зеленые штаны. Только желтой кепки не хватало, а так – вылитый Светофор Семафорыч! Еще и рыжий! Красится, правда, в блондина, не пойми что! Ходит как каракатица, вразвалочку, мол, на флоте служил – мореман! Если пойдешь за меня, говорит, тачку возьму, возить буду. Рогом, говорит, упрусь… – Она выдержала паузу, чтобы дать возможность собеседнице прочувствовать момент. – На кой мне все это? Одни обещания! За год ни разу в кабак не сводил, дарил все какую-то дрянь…

Света неожиданно умолкла. Длинная речь, практически превратившаяся в обвинительный приговор неудачливому ухажеру, как будто утомила ее.

– Ну… – несмело начала Лиза, пытаясь заполнить затянувшуюся паузу. – А ты не пробовала с ним поговорить?

– О чем? – тяжело вздохнула переводчица.

– Сказать, что ты не любишь его…

– Сказать? Ну ты вообще ничего не понимаешь! – Переводчица скривилась и сердито добавила: – Мне уже двадцать три. Парни, с которыми гуляла, уже переженились все… Это те, кто чего-то стоил…

Лиза кивнула, она уже не сомневалась, что в системе ценностей Светы понятие «чего-то стоить» значит только одно – иметь деньги и положение, а гостья продолжала:

– Так, если уж совсем никого путного не найду, то в крайнем случае придется идти за Коляню. – Глаза ее увлажнились от жалости к себе. – Пусть пашет… урод.

Вновь повисла пауза, нарушить которую Лиза уже не решилась.

Наконец она нашла выход.

– Пойдем спать? – предложила она гостье. – А то мне завтра на работу.

– Слушай, а зачем?

– Что – зачем?

– На работу? Ты же теперь разбогатеешь.

– Не та денежка, что у бабушки, а та, что за пазушкой. – Лиза смущенно улыбнулась. – Гаррис посоветовал оформить очередной отпуск. Так что, если с наследством что-нибудь сорвется, хотя бы работу не потеряю.

– Как это сорвется? – захлопала глазами Света.

– Ну-у… Мало ли что? Все так странно, что я до сих пор не верю…

– Глупости! Да что за твою работу держаться? Скукота, пыль, мымры вокруг, да и деньги – смех один.

– А мне нравится. Знаешь, я тут еще приработок нашла – в детском саду ночной няней. Завтра надо к заведующей идти, а то упущу, – задумчиво сказала Лиза.

– Нет, ты определенно сошла с ума! – возмутилась переводчица. – Ночной няней? Ужас какой!