Текст книги "Наследница поневоле"

Автор книги: Ирина Львова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 28 страниц)

Глава 61

Начался визит Херби и Гарриса, можно сказать, в теплой и дружественной обстановке. Адвокат сделал попытку выяснить, в какой больнице находится Марков, объясняя это вполне естественным желанием навестить нового приятеля. Детектив сообщил Гаррису, что жизнь Славика в безопасности, но посещения строго регламентированы, и вызвался лично при первой же возможности передать Гусару привет от американского друга. Херби судьба Лизиного соседа не интересовала, хотя он старательно изображал сочувствие.

От зоркого взгляда Заварзина не укрылся едва заметный след от кольца на среднем пальце правой руки адвоката. Ничего подобного на руках Херби частный детектив, как ни старался, не обнаружил.

Узнав, кто такой капитан Тарасенков, Гаррис отчаянно заорал:

– Я есть гражданин Юнайтед Стэйтс ов Америка! Я не быть говорить без адвокат и консул! Это есть произвол!

Херби, не понимавший ни слова, глупо таращил глаза, старательно улыбался и вертел головой. Как только Лиза, сбиваясь и путаясь, по-английски разъяснила ему суть проблемы, он ухмыльнулся и сказал, торжествующе посмотрев на разволновавшегося Гарриса:

– А я в адвокатах не нуждаюсь! Моя совесть чиста, и я готов отвечать на любые вопросы. Будьте добры, переведите, мисс Лиза!

– Не надо, – остановил девушку капитан. – Я способен объясниться по-английски.

Тарасенков, который учил язык и в институте и на курсах, предложения строил правильно – четко по учебнику, но говорил очень медленно и с ужасающим акцентом, поскольку разговорной практики не имел. Тем не менее Херби прекрасно понял его и поспешил с комплиментом:

– О! Русский полисмен владеет английским? Изумительно. Наши не столь образованы, уж русского точно никто не знает.

Сергей едва заметно улыбнулся.

– Я не собираюсь подвергать вас допросу, господа! – произнес он, краснея от старания, но, почувствовав, что первая фраза ему удалась, продолжал смелее: – Это дружеская беседа, ее целью является обеспечение безопасности мисс Батуриной. Ведь вам не безразлична ее судьба? – Он выразительно взглянул на несколько поникшего Гарриса.

Дубовые фразы, составляемые капитаном, звучали в мозгу адвоката похоронным набатом.

Тарасенков, внимательно наблюдавший за ним, отметил про себя, что его глаза порой принимают обманчиво-простодушное, почти детское выражение.

«Простодушный адвокат? Извините – не верю!» – подумал капитан. Кроме того, он, как и Заварзин, заметил след от кольца на пальце Гарриса.

– Погодите, погодите! – вмешался Заварзин. – Вы тут все такие умные, а я по-английски ни бум-бум.

Лиза подсела к нему:

– Я буду переводить.

– Валяй, мадемуазель.

Сначала Херби рассказал о Ла Гутине. Он упирал на то, что не сразу узнал этого человека, а когда узнал, не счел возможным опираться на сплетни, которые о нем распускали, и лишь после убийства Светланы окончательно уверился в справедливости своих подозрений. Потом Херби заявил, что не уверен в виновности Ла Гутина. Ведь его целью, несомненно, являлась богатая наследница, а не ее случайная знакомая! Не стоит ли поинтересоваться, почему у так кстати подвернувшего ногу Гарриса были мокрые волосы, когда он, Херби, вернулся в гостиницу, так и не сумев объяснить таксисту, куда ему нужно попасть? Гаррис ведь утверждает, что не выходил из номера! А волосы…

– Но я же говорил, что мочил голову, чтобы встряхнуться!.. – начал оправдываться Боб, однако Тарасенков перебил его:

– Кто-нибудь может подтвердить, что вы оставались в номере?

– Коридорная, наверное… – пробормотал адвокат.

– Расскажи всю правду, Боб! – с пафосом посоветовал Херби и… пробудил спящего льва!

– Правду, Джейк! Правду?! Пожалуй, мне ничего другого не остается. Видит Бог, я не хотел подводить тебя, но ты просто не оставляешь мне другого выхода! Так вот, Херби – последний любовник Бет Морген-сон, американской претендентки на наследство! Она послала его сюда! Ему, а не мне выгодна смерть мисс Лизы!

Лиза охнула, но тотчас же взяла себя в руки. Заварзин выразительно крякнул.

– Мерзавец! – вскричал Херби. – А как же наше джентльменское соглашение? И насчет Бет ты врешь! Попробуй докажи.

– Какое соглашение, когда ты меня топишь? Потом про Бет ты сам проболтался! – вскинулся адвокат и уже более спокойно продолжал: – Да, я надеялся жениться на мисс Лизе. Да, я хотел заполучить эти деньги, чтобы утереть нос Бет…

– Которая тебя бросила! – злорадно воскликнул плейбой.

– И не только бросила, но и лишила работы! – нисколько не смущаясь, подтвердил Гаррис. – Сначала мисс Батурина меня обнадежила, но потом… Я понял, что… Ну, словом, меня вполне устроит роль ее адвоката. В ее мужья я больше не рвусь. Тем более, что я окончательно осознал: лгать этой чистой, прекрасной девушке – настоящая подлость. И я… Я честно признаюсь – я не влюблен в вас, мисс Батурина, но испытываю к вам глубочайшее уважение и симпатию!

– Благодарю за искренность, – тихо сказала девушка, опуская глаза. – А вы, Джейк, зачем вы сочинили глупую сказку о прабабушке?

– Мисс Батурина! Мисс Батурина! – Херби прижал руки к сердцу. – Я правда влюбился в вас! А прабабушка была… Наталья Батурина. Теперь-то я понимаю, что это просто совпадение, но когда Бет назвала ваше имя… Я подумал… Мне показалось, что это судьба, и я помчался в Россию.

– Надо же так врать?! – возмутился адвокат.

– Сэр, деньги никогда не мешали любви, мешает их отсутствие… Но я хочу подчеркнуть, что это не я, а Гаррис лжет! Может быть, не нарочно, но… То, что я был любовником Бет, – это всего лишь его предположение! А точнее – клевета! Я был с ней в приятельских отношениях… Она же просто сумасшедшая! – Теперь Херби заметно занервничал.

– Света услышала наш разговор, – упорно продолжал Гаррис, который, напротив, обрел некоторую уверенность в себе, – и поспешила к вам, мисс Батурина, чтобы предупредить вас… Заметьте, мисс… Лиза, я не сказал ничего особенного. Ничего такого, что необратимо испортило бы мои отношения с вами! По правде говоря, меня даже смутило то… как вы себя со мной вели… – Адвокат сделал паузу и обратился к Тарасенкову: – Она делала вид, что я ей понравился. Но Света сказала, что мисс Лиза притворялась ради нее, и я… я решил, что меня вполне устроят, как я уже говорил, деловые отношения… И подумал, что, может быть, все к лучшему?

Лиза переводила. На лице ее читалось отвращение и смущение, но она стойко сносила унизительную пытку, которую неожиданно устроили ей пламенные поклонники… ее денег. Выслушав, Заварзин усмехнулся:

– Ага! Подумал, что все к лучшему, и придушил Светлану, чтобы не пострадала твоя репутация адвоката? Неохота стало несолоно хлебавши в Америку возвращаться?

– Несолоно?.. – растерянно повторил за ним Гаррис и вновь перешел на английский. – Но Херби наговорил гораздо более ужасных вещей! Он признал, что является любовником Бет Моргенсон и что ему все равно, кому достанутся деньги! Он рассказал об убийце и цинично заявил, что в крайнем случае не будет мешать ему добиться цели! Ему, именно ему были страшны разоблачения несчастной Светланы.

– Гадюшник! – буркнул Заварзин, искоса поглядывая на сгоравшую от стыда девушку, которая тем не менее упрямо переводила. – Не огорчайся, Лиз. Чего ты от них хочешь? Акулы капитализма… Спроси-ка лучше этого фраера, почему он кольцо снял.

– Какого фраера? – удивилась Лиза.

– Правильно, – согласился детектив. – Фраера они оба. Гарриса, конечно.

– Где ваше кольцо, мистер Гаррис? – взял инициативу в свои руки Тарасенков.

Боб растерянно посмотрел на свой палец и, недоуменно пожав плечами, проговорил:

– Наверное, забыл надеть… Какое это имеет значение? Это университетское кольцо. Оно представляет ценность только для меня… А в чем дело?

– Итак, Светлана могла навредить вам обоим, и вы оба были заинтересованы в том, чтобы она молчала, – мрачно подытожил ситуацию Сергей Сергеевич, не ответив адвокату, и продолжал уже по-русски: – В разной степени, но оба. На месте преступления ты, Андрей, видел двоих. Оба хромые блондины в темных, возможно, черных плащах… Плюс кольцо. Славик видел на руке убийцы кольцо… Так где ваше кольцо, мистер Гаррис?

– О Господи! Я его… кажется, я его потерял… О-о! – взвыл Гаррис и беспомощно, словно ища поддержки, посмотрел на Херби, которого только что был готов задушить собственными руками. Но буквально через секунду лицо его приняло совершенно иное выражение:

– А где твое кольцо, Джейк? Где кольцо, которое тебе подарила Бет?

– Бет мне ничего не дарила! – завизжал Херби. – Это гнусная клевета!

– Не ври! Я знаю привычки Бет и видел на тебе перстень-печатку во время нашей последней встречи перед отъездом в Россию. Я еще подумал тогда, откуда он у тебя? Ты ведь раньше не любил подобных украшений, а Бет…

– Бет мне не дарила ничего! Ты бредишь!

– Ага, его подарила тебе любимая тетя!

– Да какое тебе дело до моего кольца?!

– А такое, что Славик видел у убийцы кольцо! – окончательно утратив самообладание, проорал Боб.

– Но они спросили про твое кольцо! – злорадно ухмыльнулся Херби.

– Я видел кольцо и у тебя!

– Зато я не блондин и никогда в жизни не хромал! – отрезал плейбой.

– Погодите! Славик твердо сказал, что тот, кого он встретил, не Гаррис! – вмешалась жалостливая Лиза, усердно переводившая Заварзину перепалку американцев.

– А если Гаррис – второй? Тот, кого видел Андрей у четвертого подъезда? Ведь неизвестно, кто убил? Первый или второй? И вообще, может быть, они сообщники? – вмешался капитан.

– Тогда при чем здесь кольцо? – Лиза вскочила. – Постойте! Все правильно – первый и второй! Андрей, если Славик видел не Гарриса, то кого видел ты? Ты же можешь узнать второго? Ведь это был не Боб, правда?

– Был дождь. Темно… Славик столкнулся с подозреваемым нос к носу, а я видел его издалека и только со спины!.. Я не могу утверждать с уверенностью, – отозвался Заварзин. – Хотя мне кажется, что это был все-таки не Гаррис. Тогда кто же? Может быть, Херби? – словно бы в шутку предположил он. – Однако стукнули-то не меня, а Маркова, значит…

– Что? – забеспокоился плейбой, услышав свое имя. – Что-то не так? Я не понимаю… – Он растерянно уставился на Тарасенкова, и тому пришлось перевести ему последние фразы. – Но меня-то уж точно там не было! – Херби ткнул себя пальцем в грудь и старательно замотал головой. – Мистер Заварзин пошутил насчет меня, да?

Капитану пришлось заверить американца, что его никто ни в чем не подозревает, как, впрочем, и Гарриса. Говоря все это, Тарасенков явно кривил душой, и это ясно читалось на его лице.

– Прекрасно, – вздохнул частный детектив. – Остается задать все те же самые вопросы киллеру, а потом заверить милягу, что его тоже никто ни в чем не подозревает.

Лиза решительно подошла к Гаррису и протянула ему руку.

– Я не верю, что вы – убийца! – сказала она. – Вы, Боб, мой адвокат, и я прошу вас не забывать о своих обязанностях.

– Спасибо, – тихо сказал Гаррис, пожал протянутую руку и отвел глаза.

– И вы, Джейк. – Лиза грустно улыбнулась. – Даже ваше вранье не заставит меня подозревать вас. Одно дело – морочить голову глупой, доверчивой девице и совсем другое – убить…

Глава 62

Когда Бет Моргенсон в субботу утром позвонила Херби и сообщила, что находится в номере по соседству, он ей сначала не поверил, но, когда она сказала, что сейчас зайдет к нему, просто лишился дара речи. Шутить подобным образом рыжеволосая красотка не умела.

– Нет! Нет, Бет, дорогая! Я сейчас сам приду к тебе… Не выходи из номера! Тебя никто не видел? – торопливо заговорил он, лихорадочно соображая.

– А кто не должен меня видеть? – агрессивно поинтересовалась Бет. – Почему я должна прятаться?

– Подожди, дорогая… Я… По-моему, я кое-что придумал… Лечу к тебе на крыльях любви!

Немного поразмыслив, Херби решил, что приезд Бет может оказаться весьма кстати, хотя ему теперь и предстоит долго и утомительно доказывать чертовой нимфоманке свою «любовь».

Хозяйка квартиры, которую использовал для наблюдений за Лизой Заварзин, Берта Севастьяновна Слободенюк умудрялась сдавать свое многострадальное жилище, как минимум, дважды в месяц, причем именно на месячный срок. Авантюрный склад ума и постоянная потребность в алкоголе толкали ее на откровенно жульнические поступки. В очередной раз лишившись работы, она придумала новый бизнес. Для начала Берта освободила свою квартиру, переехав к своему давнему воздыхателю – Гавриилу Иегудииловичу Цуцульковскому, страдавшему той же пагубной страстью, что и она. Распродав и рассовав по квартирам приятельниц все, что имело хоть какую-то ценность, она принялась осуществлять свой план: познакомилась с продавцом, торговавшим на рынке дарами юга – лицом, как у нас иногда говорят, кавказской национальности, – и поселила его у себя. Однако он скоро стал намекать, что двести долларов плюс регулярные поборы – хозяйка забегала к нему как бы между прочим и выклянчивала продукты и водку чуть ли не каждый день – многовато за паршивенькую однокомнатную квартиру. Тогда Берта Севастьяновна проявила недюжинный актерский талант: однажды зайдя к квартиранту, она вдруг ни с того ни с сего рванула на себе блузку, так что пуговицы разлетелись во все стороны, ринулась в подъезд и закричала:

– Милиция! Милиция! Меня чечены режут! Хватайте его, он чеченский террорист!

Случилось это летом, когда тема этих самых террористов была особенно актуальной. Гость с Кавказа (отнюдь не чеченец и никак не террорист) плюнул, собрал вещички и поспешил унести ноги.

Берта Севастьяновна вздохнула с облегчением, привела себя в порядок и отправилась… на рынок.

На удивление она умудрялась в перерывах между запоями выглядеть вполне прилично, и очередная жертва легко попалась на ее удочку. Но месяц – это так долго! А деньги почему-то быстро кончаются…

Однако прошел июнь, а за ним июль и август, и ее стали узнавать на рынках. Пришлось искать квартирантов в других местах.

В августе она поселила и с позором изгнала двоих: продавца из ларька, тоже, естественно, не русского, и негра – швейцара какого-то модного ресторана. В сентябре она тоже уже обдурила одного, второй – хитрый, заплатил только за две недели, которые еще не истекли, но сие обстоятельство мало смущало хозяйку. Пора было отсылать его в голубую даль.

На двоих надо больше водки! Это нехитрое наблюдение навело ее на размышления: а так ли ей нужен этот алкаш Цуцульковский, и она придумала неоригинальный, но надежный план, как завладеть его комнатой. И даже почти привела его в исполнение. Впрочем, ставить Цуцульковского в известность о том, что его превращение в стопроцентного бомжа – дело практически решенное, она не спешила. Всему свое время.

Накрасившись и нарядившись, – Берта Севастьяновна обожала тряпки, которые копила со страстью скупого рыцаря, – она направилась в свою квартиру.

Побывав там, она увидела, что странный жилец съехал… сам! Никаких его вещей она не обнаружила.

«Тем лучше, – решила Берта и задумалась. – Где брать следующего? Может быть, расклеить объявления?»

Мысль показалась ей удачной. Вырвав из блокнота несколько листков, она написала текст, разрезала низ бумажек на ленточки и на каждой четко прорисовала телефон своего сожителя.

Перекантовавшись ночь в парке на скамейке, Ла Гутин понял, что, если так будет продолжаться, он превратится в такого же точно бомжа, какого изображал вчера. Киллер едва не лишился всех денег – кто-то опустошил его бумажник, хорошо, что вор не решился как следует пошуровать в подкладке пиджака задремавшего Пьера, где последний хранил всю имевшуюся при нем наличность.

Ла Гутин брел по аллеям парка. Одна потеря напоминала о другой, он с тоской посмотрел на руку. С несколькими сотнями долларов француз расстался в общем-то без особого сожаления, а вот кольцо, фамильный перстень, последняя реликвия семьи… Лишиться такой вещицы из-за какого-то паршивого контракта? Следовало срочно что-либо предпринять. Увидев женщину, вертевшуюся возле столба с наклеенными объявлениями, он решил посмотреть, не найдется ли там что-нибудь интересное.

Ла Гутин подошел, когда Берта Севастьяновна с помощью полузасохшего «Момента», клеила свое объявление.

– Вы сдаете квартиру? – вежливо спросил он.

– Да-а! – пропела Берта и лучезарно улыбнулась.

– Я сниму.

– О-о! Прекрасно. Двести долларов. – Она продолжала улыбаться, но в глазах ее читалось некоторое напряжение.

– Я бы хотел снять на недельку, не больше, – сказал Ла Гутин.

Она пожала плечами:

– Это все равно.

То, что незнакомец не осадил ее, не стал сбивать цену, навело ее на некоторые подозрения – не мафиозник ли? С такими лучше не связываться. Как же она обрадовалась, взглянув, уже в квартире, на его документы! Иностранец! Черт, почему она не запросила больше?..

Ла Гутин тоже обрадовался, познакомившись с расположением квартиры. Это была невероятная удача! Теперь он мог спокойно наблюдать за жертвой, выбрать наконец момент, не подвергая себя лишнему риску, и разделаться с ней. Судьба наконец-то улыбнулась ему!

– В залог, что вы не оставите мне огромных счетов за телефон, звоня супруге во Францию, будьте любезны… э-э… Пятьсот долларов! – щебетала Берта Севастьяновна.

Ла Гутин строго посмотрел на нахалку, но деньги отсчитал.

– Я верну, когда вы будете отдавать ключ… Позвоню на телефонный узел… Я, конечно, вам доверяю, но… Сейчас такая жизнь… Такие люди…

– Я понимаю, мадам, – брезгливо отрезал Пьер, отворачиваясь, и мысленно взмолился: «Когда же тебя черти унесут?»

– Верну-верну… Можете не сомневаться! Я человек глубоко честный! Мои моральные правила… – частила Берта, собираясь, и злорадно думала: «Как же! Верну! Держи карман шире! Иностранец называется… Почему в гостинице не поселился? Значит, не хочет быть на виду? Говорит по-русски, как наш… Шпион, что ли? А черт с ним! Мне-то какое дело? Не отдам бабки, и все!»

Глава 63

На следующий день Лиза проснулась поздно. Недолго повалявшись, она решительно поднялась с дивана: после установки железной двери Заварзин перебрался на кухню на раскладушку. Пора было начинать новый день.

Убрав постель, она отправилась умываться и только тут заметила, что Андрей уже встал и, видимо, давно, поскольку из-за закрытой кухонной двери пахло чем-то вкусным. Сам же он сидел на корточках в прихожей и шарил руками по полу.

– Ты что? Потерял что-нибудь? – удивилась она.

– Похоже, это ты потеряла… Где твой ключ? – сурово спросил детектив.

– Мой ключ? – переспросила Лиза. – Здесь лежал. На столике.

– Вот на этом? – уточнил Андрей.

– А что, здесь другой есть?

– Шутки шутишь? – Он резко выпрямился. – Он исчез. Как ты думаешь, кто его взял? Гаррис? Херби?

– Ох! – Лиза всплеснула руками.

Заварзин скривился:

– «Я вам верю, мистер Гаррис! И вам тоже, мистер Херби!» – передразнил он девушку. – Черт! Теперь на одну задвижку надежда! Поняла?

– Андрей, я же не нарочно…

– А-а… – Он ожесточенно отмахнулся. – Чего от тебя ждать, бестолочь? То есть мадемуазель…

Лиза виновато опустила голову.

Им предстояло провести вместе длинный день. Это было мучительно, находиться рядом и чувствовать, как он злится на нее. Ей казалось, что даже воздух сгустился и стал противно вязким от напряжения. Господи, да если так дальше пойдет, он просто ее возненавидит!

Лиза прислушалась: Заварзин говорил по телефону с Тарасенковым, справлялся о Славике, спрашивал, что удалось раскопать на Кирсанова, Изборского и Лагутина. А под конец сказал:

– Нет, Серега, нет у меня никаких толковых соображений. Я тебе все рассказал, ты и ищи убийцу. А мне головной боли и с охраной этой дурехи хватает!

Она вздохнула. Нет, это определенно невыносимо – плавать в волнах его ненависти…

Закончив разговор, Заварзин ушел в прихожую, и Лиза испугалась было, что он сейчас оденется и уйдет. И никогда больше не вернется… Однако Андрей не ушел. Возвратившись в комнату, он протянул девушке черный револьвер.

– Ой! – Она отпрянула, точно увидела змею. – Я не буду стрелять! Ни за что! Да я и не умею. Убери это…

– Он не настоящий, – успокоил Лизу детектив. – «Дробовик». Не убивает, но… Кто полезет, пожалеет. – Заварзин откинул барабан, высыпал патроны, посмотрел на них, а потом вставил один за другим на место. – Два газовых, остальные дробь. Так даже лучше… – Видя, что девушка колеблется, он добавил: – Просто, как грабли: никакого предохранителя, можно даже курок не взводить. Боезапас, правда, маленький – пять патронов всего. Хотя… – Он вздохнул. – Надеюсь, до этого не дойдет. Владей… мадемуазель. И благодари Тарасика.

– Спасибо. – Принимая из рук защитника оружие, Лиза случайно коснулась руки Андрея и, вспыхнув, отвела глаза. Она испугалась, что Заварзин заметит ее волнение, но он смотрел куда-то в сторону и, наверное, думал о чем-то своем.

Лиза, сама не зная почему, обиженно надула губки и молча ушла на кухню.