Текст книги "Наследница поневоле"

Автор книги: Ирина Львова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц)

Глава 21

Наконец-то Херби понял, почему его охватило беспокойство при виде того француза. Ла Гутин, так, кажется, его звали.

На приеме у Валентины Вальдмайер в тот вечер, как всегда, было многолюдно. Мелькали, как в калейдоскопе, знакомые и незнакомые лица. Джейк подошел поприветствовать хозяйку, занятую разговором с высоким, крупным блондином, которого он прежде никогда не видел. Лиса Вальдмайер указывала незнакомцу на Патрика Плоурайта и страшно смутилась, увидев Джейка. Правда, она мгновенно взяла себя в руки, но ее испуг не укрылся от внимательных глаз Херби. Незнакомец, едва кивнув, поспешно удалился, а заинтригованный Джейк решил выяснить, в чем дело.

В ответ на его расспросы все лишь пожимали плечами, и Джейк скоро забыл о нем, но…

Через неделю в автокатастрофе погиб Патрик Плоурайт. В тот же вечер был обчищен сейф в его доме. Обстоятельства несчастного случая, удивительным образом совпавшего с ограблением, выглядели несколько подозрительно, а Херби хорошо знал, что Патрик был профессиональным шантажистом, который не брезговал вымогать деньги даже у знакомых. В связи с этим делом поговаривали о таинственном французе – новом знакомом Валентины Вальдмайер, однако, кажется, он имел железное алиби. Алиби есть алиби, но разговоры не утихали… Как приятно пощекотать себе нервы болтовней о киллере-профессионале, будучи уверенным, что тебя это никак не может коснуться!

То, что Плоурайт умудрился раскопать компромат на Вальдмайер, не казалось удивительным, а вот то, что она решилась избавиться от шантажиста столь кардинальным образом, наводило на мысли о том, что случай был экстраординарным.

Кому в руки попали записи Плоурайта, которые могли бы доставить массу неприятностей весьма почтенным людям, осталось неизвестным, поскольку вор не пускал их в ход.

Если их получила, как подозревал Джейк, Валентина Вальдмайер, то все будет шито-крыто – она слишком хитра, чтобы действовать в духе Патрика Плоурайта.

Но в таком случае совершенно ясно, что Бет разгадала его замысел и обратилась за помощью к своей лучшей подруге Валентине! Теперь богатой наследнице, а возможно, и ему, и Гаррису грозит опасность.

Джейк нехорошо улыбнулся: в каждой ситуации есть свои плюсы и минусы! В его голове стал складываться план дальнейших действий. Разумеется, он должен подумать о собственной безопасности… Но прежде всего следует позвонить Бет и по возможности усыпить ее бдительность. Пусть думает, что ее «пупсик» ей верен. Мало ли как все еще может повернуться?

Глава 22

Аркадий Афанасьевич пригладил легкий пушок на обширной лысине и несколько раз провел расческой по остаткам темных, слегка вьющихся волос. Отвернувшись от зеркала, он в раздумье прошелся по кабинету, затем опустился в свое директорское кожаное кресло и нажал кнопку вызова.

Тотчас же в дверь постучали:

– Можно?

– Да.

Дмитрий Кирсанов – неприметный маленький мужичонка – вошел в кабинет и, дружески кивнув начальнику, без приглашения сел.

– Ну? – Изборский пристально посмотрел на него.

Тот пожал плечами:

– Все верно. Девка получит тринадцать лимонов гринов. И оба молодчика американца, и наш друг гоняются за ней. Эта тетка – мать переводчицы, биксы, которая с ними ошивается, оказалась страшно болтливой. Больше всего ее волнует, почему и американские женихи, и бабки должны достаться не ее дочечке, а этой, как она выражается, «дохлой кошке».

– Все?

– Она говорила еще о каком-то условии в завещании, но, по-моему, сама точно не знает, в чем там дело. То ли девка должна выйти замуж, то ли не должна?

– Так узнай точнее!

– Для этого надо трясти кого-нибудь из тех, кто крутится возле Батуриной, – Херби, Гарриса, Ерохину или Маркова. Или… Нашего друга Пьера.

– Ну так в чем дело?

– Да, но… Херби и Гаррис – законопослушные граждане США. Марков… Ну, Прохоров, его приятель, который дал наводку на Батурину, говорит, что он только из упрямства будет молчать. С мсье Ла Гутином…

– Оставь Ла Гутина. Главное – не дать ему выполнить свою работу, с этим-то, надеюсь, твои шестерки справятся?.. – Не дожидаясь ответа, Аркадий Афанасьевич продолжал: – Тянет он, тянет! Небось опять рассчитывает заказчика через плешь перебросить? Финтила! – Изборский покачал головой и вздохнул, как бы желая сказать – этот мир безнадежен, он полон жулья!

– Подколоть ее мы не позволим, я дело грамотным людям поручил. А насчет его планов… – Кирсанов пожал плечами.

Он не договорил, хотя и без того уже было ясно – чужая душа потемки.

Шеф «Ундины» продолжал размышлять вслух:

– Так или иначе – Марков и Ерохина, Ерохина и Марков. Митенька, насчет Маркова… Ты что? Квалификацию потерял? У тебя, помнится, немые языки развязывали.

– С Ерохиной все было бы проще, – гаденько ухмыльнулся Кирсанов.

– Делай что хочешь, но узнай все толком. Осечки быть не должно!

Глава 23

Лиза опоздала на работу на два часа. Такого с ней никогда не случалось. Света, которая страшно удивилась, что в доме нет кофе, хотя бы даже растворимого, отказалась от завтрака, предложенного ей гостеприимной хозяйкой. Лиза несколько обиделась, поскольку открыла последнюю банку тушенки, чтобы накормить подругу. Впрочем, гостья тоже обиделась, увидев, что Лиза собралась на работу в своем прежнем виде – бесцветным заморышем, не поленившись тщательно отмыть голову от краски и не прикоснувшись к косметичке. Кроме того, она надела старые джинсы и ту самую толстую вытянутую кофту ручной вязки, в которой переводчица увидела ее в первый раз. Шагая к автобусной остановке, Света отчитывала Лизу, которая шла рядом с ней, по привычке склонив голову, ссутулившись и шаркая по асфальту стоптанными туфлями.

– Неужели тебе не хочется натянуть нос коровам, которые с тобой работают? Они же с ума сойдут от зависти! Ну что ты за размазня? Пусть бы побесились!

– Они не сделали мне ничего плохого.

– Лиз, ну ты прям как вчера родилась! Я-то уж знаю, как относятся к таким, как ты… – выпалила Света и осеклась, виновато взглянув на Лизу.

Та даже не подняла головы, только грустно улыбнулась:

– Но ведь они в этом не виноваты?

– Н-ну… Неужели тебе не хочется показать им, что ты-то на самом деле не такая?

– Свет, а кто какой? Разве я в нарядном платье другая, чем я в стареньких джинсах?

– Так. Понятно: ты – феминистка! Они считают, что позорно краситься в угоду мужчинам. Пусть, мол, уважают нас в натуральном виде. Брижит Бардо даже подтяжку делать отказалась. Так и ходит с лицом как печеное яблоко! Звезда называется! Ну, кстати, уважать таких, может, и будут, особенно педики и импотенты, но любить… Разве что идиот какой-нибудь!

– Нет. Пожалуй, я все-таки не феминистка. Но если бы я сейчас красилась, одевалась, это заняло бы слишком много времени. Я и так на работу страшно опоздала. И телефон там не отвечает, предупредить никого не смогла!

– Далась тебе эта работа! – возмутилась Света, втискиваясь в автобус и проклиная тех, кто придумал общественный транспорт. Ездили же в старину на пролетках!

Глава 24

Ла Гутин проследил, как девушки вышли из подъезда, и отправился в квартиру Лизы Батуриной. Определенно эта девушка ставила его в тупик! Теперь она в точности походила на ту, что запечатлели на фотографии парни Изборского. Скромная, незаметная… Оборотень какой-то, а не девушка!

Пьер до сих пор колебался, он никак не мог выбрать способ, которым отправить на встречу с праотцами русскую наследницу, но уже твердо решил, что Батурина станет жертвой «несчастного случая».

Поднявшись на второй этаж, Ла Гутин прислушался: в подъезде стояла тишина – бабульки уже убежали на поиски дешевой колбаски, мамаши отвели детей в садики, трудяги ушли на работу.

Поработав отмычкой, Пьер вошел в квартиру и тщательно закрыл за собой дверь.

Убожество жилья богатой наследницы поразило его. Мебель, собранная «с бору по сосенке», грозила вот-вот развалиться. Ужасающих габаритов телевизор и радиоприемник, сотворенный в год победы над Германией, составляли весь технический арсенал. Впрочем, в кухне стояли холодильник «Минск», ободранный и покорябанный, и кофемолка, которую можно было датировать примерно семидесятым годом, а в ванной горбилась стиральная машинка в форме цилиндра, подсоединенная к трансформатору. Вешалка в прихожей и" потемневшее зеркало наводили на мысли о том, что их подобрали на помойке, как, впрочем, и кухонную мебель: свежеокрашенный (явно собственноручно и очень плохо) стол, шкафчик с покосившейся дверцей, обеденный колченогий стол-книжка и две разные табуретки.

Ла Гутин прошел в комнату. Стол от венгерского гарнитура шестидесятых годов был накрыт скатертью, украшенной пришитой на руках бахромой. Не было нужды заглядывать под скатерку, чтобы понять – крышка стола являет собой столь неприглядное зрелище, что ее лучше спрятать, пусть даже под такой ужасной тряпкой, чем оставить на виду.

Два кресла – когда-то оранжевое и красное с более высокой, чем у первого, спинкой, – а также некогда зеленый диван были укрыты дешевенькой, но достаточно плотной темно-коричневой тканью, из которой были сделаны и темные шторы. Тюлевые занавески отсутствовали.

Пьер грустно улыбнулся. Когда-то и он, лишившись родителей, жил в Марселе в «меблирашке» – в таком же свинстве и убожестве. Хотя нет! Насчет свинства он не прав. Порядок в квартире Лиза поддерживала безупречный. Ни пылинки, ни соринки.

Даже книги, которых было немало, стояли на самодельных полках (сколоченных Славиком Марковым) ровненько и аккуратно. Ла Гутин провел пальцем по корешкам – будто только что протерли влажной тряпкой. Он улыбнулся. Определенно девчонка заслуживала лучшей участи, чем быть отравленной газом или ядом в собственной квартире, тем более что, обследовав ее запасы, которые, собственно говоря, отсутствовали, киллер убедился, что подсыпать яд просто некуда – ни кофе, ни сахару. Только соль и спички.

Пьер вернулся в комнату. Роскошные розы, стоявшие на столе в надколотой у горлышка керамической вазе, слегка увяли, словно чувствуя, что им не место в этом доме, где каждый предмет просто вопиет об отвратительной, унизительной нищете. На диване в углу сидел плюшевый медведь с розовым пышным бантом на шее и пуговицей, заменившей потерянный «глаз». Детская игрушка… Ла Гутин конечно же не мог предположить, что Лиза купила этого медведя с первой стипендии, исполнив свою давнюю мечту, и с тех пор засыпала, уложив Михал Потапыча рядом с собой. Только вчера для него не нашлось места на привычном диване – его заняла переводчица Света.

Внимание Ла Гутина привлекла фотография в картонной рамочке, стоявшая под букетом роз. На ней были запечатлены мальчик лет десяти и Лиза – оба счастливые, улыбающиеся. По рамочке неровным детским почерком было написано: «Любимой сестричке Лизе от братика Саши». Пьера словно ударило: ему опять померещился запах горячего молока и хвои.

«Рози, нет, Аманда… Нет, Аманда была потом! Рози, няня Рози!»

Вот кого напомнила ему Лиза Батурина… Его первая няня, дочь крестьянина, бедная, простая девушка из провинции! Все самые лучшие, счастливые воспоминания детства были связаны с ней… Родители тогда еще могли позволить себе держать слуг. А потом матери пришлось ее прогнать. Ла Гутин помнил об этом смутно. Скорее всего, девушка «попала в беду». Но… Как он плакал, когда Рози исчезла. Даже болел. А потом потихоньку забыл. Потому что хотел забыть. Потому что чувствовал себя предателем, который не смог защитить своего единственного друга…

Пьер покачал головой. Определенно пребывание на земле предков делало его сентиментальным!

Он установил один из «жучков» многоканального подслушивающего устройства, любезно предоставленного ему Изборским, и собрался уходить, но тут в дверь квартиры затрезвонили.

– Лиза! Лизка! Чучело! Ты чего там как мышь затаилась? Я же слышал, что ты дома!

«Черт! – подумал Ла Гутин. – Только этого не хватало».

Глава 25

Лиза выскочила из троллейбуса и поспешила к зданию библиотеки. Сначала она не поняла, в чем дело, – перед входом царило непривычное оживление. Все сотрудники высыпали на улицу и что-то бурно обсуждали. Здание оцепили омоновцы в бронежилетах и милиционеры. Вокруг бурлила толпа.

– Нет! Этого просто не может быть! – нервно восклицала Наталья Викторовна, машинально поправляя складки юбки.

– Кто-то по-дурацки пошутил, – поддерживала ее Вика. Курносый нос девушки еще больше вздернулся от возмущения.

– А я вам говорю… – попыталась высказаться Бронислава Станиславовна, но Наталья Викторовна ее резко одернула:

– Опять ваши дикие фантазии? Прекратите!

– И не подумаю! Все сообщу органам!

– Реликт, – пожала плечами Вика и повернулась к толстой добродушной Анжелике Федоровне. – А вы что думаете?

– Ох, да не знаю я ничего, – промямлила та, страдальчески закатывая глаза. – У меня там продукты в холодильнике остались… Курица…

– Сама ты курица, – пробормотала Вика.

– Девочки, что случилось? – спросила Лиза, пробившись сквозь толпу к сослуживицам.

– В нашу библиотеку бомбу подложили… – начала Вика, но в этот момент Бронислава Станиславовна издала дикий вопль, хищно вцепилась в плечо Лизы и завопила:

– Товарищ начальник! Товарищ начальник! Я террористку поймала!

Лиза, как, впрочем, и все окружающие, онемела от удивления.

К ним подошел огромный омоновец в пятнистой форме, бронежилете и с автоматом наперевес.

– В чем дело? – раздраженно поинтересовался он.

– Держите ее, товарищ капитан! Это все она!

– Н-да? – скептически усмехнулся омоновец, окидывая сжавшуюся от страха Лизу оценивающим взглядом. – Не похоже.

– Она! Она! Она вчера с иностранцами встречалась! Я слышала – по-английски говорили, товарищ майор. Он ее все фотографировал, фотографировал. Наверное, для заграничных газет.

– Ну и что? Зачем фотографировал? – не понял омоновец.

– Она вступила в сговор с иностранными аферистами и украла редкие книги из нашей библиотеки, товарищ подполковник! – с пафосом изрекла Бронислава Станиславовна. Впав в обличительный раж, она готова была возвести омоновца в ранг маршала.

– Ага, «Хижину дяди Тома», – съехидничала Вика.

– Это ты думаешь, что у нас ничего нет! – возмутилась сплетница. – А я всегда подозревала, что эта аферистка международного класса раскопала что-то среди книг! И конечно же никому не сказала! Миллионершей стать захотела! Вот недавно случай был – тоже редкие книги за границу продали, и по телевизору показывали, и в газетах…

– А бомба-то при чем? – ухмыльнулся омоновец – старший лейтенант, не без иронии поглядывая на пышнотелую даму с нелепым шиньоном, заметно отличавшимся по цвету от ее собственных жиденьких волос.

– Это она чтобы следы замести!

Сотрудницы, ни одна из которых не была в свое время обойдена вниманием щедрой на фантазии Брониславы Станиславовны, возмущенно загомонили.

– Что за дикая ложь! – воскликнула Наталья Викторовна. – Лиза – честный человек!

– Ненормальная вы, Бронислава Станиславовна! – закричала Вика. – В прошлом году про меня наврали, что я с иностранцами по ресторанам хожу, даже мужу умудрились позвонить! Теперь про Лизу сочиняете! Ну какие с ней иностранцы общаться будут?

– А про меня придумала, что я листы из книг в читальном зале вырываю… – проворчала Анжелика Федоровна, поколебалась и добавила: – Змея!

– Постойте. – Лиза наконец взяла себя в руки. – Я сейчас все объясню. Иностранцы правда были. Один сказал, что ищет фотомодель и я ему подхожу, но он наврал, потому что искал не фотомодель, а правнучку моей прабабушки, а это оказалась не моя прабабушка и я не ее правнучка, то есть я, конечно, ее правнучка, но не та. То есть не та прабабушка…

– Вы меня совершенно запутали, – затряс головой старший лейтенант. – Какой иностранец? Какая фотомодель? Какая правнучка? Какая прабабушка?

– Не моя! Я же и говорю, он все перепутал. А Света в него влюбилась. Зато другой нашел меня правильно. А вы, Бронислава Станиславовна, – девушка повернулась к плотоядно ухмылявшейся сплетнице, – не сочиняйте. Зачем мне книги красть, если я наследство получу? Тринадцать миллионов долларов!

Лицо Брониславы Станиславовны вытянулось.

– Н-наследство?!

– Да, наследство. И бумаги пришли, и адвокат Гаррис сказал!

«Сумасшедшая, – подумал не без раздражения омоновец. – Фотомодель, прабабушка, наследство, иностранцы да еще и влюбленная Света! Точно сумасшедшая!»

– Идите, девушка, – сказал он. – Идите. Не стойте тут… А вы, гражданка, воду не мутите! От ваших фантазий люди с ума сходят.

Омоновец, считая инцидент исчерпанным, резко развернулся и направился к только что подъехавшей машине.

– Проезжайте! Проезжайте! Не задерживайтесь!

– Лиза?.. – сокрушенно развела руками Наталья Викторовна, с осуждением глядя на девушку. – Ну что ты тут наговорила? И тебе не стыдно болтать такую чепуху?

– Простите, Наталья Викторовна! Но это не чепуха. Я как раз хотела попросить у вас отпуск, чтобы оформить все документы. Я ведь уже два года отпуск не брала.

– Лизка, ты нас не разыгрываешь? – ахнула Вика. – Правда тринадцать миллионов долларов? Просто не верится…

– Правда. – Лиза вспомнила, что Гаррис советовал ей не распространяться относительно наследства, и расстроилась.

– С тебя поход в ресторан, – хихикнула ни на секунду не поверившая ей Анжелика Федоровна.

– Какой ресторан?! – возмутилась Бронислава Станиславовна, доверчивая, как все «профессиональные» лгуны. – Пусть каждой подруге по машине купит. Надо ценить своих настоящих друзей.

– Особенно вас, – ядовито откликнулась Вика.

– Ну да! – совершенно серьезно подтвердила Бронислава Станиславовна.

– Иди, Лиза, иди, – вздохнула Наталья Викторовна. – Только заявление напиши. Тебе и правда нужно отдохнуть. Ты, голубушка, совсем заработалась.

У двери своей квартиры Лиза встретила Боба Гарриса.

– Мисс Лиза! – обрадовался истомленный ожиданием адвокат.

– Боб, здравствуйте. Но… Мы же договорились: просто Боб, просто Лиза.

– Да, да! Ви готов ехат по дела?

Вспомнив о плане, который придумали они со Светланой, Лиза постаралась кокетливо улыбнуться:

– Я бы хотела переодеться. Мне не хочется выглядеть чучелом при вас.

– Чучелом? Что есть чучелом?

Девушка распахнула дверь и пригласила адвоката войти.

Пока она красилась, приводила в порядок волосы и переодевалась, прошло не меньше часа. Гаррис терпеливо ждал.

Когда же она вышла, нельзя было не признать, что она справилась не хуже, чем это удавалось Свете.

– А мы вернемся до шести часов? Я обещала Свете и Джейку, что вечером мы опять поедем… м-м-м… развлекаться. Джейк хочет отвести меня в казино.

Как всегда, когда при нем говорили по-русски, лицо Боба стало напряженно-сосредоточенным.

– О да, – ответил он после некоторого раздумья.

– Я хочу, чтобы вы меня сопровождали, – многообещающим тоном произнесла Лиза, чувствуя себя при этом полной дурой.

– В качество ваш адвокат? – улыбнулся Боб.

– В качестве… моего… э-э-э… друга. Ведь мы друзья?

– О да!

– И еще, Боб… Мне совсем не нравится Херби… Он меня смущает. Но мне не хочется огорчать Свету, – промямлила Лиза и подумала: «Что я несу? А вдруг он скажет Херби, чтобы он от меня отстал? Тогда наш план провалится…»

– Оу йе?

– Но вы ему ничего пока не говорите, – усердно кокетничала Лиза с грацией коровы, танцующей на льду.

Боб не верил своим глазам: «Что это с ней? Неужели я ей понравился? Выходит, моя тактика была верной?»

– И еще… Давайте я буду с вами говорить по-английски, а вы со мной по-русски. И будем исправлять ошибки друг друга. Ведь это естественно для… друзей? – Девушка попробовала бросить на адвоката многозначительный взгляд.

– О да! – с притворным энтузиазмом воскликнул Гаррис, чувствовавший себя из-за неуклюжих кривляний Лизы едва ли не более неловко, чем она сама.

На пороге они столкнулись со Славиком Марковым.

– Лиз, ты чего мне утром дверь не открыла? – обиженным тоном осведомился он. – Нос задираешь? Тьфу ты! Никак не привыкну к твоим превращениям! Привет, Боб!

– Привет, Славик, – отозвался адвокат. – Рад тебе видать!

– Я утром на работу ходила… – виновато, будто оправдываясь, сказала девушка.

– Ни фига. Я слышал, как ты бродила из комнаты в кухню. И назад.

– Но… Может, ко мне опять кто-нибудь залезал? – Лиза озабоченно посмотрела на Гусара.

– У тебя ничего не пропало? – спросил он.

– Да вроде нет…

– Лиза, нам ехат, – напомнил Боб.

– Да. Слушай, Слав, забеги вечерком, ладно? Только попозже. И поглядывай тут…

– Хорошо. Только я сегодня часов в двенадцать приду.

– Ничего, я не лягу.

Глава 26

Казино располагалось на пришвартованном к набережной корабле. Лиза уже побывала с Джейком и Светой в шикарных ресторанах и чувствовала себя там отвратительно: ей казалось, что она, как вор в чужой дом, забралась в чужую жизнь. Настолько чужую, что ей не было в ней места. Она с опаской поглядывала на официантов, будто они только и мечтали с позором выгнать ее, поскольку она не имела никакого права ни сидеть за столиком, уставленным непривычными блюдами, ни слушать игру оркестра, ни смотреть на танцующих на ярко освещенной сцене девушек, ни танцевать среди самодовольных мужчин и разряженных в пух и прах женщин…

В казино же она совсем растерялась. Зачарованно наблюдая за метавшимся по кругу шариком, она страшно боялась, что крупье прикрикнет на нее и прикажет отойти, чтобы она не мешала играть другим.

– Улыбайся Гаррису, – прошипела стоявшая рядом Света, толкая ее локтем.

Лиза вымученно улыбнулась, встретившись с адвокатом глазами.

– Света, но он подумает… что я… Что я собираюсь купить его! Он же лишился работы… Он в безвыходном положении… А я… – прошептала девушка.

– Пустяки! Потом все объяснишь. Да он, кстати, и рад без памяти.

– Мисс Лиза… Вы ведь впервые в казино? – сказал, пробравшись к девушкам поближе, Джейк Херби.

– Да.

– Тогда вам обязательно надо играть!

Лиза, не уверенная, что правильно его поняла, повернулась к Свете:

– Он говорит, чтобы я играла, да?

Переводчица кивнула.

– Но у меня нет денег.

Боб Гаррис, увлеченно наблюдавший за игрой, заметив, что Херби что-то говорит Лизе, поспешил подойти. Он услышал последнюю фразу и поспешно достал бумажник.

– Правда, правда! Как это по-русску? Ви – новичок. Повезет!

– Да. – Света не сводила глаз с Херби. – Новичкам везет.

Джейк словно бы догадался, о чем идет речь, и тоже вытащил деньги.

Лиза уставилась на доллары, которые ей предлагали, и неуверенно протянула руку, собираясь взять деньги у Гарриса. Херби потемнел, как туча.

– Нет, – вмешалась переводчица. – Купите ей жетоны, мистер Гаррис.

Принужденно рассмеявшись, Херби сказал, что купит ей еще больше жетонов, когда она проиграет эти.

– Как проиграю? – испугалась девушка. – Такую кучу денег? Вы же говорите, что я выиграю? Сто пятьдесят долларов… Ох нет! Это же больше трех тысяч! – Она даже открыла от волнения рот. – У меня… Я даже и отпускных еще не получила… Ох, да их все равно не хватит. А сейчас у меня всего десятка осталась!

– Да замолчи ты! – сделав страшное лицо, прошептала Света и больно сжала ей руку. – Подумаешь! Ничего страшного, если и проиграешь! Не обеднеют штатники. Для них это – тьфу!

– Ты с ума сошла! – запротестовала богатая наследница.

– Играй, Лиза! Не волновайся. – Боб протягивал ей кучку жетонов.

Зажмурив глаза, девушка бросила их на стол.

– Делайте вашу игру, господа! – как попугай повторял крупье.

– Ставки сделаны!

Эти слова громом отдались в мозгу Лизы, и она зажмурилась еще сильнее.

– И что мне теперь делать? – растерянно повторила Лиза, разглядывая пачку долларов.

– Да что хочешь, – фыркнула Света и шепотом добавила: – Верни бабки Гаррису. Хотя нет… Перетопчется. Потом.

– Поздравляю, – кисло сказал Херби, уже не сомневавшийся в том, что внимание богатой наследницы приковано к сопернику.

– Я рад, Лиза, – улыбнулся адвокат. – Ну, Херби? Что дальше? Куда пойдем? В ресторан?

– Ой нет! Я очень устала. Поеду домой… – возразила Лиза, оглядываясь на Светлану. Она очень хотела поскорее претворить в жизнь составленный ими план, чтобы избавиться от унизительной необходимости кокетничать с Гаррисом. Она прекрасно понимала, что флирт – не ее стихия, и сознавала нелепость своих кривляний.

– О! Как же так? Надо отпраздновать ваш выигрыш, – возразил Херби, который все еще надеялся, что на глупую девицу нашло временное умопомрачение: совсем она ослепла, что ли, если предпочла Гарриса ему?

Адвокат укоризненно на него посмотрел:

– Джейк, мисс Лиза устала.

– Ну что ж?..

– Вот что я придумала! – радостно воскликнула Света. – Я сегодня опять останусь у Лизы, а завтра мы с ней пойдем за покупками, и я ей помогу устроить вечеринку. Ты согласна, Лиза?

– Разумеется! – живо откликнулась та и с идиотской, будто приклеенной улыбкой повернулась к Гаррису: – Надеюсь, вас не задержат дела? А то я очень огорчусь!