Текст книги "Наследница поневоле"

Автор книги: Ирина Львова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 28 страниц)

Глава 57

Поравнявшись с прудом, на берегу которого напали на Славу Маркова, Лиза вдруг ощутила, что ее охватывает острый, сковывающий тело и мысли, страх. Что она делает? Какие могут быть прогулки! Совсем забыла об опасности! Надо спешить домой! Надо бежать! Она ускорила шаг и вдруг почувствовала, что кто-то схватил ее за руку.

Девушка рванулась, оглянулась в испуге и увидела отвратительного, грязного старика, вцепившегося в ее рукав.

– У меня нет денег, – пролепетала она, пытаясь освободиться, и тотчас же с ужасом уставилась на белые холеные пальцы, терзавшие ткань ее куртки. Они никак не могли принадлежать бродяге!

Лиза подняла голову и взглянула в глаза старика – светло-голубые, холодные… Опасные!

– Помогите! – закричала она.

Старик уже поднял руку для удара, который должен был оглушить ее, но рядом просвистели по асфальту колеса, и из резко затормозившей машины выскочили… ночные визитеры – Губа и Жирный. Они молча бросились на страшного старика не старика. Тот выпустил девушку и встретил Губу ударом в челюсть, от которого бандит рухнул навзничь. Жирный заколебался, но перепуганная Лиза не нашла ничего лучшего, как кинуться в бой. Она вцепилась старику в бороду и отлетела от его тычка на асфальт прямо под колеса так кстати подкативших «Жигулей», за рулем которых сидел, спокойно наблюдая за развитием событий, незнакомый ей человек.

Лиза тупо уставилась на фальшивую бороду, оставшуюся у нее в руке.

Водитель распахнул правую дверцу и бросил:

– Садись! Скорее!

А поспешить и правда следовало, поскольку мгновенно помолодевший бомж вслед за Губой отправил отдыхать на асфальт и Жирного, не успевшего толком оказать сопротивления. «Старик» показался Лизе настолько страшным, что она, не раздумывая, прыгнула в машину.

Водитель рванул с места, не дожидаясь, пока она закроет дверку.

– Что там такое? – спросил капитан Тарасенков у неспешно катившего Заварзина.

– Что, что? Драка, – безразлично определил Заварзин и вдруг напрягся. – Лиза? Нет. Не может быть. Лизка… Не садись, дура! – закричал он, будто девушка могла его услышать, и ударил по газам.

– Ты что, спятил? – обеспокоенно спросил капитан, когда его приятель чуть не переехал растянувшегося на проезжей части Жирного.

– Лизку похитили! – бешено заорал детектив и заложил такой поворот, что машина едва не вылетела на обочину.

Тарасенков покачал головой и полез в подплечную кобуру. Водитель «Жигулей» заметил погоню и помчался со скоростью больше ста километров в час, игнорируя светофоры и шарахавшиеся от него в разные стороны автомобили.

– Остановите машину! – потребовала Лиза, узнав «шестерку» Заварзина, мчавшуюся за ними по пятам. – Немедленно остановите!

– Как бы не так! – оскалился незнакомец.

Несколько успокоившаяся девушка поняла, что попала из огня да в полымя. Если раньше она надеялась, что бандиты были случайными пассажирами ни в чем неповинного частника (всегда хочется верить в хорошее), то теперь эта слабая надежда развеялась как дым. Почувствовав, что что-то больно упирается ей в бок, девушка вспомнила о пистолете, о котором позорно забыла в минуту опасности. Поспешно вытащив его, она наставила оружие на водителя.

– Остановите! Или я выстрелю!

Тот захохотал:

– Чтобы выстрелить, его надо снять с предохранителя. Судя по тому, что ты этого не сделала, ты и понятия об этом не имеешь.

– А где он?

– Ты что, меня за кретина держишь? Я тебя обучать, что ли, должен?! Брось пушку, дура! А, черт!

Он резко повернулся, мгновенно забывая о взбалмошной девчонке перед лицом куда более грозной, возникшей совершенно неожиданно опасности – огромный панелевоз тяжело пересекал дорогу, лишая водителя «девятки» возможности как продолжать движение прямо, так и свернуть вправо, – в обоих случаях столкновение становилось неизбежным. Оставалось только тормозить или… он свернул влево и слишком поздно понял, что сделал. Навстречу, отчаянно сигналя, на огромной скорости, мчались машины. Это была улица с односторонним движением.

Взглянув в зеркальце заднего вида, он увидел машину преследователей, свернувшую за ним, и выругался сквозь зубы.

Водители встречных автомобилей отчаянно сигналили, похититель бесился, выискивая, куда бы свернуть, и Лиза поняла, что на нее он внимания не обращает. Другой возможности не будет! Какой подонок! Бандит!

Она посмотрела на пистолет, который только что послушно опустила, решила, что разбираться в устройстве некогда, и изо всех сил треснула водителя рукоятью в висок. Тот упал лицом на баранку. А машина… Продолжала мчаться!

Лиза растерялась только на миг. Юркнув под панель управления, она обеими руками вцепилась в первую попавшуюся педаль и яростно надавила. Запели тормоза. «Жигули» закрутило. К счастью, машина не перевернулась. Врезавшись в ближайший столб, она замерла на месте. Лиза больно ударилась обо что-то головой, попыталась выбраться, но на нее свалился бесчувственный похититель, придавив ее всей тяжестью.

Но Заварзин уже рвал ручку заклинившей дверцы. Убедившись, что она не открывается, детектив поспешно сорвал куртку и, замотав кулак, выбил окно.

– Лизка! Вылезай!

Подоспевший Тарасенков распахнул заднюю дверцу:

– Так, наверное, удобнее?

Никогда не терявший хладнокровия капитан потянул за руку выползшую из-под водителя Лизу.

– Пи… пи… Пистолет! – произнесла она, запинаясь, и заплакала.

Послышался приближавшийся вой милицейской сирены.

– Спокойно, товарищи! Спокойно! – уговаривал, размахивая удостоверением, капитан Тарасенков повыскакивавших из машин водителей и собравшихся у места происшествия зевак. Он вытащил из кармана продолжавшего «отдыхать» водителя документы и мельком взглянул на них. Андрей влез в «Жигули», нашарил на полу «газовик» и торопливо сунул его за пазуху.

– Марш в машину! – скомандовал он, злобно глядя на дрожавшую Лизу. – Ну погоди у меня!

Пока Тарасенков объяснялся с бравыми ребятками в бронежилетах, высыпавшими из примчавшегося на место происшествия «бобика», Заварзин угрюмо молчал, копя злобу и продумывая разгромную обвинительную речь, которую собирался обрушить на голову провинившейся наследницы.

Глава 58

Пьер Ла Гутин ворвался в квартиру, снятую для него Изборским, и с отвращением торопливо сбросил мерзкие лохмотья.

Кирсанов! В машине сидел Кирсанов! В этом не было сомнения. Да и парень с изуродованными губами, который бросился спасать Батурину, был ему знаком. Ла Гутин видел его в офисе Изборского.

Негодяи! Они решили попользоваться деньгами наследницы. Им плевать на то, что он должен ее убить! Им она нужна живая. До поры до времени, разумеется.

Пьер прекрасно понимал, что оставаться в квартире – чистое безумие. Изборский раскрылся и теперь пойдет на все, чтобы добиться своего.

Ла Гутин быстро собрал самое необходимое и вышел на улицу. Черный плащ, который, судя по подслушанным разговорам, стал уже просто визитной карточкой убийцы, он выкинул в мусорный бак.

Теперь он мог рассчитывать только на себя. Что ж, прежде всего надо найти укрытие…

– Попалась, голубушка! – тихо сказала старуха Касьцюкевич, увидев Лизу, направлявшуюся домой в сопровождении носатого парня, который крепко, так что пальцы побелели, держал ее за локоть, как будто боялся, что она вырвется и убежит, и солидного мужчины, явно милицейского вида. Учитывая, что утром о девушке расспрашивал досужих бабулек какой-то парень из милиции, можно было делать выводы.

Бабка Забабахина заволновалась:

– Что ж она натворила-то? А какая скромница была. Что ж с ней теперь будет?

Суровая Митревна бросила:

– Милиция разберется! – и закричала, обращаясь к Тарасенкову: – Товарищ начальник! У нас жалоба. В нашем подъезде бомж появился…

– Обратитесь к участковому, – не останавливаясь, посоветовал тот.

– Во-на! – протянула Касьцюкевич. – Нужна ты ему с твоей жалобой! Справедливости захотела! Накась, выкуси!

По всем статьям виноватая Лиза даже не пыталась оправдываться. Она честно призналась, что ездила покупать брату компьютер, рассказала, как на нее напал старик, который потом оказался вовсе не стариком, как вмешались бандиты, те, что приходили прошлой ночью, и как ее увез незнакомец, которого она сначала приняла за случайного человека. А старик… Она у него бороду оторвала, и еще… «бомж» хромал. Это она успела заметить.

Заварзин трясся от злости и повторял:

– Это же был убийца! Ты понимаешь или нет? Ты почему из дому вышла, когда я тебе строго-настрого запретил даже дверь открывать? А если бы не бандиты? Которых ты, кстати, порывалась сдать в милицию? Грохнул бы он тебя за милую душу! А если бы мы не подоспели? Увез бы тебя этот гад к своему шефу и посадил в подвал с крысами!

Тарасенков, которому детектив успел многое рассказать, с интересом поглядывал на симпатичную, только чересчур зажатую и нервную девицу. Ну, нервную – это понятно. Есть от чего занервничать.

Лиза, ничего не отвечая, прошла на кухню, закрыла за собой дверь. Трясущимися руками она до отказа открутила водопроводный кран и заплакала. Живо представив себе свой труп в кустах, девушка лишилась остатков самообладания.

Гавриил Иегудиилович Цуцульковский не был бомжем в полном смысле этого слова, то есть жилье – комната в коммуналке – у него имелось, но в силу множества разнообразных причин, а прежде всего давней крепкой дружбы с зеленым змием, он выглядел бездомным бродягой. Бывший музыкант, примерный семьянин и активный общественник незаметно для себя оказался за бортом собственной жизни. Жена умерла, дети… На детей он, конечно, обижался, но не очень.

– Пусть живут как хотят, – часто говаривал он, демонстрируя смирение истинного христианина. – Бог им судья…

Дети – сын и дочь – не раз и не два устраивали Гавриила Иегудииловича в заведения соответствующего профиля, но после курса лечения все возвращалось на круги своя. Они терпели, кормили, отмывали, лечили. Пережили продажу машины и гаража. Стерпели методичный вынос мебели… Но когда приличная однокомнатная квартира Цуцульковского в центре города превратилась, словно по мановению волшебной палочки, в комнату на задворках Пресни, детишки озверели и послали папашу ко всем чертям.

Сосед, работавший в геологических партиях, Гавриила Иегудииловича за пьянство не осуждал, ибо сказано же, кто без греха, пусть первый бросит камень. Почти постоянно он находился в разъездах, во время кратких посещений Москвы с удовольствием выпивал вместе с бывшим музыкантом и даже оставлял ему ключи от своей не менее убогой и запущенной, чем у Цуцульковского, комнаты.

Но недавно Гавриила Иегудииловича осенила крылом птица счастья – он встретил женщину, которую знал много лет назад, по которой когда-то тайно вздыхал, не смея надеяться на ответные чувства, и которая теперь, только теперь оценила его по достоинству! Она даже переехала к Цуцульковскому. Мало того, у нее периодически появлялись деньги, и она в отличие от большинства женщин понимала его мятущуюся душу, находившую успокоение лишь в вине, поскольку сама обладала не менее тонкой и страждущей душой.

Итак, оба они были натурами артистическими, трепетными и… нервными. Цуцульковский пришел к такому заключению, потому что в последнее время, когда намечалась нехватка денег, прелестная Берта лупила сожителя по уху, упрекая в лености и никчемности. Правда, когда деньги или выпивка появлялись, ссоры гасли и забывались.

Всерьез обижался Гавриил Иегудиилович только на одно – не случалось ему прогуливаться с любимой женщиной по московским улицам и переулкам, вызывая во встречных мужчинах черную и белую зависть. А не случалось это потому, что Берточка, смеясь, говорила:

– Ты, Гавриил, одет плохо. Вот принарядим тебя…

Только до принаряживания дело не доходило. Красавица предпочитала тратиться на тряпки для себя, мотивируя это тем, что ей, как женщине, они нужнее.

Гавриил Иегудиилович терпел и ждал, но обожаемая женщина все больше и больше ужимала его в правах. И вот однажды утром он вдруг осознал, что, если не придумает чего-нибудь, его счастье рухнет.

Он умылся, попил кипяточку и отправился к давнему приятелю, работавшему грузчиком в винном магазине. Цуцульковского питали две надежды: мясник Саня Ворона был щедрым, а значит, имелся шанс похмелиться, и мудрым, а следовательно, мог дать добрый совет.

Однако до Сани Гавриил Иегудиилович не дошел. Пересекая пустынную улицу, он заметил, как солидный, очень прилично одетый мужчина, озираясь, бросил в мусорный бак какой-то сверток.

Цуцульковский выждал, пока неизвестный скроется за поворотом, подбежал к мусорному баку и извлек оттуда… шикарный черный плащ – длинный, почти новый и очень элегантный.

Сердце бывшего музыканта гулко забилось. Он вспомнил давно канувшие в Лету времена, когда сам покупал и носил подобные вещи.

Первая мысль – загнать – была отметена им с неожиданно проснувшейся в нем гордостью. Гавриил Иегудиилович прижал находку к груди и потрусил домой.

Глава 59

– Н-да… – задумчиво протянул Сергей Тарасенков. – Ситуация… не заскучаешь.

– Ну, – подтвердил Заварзин.

Сергей Сергеевич задумался.

– А вот убийцу этого и веселых мальчиков из команды неведомого… пока неведомого нам шефа можно поискать, – заключил капитан Тарасенков. – Так. Можешь позвать иностранцев? Чтобы я с ними… э-э-э… неофициально побеседовал? Без всяких дипломатических заморочек?

– Могу. Только что это даст? – Заварзин потянулся к телефону.

– Погоди, – остановил его Сергей Сергеевич. – Сейчас узнаем насчет водителя-похитителя, некоего господина Кирсанова. Наверное, с ним имеет смысл побеседовать в первую очередь, если, конечно, он уже прочухался. Там у меня в отделении знакомый…

Он взял телефон и, подумав несколько секунд, набрал номер. По мере развития разговора его круглое лицо мрачнело и вытягивалось все больше и больше.

– Интересные дела, Андрюха! – пробормотал он, повесив трубку. – Водилу-то отпустили. Он написал объяснительную – мол, спасал девушку от напавших на нее хулиганов, а она сама бандитка оказалась. Напугала разнесчастного пистолетом, он и свернул куда не надо. А потом еще и по голове все тем же пистолетом стукнула. Чуть не погиб законопослушный, честный и благородный гражданин Кирсанов. Дон-Кихот, да и только.

Заварзин кивнул и, внимательно посмотрев на бывшего коллегу, произнес:

– Это плохие новости. А что насчет хороших? По твоей фотокарточке вижу, что таковые имеются…

– Кирсанова не уцепишь, но…

– Не убивай мечту! – взмолился частный детектив.

Сергей Сергеевич загадочно улыбнулся:

– Не спеши огорчаться. Хорошие новости есть, ты прав. Угадай, кто приехал забирать из ментовки нашего благородного спасителя, рахита, напуганного пистолетом, добропорядочного гражданина Кирсанова? – Заварзин понял, что сейчас услышит действительно нечто важное. Так и произошло. Тарасенков, не дожидаясь ответа, продолжал: – Босс собственной персоной – директор фирмы «Ундина» Аркадий Изборский.

– Ни хрена себе!

– Да, да, та самая фирма, в которой было изготовлено подслушивающее устройство, установленное убийцей в квартире Лизы, но это мы хрен докажем… Однако шеф нам теперь известен и их связь очевидна. – Капитан на несколько секунд задумался, а потом проговорил: – Выходит, Изборский действительно вмешался в игру и спутал карты киллера.

– Бараны Заборского, следует признать, нам здорово помогли, но ведь теперь Лизку и от них охранять придется, – вздохнул Заварзин, косясь на приятеля с тайной надеждой: а не удастся ли у него людей выпросить?

– Изборского, – поправил Сергей Сергеевич. – Кстати, Изборский очень колоритная личность. Руководил несколькими фирмами, которые прогорали с завидным постоянством. За ним немало дерьма числится, но… – Капитан развел руками. – Никто его прижать не может. Ловок гад! Давно хочу ему гениталии прищемить, да все недосуг.

Андрей усмехнулся:

– Не знал, что ты в ОЭП подался.

– Никуда я не подался, – недовольно отмахнулся Тарасенков. – Экономические преступления – не моя стихия, – проворчал капитан. – Я все больше по убийцам да маньякам.

– Насколько я понимаю, с этой точки зрения господин Изборский также представляет некоторый интерес?

– Представляет, представляет… – согласился капитан и потребовал: – Давай иностранцам звони.

– Как скажете, гражданин начальник, – ерничая, прогнусавил частный детектив. – Сей секунд будет исполнено.

Тарасенков очень неодобрительно посмотрел на товарища, но тот уже направился к телефону, который Лиза зачем-то вынесла в прихожую, а потому взгляда капитана не заметил.

– А вы… А вы давно знакомы?

– Э-э… – Попавшийся на удочку Заварзин принялся тереть переносицу.

Бывший коллега поднял глаза к потолку:

– Восемь лет.

– Девять, – поправил частный детектив. – Я к вам в отдел в восемьдесят девятом пришел, осенью.

Складывалось впечатление, что они просто не способны не спорить.

– Нет, восемь, – настаивал Тарасенков. – Ты в октябре пришел, а сейчас сентябрь. Девять не сравнялось еще.

– Нет, я именно в сентябре…

– А из-за чего ты ушел, Андрей? – Лиза попыталась заткнуть хотя бы одного из спорщиков. Она вдруг подумала, что за все это время ей как-то недосуг было поинтересоваться у своего охранника, каким образом приобрел он столь пока еще редкую в России профессию частного детектива.

– Да… – махнул рукой Заварзин. – Надоело.

– Работать ему надоело, – хмыкнул капитан.

– Рутина мне надоела, – не согласился частный детектив. Он обращался непосредственно к Лизе: – Это ты в кино видишь, как бравые милиционеры с пушками в руках крутят опасных преступников, вступая с ними в бой один на один, а на самом деле… Чушь все! Всюду жополизы да чинодралы, а то и того хуже…

– А кем ты был? – спросила девушка.

– Опером, кем же еще, – удивился такому вопросу Андрей.

– Я в смысле звания…

– А-а-а, – протянул детектив.

Ответил за него Тарасенков.

– Капитаном, – сообщил он отчего-то с грустью.

– И вы капитан? – спросила любопытная Лиза.

– И я, – тоскливо отозвался Сергей Сергеевич.

– Два капитана, – неожиданно вырвалось у Лизы. Как раз в этот момент в дверь позвонили. – Ой, Андрей, мне открыть или ты сам? – вздрогнув, спросила девушка.

– Господа капиталисты прибыли, – уверенно проговорил Заварзин, вставая. – Сиди, я открою.

– Ой, ой, Андрей… – вдруг почему-то шепотом проговорила Лиза. – Я вспомнила! Славик сказал, что у того блондина на руке кольцо было. Какое-то странное!

– Ну ты даешь… – Детектив развел руками, всем своим видом демонстрируя, что он думает об умственных способностях богатой наследницы. – Хотя толку от этого чуть.

Глава 60

– Итак, вы ее опять упустили? – с деланным спокойствием спросил Изборский. Всю дорогу от отделения милиции до офиса он не проронил ни слова, копя ярость для обстоятельной беседы со всеми участниками с блеском проваленного дела.

Дмитрий Антонович, сидевший на стуле в сторонке, скривился. Висок его украшал солидный кровоподтек. Конечно, обстоятельства сложились не в его пользу, но… кого же это волнует? Что сказал бы он сам своим помощникам? «Важен результат. Ляпнулся – молчи, не клацай яслями» – вот что бы он сказал.

– Чертов бомж… – промямлил Жирный.

Начальник окинул его презрительным взглядом, однако тот все же продолжал:

– Кто ж от старика такой прыти ждал? И чё ему от нее понадобилось?

– Да это тот самый француз был, который к вам приходил! Бля буду! – выпалил Губа и опустил голову.

– Помолчали бы, придурки! – рыкнул Изборский, забарабанив пальцами по столу. – Крепки… задним умом.

– Я говорил, надо его… – начал Кирсанов.

– Слышал уже! – оборвал его начальник. – Кулаками махать каждый горазд… – Он неприязненно покосился на помятые «фотокарточки» Губы и Жирного. – Хотя кое-кто и этого толком не может. Мозгами, мозгами работать надо! Сейчас девяносто шестой год! Третье тысячелетие на носу!..

Кирсанов хмыкнул.

– Что ты хмыкаешь? Есть предложения?

Помощник кивнул.

– Ну, что еще придумал, Дмитрий Антонович?

– Пусть секретарша Глебова вызовет, – попросил Кирсанов.

– Лена, пригласи господина Глебова, – приказал Изборский, включив переговорное устройство.

Трюк, очевидно, был подготовлен заранее. Тотчас же отворилась дверь и вошел… Ла Гутин!

Жирный и Губа пораженно отступили на шаг. Изборский вскочил и сразу же вновь опустился на стул:

– Не может быть! – промямлил он.

Немую сцену пресек издевательский смех Кирсанова.

– Знакомьтесь – Глебов Геннадий Валентинович. Правда похож? Теперь он будет нам помогать. Изображать иностранца-киллера, от которого мы будем спасать наследницу.

– Н-да… – протянул Изборский. – Неплохо. Посмотрим, что выйдет из вашей очередной гениальной идеи… И куда, скажите пожалуйста, девать самого Ла Гутина?

Кирсанов пожал плечами.

– Ничего не поделаешь, – сказал он твердо. – Придется изолировать. Подержим в трюме, объясним, что к чему, и… выдворим из страны. – Он усмехнулся. – Нам самим урок хватает, во Францию отправим или в Штаты… Не будет же он в ментовку обращаться?

Аркадий Афанасьевич к людям сентиментальным не принадлежал, он довольно легко распоряжался чужими судьбами, но… Ла Гутин был, как это ни странно звучит, своим человеком. К тому же он в былые времена здорово сыграл на руку директору почившей в бозе «Феи». Как знать, так ли бы уж все удачно обернулось, если бы французы прислали менее «творческого» специалиста? Убивать Ла Гутина Изборскому не хотелось. Однако Кирсанов говорил, безусловно, разумные вещи.

– Хорошо, – кивнул Аркадий Афанасьевич. – Только корректно. И приглядите за американцами, тоже, разумеется, без членовредительства. Повторяю, это вам не отечественные алкаши. Да и с этим парнем, носатым, что возле Батуриной крутится, тоже поосторожнее.

– Да что ж с ним, целоваться, что ли? – возмутился Кирсанов. – Он же к ней не подпустит!

– Я сказал, поосторожнее, он с ментами кентуется. Всё. Все свободны. – Изборский подвел итог «летучки» и, когда все поднялись, добавил: – Прошу не нагадить на сей раз, господа. Хватит уже… – Изборский не закончил, он только махнул рукой, провожая взглядом удалявшихся из кабинета помощников.